Над пропастью

Эпизод VI

      После завтрака Минако поднялась к себе наверх переодеться в более подходящую одежду. Она пересекла спальню и вошла в гардеробную, включая приглушенный свет. Внутри почти не было одежды. Ну, конечно, подумалось ей, а что ещё ожидалось? Уехать и не возвращаться на протяжении трёх лет и знать, что тебя тут ждёт ворох тряпья на любой вкус?..       Но Мине было приятно, что спальня, которую она занимала, после отъезда совсем не изменилась. Как будто бы каждый день её ждали, когда она вернётся, но…       Вероятно, отец надеялся до последнего. Однако Минако было слишком сложно наступить на собственную гордыню и признать, что она тоже была не права. И в конечном итоге…       …в конечном итоге, она даже не успела с ним попрощаться.       Она присела на пуфик, стоявший перед зеркалом, и беспомощно-растерянно огляделась по сторонам. Было чисто и пусто — прямо, как у неё внутри. Она не знала, что будет дальше. Не знала, что будет с её семьёй. Точнее, с тем, что от неё осталось. Судя по изнурённому выражению лица Диаманта с утра, который даже не успел толком поесть, а вновь бросился решать срочные вопросы, дела шли скверно.       Всё шло скверно с тех самых пор, как у неё оказались на руках злополучные документы, а на телефоне высветилось имя брата, который до этого максимум передавал ей привет через отца, с которым она регулярно созванивалась.       Мина потянулась, сбрасывая остатки сонливости, и всё-таки решилась выйти в свет.       Она достала из кармана телефон и нашла имя Рей. Та ответила не сразу.       — Алло, что-то случилось? — обеспокоенно спросила Хино.       — Да нет, в общем-то. Просто хотела попросить тебя о помощи.       — Да, Минако, конечно. В чём проблема?       «Моя жизнь — это проблема», — мелькнуло в голове, но вслух Минако ответила совсем другое: — я выяснила, что у меня нет здесь никаких шмоток. И даже чёрного платья, чтобы завтра надеть. Чувствую себя по-идиотски. Съездишь со мной в магазин?       Рей помедлила. — Мне кажется, ты что-то недоговариваешь.       — Нет, просто настроение, сама понимаешь, так себе. А проблема в виде отсутствия нужного тряпья ощущается, как застрявшая в глазу ресница. Сама знаю, что дура и не подумала перед тем, как вернуться, но мне было настолько не до этого и собиралась я в такой спешке, что… сама знаешь, Рей.       — Без проблем, я сейчас заеду за тобой. Ты же сейчас хотела? Или нет?       — Давай лучше я? — предложила Мина. — В прошлый раз ты была за рулём, теперь моя очередь.       Рей помедлила с ответом.       — Вообще, когда тебе выдали права, я зареклась тебя пускать за руль. Мне моя жизнь пока всё еще дорога.       — Ну-у, Рей, ну пожалуйста.       — Только в виде исключения.       — Неужели ты думаешь, что у меня бы не отобрали права в Америке, если бы я водила плохо?       — Откуда я знаю, какую великолепную историю ты скармливала там бедным патрульным…       — Они просто признавали, что я потрясающий водитель.       — Или искусная нарушительница правил, — ворчливо отозвалась в ответ Хино. — Я скоро буду. Не задерживайся там.       — Было бы где, — отозвалась Мина. — Жду, — и повесила трубку.       Минако вышла из гардеробной и подошла к сумке, лежавшей на банкетке перед кроватью, достала оттуда кошелёк, проверила наличие кредиток и вышла из спальни.       Пока она шла по длинным коридорам, проходя одну комнату за другой, буквально из-за угла, ведущего к лестнице, вылетела Сецуна: она что-то бормотала себе под нос, нервически листая вкладки в телефоне.       В представлении Минако Сецуна была самой что и на есть леди — её манеры даже в периоды, когда не осталось ничего, кроме как крыть ситуацию или людей трёхэтажным матом, оставались неизменно идеальными. Она всегда была безмятежной и уравновешенной, голос её был тих и спокоен, со скрытым даром убеждения, и сама она знала, что скорее всего идёт впереди любого оппонента на шаг вперёд.       …и тем страннее было видеть её такой тревожной.       Сецуна как будто бы и сама удивилась, что кто-то застал её в таком настроении — совсем для неё не свойственном — и приосанилась, возвращаясь к прежней себе, едва увидела Мину.       — Что случилось? — напрямую спросила Минако.       Сецуна как будто бы поняла, что отвертеться не получится, и неестественным образом изобразила на лице улыбку: — ничего такого, о чём бы тебе стоило переживать.       — Ты явно так не думаешь.       — Минако… я бы хотела рассказать тебе, но не могу, пока сама не пойму, в чём дело. Как только я уясню всё для себя, то сразу же введу тебя в курс дела. Даже если, — предупредительно отрезала она, — Диамант будет против.       Минако мельком посмотрела на телефон Сецуны, в котором, как она догадывалась, была сокрыта причина её столь неординарного поведения, и на саму Сецуну. Минако знала, что Сецуна никогда бы не стала выпытывать у человека то, что он не хотел рассказывать. Ещё Минако знала, что раньше бы она сама всеми правдами и неправдами начала докапываться до правды, наплевав на то, сколько проблем это может повлечь за собой. Но Минако, которая была, и Минако, которая вернулась домой, представляли собой двух разных людей — это заметила даже Рей, когда они возвращались после ужина домой и та ненароком обронила короткую фразу «ты изменилась». Это были два слова. Но значили они так много.       Минако мельком показалось, что Сецуна будто бы уже приготовилась обороняться, зная характер Мины, но тем приятнее ей была маленькая победа — не над Сецуной, а над самой собой.       — Ладно, — просто согласилась Мина. — Если ты так говоришь, то… хорошо.       Сецуна на секунду оцепенела и взглядом скользнула по кошельку в руке.       — Ты хотела куда-то ехать?       — Да, — Минако кивнула. — За одеждой. Всё осталось в Нью-Йорке. Кажется, я там оставила и своё соображение тоже…       — Без проблем.       — Я возьму машину?       — Любую.       — А?..       — И даже, — Сецуна заговорщически усмехнулась. — Можешь взять ту самую.       Минако и Сецуна обменялись понимающими взглядами и улыбнулись друг другу, словно бы придумали концепцию идеального преступления.       — Если что, защитишь от праведного гнева? — забавляясь ситуацией, произнесла Мина.       — Готова взять всю вину на себя.       — Я принимаю твою жертву, — величественно пропела Минако и собиралась было продолжить свой путь, но обернулась и вновь взглянула на Сецуну. — Спасибо, — тихо сказала она. — Каждый справляется по-своему.       Сецуна кивнула. — Я знаю.       — Но… если я вам понадоблюсь, скажите, пожалуйста. И прекратите меня охранять от всего. Слишком долго меня не было, чтобы я ещё и сейчас делала вид, что приехала погостить.       — Я знаю, Мина. Все знают это. Но сейчас самое лучшее — это не задавать вопросов.       Минако на секунду опешила. Это были те самые слова, которые она сказала отцу, когда он понял, что Мина действительно уехала. И действительно надолго.       «Я знаю, что тебе необходимо знать всё. Но сейчас самое лучшее — это не задавать вопросов, пап. У меня всё равно нет на них ответов. Я просто должна перебеситься. А там уже будет видно».       Что ж, она перебесилась. И благодаря собственной всепоглощающей гордыне теперь понимала, насколько была неправа.       Завтра похороны. Вечером придёт множество людей, подавляющее число которых она увидит в первый раз. Завтра гроб опустится в землю, и они все сделают вид, что всё, наконец, кончено. И можно жить дальше.       Но то, что случилось завтра, перечеркнуло любые возможности жить спокойно ближайшие месяцы...