Bad and soft

Во сне Чонгук прижимается к чужому телу и просыпается в объятиях. Голова нещадно болит и он быстро выпутывается из чиминовых рук и берёт таблетки, которые, слава богу, сразу же обнаружил. Выпивает несколько штук, а потом ещё делает парочку больших глотков воды, потому что сушит ужасно. Чимин просыпается, когда рядом исчезает тепло, и сонно потирает глаза, пытаясь понять, что не так. Не сразу вспоминает, что дома не один, но стоило заметить фигуру в его одежде, тут же осознал, счастливо улыбаясь. — Доброго утра, — Чимин полез с объятиями, обхватывая поперек живота, и уткнулся в шею, хрипло выдыхая. — Как ты? — У меня не самое доброе утро, — обнимает Чимина в ответ, снова прикрывая глаза, — голова раскалывалась, но я уже выпил таблетки. Ещё раз спасибо. Ещё у меня зад болит чуток, но переживу. А ты как? — закидывает на Чимина ногу, обнимая его ещё крепче. Очень приятно. — У меня редко похмелье бывает, да и вчера до своей нормы не дошёл, а трезвею я быстро, к тому же. Перетащив Чонгука к себе, Чимин лёг на постель, прижимая младшего к себе и поглаживая по спине. — Выспался хоть? Если голодный, я могу приготовить что-то перекусить, да и рецепт супа от похмелья знаю, поможет быстрее избавиться от последствий. — Выспался. С тобой хорошо спать, — улыбается глупо, но искренне, — не. я пока что не голоден, спасибо. Скажи лучше, о чем ты мне сказать хотел, мне очень интересно. Я любопытный очень, — издал тихий смешок, — ну, ты, наверное, это ещё вчера понял. — Ты точно сейчас готов к разговору? После всего, что ты мне говорил, у меня есть надежда, что ты согласишься, но я всё равно опасаюсь твоего ответа. Я хочу, чтобы ты отталкивался не от своих чувств ко мне, а от того, что было сегодня. Не только секс, но и дальнейшее. Сможешь пообещать мне, что будешь объективным и примешь то решение, что не будет тебе хоть как-то претить? Чимин необычно серьёзен. Привстал, чтобы лицо Чонгука видеть, и не запутаться в собственных суждениях. — Готов, и обещаю тебе это, — моргает часто-часто, смотря на Чимина. — Типа. Я всё равно в какой-то степени буду от своей любви к тебе отталкиваться и ты это прекрасно понимаешь, потому что события, происходившие ночью, только усилили её, если так можно сказать? Не знаю, стоило ли говорить мне это. Просто предупреждаю, что невозможно полностью опираться только на то, что происходило сегодня и забыть всё, что я чувствовал раньше. Вот. — Тогда скажи, за что ты меня любишь? Наверное, ты знаешь, что у меня было много девчонок, но ни с одной долго не продержался, и в этом кроется главная причина. Я вовсе не такой, каким меня привыкли видеть окружающие, и лишь малому кругу людей открываюсь. Я не скрываюсь, просто не могу с посторонним быть на сто процентов искренним, а с тобой сегодня смог, и сейчас это продолжается. В какой-то момент оболочка приоткрылась, и я не смог удержаться от всех тех эмоций, что у меня внутри. Если тебе нравится плохой парень Чимин, гуляка и хулиган, то нет смысла делать что-то дальше и оборвать всё сейчас, но если тебя цепляет что-то другое, то я готов пойти навстречу и предложить тебе отношения. Выложив всё, как на духу, Чимину оставалось лишь ждать реакции Чонгука. — Мне оба нравятся, но, конечно, больше мне нравится, когда со мной мягко и трепетно обращаются, как ты сейчас. Так что, можешь даже не волноваться по этому поводу, — Чонгук хоть и говорит спокойно, но на самом деле в душе бушует ураган, а сердце снова бьётся быстро-быстро. — Я согласен на отношения, конечно же. Чимин обнял его крепко-крепко, на эмоциях целуя и хихикая, зарываясь пальцами в волосы Гука. — Я очень счастлив. Пусть пока я не испытываю тех чувств, что ты ко мне, но ты мне симпатичен, и я хочу о тебе заботиться. Я не так много о тебе знаю, так что буду узнавать, и тогда всё получится. Главное, что я знаю, какой ты настоящий, ведь притворяться в постели нет смысла. Чонгук обнимает в ответ, начиная широко и счастливо улыбаться. Неужели это так легко? А Чимин казался очень недоступным и Чону вообще всегда виделось, что он никогда не сможет даже поговорить с ним, что уж там начать встречаться. Но он всё равно надеялся, мечтал, верил и ждал подходящего момента. Мечтать не вредно, а надежда умирает последней, а ещё если сильно захотеть и поверить — всё случится и получится. — Неужели кому-то правда не нравится такая твоя сторона? — Многие упрекали, что кажусь классным и прочее, а на деле мягкий и ласковый. Но меня так воспитали — с посторонними быть отстраненным, а с близкими максимально мягким. И ты первый, кто принял меня полностью, не строя какие-то замки, мол, раз показываю себя как плохой парень, то должен оставаться им до конца. Для этого я даже не подхожу — учусь хорошо, конфликтов никогда не было, просто подросток, что жаждет приключений и нарушать правила — отсюда и алкоголь. Но, кроха, — Чим щёлкнул кончик носа Гука, засмеявшись, — если я возьмусь тебя опекать, тебе придётся забыть про выпивку, я буду водить тебя на свидания вместо всех этих клубов и вечеринок. — Ну хён, — кладет ему голову на плечо, обреченно вздыхая. — Что, прям вообще никогда-никогда? Каждое правило подкрепляют исключения, знаешь? — усмехается, повалив Пака на кровать и ложась на него, продолжая обнимать. — Так нечестно. Хочется же иногда сходить куда-нибудь и повеселиться, выпить. В этом ничего плохого нет. — Только в моей компании, я же переживать буду, с кем ты и что делаешь, да и, как показала практика, тебя пьяного куда угодно утащить можно. Так что я хоть со стороны понаблюдаю, чтобы никто моего кроху не тронул. Ты ведь красивый, высокий, а прибавишь слегка в весе — ещё краше станешь. Уж я в этом понимаю. — С тобой, конечно, я и не против, — сердце всё ещё бьётся быстро, что Чимин, наверное, почувствовал это. Неловко немного, но с кем не бывает, так ведь? Просто переволновался чуток. — А ты собственник, как я погляжу, — хмыкает тихо, запоминая его слова, — и вообще! Ты меня смог затянуть в постель только потому, что уж слишком сильно мне нравился. У любого другого такое бы не прокатило. — Собственник только с теми, кто мне нравится, — улыбается, чмокая в щёки. В Чимине сейчас столько эмоций, что если не найти им выход, можно и вовсе лопнуть. — У нас сегодня лежачий день или как? Тогда расскажешь мне, как давно я тебе нравлюсь и как это началось? Всегда интересно было. — Я не отказался бы весь день полежать, — прикрывает глаза, удобно располагаясь. — Заметил я тебя где-то в апреле прошлого года, в мае я уже понял, что словил краш на тебя. Всё лето мне просто было хорошо из-за своих чувств, а потом я начал немного страдать. — И даже не пытался со мной сблизиться? — Чимин звучит немного игриво, ласково перебирая волосы Гука. — Но ничего, сейчас я не позволю тебе страдать. Пока мы вместе, я постараюсь сделать так, чтобы это время было для тебя счастливым. — Мне было стрёмно, я же не знал, что на самом деле ты другой, а в глазах всех ты всегда был, типа, явно не милашкой, — усмехается и льнет к Паку ближе, чувствуя запах его геля для душа, который сейчас делят на двоих. — Вот поэтому и не подходил. — Глупышка, — Чимин поцеловал Чонгука в лоб, тепло обнимая. — Холодно? Кушать ещё не хочешь? Подтащив одеяло, Чимин закутал младшего в него, умиляясь. — Знаешь, если все такого мнения обо мне, то интересно, как отреагируют в школе, когда мы будем с тобой вместе. — Холодновато, есть еще не хочу, — ерзает немного, пытаясь улечься поудобнее. — А ты не стыдишься того, что у нас два года разницы? Я думал, что ты попросишь оставить наши отношения в тайне. — Какая разница, сколько нам лет? Да хоть пять лет разницы — мне всё равно. Я тебя не принуждаю быть со мной, это твоё решение, и пусть кто-то хоть попробует сказать что-то против — будет ходить в синяках и с переломами. Ты, главное, если кто-то доставать будет, сразу мне говори, я с ними разберусь. Тебе должно быть комфортно. Чимин улыбнулся, рассматривая лицо парня, и невесомо коснулся губ, умиляясь. — Ты такой кроха, мне это так нравится. — Ооо, хён, — улыбается ярко, открывая снова глаза и рассматривая Чимина, — я думал, что так только в кино бывает. Всегда хотел, чтобы обо мне так кто-то заботился, и я, если честно, мечтать даже не мог о том, что этим кем-то окажешься ты. Интересное развитие событий. — А я такого кроху искал, о котором заботится хотел, но все пугались моей заботы. А ты вот рядом, любишь меня, и я уже счастлив. Чимин перевернулся, укладывая Чонгука на постели, и навис над ним, целуя в уголок губ. — Мне очень повезло, что ты напился и решил ко мне подойти, иначе наше знакомство произошло бы вовсе иначе, и не факт, что закончилось бы хорошо. — Я еще думал, что утром мне будет очень плохо именно в моральном плане и что ты вообще меня будешь шлюхой или легкодоступным считать, — кладет руку Чимину на щёку и поглаживает, а когда надоедает, то решает поправить ему волосы, — но всё обошлось. — Как я мог о тебе что-то подобное подумать, если ты невинным был? Не лез же на меня, хоть и твоя инициатива была переспать. Хотя и я хорош — зажал перед всеми, — но мне понравилось. Пускай завидуют, а кроха мой. Как и я достался тебе. — Вообще-то я меньше тебя только по возрасту, а по росту и вовсе выше, — хмыкает, смотря Чимину в глаза и ожидая его реакции на такие уверенные слова, — так что я тебе не кроха! — А раньше это тебя не возмущало, когда столько раз так называл, — улыбнулся Чимин, приподымая лицо Гука за щёки и чмокая в каждую, игриво смотря в глаза. — Для меня ты всё равно кроха: маленький сталкер, ругающийся матом и смотрящий влюблёнными глазами. Это сводит с ума и заводит одновременно. — А чего не мАлЫш? — смеется глухо, от чего у Чонгука глаза чуть закрываются. — Мат — выражение эмоций! Разнообразь свой словарный запас, хён. Меня устраивает то, как ты меня называешь и даже нравится. Просто если всё время так… хочется разного. — Малыш — это слишком банально, да и тебя малышом язык не поворачивается назвать, — смеётся, ложась сверху и заглядывая в глаза. — Я не против мата, особенно в постели, это звучит горячо, да и сам иногда использую, когда ситуация требует. Ох, Гук-а… Ласковые прозвища с нами ещё с детства, и нужно беречь это. Мама тебя ведь тоже как-то по-особенному называла? Я вот был богатырём, — Чимин смеётся, показывая мускулы на руке. — Я любил помогать маме, пытался таскать тяжёлые вещи, хоть часто и вовсе поднять не мог, пыхтя над ними. Помню, как мама в такие моменты улыбалась, называя так, и давала что-то лёгкое, говоря, что оно очень тяжёлое для неё и понести сможет только кто-то такой сильный, как я. — Мама меня кроликом называла до средней школы. У меня глаза очень большие были, я помню, а ещё зубы кроличьи немножко, — делает паузу, улыбаясь: — Хорошо, разрешаю тебе называть меня крохой, но только наедине! Хотя, — задумался, формулируя все свои мысли в одно, — знаешь, я же представлял иногда, что мы встречаться будем, а тогда я не знал тебя настоящего. Не знаю, как это объяснить даже, но ты всегда в моих представлениях был весь такой из себя классный и опасный, хотелось бы увидеть, если честно, в школе. — О, это я с радостью. Если кроха хочет видеть плохого парня рядом, то я буду для тебя им. Самому интересно, что из этого выйдет и как другие реагировать будут. Из нас получится колоритная парочка, явно вся школа гудеть будет. И будет хорошо, если будут бояться к тебе лезть, а то наслышан о своих «фанатках», что подлянки моим бывшим устраивали. — Не думаю, что будут сильно бояться, да полезут с расправой навряд ли, обычно их максимум — сплетни, угрозы какие-то. Можешь не волноваться, я непорочен и совершенно чист. Про меня нечего распространять и нечем пригрозить. Совсем. — Ну, я бы так не сказал, — хитро блеснул взглядом, пробираясь под одеяло к Гуку. — Ты следил за мной, а если кто-то видел, то могут об этом болтать. Но мне-то всё равно, я это и так всегда знал. Да и, будь у тебя что-то существенное, моё мнение о тебе это никак не изменит. — Ну и пусть болтают, это вполне обычное занятие для влюблённого, — обнимает пака, как только тот залезает под одеяло. — А что, по-твоему, существенное? — Вдруг ты какой маньяк, соблазняющий парней? Меня вот соблазнил, и ответственность брать на себя не хочет, — капризно заявил, блестя глазами. Чимин не удержался и цапнул за попу, прижимая к себе тазом. — Ты такой хорошенький, так бы и съел. Чонгук издал непонятный звук, почувствовав руку на своём мягком местечке, протянув громкое «хёеен!». — Кто из нас маньяк ещё? — смотрит то в глаза, то на губы, не переставая то ли ухмыляться, то ли улыбаться хитренько: — Я вижу, тебе моя задница полюбилась. — Я подросток, это совершенно нормально в нашем возрасте. Да и попка у тебя классная, у меня было достаточно времени рассмотреть. Чимин поймал взгляд Чонгука, наклоняясь к его лицу, давая возможность самому действовать, медленно вновь перетаскивая на себя и сжимая попу уже двумя руками. Чонгук какое-то время молча смотрит в глаза Чимина, пытаясь там что-то высмотреть, но он в этом плох, поэтому решает оставить это нелёгкое занятие и просто поцеловать. Льнет к губам, закрывая глаза и снова, как он часто делает, пытается целовать со всей теплотой и мягкостью, которая в нём только есть. Чимин чуть ли не урчит, ощущая мягкие губы Чонгука на своих. Медленный и ленивый поцелуй нравится Паку куда больше, чем страстные и быстрые. В этом хочется утопать, наслаждаться каждым моментом и никуда не спешить. С чмоком отрываясь от губ, Чимин прижимается ещё раз — мягко и чувственно, сминая нижнюю губу. — Пойдёшь со мной на свидание? Чонгук шумно выдыхает и с глупой улыбкой рассматривает лицо Чимина, не видя никакого подвоха на шутку. — Пойду, конечно, — с радостью соглашается, прижимаясь к губам вновь.