***
Орвуд, стена Сина Леви шёл рядом с медленно шагающей Элиссой, которая была напряжена, как струна. Страшило: как родители отреагируют на её возвращение, действительно ли они живы? Аккерман вызвался сопроводить её сам, игнорируя остальную кучу работы. Пусть между ними всё ещё царило некоторое напряжение, ему так хотелось наслаждаться хотя бы её внешним видом. Вот знакомая калитка, уютный дом, и Рокантен уже сорвалась на бег, остановившись только перед дверью. Капитан стоял чуть позади, стараясь стать максимально незаметным. Женщина вскинула руку, неуверенно постучала трижды, настолько тихо, что Леви подумал: на такой звук дверь никто не откроет. Элисса задержала дыхание. От нервов пульс бил сильно-сильно, и она мысленно считала удары сердца. Вот поворачивается ручка, Рокантен сглатывает. Отец. Усталые уголки глаз, лицо осунувшееся, похудевшее, поддавшееся старческим морщинам. Разве можно так постареть за четыре года? Или её исчезновение так... надломило его? - Ли-сонька? - благородное лицо лишь чуть просветлело, а Аккерман внимательно и едва удивлённо смотрел, как из мужских глаз, ранее таких весёлых, скатываются слёзы радости от встречи и горечи расставания. - Папа... - женщина кинулась к своему отцу, безутешно рыдая. Антуан целовал лицо дочери, а затем обратил взгляд на Леви. "Спасибо", сказанное одними губами, заставило капитана кивнуть. Стало тепло на душе. Внутри дома послышались тихие шаги, и на крыльце появилась поседевшая Ирэн, руки которой едва подрагивали. Она неверяще воскликнула, видя Элиссу. Госпожа Рокантен прикусила губу, сдерживая слёзы. А дочь тем временем вдохновенно проговорила: - Мама... - Элисса Рокантен! - Леви позволил себе немного улыбнуться, когда увидел, как мать хватает ойкнувшую женщину за ухо, словно провинившегося ребёнка, и затаскивает в дом. - Где тебя, чёрт подери, носило? Антуан тем временем, счастливо улыбаясь, предложил ему войти. Аккерману стало немного больно от осознания того, что Элиссу нужно будет вернуть обратно в штаб, но приказы Ханджи он должен был выполнять. Разведчик прошёл внутрь, слыша теперь уже женские рыдания. - Ну-ну, развели тут нюни... - спокойно проговорил Антуан, глядя на своих родных, как будто это не он буквально несколько минут назад также лил слёзы. - Капитан Леви, а Элисса она... - Должна вернуться со мной, - Рокантен нахмурился, но оспаривать слова Аккермана не стал, обратив своё внимание на вернувшуюся дочь.***
Они оба вновь шли по улице. Вечерело, от этого воздух наполнился прохладой и свежестью. Серое небо вызывало в душе женщины тоску, а от повторной разлуки с родителями было неприятно, возникло ощущение какого-то отчаяния. Леви отвязал свою лошадь и махнул Элиссе головой. Опять скакать вместе. Молча женщина села в седло, чувствуя как мужчина забирается следом. Удивительно, что ей не связали руки и не закинули поперёк кобылы, как мешок с картошкой. Предплечьем Леви случайно коснулся её талии, заставляя вздрогнуть и посмотреть на крепко сжатые в мозолистых ладонях поводья. Захотелось чуть откинуться назад, прислоняясь своей спиной к его груди, но было нельзя. Кто она вообще такая, чтобы вести себя так? Женщина стиснула зубы, погружаясь в себя. Голова начинала болеть от вечной растерянности, метаниями между двух огней. "Смирись... из-за твоего поведения Леви возненавидел тебя ещё больше... Он никогда тебя не любил.". Мужчина услышал горькую усмешку и посмотрел на маячившую перед ним макушку. Соблазн уткнуться в неё носом был велик, но чёткое осознание, что ей на него плевать, не давало сделать лишнего движения. Вот они добрались до штаба, спешились, отдали скакуна встретившему их солдату и поднялись по ступенькам ко входу. Оба остановились, он испытывал буквально физическую нужду услышать её голос, хотя бы немного тёплых слов для него, пусть он их и не заслужил в свете последних событий. Ударил, украл, да и на тонких запястьях всё ещё красовались фиолетовые синяки от его прикосновений. Она сделала шаг к двери, и Леви, больше не в силах терпеть, остановил её, аккуратно, едва уловимо удерживая её ладонь. Элисса обернулась, с печальной вопросительностью глядя на него. Радовало, что они не ругались друг с другом хотя бы эти несколько часов. - Я сегодня уеду вместе с Зиком к лесу гигантских деревьев, - он смотрел, как от откровения её глаза удивлённо расширяются. Он не имел права говорить. Ханджи считала нужным скрывать от Рокантен некоторую информацию. - Ты что-то хочешь мне сказать? - в её лунном взгляде с поволокой отчётливо читалась та проницательность, которая так раздражала его несколько лет назад. Теперь же вся она заставляла его стать каким-то на странность ручным, смиренным. - Да, - они прошлись вдоль здания, а затем остановились. Он опёрся руками о низкие перила, искоса глядя на неё. Словно бы и не было этих четырёх лет. Её лицо так близко, так... спокойно. - Ты совсем не изменилась... Аккерман чувствовал удивление во взгляде, направленном на него, и прикрыл глаза. А Рокантен... рассмеялась. Впервые с момента их встречи. Смехом мягким, медово-тихим. - Лжёшь, предательские морщинки уже начали появляться в уголках глаз, - они замолчали, не глядя друг на друга. Где-то в лесу слышалось уханье сов, полная луна светила ярко-ярко, а звезды, подмигивая, то скрывались за облаками, то вновь появлялись на тёмно-синем полотне ночи. Леви был не в силах больше сдерживать себя, и поэтому горько усмехнулся, обращаясь к собеседнице. Внутренне страшась того, что его последующие слова разрушат эту тонкую грань только-только возрождающегося спокойствия в их отношениях. - Я скучал... - Рокантен приподняла брови, не ожидая услышать такие слова с его стороны. Но он продолжил. - Я солгал. Тогда, когда ты... Женщина молчала. Спокойно, степенно. Возможно, внутри она всё-таки поменялась, и оттого, что он этого не видел, в груди что-то стянуло узлом. А ведь Леви начал думать о том, что чувства к ней уже стали постепенно стираться, но нет, они почти въелись под его кожу и только крепли, становились сильнее, бушевали, грели и уничтожали одновременно. Аккерман грустно приподнял уголок губ. - Так забавно... прошло четыре года, и мы поменялись местами. Теперь уже я жду твоего ответа, - глаза на бледном лице расширились, женщина приоткрыла рот, растерянно столкнувшись своим взглядом с его. Она стала такой молчаливой. И почему в мире должен случиться какой-то ужас, чтобы он начал открывать своё сердце перед женщиной, которую любит? Тихий вздох разорвал тишину, Элисса растерянно опустила плечи. - Мы слишком много упустили... - он понимал и принимал. Верно. Глупо было думать, что она его простит. Мужчина развернулся к дверям, но женщина продолжила. - Я не могу дать тебе ответ сейчас, но... мне кажется, что я... всё ещё... чувствую. Он вновь посмотрел в её глаза, ощущая тёплый огонь внутри. Леви понимал, что она просила ещё немного времени. Элисса всё еще любит его. Эта мысль заставила будто возродиться из пепла, просветлеть. Пусть. Аккерман будет ждать её. Мысли скомкались, когда её рука мягким касанием легла на его скулу. Большим пальцем она оглаживала контур его щеки, а капитан прижимался к ладони плотнее, внимательно глядя в светлые глаза. Сердце замерло в груди, мужчина медленно и осторожно подался вперёд, желая коснуться заветных губ, но женщина опустила голову. Небольшой шаг назад, просьба простить. Руки на его щеке больше нет. Леви молча кивнул, отвёл взгляд. Он проводил Элиссу до её комнаты и направился к командору. Теперь, когда Рокантен вернулась, покидать её совсем не было желания, ещё меньше хотелось проводить время с Зиком.***
Аккерман внимательно наблюдал за читающим книгу Йегером. Не смотря на то, что был полдень, да и солнце палило ярко, в лесу было достаточно холодно, а густые кроны деревьев, уходящие далеко-далеко в небо, скрывали большую часть солнечного света. Они находились тут уже неделю. Почему этому блондинистому ублюдку нельзя просто снести голову? По мнению Леви это бы намного упростило всем задачу. "Что такого он делал, что Элисса так к нему относится? Неужели промыл мозги?". Капитан категорически не мог поверить в то, что Зик действительно дорог ей. Йегер же старательно пытался игнорировать внимательный взгляд Аккермана, изредка поглядывая на своего врага. Понятно, конечно, что ему приказано следить за ним, но сколько он будет пялиться на него. Оба встретились взглядами, Леви раздражённо цокнул и закатил глаза. "Как Элисса вообще могла полюбить этого придурка?". Глупая идея всплыла в голове Зика, и он громко захлопнул книгу, пряча усмешку в густой щетине. Он повторил позу Аккермана, слегка наклонился. - Элисса, она... простила тебя? - Леви перевёл свой недовольный взгляд на Йегера. Оба думали об одном: насколько же сильно они хотят прикончить сидящего напротив человека. - Думаешь я буду откровенничать с тобой? - на слова капитана, блондин лишь снисходительно прыснул, насмешливо приподнимая брови. - Просто стало интересно... всё-таки там, в Марлии, мы стали с ней достаточно ммм... близки, - Зик внимательно следил, как сжимаются кулаки собеседника, хоть лицо брюнета совершенно не выражало эмоций, не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, насколько эти слова были неприятны Аккерману. - Она - удивительная женщина. Леви молчал, опустил голову и смотрел на Йегера исподлобья с такой ненавистью, что блондин удивительно сильно захотел заткнуться. Но он этого не сделает. Растянув губы в улыбке, Зик сощурился, запустил пальцы в волосы. - Знаешь, у неё очень мягкие губы и кожа на груди нежная, а голос... ты когда-нибудь слышал, как она сто... - Надеешься этим дешёвым блефом вынудить меня проявить эмоции? - Йегер слегка расстроился оттого, что эту его махинацию так легко раскусили, но сдаваться было бы слишком просто. Между тем, Леви достал из-за пояса нож. - Может, отрезать тебе язык? А то он явно тебе мешает. - Я думал, тебе интересно будет хотя бы послушать, - смешок вновь сорвался с губ Зика. - Всё-таки, навряд ли тебе всё это перепадёт... Ей нравится, когда её волосы накручивают на кулак. Капитан заиграл желваками. Его пальцы крутили нож с холодным спокойствием, то набирая темп, то вновь замедляясь. Йегера напрягало маячившее перед глазами холодное оружие, но он старался не обращать на него внимания. Ему слишком хотелось довести Леви до этого сладостного отчаяния, хотелось увидеть истинную боль на равнодушном лице. Затем брюнет хмыкнул и вновь спрятал свою зубочистку. "Главное, чтобы он действительно не вырезал мне язык...". Зик наклонился к уху Аккермана почти вплотную, а затем, всё также улыбаясь прошептал: - Элисса Рокантен любит сзади... видел бы ты, как она выгибалась, когда я... кх... Его пригвоздили к земле настолько быстро и сильно, что Зик ничего не успел понять. Лицо нависшего над ним капитана выражало такой неистовый гнев, что Йегеру стало немного страшно. Аккерман был чудовищем похлеще титанов, и эта гримаса только подтверждала его мысли. Боль в челюсти от удара кулаком, заставила скривиться. Капитан выбил ему зуб. Затем последовал ещё удар и ещё... Лицо блондина быстро превращалось в кровавое месиво, пока подчинённые не оттащили Леви от Зика. В пострадавшего мужчину тут же прилетел умело брошенный нож, вошедший в плечо настолько сильно и глубоко, что Йегер вскрикнул, не в силах терпеть боль. - Капитан, успокойтесь, он ведь превратится, - Аккерман прекрасно понимал это. Оттого и стоял, как вкопанный, с опущенной головой и напряжёнными руками. Больно, как же невыносимо больно ему сейчас было думать, что всё, сказанное этой мартышкой, было правдой, что Элисса действительно... Зик медленно, сдерживая стон, вытащил из раны нож. В общем-то заслужил. Он понятия не имел, что и как любит Элисса, но это определённо того стоило. Хотя внутри отчётливо стала чувствоваться вина перед женщиной за то, что он будто её опорочил. Рокантен в его голове всегда представлялась девственно-чистой, выходящей из пен, словно Венера. Теми сказанными словами он смешал эту красоту с грязью, превратил самую дорогую ему женщину в такого же простого человека, как и он сам. Он с такой жалостью подумал о том, что невыносимо сильно хотел спрятать Элиссу от посторонних глаз. Чтобы только он мог любоваться ей, чтобы лишь ему была открыта она - святыня, заставляющая его быть человечнее, ведь именно женщина позволила ему верить в то, что он может быть нужным хотя бы кому-то. Не как титан или же носитель королевской крови, а как человек. Но она любит Леви, и если Зик заберёт её, Рокантен станет несчастнее, этого он уж точно не хотел. Аккерман сделал несколько спокойных шагов к Йегеру. Раз уж этот ублюдок решил играть с ним, то почему бы не отплатить ему тем же. Наступив сапогом на свежую рану, Леви с наслаждением смотрел, как корчится от боли лицо мужчины. - Значит, вот в каких вы были отношениях, признаться честно, мы думали, что ты удерживаешь Рокантен силой. Но раз такое дело, и она ублажала тебя в разных позах, ничто не мешает мне послать солдата к Ханджи, - Зик широко раскрыл глаза, когда капитан за ворот рубашки подтащил его к дереву, откидывая к стволу. Леви присел на корточки перед ним и продолжил. - Возможно, твою дорогую Элиссу казнят, так сказать, для большего сотрудничества с твоей стороны. Аккерман лгал, как дышал. Мужчины в данную секунду оба вели себя, как полнейшие идиоты, но сделать побольнее, раз уж не могут убить, было, видимо, для них единственным развлечением. Зато Йегер купился, бросился к Леви, обхватывая своими огромными ладонями его шею. Да уж, похоже, чувства действительно могут лишить людей рассудка. - Ты не посмеешь! - капитан оттолкнул мужчину от себя и поднялся, совершенно не глядя на него. - Ты и сам её любишь! Ты не сможешь погубить её! - Неужели ты так в этом уверен? - Леви хмыкнул, а затем шокировано посмотрел на вцепившегося в его колени Зика. - Прошу, умоляю, оставь её в живых... - Аккерман растерянно глядел на унижающегося перед ним человека, думая о том, что на его месте, поступил бы так же. Любовь пугает. Капитан обречённо выдохнул, опуская плечи.