Клянись, что ты никому не расскажешь об этом

      Проснулся Макс от непрекращающейся трели сигналов сбоя в компьютере. С трудом разлепив глаза, Морозов обнаружил сидящего за столом Андрея, вновь уставившегося в монитор ноутбука. — Андрюх, ты спал вообще? — тут же поинтересовался у друга школьник. — Не-а, — спокойно ответил ему Авдеев, продолжая тщетные попытки сделать что-то, на что устройство реагировало сбоями. — Тут есть видео, которые почему-то не открываются.       Макс издал тяжёлый вздох, чувствуя, что его голова с вечера по-прежнему оставалась «чугунной». Поднявшись с кровати и стараясь хоть немного собрать себя в кучу, парень произнёс: — Вика по-любому что-нибудь придумает, она ж компьютерный гений. Потом разберёмся с этими видео, надо уже на завтрак собираться. Может, отлежишься сегодня, раз не спал всю ночь? Думаю, Виктор после всех последних событий тебе это позволит. — Не, я нормально. — Смотри сам, — нехотя согласился Морозов, направляясь к выходу из комнаты.       После утреннего душа жить стало немного легче. Головная боль хоть и не прошла совсем, но значительно уменьшилась. Макс сделал глубокий вдох, моргнул и неспеша вышел из душевой кабины, ощущая, как прохладный воздух в помещении дотрагивается до его кожи. Парень завернулся в мягкое полотенце и почувствовал, как его мысли, наконец, стали более ясными и спокойными.       Выйдя в предбанник перед кабинками, Морозов снова увидел Андрея, который казался сильно заторможенным то ли от недосыпа, то ли от тяготящих его мыслей. — Макс, — обратился к другу Авдеев, едва заметив того в поле своего зрения. — У меня просто в голове не укладывается... Эти психопаты издевались над моей мамой, когда она была ещё маленькой. Они детей использовали просто как подопытных кроликов. — Ну, детский дом для них – это крольчатник, — невесело согласился Макс. — Я не понимаю только... Если дети потом всё начисто забывали, что ж это за опыты такие?... Судья Савкина тоже ничего не помнит. — Слушай, а может, твоя мама слишком много вспомнила? — Морозов выдвинул догадку. — И поэтому её решили нейтрализовать? — Наверное, она предполагала что-то, поэтому и передала все записи Гавриловой... В общем, не знаю. — Похоже на то... Ты только не раскисай. Мы обязательно поймём, в чём там дело. Пойдём на завтрак? — Макс почти невесомо коснулся плеча друга. — Иди, я догоню, — задумчиво протянул в ответ Андрей, вновь уставившись в одну абстрактную точку.       Напоследок ещё раз окинув одноклассника сопереживающим взором, Морозов вышел из душевой и направился в сторону столовой.       Рома, Вика и Даша уже сидели за их привычным столом. Не считая Андрея, не было с ними только Самойловой. Макс стал было уже приближаться к друзьям, слегка обрадовавшись отсутствию в их компании раздражающей его персоны. Однако настроение парня испортилось снова почти сразу же. Вика, до этого увлечённая активным разговором со Старковой, на автомате подняла взгляд на подходящего к их столу человека, и, едва увидев Макса, моментально переменилась в лице. После этого девушка резко встала из-за стола, чуть было не уронив при этом стул, и уверенно направилась к выходу из столовой. — Стой, — стараясь не прийти в ярость от игнорирования, которое уже переходило все границы, Морозов поспешил ухватить Вику за предплечье, когда та с почти надменным видом вышагивала мимо него. — Я понятия не имею, что такого я сделал и почему ты ведёшь себя со мной как стерва. Но загляни, пожалуйста, к Андрею сегодня. У него там проблемы с парочкой видео на флешке. — Как мило, что ты так заботишься об Андрее, — почти прорычала Кузнецова, резко вырывая руку из хватки парня. — Я зайду, не беспокойся.       Макс сделал глубокий вдох, еле сдерживаясь от желания начать орать на кого-нибудь, кто первым попадётся ему под руку. Через секунду парень увидел, как Рома тоже встаёт с места и собирается отправиться на выход из столовой. Продолжать приём пищи в одиночестве оставалась только Даша. — Видела, да? — устало протянул Морозов, приземляясь за стол рядом с бывшей девушкой. — Видела, — со смешком на устах подтвердила одноклассница. — Я уже задолбался, честное слово. Даш, выпытай у неё, пожалуйста, в чём дело? Я так с ума скоро сойду. Я ничего уже не понимаю, — искренне стал упрашивать Макс. — Она мне ничего не хочет рассказывать. Я пыталась узнать хоть что-нибудь, но Вика злится каждый раз, когда я упоминаю в диалоге твоё имя, и сразу же просит сменить тему, — Старкова пожала плечами. — Может, ты нагрубил ей и забыл? В твоём стиле вообще-то. — В том-то и дело, что не было такого, я бы это вспомнил, — разочарованно выдохнул парень. — Господи, почему нельзя просто прямо сказать мне, в чём я виноват? — Вика отходчивая. Я даже удивлена, что она уже четвёртый день на тебя дуется, — Даша ободряюще улыбнулась. — Но это говорит о том, что запас её злости уже очень скоро закончится. Думаю, ещё через пару-тройку дней вы точно помиритесь, если ты действительно не выкинул чего-нибудь сверхъестественного. — Мне страшно даже от мысли, что я больше никогда не смогу разговаривать с ней без напряжения, — Морозов зачем-то выложил Даше это откровение, после чего тут же осознал собственную ошибку и поспешил перевести разговор в другое русло. — Там у Андрея на флешке осталась всего-навсего парочка видео. Он эти сеансы гипноза всю ночь напролёт просматривал. Но вся проблема в том, что эти последние видео почему-то не открываются. Надеюсь, Вика что-нибудь сообразит. — Да уж... Интересно... — задумчиво протянула Даша, допивая свой чай. — А вы, кстати, подготовились к зачёту у Войтевича? Я что-то паникую слегка. — Твою мать... Зачёт... — Макс вспомнил о предстоящем тестировании только в моменте «сейчас». — Я туда даже не пойду. Пересдам потом. — Чувствую, я тоже буду пересдавать. — Да ну тебя! Пойдёшь, сдашь, и всё будет хорошо, — усмехнулся Морозов. — Мы же оба знаем, что ты просто любишь паниковать из-за оценок. Не переживай даже.       Даша молча улыбнулась, признавая правоту парня. В последнее время их отношения начинали налаживаться, медленно, но верно находя свой путь к взаимному уважению и пониманию. В особенности после того, как Макс понял, что Старкова для него – уже пройденный этап. Обижаться на девушку всю оставшуюся жизнь у него не было никакого желания, и сама Даша была этому несказанно рада. Боль от расставания отступила окончательно, сбросив кандалы с них обоих.       Закончив завтрак в тишине, ребята направились к кабинету русского и литературы, где уже очень скоро должен был начаться первый урок.       Заходя в класс, Морозов понял, что Андрей, судя по всему, всё же решил сегодня выспаться и не приходить на занятия. Макс считал это правильным. Однако, едва оказавшись на пороге аудитории, парень сразу же заметил и ещё кое-что, что не особо устроило его. А точнее сказать, «кое-кого», сидевшего рядом с Викой.       Макс искренне не понимал, что такого особенного произошло между Самойловой и Кузнецовой за последние пару дней, но вот уже примерно в пятый раз они садились на уроке вместе и выглядели при этом так, будто дружат с детского сада. Периодически Морозов даже размышлял о том, что его любимая Вика попросту попала под пакостное влияние блондинки, которая настроила её против него.       Не найдя другого выхода, Макс приземлился на свободное место рядом с Ромой, который тут же склонился к его уху и нервно зашептал, боясь, что услышать его монолог сможет кто-то ещё: — Я после завтрака вернулся в комнату кое-какие вещи захватить. Там Андрюха пытался видео открыть самое последнее, а потом Вика пришла и за секунду его раскодировала. В общем, Макс, там такое... С виду такой же гипнотический сеанс как и те, что мы уже вчера видели. А потом Андрюхина мама говорит «мне тридцать семь лет». Ей сейчас тридцать восемь. То есть эти гады над ней что-то делали всего-навсего год назад. А ещё она сказала что-то про искусственное оплодотворение. А в подземелье, помнишь, в той комнате под замком? Была детская кроватка. Так что, возможно, у Андрея есть брат или сестра, помимо Нади, а он об этом даже не знал. В общем, трешак полный...       Морозов слушал увлечённый рассказ Павленко в пол уха, по-прежнему разглядывая Кузнецову, которая о чём-то непринуждённо хихикала вместе с Юлей. Однако суть сказанного Ромой всё-таки дошла до Макса спустя какое-то время: — Так, подожди... Ты гонишь что ли? — Да нет же, говорю тебе... — оправдаться Павленко не успел.       В класс зашёл Виктор Николаевич, заставляя всех десятиклассников встать и прекратить разговоры.       Преподаватель как всегда непринуждённо начал урок и стал рассказывать что-то о новом разделе в учебнике, но Макс не мог сосредоточиться на материале. Он уже вообще ни на чём не мог сконцентрироваться. Его голова была полна самых разных мыслей, которые скручивались в один неразборчивый комок. Морозов хотел поскорее вернуться в комнату и воочию посмотреть на то последнее видео, которое так шокировало Рому. Кроме того, очень хотелось как-то поддержать Андрея. А ещё хотелось поймать где-нибудь в безлюдном уголке Вику и заставить её объяснить своё странное поведение, не давая шанса уйти снова. И последнее, честно говоря, тревожило его больше всего.       Когда прозвенел звонок, нервы Морозова были уже на пределе. Вика вылетела из класса практически моментально, но Макс не растерялся и тут же догнал её, нападая с прямым вопросом: — А с каких это пор Самойлова – твоя подружка? — Тебе какое до этого дело? — с издевательской усмешкой ответила Кузнецова, ускоряя шаг по направлению к жилому блоку. — До Самойловой, если честно, вообще никакого. А вот до тебя очень даже. Ты не думала прекратить меня игнорировать и объяснить, наконец, в чём дело? Не думала о том, что мне, может, неприятно быть твоим персональным козлом отпущения? Не думала о моих чувствах, нет? — Неа, не думала. И не собираюсь. Ты вообще никогда ни о чьих чувствах не думаешь, и ничего, слушай-ка, прекрасно живёшь, — Вика резко распахнула перед собой дверь в комнату парней и практически пулей влетела внутрь, повышая голос и пугая ничего не подозревающего Андрея. — Ах, вот оно что! Тебе Самойлова лапши на уши навешала о том, какой я чёрствый идиот, да? И ты теперь готова меня променять на эту психопатку? — Морозов тоже начинал выходить из себя, не обращая внимания даже на вошедшую вслед за ними Дашу. — Юля здесь не при чём. Я просто поняла, какой ты человек, Макс, — чуть спокойнее отозвалась Кузнецова. — Андрей, извини меня, ради бога, — искренне по отношению к другу, но ядовито по отношению к ситуации в целом выплюнул парень, ощутив, как весь запас его терпения в мгновение лопнул.       Морозов тут же выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью, и зашагал прочь – к выходу из школы. Ему просто необходимо было выкурить парочку сигарет, чтобы прийти в себя и успокоиться. Следующей всё равно была биология, которую Макс как раз собирался прогулять, поэтому короткая перемена не становилась для него препятствием. К тому же, на то, чтобы и дальше находиться в одной комнате с Викой, уже не было никаких сил.       Максим чувствовал себя огорчённым, разочарованным и злым. Но, главное, он по-прежнему был растерянным и обескураженным, всё ещё не понимая, что конкретно заставило Кузнецову так резко изменить своё отношение к нему.       Было чертовски больно. Нервно прохаживаясь по территории за школой с сигаретой во рту, парень чувствовал, что его сердце готово было вот-вот разорваться на куски. Он не знал, как всё исправить, и как быть дальше. Вика закрылась как ракушка, выставила колючки и не давала ему ни единого шанса даже просто приблизиться. Макс даже подумал о том, что они теперь, кажется, поменялись ролями в сравнении с тем, что было между ними год назад. Теперь Кузнецова сама держала Макса на расстоянии, казалась ему недоступной и непонятной. А сам он чувствовал, что готов лежать у этой девушки в ногах и молить о прощении, сам не зная за что. За несколько дней всё в жизни Морозова вывернулось наизнанку, и это было непередаваемо обидно для него.       Холодное поведение Вики превратило мир парня в настоящий хаос. Макс уже не знал, как справиться с этим огромным чувством потери и ощущением зияющей сквозной дыры где-то в груди. Никто не мог заменить ему Кузнецову.       Был ли вообще какой-то конкретный момент, который заставил Вику настолько разочароваться в нём? Парень осознавал, что ответ на этот вопрос он сможет получить только от самой Вики. Но как, если она каждый раз отказывалась с ним разговаривать? Морозов ненавидел самого себя и клялся самому себе в том, что будет изо всех сил стараться быть лучшим для этой девушки, если она когда-нибудь снова захочет быть с ним.       Однако Морозову казалось, что с каждым днём ситуация между ними только усугублялась. К тому же, резко и без объяснений.       Парень перебирал в голове все возможные ситуации и события, которые могли вызвать такие перемены. Может быть, он сделал или сказал что-то неправильное? Может быть, у него появился конкурент? Или Вика влюбилась в кого-то еще? Все эти мысли только добавляли боли и разочарования его настрою.       Добравшись до ближайшей лавочки в школьном саду, Максим остановился, запрокинул голову и закрыл глаза, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями. Ему нужно было найти решение и понять, как вернуть то, что было утеряно. Но для этого он должен был сначала понять, что всё-таки произошло и почему Вика так поступает. Макс не хотел терять её, и готов был сделать всё возможное, чтобы вернуть всё на круги своя.       С последней сигаретой, её окутывающим дымом и умиротворением, которое она приносила, Морозов начал осмысливать свои дальнейшие действия. В первую очередь, нужно было успокоиться. А потом вернуться к Андрею и расспросить его обо всех последних событиях дня, из которых он сам выпал из-за собственных переживаний.       Касаемо же самой Вики, Макс понимал, что может потерять большую часть своего мира, своей жизни, если не попытается исправить ситуацию, но при этом осознавал, что Кузнецова всё ещё находится на эмоциях и не станет с ним даже разговаривать, пока не остынет. И хотя сердце парня продолжало болеть, он был готов смириться с этим на какое-то время, если бы это помогло ему разобраться в ситуации и разрешить конфликт с одноклассницей.       Макс был даже готов к тому, что может услышать от неё совсем не то, что хотел бы сам, но чувствовал, что сможет понять и принять любое её решение. Даже если Вика теперь навсегда отвернётся от него, Морозов останется благодарным ей за все, что у них было за последние месяцы, и всегда будет вспоминать этот период своей жизни с теплотой и любовью.       Окончательно приведя свои нервы в более или менее приемлемое состояние, парень поднялся с лавочки и направился обратно в школу. В свою комнату, где по логике вещей после звонка на биологию мог находиться только Андрей.       Зайдя внутрь, парень с облегчением понял, что не ошибся. Авдеев сидел за своим столом, по-прежнему с задумчивым видом втыкая в монитор ноутбука. — Андрюх, — тут же обратился к другу Макс, вырывая того из удручающих рассуждений. — Ты правда извини за моё поведение, я из-за Вики в последние дни сам не свой. Вам удалось что-нибудь выяснить с последними видео? — Иди сюда, — Авдеев подозвал одноклассника к столу и тут же воспроизвёл тот самый видеофайл, о котором говорил Рома на уроке русского.       Павленко не соврал и не преувеличил. На экране всё было в точности так, как он сказал. Однако в самом конце записи Андрей вдруг поставил на паузу и произнёс: — Видишь этого мужика в отражении? — Да... — протянул Макс, тоже разглядев на видео неизвестного мужчину в костюме. — В общем, Вика на перемене почистила звуковую дорожку, чтоб понять, что это за тип и с кем он там разговаривает. Ну, и, короче... — Авдеев перешёл в другой проигрыватель и включил аудиофайл.       Сначала мужчина набрал номер телефона, а потом заговорил с кем-то: «Милая, послушай, я не смогу за тобой заехать. Нет, никак не получается, у меня клиент». — Н-да... Это ведь всё равно ничего нам не даёт, — вздохнул Макс. — Вика предположила, что можно вычислить номер по звукам набираемых клавиш. Но для этого нужно найти телефон с похожими настройками. Ни мой, ни Викин, ни Дашин не подошёл... — Стой, включи-ка ещё раз, — Морозов вдруг задумался.       Андрей воспроизвёл аудио повторно, после чего Макс окончательно подтвердил собственную догадку: — Да. У Ромыча звуки клавиш очень похожие на мобиле. — Это всё меняет! — тут же воодушевился Авдеев. — Только вот он на зачёте по Дарвину у Войтевича. Надо дождаться перемены. — Кстати, а ты сам-то почему не на биологии? — Ну, я, во-первых, не готовился. А во-вторых, настроение у меня сегодня что-то совсем не биологическое. — Превратности любви? — Андрей по-доброму усмехнулся, сочувствующе взглянув на друга. — У меня на лице всё написано, да? — Морозов не стал отрицать очевидного. — Да, если честно.       Макс тяжело вздохнул, приземляясь на край собственной кровати. — И давно? — с улыбкой поинтересовался Авдеев. — Что «давно»? — Давно у тебя чувства к Вике? — Кажется, давно, — устало протянул Морозов, подкладывая подушку под спину и облокачиваясь на стену. — А она что? — А она обижается на меня за что-то и не хочет со мной даже разговаривать уже чёрт знает какой день. — Это поэтому вы собачились сегодня? — Да... Слушай, Андрюх, объясни мне, а? Ну чего надо этим женщинам? — Любви и внимания чаще всего. — Так я хочу ей дать и любовь, и внимание. Она ж сама принимать их не хочет! — Ну, не знаю, Макс... Вам бы поговорить как следует. — Сам знаю, — грустно выдохнул парень. — Вот жду, когда она остынет и будет готова к разговору. — Могу только пожелать удачи, — ободряюще согласился Андрей. — А у вас с Дашкой как? Нормально всё? — Да, всё отлично. Как раз собираемся прогуляться сегодня, как она с занятий вернётся. Хочет отвлечь меня от всего, что произошло за последние дни. — Рад, что хотя бы у вас всё хорошо среди этого дурдома... — Спасибо, Макс. Действительно, среди всех этих переживаний и я рад, что у нас с Дашей всё стабильно. Казалось бы, вот такая мелочь – держать отношения на плаву. Но почему-то это так сложно иногда. — Н-да... — задумчиво протянул Морозов, укладываясь в лежачее положение и устремляя пустой взгляд в потолок.       Стараясь больше не думать ни о своих, ни о чужих проблемах, Макс стал дожидаться звонка с урока. Время текло мучительно медленно, словно каждая секунда превращалась в вечность. Морозов чувствовал, как нависшая над ним тьма снова пытается проникнуть в его душу, но парень решительно отгонял её от себя.       Время от времени Макс опускал взгляд на свой мобильный телефон, проверяя оставшееся до конца занятия время.       Наконец, звонок таки прервал тишину, повисшую в комнате, и Морозов тотчас поспешил к кабинету биологии, чтобы выловить там Рому и незамедлительно привести его в комнату, пока он не успел куда-нибудь слинять. Однако вместо Павленко возле аудитории Макс наткнулся на выходящего из неё Константина Викторовича, который тут же решил поинтересоваться причиной отсутствия десятиклассника на занятии: — Морозов? Ты у нас, я посмотрю, считаешь себя особенным? Так вот, твоя годовая оценка тоже будет особенной, если я сейчас же не услышу от тебя уважительную причину, по которой ты не пришёл на мой зачёт. — Константин Викторович, я очень сильно извиняюсь. Как раз к вам бежал, чтобы сказать! У меня голова с утра так страшно разболелась, я уж думал, что помру... Я всё сдам до конца недели, честное слово вам даю, — на ходу выдумал Макс. — Ой, плохо верится, Морозов... Ну да ладно, на сей раз прощаю. Завтра же жду тебя после уроков на пересдачу. Не явишься – пеняй на себя в конце года. — Обязательно приду, Константин Викторович! — парень облегчённо улыбнулся, тотчас покидая компанию биолога и пулей залетая внутрь класса в надежде увидеть там Рому.       К счастью, Павленко был всё ещё там. К несчастью, вместе с Павленко там была ещё и Самойлова. Однако Макс, собрав в кулак все свои последние силы, принял решение не обращать внимания на присутствие блондинки, и тут же набросился на друга: — Ромыч, дай мобилу! — Зачем? — не понял рыжеволосый. — Надо позвонить кое-кому. — И тебе привет. Куда позвонить, в службу доставки мозгов? — всё-таки съязвила Юля. — Не твоё дело, — стараясь сохранять спокойствие, колко бросил Морозов, тут же без спроса выхватывая мобильник из рук Ромы.       Павленко не успел даже опомниться, прежде чем Макс стремглав вылетел из класса и понёсся обратно к Андрею – выяснять, кому же звонил человек на видео. — Макс, стой! Ты куда?! — только и смог выкрикнуть парню вслед Рома.       Однако Морозов не обратил никакого внимания на возглас друга и уже через несколько секунд был в спальне, где, к собственному разочарованию, застал Дашу вместе с Викой, видеть которую был всё ещё не готов. — Да что случилось-то?! — вслед за Максом, в комнату тут же влетел запыхавшийся Павленко с Юлей, которая всё ещё периодически таскалась за ним как хвостик. — Дай сюда телефон, — сухо и тихо отрезала Кузнецова, забирая аппарат из рук одноклассника и после обращаясь к Андрею. — Я сейчас запишу звуки с клавиатуры Ромы и добавлю их в программу, которая сможет сверить их с записью. Это будет не быстро, зато точно. — Действуй, — Авдеев дал девушке добро. — Да чё происходит-то? Зачем вам моя мобила? — не унимался с вопросами Павленко. — На видео на сеансе с моей мамой был какой-то мужик. Он звонил кому-то. В общем, смотри, вот он, — Андрей развернул ноутбук в сторону друга и ткнул пальцем в экран. — Вик, не надо загружать ничего ни в какую программу, — тихо сказала Юля, рассмотрев мужчину в отражении. — Это ещё почему?! — Макс слегка разгорячился. — Потому что я и без этого могу вам сказать, кто этот человек. Это мой отец... — Та-а-ак, очень интересно получается, — саркастическим тоном добавил Морозов. — И что же твой папаша, интересно, забыл в кабинете у психолога вместе с мамой Андрея?! — Я не знаю... — растеряно пробормотала блондинка. — Чё ты врёшь? Признавайся давай, кто тебя подослал за нами шпионить?! — Макс постепенно повышал голос. — Отстань от неё, — отрезала Вика, поднимаясь со стула. — Юль, давай разберёмся, с кем... — Да чего тут разбираться-то?! — Морозов оборвал одноклассницу на полуслове. — Я всегда знал, что она не только шизанутая, но ещё и чья-то ручная собачка, которую к нам подбросили, чтоб инфу сливала! — Подбросили тебя в детстве вниз головой, а я понятия не имею, что мой отец делает на этом видео, ясно?! — выкрикнула Самойлова в свою защиту. — Я не могу здесь больше находиться, — удивительно спокойно произнесла Вика, поспешив к выходу из комнаты. — Так, стоп, хватит! — Андрей, наконец, решил прервать всеобщую ссору. — Я хочу выслушать Юлю. — Господи, дай мне сил, а, — тяжело вздохнув, Макс направился вслед за Кузнецовой. — Ещё раз извини, Андрей, но я её слушать не хочу. Потом расскажешь.       Громко хлопнув дверью на выходе из собственной спальни, Морозов в мгновение ока нагнал Вику, которая усиленно спешила скрыться из его поля зрения. Парень крепко ухватил одноклассницу за плечо и резко развернул к себе, заглядывая ей прямо в глаза. — Или ты мне сейчас же объяснишь, в чём я виноват, или ты не уйдёшь отсюда до тех пор, пока не объяснишь, — тихо, но раздражённо произнёс Макс. — Нечего здесь объяснять, — выдохнула девушка, прислоняясь спиной к стене позади себя. — А ты попробуй. — Ты хочешь услышать от меня правду? Хорошо. Но пообещай мне, что после этого разговора ты больше никогда в жизни не заговоришь со мной. — Я не могу такое обещать! Что за бред ты несёшь?! — Морозов снова начинал выходить из себя. — Это не бред. Так будет лучше для меня, Макс. Я просто устала. Я устала и приняла решение, что нам с тобой лучше просто не общаться, — Вика, несмотря ни на что, оставалась спокойной как удав. — Да почему?! — Да потому что я слышала ваш с Юлей разговор в туалете! Случайно зашла в очень подходящий момент... Я знаю, что ты отшил её, потому что любишь другую девушку. Прости меня, Макс. Правда прости меня. В том числе за то, что я наговорила тебе на прошлой перемене. Я просто устала любить тебя уже третий год, зная, что это никогда не будет взаимно. Устала надеяться на что-то, зная, что ты всё ещё любишь Дашу. Макс, пожалуйста, не мучай меня. Просто забудь, что я была в твоей жизни и всё.       По мере произносимых Кузнецовой слов, её голос всё сильнее дрожал, а на глазах выступали слёзы. В это же время сам Макс изо всех сил старался сдержать смех, который рвался наружу от абсурдности всей ситуации. Вика не разговаривала с ним почти целую неделю просто из-за того, что... — А с чего ты взяла, что я имел ввиду Дашу, когда говорил с Самойловой? — уже спокойно спросил парень, всё-таки не в силах сдерживать улыбку. — А кого ещё? — скептически переспросила Вика, даже не рассматривая саму себя в качестве возможного варианта.       Морозов опустил взгляд и усмехнулся, мотая головой из стороны в сторону. После чего вдруг резко вжал стоящую перед ним девушку в стену и так же резко впился в её губы своими, в миг отбрасывая куда подальше всю свою нерешительность. Поцелуй был страстным и пылким, даже немного грубым, словно в нём отражалась вся жажда Макса, накопившаяся в нём за последние дни. Парень не сдерживал себя и полностью отдавался моменту, выбрасывая из головы все мысли о последствиях собственных действий. Его губы находили путь к губам девушки, одновременно сильно и нежно стискивая их.       Когда Вика неуверенно ответила на поцелуй, Морозов ощутил возбуждение, моментально охватившее всё его тело. Он чувствовал тепло податливых губ одноклассницы и вкус её дыхания. И это становились для него единственным, что вообще существовало в мире. Макс позволял себе быть искренним.       Поцелуй Морозова был силой, которая захватывала сразу их обоих. Она переносила их в иной мир, лишенный ограничений и правил. Это был всплеск эмоций, который позволял парню почувствовать себя живым и свободным. Вика отдавалась этому поцелую наравне с Максом, откликаясь на его энергию. Девушка чувствовала, как его сильные руки охватывают её талию, прижимая к себе ещё сильнее. Они оба забывали обо всём вокруг, погружаясь в мир желания, словно пытаясь запечатлеть этот момент навсегда.       Никто из них не знал, сколько времени они простояли вот так, целуясь прямо посреди оживлённого коридора и не обращая совершенно никакого внимания на проходящих мимо учеников школы и учителей.       Наконец, оторвавшись от Кузнецовой, парень с трудом вспомнил, с чего всё это вообще началось, и полушёпотом выдохнул Вике прямо в губы: — Это был исчерпывающий ответ на твой вопрос? — Макс, я такая дура... — почти смущённо протянула в ответ одноклассница. — Ты самая лучшая девушка на свете, — счастливо улыбаясь, ответил Морозов, продолжая прижимать Вику к себе. — И я хочу, чтобы лучшая девушка на свете стала ещё и моей девушкой.