Путь ледяного дракона

В Воронодреве ей было скучно. Безумно скучно. В Красном Замке почти каждую неделю давали роскошные пиры и балы, там были её нарядные платья из самых дорогих и прекрасных тканей мира, её изумруды и сапфиры, и множество кавалеров, готовых убивать и умереть за неё. А здесь лишь осенняя прохлада и дожди, тишина, полумрак коридоров древнего замка, запах пыли в покоях, и сырости в гостиной, где давно прохудилась крыша. А ещё эта жуткая аура скорой смерти, и её же запах, особенно сильно обостряющийся возле покоев престарелого хозяина дома, уже давно не встающего с постели, и жутко, хрипло кашляющего по ночам. Да, здесь было скучно. И потому он каждый раз отрывался от своих книг, когда слышал шаги её маленьких ножек по скрипучему деревянному полу, когда она подкрадывалась, и обнимала его сзади. А если он оказывался особенно упрямым и несговорчивым, прося подождать ещё пять минут, она расшнуровывала корсаж своего платья из серебристого атласа, и обнажала свои белые, пышные груди, и уж тогда у него уж точно не оставалось путей к отступлению. Так, например, было в тот день. То, что он отыскал в дедовской библиотеке, было крайне важно, но она снова пришла, скучающая, скорбная и прекрасная, и он снова не смог ей отказать, ведь на этот раз она не только показала грудь, но и скинула платье целиком. Она давила стоны, утыкаясь лицом в старую перину, видавшую, наверное, ещё задницы его прапрадедов и прабабок, разметав по гобеленовому покрывалу серебряные волны своих роскошных волос. А он, навалившись на неё, снова и снова погружался в тугую и жаркую глубину её юного, гибкого тела, и во всём грёбанном мире, по крайней мере, той части, что он уже успел изучить и понять, не было ничего лучше этого. Его длинные тонкие пальцы на её нежной шее, и её срывающийся голосок, обманчиво тоненький и детский, повторяющий, в оргазме, его имя. Никто и никогда не произносил его имя так, как она, в её устах оно было почти заклинанием, почти молитвой… Закончив, он свалился с неё, и перекатился на спину, глядя в потолок, обшарпанный и серый, как мир, в который он вернулся из своего маленького, личного рая. Тихо выругавшись, тут же встал с постели, и, не потрудившись даже натянуть штаны, вернулся к столу и старинной, пыльной книге на нём. -Я надоела тебе! –тоскливо изрекла девушка, оставленная им на смятом покрывале. -С чего ты взяла? –бросил он, но при этом даже не обернулся, скользя взглядом по частично выцветшим от времени буквам и знакам на ветхих страницах. -Раньше, прежде чем вернуться к своим талмудам, ты целовал мою правую ягодицу, а когда был в особенно приподнятом настроении, ещё и говорил, что так и съел бы меня, будь ты хотя бы ещё хоть чуточку кровожадней, чем есть. А сегодня ты не сделал этого. Ты больше не любишь меня, милый братец? -Боги, Шира, что за вздор? Похоже, в его голосе было достаточно искренних негодования и возмущения, потому что девушка, далеко не бывшая, в общем-то, дурой, умолкла, слезла с кровати, и, в том же молчании, подошла к нему, тоже склонившись над книгой. И тоже, в чём мать родила. Дверь не заперта, и в любой момент может прийти слуга, чтобы позвать её на завтрак, но какое в пекло дело, не правда ли? -Что это? –спросила сестра, бегло побежав взглядом по страницам. В её голосе читалась ирония. –Детские сказки? -Древний знак Детей Леса. Солнце, изгоняющее тьму. Боги, какой я идиот, я ведь мог и раньше догадаться, и… -он был полон возмущения от своей недальновидности, но, поймав взгляд Ширы, понял, что она не только не понимает всей серьёзности сделанного им открытия, ей ещё и смешно. -Ты серьёзно, брат? Ты так увлечён…старыми сказками? Возмущение в нём переросло в разочарование и злость. -Это не сказки! Ты видела то дерево, и видела тех ворон! Ты… Она сжала его лицо в ладонях, и он умолк, растерянно глядя на неё. -К тебе благосклонны боги, Бринден! У тебя есть редкий ум, богатство, преданные тебе люди, сила, власть. Всё, что ты пожелаешь! Семь королевств твои! Возьми же их! – произнесла сестра звенящим шёпотом. –Ты мог бы провернуть всё, даже не выезжая за пределы этой дыры, просто послав воронов нужным людям. Но ты не делаешь этого. Ты…читаешь грёбанные сказки! -А с чего ты взяла, что я хочу править Семью Королевствами? –Бринден выдавил кривую улыбку, и Шира нахмурилась. –Я не король по сути своей, милая сестрица. Я кукловод, и это мне гораздо интереснее. А короли –они же марионетки, разве ты не видишь? Сестра, закатив глаза, отвернулась, и подошла к окну, откуда как раз было видно древнее чардрево, о котором говорил брат. Жуткое. Ей не хотелось приближаться к нему ближе, чем на полсотни шагов. - Мне уже абсолютно понятно то, как в этих грёбаных Семи Королевствах всё устроено, что нужно сказать, что нужно сделать, за какую ниточку дёрнуть, чтобы тебя боялись, уважали и заглядывали в рот. Получить верность множества людей – несложно, Шира. Получить власть –не сложнее. Получить трон…ничего невозможного. И оттого это скучно. –Бринден, вопреки её ожиданиям, не обратил внимания на её разочарованно-расстроенный вид, и не подошёл, чтобы обнять сзади. Он снова уткнулся в книгу. –Но в мире есть столько вещей, о которых люди забыли в погоне за властью в мире себе подобных. И вот эти вещи интересны по-настоящему. В них могущество, не снившееся ни одному смертному королю в этом мире. Вот чего я хочу, любовь моя. Стать чем-то большим, чем, очевидно, ты можешь вообразить в своей прелестной маленькой головке.

***

При виде до боли знакомых, родных мест, у Эдмонда затрепетало в груди. Прошли месяцы с тех пор, как он улетел отсюда на Наирис, в бой у Белой Гавани, но ему казалось, что годы. Принц представлял себе два варианта встречи с родными. Первый -счастливый, в котором он обнимает родителей, целует жену, друзья и подданные радуются ему, а может быть, даже уже появился на свет его первенец, и он возьмёт его на руки, испытывая то самое несравненное чувство, о котором не единожды говорил отец. А второй –иной, со вкусом горечи, в котором он узнаёт, что его видение было правдиво, и отец пал на юге. Что брат его порабощён и уничтожен Кровавым Вороном, который занял его трон, и обратил взгляд своих тысячи глаз на Север, где, во тьме подземелий его родного дома скрывается воплощённое зло. Однако, ни один из вариантов не оказался правдив. Правде удалось застать его врасплох. Выехав из леса на белую гладь равнины длиной в три лиги – последний отрезок пути, отделяющий его от Винтерфелла, Эд увидел в опускающейся тьме, что замок в огне. В первое мгновение он даже решил, что это сознание играет с ним, от усталости, от обилия пережитых страхов, но нет, он моргал, тёр глаза, и видел неизменное – рыжие отблески пламени, вздымающиеся над башнями, и клубы дыма в темноте вечернего неба. Остаток пути принц преодолел, словно во сне, нещадно пиная и хлеща лошадь, которая и без того летела, почти не касаясь копытами снега. Ворота Винтерфелла были распахнуты настежь, а стражи на них не было. Всё, что осталось –обгорелые скелеты и оплавившиеся мечи и доспехи. Были и ещё тела, много тел по всему двору, и почти все эти люди побывали в огне, кто-то больше, кто-то меньше. Пламя плясало здесь, во дворе, и это было видно по почерневшим стенам, растопленному снегу. Оно плясало внизу, а потом, не затронув средних этажей замка, оказалось сразу вверху, и обрушилось на крыши и башни. Лишь один вариант того, как такое могло произойти, приходил в голову Эдмонда – дракон. Боги, неужто осиротевший Дрогон, уже и так немало волнений принесший королевству? И ни единой живой души… -Есть кто живой? –воскликнул Эдмонд, дрожа всем телом, и озираясь по сторонам, в надежде хоть на какое-то движение. Страх сковывал сердце и тело стальными прутьями. Он боялся войти в замок, боялся того, что может увидеть там. –Кто-нибудь! В дальнем конце двора, погружённом во тьму, неожиданно промелькнула тень. Вздрогнув, принц резко повернулся, и увидел огромного белого волка, стоящего над мёртвыми телами, и смотрящего на него горящими глазами. Эд был так поражён, что просто прирос к месту. Как он мог очутиться здесь? Как? -Призрак… Зверь смотрел, не мигая, мудрым взглядом, и Эду вдруг показалось, что он видит сцену из своего давнего сна. Сна, в котором этот лютоволк стоял на руинах Винтерфелла, плача кровавыми слезами. -Здесь есть хоть кто-то живой, Призрак? –спросил Эдмонд севшим голосом, но тот, разумеется, не ответил. Юноша нашёл и зажёг факел, с которым заглянул в каждое помещение, в которое можно было попасть со двора, кричал и звал, но не нашёл никого живого. Лишь мёртвые тела, людей, многих из которых он хорошо знал с детства, животных, вплоть до последней хилой дворняжки мясника. Всё здесь было мертво. Лишь запах дыма наполнял лёгкие. Эда охватили чувства отчаяния и безысходности. Окна Великого Замка были темны, можно было бы подумать, что все давно спят, ведь царит глубокая ночь, но… -Здесь есть кто-нибудь? –в очередной раз, уже и не надеясь на успех, закричал принц, и эхо разнесло его голос по двору. С таким же успехом он мог кричать в глухом лесу Застенья. Собравшись с духом, Эдмонд хотел было подняться в замок, но, пробегая через проход с восточного двора в сторону Первой Твердыни, снова встретился с Призраком. Зверь стоял прямо меж двух каменных волков, охраняющих древнюю арку, ведущую к лестнице в подземелье крипты. Тихий, похожий на скулёж, звук, изданный им, заставил юношу окончательно остановиться, светя факелом во тьму под аркой. -Ты думаешь, выжившие там, внизу? –спросил он с внутренним содроганием. Вместо ответа Призрак повернулся, и нырнул вниз, на лестницу, и тогда Эд понял, что он вовсе не думает. Он знает. Отринув сомнения, он взял из металлической подставки один из заготовленных факелов, и зажёг его от своего. Это был урок старого, ныне уже несколько лет, как покойного, могильщика Йорена. Идёшь в крипту один, старайся прихватить с собой больше огня. Многие обитатели Винтерфелла боялись крипты, хотя большинство и не признавало этого. Подобный страх был даже в его матери, родившейся и выросшей здесь, даже в его наставнике Герольде Дейне, человеке, который, казалось, не боялся ничего, даже в Сипухе, таинственной ведьме, чей настоящий возраст знала лишь она сама. Люди рассказывали суеверные байки о призраках, голосах и оживающих статуях древних королей, но отец всегда лишь фыркал, когда Эдмонд задавал ему вопросы о правдивости этих историй. Это всего лишь древнее подземелье, говорил он, да, находиться там может быть небезопасно, но вовсе не потому, что там ходят призраки. И принц был склонен верить именно отцовской правде. Всю жизнь, до встречи с Льхэ и её рассказа у пещеры Детей Леса. Эд много раз играл там, внизу, когда был ребёнком. Они с другими мальчишками затевали прятки между гробниц, пугали друг друга, садились у ног каменного деда Эддарда Старка, и рассказывали страшилки до тех пор, пока кто-нибудь, самый трусливый, не начинал хныкать. Иногда с ними играли и девчонки, в том числе и Эдделин, которую уж точно, с самых малых лет, сложно было назвать робкой. Но, по завету отца, никто из ребят, ни сам принц, ни его сестра, ни приятели, никогда не спускались ниже первого уровня. Ох, если бы они только знали, что в этих подземельях обитает нечто в разы страшнее даже самых жутких детских страшилок! Когда юноша спустился по лестнице, то увидел, что коридор крипты темен. Если люди действительно спустились сюда, чтобы укрыться от дракона и пламени, они, наверняка, оставили бы горящий факел напротив входа –знак того, что в крипте кто-то есть. Это было правило, старое, наверное, как сам Винтерфелл. Факелов на стене не было, ни горящих, ни погасших, и это был отнюдь недобрый знак. Либо здесь никого и не было вовсе, либо люди ушли глубже в переплетение коридоров, унеся факелы с собой, нуждаясь в больших источниках света. Но что заставило их сделать это? Дрогон ни за что бы не смог добраться до них здесь, как и пожар, бушевавший наверху. Может быть, был кто-то или что-то ещё? Установив один из своих факелов у входа, там где положено, и сделав несколько шагов, погружённый в размышления Эдмонд вдруг замер. Картина произошедшего, придуманная им, никак не хотела складываться. Нет, если это и был дракон, что было единственно возможным при характере возгораний, то это точно не мог быть Дрогон! Принц не единожды видел, как этот чёрный монстр сжигал замки врагов своей Матери. Одного залпа его пламени хватило бы, чтобы библиотечная башня разлетелась на части. Сейчас же у неё лишь горела крыша. Да и те разорванные тела во дворе, разве же от них осталось бы хоть что-то, попробуй их на зубок Дрогон? Нет, определённо, это не он. Но кроме него есть лишь один дракон… Как это может быть она? Эд вдруг осознал, сколько всего могло измениться в известном ему мире за те полторы луны, что его не было, и ужаснулся. Но, если это она… Эта мысль изменила всё, и у юноши вырвался судорожный выдох. Он тут же начал обращать внимания на детали своего окружения, которые его глаза и мозг упорно игнорировали на лестнице, и у входа. Он увидел царапины на полу, стенах, и гробницах, которые могли оставить лишь когти дракона, увидел следы его огненных «плевков» и чёрной, сильно отличающейся от человеческой, крови. А когда юноша нашёл на полу обломок жемчужно-белой чешуйки, сомнений уже не оставалось. -Наирис! –прошептал Эдмонд одними губами, чувствуя, что сердце заходится в груди, а дыхание начинает перехватывать от поднявшегося внутри ужаса. Когда принц видел свою драконицу в последний раз, она была в Драконьем Логове, и сидела на цепи. Она была пленницей его одержимого Трёхглазым Вороном брата и его Десницы, самого Бриндена Риверса. Бриндена, мать его, Риверса, цель всей жизни которого – вернуть в мир древнее зло, заточённое здесь, в крипте Винтерфелла, и один из ключей к освобождению которого –драконье пламя! Эдмонд застонал в голос, облокотившись на гробницу Рикона Старка, своего дяди, погибшего совсем юным. Он понял, что происходит, и что, скорее всего, он опоздал. Опоздал на считанные часы, и это казалось ироничной усмешкой богов. Наказанием за каждый неоправданный час промедления в пути. Призрак, вернувшись откуда-то из темноты коридора, подошёл, и мягко пихнул принца носом. Тот вздрогнул, и повернулся, взглянув в его большую белую морду. Зверь отбежал на несколько шагов, и снова остановился, глядя на него. Зовёт. -Я иду. –глухо отозвался юноша. От сделанных умозаключений ему стало холодно, словно он шёл по коридору крипты почти нагим. Пламя факела выхватывало из темноты одно изваяние и гробницу за другими. Гробница Робба Старка, пустая, но установленная в память о Молодом Волке, первом Короле Севера за сотни лет. У него не было статуи, как и у Рикона, но на каменной крышке его усыпальницы лежали железные меч и корона. Эддард и Кейтилин Старк, оба изваянные в камне и, как говорили родители, очень похожие на себя, стояли на другой стороне коридора, в небольшом углублении в стене. За ними Брандон и Лианна, брат и сестра лорда Эддарда, и их отец, лорд Рикард. Эдмонд знал, и мог по памяти назвать почти все гробницы главного коридора первого уровня. Лорд Эдвил, его прапрадед, Виллам, прапрапрадед, первый широкоплечий, могучий и бородатый, второй гладко выбритый, сухощавый и длинноволосый. Берон, Родвелл, Брандон, Бартоган. Призрак, убежавший вперёд, вдруг вернулся из мрака дальнего конца коридора, волоча в зубах что-то, очень похожее на плащ. Юноша быстрым шагом подошёл, и вынул ношу у лютоволка из пасти. Эдмонд узнал вещь. Это действительно был плащ из тёмно-серого сукна, с вышитым на спине лютоволком, обитый по краям мехом чёрно-бурой лисы, и он принадлежал его матери, королеве Сансе. По телу прошла трепетная дрожь радости. -Где ты это нашёл, Призрак? –спросил принц в смятении. Выходит, его мать действительно была здесь, и она, вероятно, всё ещё жива. Лютоволк зарысил вперёд, Эд, ускорив шаг, за ним. Капли капали со сводов коридора. Кап-кап-кап-кап. Вот гробница Кригана Старка, того самого, что во времена Танца Драконов стал десницей на один день, прозванный Часом Волка. И в углублении между ней, и следующей гробницей, его отца, Рикона, на земле лежало ещё несколько кем-то брошенных предметов одежды. Меховой воротник, женская шаль, два плаща замковых стражников. И не единого намёка на то, куда делись их хозяева. -Седьмое пекло! –выругался юноша, поскольку дракон, явно, проползал и здесь. Но крови не было, и это уже давало хоть какое-то успокоение. Дальше, за гробницей Элларда Старка, правившего на рубеже первого и второго веков от завоевания Эйгона, коридор поворачивал, и вот туда, дальше этого поворота, Эдмонд не ходил никогда. Призрак уже скрылся за поворотом, и принц, уже даже не задумываясь, повернул тоже. Перед ним предстал ещё один коридор, кажущийся таким же длинным. Юноша отлично знал, что их здесь ещё как минимум полдюжины, таких коридоров, и большая часть из них пока ещё пуста, предназначена для него, его близких и других Старков, что будут после них. Но эти пустые коридоры находились слева от спуска на первый уровень, а справа было лишь два, тот, который он преодолел, и этот, в начале которого стоял сейчас. И, насколько он знал, этот коридор заканчивался спуском на второй уровень. Боже, неужели его мать и другие выжившие ушли туда, вниз?

***

-Отец!- шипел Сэм Флауэрс, отчаянно пытаясь растрясти Сэмвелла Тарли. Он сумел найти отчима в темноте, лежащим на полу, и тот, к счастью, был жив. Но, при этом, никак не реагировал на крики и шлепки по лицу. –Папа, давай же, очнись! Слева донёсся странный звук, словно что-то упало или ударилось о стену. Нет, явно не камень. Насколько Сэм смог сориентироваться, там находился ближайший из лучей-коридоров, начинающийся высокой аркой и уходящий вглубь этажа. Мужчина выпрямился и сжал рукоять меча, хотя и плохо представлял, как будет отбиваться вслепую от того, кто может напасть из темноты. -А?! –вырвалось, наконец, у мейстера, и он сел, так резко, что врезался лбом пасынку в бедро, и, застонав, едва не свалился назад. Пасынок удержал его. -Что происходит, Сэм? Я ослеп? Ослеп, да? Эта драконица врезала мне? Она выбила мне глаза? -Нет, отец, ты не ослеп. Похоже, приложился головой и отключился. А темнота…тварь погасила наш факел. -Седьмое пекло! Тошнит… - Тихо, садись, прислонись сюда. - сказал Сэм Младший. - Дыши ровно. Не давай панике овладеть тобой. Я здесь, с тобой. Мы оба живы, это главное. Старший сделал, как он сказал, и вправду, спустя несколько минут тошнота отступила, а вместе с ней стала отступать и паника. -Сколько я был в отключке? -Не знаю, думаю, четверть часа, не больше. - Но где грёбанный дракон? Он ушёл вниз? - Я не знаю. Вероятно. - Хреново, парень. А если он всё ещё здесь? Что, если нам стоит спрятаться, а не сидеть здесь, в проходе? - Драконы видят в темноте. Ты сам сказал. И тем более, думаешь, мы не услышали бы, если бы где-то здесь копошился целый дракон? - А...ну да... Несколько минут они мрачно молчали. Младший Сэмвелл продолжал стоять, с мечом наготове, старший сидел у стены, глубоко, с присвистом, дыша. -Садись, не маячь. Ясно же, что нам долго тут торчать. –пробурчал, наконец, Тарли. -Да не собираюсь я просто сидеть, отец! –возмутился Флауэрс. –Я должен найти способ зажечь огонь. Новый звук из глубины коридора, на этот раз, с другой стороны, заставил обоих мужчин дёрнуться. Больше всего это походило на протяжный стон или тихий вой. Подобный звук можно было бы списать на шум ветра, если бы не факт, с лёгкостью опровергающий это –они глубоко под землёй! -Сэм, похоже дракон где-то здесь, в одном из коридоров этого уровня. –прошептал Сэмвелл Старший. -Может, и так! –резко выдохнул Младший, напрягшись. –Не шевелись! Они оба замерли, как изваяния над гробницами, и превратились в слух. Им не пришлось ждать долго. Ещё один звук, ещё более отчётливый, послышался с другой стороны. Нет, это не мог быть дракон… -Это что, мать твою, человек кричит? –чуть слышно выдохнул Флауэрс. -Может, это снизу, с другого уровня? –с явным страхом спросил Тарли. -Нет. Явно нет! Сначала крики были неразборчивыми, доносящимся словно издалека, но с разных сторон, и слышались они, как протяжное «аааааа!». Сэмвелл Старший вцепился в руку Младшего, тот выставил вперёд меч, и поворачивался на каждый крик, ожидая нападения в любую секунду. Потом стало ясно, что это вовсе не стон или жалобный вопль, а некое слово, которое повторяется снова и снова, мужскими голосами, словно бы человеческими, но жуткими, холодными, замогильными. Со всех сторон, изо всех семи коридоров-лучей. -Брат! -кричали голоса, всё отчётливее, по мере приближения. -Брат! Брат! Брат! Флауэрс тряхнул головой, словно надеялся стряхнуть наползающее наваждение. В голове, в такт с этими зовами из тьмы, словно бухал молот. Ноги подкашивались. -Брат! -Брат! -Брат! -Ты тоже это слышишь, пап? –спросил молодой человек глухим шепотом. Голос срывался. –Скажи, что ты тоже это слышишь! -Конечно, я слышу, проклятье!–проскулил мейстер. Его рука, в которую вцепился пасынок, чуть ли не ходила ходуном. -Что это? -Брат, иди к нам! -Твое место с нами, брат! -Ты один из нас! Вернись к нам! Всё ближе и ближе, всё чётче, всё громче. Уже словно в нескольких шагах. Двух Сэмвеллов окружали, со всех сторон. Этих неизвестных было много, дюжина, или даже две… -Брат! -Брат! -Брат, пойдём с нами! Флауэрсу показалось, что ему дышат в лицо, шепчут на ухо. Голоса пробирались в его голову, в сердце, заползали под кожу, заполонив собой всё, окружив его невидимым коконом. Впервые за многие годы он по-настоящему поддался страху, выронил меч, закрыл уши руками, и закричал, пытаясь перекричать голоса. Но он не мог. Они были везде. -Нет! –вопил мужчина, срывая голос. –Нет! Нет! Нет! Прочь! Пошли вон! Вон! А потом его словно окатили ледяной водой, отчего у него перехватило дыхание, и он, шарахнувшись в сторону, споткнулся, и рухнул навзничь. И тогда всё затихло. Резко, словно ничего и не было. Сэмвелл Старший скулил, где-то в стороне, на расстоянии в несколько шагов. Младший поднял руки, и ощупал своё лицо, в странном рвении убедиться, что голова на месте, что он всё ещё человек, тёплый и живой. Вот глаза, нос, губы, щетина, не бритая с неделю. По щекам градом катились слёзы вперемешку с потом. -Сэм! –взвизгнул Тарли. -Я здесь. Цел. –коротко ответил Флауэрс. –А ты? -Тоже. Где ты? Ползя на четвереньках, и шаря перед собой руками, как слепец, парень нащупал сначала свой меч, а потом и отчима, сидящего на полу. Обвив его руками, как в детстве, он уткнулся лицом ему в плечо, дрожа всем телом, и глотая слёзы. -Что это было, Сэм? –спросил мейстер тихо, и с ужасом, обняв его в ответ. -Голоса из моих снов, отец. –прошептал он. -Но…мы ведь не спим, да? -Я…не знаю. Может быть, мы умерли. Они обнимали друг друга в молчании, казалось, много минут подряд, пока сердца не прекратили стучать, как заведённые. И тогда, вдруг Сэмвелл Старший тихо, горько произнёс: -Да, Сэм, у тебя были братья. Тот, похоже, так растерялся, что ответил не сразу. -Что? -Братья по родному отцу. Мать говорила тебе о нём что-то, что не говорил я? –спросил Тарли. -Он был одичалым. И он насиловал её. -Это всё? -Да, всё. Она хотела говорить о нём не больше тебя. А я не особо хотел знать. Ты мой отец, и всегда будешь им. -А ты всегда будешь мне сыном. –ответил отчим, поглаживая пасынка по голове. –Но ты и вправду не знаешь много о том человеке, который… -он помялся. - Его звали Крастер. Старый Медведь, Джиор Мормонт, говорил, что он бастард дозорного и одичалой. Как бы то ни было, у него был свой дом за Стеной, который он называл замком, и как одичалые, так и дозорные, если и не уважали его, то уж точно считались с ним. - Почему? - напряжённо спросил Сэм. - Потому что он лишь ему известным способом сумел заключить некое подобие союза с Иными. - С Иными?! - Да. С приходом холодов он приносил им в жертву овец, когда заканчивались овцы - собак, а уж если заканчивались и собаки, то сыновей. - Ч...что? Тарли резко выдохнул и покачал головой, собираясь с духом для озвучивание самой мерзкой правды. - Крастер жил в своём замке с девятнадцать женщинами. Одной из них была твоя мать. Как и большинство из них, она была его дочерью, и, возможно, внучкой. - Дочерью? Внучкой? Он что, проклятье, спал с дочерьми? - Да. Всё его дочери были ему жёнами, и рожали ему новых жён. А судьба сыновей была ещё ужасней. Их Крастер отдавал Иным. Флауэрс резко вскочил, и тут же, совсем не ориентируясь в темноте, едва не упал, запнувшись о собственный меч. - Это...многое объясняет! –выдавил он. - Я увёл твою мать с тобой на руках, чтобы спасти вас. Нарушив клятву Ночного Дозора. Ослушавшись приказа Лорда-Командующего. - сказал мейстер. - Теперь ты понимаешь, почему мы не хотели говорить тебе? - Спасибо, что рассказал, отец. - ответил ему пасынок. Его голос дрогнул. Тарли судорожно вздохнул, и прижал ладони к лицу. - Мёртвые братья, что зовут меня из белых пустошей Застенья... "Брат, твоё место с нами! Брат! Ты один из нас. Приди к нам!". - Сэм Младший истерически засмеялся, и гневно пнул стену. - И этот символ. Символ Иных. Что он, во имя Неведомого, значит? Я вижу его так часто во снах, что, когда просыпаюсь, он словно выжжен на внутренней стороне моих век! - Они не могут звать тебя, Сэм. Они все мертвы. Рассыпались в прах! - сказал отчим. - И всё же, они зовут меня, отец! Всю мою жизнь! - Призраки, не более. Теперь я понимаю, почему те люди, потерявшиеся здесь, выкалывали себе глаза и сходили с ума. Это подземелье и вправду кишит призраками! Флауэрс горько усмехнулся, и провёл рукой по взмокшему лбу. В темноте одного из коридоров послышалось что-то, похожее на шаги. - Нет, только не снова! - процедил мужчина. - Это морок. Морок, не более того. Шаги ускорялись, становились отчётливей, их стало больше, теперь будто бы кто- то бодро направлялся к обоим Сэмвеллам со всех сторон разом. - Стойте! - рявкнул Сэм Младший. - Не приближайтесь! Он попятился, потянув за собой Старшего. - Я не ваш, понятно? Я не ваш! Шаги совсем рядом, за спиной. Флауэрс резко обернулся, гневно замахнувшись мечом, ударил...и его клинок столкнулся с чужим. Сэм широко распахнул глаза, и тут же резко зажмурился, потому что в них ударил яркий свет пламени, до боли обжегший их после долгого пребывания в кромешной тьме. - Сэм? - поражённо спросил смутно знакомый голос. - Сэм Флауэрс? Мейстер Тарли! Тот заставил себя приподнять веки, и в свете факела увидел человека, стоящего перед ним, и убирающего меч в ножны. Ему понадобилось время, чтобы узнать его, а когда узнал, то снова яростно поднял оружие, и замахнулся. - Сэм! - человек перед ним поднял руку в успокаивающем жесте. - Тебя нет. - процедил Флауэрс. - Отец, ты видишь его? - Да. Да, я вижу. - несмело ответил Тарли. - Боги, он как живой! - В смысле "как"? Я считал себя вполне живым. - Эдмонд, с возмущением, развёл руками, а потом попытался коснуться Сэма, но тот отшатнулся. - Нет, мать твою, ты мёртв, Эд! - заявил тот, и принц, не сдержавшись, нервно рассмеялся. Отойдя на несколько шагов, он зажёг их погасший факел на стене от своего. Стало гораздо светлее, и теперь можно было осмотреть почти всё круглое помещение с расходящимися в разные стороны коридорами. Эд только сейчас заметил труп сына псаря, и выругался, поняв, что с ним произошло. - Где мои жена, сестра и мать? - спросил он. – Что здесь случилось? Сколько выжило, кроме вас? Где они? Оба Сэмвелла смотрели на него, всё ещё привыкая к свету, и ошалело моргая. - Проклятье, что же вы молчите? - взревел Эд, начиная злиться от полного непонимания происходящего и начинающего пробуждаться страха. - Эд, это что, правда ты? - своим голосом спросил Тарли, очнувшись первым. - Не призрак? - Седьмое пекло, мейстер! - возмутился юноша, шагнул к нему, и заключил в крепкие объятия. Тот сначала вздрогнул всем телом, но ощутив тепло настоящего, живого человека, с судорожным вздохом обнял принца в ответ. - Боги, как же это возможно? Леди Золла сказала, что ты мёртв. Лорд Аррен написал то же самое. - Неужели? - нахмурился Эдмонд, вслед за мейстером обняв и его пасынка, пораженного не меньше. - Что ещё они сообщили? - Что твои брат и отец...ты и сам, наверное, уже знаешь, да? - спросил тихо Тарли, и даже Сэм Младший, всё ещё не знающий о письме Робина, содрогнулся от его слов. - Знаю что? - Эд тоже невольно понизил голос. По коже под мехами прошла ледяная волна мурашек. - Мейстер, я провёл больше луны за Стеной, я не знаю ничего, что происходило к югу от неё. - За Стеной? - изумился Флауэрс. - Как так вышло? - Это неважно сейчас! Так что с моими отцом и братом? Мейстер съёжился под взглядами обоих молодых людей. Его пасынок тоже ещё не знал. - Лорд Аррен прислал ворона с письмом. - собравшись с мыслями, решился-таки заговорить он. -В нём говорилось, что король и его оба сына мертвы. Джон пал при взятии столицы, Дейрион убит узурпатором, а ты, якобы пропал без вести в Драконьем Логове при нападении Дрогона. Очевидно, сгорел. - Письмо? Почему тогда я ничего не знаю, почему, седьмое пекло, даже королева... - с возмущением начал Сэмвелл Младший, но Эд жестом попросил его молчать. - Отец мёртв? Значит, правда. Мне было видение - он порывисто отвернулся. Грудь сдавило, и он с большим трудом смог вдохнуть снова. - И Дейрион... -Прости, Эд, мне так жаль. –пробормотал Тарли. Его пасынок вцепился в свои волосы, и отошёл в другой конец помещения, шокированный. -Где дракон? Это Наирис, верно? Всё, что произошло наверху –её дело? –спросил Эдмонд, проследив за ним взглядом, а потом снова посмотрев на мейстера. Того напугал взгляд юноши, и он даже невольно отступил на шаг назад. –Моя мать жива? Моя жена? -Они на третьем уровне. Я не знаю…уже не уверен. Да, это была Наирис, она загнала нас сюда. –Сэмвелл невольно всхлипнул .-Я видел сны. В них Джон приходил ко мне, и говорил уходить из Винтерфелла. Я не послушал его. -Это Риверс. Он управляет Наирис. Если они добрались до самого глубокого уровня, и нашли то, что искали, нам всем конец, мейстер. -Риверс? Так это он говорил со мной, представляясь Дейрионом? -Что? -Вскоре после того, как Золла прилетела на Наирис, я встретил драконицу в богороще, и она говорила со мной! Я слышал её голос в голове, и этот голос представился мне, как твой брат. Он говорил, что его тело погибло, но сознание перешло в Наирис, что он… -Золла прилетела на ней? Мейстер, уже это должно было дать понять, что это не Наирис! Наирис никогда не позволила бы никому оседлать себя, если бы я её не попросил! -Я это помню. Это странно…это… -Поднимайтесь наверх. Оба. –приказал Эдмонд. –Я пойду вниз. -Один? Ты спятил? Ты не слышал того, что слышали мы! –воскликнул Сэм Младший. -А кто тебе сказал, что я один? –спросил принц, глядя куда-то через его плечо. Флауэрс, ощутив на затылке чьё-то дыхание, обернулся, как ошалелый, и, тут же отпрянув, с вскриком, врезался в Эда. Сэмвелл Старший просто прирос к месту и, похоже, лишился дара речи. На них смотрел кроваво-красными глазами белоснежный лютоволк, размером с тяжеловоза. Он стоял в проходе, очевидно, только что спустившийся по лестнице, невозмутимый, похожий на одну из здешних статуй. -П…Призрак? –просипел Тарли, и, словно подтверждая его догадку, громадный зверь вдруг подошёл к мейстеру, вдохнул его запах, и ткнулся носом в его грудь. –К…как? -Мне много нужно рассказать. –сказал Эдмонд устало. –Как, думаю, и вам. Но сейчас не время для разговоров. Идите наверх. Уже когда принц и лютоволк скрылись из виду, оба Сэмвелла переглянулись, всё ещё пытаясь осмыслить случившееся. -Думаю это был приказ. –сказал Тарли тихо. –От нашего короля. Пасынок резко поднял на него взгляд. -Может, смерть короля Джона такая же неправда, как и смерть Эдмонда? -Я молюсь об этом, сын. Я молюсь. Хотя я и не верю в богов. –мейстер взглянул на мёртвого сына псаря. –Что будем делать с ним? -Не по-человечески бросать здесь. –ответил Флауэрс. –Заберём.

***

Когда Эдмонд ступил на третий уровень, у него вырвался судорожный вздох. Факел осветил лишь малую часть колоссального сводчатого зала, с рядами каменных колонн и огромным множеством статуй древних северных королей. Призрак шёл рядом, и впервые, с тех пор, как они спустились сюда, юноша услышал, как лютоволк зарычал. Шерсть на его загривке поднялась дыбом. -Кто здесь, Призрак? –спросил принц. –Здесь есть кто-то живой? Найди! Но зверь не отреагировал на его просьбу, и не отошёл от него, словно опасаясь, что если сделает это, на Эдмонда непременно кто-то нападёт. Вероятно, лютоволк видел или чуял то, что не мог он. Эд поднял факел повыше, чтобы осветить изваяние перед собой. Король Зимы с гладко выбритым, молодым лицом, на каменном постаменте в пол человеческого роста, открыл рот в беззвучном крике, а вся его поза говорила о том, что он замахивается мечом, сражаясь с кем-то, но от его занесённой руки осталась лишь половина, аккурат до локтя. Рядом с ним замер, словно готовясь к прыжку, лютоволк с раскрытой в чудовищном оскале пастью. Их были здесь многие десятки, сотни, этих давно ушедших королей, живших тысячи лет назад, когда мир был иным. Они стояли рядами меж колонн, и этих рядов было не пять, и даже не десять, длинных настолько, что не было видно не одной стены кроме той, со стороны которой юноша вошёл. Одни скульптуры были громадными, другие не больше человеческого роста, одни скромны, другие помпезны, но пугали все они, без исключения. Некоторые из них выглядели крайне правдоподобно, и издалека казалось, что это не статуя, а труп, поставленный, посаженный или уложенный в необходимую позу, да так и окоченевший. Было очень легко представить, имея неплохое воображение, как вся эта каменная армия сходит со своих постаментов, и идёт сражаться за замок, под которым они, замерев, тысячелетия ждут нужного часа. «Вот он, этот час!» -хотелось сказать Эдмонду. В горле пересохло, и, сглотнув, принц направился дальше, ступая максимально тихо. Осторожно обходя каменные обломки статуй, колонн и сводов, местами, весьма крупные. Ему очень хотелось закричать, позвать мать, Ланну, но он не смел. Вместо того, чтобы помочь с поисками, это может лишь усугубить положение, ведь где-то здесь всё ещё скрывается, очевидно, одержимый чародеем дракон. Из темноты выплыло обезглавленное изваяние ещё одного древнего предка, и юноша содрогнулся. Голова обнаружилась в проходе, на его пути, расколотая натрое. Призрак то и дело скалился, и Эд не выпускал рукояти Тёмной Сестры, готовый к атаке из-за каждой колонны, из-за каждого постамента. Факел выхватывал из рук тьмы очертания новых колонн, новых гробниц, но конца и края этого зала не было видно. Двадцать шагов. Пятьдесят. Сто. Двести. Лютоволк вдруг снова зарычал, и принц, впервые за множество шагов увидел не тьму в конце коридора, по которому они шли. Что-то стояло посреди него, и преграждало им путь. Если это одна из статуй, то она заметно отличается от других! Чем ближе Эдмонд и Призрак подходили, тем больше принц понимал, что так оно и есть. Это, всё же, не чудовище, и даже не живое существо, это действительно всего лишь одно из изваяний, но, и вправду, не такое, как все. Оно стояло не на постаменте, с вмурованным в него гробом, а прямо на полу, и представляло собой лютоволка в натуральную величину, возле одной из передних лап которого стоял маленький каменный мальчик в меховом капюшоне, поднявший правую руку в жесте, который можно было трактовать совершенно по-разному. Благословение, просьба не подходить, или, напротив, желание прикоснуться… Кем он был, этот мальчик? Жил ли в реальности, или это лишь плод чьего-то воображения? Может быть, он был королём однажды, став им, по воле случая, в детстве, и в детстве же, отошедшим к праотцам? Как бы то ни было, среди множества древних властителей Винтерфелла, окружающих его, он единственный не вызывал страха. Он был трогателен до кома в горле, как и каменная Лианна Старк. Даже с трещинами, сетью покрывающими его личико, с наполовину осыпавшимся левым плечом. Эд протянул руку, и коснулся его кончиками пальцев. -Эдмонд! –позвал его кто-то из завесы тьмы, и он едва не выронил факел. -Кто это? –прошептал юноша, повернувшись. -Эдмонд! -Эдмонд! -Эдмонд! Один голос, два, пять, десять. Хор. Со всех сторон. Словно короли зимы, очнувшись от тысячелетнего оцепенения, разом обратили на него свой взор, и решили заговорить с ним. -Эдмонд! –зазвучал ещё один зов. Кричала женщина, и, в отличие от других, её голос был знаком. Губа Призрака поднялась, обнажая чудовищные клыки, рык, обращённый в неизвестность, стал громким, угрожающим. Это смутило и напугало принца. Вместо того, чтобы решительно и со всех ног броситься на зов, он замер на месте. -Эд, я здесь! –кричала женщина жалобно. –Я здесь! Мне холодно! -Ланна? –сорвалось с губ юноши, но его рука, нервно, неуверенно, вцепилась в шерсть на шее лютоволка. -Почему здесь так темно, Эд? Мне страшно! Зубы зверя клацали, из пасти капала слюна, глаза страшно горели. - Здесь нет ничего, Эд! –произнёс уже новый голос, с другой стороны. И это был отец. –Здесь пусто. Темно. Холодно. Лишь пустота. -Забери меня отсюда, любовь моя. Пожалуйста! –умоляла, срываясь на рыдания, Ланна. -Эд! Эд! Мой дорогой мальчик! Ох, прости! Или теперь мне величать тебя ваше величество? – спросила тётушка Дейнерис. -Мой король! Король Севера! –торжественно изрёк сир Герольд Дейн. –Да здравствует король! Эдмонд ошалело крутился на месте, а Призрак жутко рычал, стоя подле него, с шерстью, поднявшейся дыбом. -Эдмонд! –произнёс тоненький детский голосок, и принц, с неверием, повернулся к изваянию мальчика-короля. Он готов был поклясться, что тот смотрит на него. Прямо в глаза! -Не слушай их, Эдмонд! –очередной голос, мужской, незнакомый, заглушил остальные, и они сразу, словно в испуге, понизили тон, превратившись почти в шёпот. –Они лгут. Они не те, кем пытаются казаться. Они не мы. Призрак умолк, его шерсть снова прижалась к холке. -Мы все здесь, и мы видим тебя.–продолжил голос. –Иди к нам. Иди на мой голос. Юноша взглянул на лютоволка, тот бросил на него короткий взгляд, и вдруг, впервые за долгое время, обогнал его, увлекая совсем в другую сторону, не туда, куда они шли изначально. Принц успел научиться доверять этому невероятному, мудрому животному, и, покорно, хотя и снова достав меч, пошёл за ним. Они шли меж гробниц совсем недолго, как вдруг впереди показалось нечто, заставившее Эдмонда прирости к месту и открыть рот в полнейшем шоке. Прямо в проходе меж двух рядов колонн, возвышаясь до самого потолка, стояло искривлённое, но мощное и толстоствольное чардрево. Мёртвое, как и всё здесь, но, очевидно, оно было живым, и долгие-долгие годы, за которые успело так разрастись. Его могучие мёртвые ветви расползлись по потолку, в который оно упиралось своей макушкой, обвили ближайшие колонны. Так же и корни его, толстые и некогда сильные, змеились по полу на много футов вокруг. Лишь несмело подойдя ещё немного ближе, юноша едва не вскрикнул, и шарахнулся назад, ибо чардрево это стояло прямо на краю пропасти, и половина его корней спускалась вниз, в неё. Так вот что, судя по всему, стало причиной обрушения части третьего уровня крипты на четвёртый! -О боги! –выдохнул принц, продолжая, со всё ещё открытым ртом, рассматривать этого великана, непонятным образом выросшего в таком месте. Корни его, видимо, некогда питались от подземных источников, но разве растению, пусть даже такому таинственному и пропитанному магией, не нужен свет солнца? Обойдя древо с другой стороны, Эдмонд увидел, что на нём вырезан скорбный лик. -Это же безумие. –прошептал он. -Мы здесь, Эдмонд! –снова заговорил с ним тот же голос, ровный, спокойный, мягкий. –Мы смотрим на тебя его очами. -Кто вы? –спросил принц с неверием. –Дети леса? -И они тоже. Льхэ научила тебя, что нужно делать, не так ли? Призрак за его спиной издал странный звук, похожий на тихий скулёж. Обернувшись, и посмотрев на него, Эд увидел, что зверь стоит, словно оробевший, склонив голову, прижав уши, и слегка поджав хвост. Так, как он смотрел на это чардрево, псы смотрят на своего хозяина, а волки на вожака. -Да. –сказал принц, и, сняв с руки перчатку из оленьей кожи, приложил ладонь к вырезанному на стволе лику. Закрыв глаза, он постарался не думать ни о чём, и впустить в себя сознания тех, кто жил в этом дереве. В отличие от первого раза, получилось почти сразу. И совсем не так, без этого жуткого ощущения, что тебя затягивает в водоворот. Эд просто снова открыл глаза, и понял, что стоит уже не посреди тёмной крипты, среди могил, а при свете дня, в каком-то до боли знакомом месте. А перед ним, слегка улыбаясь, темноволосый юноша, помладше него на пару-тройку лет, но почти такой же высокий. -Здравствуй, Эдмонд. –поприветствовал он. -Кто ты? –изумился принц. –Где мы? -А разве ты не узнаёшь? –удивился собеседник. –Во дворе Винтерфелла, конечно. -И правда. Но всё немного не так…и огня нет, и тел, и… -Конечно, не так! Это тот двор, каким помню её я. Не узнаёшь меня? Эд пригляделся, и нервно хохотнул, поражённый ещё больше, чем когда увидел чардрево глубоко под землёй. -Дядя Бран? Проклятье, я и вправду не узнал тебя таким юным. Я помню тебя более взрослым, и в коляске…впрочем, это был вовсе не ты. Твоё тело, и только. -Да. Всё так. А ты…очень похож на Джона. - Мне... - Эдмонд ощутил ком в горле. - ...говорили, много раз. Это правда, что он погиб? - Мне жаль. И хотя принц уже был почти уверен в этом, от этого было ничуть не менее больно. -Это ты позвал меня? - спросил он, собрав силы в кулак. -А кто были те, другие? - Заблудшие души. Когда поблизости заточена Первая Некромантка, этого стоит ожидать. Магией Детей Леса лишённая возможности поднимать тела покойников из могил, она научилась удерживать сознание всех, кто умер в этом подземелье, в его пределах. Создавать призраков, коли тебе так будет понятнее. - Не сказал бы, что намного. - Не один умерший не останется в мире живых по своей воле. Неважно, призраком или ходячим трупом. Лишь благодаря вмешательству извне. Не обретая покоя они находятся в пустоте и безвременье, обозляясь всё больше и больше. Те призраки, что обитают в этой крипте, опасны и жестоки. Они желают смерти всем живым, кто окажется здесь. - Они бесплотны. Как они смогли бы меня убить? - фыркнул Эд. - Поверь, они нашли бы способ. - заверил Бран. - Но они боятся меня и подобных мне. С нами ты, по крайней мере, на время, в безопасности. - Тебя и подобных тебе? - Древовидцев. -Почему я вижу только тебя? - Потому что лишь я позволяю тебе себя видеть. Но мне позволено говорить от лица всех. -Почему я могу общаться с вами, прикасаясь к чардреву? Я что, тоже древовидец? -Нет. Многие из твоих древних предков умели обращаться к нам, задавать вопросы и слышать ответы, так же, как и укрощать лютоволков. Но потом, поколение за поколением, они разучились делать и то, и другое. Сила волчьей крови пробудилась в Старках вновь, с возвращением лютоволков к югу от Стены. -Волчья кровь. –задумчиво повторил Эд. - Где Бринден Риверс? Это он управлял моей драконицей? Как мне остановить его? - Если ты надеешься помешать ему вскрыть печать Детей Леса и освободить Королеву Ночи, то увы... У принца душа ушла в пятки. Его прошиб холодный пот. - Я опоздал? - Ты бы не смог, приди ты раньше хоть на день, хоть на неделю. - покачал головой Бран. Принц запустил пальцы в непослушные кудри на своей голове, нервно озираясь. - Риверс освободил её, да? - выдохнул он. - Тогда, у пещеры Детей Леса, я спросил у старых богов, что мне делать, чтобы спасти свою семью и Вестерос, но они не дали мне ответа. - Те, кого северяне издревле называют богами - это мы. Мы все, Эдмонд. Древовидцы прошлого, чьё сознание живёт в чардревах. И у нас не было ответа на твой вопрос. Принц заморгал, глядя на него. С каждой секундой он всё больше не верил в происходящее. Всё случившееся с ним после падения с Дрогона у Зачарованного Леса походило на сон. Может, он умер тогда, и теперь его дух, заколдованный Льхэ, блуждает по границе миров, всё больше лишаясь рассудка? - И вы так спокойны? - ощутив вскипающий гнев, спросил юноша. - Мы не спокойны. Но мы вынуждены смиряться с тем, что не в силах изменить. Это было предначертано. Новая Долгая Ночь. Люди, в том числе и твой отец, полагали, что сумели предотвратить её, но мы всегда знали, что это не так. - И благополучно молчали больше двадцати лет! Чем же тогда вы можете мне помочь? Что мне теперь делать с Великой Иной, бродящей по замку моей семьи? - У тебя нет сил противостоять ей. Bosys bantis amāzis. Meri kīvio dārilaros ōz maghagon kostas. - О да! - хохотнул принц. - Грядёт долгая ночь, и лишь обещанный принц может принести рассвет. Очевидно, я-не он! Увы. Дядя, мне кажется, в этом разговоре нет смысла, и я лишь трачу время. Ты и твои древовидцы не дали мне ответов и не помогли. Верни меня назад, и я хотя бы попытаюсь спасти свою семью! - Здесь время течёт иначе. Мы можем говорить часами, а в мире живых пройдут минуты. - О чём нам ещё говорить? - Например, о Бриндене Риверсе. О том, как не допустить того, чтобы Кровавый Ворон получил корону ночного короля. - ответил твёрдо Бран. - Если это произойдёт, он может стать куда могущественнее и опаснее тех двоих, что были до него. Эдмонд, поверь, у меня ничуть не меньше причин желать этому ублюдку смерти, чем у тебя. Он не только использовал меня, и отнял мою жизнь. Он отнял мою личность! И то же самое он сделал с твоим братом. Погубил и взял его личину. - Он...завладел телом Дейриона? - севшим голосом выдавил Эд. - Зачем? Чтобы сесть на Железный Трон? Но разве он не говорил, что трон его не интересует? - Это часть его игры. Жестокой, расчётливой, мстительной. Он хотел уничтожить Железный Трон. Как и Винтерфелл. - сказал Бран. - Разве не Риверс уговорил Дейнерис отправиться в лапы поджидающего её врага, которому предварительно дал знак, когда ожидать её, чтобы удачно уничтожить вместе с драконом? Разве не он заманил тебя и твоего отца вместе с армией в Королевскую Гавань, где вас всех должна была ждать смерть от дикого огня и вражеского войска? А в лице «безумного короля Дейриона» он собирался уничтожить Королевскую Гавань, окончательно разрушив веру народа в «Дом Драконов». Кровавый Ворон долгие годы выжидал, строил планы, дожидался, когда сойдутся карты. Не всё выходило в точности, как он планировал, но он не сошёл с курса, просто умело корректируя путь и подстраиваясь под новые обстоятельства. Он всегда находил выход. Какой тёмной бы не была душа Бриндена Риверса, он был и есть один из самых расчётливых тактиков, стратегов и заговорщиков в истории. Твоя Наирис так же всегда была частью его плана -Неужели? -Образ дракона-альбиноса преследовал его с рождения, во снах, в видениях. Он ассоциировал его с собой, и даже поместил на свой личный герб. И стоило ему впервые увидеть яйцо Наирис, он решил, что это знак. Что этот дракон родится для него и будет служить ему. Что он, став Ночным Королём будет бороздить небеса на драконе, словно сотканном изо льда, вселяя ужас в смертных людей. Разумеется, он не рассчитывал, что детёныш появится сам собой, для него или кого-то другого, и намеревался использовать древнюю валирийскую магию, чтобы пробудить его, когда придёт время. Магию, считавшуюся давно забытой. Но Риверс обманулся в ожиданиях. Из яйца, по его совету, отданного именно тебе, в Винтерфелл, поближе к конечному пункту его плана, вылупилась Наирис, без магии, просто выбрав тебя своим хозяином. Кровавый Ворон чувствовал себя оскорблённым и преданным. Эдмонд не сдержал усмешки. Ну надо же, его отважная Жемчужина Севера сумела уязвить самолюбие самого Тысячеглазого Ворона! -Но было бы глупо надеяться, что он откажется от идеи заполучить её и подчинить. Она оказалась сильным противником, и, возможно, ему понадобилось бы куда больше времени или магии, если бы не другой варг, более сильный, чем он, против воли оказавший ему неоценимую услугу. Твой брат. -Мейстер Сэмвелл сказал правду? Сознание Дейриона живёт в Наирис? -Да. И если подчинить драконицу у Риверса не хватало сил, то подчинить твоего брата, давно уже сломленного им –раз плюнуть. Он пришёл в Винтерфелл один, в теле убитого им слуги, которым завладел при помощи чёрной магии, и с лицом Дейриона, надетым благодаря чарам Безликих. Уничтожив всех своих прихвостней, даже самых преданных и верных. Ведь они не должны были знать, каков финал его замыслов. Пришёл как раз вовремя, чтобы встретиться с твоим братом, и, воспользовавшись его уязвимостью, подчинить дракона через него. -Думаю, я услышал достаточно, дядя. –тихо и гневно сказал принц. –Дай мне последний ответ. Мне по силам убить его? - Едва ли. Мало просто убить его смертное тело. Жизнь Бриндена Риверса поддерживается магией. Она во всём его существе, и в украденном теле, и в душе, ставшей чёрной, как и у чудовища, что он выпустил на волю этой ночью. Он научился способности заживлять даже серьёзные раны, но, даже если ты снесешь ему голову, он легко может перенести сознание в любое живое существо, оказавшееся поблизости. Но мы можем помешать этому. Мы, Древовидцы. На миг Эдмонд ощутил странную боль, двор Винтерфелла, созданный памятью Брандона Старка, стал темнее, и словно наполнился туманом. Однако, самого дядю он видел всё так же чётко. - Что я должен сделать? - спросил юноша напряжённо. - Как думаешь, для чего в крипте посадили чардрево? Это защита. Эти деревья и духи, обитающие в них, страшат всех, кто связал жизнь с тёмной магией. Страшат они и Кровавого Ворона, но ещё больше, чем подобных ему, ведь он древовидец. Это враги, по-настоящему способные погубить его.–ответил Бран. И снова боль. Эд не сдержался и поморщился, прижав руку к бедру, в которое его, словно бы, кто-то ударил. Двор сделался ещё темнее, ему показалось, что он слышит странные, пугающие звуки и рык Призрака. - Когда древовидец умирает, его сознание сливается с чардревом. Таков закон, но Риверс нарушил его. Если у тебя, или ещё у кого-то, получится вынудить его приблизиться к чардреву, у нас появится шанс сделать то, чего мы не сделали раньше, когда должны были. Когда он был связан с деревом, почти, как мы. Исправить ошибку, которую мы допустили, считая и называя его одним из нас. Если удастся убить его смертное тело поблизости от сердца-древа, то оно поглотит его сознание, и мы не выпустим его обратно. Он останется навсегда среди нас, уже не способный занять новое тело. Эдмонд покачал головой, понимая, насколько это невероятная задача. Хотя бы потому, что он понятия не имеет, где искать Кровавого Ворона. –А теперь ты должен уйти. –сказал дядя, взволнованно озираясь. - Тебе грозит опасность, от которой мы не в силах тебя защитить. -Спасибо, дядя Бран. –произнёс принц. -Я в долгу перед тобой! -В каком долгу живой может быть перед мёртвым, дорогой племянник? –сказал Брандон будто издалека, и его лицо, вдруг, начало таять, как и всё вокруг. -Смогу ли я ещё побеседовать с тобой, задать вопрос, если возникнет нужда? –спросил принц, уже почти крича, уверенный, что тот уже слишком далеко, чтобы его слышать. -Конечно, ты же Старк. Волчья кровь сильна в тебе, как и в твоём брате.–вопреки ожиданиям, ответил собеседник. -Так всегда бывает у двойняшек. -Двойняшек? –растерялся Эдмонд. И тут же выпал из видения в реальный мир, вернувшись в своё тело. Тело, которое плюхнулось у подножия чардрева, промеж его корней, лицом вниз. Ногу и бок обожгла острая боль. Прижав к больному месту ладонь, он ощутил пальцами тёплую влагу. Открыв глаза, принц, сквозь пелену, увидел крипту, в тусклом свете его брошенного факела. И Призрака, отважно сражающегося с кем-то, защищая его. Несколько раз моргнув, юноша смог видеть чуть лучше. Кто его противники? Это люди? С огромным трудом встав, Эд запнулся обо что-то, а опустив взгляд, увидел оторванную человеческую руку, и кинжал в паре футов от неё. Белые пальцы продолжали судорожно шевелиться. Юноша ощутил подкатившую к горлу тошноту. Он поднял голову, и, наконец, сумел нормально рассмотреть тех, с кем яростно бился лютоволк. Это были двое мужчин, которых он, с огромным ужасом, сразу же узнал. Лотор Квагг и Виллем Брюн, двое замковых стражников. У первого не было руки, той самой, очевидно, что лежала у принца под ногами, а грудь и живот растерзаны, обнажая вываливающиеся внутренности. У второго отсутствовала напрочь нижняя челюсть, а нога выворачивалась под неестественным углом, и при всём этом оба, с какой-то остервенелой, дикой яростью, продолжали рваться к Эдмонду. Призрак, снова и снова отгонял их, терзая, разрывая, отшвыривая, как игрушки, но они вставали, игнорируя все нанесённые повреждения, от которых умер бы любой, и нападали снова. И их глаза были синими. -О боги! –вырвалось у принца. Боль вспыхнула в ранах снова, и он понял, что, скорее всего, их успел нанести Квагг, до того, как лютоволк оторвал ему руку с кинжалом. Вроде бы, всего лишь порезы, хотя и довольно глубокие. Эд поднял Тёмную Сестру, факел, и, игнорируя эту боль, бросился Призраку на подмогу. Он, сходу снёс Брюну то, что осталось от его головы, а Кваггу подрубил левую ногу, лишив возможности стоять. Лютоволк тут же прижал упавшего к полу, и принялся рвать на части, потроша, как соломенную куклу. Брюн же, вопреки ожиданиям принца, продолжал прекрасно ориентироваться, даже без головы. Он бросился на него так стремительно, что тот не успел отскочить, и, хотя и напоролся на выставленный вперёд меч, схватил Эда за горло. Эта хватка оказалась настолько сильной, что была способна сломать шею, и сил принца ни за что не хватило бы, чтобы разжать её, или попытаться скинуть его руки. Его рука с факелом, повинуясь, кажется, уже не разуму даже, а инстинкту самосохранения, дёрнулась вперёд, и ударила мертвеца в грудь. Одежда того вспыхнула мгновенно, и он, издав чудовищный, похожий на скрежет тысячи когтей по стеклу, крик, навалился на юношу, отчего тот, в попытке отпрянуть, врезался бедром в высокий корень чардрева, и, не удержав равновесия, перевалился через него, упав спиной вниз, в провал, которого и не заметил в полумраке. Факел выпал из его руки, рассыпая искры. А горящий мертвец, вереща, упал вместе с ним…

***

-Ты как? –спросил Сэмвелл Тарли, когда они с пасынком, наконец, выбрались на первый уровень крипты. Сэм Младший тащил на плече труп сына псаря. -Нормально. Пойдём, чем скорее мы выйдем отсюда, тем лучше. –ответил он. Мейстер, поморщившись, окинул взглядом разбитую голову мёртвого мальчишки, и зашагал вперёд, боязливо озираясь, и освещая путь факелом. Флауэрс чуть отставал со своей ношей, но отчим отлично слышал его шаги позади. Мужчины прошли примерно половину первого коридора, когда Тарли, вдруг, услышал позади тихий, полный смятения, вопрос пасынка: -Какого? И сразу же, за этим вопросом последовал вопль, полный ужаса. Сэм Старший резко обернулся, и то, что он увидел, заставило его оцепенеть. Флауэрс, выпучив от ужаса глаза, сжимал руками горло сына псаря, спокойно стоящего на своих ногах, хотя, очевидно, обе были сломаны, хватающего его за одежду, и щёлкающего зубами, словно пытаясь вцепиться в лицо. Его глаза горели ярким синим огнём. Тарли невольно попятился. Это было похоже на оживший кошмар из прошлого. Нет, это просто не может происходить наяву! Не может! -Отец! –отчаянно закричал Сэм Младший, с трудом удерживающий мёртвого тщедушного паренька, сильного, как большой и крепкий мужчина. Он не мог достать меч, потому что, если отпустит горло мертвеца, тот, непременно, откусит ему нос, или перегрызёт шею. –Отец, помоги! Внутри что-то щёлкнуло. Мейстер бросился к пасынку, резким рывком оторвал от него мальчишку, и поджёг факелом его стёганку и штаны. Тот издал жуткий вопль, и начал метаться, в то время, как пламя всё больше охватывало его, а потом упал, ещё несколько раз дёрнулся, и затих. Оба Сэмвелла не сводили с мертвеца глаз, пока он не перестал двигаться, а потом одновременно посмотрели друг другу в глаза, и не один из них не нашёл, что сказать другому. По лицам тёк холодный пот.

***

-Эд! –ласковый голос донёсся, будто через толщу воды. Лица коснулись руки, мягкие, нежные. -Ланна? –прошептал он, и заставил себя открыть глаза. Веки были словно из свинца. Золотые волосы, уложенные в модную причёску и убранные под украшенную жемчугом сеточку, изумрудные глаза в обрамлении длинных чёрных ресниц, милый румянец на щеках, лёгкая прелестная улыбка. Ало-золотое платье из атласа и парчи. Именно такой принц Севера впервые встретил свою жену, и такой увидел её сейчас. В тёмном холоде подземелья. Она казалась эфемерным созданием, источающим внутренний свет. -Я умер? –Эдмонд резко сел, не в силах оторвать взгляда от этого видения. Протянул руку, и его пальцы коснулись щеки Ланны, ощутив мягкость её кожи. Словно наяву! Девушка покачала головой, подалась вперёд, и поцеловала его, заставив сердце затрепетать, как бывало каждый раз, когда она была рядом. -Тогда что это? Сон? –спросил принц, сжав её лицо в ладонях, и глядя в изумрудную глубину глаз. -Эд, я хочу, чтобы ты пообещал мне. –ответила жена, накрыв его ладони своими. Она всматривалась в его лицо в ответ, словно желая насмотреться, в последний раз. –Пообещай, что ты позаботишься о нашем сыне. -Нашем сыне? –переспросил Эдмонд. –Боги, Ланна, неужели… -Пообещай, Эд! –девушка прижалась лбом к его лбу. –Что всегда будешь любить нашего мальчика, не смотря ни на что, что бы не случилось. Даже если возьмёшь себе другую жену и она родит тебе ещё детей. Обещай! -О чём ты говоришь? –возмутился принц. –Ты в своём уме? Конечно же, я никогда не брошу нашего сына. Но я никогда не брошу и тебя! Я люблю тебя! Ты моя законная жена, ты мать моего наследника! Как ты можешь так думать? Я… -Пообещай. –с тоской повторила Ланна, и по её щеке скатилась одинокая слезинка. Ничего не понимая, и ощущая внутри всё большую пустоту, юноша ответил: -Я обещаю. Конечно, я обещаю! Девушка горестно всхлипнула, и одна слезинка превратилась в град слёз. -Я люблю тебя, Эд. Боги, как я люблю тебя. Ты и наш сын - самое прекрасное, что было в моей жизни. Её лицо и одежда менялись на глазах. Румянец ушёл, кожа побледнела, губы стали синюшними, а глаза подёрнулись пеленой. Волосы потускнели, превратились в спутанную паклю, сверкающие украшения исчезли, а роскошное платье превратилось в окровавленную, грязную сорочку. Сердце Эдмонда сковал ужас, но даже сейчас он не выпустил её из рук. -Я люблю тебя…-прошептали бескровные губы, а потом она обмякла, откинувшись назад, и он упал на одно колено, прижав её голову к своей груди. -Ланна! –принц отчаянно попытался удержать хоть что-то, но жена истлела, и в один миг рассыпалась прахом, оставив в его руках лишь пустую сорочку, в ткань которой он бессильно вцепился пальцами. –Ланна!

***

Вдох дался с такой болью, словно лёгкое пробила стрела. Эдмонд попытался сесть, но снова упал на спину, застонав. Ныла, казалось, каждая мышца, каждая косточка в его теле. Открыв глаза, он не увидел ничего, лишь непроглядную тьму. И всё же, это было видение…Ужасное, жуткое! Ланна, его Ланна… -Нет! –выдавил юноша. Ему захотелось вопить от бессилия. Руки, которыми он пошарил вокруг, ощущали лишь холод камней и гладкость корней чардрева, среди которых он лежал. Ни факела, ни меча. -Брат! –услышал он странный, бесплотный голос, и содрогнулся, решив, что это призраки вернулись, чтобы добить его. -Кто ты? –спросил Эдмонд, дрожа, и пытаясь хоть что-то высмотреть в темноте. -Это я, Дейрион. –ответил голос. -Дейрион? –выдохнул принц поражённо. Ему в грудь ткнулось что-то большое, и, подняв руки, он ощутил тепло драконьей чешуи. Из груди тут же вырвался судорожный вздох. -Это вправду ты, Эд? Ты вправду жив? –спросил дракон. -Я уже в этом не уверен. –ответил Эдмонд. -Где мой факел, Дейрион? Ты можешь зажечь его? Дракон, уже спустя несколько мгновений, принёс ему факел в зубах, и положил на колени. А как только принц взял его в руки, держа, однако, на почтительном расстоянии от лица, даже не дохнул, а, словно бы, слегка фыркнул на него пламенем, которого вполне хватило, чтобы тот снова запылал. -О… –только и смог выдавить Эд, когда, наконец, смог хоть что-то видеть. Он увидел перед собой свою белоснежную Наирис, которая, однако, выглядела сейчас ужасно, как никогда. Правый из рогов на её голове был сломан почти до основания, изящную морду слева рассекала кровавая рана. И вообще, она вся была в крови, сложно было сказать, своей или чужой. Эдмонд посмотрел вверх, и увидел край обвала. Неужели он упал с такой высоты? Очевидно, да. Вон Тёмная Сестра, лежит в нескольких футах в стороне, а вот и труп Виллема Брюна, теперь уже совершенно неподвижный, среди корней чардрева, которые, похоже, и смягчили их приземление. Они были такими огромными, такими длинными, и спускались прямиком в разлом, доставая до самого пола четвёртого уровня, и змеясь по нему. Принц свистнул, затем позвал Призрака по имени, но тот не откликнулся. -Белый зверь был там, наверху. –сказал брат. –Что это было? Призрак? -Да. В том смысле, что это его имя. Ты видел его? -Да. Но он куда-то исчез… Вероятно, ищет более безопасный спуск, подумал принц, судорожно соображая, как быть дальше, что предпринять. -Где мы, брат? –спросил бесплотный голос Дейриона, немало ошарашив его. –Я не помню, как попал сюда. -В крипте Винтерфелла. –ответил он. -Судя по всему, это Бринден Риверс управлял тобой. Только…где же он тогда теперь? -Мне страшно, брат. –признался Дейрион. –Я не знаю, что произошло, но я чувствую, что нечто ужасное. Прости меня, за всё прости, я не… -Я знаю. –твёрдо оборвал его принц Севера. –Знаю, что Бринден Риверс сделал с тобой. Вероятнее всего, так и есть, произошло нечто ужасное. Но твоей вины в этом нет. Мы ничего не могли поделать. Дракон отступил назад, припадая на левую лапу, и только сейчас Эдмонд увидел, что в ней торчит обломок копья. -О, Дейрион. –прошептал он, вдруг ощутив, как сжимается сердце. –Если бы я только знал тогда, что происходит на самом деле… -Всё, что я говорил тебе, вся та клевета, которой я поверил…Прости меня! -ответил на это брат. –Наш отец, Эд! Наш отец мёртв, и это тоже дело рук Риверса! Он разрушил всё, что нам было дорого. -Не всё! –резко сказал Эдмонд, подойдя, и положил ладони на его морду, глядя прямо в кроваво-красные глаза. –Не всё! Мы ещё можем уничтожить его, и спасти остальных. -Нашу мать… -произнёс Дейрион. -Нашу мать? –переспросил принц, выделив первое слово. -Мы родились в одну ночь, брат. От одной матери. Дейнерис не могла иметь детей, и для этого отец женился на Сансе Старк. Она подарила наследников и Югу и Северу. Это правда. В голове Эдмонда эхом пронеслись последние слова Брандона, сказанные им до того, как он исчез. В тебе сильна волчья кровь, сказал он, как и в твоём брате, так всегда бывает у двойняшек. У юноши вырвался нервный смех. -Боги! -Я сделаю всё, что от меня потребуется, чтобы уничтожить это чудовище. Даже, если это будет стоить мне жизни. –сказал Дейрион решительно. –Я порву его. Сожгу. -Возможно. Но этим ты убьёшь только его смертное тело, а помешать его сознанию захватить новое помогут лишь те, кого мы зовём Старыми Богами. Все древовидцы прошлого. Для этого нам нужно заманить его поближе к чардреву. Так ты не знаешь, где Риверс Сейчас? -Я даже не видел его, брат. -Проклятье! Ладно, для начала нам нужно выбраться отсюда. Ты можешь лететь? -Я попробую.

***

-Вот так. Держите руку, моя королева! –сир Холт протянул ладонь, и Санса схватилась за неё, преодолев, с его помощью, последнюю пару ступеней, и выбравшись на первый уровень крипты. Младенец на её руках, укутанный в стёганку пожилого рыцаря, ворочался и хныкал, но не кричал. -Тихо, милый, всё будет хорошо. –пообещала женщина, наклонившись к внуку, и коснувшись губами его лобика. За королевой поднялись Золла, септа Брук, девочка Гида и ещё двое выживших стражников Винтерфелла. Они отказались от идеи тащить с собой тела, но сир Холт пообещал вернуться за ними, как только представится возможность. Тарли и Флауэрс не были найдены, ни живыми, ни мёртвыми, на втором уровне не осталось даже следов крови, и судьба обоих пока представлялась туманной. Когда Золла прошла мимо, септа шарахнулась от неё, как от огня, с ужасом в серых, обрамлённых паутиной морщин, глазах. -Вы чувствовать? Холоднее стало, ваша милость! – обратилась она к Сансе. -Мы просто все замёрзли. Я так ног вообще не чувствую. –ответила та. –Ох, малыш тоже совсем холодный. Никак не согреется! -Дайте его мне! –попросила дотракийка тихо, и протянула руки. Королева замешкалась, но, всё же, вложила в них ребёнка, под напряжённым взглядом септы. Золла нежно обняла его худыми руками и прижала к груди, качая, и шепча что-то. -Ведьма! –выдохнула септа Брук. –Её нужно сжечь, ваша милость! Она нечистая, и бедный младенец, по её вине, тоже! -Молчите! – прошипела Санса гневно. –Закройте уже рот, или, клянусь, я велю сиру Холту вернуть вас вниз и бросить там, в темноте! Эта девушка спасла моего внука, я обязана ей! Старуха стиснула зубы, но было видно, что её переполняют страх и гнев. Гида, всё ещё цепляющаяся за её юбку, выглядела так, словно тронулась умом. Она уже не плакала, и вообще не реагировала ни на что, просто глядя перед собой, и лишь изредка моргая. Они дошли до конца первого коридора, и повернули в главный, самый знакомый для всех. Санса даже внутренне выдохнула, и ускорилась, почти догнав идущего впереди рыцаря. Но, пройдя ещё несколько шагов, седовласый воин вдруг остановился, и жестом приказал остановиться всем, идущим следом. -Здесь труп. –заявил он. -Труп? –в ужасе переспросила королева. Холт подошёл к мертвецу, и перевернул его. -Это же сын псаря. –сказала Санса в непонимании. –Он упал с лестницы, ведущей на второй уровень. Как он оказался здесь, наверху? -И почему он, во имя богов, весь обожжён? – спросил ещё один стражник, Янос Сноу. Все напряжённо переглянулись. -Оставим тут, как и других. Вернёмся позже. –твёрдо произнёс сир Холт. Остаток коридора и подъём по лестнице наверх был преодолён без инцидентов. Как только Санса, привылившись к стене под аркой у входа в крипту, снова вдохнула свежий зимний воздух, из глаз, вдруг, хлынули слёзы. Было всё ещё темно, хотя она думала, что прошли многие и многие часы. Королеве казалось, что там, внизу, она оставила часть себя, но, взамен, обрела новую. Причину продолжать бороться. -Нам нужно уезжать из замка. По крайней мере, пока всё не уляжется.–сказал Янос Сноу, сбегавший на разведку по восточному дворику, и не нашедший никого живого. –Но, кажется, все кони сгорели. -Один есть. –ответил ему голос товарища по страже, и он притащил с собой под уздцы невысокого лохматого конька, полностью засёдланного, с сумой из оленьей кожи, луком и колчаном стрел, висящими на седле. –Пусть королева уезжает, вместе с маленьким принцем. -Эта лошадь не из нашей конюшни. –уверенно заявила Санса. За аркой послышался сначала испуганный вскрик, потом ругань, и, в итоге, спустя минуту в свете факела, под арку вошли сир Холт, ушедший разведать обстановку в западном дворе, и мейстер Тарли. -Мейстер! –не веря своим глазам воскликнула королева. –Вы живы! А ваш сын? -Оба живы. Дракон почти не тронул нас. И я безумно рад видеть живыми вас! –Тарли, неожиданно, шагнул к ней, и крепко обнял. Она не возразила, и, всхлипнув, обняла его в ответ. –Вы встретились с ним? С Эдмондом? -Что? –опешила Санса. -Мы видели его там внизу, и я, и Сэм. Он искал вас, принцесса Ланну, и всех, кто с вами. –возбуждённым голосом заявил мейстер. -Вы уверены, что вам не померещилось? –голос женщины разом сел. –Что это были не чары? Не призрак? -Уверен, ваша милость! Я стоял перед ним, и обнимал его, как сейчас вас. Ваш сын жив! Санса прижала ладонь к губам. -Его жена? Она… -Тарли заметил Золлу, и ребёнка на её руках, но, пробежав взглядом по всем людям, стоящим вокруг, не увидел среди них Ланны. На лице промелькнула догадка. -Принцесса умерла, разрешившись сыном. –ответил на его молчаливый вопрос сир Холт. -Ооо…

***

Не смотря на то, что сломанное при падении в Драконьем Логове крыло срослось, полёт всё ещё причинял Дейриону боль. И она стала ещё сильнее после того, как Бринден похозяйничал в его драконьем теле. И, всё же, превозмогая её, он сумел взлететь, и поднять Эдмонда через провал наверх, на третий уровень крипты. Если бы только он мог продолжить полёт и дальше, до самого выхода, но пространства для размаха крыльев меж колонн и статуй было недостаточно. Эд слез со спины дракона, и шёл рядом, светя перед собой факелом, и нервно озираясь по сторонам. Призрака не было. Не было никого. -Здесь должны быть матушка, Ланна, и другие жители замка. –сказал принц. –Ты не видел их? -Лишь до того, как всё случилось. Днём. –ответил Дейрион. –Твоя жена, Ланна, с того момента, как мы с Золлой прилетели, утром, мучилась родами. К ночи ещё не разрешилась. А потом… -Потом Риверс, захватив твоё сознание, в этом теле убил кучу людей и наполовину спалил Винтерфелл. Эдмонд вспомнил своё видение, и холод волной потёк по его спине. «Обещай мне, что позаботишься о нашем сыне, Эд!». «Боги, избавьте меня от столь страшных мыслей!»- взмолился он. -Мне жаль, Эд! –сказал Дейрион отчаянно. –Я не должен был оставаться. Должен был улететь. Сразу же. -Прекрати винить себя, седьмое пекло! –рявкнул Эдмонд громче, чем собирался, и эхо его голоса пугающе разнеслось по подземелью. –Ты ни в чём не виноват! -Да, ваше величество... Эдмонд и Дейрион вздрогнули и повернулись на этот голос одновременно. Даже драконье чутьё не позволило старшему брату учуять того, кто, как выяснилось, уже ждал их, сидя на постаменте гробницы одного из древних королей. -Твой брат ни в чём не виноват, а вот ты… Что это в твоей руке, Эдмонд? Благородный отец не научил тебя, что чужое брать не хорошо? Пламя факела осветило его лицо, и принц похолодел ещё больше. Это было лицо Дейриона, узнаваемое, но обезображенное. Волосы поредели и свисали грязной соломой, лицо покрывали страшные шрамы, а вместо одного из глаз зияла пустая глазница. -Не очень симпатичен, да? –осведомился Бринден, пожав плечами, словно прочтя его мысли. –Сипуха постаралась. Ты ведь знал её, мою любимую сестрицу? -Спустись Риверс. Выйдем из этой ямы наверх, и сразимся, как мужчины, в которых течёт кровь королей. –сказал Эдмонд твёрдо, собрав волю в кулак. –Уничтожить тебя –большее из того, о чём мы с братом можем мечтать. -А по зубам ли я вам, мои милые молодые короли? –со скучающим видом спросил тот. –И, к тому же, чем ты собрался сражаться со мной? Не эти ли мечом? Моим мечом. -Он не твой. -Отец подарил его мне, и я не передавал его никому другому. Так что, увы, мой. И ты отлично знаешь, что не сможешь убить меня им. К чему пустая юношеская бравада? Как не сможет убить и твой братец. Что-то он , кстати, притих… Эдмонд скрипнул зубами. -Где Великая Иная? –спросил он. –Я знаю, ты освободил её. - Вы славные мальчики, один вернул мне мой меч, другой помог подарить свободу моей королеве. Я благодарен вам. –ответил Риверс. -Где она? -Ты думаешь, она жаждет предстать перед твоими глазами, Эдмонд? И вообще, перед чьими либо? Я огорчу тебя. Королева изволила уйти, подальше от этого ненавистного ей места. Эдмонд бессильно опустил меч, глядя на чародея с лицом его брата. -Ты можешь уйти, король Севера. –ответил тот. –Я даже готов позволить тебе ещё пожить. Бери свою мать-волчицу, сына, что нынче родила тебе покойная жена… Сердце юноши пропустило удар. -…можете ехать на юг, к твоей сестрице, её ручному псу Блэкфайру, и вместе надеяться уцелеть, когда придёт Долгая Ночь, и мы с моей королевой придём за вами. Но твой брат останется. Он мой. Верно, Дейрион? Дракон приподнял губу, обнажая клыки, из ноздрей повалил дым. -Неверный ответ. –произнёс Риверс почти ласково, и рычание зверя сменилось жалобным криком боли. Эдмонд ошалело обернулся, но не увидел ничего, что могло бы причинять её. Дракон заметался меж гробниц, налетая то на одну, то на другую, кричал, кусал сам себя, словно в надежде сорвать ненавистную ему шкуру. Эд крутился, подняв меч, но понимал, что ему будет сложно сражаться одной рукой, ведь в другой он держал факел –не менее необходимую ему вещь. -Дейрион! –закричал он отчаянно. –Не поддавайся! Борись с ним, Дейрион! -Эд! Уходи! –ответил в ответ брат, и это была отчаянная мольба. Из пасти дракона потекла кровавая пена. –Ты не сможешь помочь! -Дейрион! –Эдмонд кинулся было к нему, но зверь подался вперёд, и клыки щёлкнули буквально в полуфуте от его руки, сжимающей меч. Принц отшатнулся, и выронил Тёмную Сестру. А после второй попытки оторвать ему конечность, в этот раз, ногу, бросился бежать, понимая, что, судя по всему, это уже не его брат. Дракон, вопя, погнался за ним. Эд нёсся со всех ног, по коридору, гробницы и статуи мелькали по обе стороны от него. Зверь, преследовавший его ещё некоторое время, в итоге, отстал, но юноша не останавливался ещё долго, до тех пор, пока не начал задыхаться. Тогда он привалился к одной из гробниц спиной, и сполз вниз по ней, пытаясь отдышаться, дрожащий, мокрый от пота и с безумно колотящимся сердцем. Оглядевшись, он не узнал ни одной из статуй, и понял, с ужасом, что не понимает, в какой стороне выход. -Седьмое пекло! –простонал он, и поднял руку, утерев с лица не только пот, но и слёзы. –О, Старые Боги, где же вы? Футах в пятнадцати-двадцати от него послышался какой-то звук, и Эдмонд смог лишь бессильно смотреть в темноту, сидя на полу крипты, ожидая того, кто появится оттуда. Безоружный, измотанный, с одним лишь факелом в дрожащей руке. Она появилась из-за гробницы одного из древних королей. Женщина, которая, очевидно, была живой ещё совсем недавно. Эдмонду даже показалось, что он знал её, или, по крайней мере, не единожды видел прежде. Пышнотелая, лет сорока пяти, с тёмными волосами, собранными в растрёпанный пучок, в синем простом платье, заляпанном кровью, такими же синими глазами, и горлом, грубо разрезанным от уха до уха. Юноша замер, вспомнив рассказы отца и мейстера Тарли о том, что упыри реагируют на движение, стараясь почти не дышать. Покойница, еле волоча ноги, прошла в нескольких футах от него, крутя головой и глядя пустым взором, и, в итоге, видимо сочтя, что ошиблась, и здесь никого нет, замерла шагах в шести от принца, спиной к нему. Эд зажмурился, внутренне проклиная всё на свете. Очень вероятно, что теперь она будет стоять так сколько угодно долго в ожидании новых признаков жизни, и, то бишь, потенциальной добычи. Здесь, так глубоко в крипте, нет крыс, пауков или летучих мышей. Возможно, упыриху привлечёт дракон, продолжающий преследовать его, пусть и не так быстро. Но новую встречу с ним принц мог и не пережить. Впрочем, как и безоружную схватку с этой ходячей мертвечиной, стоящей сейчас, как одно из местных изваяний, с одним лишь отличием, что она покачивалась, взад-вперёд, влево-вправо. У меня есть факел, подумал Эдмонд. Огонь может убить упыря. Но что же я буду делать, если останусь без огня? -Призрак! –одними губами позвал юноша. –Призрак, где ты? Несколько раз, за дни их пути от пещеры Детей Леса до Стены, принцу удавалось подзывать лютоволка мысленно с большого расстояния. Ну, или ему так казалось. Закрыв глаза, он несколько раз повторил свой призыв про себя, стараясь обратиться к сознанию Призрака, как обращался к сознанию чардрева. Мучительно долго, как показалось Эдмонду, не происходило ничего, а потом откуда-то, судя по приглушённости звука, издалека, послышался волчий вой. Принц вздрогнул, и едва не выронил факел от неожиданности. Лютоволк пришёл из глубины подземелья. Его белая шерсть стала серо-бурой от грязи и пыли, местами виднелись даже пятна крови. Невозможно было догадаться, где он был, что делал, и почему не мог появиться раньше, оставалось лишь верить в то, что причины для того были действительно веские. Упыриха зашевелилась, как только заметила движение. Призрак напрыгнул на неё, перескочив через крупный обломок колонны, и, уложив на лопатки, вгрызся в лицо. Послышался мерзкий хруст ломаемых костей. Чтобы помочь зверю, Эдмонд подбежал, и коснулся факелом её волос, накидки, юбки платья. Лютоволк отступил назад, но, горя, покойница уже не пыталась встать, лишь дёргалась и вопила. -Проклятье, где ты был? –выпалил принц, хотя и понимал, что не может, и не должен упрекать своего удивительного зверя-покровителя. Подавшись к нему, он погладил лохматую шею, и зарылся в белый мех лицом. Призрак обнюхал его, словно убеждаясь, что он не упырь, и не привидение, и тихо заворчал, то и дело оглядываясь назад, туда, откуда пришёл. -Кажется, я не в силах оправдать надежд Старых Богов. –пробормотал Эдмонд, чувствуя громадное чувство вины. - Волчья кровь! Да я даже в грёбанной крипте заблудился. Риверс заставил меня бежать, как напуганного щенка, бросив меч. Разве мой отец поступил бы так же? Лютоволк, ожидаемо, промолчал, глядя на него глубокими и мудрыми глазами.

***

Это было похоже на мучительную борьбу. Теперь Риверс уже не вселялся в его сознание, а управлял им, сидя на его спине, причиняя боль и заставляя его двигаться вперёд против воли. Дейрион понимал, что почти не может контролировать своё тело, но, при этом, оставался в сознании и мог видеть всё, что происходит вокруг. Каждая попытка сопротивления каралась болью. Какова была природа этой боли оставалось неясным, но она сводила с ума. Словно сотни кинжалов пронзали тело разом, словно с него живьём сдирали шкуру. - Вперёд, ты, ящерица! - прошипел Бринден, когда дракон, с трудом, протискивался через лестничный проход, отделяющий второй уровень крипты от первого. Он обдирал чешую о грубо обтёсанный камень стен, крылья, не предназначенные для прохождения через сквозь узкие пространства, приходилось то выворачивать до боли в суставах, то сминать, едва не ломая хрупкие кости. Выкарабкавшись из арки в более просторный коридор, Дейрион предпринял ещё одну отчаянно попытку сопротивляться. Взревев, он встряхнулся, в надежде скинуть седока, а когда не удалось, налетел, с размаху, на стену, ожидая, что тот свалится от удара. Ни тут то было. - Злишься? - спросил Риверс. - Понимаю... За этим последовало наказание в виде очередной волны боли. Дракон смог лишь съёжиться, как побитая собака, содрогаясь всем телом, и моля всех богов, чтобы это кончилось поскорее. Как чародей причинял эту боль оставалось загадкой, наверное, это происходило на уровне подсознания, ведь он оставался абсолютно неподвижен. И от того было ещё страшнее. - Где же твой храбрый братец? Чего же он убежал, сверкая пятками, а? Вперёд! - прошипел Риверс. Дейрион подчинился. Точнее, тело подчинилось, ринувшись вперёд по коридору. Всё дальше и дальше, ближе к выходу наверх, к ни в чём не повинным людям, к опалённым дворам и башням Винтерфелла - дома его отца и настоящей матери. Он, судя по всему, уже натворил немало ужасов, под властью этого чудовища, зовущего себя Кровавым Вороном, и боялся того, что ещё может натворить, сколько боли причинить. Он должен сопротивляться...должен!

***

Эдмонд, задыхаясь, вывалился на холодный воздух. Призрак пихнул его носом, заставив подняться с колен на ноги. Болью отзывалась каждая мышца в его теле, каждая рана и ссадина, но он не мог позволить себе лежать и отдыхать ни единой минутки. Подняв голову, принц, содрогнувшись, увидел дракона. Он раскрылился, прямо под аркой, спиной у нему, и длинный хвост нервно бил по земле, словно у большой кошки. На спине ящера сидел человек. Призрак яростно зарычал, сердце Эдмонда наполнилось гневом и болью. Риверс обернулся, и тяжело вздохнул, словно вновь дала о себе знать назойливая мошка. - Дейрион, твой братец начинает меня утомлять. Как насчёт того, чтобы всё же поджарить его? Насколько мне известно, моду на жаренных Старков ввёл ещё Безумный Король. Хм...а ведь он ваш прадед. Ирония судьбы, не так ли? - Дейрион, не слушай его! - сказал Эд громко и гневно. - Скинь его со своей спины! Ты не его слуга, и никогда им не был! Ты король! - Дракарис! - прошипел Кроворон. Но дракон даже не успел открыть пасть. Призрак прыгнул вперёд, как белая молния, прямо на его голову, и вцепился в нос, не позволив сделать ни единого огненного залпа. - Призрак, нет, не надо! - воскликнул Эдмонд, с одной стороны понимая, что лютоволк отважно защищает его, но с другой совсем не желая, чтобы брату в теле дракона причиняли боль. Бринден выхватил Тёмную Сестру, и, насколько позволила длина руки и клинка, ударил Призрака. Остриё полоснуло его сбоку, от рваного уха, к шее, но лишь оцарапало, потонув в длинном густом мехе. Зверь оскалил чудовищные клыки, на миг, заглянул Риверсу прямо в глаза и того, вдруг, прошибла ледяная дрожь. Это создание было далеко не так просто! - Призрак! - снова окликнул Эдмонд, и лютоволк вдруг, отскочив от ошалевшего дракона, крутящего головой от боли, вернулся к хозяину, и встал подле него, вздыбив шерсть и рыча. -Тварь... - одновременно с восхищением и яростью выдохнул Риверс. - Дейрион! Я знаю, ты слышишь меня! - крикнул северный принц, пытаясь заглянуть в глаза дракона, опустившего окровавленную морду, и смотрящего в землю пустым взглядом. - Ты не его. Слышишь? -Valahd!* - приказал, окинув его ледяным взглядом, Бринден, и дракон, безропотно, подчинился. Он поднял крылья, и устремился вперёд, прямо на Эдмонда и Призрака, разгоняясь для взлёта. Те вынуждены были отскочить разные стороны, а прекрасное крылатое создание, бесправное и безвольное, взмыло в небо над богорощей, подняв крыльями снежный вихрь. Эд выбежал из-под арки, глядя в начинающее светлеть утреннее небо. Дракон поднялся над деревьями богорощи, над башней и оранжереей. Даже, если бы у принца были с собой стрелы, он едва ли мог надеяться подстрелить Кроворона. Призрак продолжал скалиться, тоже крутя головой, и глядя в небо. -А твой брат неплох. –произнёс Риверс, глядя вниз на принца и его лютоволка. –Вправду неплох. Как насчёт того, чтобы оставить ему ещё один подарок, Дейрион, прежде, чем мы, наконец, улетим из этой дыры? Дракарис! Дейрион смотрел с высоты, зависнув футах в сорока над кронами старинных деревьев богорощи, и видел всё ясно и чётко. А ещё он осознавал данный приказ. Это место пережило все невзгоды, выпавшие на долю Винтерфелла за последние несколько десятков лет. Оно было священным для всех Старков, и хотя он никогда не соотносил себя с ними, но, в глубине души всегда чувствовал связь с их миром, сильно отличающимся от мира Дейнерис Таргариен, воспитавшей его, как родного сына. -Ты не слышал приказа? –осведомился Риверс. За этими словами снова пришла боль. Дракон заметался, снова почти потеряв контроль над телом. Пасть открылась сама собой, но он сумел извернуть шею, чтобы пламя попало не на деревья, а в каменную стену. -Не вынуждай меня, Дейрион. –прошипел Кроворон. –Я не сильно расстроюсь, если ты не сожжёшь это грёбанное святилище северных богов. Но если ты продолжишь не подчиняться мне… Дракон закричал, шарахнулся в сторону, и чуть не налетел на башню. Собрав всю силу, что оставалась в его ослабевшем сознании, он попытался вытолкнуть врага из своей головы. Боль никуда не делась, но одно крыло вдруг стало подчиняться ему. -Дракарис, Дейрион! Дракарис! -Пошёл в пекло! - выдавил из себя тот, вдруг обнаружив в себе способность отвечать. Стало ещё больнее. Не в одном конкретном месте на его теле, и даже не в нескольких, а везде. Но, продолжая бороться и с болью, и с Кровороном, дракон начал подниматься всё выше и выше, в то время, как лишь одно крыло полностью подчинялось ему. Дейрион смотрел, как земля и кроны деревьев удаляются всё больше, а его брат и белый волк превращаются в небольшие точки на снегу. Всё его существо сейчас захватили две вещи –боль и ненависть. Ненависть к тому, кто восседал на нём, и кто больше заслуживал звание твари, чем тот дракон, в теле которого он, Дейрион, стал невольным пленником. К тому, кто разрушил мечты и надежды, его, и тех, кто был ему дорог. Тому, кто превратил его жизнь в пепел. Кровавый Ворон уже считает его своим безвольным рабом, но он не раб. Он никогда не станет таковым! -Что ты делаешь, Дейрион? –спросил Бринден вкрадчиво. –Ты думаешь, что сможешь увильнуть от моего приказа, просто улетев? А дракон всё поднимался и поднимался вверх, практически на одном крыле, и достигнув одному лишь ему видимой точки, вдруг просто устремился вниз, к земле, с высоты более сотни футов. В стремительном, отвесном падении… Всё произошло так быстро, что Эдмонд успел лишь открыть рот в беззвучном крике, когда белый дракон рухнул наземь, прямо на берегу пруда, неподалёку от сердце-дерева, раскинувшего на много футов свою алую пышную крону. -Дей…Дейрион! –выдохнул он, сорвавшись с места, и бросившись туда со всех ног, не помня себя от ужаса. Дракон лежал на земле, раскинув свои большие белые крылья. Они слабо трепыхались, изломанные, из пасти и ноздрей на белый снег текла дымящаяся на морозе тёмная кровь. Бринден Риверс, чуть в стороне, силился подняться на ноги, но одна из них, левая, была вывернута под неестественным углом и едва его держала. Рука с той же стороны висела плетью, лицо заливала кровь. Когда Эдмонд приблизился к нему, безоружный, Кроворон, гневно оскалившись, замахнулся мечом. Принц перехватил его руку за запястье, резко отвёл назад, и он выронил оружие, одновременно с тем лишившись равновесия. Юноша не дал ему упасть. Он схватил его за грудки, и посмотрел прямо в единственный глаз, некогда принадлежавший его брату, в его изуродованное лицо с расстояния в ладонь. Нет, этот колдун сколько угодно может притворяться Дейрионом, но если бы Эд увидел его под личиной брата раньше, он, наверняка, нашёл бы сотню способов понять, что его обманывают. Совсем не тот взгляд, не та мимика…всё, седьмое пекло, совсем не то! Лицо принца исказила свирепая ярость, какой он не испытывал никогда прежде. Неимоверным усилием он поднял чародея за грудки, и ударил об острый обломок белоснежной ветви чардрева, сломанной, по словам матери, ещё при Битве За Рассвет. Обломок пробил тому голову под затылком, и вышел изо рта. Кровь брызнула Эдмонду на лицо, но тот даже не поморщился. Риверс ещё некоторое время содрогался в конвульсиях, бешено вращая широко распахнутым глазом, но очень быстро обмяк и замер, и лишь тогда юноша выпустил его ворот, так и оставив висеть пригвозжённым к сердце-древу. Принц смотрел на труп в пугающей тишине занимающегося рассвета, оцепенев, тяжело дыша, и не веря в происходящее. Алые струйки крови стекали по белому стволу дерева, капали на снег у корней. Призрак, стоящий в стороне, прижал уши к голове. -Брат! –позвали чуть слышно, и Эдмонд опомнился. Повернувшись, он кинулся к распростёртому на снегу дракону, упал на колени, обнял руками его окровавленную морду. -Зачем? –глухо спросил он, прижимаясь лбом к белой чешуе. –Почему ты сделал это? -Но мы ведь убили его, Эд! –ответил слабый голос. –Мы сделали это. Вместе. Принц смотрел на повреждения, полученные зверем, и понимал, что это конец. Слёзы градом потекли по щекам, плечи задрожали от сдерживаемых рыданий. Вся боль последних дней, недель и месяцев, которую он вынужденно прятал внутри, обрушилась водопадом и словно пригвоздила его к земле своим смертельным весом. -Я люблю тебя, брат. –сказал Дейрион. –Всегда любил. -Я тоже люблю тебя. –выдохнул Эдмонд. -А ведь я был скверным, признай. –брат попытался горько усмехнуться. Не драконья морда, лишь голос. –Задирал тебя, ввязывал во всякое дерьмо. Я обо многом жалею, Эд. О матери…о Золле и нашей дочери…о бедной Уне Лонг и её брате… Сзади заскрипел снег, и скоро стало понятно, что это шаги. Кто-то бежал сюда. Эдмонд не нашёл в себе сил обернуться, и лишь краем глаза заметил Сэма Флауэрса и Золлу, когда они подбежали. Девушка немедленно разрыдалась, рухнув, как подстреленная, и обвив руками драконью шею. В лице Сэма не было ни кровинки. Он бросил взгляд на Призрака, на труп последнего прибежища духа Бриндена Риверса, на дракона, на Эдмонда. -Седьмое пекло! –только и смог выдавить он. -Дейрион! Я знаю, ты здесь! –произнесла Золла. –Любовь моя, муж мой! -Жена! –отозвался тот, и даже будучи бесплотным, и мало напоминающим привычный голос человека, голос Дейриона показался мягким и нежным сейчас. –Золла… Я сделал это и для тебя тоже. Потому что любила меня. Потому что…я полюбил тебя тоже. -Он ушёл! Колдун ушёл! –сказала девушка, плача и улыбаясь одновременно, и припала губами к морде дракона чуть ниже сломанного рога. –Навсегда ушёл. Я знаю это. С разных сторон приближались ещё люди. Мейстер Тарли, сир Холт из замковой стражи, королева Санса с младенцем на руках. Но Эдмонд не видел никого из них. Не видел лица своей матери, наполнившегося ужасом при виде мертвеца с лицом Дейриона , висящего на дереве, и того, как ужас сменился трепетом и восторгом, когда она увидела Эдмонда живым. -Моя королева. Я подержу его. –пробормотал Сэмвелл Тарли, и Санса, бросив на мейстера лишь один взгляд, смело вручила внука ему, после чего, дрожа всем телом, подошла к умирающему дракону, и тоже опустилась на снег рядом с ним. Эдмонд поднял мокрое от слёз лицо и встретился с матерью взглядом. Её губы дрожали, а взгляд говорил о том, что она всё знает. Тонкая ладонь женщины протянулась вперёд, и она сделала то, чего не решалась сделать никогда прежде – коснулась дракона. Провела дрожащими пальцами одной руки по носу, вторую положила на лоб. -Мама… -произнёс бесплотный голос, едва алый драконий глаз сумел сфокусировать на ней взгляд. Санса, с судорожным вздохом, подняла лицо к светлеющему небу, с которого начал сыпать мелкий снег. -Для меня ты всегда был моим сыном. –прошептала она. –С того момента, когда я впервые взяла тебя на руки, и по сей миг. Всегда. Дракон выдохнул облако дыма и медленно сомкнул веки. -Дейрион! –взмолилась, сотрясаясь от рыданий, Золла. –Дейрион, прошу…ты ведь можешь…хоть в кого, хоть в ворона, хоть в белку, хоть в кого…не уходи, прошу, Дейрион! Не делай этого… -Я…не хочу…жить…как он… -выдавил бесплотный голос, и больше не произнёс ни слова. Прошло ещё несколько минут, прежде, чем дракон перестал дышать. Когда это произошло, Эдмонд, подавшись вперёд, уткнулся лбом в грудь матери, а та крепко обняла его, зарывшись лицом в его волосы. -Крепись, мой сын. –шепнула Санса. –Будь сильным. Твой отец хотел бы этого. -Мой отец…-выдохнул Эд, в отчаянии и боли стиснув зубы. –Мой брат… тётя Дейнерис…Наирис…Ланна… Имя жены он произнёс уже почти с уверенностью, и молчание матери лишь подтвердило, что он прав. Ланны тоже больше нет с ним. -Ланна ушла, подарив тебе сына. –сказала королева. –Нашего нового принца. Эдмонд посмотрел на мать, а потом огляделся, и увидел Сэмвелла Тарли, скорбно стоящего в стороне со слезами на пухлых, румяных щеках. На его руках спал, укутанный в шаль, младенец. Юноша медленно встал. Санса и Золла, не поднимаясь с колен, подняли мокрые от слёз глаза, теперь глядя на него снизу вверх. -Мой король. –произнёс мейстер тихо, но решительно, шагнув к нему, и Сэм Флауэрс, а так же несколько замковых стражников вокруг, тут же опустились на одно колено, опершись на свои мечи. –Взгляните на своего наследника. Эдмонд подошёл, и бережно принял ребёнка из рук Тарли, после чего отогнул край шали, чтобы увидеть его личико. Тот проснулся, заворочался, захныкал, и приоткрыл глаза. Маленький, красный и сморщенный, этот новорожденный мальчик, однако, виделся Эдмонду центром мира, путеводным лучом в сгущающемся мраке. Он смотрел на него, как на святыню, и ему хотелось и улыбаться, и плакать, но он не мог уже ни того, ни другого. -Да, снова наступают тёмные времена. Долгая ночь вернётся, а с ней смерть, дыша нам в лицо ледяным дыханием.–произнёс, наконец, молодой король Севера, собрав в себе силы, и нарушив скорбную тишину богорощи. – Но мы не дрогнем, и не отступим, как этого не сделали и наши предки. Ибо даже в самый тёмный час светят звезды, а рождение новой жизни - знак свыше, что надежда ещё есть*. *Лети (Высокий валирийский) * Спасибо Lessandra.Forever за прекрасную цитату из комментария к прошлой главе. Я просто не смогла удержаться, и не использовать её, ведь она очень подходит моменту)