Три драббла о двух Учихах

Почувствовав спиной чужое присутствие, Итачи недовольно покосился назад, но занятия не прервал. — И что это у нас здесь такое? Насмешливый тон низкого голоса выхватил его из состояния меланхоличного спокойствия, которое незаметно пришло вместе с завываниями северного ветра и стуком капель в окно. — Пасьянс. На низком гостиничном столике подрагивала пламенем свеча в плоской чашке, неровным светом касавшись игральных карт. — Пасьянс, прелестно. Оказавшись по другую сторону, Мадара опустился на пол с нарочитой грузностью, царапнув о доски краем пристёгнутой к поясу маски. Больше ничего не сказав, он стал следить за медленным движением руки, перекладывавшей и собиравшей карты. Опустив пятёрку пик на шестёрку червей, Итачи нахмурил брови и негромко ответил на незаданный вопрос, не отвлекаясь от процесса: — А чем ещё заняться в такую непогоду. Чёрная перчатка перехватила его руку, другая смешала расклад и начала быстренько отбирать нужные карты. Итачи выпрямился, спокойно выдернул запястье и недовольно посмотрел на оппонента. Мадара наскоро сложил Роял Флэш и помахал им перед носом у потомка. — Покер… По-кер! Вот это я называю «игра»! Поймав поблескивающий в предвкушении взгляд старшего, Итачи секунду сидел молча и словно что-то изучал. Потом уронил, не отводя глаз: — На раздевания не играю. Мадара ухмыльнулся во весь рот, покачивая карточным веером. — И-и-и…? А где мой любимый конец? Младший красноречиво приподнял бровь. — На раздевания не играю… поэтому разденусь просто так. Итачи прищурился и под смеющимся тёмным взглядом раздельно проговорил одними губами: — Жди. Он отнял у Мадары Роял Флэш, собрал колоду и стал раздавать. Ветер за окном не утихал, пробиваясь сквозь щели, сдувал волосы на лицо старшего, пристально следящего за раздачей, и легко касался гладкого лица младшего, заставляя тени от чёлки разбегаться по коже в бликах свечного пламени. Внезапно Итачи оторвался от карт и снизу вверх глянул на Мадару. — На жизни не играю. Свою и чужие. Тот подпёр подбородок ладонью и с любопытством посмотрел на дерзкого. Где-то внутри всколыхнулся огонь шарингана, словно тоже предвкушал. Мадара ответил, мягко и с усмешкой растягивая слова: — На этом месте за окном должен грянуть гром, по всем законам жанра. Осветить моё старое и злое лицо… И зажечь… Он вальяжно поставил полусогнутую в локте руку на столик и расслабленно покачал ей, щёлкая пальцами — словно пытался вспомнить вылетевшее из головы слово. Потом продолжил, декламируя: -…и зажечь в моих глазах красное пламя былой силы. Во! Не сдержавшись, Итачи дёрнул уголком губ в короткой усмешке, не отрывая взгляда от лица напротив. Но потом, отклонившись, он удостоил вниманием свои карты и с прежней интонацией проговорил: — Жди.