Над пропастью

      Она легко села Кунсайту на колени, лицом к нему, обхватив ногами его за талию.       Их лица были невероятно близко, она понимала, что предаёт этим саму себя, но не могла не сделать то, что хотела.       — Мы пожалеем, — тихо прошептала Мина.       — Мне плевать, — резко, но так же тихо ответил Кунсайт, притягивая её к себе.       Его руки блуждали по её спине: правой он пересчитал каждый позвонок и, пройдясь по затылку, с упоением запустил руку в её густые волосы. Мина запрокинула голову назад, прижимаясь ещё больше, как будто ей было жизненно необходимо ощущать тепло его широких ладоней, в которые с легкостью могла поместиться её аккуратная грудь.       Они оба часто задышали: так, что было неясно, чьё дыхание кому принадлежит. Мина была легче пёрышка — Кунсайт поднял её, словно она не весила ни грамма, и аккуратным движением подмял под себя.       Её рубашка, уже расстегнутая на две пуговицы, очень быстро оказалась полностью распахнутой: Кунсайт с хищным удовлетворением поставил мысленную галочку — Мина умела выбирать белье: чёрное французское кружево выигрышно контрастировало с белоснежной кожей, кажущейся почти прозрачной в лунном свете, который просачивался в панорамные окна. Господи, Кунсайт в тот момент готов был выписать архитектору годовую премию за свой счёт.       — Пути назад не будет, — слабо попыталась она возразить. — Ты же это понимаешь?       Кунсайт покачал головой.       — Тебе пора бы уже сдаться, — он наклонился: его длинные волосы заслонили их от внешнего мира. — Я ненавижу ждать, — прошептал он прежде, чем его губы вновь завладели её.       И стены, так старательно возводимые Минако вокруг себя, окончательно рухнули: без права быть восстановленными.       Кунсайт все всегда доводил до конца. Даже если игра не стоила свеч.       И он в конечном счете победил.       Минако выгнулась, прижимаясь к нему своей грудью: Кунсайт, словно готовясь к этому моменту, принялся проворно расстёгивать надоедливые застежки ее бюстье.       Он без всякого удовольствия отстранился, чтобы расстегнуть хотя бы свою рубашку, но Минако последовала за ним: она теперь сидела на коленях на его кровати, и ее руки не менее проворно, чем до этого его, справились со всеми пуговицами.       Кунсайт, потакая своему внезапно объявившемуся внутреннему романтику, хотел сказать очень многое, но был вынужден заткнуться: не хотелось портить этот момент картонными фразами, которые в силах были разрушить все волшебство. Но вместо этого заговорила Мина…       — Всё полетит к чертям… — неожиданно тихо произнесла Минако. Произнесла так, как будто знала наверняка — словно видела будущее отчётливо и ясно. — Всё полетит к чертям… — что она хотела сказать дальше, Кунсайт так и не понял: её наваждение точно испарилось, и она вновь прильнула к нему своим телом: сама, как независимая кошка, внезапно затребовавшая ласки от человека.       За несколько месяцев до этого…       — Добрый день, — послышался приглушённый голос. — Я надеюсь, что не отвлекаю… — Минако наклонилась чуть в сторону — словно бы проверяя, не было ли за ними ещё кого-нибудь, и, видимо, удовлетворившись увиденным, вновь выпрямилась.       Кунсайт, который не заставил ее ждать, встал со своего места и сделал шаг навстречу: но не для того, чтобы поздороваться, а для того, чтобы пригласительно отодвинуть стул.       — Привет, — сопроводил он свои действия фривольным приветствием, словно бы вообще не удивился её появлению, — присоединяйся к нам.       Минако, будто эта фраза окатила её ледяной водой, поспешно закачала головой. — Нет! Что ты… я вообще не хотела мешать, да и тем более — я с братом, — она в каком-то мнимом сожалении слегка пожала плечами, — было бы непростительно так с ним поступать, — Мина вновь качнула головой в извиняющемся жесте. Она перехватила свою сумочку, словно ей было необходимо занять свои руки хоть чем-нибудь. — Он хоть и вытащил меня силком, но действительно расстроится, если я оставлю его в гордом одиночестве. У него не так много времени, которое он может мне уделить. Я не хочу быть ещё и никудышной сестрой.       Она усмехнулась — ухмылка вышла скомкано-извиняющейся — этого было достаточно, чтобы у Кунсайта создалось впечатление, что все эти фразы она продумала заранее, хотя у него и не было объективных причин так полагать.       Он понимающе кивнул.       — Тогда действительно не стоит. Но ты знаешь, что если захочется сбежать, — он усмехнулся и проигнорировал её слегка приподнятую правую бровь, — мы к твоим услугам.       — Кунсайт просто слишком любит отлынивать от работы, — подал голос Нефрит, привлекая тем самым к себе внимание обоих собеседников: он сидел в расслабленной позе, поставив правый локоть на стол и точно устало подпирая этой рукой голову. Несмотря на неуместность самого замечания, его слова пришлись как раз кстати.       Непроницаемое лицо Кунсайта — такое нечитаемое и словно высеченное из благородного камня, озарилось язвительной улыбкой. — Иногда Нефрит в своей попытке показаться чрезмерно остроумным забывает, что даже те, кто забрался на Олимп, иногда могут слететь с него вниз… благодаря какому-то неосторожному движению. Я прав? — он перевёл взгляд с Минако на друга и выждал паузу.       Лёд, сковавший атмосферу вокруг них при появлении Минако, легко растаял — сказанное Кунсайтом даже заставило ее улыбнуться, потому что через секунду она тихо засмеялась, прикрыв рот ладонью, и Кунсайт был готов дать голову на отсечение, что этот смех спас её от лицезрения выразительного взгляда Нефрита.       —…но иногда и ему нужно отдыхать, — как ни в чем ни бывало закончил Неф и избавился от выражения скептической язвительности. — Даже когда нам кажется, что он филонит.       Эта красноречивая сцена, разворачивавшаяся прямо у неё на глазах, не могла не спровоцировать добрую усмешку, мимолётно скользнувшую по губам: Кунсайт и Нефрит до боли напоминали ей Кэйто и Диаманта — только гораздо более серьёзных и более… далеких от нее. Кэйто и Диамант были ей семьей, в то время как Кунсайт и Нефрит — едва знакомыми ей людьми, которым она, однако, явно симпатизировала. Эта мысль на казалась ей неуместной — за три года вдали от дома невольно учишься читать людей насквозь — жизненно необходимый навык, если хочешь остаться на плаву.       — Что ж… — она повела головой, — раз уж все так вышло, моя очередь искупать грехи. В пятницу я буду готова. Если ты все еще… свободен, — Минако прямо посмотрела на Кунсайта.       Кунсайт, очевидно, был готов к такому повороту событий. — Тогда в пятницу. — Его обманчиво-ласковый тон не терпел пререканий.       — Минако, — обратился к ней Нефрит, преисполненный наигранной душевности и преданности, — я понятия не имею, о чем вы говорите, но даже несмотря на это, я искренне постараюсь, чтобы в пятницу высвободился хотя бы часик в его невероятно плотном графике.       Минако, принимая правила игры, приподняла левую бровь и благосклонно улыбнулась. — С нетерпением буду ждать, — едва Мина договорила фразу, Кунсайт почувствовал её взгляд на себе.       — На минуту, — позвал он ее, быстро сориентировавшись.       Минако с готовностью шагнула за Кунсайтом — они успели отойти на несколько метров, прежде чем Кун вновь заговорил. — Прости, — извинился он. — Нефрит не отличается деликатностью…       —…все в порядке, — она едва пожала плечами, — я росла с двумя старшими братьями, так что мне не привыкать.       На это такое сравнение Кунсайт счёл нужным промолчать.       — Я не совсем понимаю, почему я не могу заехать, но хотел бы быть уверенным, что ты спокойно доедешь… — припомнил он.       — Ещё чуть-чуть и я приму это за заботу, — тихо, по-доброму усмехнулась Мина.       — Ты видишь в этом что-то предосудительное?       — Ну, ты же меня не на свидание зовёшь, а на деловой ужин, — она улыбнулась — так, как будто бы действительно недоумевала, хотя Кунсайт готов был биться об заклад, что все она прекрасно понимала, и он об этом знал. А она знала, что он знал. Минако с удивительной натуральность и правдоподобностью делала вид, что они действительно идут на деловой ужин.       — Я же могу беспокоиться за сохранность делового партнёра?       — Можешь, — она выдержала паузу. — Но не стоит. В конечном счете, с меня ты и так не сможешь ничего поиметь. Зато… мы можем притвориться, что у нас столько деловых вопросов для обсуждения.       «Не стоит» — несмотря на прозрачность контекста, Кунсайту было на самом деле не понятно, насчёт чего она говорила «не стоит». Насчёт его… логичной обеспокоенности ее сохранностью? Или…       — Когда я тебе звонил, ты была явно… — он сделал вынужденную паузу, понимая, что не успел подобрать необходимое слово. Он уже откровенно пожалел, что нечаянно коснулся этой темы.       — Явно на грани срыва? Я бы предпочла об этом забыть.       — Я не хотел тебя задеть, если что.       — Ты и не задел — просто я стараюсь абстрагироваться от всего этого, но пока не получается.       «И не получится» — чуть ли не брякнул Кунсайт, но сумел сдержать свой порыв откровенности. Впрочем, по ее выражению лица можно было судить о том, что Минако и сама все понимала — понимала настолько четко, что даже не обижалась. Это была простая констатация факта.       — В пятницу вечером везде будет уйма народу… — она обвела взглядом помещение. — Не сочти меня неженкой, но я… — она замолчала в попытке подобрать наиболее подходящее слово, но ей даже не пришлось напрягаться: Кунсайт как будто бы заранее предвидел, что она скажет.       — Тебе не придется об этом беспокоиться, — спокойно отозвался он. — В конечном счете, ты не виновата в этом.       — В том, что происходит? Мне казалось, что это как раз и есть моя вина. Я говорила ему, что… впрочем, не важно… я дала тебе слово. И мне уже объективно нельзя идти на попятную. Поздравляю, Кунсайт, ты поймал меня с поличным, я сдаюсь.       — Как скажешь. В пятницу, в семь.       — Верно. Я приеду сама.       — Я понял.       — И я бы хотела, чтобы… — она закусила губу, словно о чем-то глубоко задумавшись и набираясь сил озвучить то, что ее очевидно невероятно тревожило. — я уже сказала… я не очень хочу в людные места, если честно, — официантка, проходившая мимо них и, видимо, выносившая заказ — на подносе стояли напитки, словно бы намеренно притормозила, проходя мимо них. Минако выразительно замолчала, чтобы непомерно любопытная особа все-таки прошла — Кунсайт едва заметно недовольно проводил ту взглядом.       Минако смотрела на него так, словно бы говорила: «видишь?».       И Кунсайт так же молча соглашался с ней: извиняющийся тон Минако граничил с мольбой, она делала это не намерено, и вряд ли сама даже на одну десятую понимала, как это выглядит.       И ему даже не пришлось делать над собой усилие, чтобы удовлетворить ее просьбу.       — Хорошо, — с легкостью согласился он. — Я тебе уже говорил, что сделаю все, чтобы ты не чувствовала себя… так.       Она уже собиралась идти — сделала шаг в сторону, перехватив пальто, но резко остановилась.       — Кэйто заставил меня сегодня выбраться, если что, — с неожиданным запалом протараторила Минако. Она перехватила свою сумку и переступила с ноги на ногу — послышался приглашённый стук шпилек о паркет. — Я не особо горела желанием вообще выходить в ближайшее время… впрочем, — она бросила короткий взгляд в сторону, — это не важно.       — Я, вроде, не особо похож на человека, который обижается по таким пустячным поводам? Ты вольна делать, что захочешь. Равно как отказывать и соглашаться.       Он поражался тому, как Минако удавалось выглядеть так… по-разному. В одну секунду она меняла маску благородной герцогини на образ нашкодившей школьницы и наоборот. Еще минуту назад она являла из себя образец великосветской барышни, а уже сейчас мялась с ноги на ногу и пыталась оправдаться за то, за что оправдываться вообще не стоило.       — Я знаю, — поспешно выпалила Минако. — Это скорее… для меня. Для моей совести, знаешь ли… я стараюсь не появляться на улице лишний раз.       Ее «не важно» относилось ко всему, что она говорила: Кунсайт понял это по сжатому движению плеч и по её интонации.       — Я все равно соглашусь, если что, — уточнила она, — если тебе не слишком удобно учитывать мои пожелания: пожалуйста, я правда, ни на что не претендую.       Она произнесла это с невероятной легкостью, словно бы её ничто не задевало, и обстоятельства их встречи — вполне обычные. Но Кунсайт подозревал, каких усилий ей стоило вести себя так — так, словно она была хозяйкой положения.       — Минако, если бы ты знала меня чуть лучше, то знала бы, что я всегда держу слово. Если я сказал, что тебе не придется беспокоиться, то тебе не придется беспокоиться.       Она вздохнула с облегчением — или ему показалось, что с облегчением.       — Что ж, у меня будет целый вечер пятницы, чтобы в этом убедиться, — она выпрямилась и улыбнулась одними пухлыми губами, покрытыми легким блеском. — А сейчас я все-таки… вернусь к Кэйто.       Она развернулась и уже сделала два шага, когда обернулась и одарила Кунсайта благодарным взглядом. — До встречи.       — Надеюсь, что ты ждешь вечер пятницы с таким же нетерпением, что и я, — он приподнял руку в прощальном жесте в ответ на её лукавый взгляд.       — Не сомневайся.       И она исчезла в следующем обеденном зале.       Когда Кунсайт вернулся обратно к Нефриту, он сразу же понял, что их диалог не был закончен, и Нефрит очень хотел бы, чтобы последнее слово осталось за ним.       — Знаешь, Кун, я никогда бы этого не сказал, если бы ситуация не вынудила, но мне придётся: иногда ты кажешься мне абсолютно бесчеловечным. — Нефрит задумчиво смотрел на то место, где буквально несколько секунд назад стояла Минако.       — Что ты имеешь в виду? — напряжённо спросил он. — Следи за языком.       — Ты привык иметь все и сразу. Но в этом случае так не сработает. Ты один из самых умных людей, которых я когда-либо встречал, и я безумно рад, что ты мой друг, но твоя привычка получать, получать, получать и не давать ничего взамен привела к тому, что ты воспринимаешь так ВСЁ. Ты думаешь, когда ты уничтожишь вековое дело её семьи, она счастливо побежит тебе навстречу?       — Почему «уничтожу»? — раздраженно спросил Кунсайт. — Почему сразу «уничтожу»? Она достаточно умна, чтобы выбирать. И я вообще не понимаю, что тут обсуждать? Мы виделись два раза! И уж тем более…       — Да, и именно поэтому ты мне в каком-то предыстеричном состоянии писал «достань мне ее номер!!!», — саркастично парировал Нефрит.       — И что?!       — Именно поэтому мы говорим об этом сейчас, Кун. Когда этот поезд, у которого отказали тормоза, можно остановить вручную.       Тот закатил глаза.       — Когда она не впустила тебя в свою жизнь, а ты не разрушил жизнь ее семьи. Такие, как она, Кунсайт, не прощают чужих. Они могут разосраться с родственниками в пух и прах, чуть ли не перерезать друг другу глотки, но, когда идёт опасность из вне, они костьми лягут, но не допустят, чтобы семье был нанесён вред. Это преемственность, Кунсайт. Династия. Это прайд.       Кун устало откинулся на спинку стула, которая внезапно показалась ему чересчур жёсткой. Нефрит был прав, прав от А до Я. И Кунсайт это знал, потому что сам об этом часто задумывался в последние дни.       — И скажи, что лучше, — тихо продолжал Неф, — чтобы вы изначально даже не были друзьями? Или она впустит тебя в свою жизнь, доверится тебе, а ты потом просто перевернёшь все с ног на голову? Потому что ты собираешься все равно что уничтожить фамилию Айно, Кун. Ты к этому шёл всю жизнь. А теперь?..       Кунсайт одарил его непроницаемым взглядом — видя насквозь всё то, что хотел ему втолковать Нефрит.       — Я знаю, что я делаю, — отчеканил он.       Нефрит сокрушенно покачал головой, встал из-за стола, небрежным движением руки вынул из портмоне несколько хрустящих купюр и так же небрежно бросил их на стол.       — Мне бы очень хотелось в это верить.