see you

      Со временем я поняла, почему Томас был так спокоен в нашу первую встречу, хотя и выглядел, как боксерская груша после дня тренировок. Это было нормальным положением дел, оказывается. Мы гуляли два-три раза в неделю, но я не могла быть уверена, когда будет следующий раз. Просто верила, что сегодня после полуночи я провалюсь в сон, и послышится стук об окно. Мы договорились, что Томми будет залезать и стучать в окно, потому что камни это слишком громко, ими можно разбить окно. Когда мы гуляли, то мир замолкал, и я наконец слышала себя. Никто не говорил мне, как стоит себя вести, ставить ноги и руки, какими словами изъясняться. Томаса Шелби совсем не смущала девушка, использующая слово «черт».       Ещё я обожала слушать Томми. Он рассказывал истории лучше Жюля Верна. Каждый раз я, затаив дыхание, ждала, чем же закончится следующая. Оказалось у парня, который частично руководит большой частью конных ставок Смолл Хита, таких историй предостаточно. — Как только я отвернулся, он схватил пистолет. — Твой пистолет, который ты только что разрядил в потолок? — Да, и начал мне угрожать. Руки дрожат, а он всё продолжает «Если не отдашь все деньги!». — Как он вообще дожил до разговора с такой удачей? — Понятия не имею, но повеселились мы знатно. Вернемся к нормальному положению дел. Томми часто приходил с разбитой губой или бровью. Иногда он шел медленнее, чем обычно, тогда я и без явных внешних признаков понимала, что он опять дрался. К этому пришлось привыкнуть. Невозможно было каждый раз думать, получил ли он сотрясение мозга и шутливо спрашивать, как выглядит противник, чтобы выяснить, насколько всё плохо. Я только замедляла шаг, если так делал Томми, и обрабатывала его порезы, если они были совсем свежими. Так прошло пару месяцев с нашего знакомства, но я совершенно не представляла теперь своей жизни без Томаса Шелби. Я ходила в школу, помогала маме по хозяйству, стирала и готовила, ходила за продуктами, это всё не имело никакого значения — жила я только по ночам, когда Томми вел меня за руку, мы говорили обо всем на свете и много смеялись. Мне казалось, что нам принадлежит весь мир. Или хотя бы Бирмингем. Я сидела на кровати и никак не могла заставить себя лечь, чтобы попытаться заснуть. Томас не приходил уже пять дней, это не было критично, но обычно больше трех он не пропускал, так что я начала волноваться. Я никак не могла проверить, случилось ли что-то, потому что никому из семьи Шелби представлена не была. Так я и оказалась в своей комнате в час ночи в шаге от истерики. Если честно я была в шаге от чего-то другого, но всё пыталась убедить себя, что это безумная затея. Я собиралась пойти к Шелби домой и проверить, всё ли в порядке. Это включало в себя целый ряд неудобств. Блуждание по ночному Смол Хиту одной, знакомство с семьей Шелби после двенадцати ночи и объяснение Томасу, какого черта я ушла его искать, если ничего не случилось. А если случилось? Идти самой ночью вдоль канала оказалось очень страшно. Я решила не лезть в узкие улочки, чтобы не заблудиться, все-таки я ещё недостаточно хорошо запомнила эти места. Каждый звук казался мне смертным приговором, но скоро я устала бояться и пошла быстрее. Не так и много у меня времени на самом деле, чтобы не случилось, я должна вернуться до пяти утра. Томас как-то раз показал мне, где именно он живет, сказав, что если что-то случится, я всегда могу прийти. Он имел в виду не панический приступ страха за него ночью, конечно, но зато я знала, какой дом ищу. Я стояла перед парадными дверями, первые пару минут я держала руку поднятой, но постучать так и не решилась. Зайти со двора не представлялось никакой возможности, но и уходить я не собиралась. Сердце билось, как бешеное. О, черт, как же я влипла! Я повернулась спиной к двери, оглядываясь. — Быстрее, заходи! — кто-то очень резко потянул меня за плечо в дом. Я сделала несколько семенящих шагов, чтобы не упасть. Передо мной стоял парень с рыжими короткими волосами, и я не успела разглядеть черты его лица детальнее, потому что мое внимание привлекли довольно большие пятна крови на белой рубашке. Выглядело так, как будто… — Ты же Тесса, верно? Пожалуйста, только не кричи, — он продолжал говорить шепотом и выглядел очень нервно. — Нам нужна твоя помощь. Томми немного против, но если он отключится, то у нас будут проблемы посерьезнее, чем его мнение. — Что с Томми? — я старалась не шуметь, но его слова только подтвердили мои опасения. — И кто ты такой? — Джон Шелби. Младший брат, ясно. Он потянул меня куда-то вглубь дома. Быстро по большой комнате с кучей столов к раздвижной двери. Мне не нравилось, что он ничего не говорил, но если Томми нужна помощь, я не собиралась опираться. Мы зашли на кухню. Тут горел свет в отличие от предыдущей комнаты. На кресле сидел Томас. На нем не было рубашки, да и майки тоже. Рядом стоял ещё один Шелби, который держал скомканную рубашку прижатой к плечу Томми. Она быстро пропитывалась красным. — Джон, я же сказал — не пускать её! Что в словах «скажи Тессе, что всё хорошо» было непонятным? Артур, какого хера? Артур, как я теперь узнала, прижал рубашку сильнее, что не осталось незамеченным. Джон переводил взгляд с меня на Тома, ожидая какой-то реакции, но я молчала, в панике обдумывая, какого черта тут вообще происходит. Поняв, что помощи от меня немного, Джон ответил: — Том, ты кровью истечешь, один из нас не может тебя удержать, а так — она достанет пулю и точно не получит от тебя по голове! Томми прикрыл глаза и провел рукой по лицу, он злился, я видела это по напряженным скулам. — Джон, иди к черту. Тесса, ты не должна здесь быть, твоя мать будет искать тебя. Просто вырубите меня и достаньте пулю. Тесса не будет этого делать. Артур, ударь меня и покончим с этим. Повисла тишина. Меня немного трясло. Артур оставил рубашку Томми, а сам отошел ровно на расстояние руки. Я оцепенела. Старший примерился для удара, но в последний момент отвлекся на меня. — Принцесса, отвернулась бы ты, а то ещё отключишься раньше Томми. — Джон, выведи её. — Меня спросить не хотите? Вы с ума сошли, что ли? Хотите добить его побыстрее? Кажется, тебе хватит ударов в голову, нет, Томми? Держите его и дайте ремень или рубашку, не пропитанную кровью. Никто не начал спорить. Джон снял ремень, а Артур отошел за спину Томми. Никто, кроме самого Тома, я хотела сказать. — Тесса, ты не будешь этого делать. — Почему? — Потому что я так сказал. Тесса, что за глупость? Ты не из этого мира. — Расскажи мне, из какого я мира, Томми? Красивых шляпок и благородных девиц? Что ж, теория дерьмовая, потому что наши с тобой прогулки в неё никак не вписываются. Томми был очень бледным, я не знала, сколько крови он уже потерял, и хотела быстрее вытащить пулю, чтобы перевязать плечо. Не знаю, откуда во мне взялось столько уверенности, что я могу ковыряться в чьем-то плече, но я уже решила, что сделаю это, даже Томас не смог бы меня переубедить. — Тесса, ты… Перестань. Я села на подлокотник кресла и наклонилась к Томми, совсем близко, так, чтобы наши лбы соприкасались, и сказала, глядя ему в глаза: — Томми, дай мне помочь, прошу. Всё будет хорошо. Я в это не очень верила, но нужно что-то сказать истекающему кровью парню, из которого собираешься доставать пулю. Томми кивнул, он тяжело дышал, мне опять становилось страшно, как когда я только зашла сюда. Я постаралась улыбнуться ему, вышло слабо.       Артур подал мне перочинный нож, и я протерла его с виски. Джон сложил ремень, чтобы Томас сжал его зубами. Я подозревала, что одна из причин этого собрания на кухне в столь кустарных условиях — нежелание сообщать о промашке тете Полли. Что же, теперь это было и в моих интересах, так что Томми нельзя было кричать. Какой гребаный ужас. Нужно было начинать, пока руки не дрожали. Джон сел рядом с креслом, чтобы Том не ерзал, а Артур держал голову и плечи. — Начинай, принцесса, — сказал Артур. Сейчас не время спорить, но я определенно не подписывалась на такое прозвище. Однако тут Артур забрал из рук Томми рубашку, пришлось отвлечься от обиды. Я увидела рану. Она была небольшой, кровь оттуда уже почти не шла, это мешало оценить, насколько всё плохо. Я оперлась левой рукой на спинку кресла за плечом Томаса, а правой поднесла нож к ранению. — Вырезай всё, что попало с пулей, а то рана загноится, — прокомментировал Артур, он явно разбирался в этом. Я поставила нож на край раны, Томми тут же изогнулся, замычав, и я замерла. — Продолжай, ну же! Я последовала сразу двум советам старшего и резко ввела нож в кожу, поворачивая его по кругу, чтобы убрать все поврежденные участки. Томас кричал, но крик глушился ремнем, остальные Шелби прижимали его к креслу, а я, наконец, увидела пулю. Она застряла глубоко и не вышла, когда я вытащила нож. Я выругалась и вставила нож второй раз, вытаскивая пулю. — Перевязывай, — выдохнула я. В левой руке я держала окровавленную пулю, а в правой нож. Я почувствовала ком в горле, но успела вскочить c кресла и добежать до раковины. Меня вырвало. Нож и пуля выпали на столешницу. — Хорошая работа, — Артур перетянул плечо Томми, последний как раз выплюнул ремень, стараясь отдышаться. Я опустила взгляд на руки, они всё ещё не дрожали. Во рту был мерзкий привкус, поэтому я сделала пару глотков воды из-под крана. Кому-то в комнате точно было хуже меня, так что я набрала в стакан ещё и вернулась к Томми. Он жадно сделал несколько глотков и откинул голову назад: — Спасибо. Он всё ещё был белым, как простыня, благодаря которой мы познакомились, но отключаться вроде не собирался. Джон и Артур очень быстро приводили кухню в приличное состояние. Через пять минут никто бы и не догадался, какая сцена была тут разыграна. Пуля и нож куда-то исчезли, чему я была очень рада.       Я сидела на кресле и смотрела в одну точку. Неосознанно я дотянулась до пальцев Томми, переплетая наши руки. Он погладил большим пальцем тыльную сторону моей ладони. Я улыбнулась, вот уж кого тут стоило успокаивать, так это Томми. Мне уже не было страшно, скорее не по себе от того, что я могла убить его. Я обдумывала, что все-таки значит быть рядом с Томасом Шелби. — Том, пошли наверх, достаточно пошумели. Артур поднял Томми на ноги, последний сжал зубы от боли, но сказал о другом: — Джон, проводи Тессу домой. — Нам нужно поговорить. Мне казалось, что если я уйду сейчас, то это будет означать, что я отказываюсь. Я не собиралась этого делать. Братья переглянулись, но они ждали ответа от Томми. — Да, нужно. Джон заинтересовано осмотрел меня с ног до головы, явно удивившись. Потом пропустил перед собой, чтобы я последовала за Артуром и Томми в темноту. Джон закрыл дверь и прошептал: — Ни одного чертового слова или нам всем крышка. Что только подтвердило мои догадки про опасение тети Полли. Я их понимала. Тем более, если бы узнала она, то и моя мать тоже, а я так и не нашла в себе силы рассказать ей о новом друге. Мы поднялись по лестнице на второй этаж и зашли в последнюю комнату по коридору. Артур и Джон каким-то магическим образом исчезли, двери за ними закрылись, и последнее, что я услышала — это голос Артура: — Спокойной ночи, принцесса. Интересно, как они представляют наш с Томми разговор. Как я сама его представляю? Томас сидел на кровати, а я стояла напротив, не решив, стоит ли садиться. Мы молчали. — Это Джон тебя привел?       Я удивленно вскинула голову. — Нет. Я сама пришла. — Почему? — хороший вопрос, Том. — Тебя не было пять дней, я боялась, вдруг что-то случилось. Небезосновательно. — Кажется, это неизбежно. — Драки? Однако Шелби ответил невпопад: — Отец ушёл. Я подошла ближе, стараясь поймать его взгляд и понять, что он чувствует, так как его голос звучал безэмоционально. — Он ушёл, теперь навсегда. Больше не навредит Джонни и Эйде и.., – он замолчал, а потом поднял все-таки на меня взгляд. — Тесса, ты хочешь познакомиться с Шелби? Официально?       Я ожидала чего угодно, но не этого. В голосе Томми была лёгкая дрожь. Я открыла рот, чтобы ответить, но запнулась на «я…». — Я не хочу ни к чему тебя принуждать, но лучше пусть тебя ассоциируют с нами и будут опасаться связываться, чем ты будешь сама гулять ночью, — продолжил Томми. — Тесс, я знаю, это может быть слишком, ты и так сегодня достаточно сделала. Хорошо подумай, насколько тебе это нужно. Просто теперь это возможно. — Томми, я обожаю наши с тобой разговоры и прогулки, — я замолчала, но потом тихо договорила. — Я чувствую себя живой только так. Я согласна. Повисла тишина, я присела перед ним и прошептала быстро, почти без пауз: — Мне жаль, что отец ушёл, это дерьмово. Томми неопределенно качнул головой. Я встала и добавила: — Я хочу познакомиться официально. Я уверена.       Звучало кошмарно серьезно, это точно было слишком, так что я добавила: — А мы сможем ездить на лошадях по-настоящему тут, в городе?       Томми засмеялся. Впервые за эту ночь. — Да, я обещаю.       Я протянула руку, и Томас пожал её. Меня тревожило, что он очень бледный. — Тебе нужно поспать.       Я подошла ближе и помогла ему лечь, придерживая за торс и шею. В итоге я, конечно же, чуть не упала на него, но в последний момент затормозила руками. — Прости, — я смутилась, щеки загорелись.       Шелби воспользовался ситуацией и очень нежно поцеловал меня в нос, от чего я покраснела ещё больше, отстраняясь. Он сказал: — Всё хорошо, Тес. — Ладно, я пойду.       Я поправила волосы и тихо вышла из комнаты, немного улыбаясь.       Когда я дошла до своего дома, небо из нежно-серого уже успело приобрести розоватый оттенок. Часов у меня с собой не было, всё же я подозревала, что немного опаздываю, так что ускорила шаг. Залезть назад без помощи Томми было довольно сложно, но у меня вышло. Я медленно и тихо открыла окно, заваливаясь в свою комнату, спотыкаясь. Когда я встала, то увидела, что кровать не пуста. На ней сидела моя мать и смотрела на меня. — Эстер Мириам Брук, садись на стул и начинай говорить.       Говорить. В общем-то, ничего больше мне и не дали бы сделать. Мама не оставляла шансов, прожигая меня взглядом. Минута молчания, пока я пыталась отдышаться, стоила мне выдвинутых теорий, о существовании которых я и не задумывалась. — Я знаю, Тесса, что ты росла очень свободной и, будем честны, не сильно контролируемой. Я редко отказывала тебе в возможности нарушить условности и побыть вне рамок, предписанных тебе обществом. Однако это, дорогая, не дает тебе никакого права сбегать по ночам, чтобы покататься на лошадях! Я опешила от такого предположения. Сегодня явно была ночь под названием «узнай, что о тебе думают окружающие». Под напором маминой тирады сложно было устоять, и я опустилась на стол, стоящий около окна. Меня опять мутило, я чувствовала запах крови и нож в руках, который двигается только под усилием, заставляя Томми кричать. В этот раз не повезло, до раковины я не добежала, вырвало прямо на пол. Мама запнулась всего на мгновение и продолжила совершенно в другом направлении: — Ты что беременна, детка? Вот этого я точно не ожидала. Чего-чего, а глупости повестись на чьи-то сладкие… Наконец я заговорила, осознав, что скоро мне и тайную помолвку припишут. — Мама, я не беременна! И я не катаюсь на лошадях по ночам. Пока что. Я… — что же я могла сказать? Как коротко описать всю эту фантасмагорию, которая происходит последние месяцы. — Да? Я внимательно слушаю. Можешь ещё заодно объяснить, как на твое платье попала кровь. Черт, я же так старалась сидеть подальше. Пора было начинать внятно говорить, а не только отбивать атаки. — Я случайно помогла одному парню, когда он, когда его… Мы познакомились и гуляли иногда поздно, потому что я знала, что папа не одобрит. Ты же знаешь, с тех пор, как мы переехали в город, я потерялась, тут нет ничего моего. С ним я вспоминала. Много чего. Потом он не пришел несколько дней подряд. Оказалось, кое-что случилось, я хотела помочь и поэтому на моем платье кровь. Прости, я давно хотела тебе рассказать, но я боялась, что ты не поймешь. — Я и правда не понимаю. Потому что в твоем рассказе местоимений больше половины слов. Таким образом можно историю Великобритании рассказать, не соврешь. Перестань гарцевать, говори прямо. И скажи имя этого загадочного персонажа. Понимая, что от последнего вопроса мне уже не уйти, я обреченно выдохнула: — Томас Шелби. Я опустила глаза и ждала. Крика, разочарованного вздоха или разбитой вазы. — Боже, Тесса. Ты ничего интереснее придумать не смогла? Мы так и думали. — Вы? Ты и папа? Но откуда он знает Томми? — О, Томми. — Мама как-то странно всмотрелась в мое лицо. — Нет, дорогая, конечно же, я не о твоем отце. Я о Полли. Тете Томаса. Мы с ней вот уже пару месяцев обсуждали странное поведение детей. Вас, то есть. Сошлись на том, что симптомы очень похожи. Тесса, с ним всё в порядке? — мама кивнула на пятна крови. Она знает, она знает, она знает — крутилось на повторе в моей голове. Они обе знают. Нужно было срочно придумать хорошую историю без пули. — Нос разбил. — Об тебя? — К нам пристал какой-то идиот на улице, пока мы гуляли. Наверное, не местный, не узнал Шелби. Всё немного неудачно вышло, но Томас в порядке, — исправила я случайную ошибку, «Томми» и правда звучало как-то слишком многообещающе для «друга». Ответила мама не очень быстро, явно раздумывая, стоит ли мне верить. — Почему тебя тошнит? — Перенервничала, испугалась за Томаса. Мама пожала плечами: — Я уверена, что ты что-то скрываешь, дорогая, но лимит признаний мы сегодня исчерпали, думаю. Пошли за тряпкой, пока будем убираться, расскажешь мне больше о ваших прогулках.