Клянись, что ты никому не расскажешь об этом

      Проснувшись утром выходного дня, Макс не особо горел желанием вставать с кровати, особенно в связи со всеми последними событиями. Однако парень помнил, что вчера вечером договорился пойти на пробежку с Андреем, и бросать друга одного было бы с его стороны очень некрасиво. Да, теперь они с Авдеевым были хорошими друзьями.       Макс вообще в последнее время начал всё чаще осознавать, сколько всего в этой жизни он упустил из-за слепой любви к Даше. Во время отношений с ней он был слишком зациклен на её комфорте и почти по-больному зависим от неё. Только лишь сейчас, когда эмоции после расставания немного поутихли, Морозов начал кое-что понимать. Да, у него всё ещё оставались чувства к Даше, но уже не настолько бурные и нездоровые, как раньше. И в связи с этим Макс уяснил для себя несколько очень важных моментов.       Во-первых, он понял, что очень долгое время был слишком слеп и не хотел принимать того факта, что Старкова попросту остыла к нему, и ни он, ни она сама не были в этом виноваты. Просто так сложилась жизнь, вот и всё, как бы больно не было осознавать горькую правду.       Во-вторых, Авдеев не был таким уж плохим парнем, несмотря на то, что поначалу Макс винил его в том, что он увёл у него девушку. Но Даша всё же ушла сама. Это было её осознанным решением, а значит, и Андрей не был в этом виноват. Когда Каверин начал душить Авдеева в своей комнате, Макс уже почти не думал перед тем, как оглушить математика статуэткой. А после того, как они вдвоём связали преподавателя и спрятали его на чердаке, вся его злость к Андрею и вовсе исчезла как по волшебству. Вскоре они начали общаться, нашли много общих тем, сблизились, и Макс понял, что обрёл для себя нового замечательного друга в лице бывшего неприятеля.       А третьей, самой важной для Макса причиной переосмыслить собственную жизнь, стала Вика Кузнецова. Раньше она была для Макса лишь одноклассницей и человеком, на которого он повесил ярлык «лучшая подруга моей девушки». Макс никогда особо не интересовался тем, что могло быть интересно Вике, чем она жила, о чём могла думать или переживать. И уж тем более, Макс никогда не рассматривал её как свою, а не только Дашкину, близкую подругу. Но теперь же, когда Вика оказалась рядом, Макс с каждым днём всё больше и больше узнавал о ней и не мог не замечать, как это ему нравится.       В отличие от той же Старковой, которая по большей части любила заострять внимание на своих собственных проблемах, Вика умела слушать. А точнее слышать и поддерживать, когда это было нужно. Она умела быть серьёзной, когда это действительно необходимо, но при этом умела от души смеяться с глупых шуток Макса, если ситуация ей это позволяла. Вика была умной и рассудительной, могла разговаривать на множество тем и легко переключаться между ними, при этом успевая попутно делать домашнее задание и взламывать засекреченные базы данных. А что стало для Макса ещё более шокирующим открытием, так это то, что Вика ко всему прочему была ещё и невероятно красивой.       Во времена отношений с Дашей чужая красота никогда не интересовала Морозова, и прекраснее Старковой для него на всём свете никого не было. Однако теперь, когда чувства к Даше опять же хоть немного, но поутихли, Макс стал всё чаще осматриваться по сторонам и замечать вокруг себя других девушек. Каково же было его удивление, когда он сделал для себя просто поразительный вывод о том, что Вика была самой красивой девушкой среди всех остальных старшеклассниц, а он столько времени этого в ней не замечал. И, судя по всему, он такой был один, потому что многие парни откровенно засматривались на Вику. А тот же Славка Харитонов мог иногда и дальше простого любования зайти, руки бы ему за это поотрывать.       Почему-то именно к нему Макс частенько ревновал Вику, хоть и понимал, что не имел на это никакого права. Отчего-то ему очень не хотелось, чтобы Вика оказалась рядом с таким придурком, как Славка, но ничего поделать с этим Макс уже не мог. У Вики была своя жизнь, и она могла проживать её так, как ей самой этого хотелось.       Макс всё же периодически задумывался над тем, могла ли Вика нравиться ему самому. Такие мысли в итоге каждый раз приводили его к решению, что торопиться всё же не стоит. Он не был пока на сто процентов уверен даже в своих собственных чувствах, не говоря уже о чувствах самой Вики.       Кто знает, может быть, он уже успел разонравиться ей, а портить дружбу бессмысленными признаниями не хотелось. Тем более, что и признаваться на самом деле было пока не в чем. «Я точно не уверен, но ты мне вроде как нравишься, хотя я этого ещё до конца не понял» даже звучит смешно.       Макс гнал от себя прочь все мысли о возможной симпатии к Вике. Он не знал, были ли все эти ощущения настоящими, или же это посттравматический синдром от расставания с Дашей попросту заставлял его заполнить душеную пустоту кем-то другим. Чтобы разобраться в своих чувствах, Максу нужно было время. Но в одном Морозов был точно уверен: он хотел провести это время с Викой и был совершенно не против того, чтобы она сейчас была с ним рядом.       Собравшись с силами, Макс всё же поднялся с кровати и тут же увидел перед собой вернувшегося из душевой Андрея, который неспеша натягивал на себя спортивную форму. — Доброе утро, — тихо произнёс Авдеев, тоже заметив пробуждение друга. — Ты как, не передумал идти? — Угу, доброе, — всё ещё сонно пробормотал в ответ Макс. — Не, не передумал. Ты подожди, я зубы почищу по быстрому и погнали. — Хорошо, — согласился Андрей.       Морозов тут же поднялся с кровати, заставляя себя окончательно проснуться, после чего, прихватив из тумбочки необходимые принадлежности, направился в сторону умывальников, снова оставаясь наедине с самим собой и своими мыслями.       Ах, как было бы славно, если бы расставание с Дашей и неопределённость по отношению к Вике были его единственными проблемами. Возможно, он бы тогда смог ощутить себя самым обычным подростком. Но нет, помимо всего прочего, у него теперь то есть настоящая мать, то её снова нет. Так ещё и Самойлова эта со своими дурацкими фокусами.       Максу до последнего не хотелось верить в то, что всё произошедшее вчера не было глупым розыгрышем. Отец оставался для него единственным родным человеком. Да, не совсем идеальным. Да, где-то корыстным и даже деспотичным. Но единственным. Принимать тот факт, что он мог пойти на убийство Тёмы очень не хотелось. Но остальные ребята Юле, кажется, верили. Да и как уж тут можно было не поверить после такого необъяснимого, но в то же время неопровержимого доказательства со стороны самой Юли?       Закончив с водными процедурами, Макс снова вернулся в свою комнату и переоделся под выжидающим взглядом Авдеева, после чего они вместе направились к выходу во внутренний двор школы.       На улице было уже совсем по-летнему тепло. С неба, изредка моросящего мелким дождиком, солнце щедро поливало землю своими золотыми лучами. Несмотря на то, что было немного душно, все вокруг казалось пропитанным свежестью. Воздух был наполнен ароматами весны, цветения и молодой зелени. Настроение от этого слегка улучшилось. Однако Макс в целом не очень любил разговаривать по утрам, и Андрей, казалось, негласно поддержал его в этом, за что парень был ему очень благодарен. Их утренняя пробежка прошла практически в полной тишине, которую нарушали только лишь звуки пробуждающейся природы.       Поговорить с другом Макс решил уже на обратном пути к школе, когда они оба остановились перед входом, чтобы немного отдышаться и прийти в себя. Парень решил в лоб спросить Авдеева о том, что теперь тревожило его сильнее всего: — Слушай, а ты тоже считаешь, что мой отец Тёмку убил, да?       Одноклассник в ответ лишь многозначительно промолчал. — Не, ну, он козёл. Он подлец, подонок, он предатель, урод... Но мне кажется он не убийца, не-а, — на самом деле Макс и сам не знал, кому конкретно он всё это говорил: Андрею или самому себе. Ему просто хотелось, чтобы друг согласился с ним, поддержал его, и от этого стало хоть немного легче. — Макс, хватит себя мучить, а? — Авдеев положил руку на плечо Макса, стараясь заглянуть ему прямо в глаза. — Давай закроем эту тему, ладно? — А если он убил Тёму, может, он и твоих родителей убил? Ты не думал об этом? — тут же сдался Морозов, понимая, что Андрей во всей этой ситуации тоже явно не на стороне его отца. — Макс, я не хочу об этом думать. Что бы ни сделал твой отец, я не буду тебя винить. В любом случае.       А вот от этих слов друга уже действительно стало легче. В глубине души Морозов боялся, что друзья теперь отвернутся от него из-за отца, но Андрей своими словами доказывал обратное. Макс облегчённо улыбнулся и тут же крепко обнял одноклассника со словами: — Спасибо, Андрюх. — Да было бы за что, — тут же рассмеялся в ответ Авдеев. — Может, ещё кружочек навернём, а потом в душ и на завтрак? — предложил Макс, расцепив дружеские объятия. — Давай, — Андрей согласился, после чего ребята тут же сорвались с места и снова наперегонки побежали вокруг школы.       Одержав в итоге победу над Авдеевым, Макс остановился с довольным возгласом, после чего дождался друга, чтобы направиться в школу вместе. — Слушай, я это… Спросить у тебя хотел, — неуверенно начал Андрей, когда они уже оказались в просторном холле «Логоса». — Что? — Ты если против моих отношений с Дашей, я могу… — Андрюх, — Макс тяжело вздохнул, останавливаясь на подходе к лестнице и поворачиваясь лицом к однокласснику. — Это был её выбор, и я тебя ни в чём не обвиняю. Я не буду отрицать, что мне от этого не очень приятно и весело, но если вам с ней хорошо вместе, я не собираюсь мешать. Я хочу, чтобы Даша была счастлива. И ты тоже. Так что давай представим, что у меня с ней ничего не было, и закроем тему, хорошо? — Понял, — согласился Андрей, почесав затылок, после чего тут же перевёл тему разговора. — А вы с Викой… — Не-ет, мы с Викой не вместе, — снова оборвал друга на полуслове Макс. — Хотя она классная, согласен. — Так, а почему тогда? — Да не знаю я, Андрюх, сложно всё. Как-то не до отношений мне пока. — Понял, — снова сказал Андрей, криво усмехнувшись.       Как только ребята свернули за угол, они тут же застали оба объекта своих обсуждений выходившими из женской душевой. — Доброе утро, — лучезарно улыбнулся Макс, тут же ловя Вику в свои объятия.       Собственно говоря, то же самое сделал и Андрей со Старковой, однако парень уже не обращал на них никакого внимания, намертво приковав свой взгляд к лицу Вики. — Рада, что у тебя хорошее настроение, — девушка улыбнулась в ответ, обхватывая Макса за плечи. — Но я бы не сказала то же самое о твоём запахе. — Ох, ну извините, что после десяти кругов вокруг школы я не пахну розами, — Макс рассмеялся в ответ. — Не люблю запах роз, к слову. Цветы красивые, а вот запах… Гадкий какой-то. Тебе больше подошёл бы аромат кофе с нотками свежескошенной травы, я думаю. — Учту на будущее, госпожа парфюмер. За тобой зайти перед завтраком? — Да, давай, — с улыбкой согласилась Вика.       Напоследок подмигнув однокласснице, Макс продолжил свой путь к душевым, а вскоре к нему присоединился и Андрей. Закончив с водными процедурами, парни вернулись обратно в свою комнату, где застали Рому, который, как оказалось, только что проснулся. Ребята пошутили над сонным состоянием друга и стали приводить себя в порядок. — Не жди меня, я заскочу к Наде, — обратился к приятелю Авдеев, заметив, что тот почти закончил утренние сборы. — А я к Вике, — тут же отозвался Макс, продвигаясь к выходу из комнаты. — Ой, посмотрите-ка, Джакомо Казанова прошёл реинкарнацию, — Авдеев по-доброму рассмеялся. — Иди ты, — Макс смущённо улыбнулся, после чего покинул комнату и направился в сторону спальни девушек.       Немного помявшись с ноги на ногу перед входом, парень решил сначала постучать в дверь. — Заходи, — крикнула изнутри Вика, после чего Морозов послушно вошёл, тут же застав девушку перед зеркалом прямо у выхода из комнаты.       Кузнецова наводила утренний марафет, нанося на своё лицо лёгкий повседневный макияж. По началу Макс просто молча наблюдал за девушкой, приземлившись на край кровати, но после того, как Вика накрасила свои губы какой-то липкой блестящей субстанцией, он уже не выдержал: — Зачем это? — Что «это»? — спросила Вика, убирая всю косметику обратно в ящик стола. — Ну, вот это вот всё, что сейчас на твоём лице. — Для красоты, — Кузнецова широко улыбнулась, поворачиваясь к однокласснику. — А без косметики ты что, страшная? Не меняется же ничего. — Если ты не замечаешь, это ещё не значит, что действительно ничего не меняется. — А губы-то зачем? Это ж как потом целоваться с такими липкими губами?       Вика звонко рассмеялась, закатив глаза и скрестив руки на груди: — Знаешь, я как-то не припоминаю, чтобы в мои планы на сегодня входили поцелуи, так что, я думаю, можно и губы накрасить. Но как только я запланирую такое грандиозное мероприятие, то обязательно вспомню о твоих бьюти-советах. — А вот если это внезапно случится? — интерес к утренним ритуалам девушек всё никак не отпускал Макса. — Мало вероятно. Пойдём на завтрак уже, а? Я хочу сначала поесть, а потом уже обсуждать с тобой косметику, если ты так этого хочешь.       Макс согласился с девушкой, после чего они оба покинули комнату и последовали в столовую, где, как оказалось, уже собрались все остальные ребята из их компании. Вместе с Юлей, которая теперь, судя по всему, тоже негласно стала её членом. Приземляясь за стол рядом с Викой, Макс успел заметить, что настроение Андрея успело испортиться. Вовремя уловив такую резкую перемену, парень тут же решил поинтересоваться её причинами: — Андрюх, ты чего кислый такой? Хорошо же всё было. — Да Надюша вчера увидела женщину какую-то в проезжающей мимо школы машине и теперь думает, что видела маму. Похожи они видимо чем-то. Ну, я не сдержался и наорал на неё сегодня с утра, довёл до слёз. — Андрей, тебе не нужно себя винить в этой ситуации. Наде просто уже пора понять, где реальность, а где фантазии, — поспешила успокоить парня сидящая рядом Старкова. — Да она вроде понимает, что родителей больше нет, но в глубине души всё равно не верит в это... — Так всегда и бывает. Ты ведь и сам в это до конца не веришь, — к разговору подключилась Юля.       Макса слегка передёрнуло. Было очень непривычно сидеть с Самойловой за одним столом после того, как они с ребятами столько времени считали её шпионкой с вражеской стороны. Однако теперь сомнений Юля уже, кажется, ни у кого не вызывала, и с этим, так или иначе, необходимо было смириться, даже несмотря на то, что Макс всё ещё не спешил до конца ей довериться. — Кто это сделал?! — размышления Морозова прервались недовольным вскриком Андрея. — Что случилось?! — тут же встрепенулась Старкова, наблюдая за парнем, который стал поспешно вываливать кашу из своей тарелки в общее блюдо, на котором обычно подают булочки к завтраку. — Это что, шутка такая?! — Андрей повысил голос ещё сильнее, снова вглядываясь в тарелку. — Чё там? — поинтересовался Макс, вставая со своего места и тут же нависая над разозлившимся Авдеевым.       «Я Наталья Колчина, и я жива» — именно такая надпись была нацарапана на дне тарелки, из которой только что ел ничего не подозревающий Андрей. — А кто это? — заинтересовалась Самойлова, вопросительно оглядев ошарашенных одноклассников. — Это моя мама... Но ведь этого не может быть... — На этот раз Авдеев стал говорить уже не так громко, но злость, смешавшаяся с удивлением, по-прежнему оставалась в его голосе.       Никто и опомниться не успел, как вдруг Андрей подскочил со своего места, схватив злополучную тарелку, и вместе с ней побежал к выходу из столовой, сшибая по пути всех, кого видел. — Андрей, ты куда?! Остановись! — только и смогла выкрикнуть вслед парню Даша.       Переглянувшись между собой, все ребята, не сговариваясь, тоже поднялись со своих мест и направились вслед за Андреем, который, как выяснилось несколькими мгновениями позже, поспешил к умывальникам, чтобы окончательно отчистить посудину от остатков пищи. Вернувшись в свою комнату и дождавшись, пока друзья тоже окажутся внутри, Авдеев захлопнул дверь и тут же приземлился на свою кровать, по-прежнему всматриваясь в надпись на тарелке: — Получается, что моя мама жива... — И Надя, получается, могла действительно видеть твою маму... — продолжила мысль Старкова. — Точно. Это была она, а я, идиот, убеждал Надю, что ей показалось. — Андрюх, если твоя мама жива, значит, она где-то здесь, и мы обязательно её найдём, — поспешил ободрить друга Макс. — Здесь – это где? В школе? Где в школе можно спрятать человека? И кому это надо вообще? — в голове у Авдеева тут же образовался миллион вопросов. — А вдруг её держат в подземелье... — высказал своё предположение Рома. — В каком ещё подземелье? — со скепсисом на лице переспросила Юля. — А-а-а, ты же не знаешь... Под школой есть огромный подземный лабиринт с кучей коридоров, — тут же пояснил Павленко. — Подождите, как она может быть в подземелье? Мы столько раз там были... Мы бы точно нашли что-то, связанное с ней... — задумалась Вика. — Подождите, то есть вы сейчас серьёзно? — удивилась Самойлова. — Дверь «Гемини», — произнёс Андрей, игнорируя вопрос Юли. — Помните дверь под сигнализацией? Мы ведь её так и не открыли. — Короче, в подземелье есть дверь, на ней нарисован знак в виде близнецов, как в гороскопе. У мамы Андрея есть такая же татуировка. Близнецы, — поспешил пояснить Павленко, увидев ещё более ошарашенное выражение на лице Самойловой. — Ребят, вы шутите, да? — в голосе Юли послышались нотки лёгкого испуга. — Нет, мы не шутим, это всё очень серьёзно, — ответила блондинке Вика. — Мама Андрея росла в этом детдоме, который раньше был на месте этой школы, а звали её Ира Исаева. Потом её удочерили и поменяли имя, — продолжил разъяснять ситуацию Павленко. — Блин, чего ж мы раньше её не открыли? Понятно же было, что там что-то важное, раз дверь под сигнализацией, — начал причитать Макс. — Подождите... А что, если она всё ещё там? — предположил Андрей, почти подскакивая с места. — Пойдёмте-ка туда, прямо сейчас!       Ребятам ничего не оставалось, кроме как броситься вслед за другом, который уже бежал далеко впереди них в направлении библиотечного камина, никак не реагируя на просьбы одноклассников остановиться. Макс, между тем, за утро успел заметить, что между Ромой и Юлей, кажется, наклёвывалось что-то вроде взаимной симпатии, судя по тому, что Павленко практически не отходил от блондинки, а она не была особо против такого поворота событий, даже позволив ему взять себя за руку, пока все они сейчас быстрым шагом спускались по лестнице в холл. «Интересная будет парочка», — успел подумать Морозов перед тем, как чуть не врезался в спину Андрея, который резко затормозил на входе в библиотеку. Вокруг было слишком много людей для того, чтобы перед всеми раскрывать тайну спрятанного в камине подземелья. — Давайте просто сделаем вид, что пришли искать книги для сочинения по литературе, — едва слышно произнесла Даша, осторожно подталкивая друзей к стеллажу с классикой. — Эй, Вика, — знакомый голос прорезался сквозь гул активно общающихся между собой школьников, чем тут же заставил Макса резко повернуться к его источнику.       К Вике уверенно приближался всё тот же Славка Харитонов, поднимая в душе Морозова новую волну праведного гнева. Что ему снова от неё нужно?! — Слышала последние новости? — как ни в чём не бывало продолжил Славка, приблизившись к Кузнецовой на совсем уж непозволительно неприличное расстояние. — Поговаривают, что историчка наша того... — Что? В каком смысле «того»? Умерла?! — Вика успела знатно перепугаться, судя по выражению её лица. — Да не, бог с тобой, — Харитонов рассмеялся. — Просто свалила. Меняются эти историки в последнее время как перчатки. Сначала Савелич, потом Гиена, теперь вот Нелли Алексеевна. Что за дичь с ними творится? Весеннее обострение что ли? — Да уж...       Макс почему-то чувствовал, что должен вмешаться в их разговор, пока его терпение не лопнуло окончательно, и он не начал бросаться на людей. — Слушай, Харитонов, — тут же произнёс парень, натянув на лицо улыбку, больше похожую на звериный оскал. — А у тебя у самого случаем не весеннее обострение? Чего ты к Вике-то так приклеился? Она здесь вроде бы не одна, мог бы и для всех такую новость рассказать. — А ты что, Морозов, неужели ревнуешь? — осклабился в ответ Славка. — Даже если бы ревновал, это бы тебя, мой дорогой друг, не касалось. — Макс, — Вика положила ладонь на плечо одноклассника, стараясь хотя бы немного охладить его пыл. — Пойдём поговорим.       Победно улыбнувшись, Морозов напоследок снова окинул Славку уничтожающим взглядом и последовал за Викой, которая уже вовсю утягивала его в противоположную сторону от Харитонова. — Ты не думаешь, что с Неллли Алексеевной тоже могло что-то случиться? — почти шёпотом заговорила девушка, тут же забыв о Славке, как только они отошли от посторонних на достаточное расстояние. — Вдруг это не просто совпадение? Вдруг она что-то знала, и её тоже убили как нежелательного свидетеля? — Я думаю, что она сама одна из них, и знала всё с самого начала, — высказал своё мнение Макс. — Думаешь, она за нами шпионила? — Скорее всего, — подтвердил парень. — Так что, может, оно и к лучшему, что она свалила. — Может, это она украла картины и отпустила Каверина? — Может. И в таком случае, у нас на одну загадку меньше. — Да уж... Интересно всё складывается. — Вика, не бери в голову. Ну свалила и свалила. Чёрт с ней. Тут только радоваться надо, если она была одной из этих. Так что забей. — Ладно, пошли к остальным, — согласилась Кузнецова, тут же снова утягивая Макса вслед за собой.       На обратном пути к друзьям парень успел заметить, как Харитонов уже заигрывает со Светкой Тимофеевой, полностью забыв о том, как пытался клеить Вику минутой ранее. Макс в очередной раз понял, почему был так яростно против того, чтобы Славка приближался к Вике. Он явно её не стоил. В прочем, к счастью, болтовня Харитонова со Светкой вскоре сыграла ребятам на руку, потому что они оба в очень скором времени покинули библиотеку и тем самым предоставили друзьям шанс попасть в подземелье. — Офигеть, — только и смогла выдавить из себя Самойлова, впервые увидев, как открывается вход в подземелье в камине. — Это ещё цветочки. Вот внутрь зайдёшь и точно офигеешь, — тут же поспешил среагировать Рома.       «Ну, прямо Ромео и Джульетта», — усмехнулся про себя Макс, следуя за друзьями. — И что это? — с ужасом спросила Юля, как только они оказались в подземном коридоре. — Подземелье. Тянется под всей школой до леса, — храбро и гордо ответил Павленко. — Ребят, давайте скорее, — поторопил друзей Андрей, протискиваясь между голубками и тут же направляясь вглубь коридора.       До загадочной двери одноклассники добирались молча. Лишь Рома с Юлей успевали иногда перешёптываться. Тишина, несомненно, сильно угнетала, но никто из ребят не знал, что можно было вообще сказать в такой момент. — Вот и пришли, — негромко сказал Андрей, когда впереди показалась та самая комната. — Только как мы её откроем, если на ней сигнализация? — нерешительно протянула Даша. — Мне уже всё равно, — твёрдо произнёс Авдеев. — Пусть орёт сигнализация, пусть хоть вся школа тут соберётся, я всё равно открою эту дверь.       Приняв окончательное для себя решение, Андрей тут же дёрнул за ручку. К большому удивлению всех присутствующих, комната на этот раз оказалась незапертой. Внутри помещения всё выглядело так, будто здесь действительно кто-то жил и отлучился совсем ненадолго. По середине комнаты стояла детская кроватка. Постельное белье было чистым, а рядом со спальным местом взрослого человека находился столик, на котором располагался поднос с явно не так давно приготовленной едой. — Я уверен, что её держали именно здесь, — заключил Андрей, как следует осмотревшись. — Тут кто-то жил, но это не обязательно твоя мама, — попыталась успокоить парня Вика. — А если и она, то её отсюда увезли, — продолжил Макс. — Слушайте, я уже ничего не понимаю! Зачем её здесь держали?! Кому это надо?! Когда кончатся эти грёбаные загадки?! — Авдеев снова повысил голос, пнув попавшуюся под ноги тумбочку. — Ребят, здесь держали младенца... — спустя некоторое время, тихо сказала Даша, оглядывая детскую кроватку. — Здесь написано «Наталья Колчина», — ещё тише произнесла Юля, разглядев нацарапанные в изголовье буквы. — Значит, мама точно была здесь, — подытожил Андрей, тоже обращая на них внимание. — Она считала недели... — Вика стала подсчитывать выцарапанные там же палочки. — Восемнадцать недель и три дня. Это больше, чем четыре месяца. — Четыре месяца?! То есть, когда мы с Надей сюда приехали, она что, уже была здесь? — встрепенулся Авдеев, мгновенно прекращая расхаживать по комнате. — Получается, что так... — подтвердила Вика. — Слушайте, пойдёмте отсюда, а? Тут очень жутко, — попросила Самойлова, медленно продвигаясь к выходу из комнаты. — И правда, Андрей, пойдём, а? Всё, что мы могли выяснить, мы уже выяснили... — протянула Даша, осторожно подходя к Авдееву. — Да, ты права, пойдёмте, — нерадостно заключил парень, тоже разворачиваясь к выходу.       Максу очень хотелось поддержать своего друга в таких непростых обстоятельствах, однако Старкова незаметно для всех утащила Андрея в свои сети сразу же после того, как ребята выбрались из подземелья. Макс от этого даже немного расстроился. Если поначалу он ревновал Дашу к Андрею, то сейчас всё уже было с точностью наоборот. — Я думаю, Андрей сейчас захочет побыть один, — негромко сказала Вика, обращаясь к Морозову, словно прочитав при этом его мысли. — Не переживай так сильно. — Я устал, — коротко заключил Макс, присаживаясь за большой библиотечный стол. — От всего. От загадок, от этой школы, от своего отца. От всего. — Я тебя понимаю, — Кузнецова аккуратно положила ладони на плечи парня и стала неспешно разминать их. — Когда-нибудь мы доберёмся до правды, и это всё обязательно закончится. А пока... Можно хотя бы иногда попробовать жить так, будто ничего не происходит. — Ты заметила, как Самойлова на Ромыча смотрит сегодня? — немного расслабившись под нежными прикосновениями девушки, Макс решил перевести тему разговора. — Кажется, у них романти́к наклёвывается. — Такое сложно не заметить, — Вика по-доброму усмехнулась. — Я за Рому только рада, он за ней уже очень долго бегает. — За Ромыча-то я, конечно, тоже рад, но Самойлова сама по себе очень интересный персонаж. — Я понимаю твои чувства на её счёт, но... — Кузнецова вдруг остановилась, не осмеливаясь озвучить свои мысли вслух. — Договаривай, — тут же потребовал вновь напрягшийся парень. — Ты тоже думаешь, что мой отец убил Тёму? — Я уже не знаю, что думать, Макс, правда, — девушка неспешно приземлилась на стул рядом с одноклассником. — Мне очень не хочется в это верить, так же, как и тебе. Но... Это всё очень странно.       Макс тяжело вздохнул, опуская голову на сложенные на столе руки: — Ты права.       Девушка вновь приобняла Морозова, понимая, что агрессировать и скандалить с ней он на сей раз не собирается. — Если честно, мне хочется просто исчезнуть. Я не хочу больше думать ни о чём. Вообще, — тихо протянул Макс, не поднимая головы.