Последнее жаркое лето.

RY X — Shortline

      Неуверенно жму на дверной звонок, искренне надеясь, что никто его не услышит, однако уже буквально через пару секунд слышится щелчок отпирающегося замка.       — Спагетти? — передо мной стоит Алетта в смешной пижаме и потирает уставшие глаза.       — Почему ты не спишь?       — Шла попить воды, а ты ту-… — девочка сдавленно зевает и пропускает меня внутрь, — тут. Если что, Ричи дома. Пойдём.       — Я…       — Боже, Спагетти, не думаю, что ты пришёл сюда весь заплаканный во втором часу ночи, дабы просто поинтересоваться, почему я не сплю. Пойдём же… — Алетта закрывает за мной дверь. Следую за ярким в темноте пятном в виде её пижамы.       — Как ты догадалась, что я шёл пешком?       — Ты замёрзший, а низ штанин весь мокрый от луж. А теперь заткнись, пока мы никого не разбудили, — поднявшись на второй этаж, замечаю выглядывающую из дверного проёма голову Ричи. — Моя миссия выполнена, а дальше разбирайтесь сами.       Ричи молча отходит, пропуская меня в комнату.       — Ты уже был здесь, так что… — Тозиер тяжко вздыхает, закрывая за собой дверь, и пожимает плечами. Мы остаёмся вдвоём в нашем собственном мирке. Слабый лунный свет падает на паркет бледной тенью. — Думаю, уже не стоит что-либо скрывать.       Слышится тяжёлый глухой звук удара, и меня прошибает током. Что-то летит вслед за шкафом? Или что это, блять, было?.. Что-то стеклянное разбивается о мраморный пол. Хруст стекла. Меня прошибает. Мурашки бегут по телу. Ричи лишь закусывает губу.       — Классный дом.       — Ага. Но прошлый был лучше… Я окончательно всё испоганил, да, Эдс? Нашу дружбу, блять…       Так, спокойнее, Эдди. Ты сам сюда пришёл. Сам пришёл. Ты, блять, должен поговорить. Не прятаться.       — Нет… Ричи… всё в порядке. Нам давно надо было начать разговаривать. Да и ты всегда был очень тактильным.       Подхожу чуть ближе, аккуратно убирая чёрную непослушную кудряшку ему за ухо. Он уже без этих дурацких очков с огромными стёклами, но глаза всё равно как у оленёнка.       — В этом нет ничего плохого, просто… не стоит. Эми явно не обрадуется. Всё в порядке, честно. Я не из-за этого отдалялся… — дыхание перехватывает. Пытаюсь кое-как с ним совладать. Медленно отдёргиваю холодную руку от его лица. Спокойно. Всё под контролем, Эдди. — Ты меня обманул… И… — с большим трудом сглатываю ком в горле. — Оттого мне досадно. Я вижу, что тебе херово, но ты почему-то прячешься за свою грёбаную ложь. К тому же, возможно, это хорошо… — делаю шажок назад и опускаю взгляд в пол, будто пристыженный; будто я́ ему врал о чём то важном, а не наоборот. — Нам и так пора отдалиться, Рич, — продолжаю причинять себе боль, чёртов же мазохист. Слышу рваный вздох. Сердце бешено отплясывает чечётку. Ту-дум.       В ушах раздаётся притупленный грохот, пока сердце усиленно перекачивает кровь. Всё же через силу поднимаю глаза и вижу перед собой испуганный, совсем затравленный взгляд оленёнка, а что-то внутри громко хрустит, прямо как осколки той вазы (?) в кабинете отчима Ричи.       — Я уже говорил об этом с Беверли, — пускаю нервный смешок. — Пора. Я уже не скажу так же красиво, но, чёрт возьми, мне так больно, я боюсь, что, если не прекращу, если и вовсе не начну… потом меня просто-напросто разорвёт на части. Ричи, посмотри на меня, пожалуйста.       Выходит слишком жалобно, однако Тозиер слушается и глядит на меня широко раскрытыми глазами, закусывая губу.       — Нам действительно пора отдалиться. Ещё год, и мы разъедемся в разные города, будем на космическом расстоянии друг от друга. И… если нас так резко разорвёт, то, боюсь, мне будет слишком сложно это перенести. Нам обоим. Хочу сделать это безболезненно, чтобы ты со спокойным сердцем уехал с Эми, — Ричи неожиданно быстро оказывается слишком рядом и проводит своими длинными пальцами по россыпи веснушек на моём лице, а после и вовсе примыкает к губам. Щемяще нежно. Отчаянно. Мажу губами в последний раз и медленно отстраняюсь от крайне тёплых и невероятно мягких губ.       Чёрт, что же я натворил… Это тотальный пиздец. Слёзы вновь, вот уже в который раз за вечер, текут по щекам. Горечь лишь расцветает, а я слабо смеюсь, заглушая все эмоции и смахивая с лица тыльной стороной ладони предательниц-слезинок. Но меня по-прежнему тянет, будто магнит. Обратно. К нему. Всё же еле-еле отступаю, ноги подкашиваются, хочется упасть на колени.       — Не стоит, Рич. Блять, что я натворил… Ты разобьёшь и уйдёшь. Для тебя это не будет ничего значить, а я не оправлюсь, останусь один со всей этой болью в груди. Правда… — смешок вылетает из уст жалким кряканьем. — Поезжай в свой университет вместе с Эми, заведите чудные отношения, трахайтесь, как кролики, ходите на тусовки, в кино, в магазины комиксов. Так классно же? Верно? Вместе со школы и прямиком через всю эту жизнь. Окончишь университет, найдёшь престижную работу, вы поженитесь… Забудешь про грёбаные наркотики. Просто хочу, чтобы… — грудь сдавливает лишь сильнее, но улыбка всё же прорывается через все эти стены. Грусть, боль, ревность, безнадёжность, горечь, сладкие воспоминания. Вкусно и грустно. Снова посмеиваюсь, в полной силе осознавая фразу, случайно услышанную в интернете. — Я хочу, чтобы ты был счастлив, — голос сходит на нет, превращаясь в шёпот. — Что бы вы́ были счастливы.       Вот она — бесконечная, самая настоящая лёгкость, охватившая меня эйфория. Что-то крайне тяжёлое наконец-таки свалилось с плеч. Отпустило. Ну неужели… внезапно становится холодно, а мурашки разбегаются по всему телу. Радостно запрокидываю голову, надеясь увидеть бескрайнее тёмно-синее небо, белых красавиц-звёзд, однако натыкаюсь только на белый отштукатуренный потолок. Холодной ветер из приоткрытого окна отрезвляет, возвращает к реальности. Взгляд вмиг находит его лицо и на пару секунд становится серьёзным. Слёзы по волшебству исчезают, засыхая кривыми дорожками на щеках.       — Я… Мне… Чёрт… Всё слишком запуталось. Я сбежал из дома, вроде как расстаюсь с Дорианом, а тут снова твоя тактильность, совершенно сбивающая с ног. Для тебя она, по сути, ничего не значит, а я… Я всё больше теряюсь во всём этом. Сам с собой не справляюсь. И… я типа тону? Чёрт. Не знаю, как правильно сказать…       Тихо посмеиваюсь после каши озвученного бреда, а взгляд Ричи становится всё растеряннее. Невольно вспоминается первый день каникул, когда он отчаянно пытался утопить меня в воде. Снова смеюсь, но в этот раз выходит херово. Внезапно Тозиер оказывается рядом, прямо как в ту ночь. Его дрожащие руки обхватывают моё лицо, и он прижимается лбом к моему. Мы тихо, рвано дышим, лишь бы не сломать то самое хрупкое между нами. Всё-таки он меня потопил…       — Ты так и не понял, да? — шепчет он, надавливая на только что треснувшее стёклышко.       Я удивлённо, считай, комично раскрываю глаза, судорожно пытаясь вспомнить, что же мне нужно было понять. Что…       — Качели, точнее, шина… Я поклялся…       — Что мы будем дружить всю жизнь. Это же невозможно, Рич.       Ричи слабо расплывается в нежной улыбке сквозь заметную и ощутимую грусть, мотает головой, смотрит на меня, глаза в глаза. Душа в душу.       — Неверно. Я сказал, что всегда буду рядом. Всю жизнь. Ты собираешься поступить в Лондон. Это глупо, ужасно глупо, я знаю, но всё же мне удалось подобрать университет недалеко от твоего. Я уже нашел нам чёртову съёмную квартиру. Я не собираюсь тебя оставлять. Ни за что. Мне было ещё двенадцать, когда я решился, а на мосту поцелуев появились «Р» и «Э».       — Но… — не успеваю договорить, что с Эмилией они познакомились только год назад.       — Да, да, да, — дыхание перехватывает, забываю, что необходимо дышать. — Шесть лет я уж точно ни на что не надеялся. Лишь изредка ходил на мост, пугливо оглядывался, смотрел на инициалы, представлял, как всё было бы иначе. На ночёвках мне всегда так сильно щемило сердце, что я тупо не мог заснуть. Чувствовал себя чёртовым подлецом, вором, что крадёт мгновение, извращая его. Я лежал и думал: а как бы было, если бы и ты меня полюбил и я бы просыпался в твоих объятиях. Я засыпал, поваленный ебучим уютом, сам себя погребал заживо под мечтами, позволяя забыться в них. А после всегда стыдливо убегал, понимая, что ты мне доверяешь. Мой личный эдем. Рай на земле. Сначала нежился в тёплых объятиях, а потом бежал. Ненавидел себя… Боже, Эдди… Я столько дерьма натворил… — Ричи пытается отдышаться, смотрит в пол, боясь поднять взгляд, его плечи нервно дрожат. Я переступаю через себя и, словно зачарованный его речью, заправляю смоляную прядь тому за ухо. — Если ты делал во благо, то я… Я не хотел ничего рушить, честно, я так пытался заглушить эту ненависть. Эми, наркота, всё это враньё, пропадания. Чёрт… Лишь бы стать чуть правильнее, лишь бы вернуть ту дружбу, которую я уже извратил донельзя. Если бы я мог вернуться к началу, я бы всё изменил. Прости, прости, прости, — Тозиер тянется ко мне руками прямо как щеночек: отчаянно, нежно, предано, но я лишь слабо поддаюсь назад.       — Эмилия… — Тозиер глубоко вздыхает и наконец поднимает взгляд.       — Она всё знает, я рассказал. Решил хоть что-то исправить. Эми, в конце концов, не слепая, всё, чёрт возьми, увидела сама. Можно, я, блять, наконец тебя поцелую?       Смущение тихо вливается в голову, но я всё-таки слабо киваю. Чувствую себя таким живым… Эйфория поглощает с концами. Кажется, будто крылья выросли за спиной, широко расправившись перед убийственным полётом.