Под игом любви

Как только автохирург пискнул, свидетельствуя об окончании процедуры вывода из гибернации — и пяти минут не прошло, — взгляд киборга сделался осмысленным. Не таким, какой бывает у них обычно, не кукольно-стеклянным «Система готова к работе, хозяин», — таких Миклуха успел повидать и в учебке, и на службе, и за все годы работы в конторе, а ещё DEX’ов зачастую брали штатной единицей на утилизаторы, ведь даже там подчас нужна была и грубая сила; работать на утилизаторе — это вам не только сидеть за отчётами, временами и с резаком обращаться нужно было уметь. Короче, привык Миклуха за годы к киберам, а ведь родился-то на планете, где были запрещены кибернетические формы жизни! Там даже к его руке таможенники долго присматривались, всё пропускать не хотели — та предательски звякнула в рамке на выходе из космопорта. Хорошо, что Миклуха всегда с собой носил справку об операции. А то домой не пустили бы мать с отцом да остальную родню повидать. Так вот. Не таков оказался взгляд у размороженного кибера. И не дождался от него Миклуха ни штатного «Система готова к работе», ни тем более «Что прикажешь, хозяин». Щуплый офицеришка как пролез вперёд к ложементу криокапсулы, как взмахнул перед лицом кибера жетончиком, так и началось. Вскочил малахольный, стойку управления автохирургом по дороге опрокинул, к дальней стенке спиной прижался; взгляд испуганный, живой. Миклуха даже не поверил, что это кибер. Мало ли, что все твердят, будто это так. Офицеришка да жиголо тутошний по имени Боинг. Они ведь и ошибаться могут. — Слушайся! Отвечай на вопросы! — всё хорохорился офицер Юлиус Гамберт, тряся своим бесполезным жетончиком, и Миклухе надоело это наконец. Только нервировал. Он отодвинул Гамберта с дороги, медленно пошёл вперёд, обе руки ладонями вверх выставил — показать, что пустые. — Э, спокуха, брат. Здесь все свои, тебя никто не тронет, — проговорил Миклуха, понимая, что ему, здоровенному битюгу с небритой физией, никто не поверит. Больно и вид бандитский, и голос грубый. Но, тем не менее, продолжал говорить: — Мы тебя вытащили. Спасли. Корабль, на котором ты был, ограбили пираты, а тебя не тронули, ты в кладовке какой-то в «саркофаге» этом запрятан был. — Что вы ему всё рассказываете? — зашипел Гамберт из-за спины. — Не подходите к нему, сорванный киборг может быть опасен! — ну натурально змея шипел, громко и с присвистом. Занудный тип. — Всё в порядке, тебя никто не тронет, — говорил Миклуха, осторожно подходя ближе, делая по маленькому плавному шажочку и останавливаясь. Так, мальчишкой, он ловил паукострекоз в полях за деревней. Посмотрит паукострекоза своими фасетками — замираешь. Отвернёт голову — двинешься, шевельнётся — опять застынешь. Вот так и он сейчас, как мальчишка, шёл, тянулся, обмирая от увиденного. Но на сей раз не радужно посверкивающие крылья его удивляли, не крупные, с кулак, многогранные фасетки-глаза, а другая, странная красота. Киборг был раздет и одет одновременно. В сбрую какую-то. Заклёпанные ремни с кольцами и тонкие полупрозрачные тряпки ничего не скрывали, ни рельефных мышц на стройном теле, ни прочих органов. Теперь уже Миклуха ни за что бы не спутал его с девчонкой, уж больно выделялось у кибера хозяйство, выпущенное наружу через специальную петлю в сбруе. Что за нелепая одежда, в конце-то концов? И не поймёшь этих богатых толстосумов, разве приятно, когда киборг рядом с тобой ходит и своими мудями трясёт? Да и потом, слышал Миклуха, что убираются они внутрь тела, когда за ненадобностью. Да, неправильный им киборг попался, это совершенно ясно. — Да стойте же, вы его ловить собрались? Они головы голыми руками отрывают! Нельзя! Надо изолировать отсек! Выкачать воздух! — надрывался офицеришка. Уже не такой серый и мышастый: очочки на носу сверкают, щёки раскраснелись. Что, волнуется за штатского, за Миклуху стало быть? Спасибо, конечно, да только не просили. Миклуха дёрнул плечом, оттолкнул, — и офицеришка потерял равновесие. Кибер, напуганный воплями и их толканиями, развернулся и быстро осмотрелся, просканировал комнату, как они это обычно делают своими электронными мозгами, явно в поисках выхода. Перед глазами Миклухи промелькнула задница, обтянутая всё теми же ремешками, да выгнутая спина, а потом всё укрылось длинным тёмным волосом — хаер у киборга оказался длинный, ниже пояса, а больше нигде волос и не было, только ресницы, брови и патлы эти бабские. И ещё шрамы странные кое-где. Ну так к шрамам Миклуха привычен был, у самого после взрыва этого богатства дофига. — Не нервируй его, — проговорил Миклуха, не выдержав истерики Гамберта. А ещё полицейский называется. — Что? — и глухой вдобавок. — Заткнись, офицер, — чётко сказал Миклуха, обернувшись. — Ты чо, ещё не понял? Не обычный кибер это, а разумный. Живой. — Все разумные киборги живут под контролем ОЗК, — едко ответил всезнайка Гамберт. Ну-ну. Много же он знал на самом деле. Миклуха только покачал головой и снова повернулся к киборгу. — Твои хозяева мертвы, — сказал он. — Мы тебя спасли и не причиним тебе вреда. Даже этот придурок позади меня, он безопасен. Иди ко мне, не бойся. Всё будет хорошо. Тебя никто не тронет. Не волнуйся. Я тебя защищу. Хрен его знает, зачем он это сказал, как он его защищать собрался и от кого, но на кибера, кажется, подействовало. Когда Миклуха сделал ещё шажок, он не стал озираться по сторонам, не стал поглубже забиваться в угол. Сам пошёл в руки. Ну как пошёл. Шагнул — и будто бы упал, растёкся по ним, что называется прильнул — на, вот он я, обнимай. Миклуха и обнял, машинально, не подумав. Ну на самом деле не псих же он, с кибером обниматься, хоть с живым, хоть запрограммированным. Одно дело — рука кибернетическая, и совсем другое — это. Другие могут со своими киберами что хошь делать, Миклуха к ним с криками и воплями не лез, но сам держался от них на расстоянии. А вот этого — обнял. Посмотрел растерянно поверх черноволосой макушки на офицеришку — понимает ли он хоть что-то, но тот, судя по вытаращенным за стёклами очков глазам, тоже ничего не понимал. И тут кибер добавил ещё. Ткнулся Миклухе в челюсть — поцеловал что ли? — и негромким, каким-то подростковым голосом, — когда кажется, что он у тебя уже нормальный, переломался, а потом тот как даст петуха в самый неподходящий момент, — такой вот у кибера оказался голос неуверенный, плавающий, — и этим голосом он ляпнул прямо Миклухе в ухо: — Сделай меня своим, сейчас… Вот тут-то Миклуха его от себя и оттолкнул. Неосознанно это вышло, рефлекторно. Кибер отшатнулся, налетел на офицера Гамберта, ткнулся в него спиной. Гамберт поймал, не дав ему свалиться на пол. Жетон свой обратно на карман формы навесил. Очки кончиками пальцев на переносице поправил. — Пожалуйста, окажите помощь следствию, — ляпнул. — Вы можете ответить на несколько вопросов? Киборг развернул шею, покосился на него своими живыми испуганными глазами. Миклуха заметил, что глаза у него тёмно-фиолетовые, влажные, большие. Как дома, у лошадей. Красивые, в общем, глаза. И волосы — не чисто чёрные, как он сперва решил. Из-за заморозки и искусственного освещения те не сразу проявили свой настоящий оттенок — коричневый, как плитка натурального горького шоколада. А брови и ресницы угольно-чёрные. Жалко, что кибер, — подумал вдруг Миклуха и тут же прогнал эту идиотскую мысль от себя подальше. На хрен ему такие мысли. — Для начала, — продолжил офицер Гамберт, крепко держась за плечи киборга, — как вас зовут? И киборг начал перечислять слова: — Соска, дырка, шлюшка, патлатый, петух, девочка… — Стой, хватит, — приказал Миклуха и скривился. Он себе такого даже в самом распоследнем борделе говорить не позволял. А тут… Кажется, он только сейчас окончательно поверил словам Боинга, который утверждал, что этот киборг модели Irien. И одежда на нём как раз подходящая. Значит, действительно есть у всяких извращенцев киберы не только для работы, но и для секса. — Значит, действительно Irien? — уточнил он. Офицер Гамберт опять поглядел на него ошарашенно. Потом на киборга, но уже с оттенком брезгливости, руки от его плеч отдёрнул, будто обжёгся. Шутка ли, с чужим вибратором разговоры разговаривать. Да понимает ли тот хоть что-нибудь из того, что они ему тут говорили? Вибратор, тьфу, то есть, Irien добавил, обращаясь к офицеру Гамберту: — Хочу тебя, сладкий... Потрахаемся? И всё. И отпрыгнул от него офицер Гамберт, как мышь от кота. И руками уже не держал. А киберу только того и надо было, — вдруг сообразил Миклуха. Да мы ж ему проход к двери освободили! Irien молниеносно развернулся, шлёпнул ладонью по сенсорной панели, — створки раскрылись, — вывалился в коридор, как был, с волосами, полураздетый, в одних ремнях, только задница мелькнула, будто дразнясь. — Вот гадёныш, — проворчал Миклуха и двинулся следом. Ничего, далеко не убежит. — Пошли, офицер, поможешь его поймать, — сказал он. — Что это... Почему он... Как... — мямлил бравый офицер полиции. Очевидно, только летать ума и хватало, а в остальном был он от жизни далёк. — Провели нас обоих, Юль. Обвели вокруг пальца. Пойдём за ним, а то разнесёт яхту — хозяева обидятся. При случае тесни его ко мне на «Марину». Ужо там я с ним разберусь. — Какой я тебе «Юль»? — зашипел Гамберт. — Ну ты же Юлиус. — Для тебя я офицер Гамберт!! — Пойдём, офицер, пока наша девочка далеко не убежала. И ведь не убежала, — не убежал то есть. Тыкался в шлюзе, пока Миклуха на встроенный прямо в руку браслет комма не приказал Марине: открой. Тогда он вывалился на территорию утилизатора. Очутился в его, стало быть, Миклухи, вотчине. Сразу заметно: и полы другие, и освещение тусклое, и картинки по стенам не висят. Irien заозирался, обернулся, но, увидев Миклуху и офицера полиции, отважно припустил вперёд. Это как же надо испугаться, чего надо натерпеться от людей, чтобы драпать неизвестно куда, но всё равно драпать, лишь бы подальше? — Марина, открой проход от шлюза к вспомогательной камере, остальные двери заблокируй, — приказал Миклуха, и запястье отозвалось, прошелестело женским контральто: — Вас поняла. — Ты что задумал? — тут же потребовал Гамберт. И съехавшие к кончику носа очки усадил обратно поглубже на переносицу. — Покажем нашему беглецу альтернативу, предложим сотрудничество, убедим демонстрацией. Приказов твоих он слушать не будет, больше за жетон можешь не хвататься, сорванный он, — уверенно сказал Миклуха, идя по следам беглеца. Тот скрылся за поворотом, «Марина» вообще вся была как раковина гигантского морского моллюска, закручена и заверчена спиралями. Совместно с фриссами проектировали, экологически чисто чтоб было. А у фриссов что-то такое в генах, тяготеют они к спиралям и раковинам, хоть сейчас уже и выбрались из них на свободу. — Что ты собрался ему демонстрировать? — узрел в корень Гамберт. — А вот чуешь, жарче стало? — прямо не отвечая на вопрос, спросил Миклуха. Пропустив несколько заблокированных дверей, ведущих в жилые отсеки, они подошли к мембране, прикрывающей вспомогательную камеру. — Всё, дальше ему бежать некуда. Марина распахнула перед ним дверь, не дожидаясь прикосновения ладони к сенсорной панели, и Миклуха вошёл во вспомогательную камеру первым. Гамберт не отставал, топал следом. Дальней стены у камеры не было, лишь тонкая защитная мембрана, непостижимым образом сдерживающая температуру в тысячи градусов. Если мембрану поднять, то в камеру ворвётся настоящий жар солнца, сердце утилизатора. Лизнёт, будто гигантским протуберанцем, что угодно расплавит в мгновение ока, и даже грязного пятна на полу не останется. Человек ли, механизм ли — ему всё едино. Киборг был тут, он смог добраться лишь до середины камеры, дальше не получилось: должно быть, стало очень жарко даже ему, продвинутой технике. — Короче так! — возвысил голос Миклуха. — Либо ты сотрудничаешь с нами, либо вот тебе альтернатива. Ни следов, ни воспоминаний. Как тебе? Кибер замер, а потом сделал ещё шаг к мембране. Вот упёртый. — И прекращай изображать из себя шлюху, нам от тебя это и на хрен не сдалось, — проговорил Миклуха следующее условие «сделки». Уж очень ему стало обидно, что так легко попался на удочку. И ведь он даже не интересуется мужиками! Он по девчонкам! Просто этот противный кибер врасплох его застал! А ведь Irien и проектируют не только для секса, — вспомнил он запоздало один из рекламных роликов, что крутили по головизору, пока DEX-компани ещё в строю была. Irien — это чуткий собеседник, замечательный психолог, который сразу поймёт все ваши скрытые желания и исполнит вашу самую заветную мечту. Психолог, значит? Значит, выбрал именно те фразы и слова, которыми огорошить хотел, да воспользовался его и Гамберта шоком. Хитро. — Слышь, Irien? Отключай свою шлюховатость, самому-то не противно? — ещё больше возвысил голос Миклуха. Кибер остановился и повернулся к нему. Мембрана была алая, тускло светящаяся. Волосы кибера мерцали на её фоне рыжим золотом. — Противно? — эхом повторил он. — Пойдём. Переоденешься. Ремни эти с себя снимешь, — продолжал соблазнять его Миклуха благами цивилизации. — Пожрать дам. — Пожрать? — Ну, еды. Только ваших комбикормов у меня нет, но есть печёнка с луком и макаронами, — Миклуха напряг память, вспоминая, что ещё оставалось на камбузе из готового. Не смог. — Несколько часов после выхода из гибернации давать киборгам пищу не рекомендуется, — прошипел офицер Гамберт. — Если захочет, то пусть ест, — развернулся к нему Миклуха. Чо за дела? Его корабль — его правила. А то будут тут всякие очкарики ему ещё указывать. — Взамен прошу оказать помощь следствию и сообщить любую известную информацию о нападавших, — возвысил голос Гамберт, отвернувшись от Миклухи. Противный тип. Бесил он Миклуху чем-то. То ли взглядом свысока, то ли этой своей правильностью. А он к нему ещё сначала «руку пожать», «пилот классный». Да больно надо. — Жетон свой спрячь подальше. Не любит он вашего брата, — добродушно посоветовал Миклуха. Гамберт удивил. Действительно снял значок с лацкана и в кармашек спрятал. — Так лучше? — спросил он у киборга. — Я больше не буду приказывать. А на Миклуху даже не посмотрел. Сволочь. Тем временем киборг всё для себя решил. Видимо, макароны всё-таки круче, чем утилизатор. Шагнул он к ним и своим ломким дурацким голосом сказал: — Моё имя Адам, — и крупные фиолетовые глаза его светились тусклыми огоньками, как будто напитавшись тепла и света от обжигающей мембраны. Миклуха хмыкнул, кашлянул, прочищая горло. Ему пришлось самому себе напомнить, что он по девочкам, а мужиками не интересуется. — Ну, пошли, Адам. Покажу тебе, где тут что. Больше бежать не будешь? — Пока нет, — ответил паршивец. Упрямый. Миклухе это понравилось. Когда Адам поравнялся с ним, он в порыве чувства хлопнул его по плечу своей кибер рукой. Очевидно, Адам что-то в ней почувствовал, потому что посмотрел сперва на руку, потом проследил её всю взглядом, а на самого Миклуху не посмотрел. Да ну и плевать, пусть пялится на что хочет. — А насчёт расследования... — снова затянул волынку Гамберт, — ...я бы всё-таки настоятельно просил, — просил! — рассказать мне всё, что тебе известно. — Он расскажет, если знает, — сказал Миклуха, проводя Адама мимо офицера к выходу. — Пойдём, подберём тебе одежду. Она, конечно, не новая...

***

— Сними с меня всё, — хрипло, с нетерпением попросил Адам, разворачиваясь к Миклухе спиной. Тот так и вздрогнул: ну Irien, ну сволочь. — Сам давай раздевайся, — буркнул он, достаточно придя в себя. Слова и фразы Адама то и дело кололи его булавочными уколами непрошенного раздражения. И нет, ничуть не привлекали, вот ещё. — У меня не получится, — сказал Адам и, собрав свои волосы в горсть, перекинул их через плечо, полностью заголяя спину. Миклуха еле слышно ахнул, а вот офицер Гамберт, который топтался тут же, эмоций не сдержал, выругался. Ремни сбруи Адама на спине были вшиты ему под кожу, зашнурованы, да ещё и магнитными держателями закреплены. Хрен знает, как вообще такое снимать. — Нужно поддеть вот так, а потом потянуть, — Адам завёл руки за спину, дотронулся, показал. — Только отпечатки пальцев должны быть не мои. Пока Миклуха соображал, как вообще с такой хренью можно ходить, удобно ли, офицер Гамберт проявил сознательность и шагнул вперёд, оттеснил Миклуху плечом, схватился за вросшую под кожу магнитную полосу-держатель так, как только что показывал Адам, нажал, потянул в стороны. Кожа расступилась, распрямляясь и выпуская из-под себя спицу. По спине потекла кровь. Теперь выругался и Миклуха. — Что они с тобой делали, — пробормотал Гамберт, морщась, но работая, всего «стежков» было пять. — Это очень поможет следствию, если я расскажу? — с иронией в голосе уточнил Адам. Гамберт хмыкнул: — Не ёрничай. Мы ведь помогаем. Миклуха потёр лоб и вспомнил, что собирался делать. Вывалил из одного ящика брюки, из другого — рубашки со свитерами. Пускай Адам выберет сам, что ему понравится. Некоторые шмотки были совсем новые, качественные, некоторые — так себе, поплоше, было видно, что ношеные. А что, логично. Никогда не знаешь, какой улов тебя поджидает на следующем корабле, потерпевшем крушение в космосе и подлежащем утилизации. А старьёвщики на Ярмарке всё берут. Не сжигать же хорошие вещи, их ещё кто-нибудь и поносить может. — В общем, смотри сам, что тебе тут налезет... — развернулся Миклуха к Адаму со словами и запнулся, захлебнулся возмущением от увиденного. Адам стоял и целовался с мышастым офицеришкой взасос, а тот ни много ни мало лапал его за причинное место. — Да вы охренели тут лизаться что ли? — гавкнул на них он, и только тогда Гамберт вздрогнул и отодвинулся, руки свои поганые от кибера убрал... А в руках он держал ещё один штырь наподобие тех, что уже вытащил из-под кожи на спине Адама. И Миклухе тут же ясно стало, откуда он его вытащил. Ну, бля. — Спасибо, теперь гораздо удобнее, — сказал Адам, отодвигаясь. Миклуху запоздало озноб по коже продрал, как рашпилем по хребту. Жутко стало. Что за извращенец был у Адама в хозяевах? Не удивительно, что тот драпал от них, едва проснулся. Небось, думал, что попал к таким же, а то и похуже. Гамберт развернулся к Миклухе, отшвырнул в сторону магнитный штырёк, подбородок вздёрнул: — Я бы никогда не позволил себе лишнего со свидетелем, да ещё и с потерпевшим, — заявил. — Это только такие как ты могут себе… — Н-да? Интересно, какие это «такие»? — тут же вцепился в его слова Миклуха. За что офицеришка на него взъелся? Он ведь нормально себя вёл, ни словом, ни делом не дал себя в чём-то заподозрить. Как будто было его в чём-то подозревать, ей-богу. — Ты до сих пор под подозрением, тебе ясно? Пока не увижу своими глазами твою разнарядку в этот сектор, не поверю, что ты с этими пиратами не связан! Миклуха аж восхитился. Надо же, храбрец какой. Он хрустнул пальцами правой руки. Умел он ею эдак металлически хрустеть. На астероидах с гасилками в барах, где вечно ошивалась всякая шваль, очень помогало: любителей помахаться отшивало только так. — Офицер, а ты ничего не попутал? — сказал он обманчиво ласково, нависая над мышастым всем своим ростом. На полголовы выше был, плюс специальные рабочие ботинки с высокой подошвой. — Ты, может, думаешь, что ты дома у себя или в суде уже? Так вот: нет, не дома. У меня на корабле. И пока ты здесь… — Ну давай, бычара, только тронь меня! Нападение на офицера при исполнении! Живо скручу! — мышастый Гамберт вдруг присел в какую-то хитрую стойку, пригнулся, одну руку выставил, прикрывая голову, другую в кулак сжал, отвёл — чтобы бить с замахом. Миклуха вдруг вспомнил, где видел похожее. Инструктор по борьбе у них в учебке владел разными приёмами боя, в том числе и этим, альфианским. Никто повалить его не мог. Ай да офицеришка, вот тебе и мышастый. И где выучился, у кого? — Да щас! На хрен надо, — буркнул Миклуха, отодвигаясь и увеличивая между ними расстояние. — А корабль твой я, кстати… Гамберта перебил Адам. Подошёл вплотную, почти притираясь, — что за мода, так тереться, — и спросил: — Можно мне в душ? И ещё обувь. Миклуха поморгал, головой встряхнул. Да ну что они с этим Гамбертом будто мальчишки ерепенятся, чуть ли не подраться решили. Реально, на хрена? — Да, пойдём, — сказал Миклуха и пошёл первым. А Адам, прижимая ком из выбранной одежды к груди, — за ним. Теперь казалось, что любое его движение выдаёт его хрупкость и незащищённость. Даже руки, удерживающие мятые брюки и рубашку, теперь казались трагично заломленными. И это киборг?! Жертва? Миклуха хмыкнул, подозревая, что Адам специально ведёт себя так. Играет слабого. Чтобы управлять им, Миклухой. В рекламе ведь говорили же, что они отличные психологи. И всё-таки Миклуха вспомнил о последнем штырьке, подумал о том, откуда Гамберт его вытащил, и содрогнулся. — Мудак твой хозяин был, — пробормотал он. — Как у тебя там сейчас дела, ничего не болит? — Люди разные, — пожал плечами Адам. — У многих из них свои сексуальные девиации. Но я устроен так, что понятие боли мне не знакомо. Тут Миклуха подумал: врёт. Когда тебе член насквозь прокалывают — как это не больно? — Что, правда? — Иногда доходило до отказа системы в работе. Возможно, это и была боль, — ровным голосом продолжал Адам. — Если мог, я предупреждал об этом хозяина. — Что значит, «если мог»? — Миклуха быстро глянул на него, обернувшись. Его ботинки клацали по полу. До душа оставался один поворот. — Если мне ничем не занимали рот, и я мог говорить. Миклуха споткнулся о небольшой выпуклый порожек на повороте. — Э-эм... — он откашлялся. — Ну вот. Душ. Ионизационный. Как пользоваться, знаешь же? Главное стерилизацию не включи. Вон та кнопка. Пойду ботинки тебе поищу. У душа не было ни шторки, ни двери. Отсек мог использоваться для стерилизации уборочного скафандра и очистки его от радиоактивного загрязнения. Но можно было и лёгкий ионный поток включить, чтобы просто помыться. Разберётся кибер, ничего. Миклуха на глаз прикинул его размер обуви — пятёрка, самый ходовой, — и отправился рыться в очередном собранном старье. Вот мягкие тряпочные кеды, а вот военные берцы с жёсткой даже на вид подошвой-протектором. А вот ещё ботинки из экокожи с отстрочкой по канту. Пускай выбирает, что ему приглянется. Миклуха поволок всё найденное прямо в коробке к душу. Не подумал постучаться или что там ещё. Слишком долго он бороздил просторы космоса в одиночку, не подумал ни о чём таком. Короче, впёрся к самому порогу и только тогда увидел, как Адам стоит, изогнувшись, у стены и гладит себя по плечам и животу — прямо под ионным потоком. Вроде ничего такого не делал, просто руками по коже водил. Но так медленно, чувственно. Будто что-то неизвестное трогал, знакомился. На шум даже глаз не раскрыл. Небось, издалека слышал, как Миклуха идёт. Слышал же? Не мог не слышать! Ботинки у Миклухи громко клацали закрепами по металлическому ячеистому полу! Соблазняет, гад. На хрена только? Ему и так дают всё, что надо. Душ, одежду, сейчас жратвы наложат. Больше не надо заниматься тем, что с ним делали раньше. Красота же? Миклуха сплюнул, отвёл взгляд, сгрузил коробку с барахлом прямо у порога и ушёл. Если этот странный кибер думал, будто Миклуха будет на него пялиться и слюну пускать, то он ошибся в своих расчётах. Миклуха был не такой, ему вообще бабы нравились, а не мужики. И уж тем более не киборги модификации Irien; хрен знает, кто его до этого пользовал и как. Хотя насчёт «как» — понятно было. Да знал ли Адам вообще, как это бывает по-нормальному? Без всяких извращений? Миклуха скрипнул зубами. На хрен ему в голове такие мысли. — Где он? — спросил Гамберт, появляясь ниоткуда, как прыщ на заднице. Миклуха подумал, что в одиночку ему было проще. Никуда не надо было стучаться или предупреждать о том, что входишь, ни с кем не приходилось сталкиваться в коридорах. Если бы он работал с настоящим напарником, то никогда бы не выбрал себе такого вот хрена, как Юлиус Гамберт. Тот одним своим видом раздражал. Хотелось начистить ему рыло. И очки разбить. И чтобы кровью харкался. Но нельзя: офицер полиции, м-мать его так растак. — Расслабляется под душем, — ответил Миклуха. — Хочешь — сходи, посмотри. Тот то ли не понял, то ли в самом деле не испытывал интереса к свидетелю и потерпевшему. Хрен его знает, как у него вообще мозги устроены. — Мы не договорили, — сказал офицер Гамберт. Противный тип. — И о чём? — рыкнул Миклуха, тут же собираясь. Что, он всё-таки хочет драки? Против альфианской борьбы стоять Миклухе приходилось очень давно, и с тех пор он нарастил массу, мышцы и обзавёлся рукой. С минуту, может, и продержится, а уж нос-то офицеришке всяко разбить успеет. — Пользуясь правом представителя власти, я изымаю у вашего ведомства по утилизации данный корабль. — Что? — Миклуха подумал, что не расслышал, хотя раньше на глухоту не жаловался. Да нет, не в глухоте дело. — Что значит, изымаешь? Ты не охренел ли? — Изымаю, — повторил Гамберт. — На время следствия в качестве транспортного средства. — Мою Маринку?! — рыкнул Миклуха. — Не отдам!! — и пошёл вперёд, угрожающе оскалившись. Один короткий рывок, взмах рукой. Прищуренные глаза, блеск очков, мягкое касание к локтю. И Миклуха непонятно каким образом впечатался мордой в вогнутую стену коридора. — С-сука! — прорычал он, отжимаясь от стены своей, левой. Гамберт не сдержал, отпрыгнул легко, как паук. Снова встал в свою альфианскую стойку, пригнулся. Сказал: — Это временная мера. И я обещаю не портить оборудование. — Да ты в нём даже не разбираешься, мудак, для тебя оно просто «оборудование»?! — Можешь даже на нём работать, у тебя ведь разнарядка. Но полетит твоя «Марина» только туда, куда я её поведу. Миклуха не ответил и сделал ещё одну попытку достать поганого очкарика. И похрен, что офицер полиции. Рванул даже слишком быстро, ткнулся правым плечом в стену: узко в коридоре махаться, неудобно, но выровнялся, зацепил Гамберта за собой, ухватил его левой, сорвал с равновесия, хотел об стенку приложить точно так же, как его только что, мордой, и чтоб очки всмятку, но — рывок под колено, толчок — и Гамберт ужом выскользнул из пальцев, а Миклуха брякнулся на ячеистый пол лопатками и жопой. — С-сука вертлявая, — прорычал Миклуха, поднимаясь. — Лучше не вставай, — прошипел Гамберт, снова вставая в свою грёбаную стойку. Да щас, как же! Чтобы он сдался? Не дождётся! Миклуха встал. Но не просто так, а оттолкнувшись от пола пальцами и группируясь. Что, чмырь очкастый, не ожидал от такого бугая подобной гибкости и скорости? Думал, бычара только бросаться может? На этот раз Миклуха напрягся и вспомнил, чему его в учебке учили, намертво вдалбливали. Развернуться боком, руками только защиту сделать, а бить ногами. Одной делаешь замашку, и противник её отбивает, а вот следом идёт вторая, и ребром стопы нахуй нос на сторону ему свернуть... Что-то коротко промелькнуло, звякнуло. Очки, — понял Миклуха и возликовал. Хотел ещё раз с разворота добавить, шагнул даже, коленку поджал — да тут Гамберт среагировал: сложился, поднырнул под него, одной ногой на себя потянул, второй под колено опорной вдарил, и Миклуха понял, что опять летит на пол жопой назад. Извернулся в воздухе, опасно приземлился всем весом на правую ладонь — выдержала, — оттолкнулся, бросился на Гамберта, зажимая его всем, чем мог до него дотянуться: локтями, коленями, грудью. Ну что, подсосок альфианский, теперь как выкрутишься? Волосы у офицеришки растрепались, куцый хвостик на затылке расплёлся. И тут он выкрикнул: — Компьютер, код «три четыре альфа синий», офицер Гамберт, принимаю управление! И Маринка, его Миклухина Маринка вдруг откликнулась! Мурлыкнула своим бархатистым шершавым голосом, предательница: — Код верный, изменения сохранены. Добро пожаловать на борт, капитан офицер Гамберт. — Это чо же такое? Это чо? — залепетал Миклуха и попытался развернуть к себе морду офицеришки, в глаза его бесстыжие посмотреть. — Ты что сделал, сволота?! А ну верни Маринку! Он заглянул в непривычно обнажённые глаза — мягкие, но глядящие с вызовом, — а после ему в висок прилетел удар костяшками пальцев. В голове зазвенело. Миклуха почувствовал, как Гамберт выбирается из-под него, выскальзывает, попытался удержать его, но пальцы схватили лишь воздух. — Вернуть не могу, — тяжело вздохнув, сообщил Гамберт, шмыгнув носом. Что, потекла юшка? Миклуха вскинул взгляд, но ничего не разглядел: в глазах плыло и двоилось. На какие точки этот мерзавец надавил, что у Миклухи зрение поплыло? — Ни хрена не вижу, — пожаловался он неизвестно кому. — Восстановится через полчаса, — сказал Гамберт и повторил: — Вернуть управление утилизатором пока не могу, не знаю кода отмены, если честно. Но я не буду препятствовать тебе выполнять порученную работу. Неделю или полторы надо подождать. Информатор сообщил, пираты говорили, что встреча запланирована на это время. Будем ждать. Сволочь. Не помнит он. Придуривается, гад. Миклуха зарычал и ощупью дополз до ближайшей стены, схватился, начал подниматься. — Осторожнее. Может тошнить, — предупредил Гамберт. Как своевременно, бля! Миклуха почувствовал, как в глотку изнутри упирается едкая волна и едва успел сообразить, где ближайший гальюн и как до него добежать. Добежал. Прополоскав пасть и заодно умывшись, Миклуха рассмотрел свою морду в зеркале. На виске был виден странный кровоподтёк. Это же как надо было по-хитрому стукнуть, чтобы аж в черепе отдало? Мерзавец Гамберт. Ну ничего, в следующий раз Миклуха будет посноровистей и… Следующий раз? Он что, опять будет нарываться на драку? А если этот поганец всё-таки исполнит свою угрозу и арестует Миклуху за нападение на офицера? А похрен. Маринку уже отнял. Теперь можно и самому в кандалы. Выйдя из гальюна, он нос к носу столкнулся с одетым в чужие шмотки Адамом. Киборг поджидал его у самого входа. — Ну чо, как? Нормально всё подошло? — спросил Миклуха. — Нормально. — Всё понравилось? Если да, то надо говорить «спасибо». — Что значит «понравилось»? Миклуха набрал воздуха в рот и промолчал. Ну дела. — У офицера Гамберта спроси, он объяснит, — нашёлся он с ответом, выкрутился. — А здесь чего стоишь? Подглядываешь? — Миклуха не забыл, как сам стал случайным свидетелем. И ему бы не хотелось, чтобы точно так же кто-то наблюдал за ним. Может, это кому-то и понравится, но... просто не надо. — Меня пообещали накормить. Я спросил, куда можно прийти за едой, но офицер Гамберт сказал спросить у вас. — А. Камбуз. Пойдём, провожу. А офицер-сука-Гамберт пусть сам жратву ищет. Марина ему подскажет. Может быть. Если тот хорошенько её попросит. Адам, как заметил Миклуха, выбрал ботинки с отстрочкой. Но кеды и берцы тоже не бросил. Он нёс коробку с собой, нежно прижимая её к груди, — будто бы кто-то отбирать у него это тряпьё собрался. — Шмотки и обувь, — буркнул Миклуха, — бери себе, что нравится. Отдаю. — Информация принята к сведению, — по-машинному ответил Адам. — И спроси у офицера Гамберта, как говорить «спасибо». — Я могу задать вопрос? — внезапно спросил Адам, шлёпая вслед за Миклухой по поворотам коридора. — Валяй, — Миклуха махнул рукой. — Почему между вами и офицером полиции Юлиусом Гамбертом столько агрессии и гормональной активности? Фон изменился внезапно и буквально только что. До этого вы воспринимали его как... как слабого и больного. Но пока меня не было, всё изменилось. Миклуха развернулся, и киборг не впечатался ему в спину, а успел отпрянуть вбок только благодаря машинной сверхреакции, не иначе. — А какая тебе разница, что происходит между нами с Гамбертом? — с подозрением процедил он в большие фиалковые глаза с тёмными длинными ресницами. Голова вновь закружилась, но до тошноты дело пока не дошло. — Моё существование зависит от вас обоих, — просто и честно ответил Адам. Он отвернул голову в сторону, и опять в его движении и позе промелькнуло что-то беззащитное, слабое. Миклуха подавил в себе желание положить на плечо Адама руку, чтобы поделиться с ним своей силой, взбодрить уверенностью. Нет. Это всё опять киборгские психологические штучки, он на них больше не купится. — Вон кухня. Можешь есть всё, что хочешь. Грей, готовь, жри сырым, как нравится. А я спать пойду. Мне завтра с утра работать. Если капитан разрешит, — последнюю фразу Миклуха произнёс с издёвкой, даже не думая объяснять, в чём причина. Он вообще ничего и никому не обязан объяснять и ни перед кем отчитываться не будет! Только перед начальством, а начальство далеко. Вот! Он отправился к себе в каюту, заблокировал дверь и отключил комм, оставив на нём лишь сообщение Боингу «Вернулся на «Марину», киборг норм, остальное завтра», стянул ботинки, завалился в койку, повернулся к своему напарнику Фреду и сказал: — Вот такое вот дерьмо. Только ты один, малыш, меня понимаешь. Фред не ответил ни «да», ни «нет», а только чихнул. Фред был большим и жирным крысопауком, паразитом с одной из планет внешнего кольца, и говорить он не умел. Зато у него был потешный нос трубочкой, пушистые лапы, будто плюшевые, и семь блестящих радужными переливами глаз. Несмотря на отталкивающий для многих вид, питался Фред исключительно фруктами и овощами и лишь изредка переходил на прессованные опилки, размоченные в соке. — А с этим хреном я завтра разберусь. Или думаешь, лучше не трогать? Фред потёр жвалы хватательной правой клешнёй и зевнул, распахнув пасть, полную вспомогательных зубных пластин. — Да, ты прав, на хрен его. Вот только что парни мне потом скажут?.. Фред посучил ногами, дёрнул длинным лысым хвостом и спрыгнул с койки на пол. — Гм. Вот и я не знаю, — пробормотал Миклуха. Свет постепенно гас, тускнел, настроенный в его каюте на работу альфа и тета-ритмов головного мозга, — и чего только эти ксеносы не придумают. Какой-то вшивый утилизатор, мусорщик, а условия как в люкс-каютах космических круизных яхт. Увы, сейчас он на своём утилизаторе имеет прав не больше чем самый распоследний пассажир, — Миклуха скрипнул зубами. Ну, Юлиус, ну берегись.