Клянись, что ты никому не расскажешь об этом

      Вечером среды, едва покончив с контрольной по обществознанию, которая состоялась на последнем уроке, друзья все вместе собрались в библиотеке, вновь рыская по, как им уже начинало казаться, бесконечному архиву файлов с телефона Панина, пытаясь выудить оттуда ещё хоть какую-нибудь полезную информацию. — У твоего юриста не телефон, а банк данных! Тут столько всего, что за год не прочтёшь! — негодовала Вика, уже третий час сидевшая за своим ноутбуком в компании таких же уставших ребят. — Да, но вариантов все равно нет. Значит, будем смотреть файл за файлом, — настойчиво отрезал Авдеев, склонившись над одноклассницей. — Тут по любому куча важной информации. — Если Кристина училась в «Логосе», мы должны были ее знать, — озвучила мысли вслух Старкова, сидевшая чуть поодаль. — Ну, вообще-то очень странно, что вы ее не помните, она всего на пару лет вас старше, — задумался над ее словами Андрей, окинув по очереди своим взглядом сначала Дашу, а затем и Макса с Ромой.       Павленко сидел в стороне от компании ребят и внимательно изучал, хотя, зная его, скорее, делал вид, что внимательно изучает учебник по алгебре. Парень казался крайне сосредоточенным, но что-то в облике Романа все же частично выдавало друзьям его мысли, которые явно были заняты совсем не логарифмами. — Ром, может, ты ее помнишь? — позвал одноклассника Авдеев, однако тот, кажется, его обращения не расслышал. — Ром? — Андрей, осознав это, повторил имя друга. — Да как же меня достали ваши икс-файлы! И сами не учитесь, и другим не даёте! — Павленко вдруг внезапно вышел из себя, резко захлопнув книгу прямо перед своим собственным носом. — Ой-ой-ой-ой-ой, это что ж ты там такое… — хотел было подколоть Рому просиявший Морозов.       Однако Даша прервала его на полуслове, вытащив в этот момент из-под обложки личного дневника Кристины Панфиловой малюсенькую скомканную бумажку: — Сморите! Я когда-то тоже так прятала записки! — «BLABER 12»? «MAKONDO»? — скорее с вопросительной интонацией процитировала Вика содержание секретного послания своей пропавшей знакомой. — Это че такое? Шифр? Может, пароль какой-то? — высказал своё предположение Макс, тоже обратив внимание на странные наборы букв и цифр в записке. — Как же нам узнать, училась Кристина в нашей школе или нет? — задумавшись или же попросту стараясь игнорировать любые реплики Морозова, Даша решила перевести тему разговора. — Ну, вообще, если она правда училась в этой школе, в архиве должны были сохраниться какие-нибудь копии ее личных дел, — ответил Авдеев. — Точно! Как мы раньше не догадались?! — Старкова просияла, посмотрев сначала на своего нового парня, а затем на лучшую подругу. — Ничего не выйдет, — поспешила разочаровать одноклассников Вика. — Архив в учительской, а ключи только у преподов… — Андрей? — в дверях библиотеки вдруг показалась учительница начальных классов Анна Михайловна, на какое-то мгновение прервав все разговоры и размышления десятиклассников. — Я сейчас, ребят, — на ходу бросил друзьям Авдеев, уже приближаясь к Ольшанской.       Сообразив практически моментально, друзья снова заговорили друг с другом, упорно делая при этом вид, что болтают обо всякой ерунде по типу планов на предстоящее лето, вкусных булочек в столовой и несправедливых оценок за тест по истории. И нет, конечно же, они совсем не обсуждали до это пропавшую два года назад ученицу школы и не копались в ее личном дневнике, столь удачно украденном Кузнецовой прямо перед носом убитых горем родителей девушки. — Вик, не хочешь завтра физ-ру прогулять? — вдруг выпалил Морозов, кокетливо подмигивая подруге и широко улыбаясь. — Тс, ну Макс, здесь же Анна Михайловна! — подыграла ему одноклассница, разговаривая почти шепотом, но при этом достаточно громко для того, чтобы учительница в случае чего тоже слышала ее слова. — Я это серьезно, — Морозов наклонился над ухом девушки и теперь уже говорил так, что слышать могла только сама Вика. — Давай обсудим это позже, — чуть приподняв бровь от удивления, отозвалась своим обычным тоном Кузнецова, краешком глаза вновь заметив ошарашенное выражение лица Даши. — Зайди потом в класс, покажу, — сказанное Анной Михайловной, наконец, указывало ребятам на то, что ее разговор с Андреем подходит к концу. — Хорошо, спасибо, — ответил учительнице Авдеев, после чего двинулся обратно в сторону стола, за которым сидели остальные.       Все трое, за исключением Ромы, который все ещё витал где-то в облаках, уставившись на ту же самую страницу учебника, что и полчаса назад, выразительно посмотрели на Андрея, резко прекратив свои бурные театральные перешептывания. — Что? — парень явно не понимал, чем же он вызвал такое внимание к своей персоне.       Старкова все также молча кивнула в сторону недавно скрывшейся за дверями библиотеки Анны Михайловны, после чего Авдеев все же осознал происходящее: — Вы имеете ввиду… — Да, — ответила за подругу Вика. — Именно это мы и имеем ввиду, Андрей. — Завтра утром я зайду к Анне Михайловне в кабинет, чтобы посмотреть, что нарисовала Надя и могу, конечно, попробовать стащить у неё ключи от учительской. Но я не обещаю, что все получится… — Авдеев засомневался в своих силах. — Получится, Андрей. Обязательно получится, я верю в тебя, — поддержала молодого человека Даша. — Так, значит, если мне все таки удастся провернуть эту аферу, давайте попробуем слинять пораньше с физкультуры и пойдём тогда сразу в учительскую, чтобы до звонка успеть найти там все, что нам нужно… — начал предлагать план действий Авдеев.       Однако Макс прервал его, не дав закончить последнее предложение: — Без меня и Вики. У нас другие планы. — Какие это? — с подозрением спросила Старкова, посмотрев сначала на бывшего парня, а потом и на Кузнецову. — А вот это уже, Дашенька… — Морозов поднялся со своего стула, подходя ближе к Вике и обхватывая ее одной рукой за плечи, после чего закончил оборванную на половине фразу. — Тебя не касается.       Кузнецова даже не успела опомниться перед тем, как Максим схватил ее за руку и уже вытащил из библиотеки в просторный холл «Логоса», после чего развернул к себе лицом, чтобы установить зрительный контакт. — Макс, объясни мне, к чему ты все это устроил? — потребовала Вика, наконец, придя в себя после столь импульсивных действий одноклассника. — Да меня просто задолбало это все, Вик, — Морозов не агрессировал, но звучал вполне серьезно. — Все эти подземелья, фотки, пленки, картины… Я хочу спокойной жизни для себя. И для тебя тоже, понимаешь? У тебя грант, Вика. У тебя живые и здоровые родители дома. А ты тратишь своё время на эти идиотские расследования, подставляя под удар собственную жизнь. Подумай, пожалуйста, нахрена тебе в это все влезать? — Макс, но… — хотела было поспорить Кузнецова. — Дай мне договорить, — Морозов прервал ее на полуслове, оглянувшись по сторонам и чуть понизив голос. — Я убил человека, помнишь? Я даже не знаю, кто это такой, но я убил его. И мне кажется, что если мы будем и дальше лезть во все, что происходит в этом дурдоме, грохнуть могут уже нас самих. Тёмыч тому яркое подтверждение.       Вика выразительно посмотрела прямо в глаза парня, так и не найдя при этом, что ему ответить, поэтому Максиму пришлось продолжить: — Вика, пожалуйста. Я прошу тебя. Давай перестанем играть в гребаных сыщиков, просто успокоимся и закончим эту чёртову школу. Авдееву нравится возиться с этим дерьмом – да на здоровье, пусть возится вместе с Ромычем и с Дашкой. А я каждую долбаную ночь вижу в кошмарах свои руки в крови, понимаешь? Я больше не хочу этого всего, понимаешь? Я задолбался. И ещё я не хочу, чтобы они втянули в это тебя. Оно того не стоит, Вик. — И что ты предлагаешь, Макс? Просто бросить все вот так вот? Оставить наших друзей в опасности? — наконец, заговорила Кузнецова. — Для начала я предлагаю никуда с ними завтра не идти. Давай лучше просто зависнем у меня в комнате вместо физ-ры, как в старые, мать твою, спокойные времена.       Вика усмехнулась, все ещё обдумывая предложение Морозова, и после короткой паузы в диалоге спросила: — То есть по твоему «идиотские расследования» могут помешать моей успеваемости, а прогулы по физкультуре – нет? И что же мы скажем Павлу Петровичу? — Ну, не знаю, Вик, — Макс в ответ по-доброму заулыбался. — Это у меня спрашивает та самая хитрожопая девчонка, которая сперла у математика со стола контрольную и при этом ни перед кем не спалилась, пока сама не созналась? По-моему, не мне учить тебя врать. Скажи, что у тебя месячные, ну е-мое, я не знаю. — А ты? Тоже скажешь, что у тебя месячные? — пошутила девушка, сочтя совет Макса очень забавным. — К сожалению… Понимаешь ли, не могу, — С вполне серьезным видом заключил Морозов. — Ввиду отсутствия у меня матки и прочих женских органов репродукции, придётся нагревать в чае градусник.       Кузнецова рассмеялась, после чего хлопнула одноклассника по плечу со словами: — Ладно, Макс, я подумаю. Пойду пока к себе, сделаю домашку. Встретимся за ужином.       Снова погружаясь в собственные мысли, Вика проследовала по лестнице на второй этаж к своей спальне. С какой-то стороны Макс был прав. Им всем изначально не стоило лезть туда, куда не просят. Тогда, возможно, даже Тёма остался бы сейчас в живых. Хотя, с другой стороны дела все же нужно доводить до конца, если уж сами заварили эту кашу. Попросту сказать сейчас «я выхожу из игры» – не значит выйти из неё по-настоящему.       Кузнецова со вздохом опустилась к себе на кровать, доставая из тумбочки учебник алгебры. Завтра Каверин обещал устроить очередную контрольную, а значит, следовало бы к ней подготовиться. Проведя за домашним заданием около часа, девушка взглянула на время и осознала, что долгожданный ужин уже приближался. Однако едва только Вика успела закрыть книгу, в комнату тотчас влетела Старкова, сию же секунду уставившись на подругу укоризненным взглядом, но не произнося при этом ни единого слова. — Что? — не выдержала Кузнецова, поднимаясь с кровати. — Это я хотела бы у тебя спросить, Вик, — как-то обиженно ответила Даша. — Что за игру такую вы затеяли вместе с Максом? — Он хочет выйти из расследования, и я его прекрасно понимаю, — пожала плечами Вика, не желая вдаваться в подробности. — И ты, я так понимаю, решила последовать его примеру? — Старкова, казалось, все ещё была недовольна. — Даш, пойми, ему сейчас очень тяжело. Он не хочет продолжать играть во все эти шпионские штучки. Единственное, что ему сейчас нужно – это выяснить, кем были его настоящие родители. — Так, стой-ка, подожди, — блондинка приземлилась на край своей кровати, проводя рукой по волосам. — В каком смысле «настоящие»? — В том смысле, Даша, что, как выяснилось, Макс – не родной сын Петра Морозова. Ты знала об этом? — Нет… — Ну что ж, теперь знаешь. — Погоди. А откуда ты сама это узнала? — Он рассказал мне. В тот самый вечер, когда ты его бросила. — Пф-ф-ф… — протянула Старкова, зарывшись пальцами в свою шевелюру. — А я смотрю, ты теперь у нас лучше всех его стала понимать. Может быть, уже не я твоя лучшая подруга, а Макс? — Даш, не говори глупостей, — произнесла Вика в тот момент, когда дверь в спальню девочек снова приоткрылась, и внутри комнаты оказалась ещё и Самойлова. — Пойдём на ужин.       В столовой Морозов снова приземлился на место рядом с Кузнецовой, не замечая или же просто игнорируя недовольные взгляды своей бывшей девушки, которыми та испепеляла сидящих напротив неё лучшую подругу и самого Макса. Морозов постоянно шептал что-то на ухо Вике, а та смеялась в ответ, иногда разбавляя свой заливистый хохот какими-то уточняющими вопросами. Старкова искренне не понимала, чем были вызваны такие внезапные перемены в общении ребят, которые раньше не сказать, чтобы особо ладили между собой. И Даша очень хотела бы разобраться в этом. Во что бы то ни стало.       На следующее утро первым уроком у десятого класса стояла история с новенькой учительницей – Нелли Алексеевной, которая теперь заменила на занятиях Елену Сергеевну, ставшую директором учебного заведения. Женщина рассказывала ученикам что-то не особо увлекательное о начале двадцатого века, поэтому Вика все же позволила себе слушать преподавателя лишь в пол уха, иногда отвлекаясь на сидевшего рядом с ней Морозова, который то и дело щипал девушку за бока и пытался нарисовать что-то не очень приличное в ее тетради с конспектами. Несмотря на всю абсурдность происходящего, Кузнецову это веселило. — Одним из самых ярких представителей русского авангарда является художник… Павел Филонов, — произнесла Нелли Алексеевна.       Услышав знакомую фамилию, Вика тотчас напряглась, резко остановив руку Макса, так и норовившую ущипнуть ее за бедро. — Он основал школу аналитического искусства, — учительница как ни в чем не бывало продолжала вести свой урок, явно замечая происходящее за первой партой, но не желая уделять этому своё внимание.       Кузнецова почувствовала на себе напряженный взгляд Андрея. — Согласно теории Филонова, художник должен выражать не только внешнюю видимость мира, но и внутреннее знание о нем, — Каминская переключила слайд на проекторе. — Ха, а вот этот в середине похож на Ромыча, да? — игривое настроение Макса, казалось, никуда не улетучилось, и парень продолжал шутить свои шутки, увидев на большом экране одну из картин Филонова и посчитав, что она никак не сможет остаться без его язвительного комментария.       По классу прокатилась волна одобрительного смеха, однако сам Павленко шутку не оценил: — Да пошёл ты. — При всей искренности революционных убеждений Филонова, его картины наполнены чувством всеобщего распада, — Нелли Алексеевна продолжала листать слайды один за другим, показывая ребятам произведения искусства. — Да ладно, че тут особенного? Я тоже так могу, — с вызовом сказал Слава Харитонов, оглядывая своих одноклассников. — Неужели? — улыбнулась учительница истории. — Ну, тогда я могу тебя только поздравить, потому как вот, например, эта картина стоит не меньше, чем три миллиона долларов. — Слушайте, а где можно ее в жизни увидеть? Ну там, посмотреть на них и все такое… Где? — теперь даже сам Максим, кажется, напрягся и старался отвести от себя все подозрения, увидев на слайде одну из тех самых картин, которые ребята нашли в подземелье. — Филонов не продавал свои произведения, считая их достоянием народа, — ответила Каминская. — Ну, а сейчас коллекция находится в русском музее Санкт-Петербурга. Хотя, конкретно эти картины вы не увидите нигде. — Простите, а почему? — такой же стратегией защиты решила воспользоваться теперь и Старкова. — Ну, после смерти художника они были переданы одному из его учеников, а в конце сороковых его репрессировали, и картины навсегда потеряли свой след, — пояснила Нелли Алексеевна. — Значит, если я их найду, я получу десять лимонов? — с неподдельным интересом спросил Харитонов. — Нет, Слава, — усмехнулась в ответ учительница. — Если ты их найдёшь, ты получишь намного больше.       Вика с Андреем снова нервно переглянулись, однако в эту же секунду их зрительный контакт разорвал прозвеневший звонок, сигнализирующий о начале перемены. — На сегодня все, — подытожила Каминская. — До свидания.       Класс тут же наполнился гулом переговаривающихся между собой десятиклассников, уже спешивших в свои комнаты, чтобы переодеться к уроку физкультуры. — Морозов, подойди ко мне на минутку, — директриса окликнула Макса, едва только они с Викой ступили за порог кабинета истории. — Иди, я сейчас, — бросил парень Кузнецовой, подходя ближе к Елене Сергеевне.       Не успела Вика и на секунду задуматься о том, зачем Макс понадобился Крыловой, как вдруг девушку под локоть подхватил Андрей и тут же потащил вверх по лестнице в направлении своей комнаты. — Вик, я сейчас пойду к Анне Михайловне за ключом, а вы ждите меня здесь, — затараторил Авдеев, как только они оказались рядом с дверью спальни парней. — Андрей, — Кузнецова остановила парня, даже не давая ему договорить до конца. — Я не иду. — Почему? — удивился Авдеев. — Я не хочу больше в этом участвовать, прости... Мне страшно. Прости.       Вика тут же почувствовала укол вины где-то под рёбрами и поспешила ретироваться в сторону женского туалета, возле которого застала уже переодевшуюся на физкультуру Самойлову. Соседка как-то отрешенно вглядывалась в стену напротив, неподвижно прижимаясь спиной к двери, и казалась чем-то очень напуганной. — Юля, — Кузнецова окликнула блондинку, положив руку ей на плечо, отчего девушка вдруг вскрикнула и отшатнулась в сторону. — Ты чего??? Что случилось??? — Он здесь! Он опять за мной следит! — Самойлову заметно трясло. — Кто? — не поняла Вика.       Вместо ответа на вопрос блондинка схватила одноклассницу под руку и затащила за собой внутрь туалетной комнаты. — Кто? — уже чуть более нетерпеливо переспросила Кузнецова. — Он здесь. Опять за мной следит, — повторила те же самые слова, что говорила и снаружи, Юля. — Тот парень? — к Вике начало потихоньку приходить понимание ситуации. — Ты уверена? — Никто не выходил, а дверь я закрыла, — уже чуть более спокойно пояснила Самойлова. — Ага… Ладно, давай знакомиться с твоим таинственным «другом», — после этих слов Кузнецова проследовала в сторону туалетных кабинок, поочерёдно открывая каждую и заглядывая внутрь.       В трёх из них оказалось пусто, а значит, тайный поклонник Юли прятался в последней. Вика хихикнула, указывая пальцем на оставшуюся дверцу, чем вызвала у Самойловой ответный смешок. — Ну давай, выходи, — Кузнецова постучала в кабинку, уже и сама сгорая от любопытства. — Что, испугался двух девчонок? — поиздевалась над незнакомцем блондинка. — Ну все, ты нарвался! — воскликнула Вика, так и не получив никакого ответа от поклонника Юли, после чего также резко, как и все предыдущие двери, распахнула последнюю оставшуюся дверцу.       Однако внутри кабинки царила такая же пустота, как и в остальных. — И где он? — вздохнула девушка, переводя взгляд обратно на одноклассницу. — Может быть, он все таки вышел, а я не заметила?… — предположила Юля, понимая, что оказалась в очень неловком положении. — Ты же сказала, что никто не выходил, — Кузнецова не поверила ей. — Ну, да… Вряд ли он прошёл сквозь стену. — Не знаю, — Вика пожала плечами. — Может, он просочился в канализацию? Или его вообще в природе не существует?       Девушка снова усмехнулась, на этот раз уже с легкой издевкой, посмотрев на свою соседку как на сумасшедшую. В ту же секунду в туалетную комнату вдруг заглянул Макс, привлекая к себе внимание обеих одноклассниц. — Вика, ну что такое, я тебя уже обыскался! — просияв от того, что, наконец, нашёл Кузнецову, воскликнул парень. — Пойдём.       Бросив последний взгляд на обиженную и недовольную Самойлову, которая продолжала стоять на месте, Вика вышла из помещения вместе с Морозовым. — Насчёт физ-ры можешь не париться, я тебя уже отпросил, — ухмыльнулся Макс, хватая одноклассницу под руку. — Только прогуливать теперь придётся у тебя. Пал Петрович думает, что ты там умираешь лежишь на своей кровати, а я, как благородный рыцарь, отпаиваю тебя лекарствами и прикрываю одеялком. — Вот это ты, конечно, выдумал. Пойдём, благородный рыцарь, — рассмеялась Вика, двигаясь вместе с возлюбленным в сторону своей комнаты. — Моего урода-папашу выпускают из тюрьмы. По амнистии. Гиена сказала, — Морозов тут же поник, а улыбка почти моментально сползла с его лица, как только они с Викой остались наедине. — И что ты теперь намерен делать? — поинтересовалась девушка, присаживаясь на край своей кровати. — Не знаю, поговорю с ним, что мне ещё остается делать, — равнодушно ответил Макс, приземляясь рядом с Кузнецовой. — И ты думаешь, он вот так вот просто тебе обо всем расскажет? — Я уже ничего не думаю, Вик. Но попытаться точно стоит.       Девушка все также осторожно обняла Максима, пытаясь приободрить, а тот, в свою очередь, на несколько мгновений задержавшись взглядом на лице одноклассницы, медленно опустил голову ей на колени. Вика ласково игралась с волосами возлюбленного, стараясь говорить с ним о чем угодно постороннем, обходя темы об его усыновлении за километр и стараясь никоим образом их не затрагивать. Через какое-то время Морозов уже мог снова улыбаться и даже шутить свои нелепые шуточки, все ещё продолжая лежать на коленях девушки.       Когда до звонка с физкультуры оставались считанные минуты, в комнату вдруг влетел запыхавшийся Павленко, ошарашено уставившись на развернувшуюся перед ним картину. Макс тут же подскочил со своего, уже ставшего законным на время урока, места на коленках Кузнецовой и резко сел на кровати. — Тю! — воскликнул Рома. — Друзья Хреновы… Вы забыли, какой сегодня день?! — Критический у тебя день по ходу сегодня, — спокойно протянул в ответ Морозов. — Чего ты как с цепи сорвался, пёс? — Сегодня день рождения Тёмы, Макс, — уже не повышая голоса произнёс Павленко. — Ему было бы шестнадцать. А вы даже не вспомнили. Забыли, м?! Как будто его вообще не существовало! — парень снова постепенно переходил на крик. — Да нет же, Ром, мы не забыли, — включилась в разговор Вика. — Прости, что так получилось. — Там Даша с Андреем копаются в учительской, подвергая себя опасности, чтобы хоть что-то выяснить! Понять, почему нашего Тёму убили, как и эту Кристину Панфилову! А вы даже на физ-ру не пришли! — Павленко был настроен все также недружелюбно. — Какой смысл? — задал риторический вопрос Макс. — Парня не вернёшь. — Да пошли вы! — бросил было рыжеволосый, уже оборачиваясь, чтобы покинуть спальню.       Однако Вика поспешила окликнуть его: — Ром, подожди.       Павленко обернулся на девушку, прожигая ее своим агрессивно-выжидающим взглядом, и только после этого Кузнецова смогла добавить: — Я с тобой.       И Максу больше ничего не оставалось делать, кроме как последовать прочь из комнаты вслед за Викой.