Ложь и упорство

День сегодня был не самый лучший. Хотя чего греха таить, он был просто ужасным! И это еще мягко сказано. Практически целыми днями из когда-то яркого неба, которое сейчас затянуто серыми грузными тучами, скрывая солнце, лил дождь. Без остановки тяжелые капли ударялись о крышу школы, выбешивая парня, который, прислонившись спиной к холодной стене, старался скрыться, слиться с этой средой. Гокудера достал из кармана помятую пачку сигарет, и уже хотел было закурить, когда ее буквально выдернули из рук. Запыхавшаяся и немного растрепанная девушка стояла перед ним. Внешне она была довольно привлекательной: высокая, брюнетка, с красивыми выразительными карими глазами и вкусом в одежде. Ведь даже эта вещь может сказать о человеке многое. И черты характера, вроде уверенности и дружелюбия, украшали ее. Но... она была внутренне ужасна. Слишком напориста и требовательна, от этого Гокудеру буквально выворачивало на изнанку. Парень недовольно поморщился, смотря глаза в глаза. Она снова нашла его. Куда бы он ни шел, где бы ни скрывался - эта девушка найдет его где угодно! - Гокудера-сан, давай встречаться! – резко, уверено заявляет она, топнув ногой, тем самым сминая пачку. По ее лицу стекают капли дождя, быстро скатываясь к острому подбородку. У Хаято нервно задергался глаз, такими темпами Хару доведет его. - Ни за что! – вскипает парень, закидывая руки за голову и сильно сжимая свои пепельного цвета волосы. Она достала его, так больше не может продолжаться. – Оставь меня уже в покое, глупая женщина! - Оставлю, как только ты станешь моим парнем, - подытожила Миура, заставив Гокудеру закрыть глаза и тихо взвыть. Терпение. Иначе дело дойдет уже до динамита. – Давай встречаться! – повторила девушка, которая отступать, по-видимому, не собирается. - Никогда! Ни при каких условиях! – выкрикнул он, сбегая с крыши здания. Миура все также стояла на месте, она не стала гнаться за ним дальше. Да и зачем? Он все равно будет с ней, рано или поздно – неважно. - Я не отступлю. Завтра ты станешь моим! – произнесла она в пустоту, но прозвучало так, будто девушка обещала это сама себе. И Хару удалилась так же неожиданно и незаметно, как и появилась. *** Тсуна смущенно улыбалась, слушая пламенную речь своего Хранителя. Гокудера был на седьмом небе от счастья. Он смог! Смог-таки, собравшись с силами, пригласить своего босса прогуляться. Нет, вы не подумайте, такое и раньше было. Но теперь-то они наедине, рядом нет вечно улыбающегося бейсболиста, что очень радовало Урагана. Он жестикулировал, размахивая руками, рассказывая различные истории, анекдоты, случаи. Девушке нравилось слушать его голос, такой бархатный, немного хрипловатый. Они так были увлечены друг другом, что даже и не заметили появившуюся перед ними девушку. Хару буквально молнии пускала своими когда-то добрыми карими глазами. Теперь с недавнего времени в них отражались лишь самые плохие чувства. Она уже и не помнила, когда по-настоящему была счастлива. Кинув на Саваду уничтожающий взгляд, она оценивающе осмотрела Гокудеру, заметив как тот замер, не в силах пошевелиться. Только не сейчас! Только не перед Десятой! - Гокудера-сан, давай встречаться! – сказала Хару уже заученную фразу, повторяя ее каждый раз, словно мантру. – Ты не можешь отказать! Тсунаеши непонимающе смотрела то на девушку, то на парня. Гокудера нервно сглотнул. Видимо, он вспомнил сегодняшнее число, мысленно чертыхнувшись. - Я... – начал было поникший Хаято, как его резким движением притянули за галстук, впиваясь в приоткрытые губы поцелуем. Хару будто приклеилась к асфальту, а ее сердце замерло, глаза широко распахнулись, шокировано взирая на эту картину. Но не одна она была ошарашена. Гокудера тоже удивленно смотрел на своего необычно спокойного босса. Савада открыла по-настоящему большие и красивые карамельные глаза, слегка ухмыльнувшись, она напоследок чмокнула его в губы, совсем добив своей выходкой. Затем Десятая Вонгола развернулась лицом к Хару, вызывающе смотря ей в глаза. - Гокудера-кун не может, он уже занят. Я, кстати, Савада Тсунаеши, его девушка, - мило улыбнувшись и склонив голову набок, произнесла Тсуна. Но улыбка была отнюдь не такой добродушной.