Долговременное бесчувствие

      Элисса провела выходные в родном доме, что значительно улучшило её настроение перед предстоящей через месяц экспедицией за стены. Возвращаясь назад, в штаб Разведки, она и думать забыла о встреченных неделю назад чудаках, назвавшихся её детьми. Был вечер и цветущие вдоль аллеи флоксы особенно сильно источали приятный горьковатый аромат. Единственное, что особенно напрягало, это слежка. Рокантен чувствовала на себе чей-то пристальный взгляд, заставляющий испытывать какое-то подсознательное волнение. Либо же у неё начался психоз и всем вокруг на самом деле было на неё наплевать.       Девушка завернула в переулок, желая сократить дорогу, и услышала свист за спиной. «Это не мне, надеюсь это не мне…». Но самоуверенное «Эй, блондиночка!», чьи-то шаги за спиной, заставили сморщиться, обречённо выдохнуть. Нужно было согласиться на предложение Эрвина, желающего приехать за ней и забрать. Её догнали и развернули к себе. Четверо. Четверо придурков, которые зажимают девушек по углам. Рокантен вежливо улыбнулась, сдерживая отвращение и мягко высвободив своё плечо, спросила:       - Вы что-то хотели?       - Да, красавица, - коренастый мужчина крепко прижал девушку к стене, рядом гогоча стояли его приятели, отсекая все возможные пути к бегству. – Не хочешь пойти с нами? Мы можем сделать тебе приятно.       Отвратительно. Элисса сглотнула ком в горле, ощущая быстро бьющееся от страха и паники сердце. Почему ни единого дня в её жизни не может пройти нормально? Она сдерживала дрожь в конечностях, всё ещё осторожно улыбаясь.       - Не думаю, что это хорошая идея, прошу прощения, но я немного спешу, - похотливая рука незнакомца спустилась с талии на бедро. Рокантен старалась не поддаваться панике, но получалось из рук вон плохо. Одного уложить бы она, допустим, смогла, но нескольких… ударит, будет только хуже, но что ей делать? Кричать? Люди в большинстве случаев просто пройдут мимо, надеясь, что поможет кто-то другой. Человеческая психология порой пугала.       - Заставляешь меня, уговаривать тебя? – он схватил её одной рукой за запястья, второй приподнял подол платья, отвечая на мольбу отпустить лишь смехом. Ещё один силуэт воскресил надежду в её сердце.       - Отпустите её… - смутно знакомый серьёзный голос. Она с трудом разглядела того самого парня-«фокусника», который начал разбираться с этим мусором.       Завязалась драка. Освободившись, Элисса хотела оказать помощь, но едва стояла на ногах от паники. Он уложил бандитов в одиночку, и они сбежали, оставив спасителю рассечённую бровь, губу и пару ссадин на скуле. Парень, кажется он представился Кенни, подошёл к ней быстро, придержал за плечи, когда увидел, что она начинает оседать и спросил о самочувствии. Рокантен была не в силах ответить вообще. Но то, что произошло далее, повергло разведчицу в ещё больший шок.       - Мать тебя не учила, что приставать к девушкам в переулках нельзя? – что тут делает Леви, Элисса понятия не имела.       - Что? Я не…       Девушка растерянно вскрикнула, когда капитан скоро и резко заломал парня, вжимая лицом в стену. На её фразу «Постой» Леви не среагировал вообще. Кенни внезапно умело вырвался из рук Аккермана, поворачиваясь к нему лицом.       - Ты? Не получилось запудрить ей мозги, решил залезть под юбку? – Элисса не ожидала, что коллега вообще когда-нибудь станет её защищать. Страх всё ещё сковывал, из горла не могло вырваться ни звука.       Леви замахнулся для удара, но парень, словно зная все движения наперёд ловко уклонился, а следующий удар и вовсе заблокировал. Невозможно. Это же Леви… Неужели это действительно их сын? Пока Рокантен растерянно, но громко попросила остановиться, Аккерман уже отправил Кенни в полёт. Парень стукнулся головой о стену и, кажется, потерял сознание.       - Он вообще-то меня спас! – Леви нахмурился, глядя на бессознательное тело. – Почему ты вообще сначала бьёшь, а потом выслушиваешь?       - Нужно его куда-то отта…       - Кенни? – дрожащий женский голос, к парню подбежала девчонка, тут же принимаясь проверять его пульс. – Господи, братец, очнись, пожалуйста…       Разведчики переглянулись. Элисса, взявшая себя в руки, принялась без слов, одними жестами переговариваться с Аккерманом. Тот повёл плечом и нахмурился. Между тем девчонка подняла на них полные слёз глаза и явно на эмоциях проговорила:       - Папа, как ты мог? – Рокантен, внимательно посмотрела на капитана, который неожиданно вздрогнул и, видимо совсем растерялся. Сердце почему-то стало обливаться кровью. разведчица чувствовала, что сейчас девочка не лгала. Леви, словно и не было того обращения, прикрыл глаза.       - Отнесём его в штаб Разведки, там ему окажут медицинскую помощь…       С этими словами капитан закинул себе на плечо руку Кенни, и молча направился в названную сторону. Плачущая девушка и Элисса направились за ним. Леви не понимал, зачем делает это, но, когда незнакомка назвала его «папой», что-то в глубине его души дрогнуло, хотя никаких отцовских трепетных чувств он не испытывал ни к одному из этих чудаков. «Одни неприятности…». Он мельком посмотрел в сторону идущей слева обеспокоенной Рокантен. Мог ли он в будущем действительно жениться? Навряд ли. Мужчина уж точно далёк от того идеала примерного семьянина, да и что он сможет дать своим детям? Да и дать своим детям такие имена… либо же за эти несколько лет размякнет настолько, что семья будет ему необходима. В это верилось слабо, тогда зачем он всё это делает? Интересно, пришибёт ли их Эрвин на этот раз?

***

      - Вашу мамашу… - у Кенни дико болела голова, а во рту было сухо, словно в пустыне. Он и представить не мог, что всё так сложится. Впервые в жизни парень понял, что все спарринги с отцом до этого, он безбожно его жалел. Кенни тяжело сел, держась рукой за больную голову.       - Лежи уж… - голос матери заставил его вздрогнуть. Он перевёл на неё внимательный взгляд и нахмурился. – Твоя сестра разговаривает с командором Смитом.       - Мне нужно к ней, - Кенни порывался встать, но был тут же остановлен Элиссой, которая нависла над ним, положив руки поверх его плеч. – Мам… капитан Рокантен, не останавливайте меня.       Разведчица заинтересованно выгнула бровь и полуулыбнулась. Лисий взгляд, вкупе с наигранной улыбкой, напрягал. Как же хочется вернуться домой. Девушка перебралась на край его постели и закинула ногу на ногу, сложив руки на коленях замком. О нет! Он знал эту позу: сейчас последует допрос с пристрастием. Под ложечкой засосало. Но последующий вопрос окончательно выбил его из колеи.       - Какой я буду? – это всё что её интересует? – Кстати, у тебя сотрясение. Но ты был крут. Уклониться от пары ударов Аккермана, уже хорошо. Так что респект тебе и уважуха, как говорится.       - Спасибо, наверное… - Кенни улыбнулся, тут же морщась от боли в разбитой и тут же закровоточившей губе. – Ты, то есть Вы мне верите?       Капитан прыснула, наклонив голову, и сказала, что сомневается, но ответ на вопрос хочет услышать. Парень выдохнул, сомневаясь: стоит ли ему говорить о её будущем. Через пару минут, он всё-таки решился.       - Ну, как Вам сказать… - он замялся, не зная, что именно она хочет услышать. – Вы очень заботливая и внимательная. Очень любите нас и отца. Прекрасно выглядите… недавно уехали с отцом на заслуженный отдых, а мы остались на хозяйстве. В итоге…       - Да-да, - Элисса выгнула бровь. – Разбили сервиз и попали сюда.       Женщина взглянула на висящие на стене часы и охнула. Затем протянула ему какой-то неведомый отвар, заставив выпить всё до последней капли, а после, оказывая ему помощь, повела по коридорам штаба, видимо в кабинет командора. Они вдвоём замерли напротив деревянной двери. Капитан постучалась, и, не дожидаясь ответа, дернула ручку, пропустила сначала Кенни, а после вошла сама. Кушель напряженно и обеспокоенно посмотрела на брата, но строгий взгляд Смита напротив, не давал ей сорваться с места. Парень сел рядом с сестрой, Рокантен же встала чуть позади Эрвина, ободряюще кивнула.       - В то, что вы говорите сложно поверить… - мужчина ритмично стучал пальцем по столу, и Элисса ясно читала напряжение командора, поэтому аккуратно положила руку на крепкое плечо. Эрвин выдохнул и немного расслабился. – Элисса, выйди, пожалуйста, я хочу поговорить с ними наедине.       - Как так-то хоть? – девушка вспылила и жалобно посмотрела на начальника. Кенни и Кушель наблюдали за матерью с интересом. Рокантен протянула «Ну, пожа-алуйста», но мужчина остался непреклонен. Игнорируя строгий взгляд, она наклонилась к его уху и что-то зашептала, хитро-хитро поглядывая на детей. Эрвин закашлялся, пытаясь скрыть хохот, и мягко отпихнул подчинённую от себя. – Я могу остаться?       Смит скрыл лицо рукой, но Шелли чётко видела, как широкие плечи подрагивают от смеха. «Что она там ему наговорила?». Затем мужчина встал, подтолкнул девушку к двери, но та упрямо стояла на месте, не собираясь сдавать позиции. Спустя некоторое время, он обречённо закинул возмущённую Элиссу на плечо, вынес её из кабинета, предварительно назвав дурой. Мужчина вернулся спустя минуту, закрыл дверь на ключ и вновь сел в своё кресло.       - Вернёмся к нашему диалогу, - он запустил пальцы в волосы, а затем с волнением посмотрел на них. – Я хотел бы спросить… если всё что вы говорите, действительно правда. Я и Элисса мы… мы в будущем…       Он не мог произнести вопрос, и все понимали почему. Спустя некоторое время Кенни бесцеремонно заговорил.       - Поверить не могу, Вы её любите… - Эрвин со скрытым стыдом опустил голову. Что же он творит? Но знать это было необходимо. Необходимо для того, чтобы он не питал себя ложными надеждами. Парень выдохнул и виновато посмотрел в глаза Смита. – Есть правда, которую лучше не знать.       - Кенни прав, - Шелли прикусила губу, а командор, как дурак, смотрел на абсолютно незнакомых ему людей с надеждой бродячего щенка. – Нам очень жаль…       - Я погибну, верно? – он же не совсем идиот. Сердце в груди сжалось слишком болезненно. Смит сжал руки в кулаки, но умело надел на себя маску безразличия. – И сколько же мне осталось?       - Год, - мужчина молча прикрыл глаза и выдохнул.       - Она счастлива? Как она живёт? Какая она? – Шелли почувствовала, что в носу защипало.       Так же как на практике в больнице… она словно бы сообщала больному смертельный диагноз. Но уважение к этому сильному мужчине не давало расклеиться окончательно. Тяжело любить ту, с которой никогда не сможешь быть вместе. Пока они были наедине, Эрвин спрашивал её об их мире, титанах и стенах, поклявшись, что этот разговор останется между ними. А теперь он хотел узнать судьбу той женщины, которой посвятил своё сердце. Шелли достала свой кошелёк, извлекла из него фотографию родителей и протянула Смиту. Он смотрел долго, изучал знакомые постаревшие черты, а после горестно улыбнулся.       - Счастлива значит… и всё так же красива… а вот Леви без пальцев, это объясняет тот дурацкий фокус, - Кенни чуть покраснел, а командор поднял на них полный благодарности взгляд. – Теперь я должен вернуть Вас обратно… Вы знаете, как это сделать?       Их с братом план вызвал в командоре чувство неуверенности, но другого выбора не было. Поэтому Эрвин предложил им всем собраться вечером, чтобы вместе решить вставшую проблему. Кенни внезапно попросился на тренировку и разведчик, подумав, дал добро, после чего Аккерман, совсем позабыв про травму, поскакал к двери, пылая энтузиазмом.       Шелли вновь осталась наедине со Смитом. Рассказы о нём от родителей, их знакомых, учителей. Статьи в учебниках по истории, архивах, портреты… Всё это заставляло её как-то трепетать и внутренне сжиматься от представления этого мужчины. Волевой, рассудительный, храбрый человек, лидер. Эрвин был той личностью, которую девчонка хотела бы видеть в своём молодом человеке. Командор казался ей принцем, и, смотря на пушистые пшеничные ресницы, так, наверное, решила бы любая на её месте. Только видимо не её мать… Кушель как-то нашла спрятанное матерью пожелтевшее от времени письмо. То, которое он передаст Элиссе перед своей смертью. Строки, наполненные искренними чувствами, заставили её подумать, что в её времени уже не осталось людей, которые любили бы так же трепетно и крепко. А теперь он перед ней. Живой, она может его потрогать, разговаривать с ним. Взгляд зацепился за большие мозолистые ладони. Девушка немного замялась, и, набравшись храбрости, тихо проговорила.       - Я так много о Вас читала… - мужчина слегка удивился, а после нахмурился. – Признаться честно, Вы мне нравитесь… то есть я Вами восхищена… Хотела бы когда-нибудь быть на Вас похожей.       Девушка почувствовала себя глупой. Щёки густо покрылись краской, и она искренне смотрела куда угодно, но только не в глаза разведчику. Мужчина выдохнул и тепло улыбнулся.       - Спасибо, конечно, - бархатный голос говорил осторожно и вежливо, словно бы обладатель ласкового сейчас баритона, боялся чем-то задеть собеседницу. – Но я не лучший пример для подражания. Уверен, Ваши родители придерживаются такого же мнения.       - Ошибаетесь, - он приподнял брови. Юная девушка была очень умной и аккуратной, говорила всегда сдержанно, явно стараясь держать себя в узде. Эрвин поражался её сходству с Леви, это отчасти действительно заставило его поверить в их историю. – Мама очень по Вам скучает. Мне очень жаль, что Ваши чувства остались безответными.       Смит внимательно наблюдал как девичьи глаза наполнились слезами. А вот и сходство с Рокантен. Пусть Кушель старалась казаться сильной, такой же как её отец, она всё-таки переняла чистосердечность матери. Она ещё слишком молода.       - Не плачьте, - Эрвин не знал, как лучше себя повести, поэтому старательно подбирал успокаивающие слова. – Элисса не глупая женщина, и, если в будущем она действительно счастлива, то выбрала для себя правильного мужчину. Позвольте дать совет, хотя он скорее всего покажется Вам эгоистичным: не пытайтесь ломать себя, ради того, чтобы люди вокруг были удовлетворены. Личное счастье должно иметь для каждого первостепенное значение, иначе, потакая капризам окружающих, рискуете сами остаться у разбитого корыта. Жить по указке других, значит не жить вовсе, а существовать. Если бы Элисса выбрала меня, то кто знает, может быть проклинала бы себя до конца своих дней за то, что живёт с нелюбимым человеком…       - Может, Вы бы остались живы… - она подняла серые, грозового цвета глаза на него, словно бы молодое сердце страдало вместе с изуродованным сердцем командора. Смит покачал головой.       - Я бы оставил её, овдовевшую, не успевшую вкусить счастье семейной жизни. Поймите, Кушель, я совсем не семейный человек и гораздо хуже, чем Вы представляете. Я живу ради своей цели, стал Разведчиком, ради своей мечты и не смог бы отказаться от неё даже в обмен на нормальную жизнь. Я не герой и не праведник. А мои чувства скорее губят и разрушают, чем лечат и созидают. Не рвите себе сердце из-за меня, я этого не заслуживаю.       Девушка поднялась и совсем понурилась, командор встал следом. Неуверенно сделал шаг к дочери своей возлюбленной и мягко стёр слёзы с мокрых щёк. Кушель, к удивлению Смита, выдохнула и, чуть погодя, спросила:       - Я могу обнять Вас? – он кивнул, пусть, если ей так действительно будет проще. Мужчина по-отечески сжал младшую Аккерман в объятиях, поглаживая густые чёрные волосы. Кушель не всхлипывала, лишь изредка сжимая ткань его форменной куртки на мощной спине.