Согрей мои ступни

      — Ленор… Ленор! Ты уже пять минут пытаешься разрезать тарелку ножом. С тобой всё в порядке?       — В полном, — вырвавшись из власти мыслей, ответила она. — Пойду, прогуляюсь.       — А завтрак?       — Кажется, я не голодна.       Уже который день Ленор сама на себя не похожа, блёклая тень прежней себя. И это очень тревожило сестёр. Однако она категорически отвергала все их попытки помочь: хотела разобраться в этом сама.       Как же так получилось? Она, наследница аристократического рода, руки которой добивались и добиваются по сей день вампиры Запада и Востока, влюбилась в обычного деревенского парня, даром, что он дьявольский кузнец. Он добродушный доверчивый дурень. Что она в нём нашла? Ленор задавала себе этот вопрос сотни раз, но так и не могла себе ответить хоть что-то внятное. Печалило даже то, что столь критический разбор собственных чувств ничуть не умалял их.       Она вышла на балкон и прислонилась лбом к холодному стеклу. В Корее её руки добивался магнат Джи Кан У, сколотивший состояние на торговле рыбой. В Турции Сулейман обещал ей всё золото мира, если она согласится быть его женой. В Московии её щедро одаривал мехами и зазывал замуж Фёдор Сабуров. Во Франции предложение руки и сердца ей делал Жюль Буланже, тоже из аристократического рода. Были ещё варианты, но всего не упомнишь. И теперь её губы скривились в ироничной улыбке: держать в ожидании завидных мужиков, при этом влюбившись в грека-деревенщину, к тому же пленника.       Ленор зашла в комнату и легла на кровать, обнимая подушку. Гектор не шёл из её головы. Она не могла выползти из мечтательных раздумий даже на совете. Всепоглощающее чувство влюблённости толкало её находиться рядом с ним чаще и дольше, делать для него что-нибудь приятное, удивлять своей красотой… Ленор не спала весь день, но чувствовала себя как никогда бодрой, и такой лёгкой, словно не ходила, а парила по воздуху. Мечтательно она смотрела на водную гладь, слегка трепыхающуюся от падающих лепестков роз, которые кидала в ванночку для рук. Но не смогла удержаться долго на месте и, слегка ополоснув руки, выпорхнула из комнаты.       Она напомнила ему о своём присутствии резким хлопком двери, в отличие от стражи, которая всегда выполняла свои действия бесшумно, словно бестелесные духи.       — Что, вечер уже наступил?       — Да. Идём со мной. Сегодня ты присутствуешь на совете, поэтому мне необходимо выкупать тебя.       Гектор ленно оторвался от книги, потянулся, поднялся. Он был спокоен. Чувство обиды на Ленор притупилось благодаря гуманным условиям его содержания. Она стояла посреди комнаты в синем шёлковом пеньюаре, волосы её были слегка взлохмачены, потому что недавно проснулась. От неё пахло свежестью и жасмином.       — Я надеюсь, ты не против, — сказала она, беря его под локоть.       — Мнение раба всё ещё что-то значит?       — Ты несносен.       Помещение, куда они пришли, оказалось в нескольких метрах от его комнаты. Здесь не было окон, зато был большой, сияющий огнём камин, от которого веяло жаром, а в центре стояла большая деревянная ванна, полная воды.       — Нет, сначала подойди сюда, — позвала его Ленор.       На столике у стены стояла небольшая лохань.       — Умойся, а потом я вымою тебе волосы.       — Но я и сам могу это сделать.       — Не спорь, — загадочно улыбнувшись, ответила Ленор.       Гектор покорно выполнил требование и взял из её рук полотенце, вытер лицо.       — А теперь наклонись над лоханью.       Ленор взяла деревянный ковш, зачерпнула воды из лохани и поливала волосы до тех пор, пока они как следует не намокли. А затем нанесла немного густого, приятно пахнущего раствора и нежными движениями массажировала кожу головы, при этом вспенивая его. Это было так приятно, что шея Гектора покрылась мурашками.       — Что это?       — Мыло. Моя очередная азиатская находка. Оно прекрасно очищает волосы, а запах, м-м-м, чувствуешь?       — Ромашка?       — Угадал.       Механически отлаженными действиями она несколько раз полила из ковша волосы водой и, удостоверившись, что всё чисто, замотала голову полотенцем на манер тюрбана.       — Готово. Можешь идти мыться. Полотенце с головы не снимай, пока в комнату не вернёшься, пускай влагу из волос впитает. Бритву слуги скоро принесут, заодно и воду в лохани сменят.       — А ты не выйдешь?       — Зачем? — недоуменно произнесла Ленор.       — Ну… — затянуто произнёс Гектор.       — Ладно, я отойду к двери, а ты пока залезай в ванну.       Ленор чувствовала, как в полуметре от неё суетливо раздевается Гектор. Но она умело сделала вид, словно на стене есть нечто очень интересное. Послышался плеск воды.       — Ты готов?       — К чему?       — К тому, что я иду шоркать тебе спинку!       Ленор взяла ковш, но уже другой, больше. Ванна была полна воды, но шею, плечи и грудь требовалось полить. Ленор закатила рукава, взяла губку, щедро макнула её в мыло и принялась шоркать мускулистые плечи кузнеца.       — Почему ты это делаешь?       — Мне приятно прикасаться к тебе, Гектор. И, похоже, тебе тоже приятно. Как иначе объяснить твои мурашки, когда массировала тебе кожу головы. А если ты расслабишь плечи, я сделаю тебе ещё приятнее.       Гектор смутился. Такая нежность действовала обезоруживающе. Он расслабил плечи. Она плавно провела от шеи по позвоночнику вниз к пояснице. Кожа Гектора вновь покрылась мурашками. Ленор это нравилось. Она игриво провела ноготками по шее, вызывая трепет, и продолжила тереть спину. Гектор прикрыл глаза. Вся обстановка: жар в комнате, тёплая вода, нежные руки вампирши, прикасающиеся к его спине, это был так интимно.       — Эй, Гектор, не спи, — нарушив тишину, заговорила Ленор. — Мне и самой надо привести себя в порядок, поэтому дальше сам. На лавке найдёшь большое белое полотенце для тела и одежду. Как закончишь, слуги проводят тебя в комнату. В нужное время я за тобой зайду. И давай обойдёмся без глупых и опрометчивых поступков, пожалуйста, я не хочу применять к тебе карательные меры.       Дверь захлопнулась. Гектор остался один. И сейчас его как никогда раздирали противоречивые чувства. Ленор обволакивала его душу своей заботой, очаровывала своим умом, покоряла красотой, но при этом в первую же встречу задала ему трёпку, а неделю назад и вовсе предала. И если трёпку в день знакомства ещё хоть как-то можно объяснить тем, что он первым напал на неё, а вампирша лишь продемонстрировала свои силы, то для предательства объяснений не находилось. Что, чёрт подери, ею движет? И чего ради она продолжает разыгрывать влюблённую дурочку, после того, как цель достигнута? Без запоздалых самобичеваний не обошлось: повёлся, словно бесхозная дворняга, с первых же ласковых слов.       Он безрадостно посмотрел на своё кольцо. Не было ни часа, когда бы Гектор хоть единожды не вспоминал о нём. Поначалу ему хотелось отрезать палец и сбежать, но кто знает, может это не освободило бы его от клятвы, а членовредительством зазря заниматься не хотелось. Теперь ему оставалось адаптироваться к сложившимся условиям и ждать. Ждать удобных обстоятельств для побега.       А тем временем Ленор выбирала платье. После мучительного перебирания всего гардероба, она остановилась на белоснежной облегающей котте* с широким рукавом и контрастирующем синем сюрко** с узором из белых цветов. Служанка помогла ей одеться и причесала волосы. Ленор немного покрутилась, посмотрела, хорошо ли на ней сидит платье, и пошла за Гектором.       Он сидел за столом, читая книгу. И, судя по его хмурому виду, новый наряд ему не нравился.       — Тебе идёт, — отметила Ленор.       — Шутишь?       Он встал, словно демонстрируя себя, в красных шароварах с узором индийский огурец, оранжевой свободной рубахе и в тюрбане из полотенца, который, вероятно, попросту забыл снять. Настоящий индийский раджа. Единственное, что было не к месту, так это новые сапоги европейского стиля.       — Это лучшее из того, что я нашла в сундуке. К тому же мужской одежды у меня не так много. Прибавь к этому и то, что азиаты, как правило, меньше ростом, чем европейские мужчины. Просто чудо, что оно пришлось тебе впору. Ладно, я подумаю, как можно решить эту проблему. А теперь идём.       — Моё присутствие настолько необходимо?       — Увидишь. Тебя ждёт приятный сюрприз.       — Отлично, мне уже заранее всё это не нравится.       — Какой же ты негативист. Расслабься и доверься мне.       Они поднялись по лестнице и через несколько метров завернули налево. В комнате их уже ждали три вампирши. Гектор ощутил острый приступ неприязни и старался держаться отстранённо. Он сразу заметил посреди комнаты широкий стол, на котором лежал его молот и труп собаки.       — Во что ты его вырядила, Ленор? Как нелепо, — насмешливо отметила Кармилла.       Но сейчас Гектору было глубоко безразличны её насмешки, и планы, которые обсуждали между собой вампирши. «Так вот о каком сюрпризе шла речь» — подумал он и ждал приказаний от Ленор.       — Я продемонстрирую, как работают кольца. Гектор, оживи этого пса.       Его раздирали два противоречивых желания. С одной стороны, почему бы и не оживить, если они разрешат оставить пса. С другой стороны, ему не хотелось подчиняться: слишком уж жаль отдавать животное на произвол этих четырёх женщин, но выбора не было. Он взял в руки молот. Удар. Второй. Третий. И вот животное шевельнулось, поднялось. К слову, Ленор стоило немалых усилий уговорить Кармиллу завести собаку. Штирийская вампирша упорно сопротивлялась, говоря о том, что не переносит запах псины, а уж вторая псина в замке — это перебор, а Ленор апеллировала к тому, что когда война закончится, обе псины уедут с ней в Уэльс и ей не придётся долго их терпеть. В конце концов, Кармилла сдалась.       — Дай ему имя, — попросила она Гектора.       — Теодорих.       — Что ж, смотрите. Теодорих, ко мне!       И белый пёс подбежал к Ленор, виляя хвостом и облизывая ей руки.       — Теодорих, фас! — сказала она, указывая на книжный шкаф и пёс зарычал, залаял.       — Это замечательно, однако животное едва ли может являться подтверждением. Если я сейчас крикну: «Эй, плешивый блохастик!», он подбежит и ко мне, — резонно заметила Морана.       — Я знала, что подобный вопрос может возникнуть у вас, поэтому сейчас мы повторим эксперимент.       Она хлопнула в ладоши, и, словно по волшебству, слуга внёс труп деревенского мужика с переломанной шеей. Ленор положила руку на плечо Гектора и посмотрела ему прямо в глаза. И во взгляде её читалась такая гордость, уверенность, такой пламенный призыв: «Давай, покажи им, на что ты способен, дьявольский кузнец! Действуй!», что он ощутил прилив сил, как будто огонь разгорелся в венах. Гектор взял молот и ковал, ковал до тех пор пока ничтожное, безликое тело не превратилось в огромную крылатую ночную тварь. Под заинтересованными взглядами вампирш существо зашевелилось, сползло со стола и остановилось.       — Отличная работа, Гектор, — положа руку ему на плечо, сказала Ленор. — Теперь ты можешь вернуться в комнату, пёс твой. А мы выйдем во двор и опробуем управление этой тварью. Это помещение слишком мало. Я попробую скомандовать ей, чтобы в окно вылетела. На улицу, — приказала она существу, указав на окно.       Ночная тварь вылетела, выбив закрытое окно. Гектор усмехнулся в кулак, сделав вид, что это кашель.       — О, нет! — воскликнула Кармилла.       — Ремонт оплачу. Бегом вниз! Надо разобраться, как управлять ею при помощи колец, пока ещё что-нибудь не случилось, — ответила Ленор.       — Помощь нужна? — вмешался в разговор Гектор.       — Сами справимся! — ответили вампирши хором.       И они выбежали из комнаты, а Гектор, поглаживая по животу своего питомца, смотрел вслед этому балагану.

***

      Приближающиеся женские голоса привлекли его внимание. Гектор перевёл взгляд с книги на дверь. В этот момент она открылась и вошла Ленор и ещё одна девушка, которую он раньше не видел. Та, вторая, судя по бледности, тоже была вампиршей. Её светлые волосы были заплетены в две косы, а серые глаза любопытно смотрели на него.       — Познакомься, это Эйра, моя швея. Сейчас она снимет с тебя мерки и сошьёт тебе привычную европейскую одежду.       — Приятно познакомиться, Гектор, — Эйра улыбнулась и протянула ему руку.       — Взаимно, — ответил он и пожал её руку.       — А теперь встань прямо и расслабь плечи, — попросила швея.       Пока Эйра снимала мерки, периодически записывая их себе на клочок бумаги, Ленор лениво разлеглась на кровати, но не смогла долго оставаться без дела, поэтому подозвала к себе Теодориха, который мирно дремал на ковре у камина, и принялась чесать его за ушком.       — Кстати, как прошла ваша тренировка с ночным существом?       — Для первого раза — вполне удачно. Стрига научилась делать так, чтобы он, пролетев несколько метров, возвращался, а в конце он принёс ей несколько веток.       — Судя по тому, что замок больше не сотрясался от новых разрушений, то, что ты говоришь — правдиво, — съехидничал Гектор.       Ленор сделала вид, что обиделась и прицелилась в него подушкой.       — Готово, — наконец объявила швея.       — Отлично, можешь идти.       И как только Эйра оказалась за дверью, Ленор запустила в Гектора подушкой. Впрочем, ему не составило труда вовремя её поймать.       — Она твоя личная швея? — спросил он, присаживаясь рядом на кровать.       — Разумеется. Как у любой порядочной дворянки, у меня есть своя служанка, швея и повариха. Что поделаешь, статус обязывает.       — Почему ты всё это делаешь?       — О чём ты?       — К чему эти широкие жесты, долгие разговоры, подарки?       — Понимаю. Трудно видеть в том, кто всячески тебе благодетельствует, злодея и угнетателя. Но я не враг тебе, Гектор. Всё просто: пока ты под моей протекцией, тебе ничто не угрожает. А в военных условиях безопасность — главная из выгод.       Ленор сбросила сапожки, забралась с ногами на кровать, сняла наконец с его головы тюрбан-полотенце и обняла Гектора за плечи.       — Если не искать причин извне, то я просто маленькая, богатенькая, избалованная дворянка, которая любит всё самое лучшее присваивать себе. Я самая младшая среди своих братьев и сестёр. Пятый ребёнок в семье. Все остальные дети на тот момент выросли и уехали по делам торговым или замуж. Всё внимание было направлено на меня, все гостинцы и подарки доставались мне.       — И зачем такой богатой и избалованной дворянке, такой как я?       — Ты забавный, с тобой интересно проводить время, — загибая пальцы, проговаривала она, — но какой смысл перечислять, если всё это можно обозначить ёмким «ты мне нравишься»? Мне не нужно небо в алмазах — при желании я сама его себе куплю, мне не нужны монстры, которых ты создаёшь, мне нужен только ты.       — Это твоя очередная интрига.       Ленор вздохнула.       — А ты всё ещё на меня обижаешься.       — Я был готов признаться тебе в своих лучших чувствах, а ты предала меня!       — Я не могла поступить иначе! Нам необходимо было получить контроль над ночными тварями. Добровольно ты бы вряд ли надел это кольцо. А если б ты прознал про него, ты стал бы подозревать, что я всё равно попытаюсь надеть его на тебя и моя задача усложнилась бы. Единственное, что мне оставалось — обман.       — Прекрасно! Ты открыто признаёшь свою вину, но продолжаешь претендовать на мою любовь.       Внутренне Ленор вскипела. Надев сапожки, она встала перед Гектором. Сейчас она казалась себе больше, словно парус, раздутый воздушными потоками, так и её изнутри раздувало от ярости.       — ДА, Я ЛГУНЬЯ! ЛГУНЬЯ! — вскричала она. — НО! Будь я предательницей, гнить бы тебе, Гектор, в тюрьме и по сей день, И ЖРАТЬ С ТАРАКАНАМИ ЧЁРСТВЫЙ ХЛЕБ!       Ленор так яростно жестикулировала, что снесла рукой стеклянный графин с водой, и вихрем вылетела из комнаты.