Во все руки

— Испания, Сантандер. 21 апреля. 16:00. Теперь уже не механический, но женский голос тянулся мёдом в машине по просьбе Данилы. Они уже парковались где-то у обочины, включая аварийку, да думая, куда им ехать дальше; тот синий Ауди куда-то пропал. Козловский надеялся, что скоро машина вернётся и они смогут сегодня переночевать в нормальном доме, а не в автомобиле. Уже проснувшийся Женя зевал и крутился на месте, не зная, как ему размяться. У него затекло всё, что только могло. Одаряя всех и каждого взором своих голубых, точно как ясное небо, глаз, приметил, что каждый находился в своём особенном расположении духа. Больше всего в глаза бросалось довольно странное лицо Марго, что чиркала ручкой в тетрадь какие-то стрелки и обводила кружочком слова, как студентка, не понимающая предмета. Если так подумать, он даже не знает, сколько ей лет — быть может, она как раз таки и есть студентка? — Учишься? — тянется к ней ближе, чтобы посмотреть, что там у неё написано, но она прижимает тетрадку к себе и отмахивается. — Ох, ладно. Поднимает руки в воздух, как при аресте, и скоро нависает руками на переднем сиденье, где сидел Эдуард; парень грелся в своём пледу, несмотря на жару, и казался жуть каким недовольным. Женя же, чуть свистнув, привлёк внимание и одной рукой пролез вперёд, хватая его за руку. — Заболел? — Как много вопросов, — смеётся парень на это, но не отвечает, только смотрит на тёплую руку Жени и хватается за неё второй рукой. — А ты полезнее Козловского. Невзирая на неудобство, Горак только кивает, крайне радостно улыбается, несмотря на то, что только что Козловского так грубо принизили. К слову, тот особо против не был, однако просто обязан был из вредности залезть рукой к Эду куда-то под оголённый бок из-за задравшейся кофты. — Что, думаешь, я тут расплачусь? — живот его заметно напрягся, но парень был спокойный; только Данила убрал руку, так скоро же Эд отпустил Женю, чтобы иметь возможность порыться в бардачке. Не так давно он кинул туда свой пистолет, но даже не посмотрел, что там есть. Естественно, ранее сидящий на этом месте Женя даже и не думал о том, что там можно найти хоть что-то полезное. И он был прав. Там были салфетки, пакетики с неизвестным веществом и какая-то ткань, похожая на шарф. — Пристёгивайся обратно, — Козловский заметил, что на обочине разворачивался нужный им Ауди, включая и выключая дальние фары. Днём это не особо заметный жест, но Данила рванул сразу же. К его счастью, все не пристегнувшиеся не свалились — а он бы хотел, к слову. Не прошло и пяти минут, как по пыльным дорогам они приехали наконец к дому; ворота открыла пара мужчин в рубашках, и пока что это настораживало не так сильно, как скрывающийся за большими деревьями особняк, целая вилла, в три этажа, с красивой кирпичной отделкой. Огромная парковка, небольшой фонтан, веранда — да это был дом мечты. — Ого, и это всё у простой прислуги? — Женя с интересом рассматривал деревья, цветы в саду, который он точно хочет посетить. Ещё немного и он просто выпрыгнет — хоть он и богатый парень, как минимум был, он ни разу не видел домов с такой большой территорией, разве что когда был совсем маленьким. Он знал, что сама по себе территория в Испании несколько дорогая, намного дороже самих домов, установленных на ней. — Может, он не только прислуга у Чавеса? — девушка знакома с красивыми домами, но тоже редко имела возможность находиться именно на улице, где столько интересной растительности. — Ага, подрабатывает в магазинчике напротив. Спроси лучше, вон, паркуется. Она была смущена, но быстро кивнула и сразу после остановки вышла из машины, забыв все слова Козловского о том, что это может быть опасно. Что именно, не важно, опасность может быть где угодно. Когда все они покинули машину, оставленную на большой площадке — да кому это нужно прятать её под навес — так сразу собрались в кучку, как взволнованная семья. Сам Анвар подошёл к ним чуть позже, приглашая в дом и что-то спрашивая по поводу удобства у Данилы. Камнем отделанные ступеньки, железным узором покрытые перила, всё так и кричало о том, что тут явно была рука мастера, которому очень хорошо платили. Внутри был ламинат, безупречно белый, темноватые обои и безумно много светильников. Весь первый этаж — его быстро оббежал по привычке Эдуард — занимала гостиная, пара ванных комнат и кухня, к удивлению, как обычная домашняя. Второй этаж, как он понял, был с открытыми балконами, бильярдным столом и двумя комнатами спальными. Третий этаж был с коридором и кучей закрытых дверей. Такое любопытство Анвара не смутило, и скоро он сам всем рассказал о том, что где находится, и скоро нашёл четыре ключа от спален, одна на втором, три на третьем. Сейчас они стояли на втором этаже, где располагался красивый и удобный диван и игровая. — Красиво тут, но зачем столько комнат? — Тут всего шесть спален, — звучало это не убедительно, но Анвар скоро выдохнул. — На втором одна моя, вторая свободная, на третьем четыре поменьше, одна служебная. Как раз для вас. Отдав все ключи Козловскому, ребята невольно начали игру в «вытяни ту, что на втором этаже» и как по удаче, попалась она Жене. — Зачем ему комната с личной ванной? — девушка возмущалась и не замечала никакой реакции со стороны Эдуарда, что ставило её в довольно щекотливое положение. Сейчас она понятия не имела, каким образом и почему они вообще имеют право остаться тут на целых два дня, а потому была в надежде на то, что она сможет протестировать свои навыки самообороны хотя бы на Жене, если уж сам писатель этой книги явно знает больше. К слову, методы были исключительно для работы. — Какая разница, я всё равно буду спать в одной из этих спален, — он кивает в сторону комнат на втором этаже и скоро разворачивается на пятках, не замечая заинтересованных лиц со стороны. — Может, приготовим что-нибудь? Продукты есть, пропадают в багаже. Эдуард тянется, поправляет на себе тёмную толстовку и спускается, забыв о существовании владельца дома вообще. Чуть позже они все принесли продукты, и выглядело это всё так, словно бы они приехали сюда просто на шашлыки, а не переждать пару дней. Под шумные разговоры Девиа было слышно много любопытных вопросов Жени, а уже на кухне, когда они вытащи всё из пакетов и разложили необходимое на столе, началось самое интересное. В первую очередь это было настойчивое желание Эда отправить всех, кроме Марго, куда подальше от кухни. Козловский накупил бесполезных продуктов и в готовке был тоже не особо хорош, а Женя, кажется, не умел даже ножом пользоваться, что уж там просьба открыть консервы с горохом, который он по полу разбросал случайно. Следом за Эдом была рассержена и погода, что одарила их ливнем и редким громом. В любом случае, если в этом доме что-то и можно было найти, то это, как он заметил, два какао в холодильнике и ваза для фруктов, вся в бананах и яблоках. — Вы готовили там у себя? — спрашивает у девушки, что довольно быстро очищала, а после и резала красные перцы да кабачки. — Конечно, мы даже придерживались диеты, сидя на овощах, — она отправляла их сразу в миску, где уже была приличная горка кусочков с овощами, а так же брокколи. — А ты? Не думала, что бандиты готовят. — Мне это нравится, — дорезав наконец крупный кусок говяжьего мяса на некрупные куски, он изучает все оставшиеся продукты на столе. — Сварим рис? Или пусть едят это. С отвращением смотря на консервированный горошек и кукурузу, он чувствует, что безумно голоден. Как никак, со вчерашнего вечера в нём была только вода, а из питательного лишь... не будем уточнять, что именно, но кормило оно так себе. От слов про диету Марго он невольно вспомнил и одну из ужасающих недель в своей жизни, что повторять он бы не хотел. — Ты окей? — она смотрит на него, замечая бледное лицо. — Ага. Вспомнил, когда я был там с Женей, ел только всякое дерьмо и каши, что готовят, разводя с водой. Он говорил правду, но слегка не ту, что стоило бы. Вытащив все брокколи, что были, он торопливо перекладывает их, решая, что неплохо бы сварить отдельно от остальных овощей. Он решает всё-таки потушить вместе с мясом и луком, чтобы никто не умер от голода. — Звучит так себе, — говорит быстро и скоро меняет тему. — Я поставлю, пожалуй, рис, иначе они будут бунтовать от такого количества овощей. — Думаешь? — он не думал, что она уже так хорошо знает ребят, и даже посмеялся с представления о том, как Женя, наверняка, выплёвывает кусочки лука в ближайшем будущем. — Да он недавно от помидора уклонялся, как от яда, даже не стал есть пирог из-за грибов, — посмеиваясь, она вспоминает этот момент в машине и то, как больно выглядел Данила из-за испорченного куска пирога. — Данил его не прибил прямо там? — бросив мясо прямо в сковородку, что уже была нагрета и покрыта маслом, он скоро кидает лук и добавляет соль и сахар. — Он очень любит хорошо поесть, так что я часто ему готовил мясо, тесто, картофель. — Он любит сладкое? — Марго уже очистила рис под водой и, налив немного масла сверху, поставила в рисоварку. Чуть позже она принялась мыть уже пустые миски из-под мяса и овощей. — Только полезное сладкое, горький шоколад, мёд, – помешивает, а потом с усмешкой добавляет: — Я видел, ты взяла три плитки в магазине. Добавив овощи, он немного подождал, и влил соевого соуса и немного воды, после чего закрыл крышкой и принялся держать в кипятке брокколи. Девушка в это время молчала, не зная, что ей говорить. Но тишина им не мешала, и потому в шестом часу они уже полностью всё заносили и даже заставили расставлять себе тарелки всех остальных. В это же время на кухню зашёл Анвар. — Какие люди. Поужинаешь с нами, а, сладкий? — уж явно не в стиле Скруджи было так звать, но он подходил к нему всё ближе, игнорируя достаточно напряжённое молчание. Он был вне всяких пониманий о том, как нужно себя чувствовать в разных обстановках и что нужно делать. Будто бы без инстинкта, он замечает новый костюм и скоро берёт в руки галстук Анвара, рассматривая красивый розовый узор, что еле заметен на таком тёмном фоне. Потягивая за него, скоро Анвар сам тянет сероглазого за эту же руку за собой, чтобы тот переступил порог кухни и оказался вместе с ним в коридоре — где меньше глаз и можно поговорить. — Я кушать хочу, никаких... — тут парень уже сразу отворачивается, не желая смотреть в тёмные глаза Анвара. — Мне надо ехать, я вернусь поздно, так что всё под твоим контролем, — таких слов он не ожидал и только хотел что-то спросить, так сразу же его прервали. — Я всё успею, будьте спокойны. Приятного аппетита. Вполне ожидаемо рука мужчины, что, если так сравнивать, был молодым парнем для Выграновского, оказалась на его спине, проглаживая поясницу и, как будто по привычке, заскакивая пальцами под чужую толстовку, чтобы найти там тёплую кожу и потереть. Но это было не особо долго, и такой жест Эда даже не заинтересовал, поэтому-то он быстро вернулся на кухню и сел за стол. Все сидели и почему-то ничего не трогали. — Кушаем? — спросил Эд, хлопая глазами, словно ничего и не было, и продырявил вилкой солидный кусок брокколи. — Чего вы ждали? Могли бы от голода подохнуть. Усмехаясь, он начал накладывать себе рис, и только сейчас понял, что именно он давно хотел. Он давно не ел мяса. Дальше трапеза прошла спокойно, относительно грома на улице, и все медленно, но верно развалились в большом зале, не желая даже доходить до второго этажа. Все сидели, либо изучали телевизор, либо телефоны, и только Женя, проигравший Козловскому в игре «Камень, ножницы, бумага», стоял и мыл посуду. Ближе к ночи, когда уже на часах было где-то десять, все они собрались на втором этаже за игрой в бильярд. Во время этого на диване сидел Эдуард и задумчиво чиркал ручкой на бумажке круги да галочки, думая о том, сколько у них есть времени. — Ты хочешь что-то сказать? — Ага, Данила, слушай, — тут он закидывает ногу на ногу и начинает читать все даты, что им предстоит запомнить в ближайшее время, — двадцать третьего числа в одиннадцать утра мы садимся на теплоход, прибываем двадцать четвёртого в три часа тридцать минут, там нас встречает машина, едем в город Корк и по нужному адресу с номером тралла. До двадцать девятого мы будем кантоваться, если повезёт, у сутенёра как его клиенты, и в Дублин на автобусе или машине часа два, может, три. Потом встреча, завтрак тридцатого в час дня, дальше уже маскарад в честь открытия Бельтейна ночью того же числа. Мы должны встретить его, либо найти банкира и передать письмо лично в руки или уши. — Что мы будем делать пять дней в борделе? — сразу спросил Женя, прекрасно зная по своему личному опыту о том, что это безумно много и, конечно же, дорого. — Это будет дороговато. — В день прилёта будем гонять по водичке и пойдём в тот бордель. В баню сходим, может, если машину продадим. Кивнув в сторону окна, где стояла побита Киа, он сам про себя задумался о том, какой будет спрос, и даже немного обрадовался. — Женя! Завтра утром будем латать малышку. Я одолжу твою комнату? Спросив, Эдуард сразу захлопнул свой журнал и встал с места. Быстро сбегав на третий этаж, он взял какую-то мелочёвку и позвал за собой Марго, что до этого как-то слишком мечтательно изучала игру парней. Комната в самом деле была куда больше тех, в которые их расположили. Большой шкаф, стол, огромное зеркало и даже личная ванная комната — и всё светлое и красивое. Сразу же проходя в ванную, он закрывает дверь на ключ и садится на большую тумбу, в которую встроена раковина — и та тоже была делана под дерево, с красивым, выполненным из стекла умывальником — и закидывает ногу на ногу. — Сегодня будешь соблазнять Анвара, разберёшься. — О, окей, но... — она ловит на себе заинтересованный взгляд Эдуарда, — ты будешь смотреть на меня? Мужчина усмехнулся и отмахнулся рукой, показательно отворачивая голову в сторону. Кажется, он в ней совсем не заинтересован, и это неожиданно заметно пошатнуло её самооценку, от чего она даже скривила своё лицо. — Да. Немного. Выставив руки вперёд на момент, он отворачивается и начинает изучать баночки, что есть у них и у этого миллионера в запасе. Сухие духи, гели для душа, бальзамы, много интересных запахов; один шампунь, что пах шоколадом, он и вовсе облизнул, правда, тот оказался неприятно солёным. Сам того не замечая, он начал понемногу тестировать некоторые особо интересные экземпляры на своей коже, и когда он в очередной раз заглянул в зеркало — да, он уже с ногами на тумбу сел — заметил краем глаза, что девушка уже ушла в душ. Прозрачная занавеска с какими-то блёсточками не прикрывала ровным счётом ничего, максимум собирала на себе горячий пар, но не лучше стеклянной, а может и пластиковой поверхности. Нарушив своё же слово, он невольно засмотрелся на неё, на то, как её волосы из-за влажности стали темными, какая, оказывается, у неё светлая кожа и округлые очертания тела и лица тоже. Очень женственная натура, что в самом деле напоминала ему его маму, особенно этим длинным каре, что вспоминает как один из редких и очень ценных моментов, когда мама убирала платок или распускала свои волосы. В мыслях вспомнились родные зелёные глаза. Как изумрудная трава. Теперь Эд смотрел на себя в отражении и в очередной раз убеждался, что на маму он совсем не был похож, никогда, ни характером, ничем. Чёрные волосы, серые глаза, возможно, пухлые губы это единственное, что ему перепало, и почему-то для его внешности немного не к месту, ибо те постоянно разбиты — зато к его профессии в самый раз. Усмехнувшись самоироничной шутке, он продолжил изучать баночки, размышляя о том, где ещё можно достать что-то подобное. Не проходит и пяти минут, как девушка выходит. Вся ванная комната неожиданно наполняется запахом лаванды, от чего тот немного морщится, совсем не понимая, зачем та воспользовалась подобным гелем для душа, а на волосы нанесла мятный бальзам. Посмотрев на голую девушку с недовольством, он сходу всунул ей в руки гель для душа с запахом яблока и отправил обратно. — Ты решила его сделать аллергиком? Яблочки, молоко, давай по классике, а не вот это, — показав ей язык как знак несогласия, он слез с тумбы и решил умыться, после чего свалить из душной комнаты. Выбрав какой-то гель в качестве мыла, он скоро снял с себя толстовку и начал умываться по самую грудь — он буквально искупался и пропах ежевичным запахом. Ему-то нет нужды следить за этим сейчас. Протерев лицо своей же толстовкой, он вышел из ванны, не думая, что кто-то сможет туда зайти позже и смутить Марго, прикрыл дверь и улёгся на широкую софу, которая казалась крайне удобной своим обилием подушек. — Что вы тут делаете? — в комнату вошёл сонный Женя и сразу лёг на кровать. — Мылись. Хочешь, втроём пойдём? Женя промолчал, но по нему было понятно, что он жуть как смущён из-за этого. Дальше они лежали в молчании в своих телефонах, пока дверь ванной не открылась и из неё не вышла одетая лишь в нижнее бельё Марго. К слову, Женя оценил её красивый кружевной набор странного розового цвета, даже похлопал ей, пока в один момент не вскочил с кровати. Были видно, что он хотел побыстрее уйти. — Так про бордель, — хотел только уточнить Эд по поводу того, насколько вообще близок к потере девственности Женя, так сразу получил лаконичный ответ. — Нет, нет, я же вам помешаю, да? Я не знал, точнее, я не мог увидеть! — Ты дурак? Как-то совсем отстранённо спросила Женю, и тот, несколько опешив, оставил подушку в покое. — Нет? — Как бы ты нам помешал? Тут уже и Выграновский заинтересовался интонацией Марго, что она использовала, желая уточнить, о чём именно думал Горак; ибо в мыслях Эда, например, не было и намёка на то, чтобы быть вместе с Марго как с девушкой — дело было не только из-за сходства в внешности с матерью, но и из-за её больно легкомысленного характера и полного отсутствия мозгов. Последнее он вообще терпеть не мог, а потому уже надумывал вычеркнуть Женю из списка «ничего таких» ребят. То же и с Марго, правда, по ней невозможно понять, о чём она думает и как к кому относится. Где, интересно, былая уверенность в своих словах и действиях? — Простите. — Ты теперь соучастник, так что придётся терпеть. Марго у тебя зеркальце одолжит, накрасится и завтра вернётся хозяйкой, да, Марго? Перевернувшись на бок, Скруджи снял пару своих колец и браслет, после чего положил на кофейный столик и, чуть размяв косточки на руках, начал следить за девушкой. Сам того не заметив, он уснул, пока смотрел на неё. Оно и не мудрено, на такой-то крутой софе куда удобнее, чем на сиденье машины. Эд проснулся через пару часов из-за странного сна. Только открыл он глаза, так сразу же забыл все детали, и сон показался ему мгновеньем. Словно бы он просто моргнул — неожиданно перепрыгнул во времени. Правда, перед лицом уже был не столик и Марго, а затылок Жени, что мирно спал. Видимо, ему ну очень повезло сдержать своё обещание, теперь он лежал в кровати и, не теряя момент, положил руку прямо на Женю, как-то по-семейному хлопая по большому плечу. — Вы проснулись? — неожиданно Горак начал поворачиваться в сторону Скруджи, и скоро они лежали лицом к лицу. — Спите, уже очень поздно. — А ты чего? — Не особо хочется. — Ну да, ты в машине дрых всё время, я не удивлен. Марго давно свалила? Нервно сглотнув, парень кивнул. — К себе в комнату, сказала, потом зайдёт. Кстати, а она была там? У того из мебельного, да? — С чего ты взял? На блюде я был. — Она не говорила, где была, — как-то расплывчато ответил и продолжил задавать вопросы, что появились в его голове ну явно не от скуки. — Это правда, что вас били? — Жень, ещё тупее вопрос бы придумал для того, чтобы спросить бандита. Конечно. — Тогда зачем… — не успевает он спросить о последнем, как Эдуард отворачивается от Жени. — За всё, что случилось, мне отплатят сполна, не беспокойся. — Вы так этого хотите? Они молчат ещё минуту, а потом Эд тихо отвечает, надеясь, что никто его не услышит.