Драконий Камень. Двадцать лет спустя.
-Так вот он какой, легендарный Белый Волк... - произнёс высокий темноволосый мужчина лет тридцати, глядя на большое живописное полотно, висящее на стене в полутёмной галерее. -Он здесь похож на себя? Эдделин и Санса слегка напряжённо переглянулись. Этот гость появился ранним утром, на корабле, начавшем свой путь в самом Асшае. И едва вошёл в замок, привёл в ступор замкового мейстера, назвав своё имя, и велев отвести его прямиком к его кузине - королеве. И хотя довольно скоро стало ясно, что он, судя по всему, не лжец, этот молодой человек задавал очень много вопросов, но сам давал преступно мало ответов. - Очень похож. - ответила мать. - Мастер удивительно искусно передал не только внешность, но и настроение Джона. - А вы ничуть не изменились, прекрасная леди Санса. - Не льстите мне, молодой человек. Я разменяла седьмой десяток. - ответила женщина. -По словам матери вы были прекрасны в восемнадцать, портрет говорит о том, что были прекрасны на пороге сорока, и теперь, глядя на вас, я не могу поверить, что озвученный вами возраст правдив. - мужчина улыбнулся, окидывая её взглядом. Потом повернулся назад к портрету, и сказал: - А это, судя по всему, Матерь Драконов. Сколько могущества таила в себе эта хрупкая на вид женщина... - Тётя положила начало новой империи. - ответила на это Эдделин. - Всё, что делали мы с моим мужем за эти два десятилетия - это шли по проложенному ею пути. -Не стоит преуменьшать ваши заслуги, ваша милость. - ответил Бартоган. - Могущественный Эйнар Чёрное Пламя держит Эссос в узде уже многие годы вместе со своим драконом. Его боятся, но и прислушиваются к нему. Новая столица, которую он строит в Спорных Землях, обещает стать крупнейшим и величественнейшим городом на востоке. А вы, очаровательная королева, в противовес его жёсткости и железной воле славитесь мягкостью, мудростью и милосердием. - Да, как королева, я ношу имя Таргариен, но по сути своей я Старк из Винтерфелла, и внутри у меня горы льда. Не поддавайтесь обманчивым слухам обо мне, господин Бартоган. - Эдделин улыбнулась, взглянув на него, и в глубине её глаз действительно блеснул холод льда. - Так и мой муж, суровый с врагами и строгий к подданным, очень нежен и чуток к своей семье. Мужчина смиренно склонил голову в лёгком поклоне. - На этом портрете вы совсем дитя. - Мне было тринадцать в ту пору. - А уже спустя два года вы стали королевой. - Так распорядился судьба. - Дейрион Одержимый. - Бартоган перевёл взгляд на изображение одного из принцев. –А его судьба была жестокой… - Для нас он всегда будет Дейрионом Несломленным. - сказала Санса твёрдо и горько. - И Эдмонд, Король-Оборотень. - мужчина посмотрел на второго юношу, глядящего с полотна. - Это правда, что он умеет вселяться в своего лютоволка? - Не думаю, что вы сможете воочию в этом убедиться, но познакомиться с ним лично вам удастся. Он прибудет по морю, со дня на день, вместе с женой и младшими детьми.- ответила Эдделин. - И всё же...я не понимаю! - на лице Сансы снова появилось смятение, граничащее с болью. - Раз ваша мать была жива и здорова все эти годы, почему она не приехала, хотя бы раз? Почему не дала о себе знать? Мы с Джоном похоронили её...почти сорок лет назад! - Как я уже и сказал…- ответил задумчиво Бартоган. - …ей было трудно принять Вестерос таким, каким он стал тогда. Отречение Джоном Старком от короны Севера, Железный Трон, уступленный им Матери Драконов, её, как ей казалось, полную власть над ним. А уж когда она узнала о том, что Дейнерис вынудила вас сочетаться браком, и вы оба пошли на это... Мать решила, что если вернётся, учитывая переполняющее её негодование, ничем хорошим это не кончится. - Так похоже на сестру! - выдавила Санса, и в конце фразы её голос сорвался. - Я была такой же, тоже думала, что не покорюсь, буду стоять насмерть... А что теперь? Теперь я не вижу свою жизнь иной. Теперь, с высоты прожитых лет, я понимаю, что не жалею ни о чём. - Вы пережили много горя, тётушка. Могу я звать вас так? - немного нерешительно спросил Бартоган. Санса смогла лишь кивнуть, сделав глубокий вдох, и отвернулась, борясь со слезами. - Но я знаю, что вы нашли счастье и покой. Начали новую жизнь, вдали от Севера. - продолжил племянник, коснувшись её плеча. - Мне было сорок лет, казалось, что жизнь клонится к закату, и старость уже стоит на пороге. - сказала Санса. - Я была уставшей женщиной с погасшим взором, готовой навсегда облачиться в траур. Мне казалось, что я уже не смогу впустить в свою жизнь ещё одного мужчину. Сколько их было…мужчин, отпечатавшихся в моём сердце к тому времени? Нежным любовным касанием, тихой грустью или огненным клеймом. Был тот, кого я презирала, и тот, кого боготворила, тот, кого желала, и тот, кого жалела… Хах, и к чему я говорю вам это? Воспоминания старухи… - Прекрати так говорить о себе, матушка. У тебя ещё есть порох в пороховницах. - улыбнулась Эдделин. – И тогда, двадцать лет назад, когда Робин Аррен, прислал тебе приглашение стать леди Долины, в тебе снова проснулась жажда жизни, не так ли? - Это только на первый взгляд. - невесело усмехнулась пожилая женщина. - То было одно из самых непростых решений в моей жизни. Я считала предательством оставить Винтерфелл, сына и внука, но мои дети вернули мне мозги на место, ещё раз доказав, какими они стали взрослыми и мудрыми. И кто же знал, что я не только решусь сделать этот пугающий шаг, но и, через год после того, как появился на свет мой третий внук, на сорок четвёртом году жизни, я и сама снова стану матерью? В этом году моему зимнему дитя, Роннелу Аррену, наследнику Орлиного Гнезда, сравняется семнадцать лет. Наш брак с Робином стал союзом двух зрелых, опытных людей, лишённым лишних эмоций, свойственны юности. Лишь взаимоуважение, тепло, благодарность, и теперь я смело могу сказать что да, я люблю этого человека. Он изменил мою жизнь, и, думаю, он готов сказать то же и обо мне. - Конечно готов, мама, ты подарила ему наследника. - ответила Эдда. -И как раз вовремя, учитывая то, что его дочь Айслинн, столь неожиданно для всех приняла предложение руки и сердца от нового повелителя Железных Островов, Марона Волмарка, вдвое старше неё. - Почему же неожиданно? –вскинула брови Санса. –Такая каменная дева, как она, могла полюбить лишь мужчину под стать себе. -В детстве и отрочестве я грезил Вестеросом. –признался Бартоган, отвернувшись от картины, и глядя в большое окно напротив, за которым было видно море. –С моей старшей сестрой, Нимерией, мы мечтали, что однажды вернёмся в дом нашего отца, Штормовой Предел. Теперь сестра проживает в столице империи И-Ти, по крайней мере так оно было шесть лет назад, когда я слышал о ней в последний раз. Не думаю, что она помнит о наших детских мечтах. -А Арья и Джендри? Где они теперь? –вновь спросила Санса. Она уже задавала гостю этот вопрос, но тогда он ушёл от ответа. -Отец погиб, когда мне было десять, где-то в Студёном Море. -Ох…простите, мне жаль. - Пёс говорил, что его убили Иббенийцы. Низкорослый народ, но настолько сильный, что каждый из них одним ударом самодельной булавы способен убить рыцаря в полном доспехе. -Как вы сказали? Пёс? –переспросила Санса, решив, что ослышалась. -Пёс. Сандор Клиган. Разве вы не были знакомы с ним? Он рассказывал о вас даже больше, чем мама. –ответил Бартоган. -Боги… он жив? - Уже девять лет, как нет. Пал в драке с пиратами на Большом Мораке в Нефритовом Море. Семидесятипятилетний старик. Один против семи молодых и крепких парней. Положил пятерых из них. Когда я нашёл его, он был ещё жив и бранился, требуя помочь ему встать, чтобы он разобрался с оставшимися двумя. Я предложил ему вместо этого выпить вина из моей фляги. Он согласился, сделал глоток, и отдал концы. Женщина качала головой, кутаясь в шаль, и с трудом осознавая услышанное. -Но вы так и не ответили насчёт моей сестры. Арья-то жива? Где она? -Теперь уже я не знаю. Когда мы виделись в последний раз, в Новом Гисе, мне было семнадцать. А мать собирала людей, чтобы отправиться на Ультос, на четвёртый материк, о котором не известно ничего, кроме того, что он существует. –мужчина с грустью в глазах пожал плечами. –Мы отказались плыть с ней, мы всё, я, Нимерия, Пёс. Я не жалею, но мне всё ещё стыдно за ту боль, что я видел в её глазах. Наверное, она чувствовала, что мы больше не встретимся. -Почему вы так говорите, племянник? –Санса взяла его за плечи. –Это же Арья Старк! Она способна на такое, что мне и не снилось. Может, она сейчас уже основала первый город в тех неизведанных землях и правит там? -Я так говорю потому, что я никогда не вернусь на восток, тётушка. –ответил Бартоган. -Я прошёл через множество морей, и пришёл сюда, в Вестерос. -Так ты хочешь вернуть Штормовой Предел, кузен? –спросила, слегка прищурившись, Эдделин, первой перейдя на «ты». -После побега твоего отца, Джендри Баратеона, и измены Стедмонов во время войны с Эссосом, Штормовыми Землями владеет дом Грандисон. Лорд Крей Грандисон уже не молод, один из его сыновей служит в Королевской Гвардии, а его единственная дочь – фрейлина при моём дворе. Это славные и верные люди. Я не могу просто так прийти к ним и приказать отдать замок и земли на основании того, что пришёл сын лорда, который просто сбежал, и которого считали мёртвым сорок лет! Ты зовёшь себя Баратеоном, а между тем, твои родители вообще состояли в законном браке, чтобы ты мог носить имя отца? Санса, напрягшись, взглянула на дочь. В то время, как она сама поддалась родственным чувствам, Эдделин оставалась королевой. -Если говорить о законах Вестероса, то нет. Ни Семеро, ни Старые Боги не благословляли их союз, но там, на востоке, мы всегда назывались именем отца. –сказал Бартоган совершенно спокойно. -Теперь ты не на востоке. В Вестеросе иные законы и нравы. Здесь ты можешь зваться разве что Бартоганом Штормом. –заявила королева. -Эдда! –выдохнула леди Аррен. -Не нужно, тётя, моя кузина права. –спокойно ответил мужчина. –Пусть Шторм. Если бы я хотел богатства и знатности, я бы остался в И-Ти, с сестрой, где мне предлагали и то, и другое. Но сердце привело меня сюда, потому что я хотел ступить на землю моих родителей, вдохнуть её воздух. Я всегда был романтиком, тётя, и путешественником. Теперь я хочу попутешествовать по Вестеросу, увидеть все его уголки. Здесь я хочу пустить корни, а когда умру, хочу лежать в этой земле. А вторая моя мечта уже близка к исполнению, как никогда –я, наконец, встретился с роднёй. Он запустил руку в карман, и вытащил нечто, завёрнутое в платок. Когда он развернул его, женщины увидели серебряную брошь в виде волчьей головы. Санса сразу узнала вещицу. Таких было сделано всего четыре, для каждого из выживших Старков, вскоре после победы в Битве За Рассвет, и каждая передавала черты определённого лютоволка. Джон частенько носил свою до самой смерти, Санса надевала только на торжественные церемонии, а Бран, который, впрочем, и не был собой на самом деле, надел всего пару раз. Арья же увезла брошь в виде головы своей лютоволчицы Нимерии за Закатное Море, и сейчас, несомненно, в руке Бартогана лежала именно она. Из светлого серебра с бирюзовыми камушками вместо глаз. -Мать подарила эту брошь моей сестре, Нимерии. –сказал мужчина. –Но во время нашей последней встречи, когда сестра узнала, что я собираюсь отправиться в Вестерос, она отдала её мне. На глазах Сансы снова появились слёзы. Она взяла эту маленькую вещицу в дрожащую руку, сжала в кулаке, и прошептала: -Мой мальчик…прошу вас, позвольте обнять вас… -Разумеется. –ответил тот, и женщина немедленно заключила внезапно обретённого племянника в нежные объятия. Эдделин смотрела на них немного сконфуженно, начиная жалеть о своей грубости. -А это…-произнёс Бартоган после, шагнув к картине, висящей по другую сторону окна. Также большому семейному портрету. -…я полагаю, ваша семья, королева Эдделин? -Так и есть. –тихо ответила та. –Я, мой король, и наши дети. -Боги щедро вас одарили. –улыбнулся кузен. Королева, разумеется, поняла, о чём он, и выдавила грустную улыбку. На заре своего правления и замужества она мечтала стать второй Алисанной, в том числе, и по численности потомства. Но если доброй королевой её, всё-таки называли, то дать жизнь дюжине детей, ей не было суждено. После рождения мертворожденного сына, её последнего дитя, когда ей не было ещё и двадцати пяти, мейстеры единогласно заявили, что больше у неё не выйдет зачать. Так оно и получилось. Но Эдделин стойко пережила это разочарование, посвятив себя пятерым рождённым ею детям, живым и здоровым. -Илинар, Сын Огня. Наследник Железного Трона. –быстро догадался Барготан, найдя на портрете старшего принца, высокого, белокожего, кареглазого, с собранными в хвост длинными огненно-рыжими волосами. –Я слышал, что он учился в Красном Храме Волантиса, и обучался воинскому делу у дотракийцев, жрецов Норвоса, гладиаторов Миэрина и рыцарей Вестероса. -Как и его отец. -О нём шепчутся даже в Асшае. Утверждают, будто он Принц, что был обещан. -Поверьте, мне, как матери, сложно это вообразить. –Эдда хмыкнула. -Говорят, что в ночь, когда он родился, был красный звездопад, и проснулся вулкан Драконьего Камня, спавший много сотен лет. –мужчина покачал головой. –Разве это не знак из старинного пророчества? Эдделин бросила на него короткий взгляд. –В ту ночь, чуть больше девятнадцати лет назад, мы с королём Эйнаром были здесь, в этом замке, прибыли, чтобы встретиться с делегацией с Железных Островов для подписания мирного договора с их новым правителем. Но, в итоге, у меня, после того, как корабль попал в шторм по дороге к острову, начались схватки. Так Эйнар заключал мир один, а я, в это время, мучилась родами, и, говорят, мои крики слышали все в замке. А потом, в разгар всего, и родов, и переговоров, задрожала земля, и на противоположном конце острова высокий холм раскололся надвое, выбросив в небо столб дыма и огня. Мы решили что это конец, и острова, и замка. Муж ворвался в покои, схватил меня на руки, и хотел было улететь со мной на Дрогоне, но не успел донести до дракона. Наш сын родился на берегу, прямо на песке, меж камней, в то время, как закатное небо почернело от дыма, и Эйнар сам принял его. -А ещё драконы…-произнёс Бартоган. -…пробудившиеся из камня. -Мейстеры заявляли, что проснувшийся вулкан пробудил кладку драконьих яиц, времён правления первых Таргариенов, пролежавшую в подземных пещерах две-три сотни лет, и не найденную людьми. –сказала королева. –Это вероятно, учитывая, что западная часть острова была мало исследована. Но в последующие годы, когда посланные мною люди намеренно пытались найти ещё кладки, им это не удалось. -Я слышал, драконов было не меньше дюжины. –заявил кузен. - Знаю, что некоторые говорили и о трёх десятках. –хохотнула Эдделин. –Это не так. Да, может быть, десяток детёнышей и вывелся тогда. Это были дикие существа, рождённые на воле, изначально не связанные ни с кем из людей. Они обитали среди расщелин высоких прибрежных скал, и никому не удалось поймать их. Ни Эйнару, ни другим изъявившим желание попытаться. Там они росли, на воле, в этих суровых условиях, и выжили лишь четверо сильнейших. Трое из них, Аногар, Хилагон и Валисар, в итоге, покорились моим подросшим детям. А четвёртая, маленькая серебристая самка Эриннон, остаётся дикой и по сей день. -До их рождения Дрогона называли последним драконом. –сказал Бартоган. - Но это никогда не было правдой. Драконы никогда не исчезали из этого мира. В Краю Теней и дальше, за ним, где кончаются карты, они были живы всегда. Да, возможно, их совсем мало, и они скрываются в высоких горах или глубоких разломах земли, но они там есть. Я это точно знаю. Мои родители видели их. Санса и Эдделин посмотрели на него с изумлением и растерянностью. -Прошли месяцы, когда корабль, на котором мои родители покинули Вестерос, наконец, достиг большой земли. На их пути попадались редкие острова, но в последние три недели пути вокруг были лишь солёные воды без конца и края, а дни и ночи становились всё жарче, и они уже начали прощаться с жизнью, ведь запасы иссякали. –задумчиво начал рассказ мужчина. –Мать говорила, что судно прибило к берегу на рассвете, и новая земля, представшая их взору, ужасала с первых минут. Те члены команды, что ещё были живы и способны хоть на что-то, говорили, что обрели уверенность в том, что они умерли и попали в мир за гранью. Там, на первый взгляд, совсем не было жизни, земля была выжжена изнутри и снаружи, не было никакой растительности, и не было пресной воды. Но поворачивать назад было бессмысленно. -Мой брат Эдмонд много лет пытается убедить мейстеров и людей, что наш мир круглый, и, отправившись на запад, ты, если повезёт, достигнешь неизведанных берегов Эссоса. –несмело сказала Эдда. -Это правда. –сказал кузен. –Родители всегда утверждали, что совсем не удивляются тому, что никто из тех, кто пытался пересечь Закатное Море, не вернулся назад. И что их спасло лишь чудо. Восточные земли Эссоса, которых нет на картах, гиблое место, и по ужасам, которыми оно полнится, с ним могут сравниться лишь Земли Вечной Зимы. Эти два ужасных края находятся в одной полосе, разделённые самой узкой частью Закатного Моря, которая может замерзать в самые суровые и долгие зимы. -Что Арья, Джендри и Пёс нашли там? –спросила тихо Санса. –И как они выжили? -Остатки их команды шли несколько дней, и у них было совсем мало еды, а воды и того меньше. Ночами, как говорила мать, там было темно так, как не бывает нигде, ибо нет ни звёзд, ни светил, и эта непроглядная тьма пробуждала неких жутких чудовищ, выходящих на охоту, чьи страшные голоса слышались от заката и до рассвета, пока люди скрывались среди расщелин невысоких скал. Этой иссушенной пустоши, казалось, не было конца, и лишь на пятый день, когда еда иссякла, а воды осталось несколько глотков, на горизонте показались высокие горы. –продолжил Бартоган. -На седьмую ночь двое человек из команды, обезумев от голода и жажды попытались убить остальных, чтобы отобрать остатки воды. И одного им зарезать удалось, прежде, чем их самих положил Клиган. К девятому дню идти уже не мог никто, как и спрятаться от ужасов ночи. И тогда их нашли Ночные Охотники. -Кто? –переспросила, удивлённо, Эдда. -Они были из народа Бескровных, что обитают за Серой Пустошью и Рассветными Горами. -Но…они были людьми? - Родители говорили, что они, больше всего, похожи на упырей, но сохранивших разум. Тощие, с белой, как молоко, кожей, лишённые волос, с бесцветными глазами, жутким языком, и не менее жуткими обычаями. Правят ими колдуны в масках из человеческих костей. Судя по всему, весь этот народ действительно обескровлен и возвращен к жизни тёмной магией, потому что именно это они и сделали с одним из спутников моих родителей, обратив его в одного из подобных себе. Остальных спасла моя мать. Я не знаю подробностей, но, судя по всему, она продемонстрировала некие способности Безликих. Как бы то ни было, Бескровные, увидев в ней колдунью, прониклись к ней уважением и почтением, тут же предложив место среди своих вождей. Мать не дала чёткого ответа, но, вместе с отцом, Клиганом и ещё одним выжившим, провела в мрачном городе Бескровных Людей, вырубленном прямо в скалах, рядом с Иссохшей Бездной, несколько лун. Там никогда не светит солнце, скрытое серо-бурыми тучами, днём стоит зной, а ночами –холод. По ночам из Иссохшей Бездны, огромного каньона, такого глубокого, что никто и никогда не видел дна, выбираются твари, о которых в Вестеросе и слыхом не слыхивали. Пёс вспоминал об этом месте с таким ужасом, с каким не вспоминал ни что другое в своей нелёгкой жизни, и говорил, что это Седьмое Пекло, как оно есть. Санса и Эдделин слушали его завороженно, и по спине бежали мурашки. Эйнар, будучи королём На Востоке, сумел подчинить Лхазар, города Красной Пустоши, и народы Хребта Костей, а так же, заключить союз с империей И-Ти. Но дальше Джогос-нхайских равнин, где обитали своевольные кочевники ещё суровее дотракийцев, он не забирался, и не заводил туда свои войска никогда, уверенный, что если сделает это, они все сгинут. -А потом, видимо, решив, что впечатлений им ещё недостаточно, родители и двое их уцелевших спутников решили отправиться прямиком в Асшай. Бескровные отказались дать провожатого, ведь в Рассветные Горы они не суются, там обитают их злейшие враги – Крылатые Люди. –сказал Бартоган. -Крылатые люди? –переспросила Эдделин с неверием и иронией. -Мир полон необъяснимого, королева. –ответил кузен. –Мать, отец и Пёс так и не встретили ни одного из них, но позже слышали о них ещё несколько раз, и всё говорило о том, что они существуют. Люди, парящие в небесах на кожаных крыльях, напоминающих драконьи. В Асшае один из местных жителей сказал отцу, что они – дети драконов и людей. И от подобных им, однажды, произошли валирийцы, и, в том числе, Таргариены. Эдда вспомнила о драконоподобных младенцах с хвостами и крыльями, не единожды рождавшихся в роду Таргариенов, и её передёрнуло от ужаса. -Другим путём, через Людоедские Пески и земли Шрайков Бескровные идти не советовали совсем. Родители и их люди отправились через перевал Рассветных Гор, видели Сокрытое Море и страшный город вдали, а потом много дней шли через Край Теней, по берегу реки, поросшему Призрак-Травой, и то отдалялись, то приближались к громадным чёрным, отвесным скалам, таким высоким, что солнце из-за них показывается лишь в полдень. И вот там-то они и видели драконов. –Бартоган помолчал, словно собираясь с мыслями. –Один из них поднялся над горами, и мать утверждала, что он был в разы больше самого большого из драконов Дейнерис Таргариен. Перелетев через реку дракон скрылся в скалах на другом берегу, и больше они его не видели. Но видели других. Один, сравнительно небольшой, привёл в ужас и обратил в бегство Сандора Клигана, решив отобрать его добычу –тощего горного козла. -Это невероятно. –прошептала Санса. –Кажется, я не осознавала и вполовину, насколько отчаянна и отважна Арья. Они, в итоге, добрались до Асшая? -О да. И именно там мама загорелась мечтами об Ультосе, отделённом от него Шафрановым Проливом. Даже местные колдуны не могли толком сказать, что находится там. –мужчина улыбнулся. –Но отправиться в Ультос тогда не получилось. Мать узнала, что ждёт ребёнка, и покинула Асшай вместе с отцом и Псом, не желая рожать в этом проклятом месте. Нимерия появилась на одном из островов Нефритового Моря, а через десять лет, в Джогос-Нхайских равнинах, родился и я. Арья Старк не планировала становиться матерью, но, видимо, судьба была иного мнения. -Ох, опять… -вдруг выдохнула Эдделин, бросившись к выходу на балкон. Мать и кузен сначала растерялись, но, услышав донесшийся снаружи рёв, последовали за ней. Отсюда, с одного из верхних этажей замка открывался прекрасный вид на зелёные холмы острова, где, обычно, паслись стада овец. Сейчас овец не было видно, и неудивительно, ведь над холмами, то и дело сцепляясь в схватке, парили два дракона, пепельно-синий и бирюзово-белый. И на их спинах сидели всадники. -Не пугайся, кузен, они вовсе не пытаются убить друг друга. -с усталым снисхождением пояснила королева. -По крайней мере, не намеренно… -Близнецы? –спросил Бартоган, тут же поняв, что речь о третьем и четвёртом детях королевской четы – пятнадцатилетних близнецах Вэйлоне и Мейгелле. Их драконы, самец Хилагон и самка Валисар, тоже очень сильно походили друг на друга. Они «плясали» в небе над островом с удивительным изяществом, и их сражение больше походило на брачный танец. -К Мейгелле настойчиво сватается сын лиссенийского магистра, одного из влиятельнейших и богатейших людей Восточного Королевства. –сказала Эдделин. –Эйнар уже почти дал согласие, но я сомневаюсь. Этот сын Магистра - изнеженный юнец в шелках, в жизни не державший меча, а у нашей девчонки яйца больше, чем у её брата-близнеца. -Эдда! –снова возмутилась Санса, но дочь многозначительно посмотрела на мать, словно спрашивая: «разве же я не права?». –Дочь не любит платья, и отлично обращается с оружием. Никогда не ездит в каретах и на кораблях, предпочитая лошадей и свою драконицу. Волосы всегда остригает до плеч, чтобы не мешали сражаться. Её никогда не наделяют эпитетами вроде «прелестная», «изящная», «нежная». Чаще всего Мейгелла похожа на конюшонка, а не на принцессу. -Совсем, как Арья. –улыбнулась Санса, взглянув на Бартогана, снова повернувшегося к портрету королевской семьи, чтобы найти на нём Мейгеллу. И он нашёл, рядом с Вэйлоном. Они действительно были удивительно похожи – оба смуглокожие, в отца, но с чёрными волосами, и даже по телосложению не сразу можно было определить, кто из них брат, а кто – сестра. Принцесса была тощей и плоской, как мальчишка. - Если уж она и вправду, как моя мать, однозначно, отказывайте этому неженке на бархатных подушках. Брак с таким мужчиной сделает её несчастной. –уверенно заявил тот. Драконы устремились к замку, гоняясь друг за другом, и один из них пролетел совсем близко к окну, так, что легко можно было разглядеть наездника. Но понять, кто это был из близнецов, Бартогану всё же, не удалось. -Вэйлон. –ответила на его молчаливый вопрос Эдда. –Он младше Мейгеллы на шесть минут, но, по мнению сестры, на все шесть лет, хах. -Он славный мальчик. –вступилась за внука Санса. –Спокойный, рассудительный, совсем не взрывной, в отличие от сестры. Любит читать, а сражаться –не очень. -Если бы он не оседлал Хилагона, клянусь, пошёл бы в мейстеры. – покачала головой Эдделин. –Но в Цитадель с драконами не пускают. Все трое рассмеялись. - Может, Мейгелла и пацанка, но ваша старшая дочь…о её красоте ходят легенды. –сказал Бартоган, в очередной раз обратившись к портрету. –Если художник был точен в её изображении, то людская молва правдива. -Дейнейра. – сказала королева грустно, тоже глядя на изображение прелестной девы в платье цвета слоновой кости и с серебряными волосами, струящимися водопадом по белым плечам. Она единственная, из пятерых детей, унаследовала отцовский цвет волос. –Пару лун назад ей стукнуло семнадцать. Сотни женихов проливали крокодиловы слёзы, ведь она была обручена ещё в детстве. Ей суждено было стать королевой. Свадьбу планировали сыграть прямо в эти праздники, к двадцатилетию моего правления. Но недавно произошло непредвиденное –жених отказался от неё.***
На фоне заката красно-золотой дракон был неотразим. Он появился с востока, и огласил округу громогласным рёвом, который можно было услышать во всех концах Королевской Гавани. Очень скоро на его зов откликнулся Дрогон, и поднялся в небо со стороны леса за южной Стеной города. Они встретились прямо над городом и изящно закружили, заставляя горожан задирать головы в страхе и восторге. Аногар, самый большой из нового поколения драконов, был таким же громадным, как Дрогон двадцать лет назад. Но сейчас чёрный дракон всё равно значительно превосходил его в размере. И продолжал расти, пусть и уже не так быстро, как в годы юности. Сделав ещё несколько кругов над столицей вместе с драконом отца, Илинар направил Аногара вниз, и приземлился в западном дворе Красного Замка. Эйнар уже ждал сына на крыльце. После разговора с верховным жрецом волантийского храма Р‘глора, пару месяцев назад, его одолевало волнение. Старик говорил о том, что Илинар, который был одним из его учеников, несомненно наделён могуществом, но, вместе с тем, и немалой гордыней. Слепо веря всеобщему восхищению он уравнивает свои силы с божественными, а каждую неудачу воспринимает, как трагедию. Если юноша не научится терпению и не умерит пыл, пламя, что пылает в его сердце, сожжёт не его врагов, а его самого. Так сказал тот жрец. Едва сын поднялся по ступеням, отец заключил его в крепкие объятия. -Я думал, ты прибудешь позже, отец. –сказал принц. -Я прилетел вчера. Твоя мать настояла, чтобы я отдал некоторые распоряжения по поводу празднеств. –ответил король. -А она сама? -Она с близнецами и Эйвором отплыла на Драконий Камень ещё пять дней назад. -А Дени? Она здесь? -Я настаивал, чтобы она отплыла сегодня, на корабле лорда Стеллса, но она была непреклонна. Сказала, что полетит с тобой на Аногаре. Илинар улыбнулся, мягко и задумчиво. Мысли о Дейнейре всегда согревали его сердце, где бы он ни находился. Но сегодня было и то, что тревожило его. -То, как с ней поступил Аллард…это правда? -Увы. Мы все были поражены, особенно твоя мать. -А сама Дени? Как она? -Держится достойно. Но я уверен, внутри у твоей сестры бушует буря. Понятия не имею, что в голове у этого северного дурня… -Может быть, полюбил другую. -Любовь –страшная сила, сын. Но разрывать многолетние, взаимовыгодные договорённости… Уверен, его отец в не меньшем шоке. Надеюсь, он ещё вправит мальчишке мозги. «Надеюсь, что нет!» -пронеслось в голове Илинара, но он промолчал. -Как твои успехи в Квохоре, сын? –сменил тему Эйнар, когда они вместе вошли в замок, и пересекли холл. Принц лишь покачал головой. - У меня ушёл год, чтобы обучиться перековывать валирийскую сталь. –ответил он. –Мастера уверяют, что это очень быстро, и некоторые постигают это мастерство пять, а то и десять лет. Но это непозволительно долго для меня, отец. Ты знаешь. Я ведь должен воссоздать её с нуля, найти утраченную формулу. А за те восемь лун, что прошли с того дня, когда я в последний раз был дома, я так и не сумел даже приблизиться к этому. -Секрет изготовления валирийской стали был утрачен вместе с Роком Валирии. Его никто не сумел воссоздать за триста пятьдесят лет. А ты хочешь сделать это за восемь лун? –вскинул брови Эйнар. -И на востоке, и на западе, и на юге, и на севере даже, твердят, что я возрождённый Сын Огня. Азор Ахай создал валирийскую сталь и сразил с её помощью Иных. У него ушло на это сто восемьдесят дней, учитывая неудачные попытки. Я отстаю от него на две луны. -Ты слишком критичен к себе, сын. -Ровно настолько, насколько должно. Зима близко, отец! Я использовал все приблизительные формулы и составлял свои. Я плавил металл в огне Аногара и закалял магией, но, когда кажется, что я уже близок…клинок ломается. Снова и снова. Король нахмурился. Его не столько беспокоили неудачи сына, сколько то, насколько сильно он озабочен своей «великой целью». В его возрасте Эйнар был таким же, и это едва не сломало и не оборвало его жизнь. -Ваше величество, простите! –несмело спросил, подбежав, и поклонившись, юный оруженосец. –Меня послал сир Торбрандт, уточнить насчёт завтрашнего утра… -Я сам поговорю с ним, Гарри. Сейчас же пойду и найду. –ответил мужчина, а потом повернулся к сыну, глядящему с усталостью в карих глазах. –Илинар, поговорим позже, за ужином. Ступай, передохни, прими ванну, ммм? Юноша покорно кивнул. -Как скажешь, отец. Когда принц добрался до своих покоев, уже темнело. Он разжёг огонь в камине, потому что вечер был прохладным, снял куртку и рубашку, и подошёл к большому окну, слегка нервно комкая рубашку в руках. Он смотрел с высоты на Королевскую Гавань, на то, как в окнах зажигаются огни. Город разрастался и хорошел с каждым годом, и уже почти ничего не напоминало о войнах и трагедиях, происходивших здесь незадолго до его рождения. Люди привыкли к покою и миру, и лишь немногие знали правду… -Вот уж не думала, что узнаю о том, что ты в городе, от слуг! –услышал Илинар, и понял, что даже не слышал, как открылась дверь. Сердце ускорило темп. Младшая сестра, семнадцатилетняя Дейнейра, облачённая в платье из струящегося голубого шёлка, который был ей удивительно к лицу, и с заплетёнными в косу серебристо-белыми волосами, бросилась брату на шею. -Прости. Отец намекнул, что я выгляжу и воняю, как свинопас. Не хотелось показаться тебе в таком виде. –пробормотал принц, аккуратно обнимая её в ответ, в, словно бы, суеверном страхе перед тем, что может запачкать её, такую чистую и совершенную. -Какие глупости, клянусь Семерыми! Я не видела тебя словно бы сто лет, и мне плевать, в каком ты виде! Удивительно. Узнав последние новости, Илинар ожидал застать сестру если не в слезах, то в печали уж точно. Но та, вопреки его ожиданиям, светилась от радости. -Я слышал о произошедшем. –решился сказать юноша, и взял её лицо в ладони. –Это подло. Я не мог даже предположить, что Аллард может поступить с тобой так. Если ты хочешь, я прямо сейчас полечу на Север, и вызову его на бой, чтобы отомстить за тебя, драгоценная сестра! И мне плевать, что он наш кузен! -Илинар, постой! –серьёзно ответила Дейнейра, положив свои ладони поверх его. –Это лишнее. Я вовсе не расстроена. -Как это? Вы были обручены с тех пор, как тебе исполнилось семь. Тебе была обещана корона Севера! –изумился и возмутился принц. -В пекло корону Севера! –прошипела девушка. – Когда я была младше и глупее, молчаливость и холодность Алларда завораживала меня. Я мечтала, как однажды войду в его жизнь и дом женой, и ярким пламенем растоплю льды его сердца. Но когда мы встретились в прошлый раз, повзрослев, я увидела его совсем иными глазами. Не лёд в его сердце, а тьма! И я боюсь его! Она уткнулась Илинару в плечо, и он ощутил, как от одних воспоминаний её передёрнуло. - Так что нет никакой нужды защищать мою честь, милый брат. То, что всё так сложилось, благо, а не горе. Может быть, я не буду королевой, но… -Ты рождена, чтобы быть королевой, и никакие более низкие титулы не достойны тебя! –заявил принц вдруг, и ощутил такую решимость, какой не ощущал уже давно. -И ты ею будешь! Помнишь, как в детстве, ещё до помолвки с Аллардом, ты говорила всем, что, когда вырастешь, выйдешь замуж за меня и будешь моей королевой? Брови Дейнейры взлетели вверх в изумлении. -Не называй меня безумцем, Дени! –твёрдо произнёс Илинар. –Просто ответь, если я предложу тебе свою руку, ты примешь её? Я не обижусь, каким бы ни было твоё решение. Девушка не сводила взгляда с его напряжённого лица. Изумление в её глазах сменилось восхищением. -Но…что скажут отец и мать? -Отец всегда сожалел о том, что ты должна быть отдана на чужбину. Говорил, что твоё место подле Железного трона. Он благословит нас. А мать…если она поверит в то, что это наше обоюдное желание, и что мы будем счастливы…конечно, она тоже будет на нашей стороне. -Илинар… -Да, или нет, Дени! -Конечно, да! Принц снова прижал сестру к себе, и теперь, когда он снова взглянул на сияющую сотнями огней вечернюю столицу, внутри вдруг проснулось чувство, неуклонно угасавшее в нём в последние годы – надежда.***
Судно Ледяная Королева под парусами с лютоволком Старков уже почти день шло недалеко от берега, вдоль полуострова Расколотая Клешня. Завтра, если погода останется такой же благоприятной, они уже вполне смогут добраться до Драконьего Камня. Король Эдмонд Старк, которому несколько лун назад исполнилось сорок лет, был весьма моложавым мужчиной, тем более, для северянина, которые были склонны рано седеть и, как выражались на Севере, «матереть». Многие не давали ему больше тридцати. Его королева, Уна, в девичестве Лонг, тридцати семи лет, под стать мужу, издалека принималась многими за девочку. Невысокая и худенькая, даже после двух родов, с глазами лани и звонким, почти детским, голосом. Они вместе стояли на палубе, наблюдая за проплывающими мимо прибрежными городами и деревушками. -Совершив столь ужасную глупость, твой сын отказался плыть с нами, оставив тебе необходимость оправдываться перед родителями брошенной невесты. –сказала Уна с плохо скрываемым раздражением. -Эдда не будет ждать от меня оправданий. Она понимает, что это не моё решение. –ответил Эдмонд. -Но её муж будет. -Эйнар горяч, но благоразумен. Я сам поговорю с ним, тебе не придётся участвовать в этом, почему ты так переживаешь? -Потому что это низко, Эд! – выдохнула королева. –Если бы Рикард поступил так, я бы не стала потакать ему, хоть и люблю его больше жизни! Муж промолчал, напряжённо глядя на волны. -Рику уже восемнадцать! –продолжила жена. –В его возрасте ты уже был женат. Может быть, ты попробуешь добиться от Эйнара и Эдделин позволения на брак Дейнейры с Рикардом, раз уж помолвка с Аллардом сорвалась? -Ты и сама понимаешь, что это маловероятно. Принцессу не отдадут за второго сына, которому не носить короны. –ответил Эдмонд, ждавший этого вопроса. Королева стиснула зубы. - После смерти лорда Тириона Ланнистера прошло уже восемь лет. Утёсом Кастерли заправляет тот, кто не имеет на него права... - сказала она, собравшись с духом, спустя пару минут. - Этого человека выбрал сам лорд Тирион. - твёрдо сказал король, уже понимая, куда зайдёт разговор. - Кто помешает ему разграблять львиные богатства, пока никто не видит, Эд? - Уна, довольно ходить вокруг да около, я отлично знаю, что тебя волнуют вовсе не богатства, которые могут разграбить! Женщина потупилась, кутаясь в плащ. - Ты мог бы приказать Алларду отправиться в Утёс Кастерли. - тихо сказала она. - Он - единственный полноправный наследник дома Ланнистеров, лорд Тирион завещал ему всё. Пусть войдёт в права, станет лордом Запада... - Он мой первенец и законный наследник . - холодно ответил король. - Однажды мы уже говорили с ним об этом. Он не хочет ехать на Запад. И я не собираюсь ему приказывать или отсылать его. Уна всхлипнула. В её серо-голубых глазах стояли слёзы. - Прости, мой король. - произнесла она. - Меня терзает страх. Я боюсь Алларда и ничего не могу с собой поделать. А его вечные ссоры с Рикардом... Я боюсь, что Аллард...причинит ему вред. Он хватается за меч по любому поводу! Если бы ты не потакал ему во всём… -Аллард никогда не причинит вреда Рикарду! –ответил Эдмонд, не выдержав, и повысив голос. –Тем более, если наш сын прекратит бесконечно подстрекать его. -Рик не подстрекает его! –с долей возмущения воскликнула Уна. -Нет, подстрекает. Твой любящий взгляд матери мешает разглядеть это, предпочитая видеть угрозу в пасынке, а не то, что родной сын чересчур горячится. -Но ты ведь и сам видишь, что он опасен! То, что он сделал с тем парнем из Зимнего городка, пусть он и нарушил закон, было… - Да, Аллард опасный человек! –отрезал король, посмотрев прямо на неё со льдом во взгляде. -Для злых людей, но не для своей семьи! Королева покорно промолчала в ответ, но беспокойства в глазах ничуть не убавилось. Эдмонд вспомнил, как десять лет назад написал Тириону письмо, в котором упомянул то, что Уна чуть ли не закатила истерику, когда одиннадцатилетний Аллард, играючи, ударил восьмилетнего Рикарда деревянным мечом чуть сильнее, чем хотел. Жена тогда чуть ли не требовала отослать пасынка к двоюродному деду в Утёс Кастерли. Тирион, который тогда уже сильно болел и почти не вставал с кровати, ответил на это: -«Не злись на свою жену и не ругай её, Эд. В ней говорят чувства матери. Каждая жена, вторая, третья, или десятая, какой бы кроткой она ни была, хочет, чтобы именно её дети были самыми любимыми у супруга. Не смотри на Алларда её глазами, глазами чужой ему, по сути, женщины. Смотри своим взором – взором его родного отца». -Я так рада, что мне удалось убедить Рикарда поплыть с нами. –произнесла Уна спустя некоторое время. –В отличие от сестры он не хотел. -Аларра давно грезила королевским балом, турниром и торжествами, которые моя сестра устраивает в честь двадцатилетия своего правления. –ответил Эд. –Большинство девочек мечтает о подобном в тринадцать лет. Рикард же ненавидит «сборища». Но, быть может, выйдет, как со мной, и с бала он привезёт домой жену. У грандлордов Простора, Дорна и Речных Земель подрастают славные девицы. Дочь Риваля Талли была бы хорошей партией. Уна смогла лишь тяжело вздохнуть, ёжась от ветра и не унимающегося волнения. Эдмонд же продолжал смотреть на серое небо, тёмно-бирюзовое море и тёмную полосу земли, понимая, насколько холоднее сделался ветер, чем ещё всего неделю назад. Очередное лето подходило к концу.***
Сгущались серые сумерки. Огромное мёртвое чардрево возвышалось на фоне мрачного неба, раскинув голые белые ветви, похожие на кости, над головой молодого мужчины стоящего на коленях меж его корней, и прижимающего ладонь к его могучему стволу. Женщина, кутающаяся в красный плащ, стояла в стороне, глядя на древо со страхом, и с трудом удерживая сдуваемый ветром капюшон. Когда небо уже стало почти тёмным, а в замке, высящемся рядом, зажёгся свет в окнах, появился первый ворон. Он прилетел с севера, огромный и чёрный, и приземлился на толстую белую ветвь, махая крыльями. Повернув голову, птица уставилась на юношу внизу чёрным глазом-бусинкой и издала громогласное "карр!". Человек не слышал его, уйдя в глубокий транс, и его широко распахнутые глаза глядели перед собой, молочно-белые и лишённые зрачков. Спустя пару минут прилетел второй Ворон, а по прошествии ещё одной сразу три. Спустя десять минут их была сотня, а спустя двадцать - тысяча. Они всё прилетели и прилетели, неизменно с Севера, ослепляет ветви чардрева подобно живым чёрным листьям. - Владыка, сохрани нас, ибо ночь темна и полна ужасов! - выдохнула женщина, и очередной порыв ветра всё-таки сорвал капюшон с её головы, открыв длинные тёмно-красные волосы, и тут же подхватил их, развевая. Вороны каркали в тысячу голосов, и все они сливались в чудовищную какофонию. Две тысячи глаз не открывали взгляда от человека в чёрном, оставшегося неподвижным. Но, вдруг, одна из чёрных птиц, осмелев, спорхнула с ветки вниз, и приземлилась прямо юноше на голову, накрытую капюшоном чёрного плаща. За ней расхрабрилась и вторая, слетев ему на плечо. - Ал! - с ужасом воскликнула женщина. Третий Ворон приземлился на второе плечо, и вцепился клювом в ткань капюшона, стянув его. И тут началось... Чёрная стая словно взбесилась, и перешла в наступление. Они слетали вниз, хватали человека за волосы, рвали плащ, клещами в лицо. - Ал! - во весь голос закричала женщина, кидаясь было на помощь, но это не понадобилось. Юноша вдруг очнулся от оцепенения, и резко вскинул правую руку, на которой виднелся выжженый, словно клеймо, впечатанный в кожу спиралевидный символ с семью лучами. Вороны взмыли ввысь так резко, словно на них набросились ужасное невидимое чудовище. Они с диким ором ужаса устремились в небо, сталкиваюсь друг с другом, и, словно бы, спасаясь от смертельной угрозы. Не прошло и минуты, как вся тысячная стая исчезла в темнеющем небе над лесом. Юноша сначала склонился к земле, сгорбившись, словно в смертельной усталости, а потом оперся второй рукой, обтянутой перчаткой, на ствол, и встал на ноги. Его плечи дрожали. - О великий Р'глор, что ты сделал? - выдохнула подбежавшая к нему женщина, и подхватила его под руку, чтобы помочь устоять. Но тот вывернулся, наградив её ледяным взглядом. - Твоя рука...что это на ней? - не обращая внимания на явное недовольство в его взгляде, та снова прикоснулась к нему, развернув кисть правой руки ладонью вверх. - Уверен, ты отлично знаешь, что это. - ответил Аллард Старк севшим, и от того ещё более грубым голосом, и вырвал у неё руку. - Солнце, изгоняющее тьму. Символ Детей Леса, что носил на своих мечей и гербе Азор Ахай. - ответила женщина. - Кто сделал это с тобой? - Я сам это сделал. Каленым железом. - ответил принц. - Думаю, ты только что сама видела, зачем. Я делаю это снова и снова по мере надобности, как только рана заживает. - Почему? - ужаснулась женщина. - Ты училась в храме Р'глора или пасла коз? - спросил раздражённо юноша. - Я считал, красные жрицы должны знать такие вещи. Чтобы знак имел силу, рана не должна затягиваться полностью. Она должна кровоточить. Аллард выпрямился, окончательно совладав с дрожащими ногами. Он был бледен, по тонкому, вытянутому лицу скатывался пот, к которому прилипали пряди его длинных, спадающих до лопаток, волос, чёрных с одной широкой седой прядью. - И этот символ означает не только солнце. Даже валирийцы знали, что второе значение - огонь. Пламя, очищающее и уничтожающее, так же противостоящее тьме. В том числе и драконье пламя. Потомки Азора Ахая тысячи лет продолжали использовать символ, как герб, не единожды видоизменив. На нём основан и герб Таргариенов, созданный Эйгоном Завоевателем. Этому тебя тоже не учили в твоём храме? - Я знаю всё об этом знаке, Ал, но я понятия не имею, кто мог научить тебя делать с собой это. - жрица кивнула на его ладонь. - Неважно. - коротко ответил принц, натягивая перчатку и на неё. - Неважно... - тихо повторила женщина. - Ал, прости за все эти вопросы. Я почти ничего не знала о твоей жизни восемнадцать лет! - Потому что ты уплыла учиться мастерству красных жрецов в Асшай, оставив меня наедине с дикой реальностью, в которую сама меня и окунула? - Ты послал меня в пекло, едва научившись говорить! - И ты радостно туда и направилась... Ты была нужна мне, Золла... - Не Золла я теперь. - Золмара. Да, я помню. Я всегда считал, что красные жрецы обучаются больше тех пятнадцати лет, которые потратила на обучение ты. - Меня сочли достаточно сильной, чтобы моё обучение могло быть сокращено вдвое. Я и сама просила об этом. Я знаю, ты никогда не простишь меня, Дейрион, за то, что я с тобой сделала, и за то, что столь надолго покинула тебя. - Я просил не называть меня так. Я не Дейрион Таргариен, я Аллард Старк! И правда известна лишь тебе, Эдмонду и древовидцам. - Так значит, твой брат узнал. - произнесла жрица. - Брат. Отец. Он не мог не узнать. - Сколько лет тебе было, когда он узнал? - Пять. Жрица горько усмехнулась. -Как он к этому отнёсся? - А как ты бы отнеслась к тому, что твой брат, которого ты похоронила и оплакала, поселился в теле твоего первенца и наследника? Настоящий Аллард не вернётся к нему никогда. Он был слишком мал, и его сознание было раздавлено моим, которое ты в него перенесла! Ты ведь обещала сохранить ему жизнь! Ты солгала! -Вовсе нет. Если бы не я, его бы не было вовсе, он бы умер во чреве матери. А сейчас он стоит передо мной, сын Эдмонда и Ланны, взрослый, сильный и здоровый. Остальное –не столь важно! Я уверена, твоё сознание в этом теле сделает его в разы полезнее этому миру, чем было бы, если бы он сохранил собственное! Несколько минут они молчали, глядя друг на друга в сгущающейся тьме. Золла действительно была мало похожа на себя прежнюю. Изменился не только цвет её волос, изменились, казалось, некоторые черты её лица, совсем немного и в лучшую сторону. Очевидно, магия. К тому же, она не выглядела на те тридцать девять лет, которые прожила в этом мире. На вид ей было не больше двадцати пяти. Сын Эдмонда, Аллард, не был особо похож на отца, но уродился в Старков, во всём, кроме ярко-зелёных глаз матери. Его называли как красивым, так и отталкивающим. Высокий и худой, но при этом невероятно сильный, бледный и вечно хмурый, постоянно поджимающий и без того тонкие губы. Одна прядь тёмных волос, справа на его голове, начала седеть в пять лет, когда впервые явно проявились его способности древовидца, становясь всё больше и шире. Мейстеры не сумели объяснить, почему это происходит. -Я готова сказать ещё тысячу раз, что мне жаль. - произнесла жрица. - Но я не могла позволить тебе уйти. Ты был нужен миру и мне... - А ты была нужна мне... - ответил юноша. - Я вернулась бы рано или поздно. Более сильной, более полезной. Теперь я знаю, что на самом деле означало моё предназначение стать "женой огня". - Как ты нашла меня здесь, в Воронодреве? - Сложно объяснить. Я просто знала, где тебя искать. Сердцем. Они направились вниз по холму, осторожно ступая по скользкой от недавнего дождя траве. -Я знаю, что ты отказался от брака с принцессой, дочерью Эдделин. –сказала женщина. -Так вот почему ты явилась! –хохотнул, и остановился Аллард. -Не говори глупостей. Ты всё ещё дорог мне, но мы оба теперь другие люди, у нас уже ничего бы не получилось. -Да. Не получилось бы. А в моём случае, и с другими женщинами тоже. Потому я и отказался от Дейнейры. Бедная девочка была бы со мной ещё более несчастной, чем ты когда-то. -Но ты ведь принц Севера! Ты не можешь совсем не жениться, это твой долг! -От короны я собираюсь отказаться тоже. В пользу брата. -Что? -Вот милая мачеха-то обрадуется! Кто бы мог подумать, что кроткая дурочка Уна, исцелившись и выйдя за Эдмонда, станет настоящей волчицей, и дикой стервой. Она готова мне кадык зубами вырвать, стоит мне мизинчиком коснуться её визгливого щенка Рикарда. -А Утёс Кастерли? Наследство Ланны… -И он мне тоже не нужен!–ответил Аллард холодно. –Утёс Кастерли я намерен завещать Аларре. Она, в отличие от брата и мачехи, всегда относилась ко мне с теплотой. -Но род Ланнистеров сгинет! -И только дождь в пустынный зал по лорду слёзы льёт… -напел в ответ юноша. - Ты не представляешь, какая это мелочь в масштабах того, что ждёт наш мир в ближайшем будущем. Почему ты удивляешься? Разве ты не предвидела, что всё так и будет? - Что ты видел? - спросила Золмара, поёжившись. - Когда коснулся этого чардрева. Даже стоя в полсотни шагов от него я ощущала такую тьму, с какой не каждой красной жрице доводилось встречаться лицом к лицу. - Я намерен попытаться убедить лорда Блэквуда уничтожить его. Знаю, он снова будет упираться, ссылаясь на богов, традиции и память предков, как было при разговоре с Эдмондом. Но я не брат. Если Блэквуд откажет, я лично сделаю это. Срублю, сожгу... И пусть хоть конницу против меня поднимает и объявляет Старков врагами на века, как Бракенов. Это не страшно, страшно то, что живёт в этом древе, и то, чьими глазами оно является. В нём нет душ древовидцев, в нём живёт тьма. Но от него я узнал то, чего не смогли сказать древовидцы, и то, чего не смогла сказать отцу лесная ведьма. - И ты не боишься обращаться к этой тьме? Не боишься, что она затянет тебя, как Бриндена Риверса? - Может, и сумела бы, если бы я не видел своими глазами то, что стало с Риверсом. Идиоты назовут это могуществом и властью. Но я не идиот. - Он тоже не был идиотом, Ал. -Он искал ответы на вопрос о том, как обрести бессмертие и силу, равную богам. Я же ищу способ исправить то, что он натворил. - И что тебе удалось выяснить? Или я не вхожу в число людей, кому стоит рассказывать такие вещи? Аллард смерил её долгим взглядом. - Великой Иной нужна драконья кровь. - ответил он спокойным, чуть ли не будничным тоном. - Драконья кровь? - переспросила Золмара. - Да. Кровь отпрысков драконов и магия, таящаяся в ней. - Таргариены и их близкая родня? - Верно. Драконья кровь сохраняет свою силу ещё семь поколений с начала подливания чужой, так что сгодятся даже бастарды, вроде мужа Эдделин, Блэкфайра. Чтобы освободить Великую Иную из заточения в Крипте и вскрытия печати Детей Леса можно было обойтись без драконьего огня. Одной лишь драконьей кровью. Буквально несколькими каплями. - Риверс знал это? - Знал. Он легко обошёлся бы без Наирис, если бы успел заполучить моё тело...то есть, тело Дейриона. Его гибель в Драконьем Логове была не первой ошибкой Кроворона, но самой фатальной. Он убедил Дейнерис женить Джона на Сансе для рождения ребёнка, который с большой вероятностью станет подобным ему изначальному – варгом с кровью дракона. А потом долгие восемнадцать лет старательно взращивал Дейриона сосудом для своего сознания, вынужденного ютиться в варге и древовидце, но калеке, и, к тому же, без капли драконьей крови. Он сделал жертву достаточно слабой, достаточно уязвимой, чтобы без труда подавить её волю, когда придёт время, и переселиться в новое, идеальное тело. Юное, красивое, и с короной на голове. Ведь Дейнерис, к тому времени, он благополучно уничтожил, освободив Железный Трон, а Эдмонд, Джон и Эдделин были на очереди. А потом Риверс, по глупой случайности, убил Дейриона… -Аллард помолчал, глядя на приближающийся замок. –И ему пришлось прибегать к запасным планам, куда менее продуманным и идеальным. Их воплощение было далеко не столь гладким, как он надеялся, и, обратившись к магии крови, он утратил все свои силы. Пусть на время, но это сильно подкосило его. Настолько, что он не смог достойно противостоять армии Севера во главе с Белым Волком, и сбежал. Сбежал, отчаянно цепляясь за последнюю спасительную соломинку – сознание Дейриона в теле Наирис. Даже не знаю, как бы он выкручивался, и какими окольными путями брёл бы, если бы не эта правда, выясненная им, ослабевшим и потерявшим бдительность, совершенно случайно. Очевидно, чтобы окончательно не разочаровать Королеву Ночи, он решил выпустить её с помощью драконицы, а уже потом искать или выращивать новое идеальное тело, достойное того, чтобы стать её Королём. Непременно варга, и непременно драконьей крови. Думаю, он вполне мог выбрать и меня…ну, Алларда. Но не Эдмонда, по крайней мере, пока тот связан с Призраком. Удивительный зверь…он ведь даже напугал Риверса. -Но ведь прошлый Король Ночи не был от крови дракона! –изумилась жрица. -Нет. В то время в Вестеросе вообще не было носителей драконьей крови. Но он был из Старков, и обладал способностями варга. С годами Королева Ночи взращивала силы, и желала видеть рядом с собой всё более сильного Короля. Первый был просто сильным мужчиной из Первых Людей, второй – варгом, третий же должен был иметь качества их обоих, плюс драконью кровь. –Аллард прищурился. –Снежная ведьма уже отлично знала, что её второй король обречён, как и то, что не ему суждено освободить её. -Хорошо, с варгами всё понятно, но драконья кровь…она была нужна только для того, чтобы вскрыть печать? -спросила жрица. -Нет. -Но для чего же? -Чтобы поднять драконов. Золмара хрипло, нервно рассмеялась. -Прошлый Король Ночи поднял одного, и не имея в жилах драконьей крови. -Так тот дракон был мёртв. –пожал плечами юноша. –Просто упырь. Все упыри, созданные Королём Ночи, подчинялись ему. Неважно, люди, медведи или драконы. -Тогда…Иная хочет повелевать живыми драконами? -Ледяными драконами, Золмара. –сказал Аллард. –Теми самыми, что, когда мир был молод, водились в Землях Вечной Зимы. Там, где кончаются карты, и куда не ступал никто из людей…кроме Первой Некромантки. Жрица смотрела на него в полном смятении. -Бежав из мира людей, она забрела далеко на север, и там, где снег и лёд не тают никогда, у дальних берегов Студёного Моря, помимо других неизведанных сущностей и незнакомой ей магии, встретила ледяных драконов. –сказал принц. –Эти создания родились от той же магии, что сделала её Иной. Магии, не открывшейся мне, и, наверное, ещё нескоро родится древовидец, которому она откроется. Как Королева Ночи была когда-то человеком, так и ледяные драконы были когда-то живыми драконами, дышащими огнём. -По сути это…драконы-Иные? –выдохнула Золмара. Аллард сдержанно кивнул. -Как Иные обретают практически вечную жизнь, так и ледяные драконы тоже. И они так же способны тысячи лет спать во льдах. Судя по всему, они уснули примерно тогда же, когда и Иные, восемь тысяч лет назад, после пленения Королевы Ночи Брандоном Крушителем. И до сих пор спят. Великая Иная хочет пробудить их и подчинить, а для этого, как и для подчинения живых драконов, нужна магия драконьей крови. -Никто больше не знает этого? -Даже древовидцы. -Но как узнал ты? -Заглянул туда, куда они боятся. -Аллард, помоги тебе Р’глор… -Бринден Риверс, её потомок через единственного сына, которого она родила, будучи человеком, не оправдал ожиданий Великой Иной в полной мере. Пусть он и сделал для неё то, чего не смог второй Король Ночи, но занять его опустевшее место рядом с нею так и не смог. –продолжил юноша. –Теперь она ищет нового. -И она уже положила глаз на тебя! – с ужасом догадалась жрица. -Потому и позволила увидеть всё это. -Меня она не получит. Но есть и другие претенденты. –прохладно ответил Аллард. –Эдмонд всё ещё один из них. К счастью, младшие дети от Уны не унаследовали его способностей. А ещё есть Илинар Таргариен, сын Эдды. -Но он же Обещанный Принц! –воскликнула Золмара. –Все так говорят. И разве пророчество не сбылось почти дословно с его рождением? -Раз ты веришь в это, почему пришла ко мне, а не к нему? Ведь он – сам Сын Огня, а я всего лишь древовидец. –спросил юноша. -Всего лишь древовидец? -возмутилась Золмара. -Это Илинар – всего лишь простой варг! А ты единственный живой древовидец в мире, Ал. Лишь один из тысячи может родиться варгом, и лишь один из тысячи варгов – древовидцем! Ты пришёл на смену Бриндену Риверсу и Брандону Старку, которого он должен был сделать преемником, но убил. Древовидцы –память этого мира, они были и будут всегда. Может, наступит день, и их снова станет больше одного, как когда-то. -Быть единственным в мире – угнетающе. – проворчал Аллард. -И всё же, я вижу, что ты смирился за двадцать один год. –заметила женщина. –Смирился с тем, что я сделала с тобой. -А у меня был выбор? Кроме самоубийства. Я умирал дважды, и хотя один раз даже осознанно, это такое себе удовольствие. -Дело не в нежелании умирать, я же вижу. Ты действительно осознал, что я сделала правильный выбор, хотя и продолжаешь злиться глубоко внутри. –Золмара остановилась, и вдруг взяла его лицо в ладони. В этот раз он не отстранился. -Это так. –признался юноша, накрыв её ладони своими. –Но мне понадобилось много времени. -Я сделаю всё, чтобы помочь вам всем. Тебе, Эдмонду и Илинару. Помочь не достаться Королеве Ночи. Если Долгая Ночь придёт, я буду сражаться за живых.***
Чёрный Замок. Ночной Дозор.
К шестидесяти четырём годам Сэмвелл Тарли стал ещё более грузным и неповоротливым человеком. Он редко покидал Чёрный Замок и большую часть времени проводил над книгами и своими записями. Дозорные любили его и уважали не меньше, чем мейстера Эймона когда-то, а он, в свою очередь, без остатка посвятил себя служению во благо царства людей. Мейстер утёр пот со лба, провожая взглядом очередных беженцев из Застенья. В последнюю пару-тройку лет их становилось всё больше и больше, и это не могло не пугать. Люди рассказывали страшные вещи. Говорили, что, якобы, стая мёртвых воронов атаковала ночью одно небольшое поселение у Воющего Перевала и выклевала глаза всем его обитателям. В другом поселении же будто бы поднялись из захоронений мертвецы и передушили всех, кто не успел спастись. Но больше всего Тарли боялся за своего пасынка – Сэмвелла Флауэрса, Первого разведчика Ночного Дозора. Уже пошёл третий месяц, как он отправился с отрядом в разведку далеко за Стену. И это после того, как всего лишь год назад другой отряд разведчиков бесследно исчез. Тот случай поднял на уши весь Чёрный Замок, ведь разведчики не пропадали целыми отрядами уже почти сорок лет, а за ним и два других замка Ночного Дозора. И, наконец, весть о произошедшем ушла к югу от Стены, обрастая невероятными подробностями. Но Лорд-Командующий, молодой мужчина с горячим нравом, которому не было ещё и тридцати, сын одного из северных лордов, был настроен скептически, и искал всему случившемуся рациональное объяснения. Тот отряд ведь пошёл в сторону Лестницы Гигантов, а там и снежные медведи, и лютоволки, и горные львы. Да и зима приближается, условия в тех землях суровые. Как Флауэрс не пытался отговорить его от новой вылазки, тот стоял на своём. В другую сторону пойдём, говорил он, по исхоженным сотни раз тропам, где немало поселений Вольных Людей. Там нечего бояться. Сэму приказал ехать, и сам тоже отправился вместе с разведчиками, всего два с лишним десятка человек. Кряхтя, Тарли поднялся в свою башню, и только собрался было сесть за стол, и записать в журнал количество сегодняшних беженцев, откуда они, по какой причине покинули насиженные места, и куда направляются, как в его комнату буквально влетел молоденький стюард. -Мейстер Сэмвелл! - выдохнул он, хватая ртом воздух. Шапка сползла набекрень. - Там это...ещё... - Что "ещё", Том? - устало, но терпеливо спросил Тарли. - Беженцы. Ещё человек тридцать, мейстер. - Седьмое Пекло... - процедил Сэмвелл чуть слышно. - Хорошо, Том, я сейчас... Когда Тарли снова спустился во двор Чёрного Замка, он увидел группу из трёх десятков людей, выглядящих измученными и потрёпанными. Среди них было пять взрослых мужчин, остальные же - женщины и дети. Старшей из всех, женщине, сидящей на невысокой лохматой лошадёнке, на вид было лет девяносто, не меньше. Сухая, маленькая, сгорбленная старушонка, с кожей цвета пергамента, покрытой паутинка морщин и старческими пятнами. Из под шали, укрывающей её голову, торчала прядь полностью седых волос. - Приветствую вас в Чёрном Замке. - заявил мейстер. - Вы тоже желаете пройти к югу от Стены? - А что ты ещё нам предлагаешь, Ворона? - прогрохотал один из мужчин, с взлохмаченной чёрной бородой и очень густыми нахмуренными бровями. Сэмвелл вздрогнул. Никто из Вольных Людей уже очень давно не называл дозорных воронами. Три десятка лет, не меньше, как это прозвище считается чуть ли не оскорблением наравне с "одичалыми". - Мы бы никогда и ни за что не покинули наш дом, если бы Белая Королева не объявилась вновь! Она уже украла двоих наших сынов, и больше отдавать мы не намерены. - заявила немолодая сухощавая женщина с трясущейся головой. Тарли растерялся ещё больше. Он открыл было рот, но не смог выдавить ни звука. - Поэтому да, ворона, мы хотим уйти на юг. - добавил суровый бородач. - Хотя и знаем, что Стена ваша не спасёт ни нас, ни вас. Но так у нас хотя бы будет больше времени. - Не спасёт? - вмешался молодой дозорный, слышавший разговор. - От чего? Почему? - Да, за сорок лет вы почти заделали разлом в Стене у моря. - ответил ещё один мужчина из группы беженцев, помоложе, со светлыми бородой и волосами. - Но магия Стены сгинула тогда, сорок лет назад, когда Ночной Король разрушил её пламенем дракона. И она не была возвращена назад. Теперь ваша Стена лишь небольшая, досадная помеха, но не непреодолимая преграда. По спине Сэмвелла пробежала ледяная волна мурашек. - Откуда вы пришли? К какому из племён себя относите? - задал он стандартный вопрос. - Ни к какому. Мы всегда жили сами по себе, и почти не водили дел с другими. - ответил третий мужчина, совсем молодой. -Наш замок стоял на берегу реки Олений Рог. - Ваш...замок? - переспросил мейстер. - На моей памяти лишь один человек из Вольного Народа называл свой дом замком. Но это говорило лишь о том, что либо он в жизни не видел настоящего замка, либо у него было неплохое чувство юмора... Он выдавил кривоватую улыбку, сам не понимая, зачем это сказал, да ещё и в таком полушутливом ключе. - А ведь я помню тебя, ворона. Да -да, это ты. - внезапно проскрипела старуха на лошади. - Много лет прошло, да я памятливая. Ты тогда мальчишкой совсем был, а теперь уж сед. Тарли похолодел ещё больше. На них смотрело несколько десятков пар глаз, и не только спутников этой старухи, но и дозорных. Осознание начало закрадываться в голову мейстера, и он сглотнул. - Я много лет хотела поговорить с тобой, да думала, ты сгинул. - заявила беженка. - Согласен ты поговорить или снова убежишь? - Отчего же не поговорить? - спросил Сэм севшим голосом. -Славно. Но дочь и внук будут помогать мне. - добавила старуха. -Я слишком стара, и иногда меня подводят уши и голова. Сэм кивнул, ещё раз окинув нервным взглядом окружающих людей. - Том, Юстас, проводите гостей в мой кабинет. - попросил он. - Остальных пустите в тепло и накормите. Лорд-Стюард, Микель Перрин смерил мейстера подозрительным взглядом с долей недовольства, но, всё же, приказал исполнить его волю. Когда Сэмвелл снова поднимался к себе, он делал это удивительно проворно для своего грузного тела и возраста. Войдя в кабинет, он увидел ту самую старуху, сидящую в застеленном шкурой кресле, чуть поодаль, на лавочке женщину, тоже уже старую и седую, но помладше, а у стены сурового бородача, чей вид и рост вызывали нервную дрожь. Он чем-то напоминал Тормунда в молодые годы, только ещё выше, шире в плечах, и лохмаче. - Вы были одной из жён Крастера! - выдохнул мейстер буквально с порога, глядя прямо в глаза старухи. - Одной из... - хрипло хохотнула та. – Я Адала, и я была первой из его жён. Первой и старшей. - Вы, всё же, выжили...я так много раз думал о вас, и мне казалось, вы мертвы... Я не… - начал было Тарли, но вторая женщина перебила его: - Как и мы думали, что ты мёртв. А раз ты жив, быть может, живы так же моя дочь и внук, которых ты украл? Недосказанные слова застряли у Сэмвелла в глотке. Он уставился на женщину, ошалело моргая, и чувствуя, как слабеет ноги - Моя тётка спросила тебя, живы ли её дочь и внук, которых ты украл. - спустя с пол минуты молчания напомнил бородатый мужчина, и его голос звучал угрожающе. -Я не украл их! - выпалил Тарли с возмущением. - Я спас их! Если бы не я, Сэм бы достался Иным! А благодаря мне он жив, и вырос хорошим человеком! - Если ты думаешь, что сделал благое дело, ворона, то ты идиот. - прорычал бородач. - Раз не дал Богам забрать его, лучшим выходом было - убить! А он был жив все эти годы! Где он сейчас? - В разведке за Стеной... - пробормотал Сэм. - Я... Здоровяк шагнул к нему, и схватил за грудки. - Так ты что, сюда его притащил? Вороной сделал? Ты хоть понимаешь, что ты натворил, старый ты, жирный недоумок? Тарли хрипел и силился отпихнуть его, или позвать на помощь, но не мог ни того, ни другого. - Пусти его, Карстон, придушишь! - окрикнула старуха, и мужчина подчинился. –Он ведь не знал… Мейстер свалился на пол и, кашляя, отполз чуть в сторону. - А моя дочь? Она жива? Где она? - спросила женщина помладше, очевидно, мать Лилли. - Она жива...далеко на юге. - прохрипел Сэмвелл. - Детей ещё приносила? -Двух дочерей. - ответил Тарли покорно, хотя совсем не понимал, к чему этот вопрос. - Благо, если так. - прошипел Карстон. - Но дочери те ведь могли и сами принести сыновей. Сыновья нашей крови были обещаны на дюжину поколений вперёд. - проскрипела Адала. - Что...это...значит? - выдавил из себя Сэмвелл. -Белая Королева всё равно возьмёт обещанное, рано или поздно. Но сын Лилли важнее других. Последний из мальчиков, что родился от самого Крастера. Самая чистая кровь. –получил он ответ. –После смерти мужа от него больше не родилось сыновей. Последняя беременная от него жена разрешилась девочкой, ещё три дочери принесли детей от ворон, что убили его. Карстон был одним из них. Тарли ошеломлённо покачал головой, глядя на бородача. Так значит, этот бородач - бастард одного из его братьев по Ночному Дозору, захвативших замок Крастера! -Но зачем Королеве Ночи дети Крастера? –спросил он почти отчаянно. –Почему он приносил сыновей в жертву Иным? И почему им нужны были именно его сыновья? -Дело в его крови, ворона. -Он был бастардом дозорного и одичалой. Что такого в его крови? -Он был её потомком. Самой Белой Королевы. А через своего отца он получил древнюю магия, которая прежде была недоступна Иным. –ответила старуха. - Наш с Крастером отец… -Ваш с ним отец? –не сдержался и воскликнул Сэмвелл. - То есть, вы…Крастер был ещё и вашим братом? Адала вскинула голову, глядя на него своими бесцветными запавшими глазами. -У нас один отец. –сказала она. –И у нас одна мать. Отец говорил, что мы должны соединиться друг с другом, когда вырастем, чтобы не разбавлять подаренную им кровь и укрепить магию в ней. Драконью магию. Так тысячи лет делали его предки по отцу. Крастер свято следовал его наказу и после стал брать в жёны наших дочерей и внучек, отдавая сыновей и внуков Белому Королю, супругу и правой руке Королевы. Сэм невольно вцепился одной рукой в свои жидкие седеющие волосы. Догадка, промелькнувшая в его голове, была слишком безумна и ужасна, чтобы он мог поверить в её правдивость. Нет, это не может быть правдой! Если бы всё было так, кто-нибудь да узнал бы. Король Эдмонд общался с древовидцами и дочерью Детей Леса, король Эйнар с магами и жрецами Эссоса, попутно заглядывая в пламя. Или же этот проклятый колдун, да гори он в седьмом пекле, при жизни нашёл способы утаивать что-то даже от столь могущественных людей и сущностей? -Драконья кровь отца была нужна Белой Королеве, чтобы пробудить ужаснейших чудовищ Земель Вечной Зимы. И он обещал её ей, как одну из частей их договора. Вместе с дюжиной поколений наших с Крастером потомков мужского пола. –продолжила старуха. -Боги, какие чудовища могут быть ужаснее Иных? –просипел Тарли. -Узнаешь. –пообещала Адала. –Тот, кого ты растил, как сына, покажет тебе их.***
Застенье. Берег Молочной реки, между Зачарованным лесом и Клыками Мороза.
Темнело в этих местах рано, часов через пять после полудня. Светало поздно, всего за пару часов до него же. Ночные переходы были делом опасным, но столь короткий световой день не оставлял выбора, и разведчикам нередко приходилось отваживаться на это. Так было и в этот день. Оставалось всего два часа до полуночи, когда лорд-командующий Ночного Дозора, Руфус Гленмор, приказал отряду остановиться на ночлег. Сгущающаяся ночь была тихой, бесснежной и безветренной, чего не было уже давно, и он готов был продолжать путь и дальше, если бы Первый разведчик, Сэмвелл Флауэрс не убедил его дать, наконец, людям передохнуть, ведь они шли двенадцать часов с одним лишь привалом. Костёр уютно потрескивал и большинство разведчиков уже уснули. -И всё же, все эти слухи –брехня. –заявил молодой лорд-командующий, попивая эль из фляги. –Воюют кланы меж собой, а жертвы Иным приписывают, да лютоволкам. -Зачем им это делать? –покосился на него Сэм Флауэрс. -Кто ж их знает. Вольным Народом себя кличут, а по сути как были Одичалыми, так и остались… Своим жестоким богам молятся, жертвы приносят. Ты видел хоть раз эти их обряды? А я вот видел. Флауэрс мрачно промолчал. В свои двадцать семь этот Гленмор уверен, что видел больше, чем он в сорок пять. Ну-ну… -В пекло! –буркнул командующий. –Ты дежуришь, Флауэрс? -Да, лорд-командующий. -Хорошо. Бди. А я на боковую. Сэмвелл остался сидеть на расстеленной конской попоне. Второй дежурный, парнишка двадцати лет, бродил чуть поодаль, нервно озираясь. -Слышите? –спросил парень спустя минут двадцать, подойдя ближе. –Вороны будто бы, мать их… Флауэрс прислушался. И вправду, за треском огня и храпом товарищей он и не слышал этого звука, доносящегося из леса. -Мало ли. Сдох кто-то, вот на падаль и слетелись. –попытался он найти рациональное объяснение. Но он отлично понимал, что даже будь оно так, вороны не стали бы радоваться так долго и бурно, да ещё и среди ночи. Прошёл почти час, а они не смолкали, и даже, казалось, кричали всё громче. Некоторые из спящих товарищей даже бранились сквозь сон, тоже слыша их. -Сэм! –услышал мужчина зов, и вздрогнул, очнувшись от дум. Вскинул голову, огляделся. Вокруг спали товарищи, и лишь напарник по дежурству, Янос, зевал неподалёку, сидя на поваленном дереве и почёсывая лохматую рыжеватую голову. По его виду было понятно, что крик был не его. Задремал? Приснилось? -Сэм! –снова послышалось, словно бы, из темноты леса. Флауэрс резко поднялся. Окинул взглядом лагерь, пересчитал людей. Все на месте. -Сэм! Мужчина, чувствуя, как холодеют руки, приблизился к Яносу, тот удивлённо поднял на него взгляд. -Ты слышишь? –спросил он твёрдо, чуть ли не требовательно. -Чё? –спросил тот с непониманием. –Вороньё-то? Так заткнулись вроде… -Больше ничего не слышишь? -Да нет. Или вы о том, как Ларс пердит? Так это и мёртвый услышит, хе! Первый разведчик закатил глаза, и отвернулся. -Сэм! –вновь донеслось из леса. -Вот сейчас! –прошипел Флауэрс немедленно. –Слышал, Янос, или нет? -Да о чём вы, седьмое пекло? –уже с долей испуга воскликнул молодой дозорный. Ясно. Не слышит. Сэмвелл выругался. Парень смотрел на него странно, как на помешанного. -Вам стоит поспать. –заявил он несмело. Может, и так. -Сэм! Новый зов заставил его содрогнуться, а тысячи мурашек пробежать по спине. Над берегом Молочной сгущался туман. Странно, он словно бы не поднимался от реки, и не стелился по земле, а спускался сверху… За двадцать лет в дозоре Сэмвелл не видел подобного явления. -Словно холоднее становится, вам не кажется? –спросил Янос, которому, похоже, передался страх старшего товарища. Флауэрс сделал несколько шагов к лесу. Ему показалось, что он видит движение меж стволов старых сосен. Уже стоит будить остальных? А если он сделает это, не окончится ли всё тем, что лорд-командующий снова назовёт его мнительным идиотом, а остальные будут коситься с подозрением? Ничего не сказав младшему брату по дозору, Сэм пошёл дальше, проваливаясь по щиколотку в снег. Он не сразу заметил, что Янос последовал за ним, так же молча. Похоже, парень, всё же, тоже что-то видит или чувствует. Мужчины медленно шли по кромке леса в сгущающемся тумане, и опустившейся тишине, нарушаемой лишь хрустом снега, держа руки на эфесах мечей, и, при этом, то и дело, оборачиваясь к лагерю. Они были всё ещё достаточно близко, чтобы поднять крик, который легко услышат спящие братья. -Слышишь? –снова спросил Сэмвелл, и в этот раз Янос несколько раз кивнул, выпучив и без того большие глаза. Но теперь это уже был не крик воронов, и не зов. А шаги. Отчётливо слышимые тяжёлые шаги по снегу. -Не человек. –прошептал Янос. –Зубр? -Легче. Лось, олень… -Лошадь. –выдохнул парень, и это был не вопрос, а утверждение. В трёх десятках шагов перед ними из леса вышел конь. В тумане его очертания были различимы не очень хорошо, но то, что на его спине восседает всадник, было очевидно. Всадник этот остановил скакуна, остановились и разведчики. Долго, казалось, не меньше нескольких минут, они просто стояли, глядя друг на друга. Сэмвелл вытащил меч из ножен. -Лорд Первый разведчик! –тихонько окликнул Янос с отчётливо слышимым ужасом в голосе, и Флауэрс понял, что не у него одного этот одинокий всадник вызывает этот пронизывающий до костей страх. –Остальные…уже кричать? Сэм поднял левую руку, прося повременить. Хотя бы ещё несколько мгновений. Тёмные тучи разошлись, открыв кусок ясного ночного неба, а вместе с ним и полную луну, разом осветившую округу на удивление ярким светом. Слегка рассеялся и туман. Теперь мужчины видели неизвестного всадника отчётливо, так как лунный свет осветил и его, и, кроме того, тот и сам, словно бы, засиял в его свете. Флауэрс судорожно выдохнул. На них глядела синими звёздами глаз женщина, с длинными, белыми, словно покрытыми инеем волосами, и такой же кожей. Она была абсолютно нага, и даже с расстояния в тридцать шагов было несложно различить очертания её тела, гибкого и прекрасного. -Королева…-выдохнул Сэм, и его рука, сжимающая меч, бессильно повисла. -Лорд Первый разведчик! –голос Яноса «дал петуха». –Назад! Назад, лорд Первый разведчик! Флауэрс не шелохнулся, словно завороженный глядя в синие, похожие на бездну, глаза. -Эй! Парни! –заверещал младший дозорный истерично, повернувшись к лагерю. –Парни! Проснитесь! Это Иные! Иные, мать их! Иные! Сэмвелл! Сэмвелл, очнись! Бежим, Сэмвелл! Он схватил старшего товарища за плечо, в надежде развернуть к себе, но тот развернулся сам. Резкое движение его руки, и Янос схватился за шею, не сразу осознав, что произошло. Меж пальцев из перерезанного горла заструилась тёплая кровь. -Сэм…-выдавил он, но не смог договорить, вместо этого лишь жутко забулькав, и повалился на спину. Луна висела над его головой, круглая, молчаливая, безучастная, и холодная.