Клянись, что ты никому не расскажешь об этом

      Когда лучшая подруга выбежала из комнаты, узнав горькую правду, Вика буквально готова была разорваться на две части, не зная, что делать дальше. Одна половина её души хотела броситься вслед за Дашей, а другая – дать ей спокойно остыть и обговорить произошедшее позже, когда подруга немного успокоится. Тщательно спрятанное вглубь разума чувство вины окатило Кузнецову с новой силой. Как она могла так поступить с Дашей? Как у неё вообще хватило совести столько времени скрывать от лучшей подруги измену её парня, которая не просто произошла у неё на глазах, а она сама была к этому причастна самым прямым образом? Ведь Даша ни в чём не виновата! Она не имеет никакого отношения к тому, что Вике всё это время за её спиной нравился Макс. И вообще, разве Даша виновата в том, что Макс всегда любил именно её, а не Вику? Нет, конечно. Вика сама во всём виновата.       Ещё один виновник торжества, Морозов, по-прежнему стоял в дверях с нечитаемым выражением лица и не произносил ни слова, глядя то на Самойлову, то на Кузнецову. Казалось, он был в шоке и попросту потерял дар речи от услышанного из уст Юли. — Ну, что ж, — наконец, справившись с удивлением, сказал он через какое-то время. — Мне трудно это комментировать, но, в любом случае, я рад за тебя, «мисс-постоянно-лезу-не-в-своё-дело». Если ты хотела нас рассорить, у тебя получилось. А сейчас, если ты не против, мы с Викой уходим. Нам ещё нужно обсудить кое-что.       Он коротко кивнул Кузнецовой и, не глядя на Юлю, вышел за дверь. Самойлова же, казалось, сама была чем-то сильно озадачена. На её лице не было и тени привычной насмешливой ухмылки. Вика смотрела в упор на блондинку, ожидая хоть какого-то ответа на немой вопрос, но Юля молчала. Кузнецовой вдруг показалось, что она будто провалилась под землю, в какую-то бездонную яму. Она не могла произнести ни слова. Всё, чего ей хотелось сейчас, – это чтобы Самойлова просто исчезла, чтобы больше вообще никогда не видеть её. Но Юля оставалась стоять на своём месте и точно так же молча смотрела на Вику, словно чего-то от неё ожидая. Не выдержав, Кузнецова напоследок окинула блондинку таким взглядом, который почти физически ощутился Юлей как хлесткая пощёчина, после чего покинула комнату, желая поскорее узнать, что обо всей сложившейся ситуации думает Макс.       Далеко ходить не пришлось. Морозов, как оказалось, всё это время покорно ждал Вику за дверью. На его лице читалась лёгкая растерянность, но, в целом, оно выражало лишь полное непонимание. — Неловко вышло, — сказал он, как только Кузнецова захлопнула за собой дверь. — Рано или поздно всё тайное становится явным, — тихо проговорила в ответ девушка.       Макс нахмурился, после чего неуверенно спросил: — А это… Ну, ты не подумай, что я… Короче, это ведь не ты ей рассказала? — Нет, Макс, вообще-то я об этом тебя хотела спросить, — Кузнецова стала внимательно разглядывать лицо парня, чтобы распознать в нём хоть какие-нибудь эмоции относительно всей ситуации. — Вик, ты же знаешь, что ты мне очень дорога. Даша, конечно, предала меня и бросила ради Андрея, но это всё ведь было не только моей тайной. Я никогда не стал бы болтать об этом, зная, что вы с Дашкой всё ещё лучшие подруги. И уж тем более Самойловой.       Кузнецова посмотрела в глаза Макса. По его открытому взгляду она поняла, что парень говорил предельно искренне. Он действительно дорожил их дружбой и не желал ей зла. От этого осознания стало немного легче. Вика уже не ощущала себя такой одинокой, зная, что рядом был хотя бы один человек, который верил ей и поддерживал. — Спасибо. Мне правда важно было это услышать, — прошептала она. — Но тогда… Кто мог знать об этом, кроме нас с тобой, и рассказать об этом Юле? — Я без понятия, — Морозов пожал плечами. — По ходу реально призрак. — Слушай, вообще-то… Господи, бред какой-то… Но если это был не ты, и не я соответственно, то об этом действительно знал только… Тёма. — Пф, Вик, ты сейчас серьёзно? Привидений не существует. — Мне самой не очень хочется в это верить, но не могла ведь Самойлова это придумать? Ещё и в таких деталях про новогодние каникулы и про то, что это произошло именно в твоей комнате. — Да уж… Фигня какая-то. Ладно, давай пока выбросим это из головы, окей? По крайней мере, попытаемся. Завтра поговорим с остальными ребятами и узнаем, что они об этом думают. — Думаешь, Дашка будет нас слушать после такого? — Ну, а куда она денется? Сейчас есть вещи явно поважнее личных разборок. Да и она отходчивая. Если хочешь, можем вместе с ней об этом поговорить.       Вика задумалась. Поддержка Макса была, конечно, очень заманчивым предложением, но Дашка на эмоциях могла бы такого при нём наговорить… И про влюблённость Вики, и про прочие вещи, которые Морозову знать было совсем не обязательно. — Спасибо, но я сама с ней поговорю, — решительно произнесла Кузнецова, после чего поспешила перевести тему. — Пойдём уже домашкой займёмся. Географию и литературу завтра никто не отменял.       Макс с Викой снова направились в библиотеку вместе и просидели там до самого ужина, лишь изредка перебрасываясь парой слов, примерно раз в полчаса. Несмотря на то, что они адекватно поговорили и всё выяснили, никаких недопониманий между ними не было, но неловкость всё равно будто бы висела в воздухе. Им обоим казалось, что из-за угла может вот-вот выбежать Старкова и начать обвинять их в предательстве, поэтому школьники делали вид, что не горят особым желанием разговаривать друг с другом. То же самое происходило и за ужином. Макс и Вика снова сидели на соседних стульях, но на этот раз их обычную дружескую идиллию сопровождал укоризненный взгляд Даши, которая, казалось, хотела кого-нибудь прикончить. До конца ужина Кузнецова не дотерпела. Уж слишком тяжело ей было сидеть рядом с Максом, догадываясь, о чём в этот момент думала её лучшая подруга. Так и не доев свою порцию, Вика встала с места и направилась в свою комнату, после чего взяла оттуда куртку и поспешила во внутренний дворик, намереваясь поговорить обо всём с мамой, которая точно поможет ей советом и подскажет, как лучше поступить. Едва оказавшись на свежем воздухе, десятиклассница тут же набрала нужный номер. — Алло, — тихо произнесла Кузнецова, как только на том конце подняли трубку. — Вика, доченька! Ты очень давно мне не звонила, как твои дела, как учёба? — голос женщины звучал встревоженно. — Всё хорошо, мам, с учёбой у меня всё хорошо, — неуверенно произнесла девушка, не желая сразу переходить к своим проблемам. — Как ты, как папа? — Да потихоньку, помаленьку. Папу сегодня повысили, так что у нас небольшая радость. А в целом, всё как обычно. Лучше ты что-нибудь мне расскажи, как там Даша поживает? Другие твои друзья? — Ох, — Кузнецова вздохнула, поражаясь тому, как мама иногда могла угадывать её настрой. — Поздравь от меня папу с повышением, это здорово. На самом деле, мам, я сделала большую глупость, за которую мне сейчас очень стыдно перед Дашей… — Что случилось, моя милая? — тут же поинтересовалась женщина, после того как Вика ненадолго замолкла. — В общем, ты же помнишь Дашкиного парня? — Максима? Помню, конечно. Довольно видный паренёк. — Ох, мама… Я не рассказывала тебе об этом, но в прошлом году кое-что случилось. Помнишь, на тех новогодних каникулах бабуля заболела, и вы не смогли забрать меня из школы? — Припоминаю такое, да, — подтвердила мама. — В общем, Макс тогда тоже остался, и между нами кое-что… Произошло. Я пожалела об этом сразу же после того, как это случилось. И мы оба надеялись, что это останется в тайне, но… Сегодня Даша узнала об этом, и теперь я, кажется, потеряла свою лучшую подругу. — Ох, Вика-а… — протянула женщина, пытаясь найтись с ответом. — Дров ты, конечно, наломала, отрицать не буду, но и винить тебя ни в чём не собираюсь. Я же мама твоя, в конце концов… А что с этим парнем? С Максимом? Что он сам об этом думает? — На самом деле, мам… Очень многое изменилось за последние месяцы. С Дашей они расстались ещё несколько недель назад. А вот со мной Макс очень сильно сблизился. Мы постоянно вместе, он ни на шаг от меня не отходит, а я понять его всё никак не могу. На самом деле… Мне он уже давным-давно нравится. Да и это мягко выражаясь. Я его люблю с восьмого класса. Но он всё это время с Дашей встречался, и я старалась не лезть в их отношения. А вот в последнее время он ко мне всё ближе, со мной рядом всё чаще. Меня это и пугает с одной стороны, а с другой даёт какую-то надежду что ли? Но я уже не знаю, что и думать… Вроде бы, мы просто дружим. Но как-то уже совсем не так, как раньше. — Солнышко, всё будет в порядке. Ты подожди, пока Даша отойдёт от этой новости и поговори с ней спокойно. Тем более, если они и так разбежались с Максимом. Вы же, в конце концов, столько лет уже дружите. И тем более, если ты действительно сожалеешь, она должна тебя понять и простить... А что касается самого Максима, тут уже сложнее. Ты подожди ещё какое-то время. Если уж у них с Дашей столько лет такая любовь была, невозможно так быстро на другую девушку переключиться. Думаю, он должен сам созреть сначала и решить, нравишься ли ты ему. А ты сама не дави на него, главное. Парни этого, ой, как не любят. Лучше делай вид, что тебе просто приятно с ним общаться и ничего большего ты от него не ждёшь. А потом глядишь, он и сам захочет быть рядом с такой хорошей девушкой, как ты. — Ну, мама, ты прямо психолог!— улыбнулась Вика, наконец, ощущая прилив облегчения на душе. — Ты, доченька, не расстраивайся. У тебя ещё вся жизнь впереди. Так что, если с Максимом у тебя не сложится, найдёшь себе другого парня, поинтереснее. И не переживай, всё у тебя будет хорошо, — по голосу женщины было слышно, что она тоже улыбается. — Спасибо, мамочка. Ты у меня самая лучшая! — И ты у меня тоже самая лучшая. Заканчивай спокойно год и приезжай домой, мы с папой очень любим тебя и скучаем. — Хорошо, родная. Немного осталось, скоро уже увидимся. Спокойной ночи. — И тебе спокойной ночи, моя хорошая.       В телефоне послышался гудок отбоя. Мама положила трубку, и Вика поняла, что ей действительно стало намного легче. Она, наконец, поговорила с матерью, услышала родной голос и получила от близкого человека столь необходимую для неё сейчас поддержку. Вика ещё не знала, как именно она поступит, но была уверена, что обязательно справится. Ведь у неё есть мама, которая всегда даст совет и поможет. Постояв на улице ещё пару минут и вдоволь насладившись вечерней прохладой, Кузнецова тихо вернулась в свою комнату и почти моментально уснула, зная, что завтра ей предстоит тяжёлый день.       Субботнее утро встретило девушку ярким солнечным светом, который пробивался через закрытые шторы. Немного полежав в кровати, Вика решила, что вставать всё-таки нужно, и, поднявшись, она пошла в душевую, чтобы привести себя в порядок. Через час Кузнецова уже была полностью готова и ей оставалось только одеться. Однако волна чётко ощутимого напряжения накрыла девушку, как только она снова оказалась в комнате. Даша, едва увидев Вику на пороге, лишь окинула её презрительным взглядом и тут же выскочила в коридор, громко хлопнув при этом дверью. Кузнецовой тут же стало не по себе. Признаться честно, она уже вообще не представляла своей жизни без Старковой, сколько бы они не ссорились за последнее время. И сейчас она начинала безумно скучать по своей подруге, несмотря на то, что не разговаривали друг с другом они всего-навсего меньше суток. А во всём ведь виновата эта идиотка Самойлова. Треплется о том, о чём не надо, и именно тогда, когда не надо. Вика, может, сама бы через время рассказала бы обо всём Дашке. Так явно было бы лучше для всех. — Ну что, ты довольна? — не выдержав, Кузнецова всё же обратилась к блондинке, которая безучастно сидела на своей кровати. — Ты ведь этого хотела? Рассорить нас всех, так? — Нет, Вик, — Юля, в прочем, отвечала вполне спокойно. — Вы сами вынудили меня. Единственное, чего я хотела – это чтобы вы выслушали Тёму. А он оставил меня в покое. Сама подумай, откуда я могу знать про вас с Максом?       После этих слов Самойлова тоже покинула комнату. И Вика снова задумалась. Задумалась над тем, что Юля могла действительно разговаривать с призраками. Потому что другого, хоть немного поддающегося логике объяснения, всему этому не было. Кузнецова некоторое время простояла неподвижно, тщательно обдумывая ситуацию, после чего всё же переоделась и направилась к кабинету географии, желая поговорить обо всём накопившемся хотя бы с Максом. Он был единственным человеком, способным понять её сейчас, и точно не станет осуждать. — Доброе утро, — поприветствовал девушку Морозов, как только та приземлилась на место рядом с ним. — Доброе, — ответила тем же Вика. — Как с Дашкой дела? — Плохо. Мы по-прежнему не разговариваем. Но я не о Дашке хотела с тобой поговорить. — Случилось чего? — Хотела сказать, что я верю Юле. — Ты сейчас серьёзно? — Макс усмехнулся. — А если дальше она скажет, что слышит голоса пропавших детей из детского дома, ты тоже поверишь? — Может, и поверю. Да ты сам подумай, ну? Ты ничего никому не рассказывал, так? И я тоже. Всё. Об этом больше никто не знал, кроме Тёмы. — Ты не думала, может, Тёма мог там… При жизни ещё Ромычу сказать, а Ромыч сейчас Самойловой решил растрепать? — Не похоже. Я тогда попросила Тёму молчать об этом, и он дал мне слово. Да и вообще, если бы Рома об этом знал, думаешь, он бы у тебя об этом не спросил ни разу за весь этот год? — Ладно, это вроде логично, согласен. Но Вик… Призраки…       В этот момент прозвенел звонок на урок, и беседа ребят невольно прервалась появлением в кабинете учительницы географии. — В общем, после уроков нужно нам всем собраться и всё прояснить по-человечески. Вместе с Юлей, — твёрдо сказала Вика, присаживаясь обратно на своё место после того, как встала, чтобы поприветствовать преподавателя.       Весь урок Кузнецова ощущала на себе прожигающие насквозь взгляды Даши, от которых становилось не по себе. Презрение подруги ощущалось почти физически. Да и вообще, всё это время, начиная со вчерашнего вечера, Вика чувствовала себя не в своей тарелке, хотя и пыталась вести себя как обычно. Однако её не покидало чувство, что она должна была что-то сделать, чтобы хотя бы немного успокоить Старкову. Не просто же целыми днями игнорировать её? Нет, это точно не то. Она должна что-нибудь сделать. Вот только что? — Кузнецова, — прервал её размышления голос учительницы. — Ты что, уснула? — Нет, я... Я просто задумалась, — промямлила Вика, вернувшись в реальность. — В следующий раз задумываться будешь уже у доски, если снова увижу, что ты в облаках витаешь, — пригрозила Валентина Андреевна.       Кузнецова лишь молча кивнула в ответ, однако с собственными мыслями так и не справилась, уже через пару мгновений вновь погрузившись в них с головой. Как только прозвенел звонок, Вика лишь успела краем глаза увидеть, что Даша практически пулей вылетела из кабинета, по всей видимости, стараясь избежать нежелательных разговоров. Однако сама Кузнецова больше терпеть не могла и тут же направилась вслед за подругой, уже не думая о том, к чему это может привести. — Даш, мы можем поговорить? — в лоб задала вопрос Вика, как только они обе оказались в своей комнате.       Старкова в ответ лишь резко бросила категоричное «нет», после чего с безразличным видом приземлилась на свою кровать и схватила первый попавшийся под руку учебник, стараясь создать имитацию бурной деятельности. — Дай мне всё объяснить… — почти сдаваясь, взмолилась Вика. — Зачем? — односложно спросила Даша, так и не отрывая глаз от книги. — Ладно. Ты должна знать, это была просто случайность, мы не хотели, — попыталась оправдаться Кузнецова, подсаживаясь чуть ближе к подруге. — Угу. Вы не хотели, чтобы я об этом узнала. — Даш, пожалуйста, выслушай меня! — Хорошо, — наконец, согласилась Старкова, переводя взгляд на Вику. — Мне очень интересно услышать от своей лучшей подруги, какого чёрта вообще происходило у неё всё это время с моим парнем за моей спиной. — Боже, ты правда думаешь, что у меня с Максом был роман всё это время? — А что ещё я должна думать? Знаешь, Вик, у меня теперь ощущение, что вы оба попросту хотели побыстрее избавиться от меня, чтобы больше ни от кого не скрываться. — Даша… Всё было совсем не так… — Кузнецова выдохнула, одновременно ощущая и обиду, и какое-то невероятное облегчение. — Мне действительно очень нравится Макс. И нравится уже очень давно, с восьмого класса. Но ты, Даша, моя лучшая подруга, и всегда была ей с момента, как я оказалась в этой школе. Я клянусь тебе, я никогда не хотела разрушить ваши отношения, я только была рада за вас, честное слово. Когда вы ругались с Максом, я всегда тебя поддерживала, и все мои советы были искренними. Я правда хотела, чтобы у вас всё было хорошо. И в прошлый Новый год всё тоже получилось совершенно случайно. Ты тогда уехала на отдых с мамой, а Макс остался тут. Вы ещё и поругались ко всему, а он засел в своей комнате в новогоднюю ночь и выглядел таким разбитым… Я клянусь, всё, чего я тогда хотела – это просто поддержать его, чтобы он хоть немного развеселился и пошёл праздновать вместе с остальными. Но потом всё как-то… Мы начали целоваться, а дальше всё уже было как в тумане. И, честное слово, мне очень жаль. Я уверена, что Максу тоже. Мы оба этого не хотели, но так вышло. Даш, извини меня, пожалуйста, правда. Мне очень-очень жаль, что я скрыла это от тебя. Я просто не знала, как тебе об этом сказать… Мы тогда сами не поняли, как всё произошло.       Выражение лица Старковой менялось на глазах. Из полностью безразличного оно постепенно стало каким-то понимающим и даже сочувствующим. — Если честно, я не знаю, как ко всему этому относиться… — уже намного спокойнее произнесла Даша, дослушав рассказ подруги. — Я понимаю, что уже прошло много времени, и мы с Максом уже не вместе, но… Я просто не знаю, Вик, я не понимаю… — Тёма тогда, наверное, тоже очень переживал… — внезапно вспомнила Кузнецова. — Если бы я тогда знала, как он ко мне относился… — Подожди, то есть Тёма правда всё знал? — спросила Даша, снова обращая своё внимание на подругу. — Да, что меня и напрягает. Об этой ситуации помимо нас с Максом, действительно мог знать только Тёма. Он просто невовремя зашёл в комнату, чтобы позвать нас на праздничный ужин, и всё понял… В общем, он тогда пообещал, что ничего никому не скажет. И вот, через год это всплывает из уст Самойловой. И самое удивительное во всей этой ситуации то, что ни я, ни Макс тоже ничего никому не говорили. Я спросила у него вчера. — Получается… — Да, — Вика сама продолжила мысль подруги. — Это и получается. Юля действительно разговаривает с призраками. Другого объяснения я не вижу. — Так… — протянула Старкова, всё ещё стараясь понять услышанное. — Я думаю, нам нужно на следующей перемене собраться всем вместе и поговорить. — Я только за, — согласилась Кузнецова. — Пойдём пока на урок. — Да, пойдём. И это, Вика… Я рада, что мы всё прояснили. Ты должна знать, что я больше не злюсь и на самом деле сейчас была бы даже рада, если бы вы с Максом начали встречаться.       Кузнецова едва заметно улыбнулась и крепко обняла подругу, осознавая, насколько же ей всё таки повезло когда-то её встретить. — Спасибо, — ответила она, наконец-то отстранившись от Даши. — Я очень рада, что ты меня простила. Знаешь, я ведь так боялась, что после вчерашнего мы с тобой станем врагами, но теперь... Теперь я просто рада, что мы по-прежнему есть друг у друга.       Старкова доброжелательно улыбнулась в ответ на слова подруги, после чего девушки вместе вышли из комнаты и направились в сторону кабинета русского и литературы, потому что урок Виктора Николаевича сегодня зачем-то перенесли на место истории, а саму историю внезапно отменили. Это, конечно, показалось Вике в какой-то мере странным, однако сильно зацикливаться на этом не хотелось. Зайдя в аудиторию, Кузнецова вдруг поняла, что сегодня был традиционный школьный праздник – День желаний, о котором она совсем забыла из-за истории с Юлей и призраками. Одноклассники уже вовсю делали бумажные кораблики, а на парте у Харитонова их и вовсе стояло уже штук десять. Что, кстати, не осталось без внимания вошедшего в кабинет Виктора Николаевича, который незамедлительно пошутил на эту тему и добавил, что от написания сочинения на тему «Простые радости жизни» оригами с желаниями всё равно никого сегодня не спасут.       Кузнецова обречённо вздохнула и приземлилась на место рядом с Дашкой, по разговорам на уроках с которой успела сильно соскучиться. Вика уже хотела было приступить к выполнению задания, однако вдруг услышала, как с задней парты друзей окликнул Павленко: — Народ?       Ребята почти сразу же повернулись и обратили своё внимание на друга. Кузнецова моментально осознала ещё один интересный факт: Макс снова прогуливал урок. В прочем, Ромка сразу же продолжил, не давая Вике подумать о причинах отсутствия Морозова: — Может меня глючит, но посмотрите на букву «т».       Парень кивнул в сторону доски, а затем ткнул пальцем в тот самый листочек с довольно характерным почерком, который принадлежал «мстителям» и о котором Вика уже давным-давно успела забыть. — Да ладно! — тут же воскликнул Андрей. — Получается, что Витя – это Виктор Николаевич? Он шестой из списка мстителей? — Но если это Виктор Николаевич, то зачем ему на месте детдома открывать школу? — задалась вопросом Дашка. — Зачем сюда возвращаться? — Видимо всё же была какая-то причина, — безрадостно заключил Авдеев. — Тогда интересно, как он спасся… — задумалась Вика. — По ходу он знает и про колодец, и про камин, и про подземелье, — озвучил свои мысли Рома. — И про чердак. — А вдруг это он отпустил Кубика? — испуганно предположила Старкова. — Тогда нам полный крандец, — разумно резюмировал Павленко.       После этого разговора ребята снова вернулись к написанию сочинения, которое, честно говоря, далось Вике с большим трудом. Она уже не знала, какие у неё могут быть «простые радости жизни», когда вокруг происходит такой дурдом. Из всей произошедшей накануне истории Кузнецова отчётливо поняла только одно: её неизменно продолжали радовать только разговоры с мамой. Радовала, конечно, возможность обучаться в частной школе, но не тогда, когда тебя здесь все пытаются убить. Радовала Дашка, но не тогда, когда они весь последний месяц ссорятся из-за Макса. Радовал и сам Макс, но не тогда, когда он вёл себя всё более и более странно с каждым днём.       Практически до самого конца урока Вика просто сидела и думала, о чём можно было написать в этом сочинении. В конечном итоге она сдалась и написала там какой-то лживый бред, после чего без зазрения совести сдала Виктору, желая уже просто получить за него совершенно любую оценку, лишь бы как можно меньше думать обо всех неприятностях.       После занятия Кузнецова попросила Дашу отвести Рому с Андреем к ним в комнату и коротко обрисовать им всю ситуацию по поводу Юли и Тёмы, а сама отправилась на поиски Макса, которого тоже очень хотела там видеть. До всеобъемлющей отправки корабликов по озеру оставалось ещё примерно часа два, а значит, они бы могли вполне успеть вместе всё обсудить как следует. В прочем, долго Морозова искать не пришлось. Он нашёлся в своей комнате, развалившимся на своей кровати и курящим сигарету, даже не удосуживаясь дойти до уже привычного туалета. — Макс, ты с ума что ли сошёл прямо здесь курить? А если тебя застукают? — заботливо засуетилась Вика, мгновенно подбегая к окну и открывая его нараспашку. — Да мне, если честно, уже похрен, — равнодушно ответил Морозов. — У тебя то-то случилось? — тут же поинтересовалась девушка. — Да. Понимаешь ли, ещё с утра у меня была мать, а теперь её снова нет. Прикольно вышло, правда? — Макс выдавил из себя лёгкую усмешку. — Как выяснилось, та женщина, которая ко мне приходила, просто психбольная тётка с шизой, которая всех называет своими сыновьями. А вот моя настоящая мама, оказывается, умерла. В роддоме. Мой папаша снова меня обманул. И я теперь снова никому не нужен. — Макс, ну перестань… — Кузнецова приземлилась на кровать рядом с парнем и осторожно приобняла его за плечи. — Твой отец, конечно, не подарок, и мне очень жаль. Но ты всё ещё нужен мне. А ещё Роме, Дашке и Андрею. Всем нам. У тебя есть друзья, которым ты очень нужен, слышишь меня?       Морозов еле заметно кивнул, после чего потушил свою дотлевающую сигарету и негромко произнёс: — Ладно, не бери в голову. Это так, десятиминутная печалька нахлынула. Всё в порядке. Ты зачем пришла-то? Хотела что-то? — Да. Хотела позвать тебя к нам с Дашкой в комнату. Мы сейчас там собираемся, чтобы обсудить всю ситуацию по поводу Юли. — Ну, ладно, погнали, — согласился Морозов, тут же поднимаясь со своего места. — А ты сама-то как, помирилась с Дашкой? — Да, мы на прошлой перемене поговорили. — Я рад, — Макс по-доброму улыбнулся девушке, после чего они вместе покинули комнату и направились в сторону спальни девочек. — Прекрасно, все в сборе, — произнесла Вика, окинув взглядом собравшихся в назначенном месте друзей. — Я хотела сказать вам всем, что верю Юле. Точнее, тому, что она действительно видит… Тёму. — Я тоже ей верю, — тут же поддержала подругу Даша. — И я, если на то пошло, — негромко отозвался Макс. — Ребят, я думаю, нам нужно её выслушать. Она не могла выдумать то, что сказала вчера, — добавила Старкова, после чего Вика поняла, что Андрей и Рома теперь тоже в курсе всей ситуации. — Да. Тёма был нашим другом, и если есть хоть какой-то шанс найти его убийцу, то почему бы нам не попробовать? — подтвердила она. — Ну, хуже от этого никому не будет, — согласился Андрей. — Давайте попробуем, — последовал его примеру Рома. — Может быть, она действительно что-то знает. — Я тогда пойду найду Юлю и скажу ей, что мы готовы её выслушать, — сказала Вика, не услышав ни от кого возражений, и тут же покинула комнату.       Искать блондинку долго не пришлось. Кузнецова столкнулась с ней в библиотеке. Девушка выглядела довольно подавленной и одинокой. Вика практически ощутила на себе её чувства сразу же, как только увидела одноклассницу. — Юля, — окликнула она Самойлову, присаживаясь рядом. — Поиздеваться пришла, да? — тут же отмахнулась блондинка. — Нет. Я пришла извиниться и сказать, что мы с ребятами верим тебе и готовы выслушать всё, что ты хочешь рассказать нам. — С чего вдруг такие перемены? — Юля недоверчиво прищурилась. — Мы просто всё обсудили и пришли к выводу, что стоит прислушаться к тому, что ты пытаешься до нас донести. О той ситуации действительно знали только я, Макс и Тёма. И ни я, ни Макс никому об этом не говорили. — Дошло, наконец, — Самойлова перевела взгляд на лицо одноклассницы. — Я очень давно пытаюсь хоть как-то до вас достучаться. Ваш друг не оставит меня в покое до тех пор, пока не свяжется с вами через меня. Вообще-то это уже не первый случай, когда я вижу призраков… Такое уже было, когда погиб мой отец. На самом деле, на вашем месте я бы тоже в такое не поверила. По началу мне и самой казалось, что я просто схожу с ума. Но это правда. — Прости, что не верила тебе, — Вика примирительно взяла блондинку за запястье. — Пойдём. Ребята ждут тебя в нашей комнате.       Юля покорно последовала за Кузнецовой, пока та продолжала попытки поддержать диалог: — Если честно, я всё ещё не представляю, как ты это делаешь. Для меня призраки всегда были чем-то за гранью здравого смысла. Мне всегда казалось, что это всего лишь чья-то фантазия, выдумка. А оно вон как… Ты их сама вызываешь или…? — Нет, — ответила Самойлова. — Они приходят ко мне сами по себе. Обычно тогда, когда им нужно сказать что-то важное. Как и в случае с вашим другом. — Интересно… — задумчиво протянула Вика, открывая дверь в комнату.       Как только девушки оказались внутри, на них моментально уставились четыре пары глаз, в которых читался лишь немой вопрос. — Нужна тишина, — как ни в чём не бывало, сказала Юля. — Тёма сам хочет с вами поговорить.       Блондинка приземлилась на свою кровать, а ребята продолжили внимательно следить за её действиями. Самойлова глубоко вздохнула, после чего перевела взгляд в угол комнаты – туда, где стояла небольшая тумбочка со встроенным в неё зеркалом. — Он уже здесь, — тихо сказала Юля, уставившись прямо на это самое зеркало.       Всё до единого в комнате затаили дыхание и стали ждать. Однако Самойлова даже не двигалась, и первой не выдержала Даша: — Что он хочет нам сказать? — Он хочет сказать вам, кто его убил, — спокойно ответила блондинка, продолжая смотреть в тот же угол. — Смотрите! — вдруг привлёк внимание друзей Павленко, ткнув на зеркало дрожащим от ужаса пальцем.       Картина складывалась по истине пугающая. На отражающей поверхности, словно по волшебству, внезапно стали появляться буквы, которые были написаны чем-то очень похожим на кровь. Спустя несколько мгновений они сложились всего лишь в два слова, которые повергли в шок абсолютно всех присутствующих. «Пётр Морозов». Вику охватила страшная паника. Дашка только и успела отскочить подальше от зеркала, и наверняка упала бы на пол, если бы не Рома, который успел вовремя её поймать. Андрей стоял на месте, не двигаясь, а на лице у него было какое-то совершенно нечитаемое выражение. Настроение Макса понять было ещё сложнее. Его глаза одновременно как бы говорили «ничего удивительного» и при этом выражали неподдельный ужас. Совершенно спокойной при всём происходящем оставалась только Юля.