Над пропастью

Эпизод IV

      День обещал быть хорошим — это Кунсайт понял сразу же, едва открыл глаза. На часах было пять тридцать утра: время, в которое он обычно вставал. Не сказать, что ему было трудно: он был человеком бесконечного движения, который никогда не мог остановиться. Вся его жизнь была стремительным потоком действий, которые он совершал, и решений, которые он принимал. Таким были его прадед и дед, таким был его отец и таким стал он сам.       Кунсайту принадлежали сталелитейные заводы. То, что было и будет всегда, несмотря ни на что.       Сталь — металл, на который всегда был спрос. Крепкий. Надёжный. И невероятно красивый при должной подаче.       Ему внушали с детства, что его будущее будет связано с этим неразрывно. И так оно и случилось.       Он взял с прикроватного столика телефон и удивлённо посмотрел на ворох всплывших оповещений: он попытался прокрутить ленту вниз, задней мыслью понимая, что случилось нечто из ряда вон. И не ошибся. Новостные сводки буквально беззвучно горланили громкие заголовки в алчном порыве урвать побольше читателей.       Среди всей этой мишуры проглядывались сообщения Нефрита, который отписался сначала в три ночи, а затем ещё раз в четыре утра.       Кунсайту подумалось, что он не даст ему отгул ни при каких условиях. Вроде взрослый мальчик, а пыл и тягу к полуночным приключениям не удовлетворил до сих пор, периодически влипая в разного рода неприятности. Как его умудрялась не убивать жена — Кунсайт задавался этим вопросом всё время, но никак не мог прийти к логичному ответу. Иногда ему казалось, что Мако нужно было запросить у Нефрита обязательный двухнедельный отпуск, потому что жить с таким человеком и не слететь с катушек было почти что невыполнимым квестом. Впрочем, Мако справлялась на ура. В представлении Кунсайта она была шикарной женщиной. Именно шикарной — во всех отношениях. Он невероятно уважал её, хотя прекрасно понимал, что никогда бы не женился на ней — слишком своенравной она была по своей натуре, хотя и обладала всеми качествами, которые определяли в девушке женственность. Словом, Мако была настоящим безумием. Но безумием, принадлежавшим Нефриту и только ему.       Кунсайт открыл одно из сообщений, готовясь в очередной раз получить удовольствие от прочтения нового произведения непризнанного гения, но вместо этого…       …вместо этого он в неверии уставился в экран, не совсем понимая, розыгрыш это или суровая реальность.       «ПРОЩАЙ, ЛЮБИМЫЙ ПАПОЧКА» или как сын короля потеряет всё, что осталось после всемогущего отца»       «СМЕРТЬ ГЛАВЫ AINO INDUSTRIES — ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ»       — Господи прости… — Кунсайт нахмурил брови и нажал на первую попавшуюся ссылку.       «САМЫЙ ТАИНСТВЕННЫЙ МИЛЛИАРДЕР СТРАНЫ, КОТОРОГО НЕ ПОЩАДИЛА СМЕРТЬ»       «ДО ВСТРЕЧИ В АДУ — КАК КЛАН АЙНО СУМЕЛ СКОЛОТИТЬ СОСТОЯНИЕ И ЧТО ТЕПЕРЬ БУДЕТ С ЕГО НАСЛЕДИЕМ»       «НАЧАЛО ВОЙНЫ — СТАЛЕЛИТЕЙНЫЕ КОМПАНИИ ГОТОВЯТСЯ К ПОГЛОЩЕНИЮ СВОЕГО НЕНАВИСТНОГО ВРАГА»       Кунсайту показалось, что его легкие сжали до предела: вздох застрял где-то внутри. Он знал, что не имеет права радоваться чужому горю, но жадный до успеха, он знал, ЧЕМ грозила смерть главы корпорации. А точнее, какие горизонты открывались вследствие этого печального события.       Он машинально набрал номер Нефрита, зная наверняка, что тот не спал. Едва тот снял трубку, Кунсайт начал говорить.       — Я искренне надеюсь, что ты не давал никаких комментариев прессе, — осторожно, словно ступая по тонкому льду на середине глубоководного озера, начал он. — И вообще не совершал необдуманных поступков. Ты не звонил его сыну и не делал никаких предложений. Потому что если ты это сделал, то всё полетит стремительным домкратом.       Голос Нефрита, вопреки, был серьёзен.       — Я, конечно, понимаю, что ты иногда меня за идиота держишь. Но даже я не такой кретин. Я просто задержался на работе и когда решил уже уйти, новостные сводки просто взорвались. Хотел быть первым, кто тебя порадует этой потрясающей… — он осёкся, видимо, стараясь подобрать более подходящее слово. —…кто оповестит тебя о новых открывшихся возможностях.       — Приеду через час. Жди.       Пока Кунсайт собирался на работу, пропустив обязательный поход в зал, в его неустанном мозгу уже успел созреть не один план по тому, как подмять под себя компанию, с которой не конкурировали — враждовали десятилетиями. Он и представить себе не мог, что представится такая, как сказал Нефрит, великолепная возможность и для этого даже делать ничего будет не надо.       Единственной загвоздкой во всех без исключения схемах был лишь один человек — Диамант.       Сказать, что Кунсайт не переваривал его, было ничего не сказать. Их ненависть друг к другу была почти что генетической, они не переносили друг друга на флюидном уровне, хотя всячески скрывали этого. Не в их стиле было клеветать и поливать друг друга грязью — оба считали это прерогативой второсортных кинозвёзд и отчаянно нуждающихся в пиаре безголосых певичек, но взаимная непереносимость частенько выливалась в саркастические замечания и насмешливые комментарии, если представлялся случай и они по драматичному стечению обстоятельств встречались на одном приёме — а случалось это довольно часто.       Кунсайт был твёрдо уверен, что Диамант ни в какую не пойдёт на поглощение — сукин сын был умён и амбициозен, и сам Кунсайт это признавал. Они были даже в чём-то похожи — это Кунсайт нехотя признавал тоже, а потому понимал, что просто прийти и сделать так, как он хочет, не получится ни при каких обстоятельствах, хотя к такому раскладу он более чем привык. Идиотами были те, кто уже начал предлагать Диаманту сделку — он отвергнет их все, потому что чувствует свою невероятную силу. Старик Айно не был отсталым, он готовил себе достойную замену, и Диамант сможет филигранно заменить отца, если только не произойдёт что-то из ряда вон. И почему-то интуиция Кунсайта подсказывала, что произойдёт. Он не знал наверняка, что именно, но предпочитал доверять внутреннему чувству, потому что… вот ирония — оно никогда не подводило его. Он предпочитал действовать рационально, но было ещё лучше, если его безупречная рациональность шла рука об руку с прирождённой чуйкой. Это был беспроигрышный вариант.       Когда Кунсайт сел в машину, он впервые за многие месяцы почувствовал накатывающую волну азарта — в этот раз задача, стоявшая перед ним, требовала изощренного и продуманного плана — то, что он так любил делать. Кунсайт был хорошим игроком, но предстоящая партия была непредсказуемой — трудно было сказать, чем она закончится. И ещё труднее было бы принять проигрыш — в этот раз проигрывать было нельзя.       Впрочем, Кунсайт знал, что он ещё никогда не проигрывал. И нарушать эту добрую традицию не собирался.       Белый Ferrari взревел и рванул с места, вырываясь из сумрака подземной парковки в ясность солнечного утра.