Маг-оборотень

– Да, вы все правильно поняли – это я ее проклял. Когда я зашла в палату, мистер Сметвик стоял возле окна, скрестив на груди руки, и с непроницаемым лицом слушал незнакомого мужчину. Я не видела, кто это был. Он стоял спиной ко входу, поэтому рассмотрела лишь мантию из качественной черной шерсти и такого же цвета длинные волосы с проседью. Они аккуратно были собраны широкой лентой в конский хвост. Я обошла мужчину и подошла к Северусу, которого обнаружила тут же возле кровати матери. Взгляд у мальчика был напряженным, впрочем, как и вся его поза. Я тихонько окликнула его, и, не получив ответа, тронула за плечо. Он снова никак не отреагировал, только продолжал все так же неотрывно смотреть на мужчину. Тогда я тоже перевела взгляд на незнакомца. На вид он оказался моложавым мужчиной, по человеческим меркам лет под пятьдесят. Сколько ему было на самом деле, даже не стану гадать – я еще плохо знаю волшебников. Но, в отличие от мистера Нортона, выглядел он не как добрый дедушка, а как престарелый лорд. Единственное, что мне не понравилось в нем, так это его спокойный взгляд – так обычно смотрят на чужих детей или крестьян – с легким налетом снисходительности. Я поняла бы, если он так смотрел бы на нас с Северусом, но этот взгляд был направлен на медведеподобного колдомедика. На меня же он глянул мельком. – Поначалу я не собирался этого делать, – продолжил он все так же спокойно, – и даже смог сдержаться, когда увидел, на кого променяла моя дочь достойного жениха, хотя с семьей МакКлейн мы дружили годами. Ее избранником оказался самый обыкновенный магл! Я еще понял бы, если он был богатым и влиятельным человеком, но нет же – всего лишь работник какой-то фаб-ри-ки, – это он выговорил по слогам, как незнакомое слово, – имущество которого состояло только из облупившегося старого дома в захудалом городке. Даже это я ей простил. Но когда она отказалась от своего рода и перестала нормально пользоваться магией, видите ли боялась, что этот магл ее разлюбит, вот тогда я не сдержался – от всего сердца проклял. Уж лучше она действительно станет маглой, как и хотела, чем быть позором нашего рода. – Волшебники долго не живут, если их полностью лишить магии. Сквибом можно только родиться, и вы прекрасно это знаете, мистер Принц, – Сметвик проговорил это спокойно, но было видно, что он еле сдерживается, – вы своими руками обрекли дочь на медленную и мучительную смерть. Не будь она чистокровной ведьмой – так долго бы не протянула. – Я наказал ее за предательство. Это честная цена. – Вы чуть не погубили ребенка из-за своей гордыни, – отрезал Сметвик, – впрочем, теперь в моих силах проследить, чтобы малец не потерял мать, а вы дочь, – он вызвал патронус. – Кэтти, милая, подойди в палату к миссис Снейп – у нас тут спонсор объявился, – продиктовал послание Сметвик. – Я не буду за это платить, – небрежно кинул мистер Принц. – Еще как будете, если не хотите случайно обнаружить авроров у себя дома, – хохотнул колдомедик, но почти сразу же его лицо стало серьезным. – А теперь, мистер Принц, мы детально поговорим о вашем проклятии: что, где, когда и зачем. В ваших же интересах будет вспомнить это событие в мельчайших деталях, вплоть до исподнего белья, которое было на вас в тот момент. Ведь чтобы наложить проклятие много ума не надо, а вот чтобы снять его – придется повозиться. – Вы не посмеете, – маска спокойствия треснула на лице Принца, и мне даже показалось, что на секунду в его глазах появился страх в равной доле с уважением. По крайней мере, мужчина перестал смотреть на колдомедика со снисходительностью, а принял его за равного противника. – Впрочем, я согласен. Только, – он кивнул в нашу сторону, – без лишних ушей. – Так бы и сразу, – Сметвик подошел к растерянному мальчику и присел перед ним на корточки, чтобы быть с ним вровень. – Северус, сейчас твоей маме нужно специальное лечение и покой, поэтому эту неделю она проведет в магической коме. Это нужно для того, чтобы она быстрее поправилась. Сколько мама пробудет в больнице, мы решим, когда она выйдет из комы. Так что беги домой, жду ровно через неделю. Сметвик потрепал Северуса по волосам, встал и вернулся к Принцу. Я понятливо подхватила рюкзак с вещами и за руку вывела мальчика из палаты. Я невольно восхитилась Сметвиком: парой фраз поставил главу рода на место и заставил раскошелиться. Но нам это только на руку. Эйлин было немного жаль, так пострадать за любовь, какой бы та ни была. Спустившись в отделение травм от живых существ, я договорилась с мистером Нортоном, что смогу пользоваться его кабинетом для посещения больницы. На прощание он посетовал, что мечтает меня осмотреть, на что я немного нервно отшутилась. Видимо, его увлечение оборотнями в юности даром не прошло. Я покрепче обняла Северуса, проверила все вещи и шепотом активировала портключ. Оказавшись в родном лесу, первым делом проверила дом на наличие посторонних. Судя по запаху, никого не было. Я отвела Северуса внутрь и устроила в кресле. Мальчик никак не отреагировал на смену обстановки, будто пребывал в каком–то ступоре. Он только механически переставлял ногами и делал то, что от него требовали. Может, так на нем сказался стресс. Даже не представляю, как должны правильно реагировать дети в такой ситуации, в прошлой жизни я была слишком далека от этой темы. Но определенно будет лучше, если он быстрее сможет заснуть. Я растопила камин и нагрела воды. Горячая ванна с травами поможет ему расслабиться и быстрее уснуть. Да и хорошенько выкупать его не мешало. Я подвела мальчика к бадье, помогла снять вещи и усадила в воду. Он был тощий, как детеныш фестрала, но послушный, как кукла. Сначала, я тщательно вымыла его волосы шампунем, повторив весь процесс два раза. Потом попросила его встать, и хорошо вымыла тело мочалкой с мылом. Напоследок обмыла чистой водой и закутала в полотенце. Когда чистого и разморенного от горячей воды мальчика уложила в кровать, он тут же повернулся на бок и уснул. Я укрыла его теплым одеялом и вышла из комнаты. День оказался каким–то чересчур длинным и тяжелым. Скинула мокрые вещи и переоделась. До ужина оставалось еще много времени, поэтому я решила вымотать себя окончательно, а заодно проветрить мозги. Ударивший к вечеру морозец, поддернул ледяной корочкой грязь, которой стало слишком много за непродолжительную оттепель. Во время бега я старалась двигаться бесшумно, чтобы неуместным хрустом случайно не нарушить эту волшебную тишину. Было очень хорошо и, впервые за этот день, спокойно. Я легко перемахнула через поваленный ствол дерева и продолжила бег. Думать абсолютно не хотелось, но надо. Потому что эта каша в голове мне потом спать не даст. Я не знаю, как относиться к тому, что видела и слышала сегодня. Но для себя точно решила, что Северус останется у меня до того момента, как выпишут из больницы Эйлин. К отцу самого не пущу, если понадобится, буду всеми правдами и неправдами его уговаривать. Отец у него – та еще мразь. Зато мистер Принц меня позабавил – заявиться к Сметвику и заявить, что проклял его пациента. Не знаю, кто из них сильнее, но от колдомедика у меня мурашек на спине было больше, а я научилась доверять своим инстинктам. И эта встреча с матерью. Она просто выбила меня из колеи до такой степени, что я обо всем забыла, и продолжала весь разговор мяться, как нашкодившая школьница. Я действительно благодарна ей за ту заботу, что она проявила. Причем уместную заботу, которая действительно была мне нужна. Даже представлять не хочу, что было бы, если все случилось по-другому. Определенно, уже гнила бы в какой-то канаве, так и не успев восстановиться после нападения Сивого. Она дала мне время на адаптацию, а это очень важно для таких попаданцев, как я. Так что, позже надо обдумать плату. Когда мои мысли неожиданно свернули на увиденного мной сегодня мужчину-змея, я решила, что пора возвращаться. Мысль о том, будет ли он жевать крысу, как человек, или заглотит ее, как змея, конечно, очень интересна, но для моего уставшего мозга может стать фатальной. Поэтому вернулась домой, поужинала слабо прожаренным куском оленины и хорошенько выкупалась – мне тоже нужно было расслабиться. Спать лечь пришлось на кресле, потому что не знаю, как отреагирует мальчик на совместный сон. Сейчас его лучше так не шокировать. Привычный распорядок дня я решила сильно не менять, поэтому утро начала с пробежки и разминки, только немного сократила. Отсутствовала не долго, чтобы вдруг проснувшийся Северус не успел напугаться. Натаскала дров, воды и развела огонь в камине. Спустилась в подвал, подновила чары Стазиса и надолго зависла. Я только сейчас поняла, что последнее время питаюсь одним только мясом, игнорируя другие продукты. Даже под страхом смерти не смогу приблизительно вспомнить, когда закончилась последняя крупа и овощи. Волчик, что ты со мной сделал? Он только оскалился, таким образом выражая ехидную улыбку. Ну ладно. Я подхватила большую вырезку оленины и вернулась на кухню. Когда по дому разошелся ароматный запах запеченного мяса с душистыми травками, на пороге кухни появился сонный Северус, до подбородка укутанный в одеяло. Это выглядело потешно, поэтому я не смогла сдержать улыбки. – Доброе утро, как спалось на новом месте? Северус ничего не ответил, только растерянно огляделся. Сегодня он выглядел немного лучше, чем вчера. – Ты есть хочешь? Если подождешь пятнадцать минут, то мясо получится с хрустящей корочкой. Мальчик продолжал молчать, но сел за стол. Одеяло он попытался полностью подобрать с пола, но у него ничего не выходило – постоянно опускался какой-то край. Он повозился так какое-то время, и, поняв бессмысленность затеи, оставил все как есть. Его взгляд блуждал с одного предмета на другой, ни на чем долго не задерживаясь. Это мне не понравилось. – Северус, посмотри на меня, – я подошла к мальчику и попыталась прикоснуться к его плечу. Он отклонился, – что с тобой? Как ты себя чувствуешь? Он молчал, уткнувшись взглядом в стол. Я растерялась. Было видно, что его гложут мрачные мысли, но вместо того, чтобы выговориться, он замкнулся в себе. – Хорошо, – смирившись, я вернулась к мясу и вынула с огня, – когда захочешь поделиться, знай, что я всегда готова тебя выслушать. Я нарезала мясо на мелкие куски и пододвинула к нему тарелку. Он даже не притронулся, хотя изредка бросал на него голодный взгляд. Наблюдая за этим, у меня тоже пропал аппетит. Надо будет послать Кысь за продуктами, может что-то другое его заинтересует. Весь день он молчал, лишь как тень везде ходил следом, будто боялся хоть на секунду остаться один. Единственным положительным моментом было то, что он принял мои теплые вещи, которые я ему оставила на кровати вместо обносков. Рюкзак его решила не трогать, поэтому не знаю, есть ли там что-то стоящее. Ненавязчиво показала дом и рассказала о своем намерении оставить его погостить здесь до выздоровления матери. Я все надеялась, что он заговорит. Когда вечером Северус отказался еще и от ужина, я не выдержала. – Северус, не молчи, поделись со мной. Я вижу, как сильно ты переживаешь за родителей. Но не думай, что ты один. Я, конечно, не смогу почувствовать, что чувствуешь ты, но всегда готова выслушать тебя и разделить твою боль. Вдвоем это легче вынести, чем одному. Пожалуйста, поговори со мной. Северус вдруг выскочил из-за стола, сжимая кулаки. Дыхание его участилось, а на глазах выступили злые слезы. – Я ненавижу отца! Я ненавижу этого Принца! Зачем они это делают, зачем они причиняю другим людям боль?! Почему мама все терпит? Я не хочу терпеть, я ненавижу такую жизнь! Почему мама меня не защитила? Почему?! Я люблю ее, я хотел бы, чтобы у нас все было хорошо. Но почему она меня не замечает? Может, я что-то сделал не так? Я же вижу, как другие дети счастливы с матерями, почему я тоже не могу быть таким? Почему?! Это не честно! Его крики, наполненные непониманием и болью, разносились по всему дому. Я молча слушала. Выговорившись, Северус обмяк. Тогда я подхватила мальчика на руки и устроилась с ним в кресле возле огня. Он негромко всхлипывал, а я продолжала крепко его обнимать и гладить по спине. – Все хорошо, Северус, поплачь. Пусть боль выйдет из тебя со слезами, и не стоит этого стыдиться. Я не знаю, почему твои родители так поступают, но я точно уверенна, что ты ни в чем не виноват. И мама тебя тоже любит. – Правда? – Северус вытер покрасневшие глаза рукой и посмотрел на меня, – откуда ты знаешь? – Просто знаю. Мы тогда еще немного посидели, наблюдая, как танцуют на поленьях язычки пламени, и наконец-то поужинали. Я личным примером показала Северусу, как надо есть. Мальчик сначала сильно удивился, куда это все в меня влезает, но потом тоже наложил себе побольше, чтобы не отставать.

***

За следующую неделю Северус немного ожил. Не сказать, чтобы он стал открытым и радостным ребенком, но потихоньку начал включаться в лесной быт и всем интересоваться. Заново изучил дом, заглянув в каждый закуток. Сначала он стеснялся, отбуркиваясь, что это не правильно шастать по чужому дому. Пришлось объяснить, что можно, но с разрешения хозяина, и соблюдая определенные правила. По мере сил помогал с делами по дому. Я внимательно следила, чтобы он не перенапрягался с непривычки. Особых хлопот Северус не доставлял – большую часть времени молчал и старался не мешаться под ногами. Он внимательно следил за моими действиями, иногда задавал вопросы, если его что-то заинтересовало. Зато оживился он от обычных бытовых чар, когда я занялась уборкой и стиркой. Особенно его поразило, как я восстановила случайно разбитую кружку одним движением палочки. Он тут же принес мамину палочку и старался повторить. Тогда я выдала ему книги по бытовым чарам, и сказала, что к практике он приступит только тогда, когда наизусть выучит теорию и только в моем присутствии. Теперь каждый день после обеда Северус устраивался в кресло с книгами и читал. Кысь в такие моменты неизменно садилась на спинку кресла. Временами мальчик прерывался, тихо бубнил заклинания себе под нос и размахивал обычной выструганной веточкой. Настоящую палочку я пока припрятала, от греха подальше. Перед ужином он подходил ко мне и показывал, чему научился. Мальчик сосредоточенно морщил лоб, четко произносил заклинание и с усердием махал палочкой. Он делал это с таким серьезным лицом, что это вызывало непроизвольную улыбку. Когда он ошибался, я поправляла его и показывала, как правильно делать. Он внимательно следил и старался повторить. Через несколько дней таких тренировок я выдала ему волшебную палочку, и мы перешли к практике. Ему понравилось Репаро. Я выбрала ненужную кружку и разбила ее, потому что Северус постеснялся это делать. Потом он старательно проговаривал заклинание и делал взмах палочкой. После десятой безуспешной попытки он поник. – Почему не выходит? Я делаю что-то не так? – расстроено спросил мальчик. – Нет, все верно, – я взлохматила ему волосы, – тут необходимо терпение и труд. У меня самой это заклинание долго не получалось, хотя я тренировала его постоянно. Даже если ты делаешь все идеально, в магии важны не только словесная формула и взмах палочкой, но и намерение с визуализацией. Постарайся представить, как от твоего заклинания чашка вновь становится целой. И усердно тренируйся. Когда учишь заклинание в первый раз – это всегда сложно, но потом ты поймешь, как это делается, и дальше учиться станет намного легче. Не легко, – я выделила это интонацией, – а легче. Тогда Северус стал работать еще усердней, и через два дня у него получилось. – Смотри, Руди, у меня получилось! – мальчик радостно улыбался, – я все представлял, как чашка становится целой и у меня получилось! – Молодец! – я одобрительно похлопала его по плечу, – запомни это ощущение, а теперь повтори, – и вновь разбила чашку. Северус сначала оторопел, но потом послушно принялся заново ее восстанавливать. Я стала повторять это до тех пор, пока он не восстановил ее несколько раз подряд. – Устал? – я прекратила, когда увидела, что заклинание подействовало не полностью, – что ты чувствуешь? – Будто внутри стало немного пусто, – мальчик приложил руку к груди, – вот тут. Что это? – он пытливо взглянул на меня. – Так ты ощущаешь расход своей магии. Запомни хорошенько это чувство. Когда в следующий раз оно возникнет снова, сразу прекращай колдовать и подожди, пока все не восстановится. Хорошо? – Почему? Что будет, если я продолжу? – Если ты продолжишь расходовать магию дальше, то можешь получить магическое истощение, и тогда долго не сможешь колдовать. Но это в лучшем случае. В худшем – ты навсегда потеряешь магию. Ты же этого не хочешь? – Нет, конечно, – Северус отрицательно замахал головой, – значит, сейчас мне надо отдохнуть? – Да. Тем более уже давно пора ужинать. Со временем, ты научишься лучше контролировать свою магию и понимать ее. И определишь черту, которую не стоит переходить. Сейчас она находится очень близко, потому что сил у тебя еще мало. Но развивая свои умения и получая новые знания, ты будешь становиться сильнее, этим все дальше и дальше отодвигая ее. Северус крепко задумался, но ужин съел полностью. После того первого разговора, проблем с питанием не было. Это и неудивительно, ведь я своим примером постоянно напоминала ему об этом. До моих аппетитов он явно не дотягивал, но за неделю заметно округлился – стал больше похож на ребенка, а не на детеныша фестрала. Когда он немного окреп, я показала ему упрощенную разминку на силовые упражнения и растяжку. Поэтому каждое утро он тоже разминался со мной и бегал. Пока получалось недолго, он даже пытался комплексовать по этому поводу, что девчонка сильнее его. Но когда я объяснила ему, что занимаюсь этим уже больше года, он успокоился и продолжил тренировки. Свою силу пришлось снизить до одной трети, чтобы мальчик ничего не заподозрил. А вот с гигиеной возникли неожиданные сложности. Оказалось, что зубы он чистил нерегулярно, потому что никто не объяснил ему, как надо правильно. У него даже зубной щетки не было. Купался он тоже редко, потому что в доме не было горячей воды, и ее приходилось греть. Я слушала это и тихо офигевала. Поэтому пришлось купить ему зубную щетку и заново приучать мальчика к правилам личной гигиены. Купался он сам, как и переодевался, потому что стеснялся показывать свое тело. Первое время приходилось даже проверять чистоту волос, потому что он плохо их вымывал. К середине недели быт и распорядок дня наладился. Мальчик обвыкся и не требовал моего постоянного присутствия в доме. Поэтому, когда он усаживался после обеда за книги, могла уделить внимание себе и Волчику. Я отходила подальше от дома и продолжала оттачивать превращение в боевую форму. Половина минуты на превращение – мой предел. Если сравнивать с тем, что было, то это очень хороший результат. Но в динамичном бою это не сильно поможет, особенно если придется превращаться внезапно. Да и щитом прикрыться в этот момент не получится – боль хоть и краткосрочная, но концентрацию сбивает. Для этого все же придется искать укрытие. Так же я училась управлять частичной трансформацией – попеременно отращивала когти на руках и ногах, или только на одной из конечностей. По приколу отрастила только уши и хвост – стала как фури с картинок. С каждым разом взаимодействовать с Волчиком получалось все легче. Он тоже с любопытством наблюдал за моими экспериментами и включался в процесс. Ещё я пробовала колдовать в боевой форме. Беспалочковая невербалка получалась, но малой силы, будто мой магический потенциал упал на две трети. А вот с произношением заклинаний возникли проблемы. Я могла выговорить только короткие слова, и звучанием они больше походили на рык или отрывистый лай. Строение глотки и пасти волка оказалось не приспособлено к внятной человеческой речи. Так что с вербалкой я пролетела, но было потешно вспоминать, как мохнатая махина, кило под пятьдесят весом и метр шестьдесят в высоту, скачет по лесу за маленьким зайцем, на ходу машет палочкой и пытается произнести Ступефай. К концу погони тот кролик все же упал замертво, но, кажется, это было больше со страха. Или, наоборот, он так сильно ржал надо мной, пока не скончался. Только в лесу я могла полностью расслабиться и не сдерживать себя. Единственное, что меня беспокоило в эти моменты, так это защита дома, особенно когда в нем появился Северус. Хоть за все время у меня не было нежданных посетителей, я не могу с уверенностью сказать, что их не будет завтра или через неделю. Поэтому защищать мальчика на всякий случай оставляла Кысь. Да и сама надолго не отлучалась, возвращаясь обратно портключом. Тот еще геморрой. Зато на свой страх и риск попробовала вернуться в боевой форме – получилось. Только пришлось тут же прятаться и обращаться обратно. Ввиду всех этих страхов и неудобств, у меня возникла мысль о своем личном доме, подальше от человеческих поселений, и чтобы о нем никто чужой не знал. Свое логово. Волчик всеми лапами был только за.

***

В предпоследний день недели перед посещением Мунго, удалось выследить и убить оленя. Снова самец, но на этот раз старый, с большими ветвистыми рогами. Я учла предыдущий печальный опыт и в этот раз захватила портключ. Единственное, о чем волновалась, чтобы Северус не застал меня за выделкой туши. Поэтому я перенеслась к дому и быстро, пока он не заметил, оттащила оленя дальше в лес, где и привязала. Но попалась я, когда забирала нож и корзины для разделки. – Ты куда? – зашел на кухню Северус. – Никуда, – я застыла на месте. Он недоверчиво вскинул бровь. Вот засранец. – Корзины ты обычно берешь для добычи, – мальчик посмотрел с укоризной. – И? – Ты сама говорила, что врать нехорошо. – Врать и недоговаривать – две разные вещи. Ладно, правда так правда. Я иду разделывать тушу оленя. – Ого, самого настоящего оленя? – он даже подскочил на месте. – Эм, да, – я бочком старалась выскользнуть на улицу. Запереть его в доме или не стоит? Нет, он мне этого не простит. – И ты сама его убила? Но как ты его донесла? – Портключом и магией. – А мне можно посмотреть? – Нет, это слишком жестокое зрелище и там будет много крови. Тебе еще больше кошмаров приснится, не усугубляй. – Не приснится, – Северус заупрямился. Ему действительно по ночам часто снились кошмары. И посреди третей ночи, когда я вовсю вертелась в кресле и малодушно подумывала перелечь на пол, он пришел ко мне и пожаловался на кошмар. После этого, сильно стесняясь, он попросился спать вместе, чтобы было не так страшно. Теперь, когда ему снился плохой сон, я обнимала и укачивала его, пока он снова не засыпал. Поэтому мне не хотелось еще больше травмировать детскую психику. – Я уже видел, как ты разделываешь кроликов. – Ты подсматривал? – я сурово глянула на мальчика, он отвел глаза в сторону, – и как? – Я не испугался. – Северус, – я обреченно вздохнула, – тут все намного страшнее. Тебе может стать жалко животное или ты испугаешься самого вида крови. Что мне тогда делать? – Но ты же не боишься, хоть и девочка. Я тоже не испугаюсь. – Ты точно уверен? – Да. – Хорошо, но смотри, если только почувствуешь отвращение, тошноту, головокружение и тем более страх – я увожу тебя в дом и продолжаю сама. Договорились? – Да, – Северус быстро натянул сверху курточку и встал у двери, – так ты идешь? Я только обреченно покачала головой. Снимала шкуру и разделывала в этот раз полностью в человеческой форме, что было логично, учитывая зрителя. Одежду тоже оставила – теперь приходилось следить за тем, чтобы по привычке не ходить босиком и легко одетой. Как говорится, дурной пример… Я сняла шкуру и приступила к разделке туши. В этот раз получалось дольше, потому что нельзя было полноценно пользоваться силой и дополнительно приходилось следить за состоянием мальчика. Он держался. Был белее снега, но продолжал внимательно смотреть. Перед тем как вспороть живот, предупредила, что зрелище еще то, и что лучше ему отвернуться. Но он крепко стиснул зубы и отрицательно помотал головой. Я пожала плечами. Несколькими широкими движениями вскрыла живот и принялась подрезать связки на органах, после чего все содержимое вывалилось мне под ноги. – Ты живой? – я окликнула Северуса. Он закивал и во все глаза уставился на органы. Дальше дело пошло быстрее. Я разделила по суставам тушу и расфасовала по корзинам, рога отложила отдельно. Почистила одежду и уничтожила остатки. Когда стала выделывать шкуру, мальчик подошел ближе. – Это как с кроличьей шкуркой? Я согласно кивнула и сосредоточилась. В этот раз сил ушло меньше, и я нормально могла стоять на ногах. После этого мы с помощью портключа перенесли корзины к дому, Северус пару раз попробовал сделать это сам. Потом я спустила их в подвал и оставила так до завтра – сил на Стазис уже не было. Здесь было довольно холодно, так что до завтра мясо не пропадет. Все-таки Северус стойко выдержал разделку оленя. Не знаю, правильно я поступила или нет, но это была первая ночь, когда ему не снились кошмары. На следующий день после завтрака мы с Северусом прогулялись в деревню и продали шкуру и рога оленя. На вырученные деньги, я купила немного сладостей и отвела мальчика в магазин. – Как хочешь, но сегодня мы купим тебе новую одежду за вырученные деньги. Ты заслужил, – я подвела его к вещам, – так что выбирай. – Но я же ничего не сделал. – Сделал, это за твою смелость. Не каждый может так, как ты. – Но ты можешь лучше. – Поэтому я уже купила себе новую курточку. Выбирай, теперь твоя очередь. А как вернемся домой, я сделаю тебе талисман из кусочка рога оленя на удачу, идет?

***

За неделю Северус оттаял, наконец-то он стал вести себя как обычный ребенок его возраста. Стал спокойней реагировать на прикосновения и ласку, начал делиться переживаниями и мыслями. Но после той исповеди в первый день, когда он выплеснул все наболевшее, об отце и деде говорить не хотел. Он тут же замолкал и закрывался в себе. Видимо, еще не время. Поэтому с нарастающим беспокойством я думала о завтрашнем дне, ведь если там окажется Принц, то все мои усилия могут пойти на смарку. И Северус снова станет замкнутым и мрачным.