***
Очередное утро в холодных льдах Антарктиды. Мурика заходит в комнату Росса с кружкой и в ночной футболке, сонный и хмурый. — Ты чего так рано? — спрашивает РФ, отрываясь от прочтения книги. Он всё ещё невольно чувствует свою вину за случившийся срыв Звёздного. И пусть тот сказал, что не держит зла, и всё в порядке, на душе у Росса всё равно неспокойно, и он не знает, почему. — Не очень себя чувствую, — вздыхает Штаты, отодвигая холодный стул и присаживаясь на него, — Слабость какая-то. — Не из-за того ли, что, — начитает Федерация, но Полосатый его раздражённо перебивает: — Может и из-за того, не знаю! — потом, осознав, что это прозвучало слишком резко, Капиталист продолжает уже более спокойным тоном, — Извини, правда не знаю, а вообще, сейчас ещё не время для этого. Правопреемник Союза лишь понимающе кивает. Всё-таки, несмотря ни на что, вспыльчивость Америки — его конёк, и если к этому приспособиться, выглядит даже забавно, однако, России сейчас было не до смеха. — Болит что-нибудь? — спрашивает он, захлопывая довольно-таки скучный детектив и откладывая его в сторону. — Голова немного, а так, нет, — США вертит в руках свою кружку. «Ещё сердце, потому что я, идиот, в тебя влюбился, но как я тебе о подобном скажу?», — невольно думает Звёздный. Даже после того случая, когда Федерация довёл его до слёз, задев больное место, чувства Мурики не угасли. Скорее наоборот, после тёплых объятий и тех слов, которыми тот успокаивал Капиталиста, они разгорелись с новой силой, заставляя Аме буквально мгновенно простить Федерацию. Штаты пытался себя убедить, что Россия повёл бы себя так с каждым, и что он, Полосатый, просто так реагирует на заботу с непривычки, ведь до этого о нём заботился только Канада, за что Америка ему очень благодарен, но Кленовый был ему братом, и этот факт немного менял дело, но всё же эти мысли не спасали США. Конечно же, сверхдержаве за столько лет хотелось почувствовать себя нужным и любимым. Хотелось начинать утро с поцелуев, а вечер заканчивать, быть может, кое-чем более горячим, но его загнанность из-за недостатков ставила крест на подобных мечтаниях, а потому сын Великобритании просто обкладывал себя работой, пытаясь заверить, что видно не судьба построить ему счастливую семейную жизнь. Да и воспоминания о неудачных любовных похождениях отца накладывали отпечаток. Тем не менее, живя несколько недель с Россом, Мурика начал осознавать, что это такое, общаться с кем-то гораздо ближе, чем на уровне сделок и переговоров. Нет, у Штатов естественно были друзья среди стран, взять хотя бы Японию, но никто из них не знал, что кроется под солнцезащитными очками и вечными худи Америки. А РФ, казалось бы, главный враг, но знал про всё и, если не брать во внимание ту ссору, не показывал, что ему это неприятно. Наоборот, он пытался постоянно убедить США, что тому не нужно так зажиматься по этому поводу. «Всё-таки, низкая у тебя самооценка, раз так зависишь от мнения других и не можешь себя переломить», — с презрением обратился сам к себе Полосатый, невольно поджимая губы. Из раздумий его вырывал голос сына СССР, который звучал как будто из-под воды: — Аме, ты меня слышишь? Приём! — Федерация наклонился над оппонентом, щёлкнув пальцами, что заставило Штатов встрепенуться. — А? Что? Ты что-то говорил? Извини, я просто отвлёкся, — Капиталист поднимает свой взгляд, встречаясь с глубокими глазами Росса. Какие красивые. — Медикаменты, я говорю, у нас есть. Если хочешь, я схожу за аптечкой, выпьешь что-нибудь от головной боли, — тон РФ показывал, что тот волнуется. Для Америки это всё равно казалось странным. — Нет, не стоит, я просто потом пойду полежу, — неожиданно Мурика решается спросить, — Раш, как ты считаешь, у меня низкая самооценка? Только честно, — чувствуя, как его щёки розовеют, он повернулся в сторону бывшего Коммуниста. — Знаешь, на первый взгляд может показаться, что ты самый самовлюблённый тип, которого только можно встретить, — Россия делает паузу, — Но потом, если узнать тебя поближе, вполне себе можно понять, что это лишь маска, а настоящее положение дел совершенно иное. Да, Аме, у тебя очень низкая самооценка, сформированная многочисленными детскими травмами и травлей, и я тебе искренне сочувствую по этому поводу. — Оу… да, ладно, хорошо, — сглатывает Штаты, не зная, что ещё можно сказать. Видя его реакцию, Федерация добавляет: — Но это не делает тебя хуже. Просто, от такого добавляется ещё больше проблем. Кстати, у тебя отношения-то когда-нибудь были? Вопрос ставит США в тупик. С одной стороны, хочется сказать правду, но с другой, это какой же позор заявить, что за 244 года своей жизни ты ни разу не вступал с кем-то в подобные связи. Хотя, Россия и так уже знает обо всех его недостатках, куда уж хуже, а потому чаша весов склоняется к первому варианту. — Если честно нет, ни разу, только какие-то случайные стычки по пьяни, — тихо проговаривает Штаты, стыдливо опуская глаза в пол. Не говорить же ему, что и секс у Полосатого был лишь раз в жизни с Аргентиной, да и то омега ничего не помнит совершенно из той ночи. — Понятно, — коротко отвечает РФ, заставляя Мурику нахмуриться. — И что же тебе понятно? — в сознании спрашивающего сейчас перемешались несколько эмоций. Где-то на задворках появляется страх насмешки, но ведь Россия не будет ему что-то высказывать за такое. Не будет же, верно? — Что ещё так влияет на тебя и твои загоны, — просто произносит правопреемник СССР, закрывая тему и погружаясь в мысли, известные лишь ему одному.***
Всё происходит за один вечер. Америка сидит на постели России, пытаясь применить советы Русского на практике и совершая попытки прочесть предложенную им книгу, похожим делом занимается и Федерация, привалившись к спинке на другом конце кровати, как вдруг Любитель ушанок неожиданно хмурится, поднимая глаза на Штатов и втягивая носом воздух. Тот до поры до времени не замечает настойчивый взгляд соседа, но тихое покашливание привлекает его внимание: — Америка, я очень не хочу казаться бестактным, но, мне кажется, у тебя… — договаривать не пришлось. По телу США проходит волна дрожи, и он, явно чувствуя что-то, быстро встаёт, испуганно смотря на Росса. Правопреемник СССР зажимает рукой нос и отходит от кровати. Мурика повторяет его последнее действие, резко попятившись назад. Около двери, чувствуя, что течёт, он находит в себе силы сбивчиво проговорить: — Россия, прошу, не надо, — дыхание чуть срывается, голос дрожит. Звёздный невольно вспоминает, как РФ пообещал, что не тронет его. Только сдержится ли тот, находясь буквально в нескольких метрах от течного омеги? — Всё в порядке, иди, — сын Союза утыкается носом в ткань куртки, чтобы хоть как-то перекрыть сильный запах, дурманящий разум. Нет, после всего произошедшего, он не нарушит личное пространство Полосатого. Дрожащими пальцами дергая ручку двери, вышеназванный буквально вылетел из комнаты, оставляя Федерацию одного. Доходя до своей постели и чувствуя уже привычные спазмы боли, Америка шепчет сквозь зубы ругательства. Как же стыдно-то. Оказаться в таком положении ладно перед врагом, но перед тем, к кому Звёздный что-то чувствовал. Почему он не предугадал приход этой течки раньше? Почему она вообще пришла так рано?! «Наверное, из-за стресса и нервов, обычно, я столько не трачу», — сам себе отвечает Аме, прикусывая от желания губу. Конечно же, можно было себе помочь при помощи мастурбации, но уж явно не здесь, не сейчас, не с таким соседом! Осознавая, что всё равно бы пришлось пройти через это, США опускается на кровать. Мысли невольно возвращаются к его влюбленности, а одурманенное течкой сознание вырисовывает картины, от которых становится ещё хуже. Как же хочется позвать Россию, чтобы удовлетворить свои фантазии, но Штаты не может и осознаёт это. Да, видимо, эти дни станут для него настоящей пыткой.***
Как только Америка выбегает, хлопая дверью, Росс отнимает от лица рукав куртки и вдыхает воздух, в котором ещё остались нотки от омеги. «Пахнет как ваниль. Или молочный коктейль с ванилью», — думает РФ: «Сладко, но в то же время нежно. Не приторно и не навязчиво. Одним словом: приятно». Уход США позволяет Федерации вновь задуматься о терзающих его уже много дней как мыслях. С того самого дня, как Любитель ушанок ненароком довёл своего соседа до истерики и почувствовал, как тот его доверчиво обнимает, как бьётся сердце его бывшего (?) врага, как в последствии Мурика прощает его, даже не задумываясь, внутри России что-то перевернулось. И это что-то было определённо раннее ему неведомым. Естественно, на счету Триколора было множество девушек, он испробовал большинство типажей внешности и характера, но ни одна из них не могла принести ему одну простую человеческую вещь: счастье. Росс не утверждал, что они все были плохими, однако, принося лишь физическое удовлетворение, девчушки даже не интересовались особо его интересами, увлечений и, самым главным, душой. Или же ему такие просто попадались, он не знал. Страна СНГ всегда забивал на свою сущность альфы, ведь отец хоть и был по природе таким же, не переносил подобное в принципе. На территории Союза постоянно случались конфликты из-за «слабого пола», которые особенно участились в начало конца, 90-е, когда омеги начали требовать больше прав на открытые взаимоотношения, а жители республик — суверенитета. СССР всегда зарекался, чтобы его дети-альфы и думать не смели о том, чтобы завести «пидоские интрижки, разрушающие общество». РФ никогда не винил его за подобное, однако ему всегда было интересно: что бы случилось, если бы один из 15 детей великой некогда сверхдержавы оказался омегой? Мысли России сделали круг, возвращаясь к Америке. По правде говоря, Триколор всегда считал, что Штаты, хоть и прожил долгую жизнь, но силён лишь в умении развязки конфликтов и досаждений ему, Федерации, в виде санкций, однако начитанность США стала для него приятным открытием. Звёздный оказался очень грамотным и интересным собеседником, подробно знающим многие темы из разных сфер, что ломало все стереотипы Росса. Да, у Аме была немного подкошенная психика, РФ этого не отрицал, но ведь тот совершенно не был виноват. Для омег различные эмоциональные моменты играют действительно важную роль в жизни, такова их природа, только вот, если эти моменты пропитаны негативом, омега как губка впитает и его. И да, поскандалить Мурика умел и, может быть, даже любил, но делало ли это его невыносимым, коим Русский считал его ранее? Нет, вообще никак. Наоборот, чем больше они вместе жили, тем больше Россия невольно умилялся этой черте или же хотел просто подойти, обнять Штатов, тем самым заставляя последнего замолчать. А его чувство юмора? Чёрт, да оно ведь шикарно! Неожиданно сын Союза понял, что просто хотел бы и дальше, вне холодных льдов Антарктиды видеть эту искреннюю улыбку США, слышать его приятный голос, увлечённо рассказывающий о чём-либо и просто сделать этого омегу счастливее, ведь тяжелое детство наложило свой глубокий отпечаток, который нельзя полностью уничтожить, но помочь некоторым ранам затянуться вполне реально. «Влюблённость? Я в него влюбился? Или это на меня так повлиял его запах?», — сам себя спрашивает Федерация, задумчиво перебирается пальцами. С одной стороны, учитывая их взаимоотношения на политической арене, хочется закинуть зарождающиеся чувства в ящик и забыть о них раз и навсегда. Но с другой, неужели поздно всё изменить, узнать друг друга ещё лучше и просто, возможно, обрести своё истинное счастье? Не желая даже задумываться, что бы сделал ему за подобное отец, РФ выходит из комнаты.***
Мурика сбивчиво дышит, глядя в потолок. Руки уже который раз тянутся ниже, но нет, нельзя, нельзя допускать подобное. Америка тихо скулит, позволяя себе минутную слабость, чтобы потом вновь стиснуть зубы от нахлынувшей боли. Это тебе не дом родной, где хоть голос сорви от неё, всё равно никто не услышит. Неожиданно дверь открывается, заставляя Штатов резко приподняться и задрожать от страха. В комнату заходит Росс, окидывая Полосатого сочувственным взглядом и направляясь к его кровати. В нос Капиталиста ударяет резкий запах гвоздики с корицей, что так подходит его хозяину. — Россия, пожалуйста, ты ведь обещал! — США вжимается спиной в холодную стену, не понимая, что ему делать. Федерация всё также молча опускается на колени перед постелью соседа, вслушиваясь в его сбивчивое дыхание. — Россия, я не хочу быть изнасилованным, умоляю, не трогай меня, мне не перенести ещё одной психологической травмы, — с каждым словом в голосе Звёздного нарастает паника. Если это сделает тот, в кого он так сильно влюблён, можно сразу соглашаться на суицид. Но Русский и не планировал его «насиловать». Не имея ни малейшего желания дальше мучить течного омегу, который уже весь извёлся, не зная, как ему быть, РФ переходит на тот свой тон голоса, который всегда успокаивает Штатов: — Тише, Аме, тише, я сейчас даже не вдыхаю носом воздух, расслабься, я не наврежу тебе, — вроде работает. — Ч-чего ты тогда хочешь? — удаётся выдавить из себя Полосатому, глядя в глаза сына Союза. — Я всего лишь хочу тебе помочь, — с этими словами Федерация привстаёт и увлекает Мурику в поцелуй, придерживая его запястья и одной рукой вытягивая их вверх, а другой держа США за талию, довольно сильно прижимая к себе. Не ожидавший такого поворота событий, Американец начинает вырываться, явно паникуя. Это заставляет Россию прекратить и немного отступить. — Н-не надо, — Русского поражает, как Штаты пытается сдерживаться, буквально усмиряя всю свою природу. Другой на его месте давно бы сдался и прогнулся, — Ты переспишь, а потом бросишь, я не могу так. Все альфы так делают. На самом деле, США хотелось жутко. Его сущность и возбуждение ломали, заставляя дрожать, перекрывая все мысли и прося отдаться Россу целиком и полностью, но он держится. Страх изнасилования ещё остаётся в его сознании, также препятствуя желанию. — Америка, — Федерация знает, что это произведёт сильное впечатление, а потому склоняется над его ухом, тихо шепча, — Я люблю тебя и не брошу, обещаю. Звёздный шокировано замирает и смотрит на РФ, не веря тому, что он сейчас услышал. — Прошу, доверься мне. Всё будет хорошо, — Триколор нежно поглаживает Штатов по волосам, наблюдая за реакцией последнего. Альфе самому хотелось уже просто доставить им обоим удовольствие, но, нет, только если США позволит. На лице Полосатого перемешивается сотня эмоций, заставляя руки того мелко подрагивать. Наконец, понимая, что больше не продержит оборону, Мурика сдаётся, тихо проговаривая: — Я тоже люблю тебя, и понял это уже давно, но, если, как только у меня закончится течка, ты уйдёшь, я не переживу этого. К тому же, если честно, это у меня было тоже лишь раз в жизни. Отвратительный опыт, и я практически ничего не помню, — Штаты опускает голову вниз, стыдясь того, что ему приходится говорить, — Из меня плохой любовник, поверь. Внутренне, Аме понимает, что совершенно не хочет, чтобы Русский уходил сейчас, оставляя его наедине с собственными эмоциями и возбуждением. И его надежды только подкрепляются ответом РФ: — Не уйду, я всегда держу своё слово, — Россия проводит пальцами за ухом Американца, — Клянусь, я не сделаю тебе больно. Сегодня я просто доставлю удовольствие лишь тебе, не переживай. Потом обучишься как-нибудь делать подобное и для меня, но это потом, просто доверься, — формально, подкрепляя свои обещания намёками на будущее, Федерация получает разрешение продолжать, и правопреемник СССР проникает языком в рот Капиталиста, уже не встречая сильного сопротивления, и начинает сминать мягкие губы Американца. Штаты рефлекторно обхватывает талию Росса руками, доверяясь альфе уже без задних мыслей. Россия легонько прикусывает нижнюю губу Полосатого, заставляя последнего тихо простонать в поцелуй. США понимает, что ему это чертовски нравится. В это же время РФ проводит рукой по боку Мурики, забираясь ему под футболку и оглаживая плоский живот. Прохладные пальцы Русского еле касаются рёбер, слегка нажимая на них и вызывая состояние приятной щекотки, от которой невозможно было уйти, принуждая Америку выгнуться в спине от резкого контраста температур. На это действие Федерация лишь тихо ухмыляется в поцелуй и проникает языком глубже, проводя им по ровным зубам омеги, посасывает кончик языка Штатов, заставляя того отвечать. Аме ловит кайф от таких движений, его дыхание учащается. Сын Союза позволяет себе, чуть царапаясь, опуститься руками ниже бока. США ведёт, он плавится под бывшим врагом, ему становится безумно жарко, хочется большего. Разрывая поцелуй, Россия смотрит на распухшие и покрасневшие губы омеги и понимает, что его собственные наверняка выглядят ничуть не лучше. На этот раз Америка тянется уже сам, размывая границы между ними и делая их желания общими. С каждой секундой в комнате становится всё жарче, воздуха всё меньше, но это был именно тот случай, когда хотелось отдаться целиком и полностью партнёру, отбрасывая все сомнения. Проходясь дорожкой мокрых поцелуев по шее Капиталиста, РФ на секунду останавливается и припадает губами к трепещущей жилке, оставляя мигом краснеющий засос. Мурика вздрагивает и тихо стонет, но не отстраняясь. — Раш, ну зачем… — на этот возглас Россия лишь продолжает целовать его шею, иногда покусывая нежную кожу омеги. Пальцами левой руки бывший Коммунист вновь проникает под футболку США, обводит подушечкой вставший сосок, слегка задевая. Прикосновение заставляет Аме застонать уже в голос, не сдерживаясь и снова выгибаясь в спине. Иногда Росс шепчет что-то нежное на ушко омеги, вызывая новые стоны наслаждения. Звёздному кажется, что он сходит с ума от одной лишь интонации сына его когда-то главного врага. Стояк Федерации уже немного побаливал, а запах течного Американца срывал голову, но альфа держался. Ему хотелось до чёртиков уже просто трахнуть Штатов, но нельзя, он понимал. Здравый смысл пока перевешивал. Россия вновь смазано целует Мурику, закатывая его футболку, пробегаясь пальцами по выступающим рёбрам и слегка дотрагиваясь до сосков, слыша прерывающиеся стоны. Полосатый уже изнывает от возбуждения и дикого желания, каждое прикосновение приносит и чувство эйфории и жар одновременно. В паху сильно тянуло, хотелось кончить, но ощущения не имели выхода. Америка мечется от желаний, пытается укрыться от них, но и получить гораздо большее. Иногда США начинает казаться, что он не понимает где он, кто он, и что вообще происходит. Ощущений слишком много, его мало, хочется, чтобы Росс наконец уже просто нагнул его, только бы эта сладкая пытка закончилась. Федерация не заметно для омеги расстёгивает его армейские штаны и стягивает их на пол. Заглядывая в отуманенные похотью и желанием глаза Штатов, РФ понимает, что сейчас он может делать всё, что захочет, Мурика даже слова не скажет, он отдался полностью. Отправляя белую, пропитанную потом футболку Аме вслед за его штанами, Росс придерживает Капиталиста за бедра и прижимает к холодной стене. От такого резкого перепада температур Звёздный тихо вскрикивает, но сын Союза мгновенно накрывает его губы своими, не давая продолжать. После ещё пары мучительно долгих, как кажется Полосатому, поцелуев, Россия валит омегу на кровать, нависая над ним. Разгорячённое тело ощущает прохладную ткань, и это приносит абсолютно новую волну удовольствия. Наконец, стянув с Аме трусы, альфа проводит рукой по стоящему, истекающему густой природной смазкой члену Полосатого, слегка сжимает его у основания, заставляя США зажмуриться. — Боже, Россия, а-ах, что ты творишь?! — пытаясь вырваться, воскликнул Америка, натирая тело постельным бельём. На это Любитель ушанок лишь продолжает целовать тонкую кожу Капиталиста, плавно спускаясь от шеи к ключицам, оставляя на них лёгкие засосы, нежно оглаживая бок, иногда рукой касаясь члена, но не давая кончить. Звёздный, не стесняясь, срывает голос, умоляя Росса ускориться и перейти уже к чему-то более существенному. На минуту отстраняясь, Федерация снимает свою кофту, обнажая красивое рельефное тело, на которое США смотрит, не в силах оторваться, будто подросток. РФ медленно продолжает целовать тело омеги, постепенно опускаясь к паху. И как он только держится, чтобы не сорваться и просто не выебать Штатов? Наконец, Русский перехватывает член омеги рукой и проводит по его головке, что заставляет Мурику задрожать. — П-пожалуйста, Раш, сделай это быстрее, — желание утягивает в свою бездну, не давая из неё вырваться. Аме нужна разрядка. Правопреемник СССР проводит по всей длине ствола, слегка надавливая языком на уздечку и придерживая руками бёдра Полосатого, не давая тому вырваться. Он водит языком вверх-вниз, чётко ощущая наиболее чувствительные места, задерживаясь на них. Ускоряя движения, Росс показывает всё свое мастерство. Вскоре, перед глазами Звёздного появляются искры, а его самого сильно трясёт. В паху становится пусто, а по телу разливается приятное чувство эйфории. Прикрывая глаза, Мурика откидывается на подушки, выдыхая. Вытирая лицо рукой, Федерация склоняется над омегой, заставляя того посмотреть на своего любовника. РФ нежно целует Штатов в губы, и тот отвечает, благополучно игнорируя привкус собственной спермы, отвращения это всё равно не вызывало. — Где ты такому научился? — шёпотом спрашивает Полосатый, заглядывая в глаза бывшему Коммунисту. По правде говоря, Аме совершенно не хочется узнавать сейчас что-то про бывших альфы, но интерес берёт своё. — Нигде, я этого и не делал никогда, даже девушкам не отлизывал, — тихо смеётся сын Союза, — Негоже сверхдержаве вроде меня заниматься подобным. Капиталист позволяет себе лёгкую улыбку, в то время как Росс вновь подбирается к ключицам Звёздного, оставляя на них всё новые засосы. Упираясь в пах Любителя ушанок коленом, Мурика чувствует его стояк, и это только приносит новые волны возбуждения. В этот момент Россия опускает руку к члену Американца, надавливая пальцами на уретру, что заставляет того хрипло застонать. — Видишь, из тебя хороший любовник, — при этих словах Федерация слегка прикусывает ушко омеги и перемещает руки на ягодицы, слегка сминая их, — Прости, смазку с собой сюда не потащил, придётся слюной, иначе будет кровь. Полосатый лишь кивает и даёт пальцам Росса проникнуть к нему в рот, чтобы смочить их слюной. После такой процедуры, РФ аккуратно ввёл фалангу среднего пальца в США, что далось с трудом. Штаты не мог заставить себя расслабиться, будучи неготовым к такому раскладу и новым ощущениям, потому сжал колечко мышц, на что Федерации пришлось его слегка отвлечь, втягивая в очередной нежный поцелуй. Это позволило России ввести палец чуть дальше, другой рукой правопреемник медленно мастурбировал омеге. После того, как Звёздный немного привык, бывший Коммунист вводит второй палец, двигая им, стараясь задеть простату. На это действие Мурика раздвигает ноги шире и подаётся вперёд, невольно желая получить большего. Их языки вновь переплетаются в своеобразной игре, Полосатый проводит своим по гладким зубам возлюбленного, которые оставили ему столько засосов на теле, охотно отвечая на ласки альфы. — Сразу говорю, будет немного больно, ты довольно-таки узкий, — РФ ловит лихорадочный взгляд Штатов, — Но ты ведь доверяешь мне? Капиталист несколько раз неуверенно кивает, чувствуя своеобразный кайф от ощущения заполненности, понимая, что сын Союза ССР не навредит ему намеренно. Ему хочется вновь сгореть дотла от действий Росса, чувствовать всё так ярко и чётко, как ни чувствовал никогда, не понимая в такие моменты даже кто он такой. Федерация находит нужный угол, под которым, если провести, можно легко добиться срывающегося от стонов голоса Америки, просящего, нет, умоляющего продолжать. Не останавливаясь, Россия добивается новой волны наслаждения Звёздного, которая заставляет внутренности последнего сжиматься. — Твою мать, Россия! — периодически США делает перерывы, чтобы выдохнуть, но понимает, что Русский не собирается давать ему передышку, — Fuck you-u… Оценив ироничность последней фразы, Федерация лишь хмыкает, разводя стенки ануса внутри своего партнёра, доводя того чуть ли не до крика, чтобы подготовить к большему. Полосатый пытается скрыться от пожара из ощущений, что въелись ему под кожу, но всё тщетно. Наконец, вновь не давая омеге кончить, бывший Коммунист вытащил с пошлым хлюпающим звуком пальцы из Мурики, под явное недовольство последнего. Штаты дрожит, его член требует разрядки уже второй раз за день, но его любовник чётко даёт понять — пока что рано. Заставляя Капиталиста метаться от ощущений, Федерация повторяет пытку своими руками, ощупывая каждый сантиметр тела Полосатого. Иногда РФ сминает кожу слишком сильно, потом, скорее всего, останутся синяки. — Раш, пожалуйста, просто выеби меня, а! — в паху тянет уже невыносимо. Стягивая с себя штаны, чтобы исполнить просьбу Американца, Любитель ушанок отводит ногу Аме в сторону, чтобы оказаться между ног у того. Когда одежда оказывается на полу, США, не скрывая эмоций, смотрит на достоинство Русского. — Не бойся, я буду нежным, я ведь обещал, — Росс привлекает внимание Америки, видя по лицу последнего, как омега резко пожалел об этой идее. — Только не, — альфа выгибает бровь, сначала не понимая, что хочет сказать ему Мурика, — Внутрь, — завершает Звёздный, имея в виду сперму своего полового партнёра. Федерация приставляет член к колечку мыщц, придерживая Полосатого за бёдра, и медленно входит, однако, сорвавшись и резко войдя чуть ли не до упора. Жар мягких стеночек охватывает его кольцом, заставляя альфу тихо простонать сквозь зубы. В свою очередь Капиталист, чувствуя подступившие слёзы и рвано дыша, пытается отстраниться от внезапной боли, охватившей всю нижнюю часть тела. — Америка, тише, расслабься, — РФ проводит пальцами по волосам Звёздного, убирая их за ухо, и терпеливо ждёт, пока омега находит в себе силы поднять глаза, давая согласие продолжать. Получив его, правопреемник начинает медленно двигаться внутри, одной рукой продолжая мастурбировать Штатам, иногда оглаживая бёдра. России приходится вкладывать тонну усилий, чтобы не сорваться снова и просто не взять США грубо, вдалбливаясь в него, ведь бархатные стенки ануса последнего сжимали очень сильно, подливая масло в огонь. Толчки постепенно ускорялись, сдерживаться становилось куда сложнее, приходилось прикусывать губы до крови, чтобы не нарушить обещание и не порвать своего любовника. Вцепившись руками в рёбра Полосатого, слыша как поначалу болезненные стоны сменяются полными чистого наслаждения, альфа почувствовал, как медленно теряет контроль над собой. — Рос, а-ах, сия, не та-ак сильно, fu-uuck, — Мурике ничего не оставалось, кроме как подаваться навстречу движениям, ставшим довольно-таки жёсткими, но всё равно приносящим некий кайф. Не мазохизм ли это? Он жаждет зарыться руками в волосы альфы и вцепиться в губы своего возлюбленного, который в этот момент рвано оставлял новые укусы на теле Звёздного. Весь этот букет из ощущений стирал сознание в пыль, заставляя лишь выгибаться ради Федерации и нещадно царапать его спину. Спустя ещё несколько грубых толчков, Капиталист начинает дрожать от фейерверка удовольствия, настигающего его, и обильно кончает под громкий стон. Через несколько секунд, не сдерживаясь, кончает и Россия, вовремя вытаскивая член из омеги и изливаясь на постель. Они оба тяжело дышат, стараясь прийти в себя. Федерация наклоняется к Аме и нежно целует того в лоб. — Думаю, нам стоит сходить в душ, — позволяет себе улыбнуться бывший Коммунист, — Да и бельё сменить не мешало бы. — Не думаю, что меня будут держать ноги, — уставшим голосом отвечает Штаты, прикрыв глаза. — Может и не будут, но это не проблема, я тебя донесу, — уже посмеивается РФ, проводя пальцами по волосам омеги. США приоткрывает глаза и немного со смущённым видом заявляет: — Не стоит, я тяжелый. — Нет, нихрена, — был дан простой ответ. Когда это Росса волновал отказ? Вскакивая с кровати и подхватывая своего любовника, на что последнему приходится лишь тихо пискнуть и обхватить руками слегка оцарапанную им самим же шею, Федерация отправляется с ним на руках в ванную.***
Решение сменить постельное бельё на кровати у Звёздного мгновенно откладывается на утро, если на утро, не факт. Видя сонное выражение лица Штатов, РФ просто относит его к себе в кровать, она всё равно двухспальная, места достаточно. Они лежат каждый думая о своём. Россия нежно поглаживает бровь Мурики над глазом, поражённым колобомой, отмечая, что всё-таки был прав по поводу своеобразной красоты глаз Звёздного. Тот не поднимает их на сына Союза, но неожиданно тихо произносит: — Я правда тебя люблю, Раш. Улыбаясь, РФ нежно приобнимает омегу, прижимаясь губами к его виску. — Я тоже люблю тебя, Аме.