Мать-Дымок для Алдуина

Эйрин наскоро сполоснулась, постиралась, высушила одежду и плюхнулась на перину, укрывшись с головой: «Здесь вам не там, серийного убийцу искать – думать надо. Вот где у него может быть логово? Кто знает каждую щель в городе? Только местный уроженец и тот, кто прожил здесь долгие годы и умеет опыт поиска скрытого. Как его зовут? Каликсо! Не могу торопиться и натягивать желаемое на факты, должность Мясника по-прежнему вакантна». – она перевернулась на другой бок и взбила кулаком подушку. – «И ещё эти две гарпии, Эльда с Виолой, вон как окрысились, когда ко мне Шквал обратился! Охотно поверю, что они могли конкуренток устранять, травить там или несчастные случаи устраивать, но маньячить в кровавом стиле – нет, никто из них не вампир. Вооот!» - Эйрин аж села на кровати, перед мысленным взором предстало, как она ходит с вампиром по Виндхельму на поводке и тот обнюхивает каждую подворотню и подозрительный подвал. – «Бррр»… -замотала головой. – «Не, эксплуатация, и знакомого просить – нехорошо, дикого отлавливать – проблем еще больше и минус к репутации. Быстрее самой осмотреть музей Калисто. Дневник маньяка должен быть там. Не вот прям на виду, он хитрый, но и далеко не спрячет, потому что записывает свои мысли и «спрячь лист на дереве. Конечно, если он убийца». – постепенно девушка провалилась в сон. С утра план по-прежнему не казался глупым и Эйрин решила не откладывать его исполнение. Заглянув в комнату Дреса и убедившись, что он спит, девушка вышла на улицу. Погода отомстила за вчерашнее и сбила плотным снежным валом. Дова свернула от таверны налево в первый переулок, теперь остаётся дойти до лестницы в Квартал Серых и повернуть направо в первое здание. Благодаря метели наверху, горожане, ранее предпочитающие широкие улицы, сегодня шли по переулку. Эйрин старалась ни с кем не сталкиваться локтями, с облегчением увидела вывеску музея и заколотила в дверь. Никого, чуткий слух в вое ветра и далёких голосах с переулка не улавливал движения за створками. «Никого. Маньячить ушёл, или на рынок за картошкой, или в Храм, или в кабак. Есть куда сходить. М-да… влезть-не влезть»? – Эйрин не долго колебалась, стала бесплотной и шагнула сквозь стену. В зале полумрак разгоняли два масляных светильника, девушка сразу осмотрела дверной косяк на предмет сигнализации и вовремя – руны едва заметно мерцали среди традиционных нордских узоров. «Наверняка подобная система на окнах, правда они сейчас ставнями закрыты. Влезет вор, хозяин и пост стражи получат сигнал и принимай тепленького на месте преступления». – Эйрин начала с кухни и кладовой - заглянула во все корзины, ящики и полки и не нашла ничего порицаемого законом. – «А где подвал? Атвир говорит, в старых районах типовая застройка. Куда ему дрова и уголь привозят и увозят мусор?» - однако в прямоугольном помещении не нашлось никаких потайных дверей и спусков, пришлось идти через музей в личные комнаты. Отхожее место, ванная со стопкой разнокалиберных бадей, тазов, как и у неё дома, коридор, кабинет Каликсо и две спальни. Одна обитаемая, а вторая словно ожидает возвращения хозяина. – «Хозяйки. У Каликсо ланистеровская драма и он хотел вернуть к жизни сестру.» - Дова вернулась в кабинет, не теряя бдительности осмотрелась в поисках рун, нашедшихся на ящике стола и раме окна. Обновив «Бесплотность», она сунула везде нос, зачиталась развёрнутым свитком исследователя айледских руин возле Кватча, но не обнаружила дневника маньяка. – «Он должен быть здесь или я мышей не ловлю и Корриум стекл, как трезвышко! Думай, Ринка, думай»! – Дова вышла в коридор, дождалась возвращения физической формы и осмотрелась драконьем взором. – «Ага, подвал все-таки есть, только почему-то вход ведёт из второй спальни! Наверное, из-за перестройки здания под музей перенесли кухню, убрали второй этаж»! – Пришлось опять растворяться и идти к потайному входу в шкафу. – «Подвал типично нордский - одна штука». Низкий сводчатый потолок поддерживают шесть колон, на которых в канделябрах мерцают зелёные кристаллы. Три стола с алхимическим оборудованием и принудительной рунной вентиляцией расположены у противоположной стены. Посередине, на каменной плите в рунном светящемся круге лежит освежеванное человеческое тело. Глаза, лишённые век, залиты гелем, на мышцах кое-где заметны чуть мерцающие нити. «Блять! Вот он, голем! Почти готов! Я не настолько хорошо читаю руны, но здесь явно что-то с подпиткой и вживлением связано»! – под плитой в сложной связке расположены гудящие от энергии камни душ. – «Идёт сращивание частей в единую систему. Даже про висцелярный жир не забыл. На самом деле действительно кропотливая работа, требующая многих навыков, но лучше б он киборга строил! А где кожа и кровь? Ярды и ведра?» - искомое найдено в бочках в углу, так же в каком-то геле и под рунным щитом. Эйрин почувствовала, как у неё дёргается глаз и отошла к алхимическим столам. Лабораторные журналы стояли ровной стопкой в держателе у стены, свежие записи прижаты прессом. «Волосы каштановые, здоровые, длиной три локтя, слегка вьющиеся. Пока будет приживаться скальп, мне следует перейти к добыче крови, но не стоит торопиться. На финальном этапе нельзя все испортить. Кровь лучше будет взять после Праздника Новой Жизни, когда исчезновение никого не насторожит, и возвращение Люсиллы не удивит. Жаль, я не смогу точно воссоздать внешность моей милой сестры, но с другой стороны, к лучшему. Многие в городе помнят о её смерти, а переезжать и начинать все заново у меня покамест нет ресурсов». Дова дочитала страницу и чуть нахмурилась: «И дневник вот тут лежит, но я не могу его взять и отнести ярлу, маньяк насторожится, а бездоказательно позвать стражу я тоже не могу. Погоди. Могу! Меня для чего наняли? Каликсо все-таки Мясник и он сейчас пошёл на охоту за скальпом! Делавер хренов! Быстро во дворец»! – Скомандовала себе Эйрин, вовремя вспомнив, что в нынешних реалиях её свидетельств для обыска у подозреваемого достаточно. Она поднялась наверх и услышала, что в дом вернулся хозяин, чем-то бряцающий на кухне. Дова проскользнула сквозь стену на улицу, и полетела прежним путем к таверне. Снег валил сплошной стеной, ветер на площади сбивал с ног и до Королевского Дворца добрался матерящийся сугроб. Ярл в тронном зале как раз вёл приём граждан, поодаль стояли Йорлейф и придворный маг. Эйрин смерила нетерпение и культурно отряхнулась у входа. Управитель уткнулся в записи, уточняя вопросы ярла, и полностью погрузился в рабочую рутину, как почувствовал на себе взгляд. Сиреневые светящиеся глаза в сверлили его в упор. Девушка убедилась, что он её заметил и провела ребром ладони по горлу и сделала вид, что заваливается. Йорлейф похолодел, то-ли она нашла ещё одну жертву, то-ли Мясника. Брунвульф тоже отметил эту пантомиму и встал с трона: - На сегодня довольно, меня ждут на военном совете. – он махнул рукой и стража начала аккуратно выпроваживать недовольно бухтевших горожан. Пользуясь суетой Эйрин пробралась в зал заседаний, последним зашли придворный маг и управитель: - Не поверите, Каликсо Корриум! – выпалила девушка, когда дверь засияла зелёным. – И логово у него в подвале! Я не смогла ничего взять оттуда, чтобы не спугнуть, но видела почти собранный голем! Там сложный стык алхимии, камней душ и рун. Главное, он выбирает с кого бы ему скальп снять, а кровь нацедить после Новой Жизни! Мы едва разминулись, предлагаю немедленно идти с обыском, пока он что-то не заподозрил или не зарезал кого с психу. - Классическая схема консервации частей, дабы они не теряли свежести и гибкости. – Вульферт азартно подался вперёд. – Мой ярл, я с радостью приложу все силы к расследованию! Мои обширные знания в области некромантии – он поспешил добавить – разумеется, исключительно теоретические, будут вам полезны. - Дрес остался наблюдать? – встревожено переспросил Брунвульф. – Выступаем немедленно! Собрались быстро, двумя небольшими отрядами и выдвинулись в музей, провожаемые встревоженнными взглядами горожан. Метель почти прекратилась и население торопилось очистить жилища и лавки от снега. - Куда это ярл? - И придворный маг с равнниным таном и капитан! – шепотки сопровождали их весь путь, отражаясь от стен. Возле музея обнаружили свежие следы и что створки открывали. - Данмерская обувь. Их сапожники подбивают подошвы гвоздями с крестовыми шляпками. – Резюмировала Криста. - Я Атвира в таверне оставила! – возмутилась девушка. - Вряд ли он там усидел, давно за полдень перевалило. – буркнул ярл и скомандовал, - Криста, ломайте двери. Двое стражников топорами начали крошить створки, а Эйрин смотрела на здание: - Внутри две живые ауры, одна неподвижная. Вход в подвал через спальню, все время налево. – быстро проговорила тан. Крепкое дерево вскоре поддалось стали, и Вульферт сделал несколько сложных пассов руками, выпуская в зал музея золотистую энергию: - Рунные ловушки, если они были, я погасил, можно заходить. Часть отряда осталась в музее, остальные пошли вниз, причём придворный маг рвался быть в первых рядах, показывая свою лояльность. Каликсо замер, парализованный заклинанием, а стражи рассредоточились по подвалу. Вульферт рысью бросился к булькающим горелкам на столе, прочитал свиток и принялся прикручивать пламя, активировал вытяжку на максимум: - Новое парализующее зелье варил. – он обернулся к спустившемуся ярлу. – Совершенно очевидно, собирался сегодня на кого-то напасть! - У вас есть противоядие для Атвира? – повысила голос Дова, сидевшая возле раскинувшегося сломанной куклой данмера. Она потрогала его за нос и кончики ушей, веки задергались. Вульферт поспешил на помощь, присел, подобрав полы мантии и мехового плаща: - Действие амулета скоро развеется, уложите его более удобно, иначе у него затечет шея. – посоветовал он, косясь одним глазом на гомункула. - Спасибо. – поблагодарила Эйрин и предложила – ярл Брунвульф, давайте поднимемся хотя бы в музей? Каликсо нужно допросить, вдруг он здесь чего-нибудь активирует? Ярл кивнул и махнул рукой: данмера и подозреваемого вынесли, последними уходили маг и тан, прижимающая к груди дневник, прихваченный со стола. В зале девушка положила под голову Дреса свой шарф и закрыла скатертью, сдернутой со стола, для защиты от сквозняка. - Итак, Каликсо Корриум, твои деяния в подвале уже тянут на смертную казнь, осталось выбрать пункт из кодекса. – веско сказал ярл. Маг взмахнул рукой, освобождая имперца от чар. Тот потер шею, развязал завязки кожного фартука, покрытого пятнами. - Я не собираюсь оправдываться и умолять о снисхождении. Да, Мясник – это я. Мне жаль, что я не успел. Пытать не будете, у меня слабое сердце. - Увести и запереть. – коротко приказал Брунвульф. – Суд над тобой будет публичным. - Переоденьте его и отберите все побрякушки. – пронесся по залу шелестящий шепот. - Верно. И глаз не спускать. – подтвердил приказ ярл. Каликсо увели сквозь начавшуюся собираться толпу. Послышались встревоженный разговоры, кто-то сказал «Мясник» и градус негодования повысился, а вектор сменился. - Теперь горожане бурчат не что мы в Музей к старику влезли, а почему мы его прямо здесь на кишках не удавили. – прислушалась Криста. - Оаааууу… оннао ооон… йааа искал. – данмер с трудом шевелелил языком, постепенно разговариваясь и зашевелился, как перевернутый жук, выпутываясь из скатерти. – Я проснулся, а тебя, тан, нет, подумал куда ты могла пойти, а здесь только Корриум. Руки в смазке, пахнет металлом и немного кровью, ну точит старик ножи, что в этом? Спросил про тебя, а ножик-то изогнутый, на заточенную ложку похож, такой же в подвале дома Аретино и в «Хьеррим» валялись. Я смекнул что к чему, развернулся и на выход, как он почувствовал что-то и шарахнул заклинанием! - Маньяки – хитрые, но стыдливые. Сначала хотят заявить о себе, и жаждут чтобы их поймали и прекратили их деятельность, а потом протестуют. – сказала Эйрин, помахав листами в коричневом кожаном футляре. – Третья часть дневника. Почерк однозначно Каликсо, но, разумеется, все доказательства и допрос должны быть в архиве. - Разрешите? – Вульферт потянул руки и зачитал – «Уже скорое, моя милая Люсилла, ты снова будешь со мной. Обычно такие слова пишут перед тем, как присоединиться к своим возлюбленный в мире ином, но в моем случае, я надеюсь вернуть твой дух назад в наш мир, ибо ты так его любила, а не я». Воцарилось молчание и Эйрин едко произнесла: - Благодетель. - И совершенно очевидно, здоров. – согласился ярл. – Скольких женщин он загубил? Я смутно помню его младшую сестру. Их семья были меценатами и историками в Кватче, после Войны разорились и смогли устроится в Виндхельме. – он мотнул головой, - Нет, не знаю подробностей, но через год или два после переселения Люсилла умерла. Каликсо впал в уныние, а потом собрался и уехал в Винтерхолд. - Был вольным слушателей в Коллегии, я узнал знакомое лицо, когда приезжал на заседание. – подтвердил Вульферт. – Каликсо вёл обычную жизнь, кто бы мог подумать, что он все эти годы готовился сотворить эдакую мерзость! Атвир вовремя подавился матцем, закашлялся разряжая обстановку. - Ну, хорошо, значит, пока мы отдыхаем и завтра я постараюсь систематизировать все найденное и допрошу маньяка. На суде он вряд ли станет давать показания, зачитаем. – вслух рассуждала Дова. - Спасибо тебе, тан Эйрин, без тебя бы у Каликсо получилось бы его злодейство! – с искренней благодарностью произнёс ярл. - А хуже того – не получилось бы, и он начал заново. – вставил противные два медяка Вульферт. Дрес выполз на улицу, держась за стену и массируя левый висок: вчерашняя рана разболелась, тошнило, звуки то оглушали, то замирали, поднимался жар. - Идём, мы хорошо поработали, время отлеживаться. – негромко сказала Эйрин, взяв его под локоть. – У тебя ещё последствия парализации! Ты не все укрепляющие зелья выпил? -Два пузыря осталось. – едва ворочал языком Дрес и покачнулся, пытаясь заглянуть спутнице в глаза – чую, чую, куда-то без меня собралась! - Чуйка у тебя хорошая, - улыбулась Эйрин, таща его за собой по сугробам, - но тебя дракон не возьмёт, а я быстро слетаю по личным делам и вернусь. Если у данмера и были возражения, то дурное самочувствие не позволило их высказать. Спустя час Дова сошла с моста, держа путь по дороге к Монвускару. Кирка, корзинка с зачарованием пригодятся на Глотке Мира, а потом стоит погреть брюшко в Паровой тундре. Темнело, вновь завьюжило, и некому видеть старт бело-золотистого дракона. Вопреки ожиданиям на пике Пар-Тур-Накс отсутствовал, Дова превратилась, быстро накопала ценный ингредиент и улетела. Призрачный Дым и ещё два смутно знакомых дракона распахнув крылья, грелись в серных парящих источниках. Эйрин присоединилась к ним и время в приятной беседе пролетело быстро. Квинт отпер дверь лавки позже обычного, мастеру всю ночь не здоровилось, Приступы кашля следовали один за другим, забирая остатки сил. Наконец, альтмер смог проглотить и удержать в организме достаточно экспериментального зелья, и уснул. Столь же утомлённый и издерганный, отрубился Навал, разумеется, проспавший подъем. Радуясь, что страждущие не бегут за настройкой от икоты и кашля, имперец прошёл на кухню растапливать очаг. Едва похлебка забулькала, прозвенел колокольчик, Квинт, вытирая руки полотенцем выглянул в торговый зал и обомлел: - Тан Эйрин! Вы… во имя всех богов! Не верю! – он не мог оторвать взора от зачарованной корзины на прилавке. - Да, было муторно, но нетающий снег у тебя есть, можешь приступать к починке. – лицо девушки сияло от удовольствия, от неё пахно свежестью, морозным ветром и почему-то немного серой. – Я пока останутсь в Виндхельме, ищи меня в таверне «Очаг и свеча». Удачи! - Моя благодарность безмерно, госпожа. – пробормотал Квинт, мысленно перебирая ингредиенты. На кухне пригорала забытая похлебка. Вся, решительно вся его жизнь катилась в Обливион к кланфирам под хвост. – не безосновательно считал Назим. После суда ярла, на который столь уповал редгард, Балгруф приговорил его к трём месяцам исправительных работ в Хелгене. Напрасно Назим причитал, что высокого рода и призывал на головы всех обидчиков кары богов, его заковали в каналы и пришлось провести ночь и темнице на колючей соломе. Не то, чтобы условия хуже, чем в босмерской таверне, по крайней мере, тише. Наутро ему выдали рубище и с тремя мужчинами повели к выходу из города. - Назим! Назим, я собрала для тебя немного полезного. – встревоженный голос жены вырвал его из мрачных дум. Сквозь толпу черни, сопровождавших арестантов насмешками и снежками протолкалась Алем и протягивала ему вкусно пахнувший холщовый свёрток. - Не положено. – отвёл её руку стражник. - Молю вас, пожалуйста, вот, поглядите, половина краюхи хлеба, луковица и амулет от насморка! – женщина торопливо показала служивому содержимое. – Заклинаю вас всеми богами, Назим не сбежит! - Только ради тебя. – буркнул норд, а редгард скованными руками схватил свёрток и спрятал в ветхом тулупе. - Крепись, супруг мой, ты вынесешь богами данное тебе испытание! – махала вслед Алем, по её лицу текли слезы. Вайтранцы уважали целительницу и подождали прежде чем она уйдёт, чтобы обсудить повороты судьбы Назима. «Позор! Каков позор! Мне оставили одно исподнее! Сколько арестантов умерло в этих лохмотьях»? – мысленно причитал редгард, чувствуя, как по нему прыгают блохи и копошатся черви. Зря он, конечно, форма заключённых из грубой ткани, плохо сшита, зато по погоде. Не так много правонарушений совершалось в холде, чтобы их куда-то на работы гнать, а малый процент можно обеспечить рубахой, башмаками и штанами. Вдруг в своей одежде найдется взятка, отмычка или что-то запрещённое? Всех не пересмотришь, легче выдать безопасное снаряжение. У конюшен, под весёлое улюлюканье толпы, четвёрку усадили в клетку на телеге и возница тронул поводья. Пятеро стражников сопроводят арестантов в город и сдадут гарнизону. Дорога в Хелген показалась очень долгой и холодной, по мере подъёма в горы, мягкость вайтранской тундры сменили на жестокие метели, и Назим даже был рад укрыться за толстыми стенами тюрьмы. Камни форта и крепостной стены оплавились в драконьем пламени, но устояли, поскольку Алдуин больше гонялся на двуногими таракашками, а не целенаправленно уничтожал постройки - Вы выступили против законов Скайрима и Империи и теперь будете держать ответ перед жителями провинции самолично. – провозгласил легат Халдир на плацу перед жиденьким строем заключённых. – На ваше счастье расчистка произведена, стройка идёт, и вам остаётся уборка, чистка нужников, все тяжёлое и не требующее знаний. – он сверился со списком. – Итак, воры, драчуны, грабители, кто хочет поработать? – норд прищурился, встретив молчаливое отсутствие энтузиазма. Арестованные вяло переглядывались в кольце солдат. – Хорошо… на лесопилки два человека; в плавильни и кузницу три и два; собирать валежник трое. Кто? - Огласите весь список, пжвффф… - осмелился вякнуть какой-то тощий мужчина, не определяемой с первого взгляда, расы. - А тебя, Волхинг, бочка со смолой ждет! – прищурился Халдир. – Раз добровольцев нет, то на лесопилки пойдёт… - назначаемые стонали, изображали припадки болезни, но работать пришлось даже Назиму. Ладони, которые он умащал притираниями и маслами загрубели, потрескались, покрылись цыпками и мозолями, о бритве и мечтать не приходилось! Ночевка в камере редгарда не особо волновала, большие страдания ему причиняло общество простолюдинов вокруг и необходимость сносить приказы столь же низкорождённых командиров. Однако, ныть и причитать его отучили быстро, пара зуботычин от коллег по сроку и о, чудо, Назим заткнулся, открывая рот лишь для приёма пищи. Казалось, сама природа или боги благоволили идейному лентяю, спустя месяц отбытия наказания перевал на южной дороге между Хелгеном и Айванстедом завалило снегом. Всю неделю гудела метель, в возрожденном городе вынужденно переживали её, но стоило непогоде спуститься ниже и южнее, легат и городской староста приказали расчищать дорогу. - Месяц Вечерней Звезды наступил, караван из Фолкрита ждёт отправки, с востока должны подойти еще два и группа паломников. – Хадвар склонился над картой южного Скайрима. - Укроются в форте, откуда мы Братьев Бури выбили, или в пещерах. – староста прищурилась. – Зимой этот путь предпочтительней, поскольку горы защищают от метелей, не орать и все будет хорошо. Вот весной я туда не сунусь. Не думаю, что с путниками что-то плохое случилось. - И тем не менее. – легат потянул лист желтоватой бумаги и обманул перо в чернила. – Отправим арестантов на расчистку завалов, что-то они у нас без дела засиделись. Настали для Назима наитруднейшие времена – пришлось жить в палатке посреди скально-снежного нигде. Волки выли по ночам, колючие созвездия подмигивали из ледяной синевы, приходилось вставать затемно, до изнеможения махать лопатой и ложиться затемно. Впервые лентяю не отелось ныть, зуб на зуб не попадал, он отчаянно мечтал очнуться от этого кошмара в коморке «Пьяного охотника» под вопли посетителей: «Никогда! Никогда больше лопату и кайло в руки не возьму! Боги, какая мерзость! Сколько ещё вам угодны мои страдания»? – мысленно выл он, размахивая тяжёлым инвентарем. Снег забивался в руковицы, сапоги и за шиворот. - Живее! – командовал пожилая соотечественница в форме имперского легиона. – Мы уже дошли до наивысшей точки! Ещё двести ярдов и встанем на ночь в пещере Плута. С тихим и стонами работа продолжилась, над горами доголал ранний закат. - Капитан, из форта Нойград докладываю об участившихся случаях исчезновения путников. – Тихо сказал ей подчинённый. – Мы не нашли следов схода лавины. Капитан с досадой поморщилась: - У них там не хватает личного состава контролировать южную дорогу, а сплетни собирают. Легат предупреждал меня о пещере Хеймара. Она глубокая и не первый раз служит укрытием мятежникам и бандитам. – женщина выдохнула, в морозом воздухе осело облако пара. – Что ж, будем осторожней, переночуем и вернёмся в Хелген, отряд придёт по нашим следам. – добавила она оптимистично. Теплолюбивому уроженцу песков больно дышать в горах Скайрима, спасаясь от холода, Назим не возражал лежать в спальнике вплотную к простолюдинам. Конечно, умирал от отвращения, но молча. В эту ночёвку, не отличавшуюся ничем от прочих он проснулся от боли, кто-то на него наступил: - Куда ты полез? – шёпотом завопил он, пока сосед справа оттаптывался на его ногах. – Солдаты заметят! - Цыц, скампы! – зашипели слева. - Вы что, не слышите? – Возбуждено прошептал Альви, распутывая шнур, утягивающий полотнища палатки. – Женщина поёт и зовет! - Тебя? – скептически буркнул Болунд. – Ложись, пока проклятые имперцы не заметили! Альви молча выбрался наружу. Костёр почти догорел, возле него сидел солдат, закутавшись по шлем в меховое одеяло, по утоптанному снегу мела поземка. - Слышь, ты, вернись в палатку. – с угрозой шевельнулся служивый. Тёмные волосы женщины на границе лагеря сливались с темнотой, кожа соперничала белизной со снегом, глаза сияли подобно отсвету Мессера: - Иди ко мнеее! – она улыбалась бледными губами и манила к себе, ветер трепал её свободное платье. - Иду, любовь моя! – взревела Альви, ринувшись к ней. - Стой! – вскочил солдат, обнажив меч. - Ой, дурааак! – вздохнул из палатки Болунд. – И кому он сделал лучше? - Бабы ему мерещится! – сварливо простонал Назим, вновь дрожа от холода и унижения. На шум из своих палаток выскочили солдаты и тут вокруг часового взметнулся вихрь, сгустилась тьма и вцепилась в шею. Жертва булькнула и обвисла, а вампир жадно глотал его кровь. - Нежить! В круг! К оружию! Огонь! – скомандовала капитан, со звоном вытащила свой клинок. Визг резанул по ушам до боли, палатки разлетелись, вампиры выхватывали растерянных жертв, а Назим бросился бежать. Он не видел куда и зачем, животный ужас гнал его как можно дальше. Редгард кувырком скатился в какую-то лощину, продуваемую ветром и побежал на свет огней далеко внизу. Холод, крик в ушах, левая нога подламывается и Назим падает, со стоном баюкает подвернутую щиколотку. Один на морозе, неизвестно где, и без тёплой одежды, но позади имперцы и вампиры, неизвестно что страшней! - Горячая кровь! – глумливо прошептал воздух и шею редгарда обожгло болью, крик замер на губах, в глазах потемнело. Ветер с дождём и снегом трепал фиолетовые стяги, когда две повозки въехали в Фолкрит, остановившись возле таверны. Восхваляя богов, путешественники спускались на землю и разбежались кто по домам, кто в «Мертвецкий мед». Поспешил в длинный дом ярла и Рунил, озабоченный дорожным происшествием. Разумеется, Сиддгейр отмахнулся от его доклада, а имперского офицера больше беспокоят разбойники, а не далёкий перевал. Нерья лишь развела руками и выразительно указала глазами на стену,пообещала найти добровольцев. Жрец вздохнул, смиряя гнев и досаду, в такую погоду и время года охотников за малое вознаграждение идти в опасное приключение не найдёшь. Разве что… Альтмер отправился прямиком к Денгейру: - На южном перевале вампиры. Они точно виновны в исчезновениях осенью и гибели отряда из Хелгена. - Разорви их Талос. – расстроенно проговорил бывший ярл, скомкал и выкинул в угол рубаху, которую зашивал. – Дай-ка, угадаю, моему племяннику дела нет, имперец замотан, пытаясь навести в ходе порядок, Нерье и без того рук не хватает. - Истинно. – вздохнул Рунил, растерянно теребя амулет Аркея на мантии, и с благодарностью принимая из рук служанки кружку с горячим медом. – Я бы хотел вернуться и осмотреться, вполне вероятно я найду следы нежити и запечатаю в их обиталище. - Дурень. – коротко поставил диагноз Тадгейр. – Ежели там и впрямь вампиры, как ты говоришь, они тебя тоже сожрут. Или ещё какая даэдрщина. - Со всей определённостью утверждаю - вампиры! Я освятил тела жертв, и мы привезли их в город! – поджал губы альтмер. – Вонь Молагбаловских прислужников я ни с чем не спутаю, она магической природы, а не только физической. Чем меньше народу, тем легче противостоять их зову. Я предупредил легата Хадвара, что солдатам необходима ментальная защита или кооперации с Дозорными Стендарра. Насколько я знаю, он послал гонца на Ветряный Пик. -Когда они ещё придут. – Отмахнулся Денгейр. – Они по всему Скайриму шатаются, а вампиров надо бы извести как можно скорей. – пожилой норд предполагал, что половина нежити сбежала из Кровавого Трона, но на Эйрин не в обиде. Деликатное поручение она выполнила безупречно, а отправлять одну девицу охотится на полчища вампиров уговора не было. - Есть ещё Стража Рассвета и их лидер Изран. – напомнил младший брат. – Нежить как раз их добыча. Они заняли старый форт в Рифтене. - Про Зал Дозора на Белом Берегу вспомни, тоже близко. – расфыркался на него бывший ярл. Он всерьёз расстроился, за зиму нежить могла принести много вреда. – Разве что тоже на Пик Ветров весточку послать, Дозорные там часто останавливаются. - Вот мы возвращаемся к тому, что я должен идти один. Это мой долг, пусть источник заразы расположен далеко от города. – заявил Рунил, покачав головой. – Не успеешь оглянуться, как нежить будет бродить среди нас. Зимой их время и я не хочу больше никем рисковать. - Какой помощи ты хочешь от меня? – спросил Денгейр, мысленно перебирая свои припасы, пригодные для специфической обороны. Альтмер задумался, глядя на огонь очага и делая глоток меда: - Все нужное я зачарую, зелья куплю, разве что снаряжение: поножи и наручи, и коня. Мой Горноцвет уже не резвый. - Все будет. – бывший ярл что-то просчитал про себя. – Ты, это, возвращайся, мне не хочется иметь дела с Картом. Как ты его терпишь? Он же тебя ненавидит! - Он же пределец и ненавидит всех, меня даже меньше прочих. – флегматично отозвался Рунил. – Насколько я понял, в долину его отправила ведьма, чем-то он провинился и теперь в горы ему хода нет. - Неудивительно, с таким-то характером. – фыркнул хускарл. – Вон, с Болундом подрался, тот нашу Текну отлупил, хорошо буйного отправили на работы в Хелген. - И его съели вампиры. – вновь вздохнул жрец. – Завтра я выражу соболезнования Солафу, совершу обряд погребения и начну собираться. Утром не распогодилось, мелкая ледяная крупа сыпала с низкого неба, горожане месили сапогами грязь вперемешку со снегом, добавляя скорби погребальной церемонии. После ее окончания, кузнец подошёл к жрецу: - Я слышал, ты на хутор едешь? Ну, из города? - Да, Южный хутор, Денгейр просил, да и селяне давно не приезжали за благословением. Скоро Праздник Новой Жизни, и я за них беспокоюсь. – пояснил альтмер, зябко спрятал руки в плаще. Его отсутствие не вызовет подозрений, жрецы часто разъезжаю по холду, особенно перед значимыми праздниками. - А, ну да… ты прям за всех душой болеешь. – одобрительно сказал норд, мявшись и не уходя. - Что гнетет тебя, Лод? – мягко намекнул Рунил, и мужчина вздохнул с облегчением. - Пёс возле города бегает, хороший пёс, здоровенный волкодав! Пасть и зубищи – во! Мощный! Ух, мне бы его! Я засвистел, он вроде как ушами дёргает, значит, знает, дрессированный. Четвёртый день подманить не могу, наверное, запах угля и железа ему не нравится, многие животные пока не обвыкнут сторонятся меня. Я вот попросить хочу: можешь чуть приманить его, ну, я мяса дам, тебя-то собаки не боятся, а после я уж найду с ним общий язык. - Хм… почему бы нет. – жрец совсем не видел в этой просьбе ничего странного. Запах железа и огня пугал всех животных. – Но я по делу еду, увяжется пёс за мной, вряд ли смогу вернутся. - Я понимаю, но ты попытайся. – упрашивал Лод. - Давай свою приманку. – махнул рукой альтмер. – Денгейр одолжил мне свою лошадь, подходи к «Мертвецкому меду». - От, спасибо, я быстро! – расцвел в улыбке кузнец и заторопился домой. «Благоволением богов, хотя бы животных любит больше, чем меров и людей». – подумал Рунил. Собирался он быстро и чётко, как много лет назад, надев боевую перевязь для зелий на тёплую мантию, сверху накинул плащ. - Глупо одному к вампирам лезть. – буркнул полирующий медные кубки Карт. – Да еще старому хрычу. Зимой. - Я ещё на ходу не разваливаюсь и могу преподнести немало сюрпризов, но спасибо за заботу. – иронично усмехнулся Рунил и добавил серьёзно – присмотри за храмом. - Сожрут, обратно не приходи. – буркнул Карт, встал и сунул эльфу кинжал с костяным лезвием и деревянной рукоятью, обмотанной кожаным шнуром. – Ведьма моего племени заговаривала, от нечисти хорошо помогает. - С-спасибо, Карт. – лёгкой заминкой поблагодарил эльф и повесил оружие на пояс. Он вышел в начинающуюся метель, немало удивлённый поступком предельца. Мерный цокот копыт коня, следующего по раскиселенному снегу убаюкивал, если бы не пристальное внимание. Могучие ели укрывали путника от непогоды, но тяжёлый взгляд, ввинчивающийся между лопаток преследовал его почти от городских ворот. Рунил запустил поисковое заклинание и обнаружил, что его преследует выходец из Обливиона. Ни у одного обитателями Нирна нет столь плотной и горячей ауры, а в хорошо снаряженный отряд архимагов по свою душу он не верил. Остановив лошадь, жрец выпалил: - Выходи. Кусты снежноягодника и ежевики затряслись, сбрасывая снег, и на дорогу выступил и впрямь крупный пёс. Серо-чёрная жёсткая шерсть, прижатые к голове уши и карие глаза: - Значит, это тебя Лод приметил. – задумчиво проговорил эльф, нащупал у седла сумку и бросил собаке увесистый кусок мяса. Пёс перехватил его в воздухе, и не спеша съел, облизнулся. - Спасибо за обед, маг. Надеюсь, ты не откажешься мне помочь. – его голос из приоткрытой пасти звучал чисто, выговор чёткий. - Впервые встречаю кого-то разумного из Обливиона. – проронил альтмер. – Почему зивкин принял образ собаки? Пёс насторожил уши, пренебрежительно взмахнул хвостом: - Я – Барбрас, и я прошу отвести меня к моему хозяину. Мы… повздорили, и теперь я несколько веков домой вернутся не могу. Помоги мне уговорить Клавикуса позвать меня обратно. Местные нервно реагируют на говорящую собаку. - Вот как. Клавикус Вайл твой хозяин, - раздумчиво произнёс Рунил, осаживая заскучавшего коня. – А твой обед передал пораженный твоей статью Лод. Помнишь кузнеца? Почему бы тебе немного не сменить приоритеты? - Того закопченного норда? – польщённо задрал влажный чёрный нос Барбрас. – У меня уже есть хозяин, а ему передай спасибо, мясо вкусное. «Могущественный Даэдра в схватке с вампирами поможет, но не связываться с ними – первое правило. Куда он меня заведёт? Вдруг заманит в Поля Сожалений, и куда Фолкрит покатится»? – думал Рунил и решил сразу расставить приоритеты. - На перевале засели вампиры, я хочу выследить их и уничтожить, или запечатать. Если ты мне поможешь, я провожу тебя к твоему хозяину. По крайней мере, до портала. - Нам по пути, маг. – вильнул хвостом Барбрас. – Вампиры обосновались возле алтаря моего хозяина, упрашивают его. – он закхыкал, смеясь. - Если ты знаешь, где алтарь, зачем тебе моя помощь? – насторожился Рунил, приготовив на пальцах парализующее заклинание и натянув поводья. – Ткнешь лапой и вызовешь. Пёс с досадой клацнул зубами: - У нас есть ограничения, смертный. Неудобно, унизительно, и в некоторых случаях без смертных не обойтись. – градус напряжения спал, альтмер прикидывая перспективы, и обливионец добавил – в этом облике я потерял большую часть сил, но на вампиров хватит. Рунил развеял заклинание, приняв решение: - Я в своей жизни много дури натворил и сделка с Даэдра не самое страшное. Я доведу тебя до алтаря Клавикуса Вайла, а ты поможешь мне перебить всех вампиров на перевале. - Согласен. Соглашение заключено. – облизнул чёрный влажный нос Барбрас и нетерпеливо переступила с лапы на лапу. – Побежали, я покажу дорогу. Маг развернул коня, держась за качающимся собачьим хвостом. В Хелгене Барбрас вёл себя, как образцовой волкодав, вызвав восхищение своей статью и обученностью. Альтмеру неоднократно предлагали продать его, но тот, посмеиваясь, отказался: - Лишь благословением Аркея я спас это существо от стужи. – Рунил осторожно погладил пса между ушами. – Его хозяин немало вложил в воспитание. - Так-то хорошо, но меня беспокоит отправлять тебя на верную смерть, жрец. – хмурился легат. – Я повторяю тебе, это самоубийство! - Я давно вверил свою жизнь в руки Аркея. – альтмер смотрел безмятежным взглядом. – Я благодарен на твоё беспокойство, легат, но я вернусь. Хадвар неодобрительно поджал губы и сменил тему: - Я отправил сокола в Рифтен, возможно мой сослуживец и ярл тоже что-то предпримут. «Неделю назад погода была гораздо хуже. Благословение богов, не иначе»! – Рунил натянул поглубже отороченный мехом капюшон. – «Погодите-ка, или Барбрас что-то колдует, не последний в иерархии дремора». – они уже миновали разоренный лагерь и двигались по прямой. Снег с дороги сдувал сильный ветер, не переходящий, однако, в метель, копыта коня глухо цокали по камням. Вскоре Рунил почувствовал в чистом воздухе запах разложения, пёс принял чуть левее по узкой тропе между скал. - Стой! – гавкнул Барбрас, вытянувшись в охотничьи стойку. – Чую впереди ведьму. Сильную. Ловушки расставила! - Заодно с вампирами? Сильную ведьму вампиры в трэллы не определят. – Маг в компании даэдрического создания, тоже пришли просить Клавикуса Вайла о милостях? – раздался женский голос и один сугроб осыпался, открыв по глаза укутанную шарфом фигуру. - А ты? – задал вопрос альтмер, спешиваясь. - Иллия, боевой маг Легиона, направлена лично легатом Фейсендилом расследовать исчезновения на перевале. - Рунил, жрец Аркея. – представился он, - я должен найти и уничтожить вампиров. - А это твой даэдрический проводник. – закончила женщина, спустив шарф ниже подбородка. - Я попрошу, мы партнёры. – буркнул Барбрас. - Ну, хорошо, давайте приступим, день клонится к закату. Альтмер поставил лошадь под защиту елей, к коренастой каурой кобыле, привязав скользящие узлом, положил в расселину свой заплечный мешок, оставил лишь перевязь и засунув перчатки за пояс. Разумеется, он не поверил женщине ни на слово, ни по документам, буде та их предоставит. Но он еще не разучился определять магический потенциал окружающих, а возраст приучил верно соизмерять силы. Ныне, Ринил не выйдет победителем из возможной схватки, а раз так, то незачем обострять положение. Благоприобретенный фатализм позволял надеяться на лучшее. Первым в зловонный зев пещеры ринулся пёс, за ним альтмер и магичка. Узкий коридор, скорее, слегка расширенная трещина в скале, привела в круглую пещеру, на верхний уровень которой вела приставная лестница. На площадке, прислонившись к ящику, дремал норд в лохмотьях и разномастных доспехах. Он зашевелился, уронил лук, закачался и завалился вбок, рухнув вниз. - Трэлл. Благослови Аркей его душу. – забормотал молитву Рунил, мазнув священным маслом по лбу трупа. - Бедняга свернул шею. – дождавшись окончания ритуала заметила Иллия, стянула грязные тряпки на его шее – повреждения давние, думаю, жрали его не больше месяца-полутора. Дольше трэллы не живут. От вони на физическом и тонком уровнях мутило, из многочисленных отнорков и щелей вылезали вампиры и трэллы, которых приходилось уничтожать холодом и пламенем. Некоторые гибли в зубах Барбраса. - И как они на вкус? Холодные и наверняка подгнившие, по крайней мере, мне всегда так казалось. – поинтересовалась имперка у пса на коротком привале, пока они в четыре руки разбирали гору бумаг и записок в маленькой пещере, служащей кабинетом. - Кха! – Обливионский обитатель далеко высунул язык. – Не то, что охотно проглотишь, но что поделать. Получше бенекинов, получше, не слишком вонючая кровь. - Во имя Аркея, почему нельзя вести строгий учёт! – в сердцах воскликнул Рунил, отчаясь разобраться в хаосе разрозненных записок и списков. - Кого обратили, кого в трэллы приняли, как часто кусали и степень питательности. Все как в путеводителях для путешественников. – с сарказмом предположила Иллия. - Для столь сильной магички у тебя слишком низкое звание и специфические навыки. – искоса посмотрел на женщину альтмер. - А у тебя военная выправка и манеры, но я же не интересуюсь их происхождением. – отбила та, вертя на указательном пальце плетеный шнурок. – И даже в отчёте не укажу. - На все воля Аркея. – выдохнул Жрец, разворачивать в полуприсяде и вскидывая руки с заряженными заклинаниями. - Это всего лишь паучки, не бойся, я умею с ними обращаться. – успокоила его имперка и цокнула языком, подзывая насекомых. Восемь разноразмерных паука растерянно шевелили хелицерами, чувствуя что-то знакомое. – Не дикие, прирученные, узнают. – негромко приговаривала Иллия, раскачивая шнуром – цып-цып. – самый крупный поднялся на задние лапы, зашелестел, восемь глаз матово светились в полумраке, затем приблизился. Магичка отбросила шнурок в сторону, и пауки столпились возле него. Иллия мотнула головой и двуногие не спеша вышли наружу. – Сторожа, видишь паутину по стенам? Зашумят, и вампиры насторожатся, классическая схема. – с гордостью сказала она. - Я такой классики не знаю. – в ответ прошептал Рунил, - в армии на руны и растяжки полагаются. Ну, на призывных существ ещё. – он не сказал в какой армии, а женщина деликатно не уточнила. Они никого не встретили в коридорах, кроме нескольких пауков, размером с крупного кота, но те не проявили агрессии. Барбрас лапой пытался вытереть паутину с морды, гневно сопел. Вскоре извилистый коридор вывел в довольно обширную пещеру, где на постаменте стояла статуя рогатого юноши. - Эх, хозяин. Этой скульптурной группе не хватает меня. – пробурчал пёс, лапой утирая слезинку. - Как они протащили сюда… этот алтарь? – озаботилась техническими трудностями Иллия. – В этих катакомбах затянет, и камень не «родной». - Тебе правда только это интересно? – прошипел Рунил, указав рукой – девять вампиров и три трэлла! - Поклоны бьют, и алтарь рабочий, проход в Обливион дрожит, спасибо, я чувствую. – столь же тихо ответила Иллия. – Да это не интересно, надо подумать, как… - Чего тут думать? Прыгать надо! - - рявкнул Барбрас и длинным прыжком скакнул вниз. - Кусок даэдрота! – во весь рот выпрямился альтмер, с двух рук поджигая нежить. Мимо пронесся ледяной вихрь, замораживающий все вокруг. Спустя несколько минут на площадке перед статуей не осталось никакой опасности и двуногие спустились вниз. Редкие факелы потухли, смрадный холодный мрак разгоняли магические огоньки, подчёркивающие трещины и плесень на статуе. Барбрас поставил лапы на постамент: - Хозяин! Я вернулся! Забери меня домой! - Что? Мой вероломный слуга! – голос, казалось, шёл отовсюду, но Иллия сосредоточила внимание на статуи, вокруг которой возник непроницаемый багровый ареол. – Прочь! Прочь, ты недостоин! Я хочу говорить со смертным! О дааа… давно я не встречал такой забавы – более разных существ не встретишь. Но вы развлекли меня, можете загадывать желания, исполню. – великодушно предложил Принц. Альтмер и имперка переглянулись со скептическим выражением на лицах, и Рунил спросил: - Почему ты собрал возле себя вампиров? - Собрал? – презрительно хмыкнул Клавикус Вайл. – Я не грубиян, как Молаг Бал! Его дети сами пришли ко мне в надежде на исцеление. Что ж, я выполнил их просьбу, они больше не страдают! - В Хладной Гавани страдают. – уточнила Иллия. - Но не в Нирне! – возмутился Вайл. – Я выполнил их желания – они не мучаются от вампиризма! - Тогда нам больше ничего не надо. – Рунил мановением руки распустил огоньки по пещере и близоруко прищурился. - А как же я? – хором возмутились Клавикус и Барбрас. - А вам следует договорится. Двое бессмертных, а дуетесь друг на друга. – альтмер выучил глаза влево. Иллия покосилась туда же и кивнула, незаметно пятясь. - Скучно. – протянул Принц и с надеждой вопросил – Это твоё желание? - Ни в коем случае. – отрезал жрец. – Я довёл Барбраса до твоего алтаря и на этом наш договор исчерпан. Пёс с надёжной встрепенулся и сел столбиком на задние лапы. - Слушай, смертный, разве ты или маг не хотите получить топор? Чудесный топор? – сменил тон на вкрадчивый Клавикус Вайл. – Сходите в одну пещеру, заберите его и… отрубите моему негодному слуге голову! На этом предложении воздухом подавилась все трое, Барбрас встал на четыре лапы: - Вот уж спасибо, и за верную службу мне топором по шее? - Ты сам виноват! – от визга Принца с потолка посыпались камни, Рунил почувствовал прикосновение и кивнул имперке. Вдвоём они довольно быстро выбрались в коридор с паутиной и оттуда на улицу. - Пусть сами разбираются. – пробормотала Иллия, встряхивая руками. – Паучки выберутся, а вот даэдрическое отродье… - У меня не очень хорошо со Школой Колдовства, но я поддержу тебя. – пообещал жрец. Ему пришлось признать, невольная напарница работала уверенно и точно: начертила руны на стенах пещеры, соединила Силой, что-то напевая. Рунил лишь коснулся ладонями её спины и делился магией. Почти опустошив свой резерв, он почувствовал, что гибкий, но прочный барьер установлен. Теперь просто так в пещеру не зайдёшь и не выйдешь. Без разрешения заклявших. - Благодарю тебя, Аркей, ни нежити, ни даэдрических отродий на перевале! – вознес короткую молитву Рунил и размял пальцы. Ногти посинели, конечности плохо слушались, с возрастом магическое истощение переносилось тяжелей. - Думаю, возле пещеры относительно безопасно, можно провести ночь и выждать – не вернётся ли ещё кто. – предложила Иллия, вновь натягивая шарф до самых глаз. Пусть метели нет, но прозрачный холод промораживал с каждым вздохом. – Идём, у меня неподалёку отнорок. Проверив лошадей, невольные напарники устроились под козырьком скалы, выступавшем из массива, ведьма своей кровью махнула руны и мороз на небольшом пятачке отступил, можно открыть лицо и выпить зелий. Женщина вызвалась дежурить первой, и у альтмера не нашлось сил возражать, глаза закрывалась, и дожевав кусок сыра, он провалился в сон.