Black Out Days — Phantogram (+ electro gitar)
Шустро разворачиваясь, лечу вниз по ступенькам старого белого крыльца, поднимая за собой капли прошедшего вечером мелкого дождя, ранее мирно лежавшие на идеально постриженном зелёном газоне, и выбегаю на дорогу, мчась неизвестно куда. Руки замерзают, капюшон худи Дориана раздражающе болтается на бегу. Я выплёскиваю всё своё разочарование и несусь вперёд. Просто вперёд. Никуда не сворачивая. Кровь бурлит в жилах, глаза накрывает белая пелена. В небе надо мной мерцают лампочки пролетающего мимо Дерри самолета. Бейсбольное поле. Дороги вперёд больше нет. Замираю и сгибаюсь пополам, искренне пытаясь отдышаться, но бок адски закалывает до смерти, а лёгкие горят жарким пламенем. Разогнувшись, понимаю, что в принципе чувствую я себя как и всегда — спокойно и несчастно. Протоптанные бейсбольные дорожки, белые квадратики баз. Совсем неожиданно для себя самого изнутри вырывается смех и сдавливает грудь. Всё же останавливаю этот позыв и оборачиваюсь, словно не я вовсе смеялся и тоже в поиске этого негодяя, ржущего над умирающим от астмы несчастным подростком. Фонари, нескончаемая улица, лес за забором поля. Меня передёргивает… Оно… Все почему-то забыли или попросту забили. Почему-то вариант «их память всё это заблокировала, тупой ты придурок» кажется нереальным. — «Брось, Эдс», — вроде бы шепчет мне в ухо голос Ричи. — «Ты не существуешь, прямо как Оно. Смеялся ты в последний год крайне редко. Так?». — Так, Ричи, так, — отвечаю и ёжусь, осознавая, как на самом деле мне не хватало лучшего друга. Это такое разрывающее на части одиночество, будто у тебя что-то забрали, прямо-таки половину тебя. Мне не хватает Ричи… Отдаляться — глупая, весьма глупая идея… Нихуя же в действительности не получится. Даже в те моменты, когда я сильно обижен на него. Даже после оскорбления моего парня я по-прежнему обращаюсь к нему. Что бы там ни происходило. Тяжко вздыхаю и отхожу подальше от поля, вновь направляясь в неизвестном направлении. Метры, километры, тихие улицы, шуршащая листва. Это всё меня так сильно очаровало, поглотило в себя, что я и не заметил, как оказался у дома Дориана. Чёртовы ноги сами меня сюда повели. Он стоит на кухне в домашней одежде, склонившись над раковиной. Кудряшки запутаны. Безумно хочу обнять его. Дори тут же поднимает взгляд и ошарашено моргает. Я лишь скромно указываю рукой в сторону двери. — Хэй? — голос охрип, нервно переваливаюсь с ноги на ногу. Дориан стоит сгорбленный, нахмуренный. — Хэй. Пройдёшь? — Боюсь, что твои родители не обрадуются позднему гостю. — Они на свидании, так что… заходи. На улице холодно. — Я… прости за то, что произошло на празднике… — мнусь на пороге, всё никак не решаясь зайти. — Эдди, почему ты извиняешься? Вспылили-то мы с Тозиером… — Я просто… Не важно… Как насчёт посмотреть комедию? — начинаю я тараторить, пытаясь скрыть эту глупую, горящую в глазах надежду. — Эдди… Прости, но я не могу. — Тогда, может, сходим за кофе или… — Эдди сегодня годовщина смерти Луи. Я не могу, прости, — нервно бегаю глазами по прихожей. Чемодан. Он не имеет никакого смысла в прихожей, но… Он здесь… Чемодан. — Луи? — Это… долгий разговор. Давай потом, ладно? Хочу потянуться к нему, но он вовремя отступает. Сердце летит вниз. Оно вот-вот разобьётся вдребезги. Усмехаюсь, ощущая, как слёзы собираются нахлынуть, потому запрокидываю голову. Говорю ему напоследок, что мы спишемся, и убегаю прочь точно так же, как рванул из дома матери. В этот раз я задыхаюсь уже в движении. Нет, я не остановлюсь. Тёплые слёзы бегут по щекам. Замираю в темноте, уже глядя на ярко освещённое идеальное крыльцо дома Тозиеров. Меня колотит. Смахиваю слёзы рукавом, пропитанным запахом сигарет и одеколона Дориана, рывком снимаю толстовку, швыряя её на белые перила, и взлетаю к двери. Руки безумно дрожат, зависая перед дверным замком. Всё или ничего…27
21 октября 2021 г. в 19:51
Еле плетясь, шатаясь на ходу, как яркий образец последнего пьяницы, наконец-таки дохожу до своего дома. Тяжело вздыхаю и недовольно морщусь, до сих пор ощущая на себе противный запах сигарет, впитавшийся в кожу и одежду. Как только открываю дверь, меня тут же ослепляет невыключенный резкий свет. Толком не успеваю о чём-либо подумать, как вдруг с верхнего этажа доносится тяжёлый топот: толстые женские ноги с яркими синими венами летят вниз выдавливать из меня последние соки. Кусок противного розового цветочного платья. Это даже не топот… Самый настоящий раскатистый злобный грохот. Передо мной до безобразия искажённое ненавистью бледное заплаканное лицо. Ноздри матери расширяются, принюхиваясь.
— Эдвард?! Уже двенадцать! Я хотела сделать подарок своему дорогому мальчику, поздравить его! Отменила суточную смену!!! А ты появляешься в двенадцать часов ночи! Скажи, это тот поганый мальчишка с дрянной рыжеволосой дурнушкой, да? Тот самый чудовищный Ричард Тозиер?! Он заставил тебя курить, да?! Боже мой! Я звонила Тёте Бетси. Ты уезжаешь! В прошлый раз ты из-за этих отвратительных детишек сломал руку, а теперь вот уже вовсю куришь! Боже, за что мне такое горе?! Почему ты меня так не любишь, а, Эдди?! — голос матери срывается на жалкие скрипучие рыдания, а рука тянется к телефону. — У тебя астма, Эддичка, дорогой мой! А если бы ты умер?!
Её слова сбивают меня с толку, будто грузовик. Все внутренности в кашу. Я разочарован в себе. Зачем я курил? Ну почему же я такой проблемный, жалкий? Не могу и слова сказать, приношу Дориану только проблемы и не могу уследить за другом-наркоманом. К счастью, разочарование обращено и к женщине передо мной. Чувства кипят, окончательно разъедая органы.
— Я не думала… Нет, даже не так… Я молилась, чтобы такого не случилось! Всё думала, что у тебя сильный стержень и ты не поддашься их гадкому влиянию! А ты!.. — женщина дёргается, вся обмякла, словно захандрившая дама на балу.
Мать вызывает такси, а я по-прежнему молчу, как самая настоящая тряпка. Но всё же мне удалось кое-что сделать — отшагнуть. «Беги!» — орёт что-то внутри меня, и я впервые прислушиваюсь к совету или, скорее, приказу, срываясь на бег.