***29 сентября, 03:30: Альберт Вескер***
Альберт откинулся в кресле, обдумывая информацию. Он почти не имел увлечений и хобби, в понимании простого обывателя. Большую часть жизни он занимался тем, что можно охарактеризовать словом «необходимость», пусть проистекала она, отчасти, из его личных желаний. А уж после того, как он почти освоил все интересные ему виды боевых искусств, начиная довольно распространёнными и почти что классическими тхэквондо и карате, а заканчивая весьма экзотичными видами, вроде бокатора и тайцзицюаня (что при возможностях его организма дало возможность почти отказаться от огнестрельного оружия), увлечение осталось ровно одно — классическая музыка. Сейчас Вескер позволил себе эту маленькую слабость, которая помогала держать весьма горячий характер в узде. До получения сведений от мисс Вонг, его лучшего агента, внутри всё ещё было место сомнениям. Он не мог столь сильно доверять Зиновьеву в таком вопросе, но вот Ада… Это совсем другой разговор. Пожалуй, ей Альберт доверял больше всего из всех своих агентов, и вести были крайне интересными, от чего всё нутро мужчины и клокотало, буквально требуя достать столь интересный образец и хорошо его исследовать. Неприятной, но весьма прогнозируемой неожиданностью стало подтверждение сведений о том, что Джилл Валентайн, которая некогда была его подопечной, действительно находится рядом с объектом. Вескер всё же не удержал лицо (пусть в том и не было надобности, но профессиональная деформация уже зашла очень далеко) и дёрнул губами в гримасе презрения. У девчонки был очень немаленький потенциал, и при правильном направлении, из неё мог бы выйти отличный шпион, не хуже, а возможно и лучше самой Ады Вонг. К сожалению, сейчас это не представлялось возможным (впрочем, Альберт не врал себе — это был его, и только его промах), так как в максимально удачный момент для вербовки в поместье он повёл себя откровенно недальновидно, упиваясь маячившей прямо перед ним свободой, перестав просчитывать ситуацию наперёд. Это стоило Альберту, потенциально, не только агента, но интересного собеседника — они с Джилл работали с самого основания отряда, и мужчина признавал, что её кругозор и познания об окружающем мире представляли для него чисто человеческий, без капли меркантильности, интерес. А вот то, что Вескер не любил — так это проигрывать и оставлять столь занимательного человека потенциальному противнику в лице правительства США. И сейчас перед ним стоял действительно интересный выбор. Можно было вмешаться и, подготовив небольшую группу захвата для подстраховки, вместе с ними отправиться к границе города. Таким образом, он смог бы убить сразу трёх зайцев — помериться силой с действительно интересным, в отличие от Тирана, противником (вариант того, что тот сдастся, даже не рассматривался); захватить этого «Немедана» в своих целях и так же захватить мисс Валентайн. Но можно было пойти и другим путём, куда более рациональным и куда менее рискованным: его агент на объекте «NEST-2» доложил о том, что эвакуация перешла в финальную фазу, и запрашивал дальнейших инструкций. Из данных шпиона выходила довольно занимательная картина — на базе оставалось примерно с пяток не самых удачных Тиранов, серьёзно уступающих серийным и полноценным образцам, по два десятка охотников-β (или просто хантеров) и бледноголовых, также известных как регенераторы — обычные заражённые даже не учитывались, что совершенно нормально. И самым приятным во всём этом был прямой канал связи с системами безопасности комплекса, что позволял в режиме реального времени наблюдать за абсолютно каждым уголком этой лаборатории-завода. Для Альберта, как имеющего данные о докторе Барде, сыворотке и прекрасно знающего характер и возможности своей бывшей подчинённой, не составило труда просчитать дальнейшие шаги этого небольшого отряда. Они точно смогут добраться до больницы, а там уже легко отыщут и сам комплекс, так как «Амбрелле» не было особой нужды скрываться в городе, что де-факто ей и принадлежал. И дав команду своему человеку, Вескер смог бы сделать то, что он так любит — действие, которое в независимости от исхода принесёт лично ему огромную пользу. Когда эти четверо столкнутся со столь внушительной силой, он сможет получить очень чёткое представление о силах Немезиды и потенциале. Если отряд не справится… Что ж, тогда он поймёт, имеет ли этот проект интерес для дальнейших исследований, а Джилл умрёт и больше не сможет служить никому. Если же у них всё получится, то он так же сможет получить все необходимые данные (причём собственноручно, а не через агентов), но помимо этого — возможность заполучить именно «Немедана», а не просто бумажный проект «Немезида», и возможность для дальнейшей вербовки Джилл Валентайн. Возможность… Это слово было по-настоящему любимо Вескером. Что ж, думал Альберт недолго, благо выбор для него очевиден, как для человека, любящего дёргать за нужные ниточки, а не появляться на сцене лично. Мужчина потянулся к клавиатуре под аккомпанемент записи лондонского симфонического оркестра, исполняющего завораживающую разум композицию Бетховена: «Für Elise». Решение было принято.***29 сентября, 03:35: Немедан***
Честно говоря, мне сейчас было откровенно хреново от предположений, и любые попытки отогнать их откровенно проваливались. Причина проста — как невозможно прикрыться одной лишь ладонью от проливного дождя, так невозможно и отгородиться от чувства, ммм… Присутствия, скажем так. И место, в которое мы пришли, не оставляло абсолютно никаких сомнений в личности, от которой исходило столь любопытное ощущение. − Ты уверен, Немедан? Всё-таки, это как-то… — спросила Джилл, делая неопределённый жест рукой. — Странно. − ’СЁ ’РОИСХОДЯЩЕЕ ’ ЭТО’ ГОРОДЕ СТРАННО, − ответил я, стараясь понять и расшифровать ощущения. — НО ’ С’ОИХ ЧУ’СТ’АХ Я УВЕРЕН. И было от чего, откровенно говоря. Да, вид помещения с разбитыми витринами, обнесёнными почти «в ноль», наталкивал на определённые мысли, только вот некоторое послезнание давало чёткую уверенность — внутри был один живой человек… И один относительно живой. Оружейный магазин Кендо ничем ни отличался от своего «плоского» отражения — ни размерами, ни положением. − Тогда заходим. Внутри было откровенно тесно, но пройти на задний двор было достаточно легко, несмотря на обилие поваленных стеллажей и всякого мусора под ногами. До источника, что так сильно шибал по моей чуйке, оставалось буквально полтора десятка метров, как вдруг… − НЕ ДВИГА… Чёрт, Джилл! Роберт Кендо, автор того оружейного шедевра, что я сейчас ношу в правой руке, собственной персоной и во плоти, резко выскочил из-за угла, взяв нас на мушку дробовика. Боевой мужик, это уж точно. − Кендо! — с облегчением выдохнула Джилл, опуская пистолет. − Ты в порядке?.. − Ага, если с натяжкой… Прости, я немного нервный. Неизвестно, чего ожидать… − тут он уже обратил внимание на бойцов и на меня. − А это?.. − Мои друзья, − незамедлительно ответила Джилл, начав поочерёдно указывать: − Этот здоровяк — Немедан, тот, что в очках — Тайрелл, и Карлос. − Друзья Джилл — мои друзья, − несколько более нервно, чем следовало бы, ответил Кендо. — Но что привело вас сюда? Тут Джилл вопросительно взглянула уже на меня, а мне стало уже настолько дискомфортно, насколько это вообще возможно. Чуйка точно давала направление и указывала на небольшую пристройку, что явно принадлежала мужчине — видимо, мастерская, где он и занимался заказами. Я знал, кто там находится — там была Эмма Кендо, дочь Роберта. Укушенная зомби, вполне возможно — собственной матерью. И я точно знаю, что у нас нет времени на рассказ всей истории, в которую, к тому же, не так-то просто поверить человеку, что очень далёк от всей этой био-мути. Поэтому мне оставалось лишь положиться на девушку в этом нелёгком деле и указать рукой на мастерскую, не говоря ни слова. Джилл проследила за направлением, и одновременно с этим Кендо наставил на меня своё оружие, а уже в его сторону ощерились стволами Карлос и Тайрелл. Пат. Чёрт, я ведь могу его понять. Злейшему врагу не пожелаешь, чтобы его ребёнок на глазах превращался в чудовище… − Отставить! — буквально шипя, приказала мисс Валентайн бойцам, и, почти мгновенно поменяв интонацию на успокаивающую, обратилась к оружейнику, стараясь немного снизить накал. − Кендо… Тебе никто не желает зла. Немедану можно верить, а если ты не веришь ему, то поверь хотя бы мне! Пожалуйста… Взгляд Роберта метнулся в сторону мисс Валентайн, и мне показалось, что в его глазах можно было увидеть отблески слёз. − Я… Я… Ствол дробовика начал сильно дрожать, выдавая эмоциональное напряжение владельца буквально с головой. И я буду последним, кто его осудит в такой ситуации. Джилл… Мне оставалось только восхищаться её профессионализмом и её пониманием ситуации. Она положила ладонь на дробовик и медленно, обманчиво лёгким движением, опустила дробовик в пол, а после − на несколько секунд приобняла Кендо, пытаясь того успокоить и убедить в том, что не всё потеряно. Тайрелл и Патрик предусмотрительно молчали, делая вид, что их вообще нет — и я им искренне за это благодарен. − Прости, Джилл, − ответил Кендо через десяток очень непростых, в эмоциональном плане, секунд. — Просто смерть Летти… − Я знаю, каково это, − прервала оружейника девушка, не давая тому впасть в очень травмирующие воспоминания. — Поверь. Там ведь внутри Эмма, да?.. Кендо явно просто не смог найти сил на нечто большее, чем кивок, и проследовал к мастерской, явно приглашая проследовать за ним. Блять, прошёл я на тоненького, и только благодаря девушке. − С’АСИ’О, ДЖИЛЛ, − постарался я сказать максимально тихо. − Надеюсь ты сможешь ей помочь, Немедан, − так же тихо ответила мисс Валентайн, одним лишь взглядом выражая целую плеяду чувств. — Эмма славная девчушка, и, если есть возможность ей помочь… Рассчитываю на тебя. После этого Джилл неспешно направилась в помещение. Впрочем, уже не было нужды говорить это. У меня появилась пара догадок относительно дочери оружейника, и вполне возможно, что ей и не нужна будет моя помощь…***Мастерская: Джилл Валентайн и Роберт «Боб» Кендо***
Мисс Валентайн разглядывала обстановку внутри помещения. Тёплое, хорошее освещение от старомодных электрических лампочек. Стол с различными рабочими приспособлениями, вроде тисков, много инструментов, различных деталей от самого разного оружия и ещё больше ветоши. Но внимание привлекало другое — простенький диванчик напротив рабочего стола, на котором лежала дочь её друга. Она словно была отражением того кошмара, который снился ей последний месяц, где Джилл быстро, буквально в считанные минуты становилась зомби и не всегда успевала нажать на спусковой крючок приставленного к виску пистолета. И тогда кошмар становился куда страшнее, заставляя её не просто просыпаться в холодном поту и вновь тянуться к банке с психолептиками, но и кричать в ужасе. Только в этот раз был вовсе не кошмар, а реальность. Девушка обхватила свой рот рукой, пытаясь унять то чувство ярости к «Амбрелле», что бушевало внутри неё, и сдавливала скулы столь сильно, что, кажется, ещё немного, и те треснут под давлением. Эмма выглядела не просто плохо, а так, словно до окончательной трансформы оставались считанные минуты, если не секунды. Бледная кожа, беспорядочно слипшиеся волосы, измученное лицо, но самое главное — уже обесцветившийся правый глаз, в котором зрачок был почти неотличим от белка. Непрошенная слеза скатилась по щеке, сдавленной уже до побеления. Это просто неправильно… Жестоко. Непростительно! И когда она выберется из города… Она планомерно уничтожит корпорацию. Даже если ей придётся делать это в одиночку, даже если придётся положить всю свою жизнь, а возможно и отдать её — она добьётся того, чтобы «Амбрелла» была стёрта с лица Земли, и того, чтобы мир никогда больше не знал биологической угрозы. Во что бы то ни стало. − Па… па?.. Голос Эммы был хриплым, натужным — словно та держала целую гору на своих плечах. Для Джилл это было… Страшно. Страшно осознавать, что этот маленький человек, по определению ещё не заслуживший подобную участь − страдает. Страшно от того, что она, имея желание помочь, не имеет возможности этого сделать. Страшно просто видеть это. − Да, солнышко, папа здесь, всё будет хорошо… Кендо припал на колено и обхватил руку дочери. Сколько же любви, сколько же сожаления и уже угасающей надежды было в этом движении. − Вы… Вы можете, − просящий, молящий взгляд Кендо обратился к Немедану. — Помочь ей? Хоть чем-нибудь? − ’СЁ ЧТО С’ОГУ, КЕНДО. КЛЯНУСЬ. Отстранившись от дочери, Роберт дал место Немедану, и уже тот занял его место, положив пистолет, в котором Кендо узнал собственное творение, на стол. После он отошёл к Джилл, что было понятно — ведь Тайрелла и Карлоса тот совсем не знал. − Кто он такой, Джилл? — тихо спросил Роберт надломленным голосом. Немедан, осмотрев Эмму, а затем глянув на свои руки, начал аккуратно разматывать ту материю, которая покрывала их, и буквально через минуту они увидели свет, впервые после лаборатории. Огромные ладони, со столь же огромными пальцами, что напоминали собой ствол небольшого пистолета, имели бледную кожу и были сплошь покрыты маленькими кровавыми волдырями. И это не укрылось от взгляда уже почти отчаявшегося отца. − Его зовут Немедан, − ответила девушка, попытавшись хоть немного унять всю ту злость, что сейчас была в ней. — Это сложная и долгая история, Роберт, но если кратко… Он тот, кого корпорация подвергла экспериментам. Его участь немногим лучше, чем у тех, что бродят сейчас по улицам и пытаются вцепиться в глотки любому, кто ещё не стал одним из них. Но по крайней мере, он сохранил разум и старается помочь всем, чем может. Он хороший человек. К этому моменту Немедан уже окончательно разобрался с материей и левой взял детскую ладошку в свою руку. Та была настолько маленькая, что буквально утопала в руке гиганта. Правую же он аккуратно подложил под голову девочки, мягко касаясь пальцами висков. − ЗДРА’СТ’УЙ, Э’’А. Девочка перевела почти безразличный взгляд на здоровяка, но всё же спросила: − Кто… Вы? − ’ЕНЯ ЗО’УТ НЕ’ЕДАН, ’АЛЫШКА. СКАЖИ ’ОЖАЛУЙСТА, КАК ТЫ СЕ’Я ЧУ’СТ’УЕШЬ? − Вы… Странно говорите… Вас тоже укусила… Мама? — разум девочки явно агонизировал, и этот, казалось бы, глупый и простой вопрос, снова пробил на слёзы Роберта, но не заставил того отвести взгляд. − НЕТ, − немного повременив, ответил здоровяк, покачав головой и явно немного сбитый с толку. — НО ’СЁ ЖЕ, ЧТО ТЫ ЧУ’СТ’УЕШЬ? Лицо младшей Кендо разгладилось, и впервые за последние часы, казавшиеся вечностью старшему, начало выражать эмоции, отличные от агонии и безразличия. − Холодно… Страшно… Но когда вы пришли… Легче. Я вижу вас… Хорошо. Приятно… Глаза отца расширились от удивления, да и Джилл не отставала от него. Неужели Немедан одним лишь своим присутствием может облегчить участь девочки? Или он действительно… Может реально ей помочь? Всё же мисс Валентайн была по большей части реалисткой, и слова Немедана о помощи казались естественными, но слишком маловероятными. Слишком приятными, и слишком нереальными. Слишком оптимистичными. − ЭТО ОЧЕНЬ ХОРОШО, ’ИСС КЕНДО, − кажется, в словах здоровяка можно было слышать улыбку, но еще больше — уверенность в собственных словах. — ’ЕДЬ И’ЕННО ДЛЯ ЭТОГО Я ЗДЕСЬ. − Я… Верю вам, − пусть так же хрипло ответила девочка, но впервые на её лице проступила едва заметная, вымученная, но всё-таки — улыбка. — Дядя Немедан… Сам Роберт, глядя на это и слушая слова дочери, не смог удержать усталой улыбки сквозь слёзы. Его маленькое сокровище, его Ангел… Улыбалась. Весь тот ужас, что творился вокруг них в прошлом и что всё ещё происходил на улицах города, не имел сейчас никакого значения. Валентайн же просто радовалась, радовалась тому, что доверилась такому человеку. Право слово, до сегодняшнего дня она и помыслить не могла, что нечто, вышедшее из-под рук кровавых маньяков корпорации, может быть столь человечно. Больше, чем некоторые её знакомые и многие люди. И если кто-то может стать бесчеловечным… По сути, бездушным, пусть Джилл и не верила в такую материю… Возможно, и не ей судить, но всё же если кто-то мог потерять душу, то Немедан её приобрёл своими действиями и поступками. Именно такая аналогия сама собой выстраивалась в голове девушки, и Джилл была убеждена в её верности. − ’НЕ НУЖНО ’ОГО’ОРИТЬ С Т’ОИ’ ’А’ОЙ, − доверительно сказал, почти прошептал мужчина. — НО Я О’ЯЗАТЕЛЬНО ’ЕРНУСЬ, ’ОЭТО’У НЕ ШАЛИ ТУТ. ХОРОШО? ТИ, КАРЛОС, ’О’УДЬТЕ С НЕЙ. Эмма покивала, всё так же улыбаясь и смотря на Немедана. Мужчина медленно встал, аккуратно выпустив детскую ручку и убирая руку из-под головы, стараясь лишний раз не причинять даже лёгкого дискомфорта Эмме. После этого он направился к Роберту с Джилл, попутно пропустив двух мужчин к девочке. − НАДО ’ОГО’ОРИТЬ, − совершенно серьёзно, что шло вразрез с его прошлым тоном, сообщил Немедан и вышел из мастерской на улицу. Джилл и Роберт переглянулись и через мгновение вышли вслед за Немеданом. Слишком уж контрастными были эмоции, что он вкладывал в слова, что не могло не вызывать беспокойства у обоих. − КЕНДО, СКАЖИ ’ОЖАЛУЙСТА, КОГДА ОНА ’ЫЛА УКУШЕНА? Роберт был слегка обескуражен вопросом этого необычного человека, но всё же достаточно быстро ответил: − Не знаю точно… Кажется, часов 10-11 назад…***Немедан***
− …часов 10-11 назад… Её укусила Летти. Моя… Моя жена, − глухо, и с хорошо ощутимой тяжестью в голосе, сказал оружейник. − Но что… В том смысле, к чему этот вопрос? Это важно? При этом ни капли пренебрежения в голосе, лишь целый океан обеспокоенности и надежды под слоем тяжести. И я бы рад просто сказать, что всё будет хорошо, но… Всё не так просто. Ненавижу полагаться на чувства, и уж тем более на очень сумрачные. Это как попытка понять точные размеры и цвет предмета, впервые увидев его в почти кромешной тьме. Но других вариантов с Эммой просто нет — я никогда не был доктором, даже близко. Венозную кровь от артериальной отличить смогу, но и только. Поэтому придётся полагаться на свою чуйку, скудные познания о здоровье и домыслы. Первое, и самое главное… − Т’ОЯ ДОЧЬ НЕ СТАНЕТ ОДНОЙ ИЗ НИХ, − и, видя удивление в глазах Джилл и Роберта, добавляю: − ЭТО ТОЧНО. Теперь, узнав информацию о времени заражения, я мог точно это сказать. Дело в том, что среднее время трансформации или обращения после «инъекции» вируса Т посредством зубов очень широко — от трёх до двадцати часов. Но это − у взрослого человека, с устоявшимся и развитым иммунитетом. Косвенно это подтверждается тем, что Викерс, как объективно самый слабый из «звёзд» по физическим кондициям стал зомби достаточно быстро, примерно от трёх до пяти часов ушло у заразы на полное подавление организма. В то же время Марвин, которого, слава Перуну, в этот раз не достали, должен был продержаться около двадцати часов и застать Леона с Клэр, и даже успеть пообщаться. До этого момента он активно передвигался бы по участку, что по идее должно было ускорить кровообращение и скорость распространения вируса в организме. Но при этом он был достаточно неплохо развит в физическом плане — не качок, естественно, но весьма и весьма поджар, и иммунитет, теоретически, должен быть крепче, чем у Викерса. Чертовски хреновая статистика, но хоть что-то. И это подводит меня к мыслям о дочери этого мужчины с титановыми нервами. Она должна была продержаться более тридцати часов. Ребёнок. Десяти лет. Девочка. Просто априори с куда более слабым иммунитетом. Это, фигурально, разрывало мой мозг на части, но «чуйка» однозначно говорила о том, что процессы, проходящие в её организме, кардинально отличаются от тех, что я мог учуять в организмах других людей, когда мы двигались к департаменту. И ощущения, пусть косвенно, подтверждались моими знаниями. К тому же, инфицированные, незадолго до окончательной зомбификации, начинали вести себя агрессивно и почти не отличали реальность от морока. Эмма же просто чувствовала… Сильный дискомфорт, на грани боли, но не переходя в неё, как бы парадоксально это ни звучало. И здесь начинается второе… − НО ЭТО ЕДИНСТ’ЕННОЕ, ЧТО Я ’ОГУ СКАЗАТЬ НА’ЕРНЯКА. − Что? Ох, как же мне, сука, хочется просто по-человечески обнадёжить его и утешить. Ненавижу эту ёбаную корпорацию! Даже думать не хочу, как бы вёл себя на его месте, но… Если я его обнадёжу, и в итоге это окажется неправдой, я просто не смогу смотреть не то что ему в глаза, да даже просто в зеркало. Одно дело соврать касательно своей природы, просто исходя из рационализма, и другое — давать ложную надежду отцу касательно дочери. − ОНА ТОЧНО НЕ ’ОТЕРЯЕТ РАЗУ’, КЕНДО, − стараюсь говорить медленно, обдумывая каждое слово. — И Я СКЛОНЯЮСЬ К Д’У’ ’АРИАНТА’. О’ТИ’ИСТИЧНЫЙ И… НЕ ОЧЕНЬ. Джилл продолжала внимательно смотреть, вслушиваясь в то, что я говорю, и, очевидно, пыталась анализировать. Кендо же… Его лицо невозможно описать. Как описать лицо человека, надежда в котором из почти потухшего, одинокого уголька разгорелась до огромного костра, и вновь начала затухать? Тем более, когда причина этого — я сам. Жутко. − Я… Чёрт, да как ты вообще это понял? Ты ведь просто к ней прикоснулся! Тут мне осталось только глянуть на девушку. − Я уже сказала тебе, Роберт, − покачала головой Джилл. — И поверь, он не просто так носит маску. − С’АСИ’О, ДЖИЛЛ, − кивнул я. — НО ’ОЮСЬ, ЭТО ТО, ЧТО ’ОЖЕТ ГРОЗИТЬ Т’ОЕЙ ДОЧЕРИ. С этими словами я припал на колено, дабы собеседнику стало хоть немного комфортнее, и начал медленно стягивать маску, попутно пытаясь как можно быстрее структурировать то, что я знаю. Возможно, мой поступок не самый мудрый, а возможно — просто глупый, и я некорректно интерпретирую свои ощущения, но если я понял всё правильно, у Эммы сейчас есть два пути. И есть ещё третий, но он уже зависит от Роберта, а не от случайности. Первое, и самое, в теории, ужасное — это внешняя и внутренняя трансформа, но без потери разума, в отличие от Лизы Тревор, пусть в данном случае всё несколько иначе — всё же вирус − это не паразит. Всё дело кроется в «чуйке» − уже укушенные, но ещё не потерявшие рассудок люди однозначно определялись ей как зомби. То есть, для чуйки нет разницы — уже прошедший окончательную трансформу человек, что успел мутировать в зомби, или те люди, что ещё не прошли через мутацию, но уже имеющие в организме вирус. Эмма же, по ощущениям, была куда ближе к «Тирану», чем к зомби — но всё ещё кардинально отличалась от них. При этом, в дополнение к общему ощущению, скажем так, структуры или типа заражения, я мог улавливать её эмоции, и это дало мне несколько более целостную картину, относительно собственной способности — эмоции зомби и Тренчи невозможно почувствовать по одной простой причине: они их не испытывают. При этом те приснопамятные блохи с подстанции вполне себе «фонили» в эмоциональном плане, пусть и несколько атрофировано. Впрочем, эти мысли пролетели достаточно быстро. − ЕЙ ГРОЗИТ СТАТЬ ЭТИ’. Глаза Кендо в ужасе расширились, когда я окончательно снял маску, и он смог увидеть моё лицо. Мисс Валентайн же просто покачала головой, то ли сетуя на ситуацию в целом, то ли на моё решение показать лицо. Прости, Джилл, но так надо. Он должен понимать ситуацию целиком, насколько это возможно. − Господи Иисусе! Это… − кажется, он даже не может подобрать нужных слов, но видя, что девушка не выказала ни капли удивления, явно переформулировал свой вопрос. — Ведь это с тобой сделала «Амбрелла», да? − Да, Кендо, − ответила за меня Джилл, посмотрев ему в глаза. — И поверь, это не самое страшное, что может произойти. Я знаю… Оружейник провёл рукой по голове, зарываясь в короткие, уже начавшие седеть волосы, очевидно, пытаясь сформулировать мысль и отойти от небольшого шока, связанного с моим лицом. Я с благодарностью кивнул девушке — очевидно, что ей он поверит больше, и я искренне восхищаюсь выдержкой этих людей в столь ужасающей ситуации. Первая потеряла почти весь отряд, и уже чёрт знает сколько времени подвержена посттравматическому расстройству, сидя на куче таблеток, но при этом не сдалась, и всё так же прокладывает путь к цели, при этом прекрасно осознавая, что свернуть голову на этом пути — раз плюнуть. Поистине, невероятный человек. Второй же до последнего пытался сделать хоть что-то, и стоило едва замаячить призрачному лучику надежды — готов хоть весь мир в трубочку свернуть и разорвать ради своей дочери, это видно по глазам. Буквально вся его поза говорит о том, что он пойдёт на что угодно. Сильный и волевой мужчина — думаю, таким и должен быть настоящий отец. Невозможно его не уважать. − Так, ты сказал, что есть два варианта, − достаточно быстро смог уложить мысли в голове Роберт, пока я натягивал маску обратно. — Мне очень хочется думать, что это то, что ты подразумевал под «не очень», но лучше я услышу второй вариант от тебя, без собственных домыслов. Эх, Кендо… Хотел бы я, чтобы и в моих словах не было домыслов. Но всё же второй вариант куда более оптимистичный, даже скорее позитивный. Почему Эмме стало легче при моём присутствии? Всё очень просто — мы, видимо, вступили в некий эмоциональный резонанс. Она ощущала меня так же чётко, как и я её. Когда я к ней прикоснулся, меня буквально захлестнуло эмоциями девочки — тоска, моральная боль — очевидно, от утраты матери и осознания собственной участи, и надежда, видимо, на то, что её папа что-то придумает… И ни капли, ни кванта агрессии или злости, это особенно важно. Интерпретировать чужие эмоции, которые вызваны мыслительным процессом, а не природными инстинктами, очень непросто. Даже маленького разговора с ней мне хватило для того, чтобы понять, что младшая Кендо далеко не глупый ребёнок. Она буквально попыталась разделить со мной эмоции, явно инстинктивно и не осознавая, что именно она делает. А что я испытывал в момент разговора с ней? Доброту, обеспокоенность, жалость, решительность. Она, очевидно, щедро зачерпнула эти эмоции, и ей стало сильно легче. Странный механизм, но рабочий. И уже после этого я смог вспомнить кое-что ещё, при этом реконтекстуализируя знания относительно своего собственного тела. Ведь по сути, Сергей Владимир не обладал иммунитетом к вирусу Т — просто его тело совсем иначе реагировало на него, и его клоны трансформировались в то, что я знаю, как «Тирана». И это никак не назвать иммунитетом, скорее уж крайне плодородной почвой для качественного развития вируса. При этом, если смотреть на канон, то у нас не было ни одного человека, действительно иммунного к вирусу — то есть тех, на ком вирус не сказывался ни коим образом. Но есть, как минимум, один человек, на ком прототип вируса сказался относительно неплохо. Ведь изначально Т-вирус был создан с двумя (декларируемыми, во всяком случае) целями: устранить потребность в регулярной армии и как ступень в евгенических исследованиях проекта «Вескер» − по сути, Т-вирус это улучшенный «Предок», который, судя по информации, перестраивает организм, и выводит физические показатели на максимум. И это улучшение должно было убрать проблемы и дефекты, которыми страдали носители природного прототипа — постепенную деградацию разума и повышенную агрессивность. Только вот итоговый штамм имел почти стопроцентную летальность, что тоже устраивало корпоратов, и результаты его воздействия сейчас поглощали остатки Раккун-сити. Всё это наталкивало меня на одну весьма конкретную мысль… Я знал только одного персонажа (хотя, как знать, может она и реальна — просто не в этом мире) женского пола, на которого вирус подействовал так, как хотели именно местные вивисекторы… И все мои ощущения, все мои знания и даже последняя, не самая логичная мысль, полностью укладывались в это «почти». − ’ОЗ’ОЖНО… Я ’О’ТОРЮСЬ — ТОЛЬКО ’ОЗ’ОЖНО… Т’ОЯ ДОЧЬ СТАНЕТ СО’СЕМ ДРУГИ’ ЧЕЛОВЕКО’. ’ЫСТРЕЕ, СИЛЬНЕЕ, ’ЫНОСЛИ’ЕЕ. НО ’РИ ЭТО’ ОНА ДЕЙСТ’ИТЕЛЬНО ОСТАНЕТСЯ И’ЕННО ЧЕЛО’ЕКО’ − И ЕЙ ТАКЖЕ НЕ ’УДЕТ ГРОЗИТЬ ’ОТЕРЯТЬ РАЗУ’. О’А ОЗ’УЧЕННЫХ ИСХОДА РА’НО’ЕРОЯТНЫ. Вот теперь пробрало и Джилл, и Роберта. Могу их понять, и мне искренне хочется верить в то, что реальность всё-таки выкинет карту с вторым вариантом… Но однозначная вероятность — 50 на 50. Либо да, либо нет. Точнее я сказать просто не могу, всё и так строится на домыслах и косвенных фактах, но даже стопроцентная уверенность в том, что Эмма не вцепится в горло отцу, став зомби, дорогого стоит. − Это лучше, чем стать одной из них, − озвучила мои мысли Джилл. — Но это также огромный риск, Кендо. − Ты шутишь? — абсолютно серьёзно, несмотря на сам вопрос, спросил Роберт. — Это уже лучше того, о чём я думал ещё час назад… Чёрт, да мне плевать, как моя дочь будет выглядеть — если она будет мыслить, как моя дочка, значит ей она и будет! — сорвался на повышенный тон под конец тирады оружейник. Повторюсь: Кендо − реально человек из стали. Впрочем, есть ещё третий вариант, с одной стороны более рискованный, нежели просто сидеть и ждать, с другой — я чётко понимаю, что Роберт, скорее всего, выберет именно этот вариант. Всё же мы движемся туда, где есть сыворотка, и, если в каноне, с её помощью, удалось «вылечить» Джилл от «вируса Т» (пусть это по итогу оказался скорее подавитель, нежели антивирус), то с Эммой, теоретически, всё должно быть так же. Мисс Валентайн не заставила себя ждать и начала рассказывать Роберту о такой возможности. − Слушай, Кендо, мы движемся к…***Немного ранее: Тайрелл Патрик***
− Ну и какого хрена он нам вообще приказывает? Тайрелл не удержался и уже второй раз приложил руку к лицу за последнее время. Нет, он, конечно, знал, что Карлоса и слово «рационализм» редко можно поставить в одном предложении, но не настолько же? − Слушай, Ромео, − довольно дружелюбно начал Патрик. — Начни уже думать головой. Если бы Немедан хотел нас убить, то сделал бы это вообще без проблем, вспомни подземку. Он — наш билет отсюда. В конце концов, сколько ты потратил патронов, пока мы добирались до участка? Оливейра глянул на Ти, но видя, что он абсолютно серьёзен, попытался вспомнить. − Даже магазина не ушло, наверное, патронов десять. И что с того? − И то! — буквально простонал Патрик, сетуя на близорукость друга. — Заражённых почти не было, только вот два десятка из них наш биг-бой уложил лично, в рукопашную. У нас на троих даже десятка не набралось. Вот и посчитай, сколько бы у нас ушло патронов, которые сейчас хрен достанешь, на троих… А то и двоих. Карлос шокировано смотрел на Ти. Выходец из Суринама же радовался тому, что наконец смог достучаться до разума друга. Тот ведь, в целом, неглупый парень, но бывает временами настолько упёртым, что возникает желание сквозь землю провалиться. Тайрелл, как куда более опытный специалист, понимал, чем может быть чревата подобная упёртость, где она даже близко не нужна. В конце концов, сейчас, когда Немедан знает, где можно найти вакцину, они ему не особо-то и нужны, с точки зрения Ти. Чёрт, да он сам бы избавился от таких мутных «попутчиков», окажись он на его месте и с его возможностями. Да и не забыл тот, когда по броне-пальто стучали пули, точно не забыл. Так что Ти был благодарен всем духам, богам и предкам за то, что здоровяк играет за их команду, имея при этом явно неплохой запас терпения. Опять-таки, на его месте Тайрелл уже не сдержался бы, и как минимум — двинул бы кулаком в живот, чтобы чутка прочистить мозг собеседнику. А тут… Тайрелл мысленно усмехнулся, как сказал сам Немедан: «Сеанс психотерапии». Патрик тогда сдержался поистине титаническим усилием, чтобы не захохотать во весь голос − всё же ситуация не располагала к этому, мягко говоря. По крайней мере, теперь этот горячий бразильский парень не пытается прожечь Немедана взглядом при любой возможности, что уже очень и очень неплохо. Ещё бы тот в целом был чуть сдержаннее, и вообще было бы идеально — всё же ему не улыбается выбираться из города в одиночку. − Мда… Ладно, Ти, я тебя понял, − задумчиво потёр щетину Оливейра. — А что по поводу неё? Тайрелл проследил за взглядом друга, впрочем, то было без надобности — понятно, что речь сейчас об этой девочке, Эмме. Та, видно, слегка задремала, отвернувшись к стене. − А что не так? — повёл плечами Ти, слегка разминая затёкшие мышцы. — Решать в любом случае будет Кендо и Джилл, точно уж не мы, как более зависимые от них, нежели они от нас. Я уверен, что отец подхватит дочурку, и оба пойдут с нами. Не скажу, что я в восторге от этой затеи. Всё же ребенок… Но с другой стороны, мужик, видно, знает с какой стороны держать оружие, да и я бы на его месте тоже хоть к чёрту на рога готов был бы двинуть ради своего ребёнка. − Да я не про то, − отмахнулся Карлос. — Скажи, ты видел хоть одного ребёнка-зомби? Уже было почти сорвавшийся ответ был буквально проглочен наймитом. А ведь действительно, если задуматься, они до этого не видели ни одного заражённого ребёнка. Да, были подростки, были и старые люди, самых разных комплекций и возрастов (насколько возможно разглядеть тех, кого рассматриваешь исключительно через мушку, конечно). Но вот именно детей — не было. Странно, очень странно — всё же по идее, они должны быть наиболее уязвимыми к вирусу. Интересно, но тем не менее… − Нет. Да и какая разница? Я не яйцеголовый, но думаю, что вирус детей просто убивает, в отличие от взрослых. Да и к чему вопрос? − Вот я тоже про это подумал, − эта реплика вызвала насмешливую улыбку на лице Ти. — Да, подумал!.. Но всё же вот есть девочка, явно заражённая. Не мёртвая. − Хм, Карлос, да как бы… Реплика Ти была прервана звуком открывающейся двери. Джилл с Немеданом сразу подошли к ним двоим, а отец девочки склонился над ней, и видя, что та прикорнула, старался как можно аккуратней разбудить её. − Тайрелл, Карлос, − обратилась к ним Валентайн. — Роберт с Эммой идут с нами. Что ж, суринамец был прав — в очередной, уже который, раз. Джилл даже не спрашивала, просто информировала. И трудно парировать или как-то возмущаться (пусть такого желания у Ти даже и не возникло), когда за спиной хрупкой девушки стоит аргумент размером пять на три. И слава духам, что его друг в этот раз промолчал, просто кивнув. Оставалось лишь надеяться, что всё пройдёт удачно.