Котька

      Воняло. От этого чуть кисловатого, режущего запаха хотелось выть и бегать по потолку, но я старалась не делать ни того, ни другого. Первое с успехом перевыполнила Полина, созвав воплем всю команду, второе же было просто невыполнимо, когти у меня обычные, улучшать физическую форму исследователи и не пытались. Может оно и к лучшему, проснулась бы однажды после операции с двумя головами, ушами на хвосте и множеством щупалец вместо лап. Если бы вообще проснулась.       — Моноцикличный вид. Единственный нерест в жизни, завершающий ее. Какое самопожертвование…       Гости корабля были бесповоротно мертвы, выпотрошены и даже засушены. Посреди их комнаты — каюты — висела икра, огромная гроздь, даже не верилось, что она умещалась в паре гостей. Икра пахла съедобно и я бы даже рискнула попробовать, но судя по словам Станислава Федотовича, люди не собирались ее есть, скорее сохранить до нужной планеты, так что я даже не лизнула ее.       Трупы убрали споро, но в тягостном молчании, которое продержалось до самого вечера, несмотря на все мои усилия. А я и мурлыкала, и ластилась ко всем, и за ниткой погонялась — но даже Полина только печально улыбнулась на все мои старания, остальные же и вовсе предпочли их не заметить. Хотя капитан мазнул по ушам, задумавшись о чем-то своем, Тед подсунул кусок колбасы в качестве взятки, чтобы не лезла, а к ученому я слишком сильно приставать все равно боялась.       К Дэну-киборгу тем более, к тому же не оставлял в покое вопрос, что еще за ушедший Дэнька, потому его я лишь чуть-чуть осчастливила вниманием — сразу после того как Михалыч, невнятно бурча, выудил меня из своего логова и всучил рыжему. Рыжий был так же равнодушен к миру, мертвые глаза смотрели в пространство перед собой, а руки механически держали меня, прижимая к груди. Помурлыкав немного и киборгу, я поспешила выбраться из его хватки: что-то интересное творилось возле Теда.       — Что, коллеги по несчастью, зависли? — о, я знаю, что это такое, это видеозвонок! Иногда ученые переговаривались с другими людьми вот так, на далекие расстояния, помню, первое время я никак не могла понять, почему человек плоский и где остальные части его тела.       — Давай к нам, сдашь вахту!       Вскоре после этих слов звонивший оказался на корабле, и меня аж передернуло: его запах был отвратителен. Запах зоозащитницы въедался в нос, мертвые гости воняли кисло и резко, но вот этот человек пах падалью. Немного, но отчетливо. Инстинкты, обычно запах падали причислявшие к съедобным на крайний случай, на сей раз буквально взвыли «не трогай!» И когда один самых неприятных на запах людей приблизился, я выгнула спину, вздыбила шерсть и грозно потребовала от него убраться с моей территории. Жаль, что этого никто не понял:       — Ой простите, наша кошечка боится незнакомых людей!       — Это не наша кошка, а приблудная, все никак не высадим. Полина, убери ее, пока она что-нибудь не…       Капитан не успел закончить приказ: я набросилась на ноги чужака раньше, когда поняла, что моему предупреждению не вняли. Да уж, собратья по разуму.       — ААААА! — заголосил человек, рухнув на пол и чуть не сломав мне хребет. Люди отскочили почти все, звенело стекло, было мокро, и я сама не заметила, как вцепилась в добычу еще и зубами. Жертва заорала еще громче, ругаясь и злясь как сто собак.       — Отставить бардак! — рявкнул капитан. — Дэн, отдери кошку от гостя! Веня, принеси аптечку.       Отдирали меня долго, и я готова была спорить на свой хвост, что киборг неспроста замедлился, позволяя еще немного поцарапать добычу. Но в конце концов, я оказалась в руках рыжего, истуканом замершего напротив нового человека и буравящего того мертвым взглядом. Падальщика подняли, вид у него был откровенно умирающий, но я громко сообщила, что чуть меня отпустят, как снова на него наброшусь.       — Полина, запри уже чертову кошку где-нибудь! Тед, Алексей, приберите бардак.       Ни Дэна, ни Полину я кусать и царапать, естественно, не стала, покорно вися у них в руках, на что Тед наигранно хохотнул и выдал байку про приступ бешенства. Байка человека напугала, я аж заурчала, почуяв его страх, но ученый уже хлопотал над ногами «гостя», полотенцем отогнав смешливого самца.       — И что на тебя нашло… — пробормотала самка, унося меня с места боя. — Нового человека испугалась, да? Ничего, здесь он к тебе не подойдет. Успокоишься, может капитан позволит тебя выпустить!       И ушла, оставив меня в своей каюте, с моей лежанкой, лотком и пустой миской. Обидно было до зубовного скрежета, я же знаю, что от людей с такими запахами ничего хорошего ждать нельзя, а они меня тут заперли! Намотала пару кругов по каюте, прислушиваясь к звукам, но ничего тревожащего не услышала. Попробовала воззвать к здравому смыслу и разуму, но у моих людей этого явно было маловато, не услышали. Прыгнула, пытаясь лапами надавить достаточно, чтобы открыть дверь — не получилось. Ладно. Покрутившись еще немного, я устроилась под лежанкой Полины, кошки могут долго лежать в засаде, и я тоже буду ждать.       — Кис-кис! Я принесла тебе поесть! — несколько часов спустя, как только Полина открыла дверь, я вырвалась на волю. — Стой, куда! Ловите ее!       Гигантскими скачками уворачиваясь от рук, я мчалась по запаху ненормальной падали, так прочно обосновавшейся, что чихать хотелось. Еще чуть-чуть, сейчас ты у меня получишь! До самого шлюза гнать буду!       — Дэн, поймай ее! — эх!       Капитан сориентировался слишком быстро и киборг поймал меня практически у самого дивана, где верещал «гость».       — Да что с тобой не так сегодня? — в сердцах рявкнул капитан и развернулся к примчавшейся Полине. — Я просил!       — Она выскочила слишком внезапно! Я ей поесть принесла, а она даже не понюхала!       — Так, ясно, — потерев лоб, Станислав Федотович забрал меня из рук рыжего. — Простите еще раз, Павел, больше этого не повторится. Полина, принеси ее вещи в мою каюту, я сам за ней прослежу.       Снова взаперти, но теперь была еда, чистый лоток и недовольный капитан, в меру капитанского разумения пытавшийся выяснить, что со мной не так. Разговор глухого с немым и тот был бы логичнее, так что закончив маяться дурью, капитан устроился спать, предупредив, что меня из каюты выпускать нельзя. Кому он это сказал, было неясно: я уже поняла, что меня скорее запрут, чем услышат, а «гость» уйдет еще до подъема, поэтому тоже устроилась спать. Ничего, вот тот уйдет и запах тоже уйдет вместе с ним.       — Смылся, — голос Теда буквально источал презрение.       Ночью ушел не только обладатель ужасного запаха, но и Алексей. Его присутствие не нравилось остальным, но и отсутствие почему-то тоже не обрадовало: поди пойми этих двуногих, никакие мозги не помогут. Настроение за завтраком было чуть ли не похоронным, но еду они в себя запихали, не забыв и про меня. А дальше в таком же подавленном состоянии разошлись по кораблю. Тед приклеился к пульту, никакие намурлыкивания не помогали привлечь его внимание и поднять настроение — отпихнул ногой, не глядя.       Капитан тоже не слезал с кресла, но согласился почесать за ушами, пока я дремала на его коленях. Легче ему не стало. Михалыч забился в любимом уголке с проводами и металлическими штуками, лезть к нему я не рискнула, Дэн снова смотрел в пустоту мертвыми глазами, а ученый был в пахнущей лекарствами каюте и туда я не пошла, решив найти Полину: одна самочка другую всегда поймет. Та устроилась на лежанке с каким-то прибором, с экраном как у компьютера, там тоже были картинки, только неподвижные:       — Это наш последний полет, — после нескольких минут поглаживаний, когда я почти задремала у нее под боком, Полина заговорила.       Она говорила долго, не плача, как в тот раз, но ее запах был честен: горечь, печаль, обида сжигали ее изнутри. Я же шевелила ушами и мотала на ус новую информацию. Корабль, на котором я собиралась остаться, был заложен, то есть в переводе на понятный язык, его заберут другие люди, если им не вернуть деньги. А деньги в воздухе не возникают, их зарабатывают, что они должны бы делать сейчас, но не могут, потому что транспортник завис в одной точке галактики и не может лететь дальше, не хватает какой-то станции гашения. И будут тут находиться еще месяц, а потом полетят домой, не выполнив работу, поэтому это их последний рейс, люди разойдутся, а корабль заберут "некие" кредиторы. И что-то мне подсказывало — не иначе как пресловутая человеческая интуиция — что кошку в качестве дополнительного оборудования они не примут. Да и нужно ли оно мне?       Запах корабля изменится, вероятность, что молочные нотки привнесут другие люди, низкая, лучше подумать, как бы незаметно влезть в вещи Полины и переехать вместе с ней на другой корабль. В том, что самочка не выкинет меня, когда обнаружит, я не сомневалась, как и в том, что и остальные тоже не стали совсем уж на улицу меня выгонять, но и с собой бы не оставили. Заодно в этой исповеди узнала, какой Дэн все-таки должен вернуться: все тот же самый. Киборг, который прикидывался человеком. Как он это сделал с его мертвыми глазами, я не поняла, да и движется он совсем не как человек, и с запахами расхождение… Нет, его наверное только люди и могли спутать. Но что-то случилось и больше Дэн на человека не похож, а почему — сама Полина не знала, только надеялась, что со временем все как-нибудь нормализуется. А теперь этого времени нет, корабль заберут, и что будет с рыжим неизвестно.       — Нет, Станислав Федотович его не бросит, конечно, но может его тоже… заберут… за долги… — она наконец-то расплакалась. Оно и к лучшему: слышала, людям легче становится после слез. Если они не ученые, конечно — тех я плачущими не видела никогда, да и запахи их были насквозь лекарственными, никакого намека на сдобу, как у Вениамина Игнатьевича. Может поэтому он здесь, а не с другими учеными?       К ночи я проснулась, Полина же напротив заснула и я не стала ее тревожить голодным мяуканьем. Приказа закрыть меня в каюте не было, поэтому подпрыгнув и стукнув лапой по непонятной горящей штуке возле двери, я выскользнула в коридор. И налетела на капитана, поглаживающего корабль.       — А ты чего не спишь? — вздрогнувший капитан все же наклонился почесать меня между ушами. На жалобный мяв и красноречиво разинутую пасть хмыкнул и пошел дальше, в общую комнату. — Есть хочешь? Сейчас что-нибудь найдем.       В кресле, где раньше сидел Алексей, сидел Дэн, Станислав Федотович вздрогнул, но не поменял маршрута, уверено идя к холодильнику. Остатки ужина, уже холодные, немного консервов и вода — что еще нужно уличной кошке? А уж после гадости, которой меня пичкали ученые, и вовсе идеально. И разумеется, киборг, оправдывая данную учеными характеристику «тупее не видели», должен был разрушить мирную и тихую атмосферу:       — Это я виноват.       — В чем?       Рыжий винил себя в «зависе», говорил, что ему не нравился какой-то переход, но он смолчал потому что у киборгов не бывает интуиции. У кошек по идее такого тоже нет, но это не мешает мне ей пользоваться, поэтому почему интуицией не пользуется Дэн, коли уж ей владеет, я не поняла. Зато понял капитан:       — Не, Дэн, ты не киборг. Ты идиот!       Ух, какой он устроил рыжему разнос! Конечно, с некоторыми разносами в лабораториях он и рядом не стоял, но все же, капитан определенно старался вбить свою точку зрения в голову киборга без физического вмешательства. Помню, как-то самый надутый из ученых кричал на тех лаборантов, кто тайком соединил клетки с образцами одиннадцать и тридцать шесть. Змей с удовольствием съел лабораторную мышь и отравился, оба образца были потеряны безвозвратно, что и привело ученого в состояние неконтролируемого бешенства. Кричал он так же громко, но с такой злобой, что все образцы прикинулись чучелами и шкурами, а вот разносу Станислава Федотовича я почти похлопала. И сразу после полезла к Дэну.       — Да, капитан, — он уже уткнулся в экран, но я же упрямая, села прямо между его лицом и экраном, чтобы вблизи рассмотреть то, что мне, как я думала, лишь почудилось.       Снял он меня легко, но я так и осталась лежать возле его кресла, переваривая увиденное. Теперь я совершенно точно понимала, почему его спутали с человеком — у киборгов таких живых и виноватых глаз не бывает.