***Немедан***
Наш выход немного задержался — в коридор наведалась тройка охотников, заблокировав нам выход, и начала растаскивать то, что осталось от Зиновьева, в связи с чем было принято разумное решение немного переждать, благо время это позволяло, и мы смогли более предметно обсудить лабораторию и наши дальнейшие действия. В общем, весь «NEST-2» сейчас соответствовал полуанекдотичному, но отлично подходящему к ситуации военному коду R3D — «очень тёмный лес», если проще. Компьютер доктора Барда имел доступ к некоторым камерам комплекса, и картинка с них, очень мягко говоря, не радовала. Часть помещений была заполнена охотниками, другая − зомби, третья − белокожими регенераторами, а вишенкой на торте стал мелькнувший на несколько секунд на мониторе «Тиран». Воистину, тронь лишь одну песчинку на берегу — и ты сдвинешь целый океан. То, что я причастен к тому, что лаборатория сейчас является эдакой «чёрной зоной», было очевидно, но вот какое конкретно моё действие к этому привело… Просто не понимаю и не представляю. Нам предстояло прорваться через всё это великолепие, и я очень надеюсь, что патронов нам хватит, а доктор не станет большой проблемой. Оставлять его здесь было просто неразумно, так как именно он должен синтезировать лекарство, а расчищать проход, чтобы потом вернуться за Натаниэлем, при том, что это вполне может стать неосуществимой задачей при числе противников, и нам, возможно, придётся уходить другим путём… В общем, решение, принятое Ти и Джилл, на мой взгляд, было правильным. Другое дело, что доктор абсолютно не умел обращаться с оружием и даже пистолет никогда в руках не держал, поэтому придётся за ним следить в оба и тщательно охранять — а ведь на спине у Кендо ещё висела малышка, едва начавшая приходить в себя, а также снижавшая общую боеспособность отряда. Сама Эмма начала понемногу приходить в норму, что не могло не радовать: кожа наконец начала наливаться краской, сменяя бледность, а эмоциональный фон выровнялся и стал умиротворённым − теперь мне не нужно уделять столь много внимания контролю собственных эмоций. Правда, глаз так и не восстановил свой естественный цвет, но я думаю, что это вопрос времени, а даже если и нет — то это гораздо лучше, чем стать подобием «Тирана», и благодарность Роберта доктору можно было ощутить почти физически. Но это всё мимолётно − уже дело прошлого. Охотники ушли, позволив нам беспрепятственно добраться до двери, которая являлась вторичным входом в лабораторию — точнее, в технические помещения госпиталя, откуда можно было попасть на грузовую платформу, которая и должна доставить нас к входу в «NEST-2». Собственно, эту дверь я только что и выбил, заставив чуть поёжиться старого доктора, который вполне смог сопоставить свой гонор и мои возможности. Технические помещения откровенно не впечатляли: генераторы, работающие на сильно повышенных оборотах, шахты, уходящие на неизвестное количество метров под землю и не имеющие конца, многочисленные вёдра с окровавленными тряпками… Похоже, именно сюда доставляли снятую с заражённых, но ещё не потерявших разум людей, одежду с целью дальнейшей утилизации. Мрачное место, с отвратным запахом и очень тяжёлой атмосферой — впрочем, как и весь Раккун-сити. Уже буквально через полтора десятка метров, после небольшой лестницы, ведущий вниз, за дверью, я ощущал регенератор − и стоило лишь открыть дверь, как он не замедлил явить себя нашим глазам. Тварь, так похожая на человека, имеющая гуманоидную форму и оттого лишь ещё более мерзкая, стояла посреди котельной и не обращала на нас никакого внимания. Выглядело оно так, словно какой-то безумный художник сжёг тело, вколол вирус, а затем выкрасил в белый цвет. Бледная кожа, с едва заметными красными прожилками. Непропорционально большая голова, на которой нет глаз. На теле нет одежды, ни первичных, ни вторичных половых признаков. Только лишь сгнившие, стоящие в беспорядке зубы и словно склеенные пальцы на ногах намекали на то, что это когда-то было человеком. Ощущалась же она ещё более мерзостно, чем выглядела. Если существует в мире хаос, то такие твари являются его квинтэссенцией — оно постоянно менялось, ощущаясь словно горящее торфяное болото, и вызывая закономерное чувство брезгливости и желание как можно быстрее разделаться с этим. Одно хорошо — бледноголовые, как и зомби, не должны обращать на меня внимание. И при том, что они могут вполне выдержать четыре-пять попаданий из дробовика или целый магазин из винтовки в голову, они куда пассивнее обычных зомби. Поэтому я не стал тратить на неё патрон (хотя, с учётом возможностей к восстановлению, может, пришлось бы потратить и два), как и никто из нашей команды — ведь Бард уже успел нас просветить касательно их возможностей и свойств. Достаточно было лишь короткого взгляда на Ти и его кивка, после чего я просто взял мутанта за шею и скинул в ближайшую шахту, после того как услышал отчётливый хруст шейных позвонков. Отлично. После этого мы легко прошли в закрытый «предбанник», где была куча грузовиков и фур, что, видимо, ещё относительно недавно доставляли оборудование, биоматериал и подопытных. Некоторые из них даже не были заглушены, освещая работающими фарами помещение, благодаря чему можно было хорошо всё разглядеть. Куча контейнеров и габаритных ящиков, словно разбросанных неким гигантом в порыве гнева. Все с надписью «Umbrella Corporation», и честно, я даже думать не хочу об их содержимом, но догадки сами собой лезли в голову — и не мне одному, если судить по ещё больше прежнего помрачневшей Джилл. − Как? Как всё это можно было скрыть от внимания властей, от внимания администрации?! − ужаснулась и разгневалась девушка. − Город на иждивении корпорации уже больше трёх десятков лет, − поспешил сдать прошлого работодателя Бард. — И весь комплекс был построен с полного одобрения мэра Уоррена и шефа полиции Айронса, мисс Валентайн. Ну что же, для меня это было довольно очевидным, что без одобрения властей такое не провернуть. Хотя, с учётом того, что Майкл Уоррен изначально был ставленником «Амбреллы», а Брайан Айронс получал деньги напрямую от корпорации, особо даже и не скрываясь… В общем, я просто получил подтверждение того, что знал сам, а вот для девушки это… Не то чтобы стало шоком, судя по глазам, совсем нет — скорее уж ещё одним, крайне веским поводом для того, чтобы не свернуть голову. − Когда я выберусь, − сказала Джилл, сведя брови и сжимая дробовик до явственно слышимого скрипа перчаток на руках. — Я похороню корпорацию. Карлос также был солидарен с мисс Валентайн, явственно кивнув, а Тайрелл, не иначе как от нервов, высказал мысль, что с его послужным списком придётся искать работу слишком долго — мало кто захочет брать на обычную работу наёмника с, по сути, клеймом работавшего на корпу, которая в ближайшее время точно станет максимально одиозной. Впрочем, никто даже и не думал смеяться — все понимали, что отныне их жизнь разделена на «До» и «После», и что когда они выберутся, всё очень круто изменится, придётся весьма серьёзно менять взгляды на жизнь и на свой подход к ней. Пока шёл разговор, мы спокойно дошли до внушительной грузовой платформы, не встретив ни единого плода экспериментов зонточников. Площадью она была так в квадратов сто пятьдесят, и на ней находилась ещё одна брошенная фура — и даже несмотря на это, мы без проблем все смогли уместиться на ней. Как только Роберт, замыкающий строй, зашёл на платформу, Ти потянул рычаг вниз, и мы начали быстро спускаться под землю. По ощущениям, ушли мы эдак метров на двадцать пять в глубину. А ведь это по сути только КПП, и лишь он один поражает своей монументальностью, намекая на объёмы самого комплекса и то, сколько в него было вложено денег и человеко-часов при создании. Правда, все мои мысли улетучились, так как стоило лишь платформе остановиться в конечной точке, позволяя открыться гермостворкам, как мы сразу заметили поджидавших нас двух охотников. − Огонь! — скомандовал Патрик, мгновенно заметивший ящеров. Интересно, уже во второй раз вижу пару этих тварей вместе… Правда, в этот раз уже я был не один: я и Карлос взяли на себя левого, а Джилл, Ти и Роберт — правого. Так что расстреляли мы их без проблем. Слава Перуну, они даже не успели среагировать. Сойдя с платформы, я заметил, что чуть поодаль, за трупами, стояло ещё два грузовых транспорта, полностью перекрывающих коридор, и уже совсем вдали, метрах в ста от фур, можно было увидеть огромные гермостворки. − ДОКТОР, ’ОЖНО ЛИ ’РОЙТИ ЧЕРЕЗ ТЕ ’ОРОТА? − Нет… К сожалению, нет, − ответил через пару секунд Натаниэль. — В случае фиксации наличия биологической угрозы, комплекс автоматически запечатывает транспортный шлюз. − Но попасть ведь всё равно как-то можно? — спросил Оливейра, кинув на меня странный взгляд. — Должно же быть что-то вроде чёрного хода? − Конечно! — незамедлительно ответил доктор, подходя к другой платформе, что находилась левее и указывая куда-то вверх рукой. — Есть путь через складское помещение, туда можно попасть через ту дверь… Что ж, ещё одна платформа — правда, уже куда меньше размером и рассчитанная на людей с габаритным грузом, но никак не на транспорт, и поднявшая нас, а не опустившая, но всего лишь на пять метров. В раздевалке за дверью, на которую указывал доктор, вновь никого не оказалось — но помещение слева, за запертой дверью, «порадовало» меня ощущением присутствия регенератора и пары зомби. Только вот оно меркло по сравнению с тем, что было за дверью впереди — там была целая орда зомби и ещё что-то странное, похожее на «Тирана», но как будто обрубленное, неполноценное… Не знаю, надо проверить. Стоило мне распахнуть дверь, как мои опасения подтвердились. Освещение на складе было даже избыточным, из-за чего давало хороший вид на то, что было внизу. Под нами была толпа зомби вперемешку с регенераторами, а в центре всего этого великолепия был дефектный «Тиран» − видимо, один из ранних прототипов или же эксперимент по попытке улучшения боевых качеств. На нём не было такого же, как у меня, армированного пальто, а его ноги были тонкими, словно вытянутые сучки от дерева, и они, конечно же, неспособны были держать полновесное тело с гипертрофированными мышцами — он полз к забаррикадированной ещё до нас лестнице, что вела к месту, где мы стояли сейчас. Но важно другое — на данный момент он очень удачно был почти в центре всей этой толпы. Не нужно было слов, чтобы понять, что делать со всем этим подгнившим войском. Ти хлопнул меня по плечу, приказав всем пригнуться, а сам я, убрав пушку в действительно глубокий карман пальто, предварительно поставив ту на предохранитель, уже приводил M202 в боевое положение. Эх, всего две ракеты останется, но делать нечего — как и говорила Джилл, мы не можем позволить себе отстреливать их по одному, и уж тем более не можем палить по Тренчи, который ещё неизвестно каким образом может мутировать из-за своей дефектности — а проверять, может ли он мутировать в принципе, у меня нет никакого желания. Так, навестись на серокожего, выдохнуть… И нажать! Бахнуло отлично, хорошенько раскидав зомби. От «Тирана» не осталось ничего, кроме конечностей, разлетевшихся куда-какая, а регенераторов, поскольку весили те немного, откинуло в разные углы, давая нам относительно безопасный коридор для прохода. Только вот нужно было спрыгнуть вниз через небольшой предохранительный забор, и если в наёмниках и полицейской я не сомневался, то вот Бард мог по незнанию неудачно приземлиться (всё-таки, с пяти метров на бетонный пол нужно спрыгнуть, а не в воду с трамплина), а у Роберта нужно снять со спины малышку: он мужчина пусть и подготовленный, но грузный — мало ли что. Быстро сложив базуку и отдав её в руки Карлоса, я сам подошёл к оружейнику. − КЕНДО, ДА’АЙ ДОЧКУ КО ’НЕ НА РУКИ, − протянул я правую руку, и Роберт, оценив высоту взглядом, чуть подумал и кивнул, аккуратно сгружая мне всё ещё бессознательную Эмму. — ДОКТОР, ТЫ НА ЛЕ’УЮ — И ДЕРЖИСЬ КРЕ’ЧЕ. ТРЯХНЁТ. Бард сглотнул, но не выказав свой страх ещё чем-либо, забрался на руку, и я, крепко держа обоих, спрыгнул, стараясь как можно лучше амортизировать удар за счёт ног — моему телу от такой нагрузки ни горячо, ни холодно. Так, дальше маленький лифт, который должен доставить нас в диспетчерскую — но, благо проектировщики комплекса, похоже, очень любят сквозные платформы, я просто добежал до неё и прыгнул вверх на три метра, благополучно доставляя ценный живой груз в безопасное помещение без инфицированных и других мутантов, а после — сгрузил слегка струхнувшего от моих манёвров Натаниэля, продолжая удерживать Эмму. Через десяток секунд подоспели и остальные, активировав подъёмник, как раз рассчитанный на четверых человек. Теперь можно спокойно осмотреть само помещение. Оно довольно интересно: ни ящиков, ни какого-либо груза — разительное отличие со складом. Тусклое освещение синих ламп (уж не знаю, чем продиктовано столь странное световое решение) и большой терминал перед не менее огромным окном, через которое было видно всё складское помещение. − Что это за место, доктор Бард? — спросил Ти, буквально прочитав мои мысли. − Диспетчерская, здесь проходил приём и отправка грузов в другие лаборатории, − пояснил Натаниэль, подходя к терминалу. — Дайте мне две минуты, я должен проверить кое-что. − Что именно? — заинтересовался Оливейра. − Все терминалы и компьютеры объединены в сеть, − задумчиво ответил доктор, уже основательно уйдя в терминал «с головой». — И я хочу понять, почему произошёл прорыв подопытных… Особого желания разговаривать не было, поэтому мы просто молча ждали, пока Бард разберётся с интересующим его фрагментом данных. Я лишь тихо сгрузил обратно на руки Кендо дочку и забрал обратно базуку у Карлоса. Чёрт его знает, что нас ждёт дальше, но если всё так же ориентироваться на «чуйку», то весь комплекс утопает в заражённых. То есть буквально — под нами, над нами, по бокам… И это при условии того, что я не чую хантеров и ликеров. Паршиво, но как есть. − Вот же сучье отродье! — совершенно внезапно выругался Бард, стукнув по терминалу. − ЧТО ТАКОЕ, ДОКТОР? − К нам недавно перевели двух учёных, и один из них — Рихтгофен — перед эвакуацией выпустил все экспериментальные образцы! Это из-за него весь комплекс сейчас переполнен заражёнными и мутантами! Ясненько… Не помню такого фрукта по канону, хотя с учётом того, как мало времени уделялось персонажам третьего, а то и четвёртого плана — ни капли не удивлён. − А сколько всего здесь работало человек, доктор? — спросил Тайрелл. − Чуть меньше четырёх тысяч, если не считать смежных служб, − тряхнул головой Натаниэль, устало глядя на нас. — Просто… Я даже не могу представить, зачем он это сделал, и сколько человек погибло по его вине… Джилл не удержалась и презрительно хмыкнула, явно имея, что сказать касательно тех, кто по-настоящему виноват во всём происходящем, но всё же сказала другое: − Если на этом всё, то нам нужно продолжать двигаться. Ведите, доктор. Бард кивнул, и мы начали движение — диспетчерская переходила в коридор с белыми стенами, который уже явно был самим комплексом. И поскольку коридор был достаточно длинным, а продвигались мы неспешно, Джилл решила задать пару вопросов нашему яйцеголовому. − Доктор Бард, какие исследования вёл данный комплекс? − Это научно-производственный комплекс «NEST-2», − с толикой неудовольствия начал рассказывать уже немолодой мужчина. — Спектр наших исследований был самым разным. Воздействие вируса Т на различные организмы в различных же условиях, «Тираны» и различные, в основном фрагментарные способы улучшения их боевых качеств… Один из неудавшихся экспериментов вы уже видели, − Бард повернулся ко мне. — Именно наш комплекс был ответственен за всё это, а лично я — изобрёл вакцину. Также мы контролировали доставку и приведение в боевое состояние вас… Немедан. Тут уже я сам не удержался от хмыка из-за его запинки перед именем. С другой стороны, лучшего момента, чтобы спросить о вакцине, может и не будет, да и девушка уже ходит по самой грани нервного срыва (как мне кажется), а Бард ещё и дёрнул за ниточку, упомянув Тренчи (пусть, похоже, и без злого умысла), так что лучше слегка отвлечь обоих: − ДОКТОР, КАК ’АКЦИНА ДОЛЖНА ’ОДЕЙСТ’О’АТЬ НА ’ЕНЯ? Бард пару секунд пожевал губы, но всё же соизволил ответить, пусть и несколько более нервно, чем говорил до этого: − К сожалению, я не могу сказать ничего определённого. Я, откровенно говоря, не вникал в спецификации вашего тела и отличия от проекта «Тиран», поручив всё младшему научному составу — я был занят вакциной и доведением её до ума. Исследования ставились на заражённых собаках, крысах… На людях, что начали поступать в госпиталь, когда ещё никто ничего не понимал, − доктор зябко передёрнул плечами, явно вспомнив первых поступивших. — А потом и на зомби. На последних, как я и говорил, неэффективно, хотя общая агрессивность снижалась на небольшой срок. Естественно, я не проверял вакцину на вас — стояли совсем иные задачи, поэтому я просто не знаю. Извините, Немедан. Н-да, дела… Просто шикарно, сам создатель не знает, что будет. Не обнадёживает. Совсем. Впрочем, к этому моменту мы дошли как раз до конца коридора, к электронной двери-переборке. − ТОГДА ’УДЕМ ДУ’АТЬ, КОГДА ДО’УДЕ’ СЫ’ОРОТКУ, − подвёл я итог. — ЗА Д’ЕРЬЮ ТОЛ’А ЗАРАЖЁННЫХ, НЕСКОЛЬКО ДЕСЯТКО’, ТАК ЧТО ’РО’ЕРЬТЕ СТ’ОЛЫ. ’РИДЁТСЯ ’РОРЫ’АТЬСЯ. − Понял, − порывисто кивнул Патрик. — Так, доктор — вы в середину строя. Немедан, ты первый, будешь прокладывать нам дорогу. Карлос, ты за ним, дальше — доктор и Кендо, за ним Джилл, я замыкаю. Все всё поняли? — в ответ мы дружно, на диво синхронно кивнули. — В таком случае, открывайте «ларец», доктор… Заходим! Стоило переборкам открыться, как перед нами предстала толпа зомби. Ну, поехали! Начинаю активно работать руками, не забывая включать ноги. Джилл отстреливает головы, экономя боеприпас, а Карлос и Ти буквально режут немёртвых очередями. Ракеты применить просто невозможно в таком узком пространстве, так что пришлось всё делать по старинке. Подходивших на сверхкороткие дистанции инфицированных я просто отталкивал, стараясь повалить как можно больше инфицированных за раз, что так и тянули свои гнилые руки к людям. И чёрт подери, стоило мне отвлечься на тех, что лезли со лба, как одна из тварей уже почти вцепилась в Барда, и вот-вот укусит орущего благим матом доктора! И хорошо, что в память зашито любое оружие! БАХ! − ОСТОРОЖНЕЕ, ’ЛЯТЬ! Пуля угодила прямо в пузо мертвяку, забрызгав кровью одежду Натаниэля. Но слава пятидесятому калибру, всё обошлось, и шустрая тварь рухнула, окончательно испустив дух. − Бегом! — скомандовал Ти, как только я смог пробить коридор среди тел. В темпе вальса мы двинулись вперёд, уже на бегу раздавая свинцовые подарки всем желающим, и к счастью, всё вышло удачно. Мы добрались до основной части комплекса, где и проводились исследования. Следовало нам добраться до, по непонятной причине, открытой, монументальной гермодвери, как Бард закрыл её, отделяя нас от коридора с заражёнными. − Доктор, вы в порядке? — осведомился Роберт, как наиболее лояльный (за спасение дочери, конечно же) к нему человек. − Да, я в порядке, мистер Кендо, − дрожащим голосом ответил Бард. — Просто… Испугался. Что ж, к моему вящему, но оттого не менее приятному удивлению, никто не пострадал — разве что доктор действительно чуть перепугался. Но из видимых следов только запачканный подол халата, так что проблем нет, и можно спокойно двигаться дальше — благо в зоне прямой видимости нет ни мутантов, ни зомби. − Тогда ведите, доктор, − сказал Ти. — Строй прежний. Дальше мы начали двигаться к лаборатории, где было нужное оборудование для синтеза вакцины, и Бард начал нас просвещать касательно состава, не иначе как от нервов и стресса, так как его об этом никто не спрашивал: − Основных компонентов у вакцины два, в первую очередь — это инертный Т-вирус, он отвечает за выработку антител. Его нужно совсем немного, но без второго компонента массовый синтез невозможен. Поэтому нам потребуется найти катализатор или же усилитель — он во много раз ускоряет процесс выработки антител. Смешав их в нужной пропорции, мы сможем получить сырьё для вакцины, после которого в лаборатории можно будет воспроизвести нужное количество уже готовой вакцины. − Сколько нужно вакцины, доктор? — спросил Оливейра. − По моим расчётам, порядка десяти литров, − Бард передёрнул плечами. — Не считая того, что нужно на Немедана, это то количество, которое нужно вывезти из города. Также желательно, но не обязательно, найти и забрать хотя бы по одной пробирке инертного вируса и катализатора. Это позволит в кратчайшие сроки наладить производство за пределами города даже в простейшей, по оснащению, химической лаборатории. − А как будем отсюда эвакуироваться? — задумалась Джилл. − Вряд ли за нами пошлют птичку, даже с учётом ценности груза. − Это не проблема, − слабо улыбнулся доктор, в первый раз за всё время нашего знакомства. — Надземная часть комплекса имеет вертолётную площадку, и там должен быть один вертолёт… Хм, канон, однако-с. − …но перед тем как продвигаться далее по комплексу, нужно будет сгенерировать электронный ключ для экстренных ситуаций. К счастью, я помню все пароли, и Рихтгофен не успел сменить коды доступа, а сгенерировать его можно прямо в лаборатории по синтезу, так что всё должно выйти удачно. И да, мы пришли. Собственно, к этому моменту мы действительно дошли до лаборатории, и внутри неё… Ёб-с твою налево, ещё один Тиран!.. Правда, тот просто стоял, без зомби и без хантеров. И он тоже был дефектен, как и предыдущий, но уже немного другим — всё его тело покрывали огромных размеров опухоли, левая рука была слишком тонкая и более-менее нормальная правая. Что ж, он тоже не стал большой проблемой — было достаточно двух выстрелов в шею, после которых снести голову одним рубящим движением ладони не вызвало у меня никакого затруднения, даже помощи товарищей. Пора и перезарядиться. Так, а в запасе… М-да, ещё четыре магазина. Надеюсь, этого хватит. Бард быстро подскочил к терминалу, показывая недюжинную прыть для своего возраста, и уже через полминуты сгенерировал ключ на флэшку: − Готово, можно двигаться дальше! − ’ОДОЖДИТЕ, ДОКТОР… Многоярусность во всей красе: в лаборатории был небольшой балкончик, откуда можно было увидеть уровень под нами, через который нам предстояло спуститься — и там был растерзанный группой хантеров Тиран, видимо, такой же дефектный. Хм… − Даже не думай! — предупредили меня в один голос Тайрелл и Бард. − ДА ’ОНЯЛ УЖЕ, − недовольно рыкнул я. Дело было в полу, который состоял из металлической решётки, и если его повредить (читай, если он обвалится), то мы банально не сможем пройти в лабораторию по синтезу усилителя — поэтому стрелять из ракетницы просто нельзя. Чёрт, пять хантеров… Это уже серьёзно… Тут одна из тварей заметила нас! Слава Перуну, что здесь достаточно высоко, и допрыгнуть до нас просто невозможно, а лазать по отвесным стенам, как ликеры, они не могут. − Так, я и Карлос будем выстёгивать тварей с винтовок, − начал командовать Ти. — Немедан, считай каждый выстрел… Начинаем на счёт три… Три! Эх, понеслась душа в рай! Но как же, сука, охуительно они маневрируют: только треть пуль из винтовок Карлоса и Ти достигли своих целей. Мне оставалось лишь выцеливать куда как аккуратнее и стараться бить в тело — потому что в голову попасть многократно сложнее при их скорости! Но всё когда-нибудь кончается, и у нас получилось перестрелять тварей. Правда, бойцы потратили по три магазина, и патронов оставалось уже не так много, но всё же проход теперь был безопасен. Ф-фух. После небольшого разговора, в здравом размышлении, мы решили оставить Кендо с малышкой в лаборатории, заперев дверь и опустив створки балкона — благо это более безопасно для них обоих. Оставили бы и Барда, но с лабораторным оборудованием нормально обращаться и ни в чём не напортачить мог лишь он, поэтому придётся всё так же бдеть за белохалатником. Теперь предстояло преодолеть путь вниз, и получилось удачно. Мы дошли до двери, по словам Барда, ведущей в помещение по предварительной оценке био-отходов (неудачных экспериментов), и за ними точно было с десяток регенераторов. Тут уж мне пришлось проинструктировать всех, напомнив, что тварям нужно стрелять в голову до тех пор, пока от них не перестанет идти пар, свидетельствующий о регенерации тканей. Вздрогнем! Зайдя внутрь, мы начали ожесточённо расстреливать мерзких тварей, но это было куда сложнее, чем с обычными зомби, чёрт побери! Впрочем, тактика была выработана достаточно быстро — коп и бойцы давали небольшую очередь по голове, затем я стрелял туда же, или просто добивал рукой, снося головы, если в этом была надобность. Может и есть более эффективный способ, но думать над ним времени особо нет, слишком уж много этих ублюдков! Да ещё одна тварь ползла по полу прямо к Карлосу, которую тот не видел! И в этот же момент, как назло, закончились патроны, пришлось давить ногой. Туше, ещё чуть − и Карлоса бы цапнули… − ’УДЕШЬ ДОЛЖЕН, ’АГА! Оливейра хмыкнул, но ничего не сказал. Ладно, теперь можно подняться на второй этаж (как же меня заебали все эти лестницы и платформы) — внутри была лишь пятёрка зомби, которых я без особых проблем оттеснил от входа к кладовой и размазал там же, чтобы не смущать нашего яйцеголового. Кстати о докторе: он удачно забрал две укреплённых мобильных пробирки с образцом антигена — и это очень хорошо, так как один пойдёт на синтез, а второй в качестве образца, который так нужно оттараканить из города. Теперь можно двигаться ко второй ключевой цели — усилителю антигена. Что ж, вновь спускаемся и проходим за ряды с подвешенными чёрными мешками — не нужно много ума, чтобы догадаться об их содержимом, прямиком в боковое помещение И за этой переборкой мы встретили хантеров, и, ебать их в сраку, было их не меньше десятка, и стоило лишь начать палить, как мы привлекли внимание всех тварей в помещении! Пришлось оперативно отступить в предыдущее, чтобы немного подумать над тем, как нам действовать дальше. − И что дальше? − спросил Карлос, тяжело дыша. − У нас банально не хватает огневой мощи, чтобы всех их отстрелить, они доберутся до нас раньше… Есть ли альтернативный путь? − К сожалению, нет, мистер Оливейра, − сжал губы в тонкую линию Натаниэль. — Это единственный путь. Тут нам уже пришлось устроить серьёзный мозговой штурм. По его итогу было решено скинуть тела почивших регенераторов к хантерам — доктор Бард сказал, что они должны переключиться на тела, кроме того, если откинуть кучку тел к противоположной стене и дождаться, пока они все к ним сбегутся, можно будет выстрелить по группе из ракетомёта, благо как раз в этой комнате ничего, что представляло бы ценность, не было, а за стеной была горная порода, так что всё должно быть гут. В общем, после обсуждения я подхватил на руки сразу четыре трупа регенераторов, по два в каждую, и подошёл к двери. − ОТКРЫ’АЙ! Как только створка отъехала, хантеры сразу же получили ураганный огонь из трёх стволов, а я, использовав всю силу, закинул тела к противоположной стене — приземлились они удачно. − ЗАКРЫТЬ! Ф-фух, осталось подождать с минуты две. Сейчас был удачный момент, чтобы провести краткую инвентаризацию и слегка выдохнуть. К сожалению, подсчёт особо не порадовал: у Карлоса и Ти по пять магазинов, плюс пистолеты с двумя обоймами, у Джилл осталось всего четыре магазина на её машинку, с десяток картечных патронов к дробовику и те же две обоймы к пистолету. У меня же осталось всего двадцать четыре патрона или три магазина и три патрона. Понятно, что каждый из них — весьма ультимативный аргумент, но всё-таки… Надеюсь, этого хватит. И мне, и друзьям. − Тихий час окончен, − скомандовал Тайрелл. − Немедан, пускай «копьё»! Дважды просить меня не нужно. Уже привычным движением раскладываю ракетницу, и Ти сразу открывает дверь… Отлично, твари не очень умны, и все сейчас столпились около заражённых трупов. Лучше момента и не придумаешь! Пуск!.. − ’ОИСТИНУ, ИСКУССТ’О — ЭТО ’ЗРЫ’! Вот теперь я очень хорошо понимаю любителей тяжёлого оружия… − Хорошо сказано, − ответила Джилл, глядя на раскиданных охотников. — Идём! Ну, тем лучше. Из этого помещения можно было попасть в то, которое было видно с балкона лаборатории — там должны быть сейчас лишь трупы расстрелянных нами мутантов, и ничего более — да и чуйка это косвенно подтверждала: тиранов, зомби или регенераторов там быть не должно. Распахнувшиеся ворота (назвать эти створки дверьми, что упирались в потолок и были в три раза больше меня… язык не поворачивается назвать) позволили нам оглядеть зал — ничего не изменилось, слава Перуну. Куча трупов охотников, растерзанный тиран — ничего нового. − Нам нужно попасть туда, − указал вверх рукой доктор Бард. М-да, помещение с катализатором находилось на одном уровне с балконом лаборатории, буквально в пяти метрах друг от друга, но при этом не было соединено меж собой никаким переходом. Сознание ответственного за этот участок, в момент проектировки, однозначно ходило Сусанинскими тропами, иначе оправдать этот дебилизм не могу. Но не суть — задача есть, и мы её выполним. Достаточно быстро мы прошли до лифта, который поднял нас на один уровень, и быстро дошли до сублаборотории — там были лишь зомби, и после толпы бледноголовых, хантеров и плащеносца (правда, без плаща)… В общем, я уже чуть ли не рад был этим подгнившим, но это не помешало мне спокойно припечатать их кулаками, не тратя дефицитный боезапас. У доктора снова ушло некоторое время на то, чтобы распечатать нужные запасы. Он тут же благодаря наличию нужного оборудования замешал компоненты… − Готово! …И мы по итогу получили сырьё для вакцины — осталось лишь добраться обратно до лаборатории и синтезировать лекарство в нужном количестве! Всё, понеслась! Я видел в глазах всех присутствующих огромную радость. Да, все мы были окрылены этим успехом! Вновь тот же спуск, и стоило нам пройти половину коридора обратно, как из-за помещения, где валялись раскиданные трупы хантеров, вышел Тиран! Я эту тварь почувствовал лишь в последний момент — эта мразь была, пусть и в распахнутом, но броне-пальто, и так просто его не взять, а у меня всего одна ракета в запасе! Но да, когда я его учуял, наконец-то увидев, я понял, что он тоже дефектный — да и распухший лоб, словно его туда укусило полтора десятка шершней, намекал на это. У меня, словно сверхновая, «зажёгся» план в голове, ещё до того как кто-либо успел среагировать. − СТРЕЛЯЙТЕ ’О НОГА’! Нужно хотя бы демобилизовать его — а затем откинуть в то помещение, где была куча мёртвых хантеров, и ещё раз вдарить ракетой, прямо в голову! Кажется, моя идея быстро дошла до стрелков, и они начали без пререканий долбить по коленям этого уёбка. Даже этот Тиран не смог выдержать более пяти десятков пуль в колени, а уж когда я добавил пару выстрелов от себя — и вовсе повалился! Отлично! Быстро сокращаю дистанцию, не давая времени на регенерацию, и, взяв его одной рукой за шкирку, а второй за руку, выкидываю к трупам хантеров. Ну давай, малютка, не подведи! Раскладываю ракетницу и стреляю в голову — он даже не понял, что произошло! От черепа не остаётся ничего, всё получилось! Ура! − ИДЁ’! Всё, теперь оставалось лишь подняться наверх, что мы и сделали, встретив ещё пару зомби (благополучно мной забитых) и вернулись в лабораторию. Кендо встретил нас с огромной радостью, как и уже очнувшаяся Эмма. Доктор приступил к синтезу, а я решил поговорить с девочкой. − КАК ТЫ, ’АЛЫШКА? − Всё хорошо, дядя Немедан, − улыбнулась девочка. — Мне гораздо лучше. А как вы? − НАДЕЮСЬ, ЧТО ’НЕ ТОЖЕ СТАНЕТ ЛУЧШЕ, − я бы улыбнулся, если мог — надеюсь, голос сможет передать эмоцию радости. — СДЕЛАЛИ ’Ы ’СЁ ЧТО НУЖНО. − Я тоже… Разговор был прерван — меня отвлёк вопрос Джилл, явно интересовавший всех нас. − Доктор, как отсюда добраться до вертолёта? − Там есть, − не отвлекаясь от работы, доктор указал рукой на непримечательный шкаф. — Скрытая ниша, и лифт на крышу. − Отлично, − Джилл покивала, глядя на монитор, а там… Хм, изображение с камеры, и вертолёт спокойно себе стоит — людей и заражённых вокруг нет. — Тогда осталось лишь одно. Мы пересеклись взглядом с девушкой, и я понял её без слов. Всё уже почти кончено — мы подошли к Рубикону вплотную. − Вакцина готова, почти одиннадцать литров, − подошёл к нам доктор. − Немедан, нужно взвеситься. Весы там. Хех, это мы завсегда, доктор Бард! Но вообще забавно, что в лаборатории есть весы, способные выдержать мою тушу. Хотя, с учётом экспериментов, которые здесь проводились, и общему их довольно внушительному виду… Не удивлюсь, если они и тонну выдержат. Начинаю идти к весам, и тут меня останавливает доктор. − Без пальто, Немедан. − ДА, ДОКТОР, ’РОСТИТЕ. Чёрт, слишком уж порадовался… Но да ладно. Скидываю пальто, оставаясь лишь в том самом спандексе, который положен моему телу с завода. Эх, как же много я пережил за последние полсуток, даже самому не верится… Чёрт, а спандекс ведь так просто не снять, даже не вижу, куда он замотан. Скидываю маску и зову девушку: − ДЖИЛЛ, НЕ ’ОДСО’ИШЬ? Мисс Валентайн решительно кивнула и подошла, доставая из наплечного чехла внушительных размеров нож. Я присел прямо на пол, чтобы девушке было удобнее. Несколькими отточенными движениями она разрезала на мне одежду, и я откинул уже ненужные лохмотья. Встаю и оглядываю своё тело… М-да, мускулатура, конечно, выдающаяся, но даже на ночном пляже, с расстояния, принять меня за здорового человека — просто невозможно. Кендо отвлёк дочурку (за что ему спасибо), а все остальные с различными чувствами смотрели на меня, явственно прикидывая, сколько всего пришлось пережить моей туше. Взгляд Барда был беспристрастным, Джилл… Сложно понять, очень уж много намешано всего. Карлос смотрел очень сосредоточенно, а Ти явно хотел обматерить бывшего нанимателя, если судить по дёргающимся желвакам… − Компьютер тоже нужно удалить, − спокойно сказал Натаниэль. Компьютер? Вот чёрт… А ведь я чувствую, что от него идут провода по всей спине и груди. Я уже представляю, насколько адски будет больно, но… Выбора-то нет. Завожу руку за спину через голову, и несколько раз шумно вдохнув-выдохнув, стискиваю зубы и со всей силы дёргаю… − РРРАГХ!!! …Вырывая компьютер с корнем и откидывая его со злостью в сторону! − Немедан, ты в порядке?! — обеспокоенно спрашивает Джилл. Сука, как же больно! И блядские ограничители словно сходят с ума! − Д’Е ‘ИНУТЫ, − отвечаю я сквозь всё так же стиснутые зубы и прикрываю глаз. Только бы не сорваться… Терпеть… Совсем немного… Регенерация сделает своё дело… Терпи, казак, атаманом будешь… Уф, блять… Как я и думал, уже через полминуты боль отступает, а ещё через полторы — всё заживает, и я могу хотя бы не говорить. Сука, это было пиздецки больно! − ТЕ’ЕРЬ ‘ОЖНО?! — непроизвольно рыкнул я на доктора, всё ещё ловя фантомные боли. − Д-да, − занервничал Бард. — Вставайте… Уже вставая на весы, я понял, что доктор, по сути, ни в чём не виноват. Уж он наверняка знает лучше всех нас вместе взятых (и меня в том числе) как обращаться с вакциной, и в свете этого посчитал нужным извиниться: − ’РОСТИТЕ ’ЕНЯ, НАТАНИЭЛЬ — ’РОСТО ЭТО ’ЫЛО АДСКИ ’ОЛЬНО. − Конечно, я понимаю, − кивнул доктор, уже смотря на показатели, и вернув самоконтроль, он начал проговаривать результаты вслух: − Итак… Рост — 221 сантиметр… Вес — 205 килограмм, 957 грамм… Значит дозировка должна быть 412 миллилитра, округлим до 420, благо это не повредит… Сейчас я отмерю нужное количество, Немедан. Доктор отошёл, чтобы заправить необходимое количество в шприц, а ко мне подошла девушка, смотря очень… Непонятным взглядом на моё тело — всё так же оголённое, лишь в одних штанах. − Готов, здоровяк? — спросила она меня. − КАК ’УДТО ЕСТЬ ’ЫБОР, − единственное, что я могу ответить. − ДЖИЛЛ. − Хах, точно! — улыбнулась она, но в этот момент как раз подошёл Бард с… Хм, ну да, логично − c двумя шприцами в руках. Вряд ли даже у корпорации есть шприц на поллитра. − Вот, в каждом из них по 210 миллилитров вакцины, − проинформировал нас доктор. − Мисс Валентайн, поможете? − Конечно! — решительно сказала Джилл, взяв один из шприцов. − Отлично, − кивнул доктор. — Колоть нужно одновременно, в плечо, − Натаниэль указал точное место пальцем. − Вот сюда, дайте только продезинфицировать… Так, отлично. Вы готовы, Немедан? Готов-то я готов… Только нужно кое-что спросить. − КАК ДОЛЖНА ’ОДЕЙСТ’О’АТЬ СЫ’ОРОТКА, ДОКТОР? − Не знаю точно, − отрицательно мотнул головой Бард, избегая зрительного контакта. − Но начать изменяться, в случае успеха, вы должны не более чем через двадцать секунд. − ЧТО Ж… − момент истины. − КОЛИТЕ! − Тогда на счёт три, мисс Валентайн… − подвёл иглу к моему плечу док, и девушка поспешила повторить действие. — Раз. Два. Три. Вводим! Одновременно с этим в мою кровь влилось что-то абсолютно чуждое, непохожее… Доктор и Джилл отступили от меня к остальной группе, а я прикрыл глаз и пытался сконцентрироваться на чувствах, на своём организме в целом и ожидаемых изменениях в теле. Внутренний таймер тикал, не позволяя ошибиться в точности. Секунда… Пять… Десять… Тридцать… Не действует!.. Минута. Полторы. Две минуты… Три. Три чёртовых минуты. Никаких изменений. Не подействовало… Никак не подействовало. Нет, ну должно было хоть как-то… Были хоть какие-то шансы, не могло быть всё настолько безнадёжно, разве нет? Что не так? Почему оно не подействовало? Почему вообще никак не подействовало? Мог же я, в конце концов… Мысли в голове как-то сбиваются и спутываются, пока я не расслышал в своей черепушке как будто бы не мной заданный вопрос: «Или не мог?..». Постоянно подгонявшая меня вперёд вера в лучший исход, надежды на хоть какое-то будущее, на возвращение… человечности, в конце концов. Всё это проносилось перед моим мысленным взором чередой когда-то ярких, но теперь стремительно меркнувших и ускользавших от моего сознания образов, которые словно брали и исчезали в непроглядной тьме. Исчезали, словно их никогда не было. Словно я, когда-то их и породивший, не более, чем безучастный зритель, который не в силах что-либо исправить. А я всё пытался понять, что же не так? Не так… От этого вопроса у меня звенит в ушах. Но по истечении пары минут, лично мне показавшихся вечностью, я, наконец-то, понял, что именно не так. Из меня. Вынули. Надежду. Из меня. Выдернули. Стержень. И у меня отняли жизнь… В смысле, физически я всё ещё живой, но… Но… Ебучее «но»… Больше ни о чём связном подумать я не успеваю, потому что тут меня одолевает ментальный и физический спазм: я не могу даже сказать стоящим рядом и беспокоящимся за меня людям, что со мной. Лишь невыразимая словесно буря эмоций подымается внутри, мешая сделать вздох, но нарушить жуткую тишину я не в силах. Потому что… Это пиздец? Нет, в см… — НЕМЕДАН! — взволнованно воскликнула Джилл, с неверящими взглядом делая шаг назад. — И-и-исусе… — только и пролепетал в испуге Бард. А всё потому, что в этот самый миг мой кулак очень тесно познакомился с… Со стоявшей в метре от меня стенкой. А потом точно такое же знакомство произвёл кулак моей второй руки. Потому что. Удар. Это. Удар. Ёбанный. Удар. ПИЗДЕЦ, СУКА! По логике вещей у меня должны быть титановые лёгкие, но мне так тяжело сделать простейший вздох. И я обрушиваю на ёбанную стенку, ставшей моей боксёрской грушей, целый град ударов. Просто потому, что иначе никак не могу ни продохнуть, ни сказать хоть слово, чтобы как-то выразить, как-то передать, как-т… АааАААаАаАааАААААААА!!! НЕТ, БЛЯТЬ, ЭТОГО НЕ ПОНЯТЬ! НЕ ПОНЯТЬ, ЧТО ПИЗДЕЦ! МНЕ! ПИЗДЕЦ! СУКА! Я не знаю, как ещё передать это словами! Могу только беспомощно мутузить ебучую стену дальше, что есть мочи, пока вмятины не становятся достаточно глубокими, чтобы две выпрямленные ладони тут же врезались точно в центр одного из углублений с послышавшимся скрежетом. Почувствовав характер упор, с натугой и яростью рычу и начинаю раздвигать сопротивляющийся мне металл в стороны. И знал бы кто, что только в этот момент я могу хоть сколь-нибудь свободно дышать! А раздвинув края новообразованной дыры в стороны, ухватываюсь за ещё какие-то находившиеся внутри стены железяки и, что есть силы, просто тяну на себя, с мясом вырывая их с положенного места. Что-то искрит, что-то шипит. А мне плевать. Плевать, ровно по одной простой причине… Тяжело дыша, некоторое время рассматриваю, а затем выпускаю не поддающийся идентификации металлолом из рук. Простая причина… Лишь это могло хоть как-то передать то, что я чувствовал в этот момент. В меня как будто влезли по самое не хочу… Влезли руками в самую грудь, раздвинули в стороны. А потом вытащили самое дорогое, что могло быть, даже не подумав, что мне может быть тяжело, что мне может быть больно… Остался ровно один вопрос: — …ЗАЧЕ’? Он был адресован глухой ко мне стене… Но ответ, как ни странно, пришёл совсем с иной стороны. — Не просто так? — донёсся до меня вкрадчивый женский голос. Сердце пропустило удар. Я прикрыл свой глаз, пытаясь прислушаться к внутренним ощущениям, и вспоминая всё, с того момента как я встретил её. Джилл. Единственный, наверное, человек, слова которого я мог сейчас хоть как-то воспринять. И почему-то мне всё же было тяжело развернуться к ней сейчас, после всего, что я только что начудил, надумал и… Самое главное, после всего, что во мне только что произошло. Однако спустя всего две секунды мой чуткий слух уловил приближение осторожных мягких шагов. Но мне всё ещё было… Не знаю, точно, страшно ли, или просто невыносимо оборачиваться. Чтобы смотреть в глаза всем тем, с кем я проделал до сюда такой долгий путь. Столько всего внутри переменилось, что я просто не знаю уже… А сам-то я кто? Но тут моей спины аккуратно коснулась женская ладонь… Может, я реально это ощутил, а может, это был лишь выверт психики, но тело как будто проткнуло множеством маленьких иголок. Может, я даже уже остыл… Достаточно остыл, чтобы найти в себе силы, собрать волю в кулак, вдохнуть-выдохнуть и, наконец, развернуться к остальным… Первыми на глаза попались те, кто стоял дальше всего от меня: Кендо, Оливейра и Патрик. Взгляды у всех, удивительно это или нет, преимущественно… Искренне сожалеющие или, как минимум, сочувствующие. Эмма стояла за спиной отца, с трудом удерживавшего опущенный дробовик, и застенчиво поглядывала на меня, кажется, с каким-то непониманием, присущим исключительно детям. Таким, какое бывает у ребёнка, который просто в силу возраста не понимает, чем руководствуются взрослые в тех или иных своих действиях. Находившийся, на своё несчастье, ближе прочих ко мне Бард, похоже, до этого упал на пол от моего неожиданного выхода из себя и чуть не схлопотал инфаркт, но отделался лишь лёгким испугом. И, наконец, Джилл… С трудом нашёл в себе силы посмотреть ей в глаза. После этого, кажется, впервые кристально ясно осознаю одну важную вещь: все прочие могли, насколько это возможно, сочувствовать и сопереживать мне, поддерживать, прислушиваться и даже верить. Но касательно моей затеи — становления человеком — у всех была здоровая доля неуверенности. Ничего плохого в этом нет — их можно понять, просто… Речь не об этом. Речь о том, что резко отличало Джилл от всех них и что для меня читалось непосредственно в её взгляде: до последнего она не просто сочувствовала — она искренне разделяла и верила в мою цель ВМЕСТЕ СО МНОЙ. Не больше и не меньше, чем я, она ни на миг не давала мне усомниться на протяжении всего нашего пути… Мироздание, умилостивись… Джилл… Неужели… Неужели я тебя понимаю? В смысле не просто «читаю», оцениваю или рационально разбираю, а понимаю, как понимают друг друга… Близкие? И всё потому, что ты меня понимаешь? Потому что… Я, наконец, действительно открыт? В самом полном смысле этого слова и как ни разу не был открыт до этого?.. − Немедан, − произнесла девушка моё имя, положив при этом свою руку мне на грудь. — Не знаю, как выразить это словами, но… Я тебя понимаю. Правда, понимаю. Веришь ты или нет… Валентайн на мгновение потупила взгляд, но тут же взяла себя в руки и вновь, смело, посмотрела мне в глаза. − Хочу, чтобы ты знал: не сыворотка делает нас людьми. Поверь мне − ты человек в самом полном смысле этого слова. В лучшем смысле этого слова… Уверена, что ещё есть шанс… Её слова… Лечат меня. Однако я прерываю её до того, как она успевает договорить. — ШАНСА НЕ ’УДЕТ, ДЖИЛЛ. И ТЫ ЭТО ЗНАЕШЬ… Секунда. Две. Три. Девушка молча смотрит на меня с лицом, застывшее выражение которого не описать… Потом эта маска, явно вызванная непроизвольным ступором, даёт трещину, и я замечаю, как её губы едва заметно содрогаются, а немигающие глаза ненадолго заблестели. И, откровенно, это рвёт мне сердце, но… Во-первых, Джилл быстро берёт себя в руки сама, явно не нуждаясь более ни в каких развёрнутых объяснениях. Она и без того всё прекрасно понимает. Как и большинство прочих присутствующих — все всё понимают, кроме малышки. А во-вторых… Похоже, мне всё же вернулась некая внутренняя… Цельность. Не могу сказать, что чувствую себя отлично или что жизнь стала много радужнее. Однако в том, что и как было сказано мне Валентайн, и впрямь нашлось нечто такое, что оказалось способно залатать разверзшуюся внутри меня бездонную пропасть. Способно вопреки всему моему гневу и вопреки всей тщетности бытия, на которое, наконец, у меня открылись глаза. Всё стало кристально ясным, словно я болел много лет, и в один момент тяжелейшая болезнь ушла, не оставив ни следа. Мне… Легко. Прохожу мимо обрывков чёрного спандекса, срезанных с меня какие-то несколько минут назад, но при том уже совершенно не ассоциировавшихся со мной, и останавливаюсь возле армированного пальто, некогда принадлежавшего Тирану. Смотрю на него так, словно никогда не носил и не видел, но, тем не менее, в итоге беру его в свои руки и вновь подымаю после такого короткого, но вместе с тем насыщенного перерыва. Перерыва, после которого создаётся впечатление, что я надеваю его. Но не опять, а… Вновь. Оглядываю группу, с которой уже порядком спало напряжение, перед тем, как всё-таки заговорить: − УХОДИТЕ. КАК И ЛЮДИ, ’РЕ’Я НЕ ЖДЁТ… Едва ли кто-то захочет со мной спорить в этот момент: мне согласно кивают, кто-то выдавливает вымученную улыбку, кто-то выказывает поддержку вслух… А я всё ещё прислушиваюсь к тому процессу, что продолжает незримо идти внутри меня. Мне не кажется, что я сошёл с ума. Но по-моему, мне определённо нужно время, чтобы получше разобраться в том, что происходит. Время… Которого нет, и не будет. Лишь одно я знаю наверняка: я был в шаге от того, чтобы грохнуться в ебучую бездну. Но меня удержали… Один человек меня удержал. Её зовут Джилл Валентайн, и она − ангел во плоти. Мой личный ангел-хранитель. Потому что в самый критичный момент способна не забыть сама и напомнить другим о самом важном. Не больше, но и не меньше.***Джилл Валентайн***
Пока Бард суетливо раскрывал потаённую за шкафом нишу с лифтом, а счастливая горстка выживших встала от него на достаточном расстоянии, чтобы не мешаться (от помощи учёный отказался), Джилл находилась подле дистанцировавшегося ото всех Немедана. Она внимательно изучала его обезображенное лицо, немигающий взгляд белого глаза, устремлённый куда−то в сторону, неподвижную позу с едва-едва расширявшейся при дыхании грудью, и всё гадала: а что же сейчас происходит у него внутри? Впрочем, понемногу этот вопрос отпадал сам собой по одной простой причине: пусть девушка не могла знать всех деталей, но она прекрасно представляла, что у этого человека на душе в целом. Именно у человека и именно на душе. Потому что ни в человечности, ни в наличии у этого разумного души Джилл не сомневалась, и даже более того… Теперь она была уверена в своей правоте относительно данного вопроса больше, чем когда бы то ни было до этого момента. Наверное, даже больше, чем она могла бы представить себе, будь у неё такое желание и возможность посреди всего этого хаоса. Но теперь всё будто сложилось в единую картину окончательно. Или… Или она, наконец, просто предельно отчётливо это осознала в контрасте с беспощадными в своей сути обстоятельствами. Ясно было как дважды два: во-первых, Немедан — человек; во-вторых, он — друг… Товарищ… Побратим. И, наконец, в-третьих… Жизнь оказалась к нему безжалостна. Что делать с этим, как преодолеть или хотя бы на квант смягчить эту бессмысленную и беспощадную в своей сути жестокость бытия, Валентайн не знала. Проблема эта мучила её достаточно давно: девушке очень долгое время нечем было перекрыть ту боль и те страхи, что она вынесла из Арклейских гор со смертью близких друзей, а также потрясение от предательства со стороны непосредственного командира, за которым, вдобавок последовало и наглое игнорирование и замалчивание правды со стороны властей. Из людей, на которых можно было положиться, рядом оставались единицы. Мир Джилл трещал по швам, её моральные ориентиры были попраны… Но за последние часы бывшая офицер полиции смогла убедиться в одном немаловажном факте: мир куда безумнее, чем может показаться на первый взгляд. Потому что, как бы иронично и даже дико это ни звучало… Лишь посреди всего этого нового кошмара она умудрилась ненадолго позабыть о навязчивом чувстве безысходности, преследовавшем её в последние месяцы. И дело было далеко не только в отсутствии времени на это — просто помимо непроглядного мрака сложившаяся ситуация дала ей кое-что ещё. Луч надежды. А ещё, в противоположность месяцам паранойи и одиночества, Валентайн вновь почувствовала себя частью… Команды. − Джилл? — послышался вопрос со стороны Карлоса. Его голос оторвал девушку от наблюдений за Немеданом и размышлений, а также привлёк внимание здоровяка. Словно сбросив с себя оцепенение, девушка кивнула подошедшему латиноамериканцу и видом своим показала, что готова выслушать парня. Тот, остановившись в полуметре от Джилл и Немедана, немного помедлил, прежде чем начать говорить и как-то странно перевёл взгляд с девушки на здоровяка и обратно, чем немного насторожил Валентайн. − Приготовления окончены, так что лифт готов к отправлению, − почти скороговоркой проговорил Оливейра, после чего взял короткую паузу, выдохнул и добавил: − Ждём только тебя. Полицейская помолчала, обдумывая слова, сказанные парнем… С небольшим запозданием пришла на ум мысль: ей кажется, или Карлосу и впрямь с каким-то трудом далась последняя реплика? Тем не менее, погодя самую малость, Джилл всё так же безмолвно и коротко кивает спутнику, показывая этим, что информация понята и принята к сведению. Ей всё ещё тяжело говорить что-либо… Она даже не знает, просто ей сложно подобрать нужные слова или она потеряла нить рассуждений? Однако Карлос неожиданно вновь переводит взгляд на безмолвно стоящего рядом Немедана и произносит: − А ещё, если ты позволишь, хотел бы сказать тебе пару слов, amigo. И эти слова однозначно обращены не к кому иному, как к Немедану, чему тот, похоже, удивлён не меньше, чем Валентайн. Об этом свидетельствовала неуловимо переменившаяся поза великана, выдававшая загоревшуюся в нём искру интереса. Истолковав молчание как знак согласия, Карлос сделал глубокий вдох и начал: − Слушай, здоровяк, я знаю, что общение у нас с тобой поначалу не сладилось, но… Спасибо тебе за всё, что ты сделал. Когда дела были хуже некуда, ты кардинальным образом изменил всё к лучшему. Честно, мне тяжело представить дальнейший путь без тебя. Установилось недолгое молчание. И прервал его неожиданно Немедан коротким, но гулким смешком. − ’ ДО’РЫЙ ‘УТЬ, ‘АГА. ОСТА’ЛЯЮ С’АСЕНИЕ ‘ИРА НА ‘АС… Последовала короткая пауза… − …А ТЕ’Я — НА ‘ИХАИЛА ‘ИКТОРО’ИЧА. Тишина. Проходит одна секунда, две, три. Впавшая в кратковременный ступор Джилл смотрит на лицо недоумевающего Карлоса, а тот — на невозмутимо взирающего на него в ответ Немедана. − КТО ЖЕ О ТЕ’Е С Т’ОИ’ НОРО’О’ ’ОЗА’ОТИТСЯ? Пусть и немного вымученно, но Оливейра улыбнулся и даже рассмеялся. Одиноко, слабо… Но от сердца. − Я поначалу думал, что легко быть храбрым, когда ты выше двух метров ростом и можешь размозжить одним ударом голову мертвяку. Но это было ошибкой. Тебе действительно небезразличны люди рядом. Ты сильно напоминаешь мне однополчан… − покивал Карлос, не разрывая зрительного контакта. − Так что соглашусь с Джилл: в вопросах человечности сыворотка ни при чём. У меня всё. Джилл? Мужчина перевёл взгляд на девушку. − …Садитесь в лифт и поезжайте наверх, − после долгого молчания, подала, наконец, голос Валентайн. — Мне нужно ещё несколько минут, а вы как раз успеете подготовить птичку ко взлёту. Не имея ничего против, Карлос согласно кивнул, развернулся и ушёл в сторону лифта. Через минуту группа выживших без лишних слов загрузилась в лифт и отправилась наверх, дав Валентайн и Немедану возможность пообщаться тет-а-тет. В последний раз. Несмотря на то, что некоторое время назад девушка чувствовала себя выжатой досуха, поскольку ей прекрасно передавалось испытываемое Немеданом опустошение, сейчас она словно нашлась вновь. Умудрился Оливейра сказать нечто такое, что помогло и Джилл, в итоге, окончательно разобраться в своих мыслях и чувствах. Образ действия самостоятельно возник в голове. Пальцы правой руки почти рефлекторно потянулись к одному из нагрудных карманов камуфлированной куртки под разгрузочным жилетом. Осторожно отстегнув клапан, девушка залезла внутрь, нащупала нужный предмет не глядя и аккуратно достала наружу. − Немедан?.. — негромко позвала она снова отвернувшегося куда-то в сторону двери друга. Тот, вопросительно что-то прохрипев, обернулся к Валентайн. − Дай руку, − всё таким же ровным голосом велела исполину полицейская. — Пожалуйста. Даже несмотря на всегда одинаковое выражение обезображенного лица, Валентайн прекрасно улавливала недоумение мужчины. Тот, однако, после короткой задержки, исполнил её указание, протянув ей свою руку. Офицер тут же вложила в крупную раскрытую ладонь покоившийся ранее в нагрудном кармане предмет. Это была вещь, которую она хранила при себе последние сутки с тех самых пор, как переступила порог своего жилища, куда уже не суждено было вернуться. Ту вещь, которая просто по недогляду была именно в кармане именно этого костюма, как символ всех последних годов её жизни. Когда Джилл убрала свою руку от руки Немедана, тот увидел… Небольшую нашивку с эмблемой S.T.A.R.S. у себя на ладони. − ДЖИЛЛ?.. Мужчина явно пока ещё не вполне понимал, что означает этот подарок. − В экстремальной ситуации ты проявил отвагу, честность, необычайную силу воли, но самое главное − неравнодушие к людям, оказавшимся в тяжёлом положении. Качества, как я считаю, достойные офицера полиции. Достойные бойца отряда S.T.A.R.S. Видя, что Немедан едва качнулся, Джилл предположила, что тот хочет ей что−то возразить и тут же остановила жестом руки. − Да, я прекрасно помню о том, что за всем этим ты преследовал свою цель. И мне жаль… Искренне жаль, что надежды не оправдались… Но не знаю, как ты, а я вижу, что всё то хорошее, что ты совершил, было совершено не только из-за твоих целей. Просто ты очень хороший человек… Один из лучших, кого я знаю. И это всё ещё с тобой. Несмотря… Несмотря на всё, что корпорация сделала с тобой, ты не убийца. Ты спасатель. Думаю, это именно то, что тебе стоит запомнить. На этом Джилл закончила своё слово. Следующие несколько секунд она просто наблюдала за тем, как Немедан молчаливо смотрел на нашивку у себя в руке. И, как и всегда, без всякой мимики девушка прекрасно уловила задумчивость друга. − ДЖИЛЛ, − обратился мужчина к полицейской. — С’АСИ’О. Я… ТОЖЕ ХОЧУ КОЕ-ЧТО ТЕ’Е ’РУЧИТЬ. С этими словами гигант завёл руку за спину и прикрыл глаз, чтобы через десяток секунд достать … Нечто, похожее на костяной шип. Валентайн даже не успела высказать удивления. − ЭТО − ’ОЁ НАСЛЕДИЕ, ДЖИЛЛ, − сказал Немедан, вкладывая шип, размером с небольшой нож, в руки девушки. — Я НЕ ’ОЮСЬ С’ЕРТИ, НО ’ОЮСЬ ЗА’ВЕНИЯ. ЗДЕСЬ… ’СЕ МОИ ВОСПОМИНАНИЯ. О’О ’СЁ’: О КОР’ОРАЦИИ, О ТО’, КАК ’ЕНЯ СОЗДА’АЛИ, О НАШЕ’ ПУТИ… И ’НОГО ДРУГОГО. ТЕ’Е ДОСТАТОЧНО ’УДЕТ ЛИШЬ НАНЕСТИ НЕ’ОЛЬШОЙ ’ОРЕЗ — БУДЕТ ’ЛОХО, НО… ТЫ ’УДЕШЬ ЗНАТЬ А’СОЛЮТНО ’СЁ, ЧТО ЗНАЮ Я СА’. ’О’ЕРЬ — ТА’ ’НОГО ТОГО, О ЧЁ’ ТЫ НЕ ’ОДОЗРЕ’АЕШЬ. НО И ЗАСТА’ИТЬ ТЕ’Я ЭТО СДЕЛАТЬ Я НЕ ’ОГУ, ’ОЭТОМУ… ’Ы’ОР ЗА ТО’ОЙ. Джилл сосредоточенно смотрела на столь… Необычный «подарок». Но кивнув, она положила его в тот же карман, откуда достала эмблему. − Спасибо тебе, Немедан. Это… Я подумаю над этим, − здоровяк в ответ кивнул, как бы говоря «на другой ответ я и не рассчитывал». — Но что ты намерен делать? Ведь по городу… − С’ОЮ РА’ОТУ, − впервые за всё время их знакомства, позволил себе перебить девушку Немедан. — ’ ГОРОДЕ ЕЩЁ ЕСТЬ ’ЫЖИ’ШИЕ. С этими словами Немедан накинул пальто на голый, всё так же обезображенный торс, и начал его застёгивать. И по окончании этого действа, он положил руку на плечо девушки, которая не почувствовала катящуюся по щеке непрошенную слезу. − ИЗ’ИНИ, ДЖИЛЛ, НО Я НЕ ’ОГУ ’ОЗ’ОЛИТЬ НА’ О’ОИ’ ’РОЩАТЬСЯ СЛИШКО’ ДОЛГО. ’ КОНЦЕ КОНЦО’, Э’’ЛЕ’У НАДО ОТРА’ОТАТЬ… − на этих словах, здоровяк легонько толкнул Джилл в как раз вернувшийся лифт, чьи створки раскрылись… И закрылись, как только девушка оказалась внутри. Последние слова, что были адресованы девушке, были услышаны лишь стенами лаборатории. — …’ЕДЬ ЭТО НЕ ТОЛЬКО Т’ОЯ ИСТОРИЯ.