Эпизод I
Кунсайт не планировал задерживаться в Нью-Йорке, но в этот раз всё вышло из-под контроля, и ему пришлось провести в столь ненавистной финансовой столице мира еще два дня. Когда он занял свое место в бизнес-классе, единственное желание, которое у него ещё оставалось — это выдохнуть и поспать. Он слишком устал, чтобы бодрствовать ещё и на протяжении всего полёта, поэтому с упоительным наслаждением отключил телефон, потому что наконец-таки у него официально появился шанс не отвечать на непременно важные звонки. Самолёт гудел — в этот раз он был набит битком, но люди, хоть и уставшие, всё равно как-то находили в себе силы разговаривать и даже изредка переругиваться. Он откинулся на спинку удобного кресла, вытянул ноги и прикрыл глаза, будучи полностью готовым погрузиться хотя бы в лёгкую дрёму, когда в его плечо неожиданно вцепилась чья-то рука и послышался приглушённый стук. Он мысленно чертыхнулся. — Прошу прощения, — раздался прямо рядом с ним тихий, невероятно приятный женский голос. Кунсайт повернул голову, но заметил лишь густую копну золотистых волос. Девушка уже успела повернуться к нему спиной и заталкивала в багажное отделение салонный чемоданчик. Справившись со своим маленьким багажом, она каким-то рваным движением подняла с сидения папку, которую, видимо, бросила туда до того, как нерасторопно задела Кунсайта, сняла с плеча маленькую кожаную черную сумочку и словно бы обессиленно рухнула на сидение. Только тогда Кунсайт смог увидеть её лицо. На ней почти не было макияжа: лишь слегка подведенные брови, тушь и тонкая подводка, но он готов был биться об заклад, что даже если бы лицо её было полностью без макияжа, то это было бы одно из самых красивых женских лиц, которые он когда-либо видел. Её одежда никаким образом не намекала на то, что она могла позволить себе бизнес-класс: обтягивающая черная майка, максимально зауженные джинсы и белые кеды никак не походили на то, что обычно носили девушки подобного статуса, однако, когда она заправила прядь волос за ухо, у него не осталось ни грамма сомнений, что сидящая через проход особа — явно не простушка. Бриллиантовые каратные пусеты и часы Corum на тонком запястье левой руки буквально кричали об этом во всеуслышание. Она явно нервничала, но всячески пыталась это скрыть от окружающих. Её дёрганные движения неоднозначно намекали, что в последние дни ей скорее всего пришлось несладко, но спина её оставалась прямая и сама она была похожа на скрипичную струну, был в ней какой-то внутренний стержень, который как будто бы не давал сломаться. Она открыла папку, достала оттуда внушительное количество листов и принялась читать, даже не удосужившись взглянуть по сторонам. Её взгляд скакал со строчки на строчку, а руки едва заметно подрагивали. В какой-то миг она не выдержала, отложила документы на пустое сидение справа и уткнулась в собственные ладони, как обычно делает невероятно уставший человек. Её тело не сотрясалось в рыданиях, но Кунсайт заметил, что, когда она отняла руки от лица, то костяшкой указательного пальца правой руки аккуратно вытерла под глазом слезу. Кунсайта нельзя было назвать чёрствым человеком, но он никогда не был слишком участливым к чужим проблемам: наверное, потому, что ему за глаза хватало своих и неурядиц друзей, которые ему волей-неволей приходилось решать. Но в этот раз что-то пошло не так. Ему стало невероятно жаль сидящую справа от него через проход девушку. Он не знал причин, по которым она была в таком подавленном состоянии, вполне возможно, как оно часто бывает, она сама была виновата в случившемся, но почему-то ему было неприятно смотреть на её переживания. Когда он уже собирался было прекратить на неё так беззастенчиво пялиться, как она вдруг повернула к нему свою голову и словно бы испугалась, когда её взгляд пересёкся с его. Видимо, она неправильно истолковала его столь пристальный взгляд и вновь извинилась. — Прошу прощения. Я действительно не нарочно. Кунсайт опешил. — Это вы меня простите, я не хотел вас смущать. — Что вы, вы меня не смутили, — она сделала слабую попытку улыбнуться, но вышло из рук вон плохо. — Я просто… — она замолчала на мгновение. — Извините, — тихо произнесла она. — Вы извиняетесь уже третий раз. Мне хватило и одного, — усмехнулся Кун, зная, что на девушек подобная ухмылка всегда действовала безотказно. — Я просто немного рассеянная сегодня. Совсем на меня не похоже… Кунсайт не успел ничего ответить, так как она сразу же окликнула миловидную стюардессу, приближавшуюся к ним, и попросила стакан апельсинового сока. После этого она снова повернулась к нему. — Работа? — вновь спросил Кунсайт, взглядом указывая на разбросанные по соседнему сидению бумажки. Девушка как будто бы не расслышала поначалу его, но затем, оглянувшись и поняв, про что он говорит, отрешенно ответила: — да, работа… можно и так сказать. Затем капитан самолета озвучил свое приветствие и пожелал всем хорошего полёта. Разговор с незнакомкой сам по себе сошёл на нет, и Кунсайт, так и не удовлетворив своё любопытство (которое, надо признать, в его ситуации было непонятным и даже отчасти постыдным), выпив порцию виски, провалился в сон. Он слишком устал за эту неделю.***
Минако быстро отбила СМС о своей благополучной посадке, получив лаконичный ответ: «машина уже ждёт. Номера и марку знаешь». Ей захотелось фыркнуть: а чего она ожидала? Того, что вся её — теперь уже немногочисленная — семья приедет встретить? Только если в мечтах. Она вышла из здания аэропорта, всё ещё сжимая папку в одной руке и взглядом пыталась отыскать нужный ей автомобиль, однако, как назло, все машины были чёрными и найти нужную оказалось не так просто. Мина чертыхнулась и уже открыла сумочку, чтобы вновь достать телефон, как её окликнули: обернувшись, она узнала в мужчине того самого незнакомца, который сидел рядом с ней в самолёте. — Вас подвезти? — просто спросил он, держа в руках ключи: Мина подавила восторженный вздох — ей с детства нравились Ferrari. — Мне не разрешают ездить с незнакомцами, — отшутилась она, в тайне жалея, наперекор здравому смыслу, что действительно не может с ним поехать. — Меня зовут Кунсайт. Теперь можно считать, что мы знакомы, — уголки его губ едва заметно приподнялись: было видно, что он забавляется сложившейся ситуацией. — Ну, если бы для того, чтобы быть знакомыми, нужно только ваше имя… Кунсайт рассмеялся. — Простите меня, я такой дурак, — он покачал головой. — Надеюсь, у меня всё еще есть шанс на реабилитацию. Позвольте узнать ваше имя? Мина постаралась остаться беспристрастной. — Не думаю, что это хорошая идея. — Почему же?.. Она чуть опустила голову. — Потому что… Внезапно подъехавший Porsche черного цвета издал коротки гудок. Мина взглянула на машину, как на своё спасение, и порадовалась, что их водитель всегда появляется не поздно, не рано, а только тогда, когда нужно. — Это за мной, — она развернулась, копна её невероятно густых волос взвилась. — Хотя бы просто скажите имя, — предпринял последнюю попытку Кунсайт, подсознательно понимая, что это бесполезно. Водитель даже не обратил на него внимания, открыв перед девушкой заднюю дверь. Перед тем, как сесть в машину, она обернулась и одарила его последним взглядом. — Вы скоро обязательно узнаете моё имя, Кунсайт. В глазах её мелькнули слёзы, но Кунсайт уже не мог понять, померещилось ли ему или нет. Она исчезла в салоне: стёкла были сильно тонированы, скорее всего даже настолько, что нарушали все правила дорожного движения, но это было не важно. Автомобиль плавно отъехал в сторону выезда с парковки. Кунсайт посмотрел ему вслед и впервые в жизни пожалел, что не проявил чуть больше настойчивости.