***
Разумеется, сразу на него никто не кинулся. Пришлось ждать, пока и Миклуха, и Юлиус оба улягутся в койку по-нормальному — они заняли крайние места, оставляя Адаму середину. Оба охотно занимались сексом с ним, но друг с другом — ни-ни. Адам понять не мог, с чем это связано, но выяснять не стал, не до того. Он запустил выработку подходящих по составу феромонов, с удовольствием убедившись, что ему нужно не синтезировать что-то чужое, а просто слегка усилить своё. Они и в норме подходили друг другу, все трое. Он решил начать с Юлиуса: и Миклуха попривыкнет, и Юлиус освоится. А то зажат он был больше обычного. Адаму это не нравилось; он хотел, чтобы оба его человека были раскрепощены и чувствовали себя свободно. Они с Юлиусом поцеловались. На поцелуи он отвечал охотно, приятно массируя голову пальцами, сводя брови на переносице и томно прикрывая глаза. На внутреннем экране Адам следил за гормональным состоянием, сердечным ритмом и возбудимостью партнёра. Обоих партнёров. Было интересно попробовать сделать с Юлиусом то, что возбуждающе подействует на Миклуху. Например, понравится ли ему смотреть, если Адам красиво выгнется, укладываясь на Юлиуса сверху? А если он будет целовать его до тех пор, пока Юлиус не начнёт стонать, — как Миклухе понравятся эти стоны? Адам уже знал, как заставить Юлиуса подать голос. Стонал он красиво, только больно уж тихо. Возможно, всё-таки стоит использовать небольшую стимуляцию электричеством. Но пока и вибрации в ладони достаточно... Первый стон, откинув голову на подушку, Юлиус издал, когда Адам взял в ладонь его член и прижал к животу. Головка ткнулась в середину ладони и разом сделалась влажной от предъэякулята. Адам повернулся и лёг боком, словно невзначай задевая Миклуху бёдрами и ягодицами. И волосами. Он уже заметил, как Миклухе нравятся его волосы. Хорошо, что никто из его бывших хозяев не вздумал обрить его налысо. Адам усилил нажим и включил вибрацию на максимум, и Юлиус заныл, застонал вновь, впрочем, не пытаясь даже скинуть его руку, а наоборот, раздвигая ноги шире. Адам подумал — и встал на колени, ртом начиная вылизывать влажный трепещущий член, а ладонь переведя ниже и захватывая пальцами яички. Юлиус рвано выдохнул, покорно согнул одну ногу в колене, давая ему лучший доступ. Вдруг Миклуха за спиной завозился и расположился таким образом, чтобы... О-о-о, отлично. Пальцы Миклухи прошлись по его заднице, проминая вход. Адам прогнул поясницу и издал тихий согласный звук. Но вместо того, чтобы просто вставить член, Миклуха начал тереться о него одной головкой, будто дразня. Снова и снова он проезжался мимо расслабленных для него мышц, не торопясь входить внутрь. Потом жадной рукой собрал распущенную косу Адама в горсть и — ух ты, — этой же рукой обхватил ствол своего члена, прижался к выгнутой для него пояснице, укладываясь сверху, запутывая и ероша пряди волос. Адам и не знал, что людям может нравиться такое. Юлиус внезапно надавил рукой ему на затылок, и Адам послушно опустил голову ниже, принимая его член до конца, в самое горло. Пальцы, влажные от своей слюны, он прижал к ягодицам Юлиуса, начиная массировать вход по кругу и надавливая вглубь, потом вставил два, потом стал раздвигать их. Юлиус, беспокойно приподнимая бёдра, принялся трахать его глотку широкими толчками, и Адам легко подстроил движение своих пальцев под этот ритм, незаметно вдвигаясь глубже и дальше. Он включил режим вибрации, когда подушечки пальцев прижались рядом с простатой, осторожно дозируя степень воздействия. Всё-таки внутри Юлиус был гораздо чувствительнее, чем снаружи, и слишком сильное раздражение будет не возбуждающим для него, а болезненным. Вот бы узнать, каким окажется внутри Миклуха. Адам аж застонал в голос от мысли, что когда-нибудь доберётся таким же образом и до его задницы. Не сразу, конечно. Сперва Миклухе нужно будет дать постепенно привыкнуть к тому, что Адам будет трогать его везде... В его собственную задницу вторглись пальцы, раздвигая мышцы. Адам прогнул поясницу ниже, подставляясь под Миклуху. Тот всё не торопился. Раздвинул вход — и опять замер. Слизистая, уже вовсю вырабатывающая смазку, у Адама по ощущениям вся горела от предвкушения, а сказать или попросить не получалось, — не с членом в горле. Адам простонал опять, и ему отозвался Юлиус дрожащим голосом. Адам вскинул взгляд вверх. Юлиус, разметавшийся под ним, похоже, забывший совершенно обо всём, показался ему в этот момент очень красивым. Наверняка Миклуха это тоже видит. Как хорошо. Адам постарается довести Юлиуса до полностью невменяемого состояния, для того, чтобы Миклуха смотрел! Он усилил виброрежим и вдруг почувствовал, как из собственной задницы, по-прежнему раздвинутой пальцами Миклухи, начинает истекать смазка. Тягучей и щекотной каплей течёт по коже вниз, чуть ли не до самых яичек. Адам задрожал и сжался. Попытался сжаться — на толстых, расставленных в стороны пальцах не очень-то и сожмёшься. И вот тут-то Миклуха ему и вставил, загнав член сразу весь, по ощущениям до конца. Придвинулся к нему животом, наматывая волосы на кулак. Адам откинул голову вверх, позволяя члену Юлиуса выскользнуть изо рта почти полностью. Юлиус ахнул неудовлетворённо и разочарованно, но тут же застыл, по движениям догадавшись, что делает Миклуха. Он заворожённо замер. А когда Адам усилил вибрацию в пальцах, то схватился за свой член самостоятельно. — Эй, вставь ему, — сказал вдруг Миклуха. Его голос прорезал тишину каюты будто ножом. До этого были слышны только звуки их движений и тяжёлое дыхание. Миклуха сломал атмосферу, поднимая её на какой-то другой уровень. — Вставь ему, как тогда, в зале. Тогда в зале Юлиус был в другой позе, — хотел уточнить Адам, но тут же оборвал себя. Подобные уточнения ни к чему. Он передвинулся вперёд, при этом почти снявшись с члена Миклухи, взглянул на Юлиуса — с расширенными глазами, растрёпанными волосами и раскрасневшийся, он выглядел сам на себя непохожим, ярким, откровенным, — облизал пальцы, смочил ствол члена и поднёс его к уже расставленным ногам. Юлиус всё смотрел, а потом поднял взгляд к потолку, и Адам толкнулся вперёд и проехался дальше, чем собирался, потому что Миклуха с силой загнал ему внутрь опять. Ощущая сжавшиеся до судороги мышцы и вынужденный преодолевать их сопротивление, Адам вскрикнул. — Ну, тебе нравится? — потребовал ответа Миклуха, не отпуская его волосы. Адаму нравилось. Он протянул: — Да-а-а! Юлиус, ошарашенно вздыхая, и не думал жаловаться. Он старался переждать боль от резкого толчка, и Адам погладил его член, внимательно следя за тем, чтобы не ушла эрекция. Ему очень хотелось, чтобы Юлиус кончил сегодня и, может быть, даже не раз. — Хорошо, — сказал, а, быть может, и похвалил его Миклуха. Адам зажмурился, подозревая, что вполне может оказаться тем, кто кончит сегодня первым. Миклуха стал двигаться глубоко и размеренно, будто сам был киборгом. — Режим не включай, — предупредил вдруг Миклуха. — Я тебя так хочу, по-настоящему. Понял? — П-поня-ал, — не удержался и простонал Адам. Значит, они занимаются сексом по-настоящему? Что бы это ни значило. Миклуха толкнулся уж как-то слишком глубоко и замер на пару секунд. Потом отодвинулся и — опять повторил движение. Юлиус тоже уловил смену ритма и коротко охнул. — А тебе как? Хорошо он тебя жарит? — потребовал вдруг Миклуха. — А? Юль? Юлиус приоткрыл глаза; его член в руке Адама вздрогнул. — Расскажи, Юль? — вкрадчиво произнёс Миклуха. Юлиус зажмурился и подался навстречу Адаму, отвернул голову, словно спрятаться хотел. Не ответил. Миклуха хмыкнул и отпустил волосы Адама, — те тут же свесились вниз, накрыв Юлиуса волной, — и прошёлся пальцами по его груди, шумно вздохнул, нащупал соски, сжал их, потёр шершавыми пальцами. Адам выгнул спину и замер, принимая толчки члена и ласки. — Расскажи, какой он? — вдруг шепнул Миклуха. — Тесный, — с готовностью ответил Адам. — А ещё? — Сильно сжимается, когда ты говоришь. Миклуха издал короткий смешок. — Продолжай. — Когда я двигаюсь внутри, Юлиусу нравится. Он очень чувствительный. Миклуха при этих словах опять вошёл в него до конца, и Адам вынужденно проник в Юлиуса тоже. Тот задрожал и застонал с сомкнутыми в тонкую линию губами. — Что ещё нравится Юлиусу? — всё так же выспрашивал Миклуха, продолжая крутить в пальцах соски. — Расскажи. — Когда я держу его в руке. Когда мы целуемся. Когда ты на него смотришь... — выдал тайну Юлиуса Адам. Не по своей воле, его ведь спросили. Миклуха тут же навис над ними, опираясь на правую руку. — Это правда, Юлиус? — спросил он, заглядывая тому в лицо. — Смотри на меня. Правда? Юлиус встретил его взгляд прямо и твёрдо, но быстро сдался под их слаженными толчками, заметался, схватился за плечи Адама, чтобы хоть за что-то держаться. Его колени сжались, его мышцы стиснулись так, что Адам вскрикнул. Теперь он почти не мог шевелиться. — Что такое? — спросил Миклуха, проявив чуткость. — Я сейчас кончу, — пробормотал Адам, жалуясь. — Не кончишь, — пообещал Миклуха, заводя левую руку ему под живот и нащупывая его член... сжатый мышцами Юлиуса, да теперь ещё и пальцами Миклухи впридачу! — Пусть Юль первый кончает, — предложил Миклуха, пережимая член Адама сильной рукой. Адам жалостливо застонал. Пусть у него перед глазами и продолжали стоять графики, сообщения о состоянии, какие-то показатели, — он ничего больше не контролировал, в голове всё смешалось. Он бы мог отдать всё на волю процессора, но тогда ничего бы не почувствовал сам, как раньше. А он — хотел чувствовать. — Юль... Пожалуйста... — попросил он срывающимся голосом, — пожалуйста, кончи. — Он прижался щекой к груди Юлиуса, вымученно выстанывая: — Кончай, Юль. Кончи для меня. — Ты слышал?! — рыкнул Миклуха, совершая ещё один мощный толчок. Его пальцы вдавились Юлиусу в задницу. Адам ощутил и их, и пульсирующий член под своим животом. Юлиус зажмурился, закусил губу, сжался, его бёдра задрожали, взметнулись вверх, подставляясь. Адам облегчённо всхлипнул, когда на животе его сделалось влажно и горячо. Юлиус судорожно вздохнул, как будто его лёгкие не могли расправиться и набрать воздуха. Вздохнул — и обмяк, расслабился, его руки разжались, падая на постель. — Эй, Юль, — позвал Миклуха, и Юлиус посмотрел на него, явно ничего не видя и не понимая. Адам пожалел, что не может сейчас проникнуть ему под кожу, впитать и ощутить то самое, что испытал он только что. Все его датчики и рецепторы были бесполезны. Адам провёл языком по подбородку Юлиуса, быть может хоть так получится приблизиться к своему собственному недостижимому оргазму?.. Юлиус по-прежнему сжимал его внутри, и это было неописуемо и невыносимо. Пальцы Миклухи разжались, прошлись по животу Адама вверх, обратно к груди, к соскам, влажно по ним скользнули. Когда Миклуха оттолкнулся от постели и вздёрнул его за собой, ставя на колени, Адам послушался. Миклуха прихватил его плечи, запутывая волосы ещё больше, шумно втянул носом воздух, уткнувшись в выемку между плечом и шеей. — Теперь кончай, — приказал он, двигаясь в Адаме резко и рвано, как будто из последних сил. — Кончи в него. Адам был рад стараться. Разглядывая постепенно проясняющееся лицо Юлиуса, он несколькими торопливыми толчками догнал свой отложенный оргазм, и тот ярко полыхнул в нём, будто внутри что-то взорвалось. На какое-то мгновение Адам не видел вообще ничего, ни простым зрением, ни на внутреннем экране. Миклуха зарычал, вторя хриплому протяжному крику, — его крику. В самый последний момент он отстранился, и его сперма свободно брызнула Адаму на ягодицы. Потом прижался, проводя по ним мокрой головкой члена, размазывая, втирая остатки своей спермы в кожу Адама. Потом прихватил его волосы и растёр ими влажное. — Это... зачем?.. — едва ворочая языком, спросил Адам. Система внезапно выкинула на внутренний экран сообщение о снижении уровня энергии до семидесяти трёх процентов. Всё потому, что он так и не смог нормально поесть за ужином. Впрочем, потеря энергии была несущественна. Миклуха не ответил, только хмыкнул себе под нос. Он всё гладил и гладил ягодицы Адама рукой, обеими руками, сжимая и разводя их, и Адам рефлекторно то и дело вскидывался вверх, выгибая поясницу, будто получал какой-то импульс, невербальный приказ двигаться именно так. Юлиус отодвинулся, разглядывая их со стороны. — Эй, Адам, а хочешь ещё? — спросил вдруг Миклуха, и Адам понял, что хочет, хотя и не может пока возбудиться. Точнее, смог бы по приказу. Если бы у него не спрашивали, а просто приказали, он смог бы всё. — Хочу, — ответил он. — Я ещё раз десять, наверное, смогу... — М-м? Так мало? — с насмешливыми интонациями протянул Миклуха, по-хозяйски проводя ребром ладони прямо между его ягодиц, нажимая на вход. Адам захлебнулся вздохом. — Почему? — потребовал Миклуха, продолжая давить. — Больше мне энергии сейчас не хватит. Уровень низкий. Нужно... Ах! — в него вошли пальцы. — Нужно что-нибудь сладкое, — закончил он, и пальцы исчезли. — Ну? Куда ты?! — ахнул Адам снова, теперь уже встревоженно, стараясь поймать его руку и вернуть обратно. — Я схожу, — сказал вдруг Юлиус. На какой-то момент Адам забыл о нём и теперь испытал укол чувства вины. — Что лучше принести? — В кладовой нульпайки, — проинструктировал его Миклуха. — Повидло или что-то такое. Юлиус кивнул, поднялся с постели и вышел из каюты прямо так, голым. Освещённый одной только террариумной лампой, он показался Адаму незнакомцем. Непривычно было видеть Юлиуса обнажённым. Тот же, похоже, не испытывал никаких проблем от отсутствия на нём одежды. — Продолжим, пока он не пришёл, — сказал тем временем Миклуха, сдвигаясь и усаживаясь в изголовье. Адам тут же уловил и подстроился, придвинулся спиной, опустился на его бёдра, раздвинул колени, плавно прогнулся в пояснице, прижимаясь ягодицами к его члену. — Возьми меня, — шепнул он, обернувшись. Точнее, шепнула программа, Адам не успел её остановить. Впрочем, сейчас он бы и сам не сказал ничего лучше. Он хотел. Миклуха сперва погладил его пальцами, начал вставлять сперва два, потом три. Ощущая натяжение собственных мышц, Адам то и дело постанывал. Его член опять начинал твердеть, и томительные минуты казалось бы пустых ласк заставляли его возбуждаться всё больше. Распахнулась дверь, и вошёл Юлиус. В одной руке он держал пару упаковок с нульпайками, в другой — какую-то ткань. Почувствовав прикосновение к животу и члену тёплого влажного полотенца, Адам благодарно вздохнул. Юлиус сперва обтёр его, потом поднёс паёк и даже вскрыл упаковку. Адам надавил на тюбик и ощутил на языке сладость и мягкий вкус с терпкими нотами. — Я нашёл какао, — сказал Юлиус, и Миклуха ответил: — Надо же. Я думал, оно у меня уже закончилось. Адам быстро опустошал упаковку, больше ни о чём не думая. Не думая до того момента, пока Миклуха не схватил его за бёдра, притягивая к себе. Почувствовав, как входит в него снова твёрдый и крупный член, Адам с наслаждением застонал. Юлиус вскинул на него потрясённые глаза. На них обоих. — Ну ты же не думал, что нашему мальчику хватит одного раза? — спросил Миклуха, обращаясь к нему. Юлиус промолчал. Не стеснялся ходить голым, но отчего-то не шёл на контакт с Миклухой. Не доверял ему? — А что у тебя ещё есть из режимов? — спросил Миклуха Адама, придерживая его за бёдра. Теперь можно было насаживаться самому на услужливо подставленный член. — Не очень много, — сказал Адам, пытаясь честно сосредоточиться на ответе. — Одиннадцать режимов вибрации, четыре степени воздействия электричеством, тепловое воздействие, начальный, средний и глубокий массаж внутренних мышц... Миклуха его перебил и потребовал: — Покажи. Адам выбрал соответствующую подпрограмму и застыл, ощущая, как собственная гладкая мускулатура начала шевелиться без видимых на то причин, слово сама собой. Это ощущалось совсем не так, как раньше. Теперь, без экранирования процессором, Адам чувствовал всё полностью, не в силах абстрагироваться от происходящего. Наноимплантаты принялись массировать член Миклухи, сжимать по всей длине. И Адам чувствовал каждый его сантиметр. — О-ох, ни хрена себе, — проворчал Миклуха, невольно покачиваясь и подаваясь вперёд. — А у женских моделей, наверное, такое тоже есть? М-м-м! — Я не женская модель, поэтому не знаю, какими функциями они оснащены. Но чисто теоретически можно предположить... — начал Адам, но договорить не смог. Юлиус лёг на кровать боком и взял его член в свой рот. Адам всхлипнул; программа тут же подсказала, как можно оптимизировать процесс, но Адам не мог бы так поступить, не мог бы предложить такое, он бы не... не с Юлиусом... — Юль, — шепнул Адам, сдавшись, — ложись на спину, головой ко мне? Я буду осторожно, ладно? Я не стану глубоко... Юлиус коротко улыбнулся и послушно перелёг, запрокинул голову, завёл руку к животу Адама и вновь поднёс его член к губам. Миклуха посмотрел, перегнувшись через плечо Адама, потом хмыкнул, подтолкнул Адама вперёд, вдвигаясь глубже, и головка его члена тут же исчезла у Юлиуса во рту. Программа утверждала, что в подобном положении Адам сможет ввести свой член в рот Юлиуса почти без помех в самое горло. Возможно, при некоторой тренировке подобное получилось бы даже у человека, но сейчас программа явно ошибалась. Ведь ошибалась же?! Даже у программ DEX-компани случаются ошибки в расчётах. Юлиус поднял руки, трогая его бёдра, словно тоже хотел, чтобы Адам вошёл глубже. И он решился. Осторожно пошевелился и повёл бёдрами вперёд, двигаясь осторожно и так бережно, как мог. Давая возможность Юлиусу отстраниться, если что-то пойдёт не так. Он погрузился глубже и тут же отступил, но Юлиус принял его толчок спокойно и даже глаза прикрыл. Потом они толкнулись вдвоём вместе с Миклухой, пройдя дальше, глубже... И только когда Адам стал уверен, что всё будет нормально, он смог расслабиться. Миклуха держал его то за плечи, то перехватывал за бёдра, и пару раз его руки натыкались на пальцы Юлиуса. Двигался Миклуха медленно и неритмично, ему вполне хватало внутреннего массажа. Адам чуть увеличил температуру местных тканей, потом — ещё немного, добиваясь для Миклухи ощущений, сходных с теми, которые тот мог бы получить от пользования женской моделью. И добился того, что Миклуха жадно выдохнул ему в ухо какое-то заковыристое ругательство. Его руки перехватили Адама поперёк пояса. Миклуха вздёрнул его сперва вверх, потом толкнул вперёд — Юлиус отодвинулся ниже, но своего занятия не прекратил. Адаму пришлось встать на четвереньки, продолжая тесно прижиматься к Миклухе задницей. — Эти твои блядские волосы, — простонал вдруг Миклуха, снова прихватывая его за пряди. Он собрал их у самого затылка, сжимая в хвост, потом распустил, позволяя им упасть и накрыть Адаму плечи и спину. Адам запрокинул голову, чтобы Миклухе было удобнее их трогать. Но Миклуха сказал «блядские» — значит, плохие? — Мне отрезать их покороче? — Н-н-не вздумай, никогда, — тут же сказал Миклуха, вновь забирая их в горсть. — Они тебе нравятся? — Адам коротко вздохнул и решил, что сможет вытерпеть, сменил начальный массаж на средний и с удовлетворением услышал, как Миклуха охает. — Нравятся, — отдышавшись, ответил Миклуха. — Как у девки. — Я не девка, — уточнил Адам. — Да-а, — простонал Миклуха, похоже, совершенно не расстроенный этим фактом. — Тебе хорошо? — рискнул и дальше спросить Адам. Похоже, Миклуха любил разговаривать во время секса. С Юлиусом они почти всё время молчали и только иногда по инициативе Адама... — Ты охуенный, — выдохнул Миклуха, очевидно не зная, как на его слова Адам среагирует. — Так сжимаешься, так даёшь... Ни одна тёлка с тобой не сравнится. Ты круче всех этих портовых баб... Портовые бабы — это одно из названий человеческой XX-особи? Он лучше женщины? Адаму сделалось жарко. Пальцы Юлиуса прошлись по внутренней стороне его бёдер, поглаживая яички. Миклуха стиснул пальцы на его ягодицах, раскрывая их шире. Адам застонал. Его накрывало очередным подступающим оргазмом. — Юль, возьми ещё, пожалуйста, — прошептал он, не сомневаясь, что голос его подведёт, срываясь на хрип. — Юль, ещё... — Горячий, мокрый, весь течёшь, — продолжал Миклуха, поводя бёдрами из стороны в сторону. Мышцы прихватывали его, послушно сжимаясь, но ему будто мало было. Может, подключить вибрацию? Адам, почти не соображая, выбрал пункт во всплывшем подменю. Миклуха отозвался на него горловым рыком. Адаму показалось, что он чувствует, как заполняет его сперма. Если бы его залило ею по уши, он бы только стонал. Вот как сейчас. Адам простонал. Да. — Покажи, какой ты, дай посмотреть, — забормотал Миклуха, вынимая член и раздвигая его вход пальцами. Адам сперва поджался, но потом сообразил расслабиться. Он не хотел отключать режимы. Ему было хорошо оттого, как мышцы сжимались внутри. Миклуха вставил в него пальцы. Несколько. Адам заныл. Пальцев было мало, они не доставали так же глубоко, как член. Юлиус внезапно подался вверх, обхватил его за бёдра, принуждая прижаться ниже. Адам послушался. Миклуха вытащил пальцы и ввёл их снова, глубже. Адам склонил голову к Юлиусу на живот и требовательно вскрикнул, в горле заскребло, он неожиданно сорвался на хрип. Перед глазами маячил полувозбуждённый член. Адам чувствовал, как подаются и раздвигаются его мышцы под давлением широкой руки Миклухи, чувствовал, как узкое тесное горло Юлиуса обхватывает его со всех сторон. Миклуха с усилием продвинул руку дальше, и мышцы приятно растянулись, принимая самую широкую часть ладони. Адам порывисто вздохнул, больше не в силах сдерживаться. Он задрожал, подаваясь назад и сжимаясь, хрипло вскрикнул и сорвался в оргазм. В бёдра впились пальцы Юлиуса. На него навалилась такая слабость, что он малодушно передал управление телом процессору и наноимплантатам. Все режимы тут же отключились, а само тело расслабилось и сдвинулось, выбираясь из человеческих объятий. Юлиус глядел на него дико сияющими глазами. Его губы блестели, из широко распахнутого рта сипло вырывалось дыхание. Адам вздохнул, возвращая себе контроль над процессором. — Юль, хочешь, я... — Нет, я сам, — ответил Юлиус, сперва проведя пальцами по губам, а потом обхватывая ими свой член, уже полностью стоящий. Адам смотрел, как он быстрыми рваными движениями рукой доводит себя до оргазма, как головка, влажно блестя, показывается из кулака, и как из неё начинает течь сперма. Юлиус молча зажмурился. Рядом хмыкнул Миклуха, разглядывая увиденное с каким-то новым выражением на лице. Его взгляд показался Адаму жадным. Да, точно, жадным. После того как все отдышались, и Миклуха снова начал вести себя как обычно, а Адам доел последний нульпаёк, они все втроём улеглись спать. Адам ещё какое-то время не засыпал, прокручивая на внутреннем экране графики состояния и колебаний гормонального фона, а ещё смотрел в террариум. В темноте в инфракрасном излучении террариум Фреда казался ярким красным кубом и вот-вот будто бы грозил расплавиться от жара.***
Гамберт всё-таки настоял, чтобы на время прыжка их соседи перешли на «Марину». Видимо, сознательность и служебный долг, повелевающий проявлять заботу о налогоплательщиках, были в нём сильнее человеконенавистничества. Миклуха видел, как морщился он, упоминая Алину Павловну. Очевидно же, что дамочка ему надоела хуже горькой редьки. Но нет. С самого утра сцепил зубы и сказал вызвать их по комму. Это было очень мило. Миклуха аж весь расплылся в ухмылке. — И где мы их разместим? В рубке что ли? Там есть встроенные ложементы для дополнительных членов команды. — Миклуха почесал в затылке и сделал вид, будто думает. — Нет. Пусть где-нибудь подальше от меня... В какой-нибудь из кают, может? — Можно и так, — легко согласился Миклуха, про себя посмеиваясь. Адам... Миклухе казалось, что он после вчерашней ночи ходил довольный. Это никак особо не отражалось на его лице или словах, но поведение... Нет, тоже ничего особого. Но то, как они проснулись вместе, и как Адам парой слов и прикосновений избавил Гамберта от практически заикания и побега, было забавно. И как при этом Адам посмотрел на Миклуху, — в его чуть нахмуренных бровях, казалось, звучало «не вздумай стебаться сейчас», — и Миклуха промолчал. И как потом Адам прижался к нему у стенки возле санузла, — Гамберт, пользуясь тем, что Миклуха замешкался, лёжа в кровати, как всегда любил, сбежал туда первым... В общем, судя по поведению, Адам явно был всем доволен — это раз, и старался сглаживать неловкости между ними — это два. Миклуха даже немного жалел, что ему не нравятся мужики так же, как тёлочки. Они втроём вполне вписывались в эдакое мини-сообщество. Разумеется, благодаря Адаму. Ну, пока шло это дурацкое расследование Гамберта, они вполне могли быть втроём, — думал Миклуха. Уж это-то он способен вынести. А дальше... Хм... Дальше... Подобные мысли Миклуха от себя гнал. Ему было хорошо здесь и сейчас, а вот будущее он своё не волен был выбирать. Жаль, но что тут поделаешь. К этому будущему можно было относиться только философски, что он и старался делать. В конце-концов, он ведь сам себе его выбрал. Проводив расфуфыренную Алину, время от времени застревающую каблуками в ячеистом полу коридора, до нужной каюты, Миклуха протянул руку Боингу, дождался, пока кибер догадается пожать её, — подвисание при виде протянутой ему пустой ладони было таким явным, что Миклуха чуть не рассмеялся, но сдержался, конечно же, сам удивляясь себе прежнему: как так вышло, что сперва он принял Боинга за человека? Очевидно, совсем отвык от людей, пока болтался по космосу в одиночку. А не отдохнуть ли ему в таком случае с месяцок, когда всё закончится? Напоследок он хлопнул Боинга по плечу и ляпнул: — Удачи тебе, парень. Старайся, и всё у тебя получится. — Я стараюсь, — ровным тоном ответил тот и слегка улыбнулся, повторяя за Миклухой пожатие ладонью. Разобрался, в чём дело. Молодец. — Из каюты не выходите до полного выхода из червоточины. Да и потом тоже... В крайнем случае, свяжитесь со мной по комму или по внутренней связи с рубкой. Вот на стене переговорник. — Мы всё знаем, будьте уверены, — вместо Боинга сказала Алина, хмурясь с видом «ну что ты тут ещё болтаешься, надоел, противный». Миклуха распрощался с парочкой и направился в рубку. Всё-таки хорошо, что Алина считала его неотёсанным мужланом и морщила свой напудренный носик. Он выбрал правильную тактику, общаясь с этими двумя. Образ глуповатого, недалёкого, но компанейского мусорщика удавался Миклухе так хорошо, что практически превратился в родную личину. — А это зачем? — первым делом недовольно спросил Гамберт, едва Миклуха появился в рубке с Фредом на плече. — Он любит, когда я беру его погулять, — ответил Миклуха, аккуратно почёсывая крысопауку спинку в том месте, где у того проходил нервный тяж. Фред вытянул две передние пары ног, задними цепко удерживаясь на лямке комбеза. — Ты всё-таки не любишь живность? — Люблю. Но учти, я не виноват, если придавлю его ненароком. Не выпускай его! Миклуха обернулся к Адаму, уже устроившемуся в кресле второго пилота: — На, подержи его, — и сгрузил Фреда ему на колени. Паучище распластался, вытянув лапы во все стороны, а потом принялся ощупывать новое место временного обитания. — Ух ты, — завороженно сказал Адам. — Ага, — подтвердил Миклуха. — А если почесать его вот тут... — Все пристегнулись? Червоточина уже готова, — перебил его недовольный голос Гамберта. Нет, всё-таки парень врал, будто любит животных! Миклуха подмигнул Адаму и быстро присел в соседнее кресло, по статусу и рангу причитающееся, кажется, навигатору. — Валяй, заводи, — сказал он, перекинув через плечи и пояс страховочные ремни. Гамберт не ответил, из чего следовало, что его всё раздражает. Миклуха этому даже не удивился. Очевидно же, что аккуратист и зануда мышастый офицер относится к тому сорту людей, которые психуют перед совершением ответственных, с их точки зрения, действий. Полная Миклухина противоположность. Вот ему, к примеру, на всё было похрен. Даже при том, что дело складывалось, в принципе, неплохо, он не ощущал ничего кроме жгучего пофигизма. Или, как говорил их инструктор в учебке, похуизма. Спустя столько лет Миклуха помнил товарища Белкина до сих пор хорошо. Именно он повёл их в первый бой. А после всё возился с ним, приговаривая: «Держись, боец, где твой похуизм, а? Держись, вытащим». И вытащили ведь. Миклуха незаметно сжал и расслабил пальцы правой руки. Всё нормально сложилось, в итоге. Он ни о чём не жалел. Гамберт разогнал «Марину» до прыжковой скорости так плавно, будто с десяток лет на ней летал. Миклуха с уважением поглядывал на его профиль, подсвеченный огоньками-маркерами с приборной панели. Сам-то он порой пропускал момент, когда с досветового движка нужно было выжать дополнительное ускорение и переключиться на прыжковый. У него «Марина» в червоточину именно что прыгала. У Гамберта вошла плавно, как в волну. Ух, Миклуха аж возбудился немного, задумавшись об этом. Мгновенно погашенный гравикомпенсатором рывок ускорения, пропасть невесомости, возврат к нормальной силе тяжести, — Миклуха непроизвольно сглотнул, ощущая, как туго и тесно становится в животе, как тянет и переливается через край ощущение чистого безграничного полёта. Внезапно голень отчего-то зачесалась, и Миклуха, опустив голову вниз, увидел Фреда, взбирающегося вверх по его штанине. — Он не захотел сидеть у меня, — сказал Адам. — Ну, не страшно. Иди сюда, мой хороший, иди сюда, мой пушистенький... Со стороны кресла Гамберта раздался едкий смешок. Миклуха оглянулся, но Гамберт сидел как ни в чём не бывало и смотрел в экран, на который Марина выводила изображение, снятое камерой, пока корабль летит в червоточине. Ничего интересного там не было, чтобы смотреть туда так пристально, а значит, Гамберт притворялся. — Ничего смешного, — буркнул Миклуха. — У каждого человека должна быть отдушина. Тем более, в космосе. Гамберт склонил голову к плечу, вроде бы соглашаясь, но хрен его поймёшь. — У тебя чо, нет того, что бы тебе нравилось? — нажал на него Миклуха. — Почему нет. Есть. Я летать люблю, — наконец удосужился обернуться Гамберт. — А-а. Ну... Да, это заметно. У тебя хорошо получается. Гамберт просветлел лицом. Миклуха не собирался хвалить его или чего-то там, оно само собой получилось. Но морда у Гамберта после этого вышла презабавная. Вроде и обычная, но в то же время какая-то положительная. Да ему ж понравилось!! — осенило Миклуху. Он кашлянул и отвёл глаза первым, когда до него дошло, что они с Гамбертом сидят и пялятся друг на друга, как два идиота. — Скоро уже закончим, — сказал Гамберт, тоже отворачиваясь. — По моим прикидкам, мы должны вынырнуть за полчаса лёта от означенных координат. Пойдём на малом ходу и сперва получим данные от корабельного лидара, — он здесь мощный, — проанализируем и решим, что делать дальше. На всякий случай, сразу начну гашение колебаний движка. Ты не мог бы написать Боингу, чтобы он со своей хозяйкой пока оставался в каюте? — А сам чо? Кишка тонка? Или ты свой комм потерял? Я ж тебе не секретарша, — буркнул Миклуха грубовато, всё ещё не отойдя от момента их дурости-близости. Вместо того, чтобы вызвериться и тем самым создать дистанцию, Гамберт внезапно сделал обратное, доверительно признавшись: — Эта Алина в последний раз так меня довела, что я за себя не ручаюсь... Ненавижу таких. Избалованные и богатые, а сами из себя ничего не представляют. Привыкли, что всё решают их деньги. — Завидовать нехорошо, — философски притянул Миклуха, так уж и быть, настукивая для Боинга текстовое сообщение. Гамберт перещёлкнул несколько рычажков на пульте. Картинка забортной камеры изменилась, светящиеся линии стали превращаться в новый звёздный рисунок. — Марина, сканируй новый сектор, — скомандовал Гамберт, как только прыжок завершился. О выходе из червоточины свидетельствовал мягкий толчок желудка в пищевод. Миклуха сглотнул. С торможениями у Гамберта получалось не так гладко; перехвалил. Хотя дело было, скорее, в гравикомпенсаторе корабля. Рухлядь и старьё — оно ведь и есть рухлядь и старьё. Сколько ни чини, изношенное оборудование обязательно подведёт в самый неподходящий момент. — Сканирование завершено, — сообщила Марина и вывела на экран карту сектора с полученным от лидара изображением. — А это что? — настороженно спросил Гамберт. — Неизвестное судно, — прочитал Миклуха. — Я вижу, но... — Не ты один такой умный и за полчаса лёта из червоточины выпрыгиваешь. — Скорее, это патруль. Они нас заметили. Хорошая скорость. Похоже на малый крейсер... Марина подумала и обновила картинку, вместо «неизвестное судно» написав: «Малый крейсер класса А-3 «Альбатрос». — Ну и ну... — пробормотал Миклуха, потирая щетину на подбородке левой рукой. — И какая у нас будет легенда? — Что? — Гамберт глянул на него непонимающе. — Какая ещё легенда? Я офицер полиции, мне не нужно прятаться! — А, — ёмко ответил Миклуха, — действительно. — Есть входящее сообщение, — вклинилась в их разговор Марина. — Принимаем? — Принимаем, — ответил Миклуха быстрее Гамберта, и почти сразу на экране перед ними появилось изображение незнакомого лысоватого пилота-человека с «Альбатроса». С акцентом, присущим одной из малых народных меньшинств дальних колоний, пилот, нагло глядя в объектив, заявил: — Вы вторглись в частное владение. Повторяю, здесь частное владение. Мы имеем право применить против вас оружие. Назовите цель прибытия. И вдруг пилот «Альбатроса» показался Миклухе не очень-то и незнакомым. Камера снимала этого человека в фас, а запись на чёрный ящик, которую они все видели вчера, велась сбоку, от командного пульта. — Твою мать! — громким шёпотом сказал Миклуха. — Да это же один из тех, кто пришил Тадеуша! — Ах вот как? — воинственно раздул тонкие ноздри Гамберт. — Верно! Ну, сейчас я ему покажу «частное владение»! Марина, камеру на меня! — и Гамберт приосанился, поправляя очки на переносице. — Марина, отмена приказа! — тут же рявкнул Миклуха, пока связь ещё не успела установиться. — Никаких видеопереговоров! Нельзя говорить им, кто мы такие! — Да что ты? — зашипел диким котокролем Гамберт. — Так может, просто дадим им расстрелять себя? У «Альбатроса» приличные пушки. Вполне может быть, что одна из них и разнесла обшивку у яхты Тадеуша, через которую они пошли на абордаж. — Заманим их сюда, на утилизатор, — предложил Миклуха. — Как будто они не будут по нам палить, если узнают, что ты космокоп. — Не космокоп, а офицер галаполиции. — Да какая разница?! — Большая! В их спор вклинилась Марина: — Получено новое входящее сообщение. Принимаем? — Транслируй, — приказал Миклуха. Убийца Тадеуша с насупленными бровями склонился к микрофону и говорил: — Если вы на выйдете на связь в течение минуты, мы открываем огонь. Миклуха хекнул и почесал в затылке. — Ну тут или драпать, или идти на контакт, третьего не дано. — Мы можем напасть на них, — выдал третий вариант Гамберт. — Пойти на таран разве что? С лазерным резаком? Не смеши моего дедушку. — Я вправе потребовать, чтобы они легли в дрейф и предъявили нам доступ на судно! И нет такого закона, позволяющего объявлять какой-либо космический сектор частной собственностью! Поблизости ни зарегистрированных планет, ни обитаемых астероидов! — На самом деле, такой закон есть. Называется пиратским произволом, — Миклуха потёр лоб и нахмурился. — Так, всё, ладно. Марина, камеру на меня. Записывай сообщение и отсылай. — Говорит утилизатор «Марина». Куцый, привет тебе от Ботсваны. У меня есть для вас посылка. Выловил у Тадеуша. Заходите в гости к шлюзу «В». Конец сообщения. Закончив, Миклуха повернулся к Гамберту и сказал: — Доверься мне. — Ты назвал его Куцым. Ты его знаешь? — с подозрением уточнил Гамберт. Внезапно подал голос Адам, который всё это время сидел настолько тихо, что Миклуха и думать о нём забыл. — Посылка с яхты Тадеуша — это я? Ты хочешь отдать им меня? — Нет! Я не хочу никого отдавать! — рявкнул Миклуха. — В крайнем случае, это будет сорванный киборг-секретарь! Вот он! — он ткнул пальцем в Гамберта. — Заманим этого Куцего к нам, ты произведёшь задержание и допросишь, или что вы там, космокопы, делаете? — Ты не сказал, откуда ты его знаешь. И Ботсвану. «Альбатрос» внезапно начал движение. Видимо, проглотив наживку. Марина обвела красным и приближающийся корабль, и рассчитала предполагаемую траекторию его полёта. Он действительно направлялся к шлюзу «В». — Про их босса я наврал, — признался Миклуха. — Я про него ничего не знаю. Юль, ты это брось. Не надо меня ни в чём подозревать. Сейчас возьмём Куцего, и ты получишь своего подозреваемого. — Как вообще вышло, что он оказался тут, охраняя частный сектор в тех координатах, что запомнил Адам? — хмурясь, спросил Гамберт. Возможно, хмурился он опять из-за своего имени. А возможно потому, что теперь считал и Миклуху причастным к убийству Тадеуша, которое бросился расследовать. — Неужели неясно? Тадеуш украл у них координаты чего-то запрещённого и хотел толкнуть на сторону, — сказал Миклуха. — А Куцый с приятелями — это охранники Ботсваны, служба его безопасности. Они уничтожили предателя. — А ты — тот курьер, которому Тадеуш должен был передать информацию и не успел? — с горьким выражением разочарования в голосе договорил за него Гамберт. Ну, разумеется, теперь он наверняка в культурном шоке. Как же, спал с предателем. — Нет, — ответил Миклуха. Адам тоже взволновался, но по другому поводу: — Нет киборгов-секретарей. И Юлиуса нельзя отдавать им. — Мы и не станем, — успокоил его Миклуха. — Но секретари есть. Один из продуктов дочерних компаний DEX-компани. Выпускались небольшими партиями для работы с бухгалтерской и кадровой документацией, а также для ведения секретарского дела. — Хм. Я не знал, — признался Юлиус. — Ты бы отлично подошёл на роль такого вот киборга. Сорванного. Давай отдадим им тебя, и ты исследуешь их корабль изнутри, — Миклуха хищно улыбнулся. — Да, при условии, что меня не заморозят точно так же, как и Адама, — проворчал Гамберт. — И это всё — только до первой медицинской проверки. — Да, незадача... — протянул Миклуха. — Но могло бы сработать. Твоя внешность... — Незадача в том, что я тебе всё равно не доверяю, Миклуха, — Гамберт горько улыбнулся. Спасибо, что хоть бластер не наводил. Наверное, только потому, что опасался стрелять в рубке. Миклуха медленно отстегнул страховочные ремни и выбрался из кресла. — У нас есть минут пятнадцать, прежде чем они подлетят и пришвартуются. Встретим его у шлюза. Юль, не забудь бластер и свой жетон, будешь арестовывать всех, кто тебе попадётся, именем закона, — он улыбнулся, но Гамберт на его улыбку не ответил. Похоже, что и его он теперь будет держать на прицеле. Ну и не страшно. Миклуха пожал плечами и двинулся к выходу из рубки первым. — Адам, останься здесь, — сказал Гамберт. — Будешь следить за лидаром. Если заметишь ещё один корабль или что-то подозрительное, сразу вызывай нас по внутренней связи. — И ни в коем случае не выходи к шлюзу, — не выдержал и добавил Миклуха, оборачиваясь. — Маловероятно, но вместе с Куцым может оказаться тот подставной охранник Тадеуша. Если он тебя узнает, наша задумка раскроется ещё до её начала. — Ладно, хорошо, — пробормотал Адам. По его голосу было не понять, испугался ли он возможного разоблачения или нет.***
Адам остался в рубке, как ему и сказали. Никто не запрещал ему пользоваться искином корабля и его внутренними системами, поэтому на экраны он вывел трансляцию с внутренней камеры возле шлюза. За лидаром он, конечно, тоже следил, но краем глаза. В такие моменты начинаешь жалеть, что ты не DEX. Или хотя бы, что в твоё программное обеспечение не установили боевых программ. Некоторые Irien'ы выполняли функции охранников и телохранителей. Они, конечно, проигрывали в скорости реакции DEX'ам, но хотя бы были чуть лучше людей. Когда на внутреннем экране появился запрос на связь, Адам воспринял это так, будто его кто-то незнакомый схватил за плечо и потряс: «Очнись». Хватит. Больше он не будет бояться ни DEX'ов, ни каких-либо других киборгов. Он принял запрос и за минуту обрисовал ситуацию кратко, ёмко и доступно. Как умели делать это только киборги. Дальше ему оставалось только ждать и надеяться на благоприятный исход. Но теперь незнакомое чувство тревожности немного рассосалось, и Адам хотя бы мог спокойно смотреть, как Миклуха ставит за штабелем ящиков лазерный резак, чтобы поудобнее можно было схватить и направить на входящих в шлюз людей, — даже Адам не поверил, что Куцый придёт к ним один, — а Юлиус, стоя чуть позади Миклухи, проверяет, как вынимается из кобуры бластер. Вот «Альбатрос» пришвартовался к шлюзу «Марины». Адам не стал об этом сообщать по внутренней связи. Наверняка о швартовке будет доложено лично искином, да и рядом будет слышно, как лязгнули магнитные крепления и видно, как вспыхнули швартовые огни. Адам пожалел, что с ним сейчас нет Фреда. Внезапно ему захотелось хоть к кому-то прикоснуться. Но мохнатый крысопаук по-прежнему сидел у Миклухи на плече, распластавшись по нему всеми лапами. Наверное, Миклуха даже забыл о нём. Адам схватился за подлокотники кресла. Вот двери шлюза распахнулись, и из него во внутреннее помещение вышли пятеро; Куцего среди них не было. Двое людей тут же наставили на Миклуху оружие. — Чо ты там вякал про Тадеуша? — спросил один. Среди людей Адам заметил фреанина. Того ли самого или другого, сказать было трудно; у Irien'ов не было программ для распознавания личностей инопланетчиков. Фреанин держал при себе лазерную винтовку. — Эй, эй, ребяты, я ведь свой, вы чего? — сказал Миклуха, поднимая руки вверх и пятясь. Теперь треть его корпуса была закрыта принайтованными к стене ящиками. Юлиус прятался за ящиками с другой стороны. Адам не мог видеть его лица, но ему казалось, что он должен быть в ярости. — Какой такой свой? Чувак, не пизди! — переговорщик даже не опустил дуло бластера. — Все свои у нас дома сидят. Миклуха на секунду обернулся в сторону Юлиуса, будто сказать что-то хотел, а потом вышел из-за ящиков весь, целиком. Отошёл от плазменного резака, который только что мог бы выхватить за пару секунд. Полностью активированный, резак давал дугу плазмы длиной три метра. Ею можно было бы выкосить всех — вместе со стенами и шлюзом. Адам подивился себе, не представляя, откуда в его мыслях всплыли подобные образы. Irien'ов не учили убивать. Но... Его человек подвергался опасности! А он ничего не мог сделать! Тем временем Миклуха заговорил: — У Ботсваны договорённость с моим ведомством. Братух, ты чо, не знал? Отправь запрос Малесу, пусть скажет за меня. Меня моё начальство отправило сектор после вас зачистить. А я там кибера сорванного нашёл в криокамере. И вам сюда привёз. Чего вы на меня с пушками-то? Свой я, ребят! Адам, мертвея, увидел, как Юлиус, вжавшись в стену, направляет бластер на Миклуху. — Малеса трогать из-за какого-то мусорщика? Да ты совсем опух, — проворчал второй человек с бластером. — Лучше уж Ботсване в кружку с пивом плюнуть, чем Малеса разбудить, — все заржали и, видимо, расслабились. Дула бластеров опустились вниз, и даже фреанин, почесав в затылке, убрал лазерную винтовку за спину. — А кто тебе координаты базы сообщил? — уже дружелюбнее уточнил переговорщик. — Или сам Ботсвана шепнул? — он первый засмеялся своей шутке. — Да не, — Миклуха опустил руки. — Там чёрный ящик был. Я коды знаю, расшифровал. Тадеуш записал на него все координаты. — Вот скотина, — ругнулся переговорщик. — Куцый тоже хорош. Говорил, что вычистил корабль подчистую. А тут и кибер, и координаты... Хвост, короче, привёл прямо к нам. Чмошник. — Это кто там чмошник? — разразился вдруг криком комм переговоршика. — Сам ты чмошник! А ну веди этого мусорщика сюда, я щас с ним по-своему поговорю! — очевидно, Куцый, сидя за штурвалом, тем не менее, оставался на связи. — Молчать, мудак! Я здесь старший по званию, забыл? Если будешь много квакать, выпрыгнешь в вакуум без скафандра! Ты за собой грязь развёл! — Эй, эй, ребяты, не ругайтесь. Я вам всё привёз. И кибера, и ящик этот. И я ж свой, говорю вам, — Миклуха бесстрашно шагнул к бандитам навстречу. — Моё ведомство по локти в этом деле завязло, мы без Ботсваны никуда. Сечёте? — Он подошёл к переговорщику и по-приятельски хлопнул его по плечу. — Сечём, — нехотя ответил тот. Миклуха, окончательно переметнувшийся в стан врага, вызывал у Адама странные чувства. Он не хотел верить в то, что видели его глаза и слышали уши. Чувства были такие, будто данные, которые в него загружали, были заведомо ложными, и система восставала против. — Ну что, поможете мне кибера к вам на базу переправить? Он до сих пор в криокамере валяется, тяжеленный, зараза. — Да нам туда только через пару дней возвращаться, дежурство. Пост нельзя оставлять, — неохотно сказал переговорщик. — Тогда пропустите мою «Маринку»? Я и сам могу подлететь. — Сказано, никого не пропускать! — не утихал Куцый в комме. — Пахан, пропустишь его — и считай, что сам себе путёвку в вакуум обеспечишь! И нас всех за собой потянешь! — Он прав вообще-то, — забормотали вокруг. — Никого левого сейчас к базе нельзя пропускать. — Да, комиссия у них там что ли какая-то, я слыхал. Зеленомордых принимают, потому и нас в патруль выслали, периметр охранять... — Зеленомордые здесь, говорите? — даже не скрывая своего интереса, переспросил Миклуха. — Ну да, а тебе-то что? — слыхавший про центаврианцев откинул на плечи капюшон и маску своего скафандра, чтобы почесать затылок. Адам заметил, что у него грязные немытые волосы. — Да уже ничего! — выкрикнул Миклуха, резко разворачиваясь. Он выбросил вперёд левую руку, и Фред, до этого спокойно сидевший на его плече, молниеносным броском перепрыгнул бандиту на лицо, растопырив мохнатые лапы. Мужик заверещал и, выронив бластер, схватился за крысопаука, стараясь отодрать его от себя. Фред держался, будто приклеенный. — Гамберт, жарь! — с этим криком Миклуха мощнейшим толчком правой руки отшвырнул переговорщика Пахана к стене; судя по гулкому звуку и внезапному вскрику, тот довольно сильно приложился затылком. Обмякшее тело свалилось на пол и больше не шевелилось. Юлиус высунулся из-за ящиков и коротко выстрелил из бластера, прострелив ногу ещё одному бандиту, стоящему в самом шлюзе. Фреанин заозирался и схватился за лазерную винтовку, опять вытягивая её из-за спины. Миклуха широким шагом бежал на него, а Адам уже понимал: не успеет. Мимо Юлиуса метнулся смазанный силуэт, ребром ладони по шее успокоил атакованного Фредом завывающего мужика с сальными волосами и рванул к шлюзу, метя в последнего человека. Тот выстрелил, но Боинг легко увернулся прямо на бегу, и плевок плазмы из бластера угодил во внутреннюю переборку. — Марина, щит! — выкрикнул Миклуха прямо в свой в комм, и тот раскинул сеть силового поля, защищая правый бок своего владельца. Коммы с подобным оснащением на прилавках в обычных магазинах не продавались, ими пользовались разве что военные, да и то, реальной пользы от них было немного. Силовое поле спасло бы разве что от обычного огнестрельного оружия, но не от заряда плазмы. Фреанин успел выстрелить прежде, чем Боинг добежал до него. Да, киборг сбил ему прицел, да, заставил отпустить гашетку раньше, чем плазма набрала силу, но всё равно... Адам вскочил и уже не видел, как Боинг разбирается с вооружённым ксеносом, не видел, как Миклуха повалился навзничь, не видел, как Юлиус, перепрыгнув через него, бежит в шлюз, чтобы заблокировать ручной стопор, чтобы не позволить автоматике «Альбатроса» отстыковаться и улететь прочь. В рубке бандитского корабля был как минимум ещё один человек, да и из команды наверняка кто-то мог оставаться внутри... А если он успеет отправить своим подельникам сообщение и предупредит о нападении? Запросит помощи? Боинг тенью в боевом режиме метнулся внутрь. Но Адам уже ничего этого не увидел. Наплевав на прямой приказ, согласно которому он должен был оставаться в рубке, он побежал к шлюзу. Хорошо быть сорванным киборгом, — думал он, смахивая с внутреннего экрана сообщение об очередной ошибке системы. Бежал он так быстро, что уже не видел, как на экране лидара появились многочисленные точки, обозначавшие приближающиеся корабли. Их было так много, что за минуту космос стал будто кишеть ими, и все они, корветы, катера и даже одноместные штурмовики стягивались к «Марине», будто хищные рыбы, почуявшие кровь в воде. — Что с ним? — выкрикнул Адам, едва добежав до шлюза. Юлиус, склонившийся к лежащему на полу Миклухе, только покачал головой. — Потерял много крови. И... Я такого никогда не видел... Его рука. Просто испарилась. — Кибернетическая? — уточнил Адам. И, глядя в непонимающие глаза Юлиуса, пояснил: — Правая была искусственной. При повреждении сосуды должны были быть пережаты. — Да? Но... Комм Юлиуса пиликнул сигналом входящего вызова. Сигнал шёл от Боинга, больше не от кого. Но сказал он странное: — Нарушители задержаны. Сообщение о потерпевших отправлено. Поступило предложение отстыковаться, чтобы Миклухе успели оказать помощь. Сейчас к «Марине» направляется медицинский катер. Юлиус растерянно посмотрел на Адама, но в его глазах затеплился огонёк надежды.