Колыбельная для Кроша

      — Ой… А что случилось, ёлки-иголки?       Пин с улыбкой посмотрел на Лосяша, тот подмигнул и что-то отметил в блокноте.       — С пробуждением! Тихо-тихо, не вставай, всё хорошо… — хлопотала вокруг Кроша Совунья.       — Ты с горки катался вместе с Барашем и Нюшей… Ну и упал. Но ничего страшного, полежишь немного и сможешь дальше прыгать, бегать… — Кар-Карыч тоже оказался у кровати. Чуть ли не вся Долина собралась здесь, но дорогого Ёжика, увы, не было.       — А где Ёжик?       — Он же спит, друг мой забывчивый. Но скоро снова встретитесь. На дворе практически весна…       К Крошу потихоньку возвращались воспоминания. Не похоже, что ему хотелось бы кататься с горки и как-то ещё веселиться без верного друга. Да смысла нет это всё обдумывать — главное, что скоро они воссоединятся и этот кошмар наяву закончится!              Крош бродил по знакомым местам, словно открывая их для себя заново. Вот тут они смогут заняться исследованиями прыгучести, вот тут пособирают растений, полезных для ушных мышц, вот тут качели, на которых так шикарно можно покататься, уместившись вдвоём…       Он не хотел слишком долго планировать — скорее бы уже перейти к действиям! Но ладно, немножко-то потерпеть можно. Уже легче, когда впереди не несколько месяцев разлуки, а так — неделька или две…       И долго же он страдал… Время, проведённое без Ёжика, длилось вечность…       Но всё-таки, в задумчивости посматривая на остатки оторванных листков календаря, Крош не мог не отметить, что многие дни из его памяти как будто пропали. Не в том ли дело, что расставание превратило его жизнь в один долгий день? Или скорее полярную ночь.       А все раздумья уходили на второй план, когда после визитов к Ёжику Совунья радостно отчитывалась, что завершение спячки идёт по плану. И скоро они будут готовы встретить его выспавшимся, здоровым и счастливым…              — Привычки, рефлексы, реакции, коронные фразы — воспроизведены и восстановлены почти в полном объёме! Феноменально! — Глаза Лосяша загорались с восторгом.       — Поздравляю, друг! — сказал Пин с гордой улыбкой.       Они пожали друг другу руки, то есть крыло и копыто. А после печально опустили взгляды. Пин снял лётный шлем. Слов было не нужно — вздох одного и всхлипывание другого говорили сами за себя.       Товарищи были рады подарить новую жизнь Крошу-роботу. Но старого Кроша этим вернуть не могли…              — Я каждый раз читаю эти стихи, когда прихожу к нему на могилку. И знаешь, мне кажется, ты ничего проникновеннее никогда не писал…       — Так это верх моей поэтической карьеры! И ты говоришь не расстраиваться? Но ведь Крош этого никогда не прочтёт! И Ёжик, по идее, тоже не должен!       Бараш размахивал копытами, топал, ходил по комнате, пока Нюша собирала скомканные и разбросанные листки бумаги.       — Зато мы их прочли. И они всегда будут нам напоминать о Кроше.       Она решила не ругаться с ним в этот раз. И так всем нелегко. Но про себя думала, что эти стенания всё-таки были начаты Барашем на пустом месте. Тонкая натура, видите ли!       — И всё-таки он их не увидит… А я так и не сказал ему, насколько был рад его знать…       Бараш сел на пол и застыл.       — Так вот в чём дело…       Нюша бросилась к нему, начала гладить и обнимать. Они прижимались друг к другу, надеясь хотя бы своим общим теплом согреться после потери освещающего их жизнь солнечного зайчика (точнее, кролика).       — Подожди, это не выкидывай, — произнёс Бараш, когда Нюша осторожно отпустила его и вернулась к попытке уборки. — Ну-ка, что там?..       Она протянула клочки и комки бумаги, он осторожно развернул и расправил.       — Ладно, с этим ещё можно поработать… Хорошо, что хоть тут успел.       Посмотрев на Нюшу, он улыбнулся — и она ему в ответ.              — Совунья, дорогая, к чему же переводить пряжу? Крошу теперь тёплые вещи не нужны!       Карыч замер, осознав двойной смысл своего высказывания. Но Совунья, кажется, не обратила на это внимания, сосредоточившись на спицах.       — Всё равно, надо его обеспечить новыми носками, шапкой и шарфом! — отвлеклась она. — Не могу оставить ребёнка без всего этого! И к тому же — это для конспирации! — Совунья понизила голос. — Он-то не должен догадаться, в чём дело… А ходить без шапки в холодную погоду и подавать плохой пример другим я ему не позволю!       — Ладно, я тебя понял.       Карыч печально улыбнулся. Не совсем потеряла его подруга бодрость и запал, не затерялась в полном унынии — дела, заботы удерживали её на плаву…              — Укуси меня пчела, а где ж Ёжик?       — Да вот, тоже должен уже проснуться, — ответила Нюша, не глядя Копатычу в глаза.       — Крош у постели дежурит, — насмешливо заметил Бараш.       — А, так он тоже в спячку впал! Я уж запамятовал… А Крош-то как? Он вроде сильно пригорюнился, когда всё это дело началось-то…       — Ждёт не дождётся возвращения Ёжика! — громко сказал Бараш, и они с Нюшей переглянулись.