услышь меня —
что горька моя победа, коли тропы замело
белым-белым-белым снегом
к двери дома моего
♫ Калевала — Снега белые крыла
Чего Хината не ожидала — так это визита Такаши, который сообщил, что хочет «поговорить». Она не знала, чего можно ждать от старейшины, не уловка ли это, не хочет ли он ей зла — но превращаться в параноика было не лучшим вариантом, и поэтому Хината приказала слугам приготовить легкий перекус на веранде, не став ничего сообщать Неджи. Такаши пришел с миром, что Хината заметила по выражению его лица, достаточно благодушному, без той плохо скрываемой ярости. Но также старейшина не мог ничего не задумать, иначе зачем ему приходить к ней лично? — О чем вы хотели сказать мне? — спросила Хината после обмена дежурными приветствиями, ничего не значащими и не подразумевающими искреннего желания доброго утра и хорошего самочувствия. Такаши медлил — перед ответом он отпил глоток чая, откусив моти. Специально тянул время, чтобы Хината начала злиться — она не доставила ему такого удовольствия, в свою очередь отпивая чай и пробуя свежее моти с начинкой из абрикосов. — У меня есть предложение, Хината-сама, — сказав это, старейшина вновь замолчал, прожевывая моти. Торопиться в этом не стоило, давиться клейким рисом в планы Такаши не входило. — Какое? — спросила Хината, поскольку от нее этого ожидали. — Вы можете получить голоса на выборах от большинства из совета старейшин и стать главой на следующий день. К церемонии наследования все готово еще со дня похорон Хиаши-сама. Отменить уже назначенные выборы мы не можем, но тем не менее… — Такаши откусил еще моти. — В чем же заключается предложение? — В условии, — Такаши отставил в сторону чашку чая. — Вы станете главой клана, если примете закон. Давний закон клана Хьюга, существующий по сей день, но устаревший и не входящий в список главных правил. Если вы вернете его и ожесточите наказание за его нарушение, то… то у клана наконец появится глава. Это была та самая уловка, которой Хината ждала. Закон, значит… почему она уже заранее могла сказать, что это будет за закон? — И что же я должна принять? — Запрет на инцест. О да, она так и думала. Один из вариантов, которые Хината просчитала. Такаши проверял ее — все старейшины проверяли ее. И хотели досадить ей — одно другому не мешало. До сих пор инцест осуждался только с позиции морали, но не закона, и то они с Неджи не могли преступить черту, выстроенную в разуме — а теперь, поддавшись желаниям, они совершат преступление. — Почему инцест? — разыграла удивление Хината, приподняв бровь. — Я считала, что есть вещи гораздо хуже, чем родственная любовь. — И эти вещи уже запрещены. Видите ли, Хината-сама, когда-то давно в клане Хьюга были разрешены родственные браки. Более того, они были нормой. Однако от таких связей рождались больные дети, и поэтому ввели запрет. Теперь же мы, старейшины, боимся, что ошибки предков начнут совершать снова. Многие из нас сконцентрированы лишь на пределах кланового поместья, и покидают его лишь ради миссий. Мы живем обособленно от Конохи, после войны, как вы могли заметить, это усугубилось. Мы отгораживаем себя стенами внешними и внутренними, однако это ошибочный путь; однажды Учиха пошли по этой дороге, и вела она в никуда. Мысленно Хината с ним согласилась. Такаши был прав, но… но ясно же, что он преследовал вовсе не те цели, о которых говорил. Он лишь хотел перекрыть им с Неджи кислород. Зачем? Чтобы досадить? Чтобы узнать, сколь многим Хината готова жертвовать ради титула? Чтобы предотвратить их вероятный брак — как будто они решились бы на такое безумие? — Неужели вы замечали среди Хьюга случаи инцеста? — Превентивные методы всегда хороши, — уклончиво ответил Такаши. — Итак, ваш ответ, Хината-сама? Хината вспомнила, как целовал ее Неджи — пылко, отчаянно, нежно, так, что у нее внутри что-то сжималось и было готово взорваться, и если бы он не попросил ее остановиться, то… Любила она его или хотела — все равно у нее был клан. Она сама признала — это на первом месте. Всегда будет на первом месте. — Да, Такаши-сан. Я согласна. Он с удовольствием откусил еще моти. Никогда еще Хинате так не хотелось, чтобы собеседник подавился.***
Выборы проводились в том же зале, что и совещания. В центре установили большой ящик, к которому старейшины подходили по очереди, бросая в него листок с именем одного из троих кандидатов. Неджи, Хината и Ханаби в это время сидели чуть впереди места главы, которое возвышалось над ними, как призрак злого рока — и только одна Хината знала, чем завершатся выборы, которые были лишь фикцией. Возможно, изначально старейшины хотели загнать ее в ловушку, потому предложили выбирать из трех. Ханаби сидела в центре, между старшими братом и сестрой, разделяя их, и Неджи отчасти радовало, что он не сходит с ума от близости Хинаты, но еще больше расстраивала невозможность дотронуться до ее ладони, скрывая руки под широкими рукавами. Он сгорал от желания хотя бы просто дотронуться. Он давно сгорал, но теперь пожар стал сильнее. Как Неджи хватило сил сдержаться этой ночью? Он удивлялся этому до сих пор. Отрываться от Хинаты было так же трудно, как страждущему путнику не сделать ни единого глотка воды из источника в жаркой пустыне. Неджи умирал от жажды, и знал, что равнодушный вид сестры дается ей с огромным трудом. Когда каждый старейшина бросил в ящик листок, Такаши подошел к деревянному сооружению и активировал бьякуган. Просканировав содержимое, он поднял сияющие серебром глаза и провозгласил: — Главой клана Хьюга по всем законам становится наследница, Хьюга Хината! Совет старейшин неохотно зааплодировал. Хината поднялась, церемонно поклонившись всем в зале. — Благодарю, господа. Надеюсь, вы не станете сожалеть о своем выборе. Обещаю, что не подведу ваши ожидания.***
— Поздравляю вас, Хината-сама. Неджи нашел ее после выборов на тренировочной площадке — не клановой, а той, где когда-то она с Кибой и Шино училась у Куренай-сенсей всем премудростям ниндзюцу и тайдзюцу. Хината стояла, обнимая себя за плечи, будто бы ей было холодно. Она достигла желаемого, но почему ей было горько? Почему она не чувствовала того счастья, как должно быть, когда получаешь нечто, к чему столь отчаянно стремился? Клан Хьюга отдали ей. Завтра это станет официально закреплено. Она исправит ошибки предков, она постарается изо всех сил… но что у нее будет, кроме клана? А что у нее было, кроме клана? Их отношения с Неджи так или иначе были обречены. Тайные встречи, не более; они не могли заключить брак, не могли иметь детей, не могли ничего, кроме как любить друг друга, но что это за любовь такая, когда приходится скрываться и стыдиться ее? — Ты не знаешь, с чем поздравляешь меня, — грустно сказала Хината. — Чтобы получить голоса, я сделала кое-что взамен. Неджи похолодел — что можно было сделать взамен? Его воображение нарисовало несколько вариантов, и все варианты были ужасны. Он в порошок сотрет этих стариков, если они посмели обидеть Хинату! Увидев выражение лица Неджи, она рассмеялась — невесело, но рассмеялась, и у него отлегло от души. Значит, он просто слишком беспокоится. Хорошо, лучше так, чем если бы для беспокойства были причины. — Я приняла закон о запрете инцеста. Подписала все нужные бумаги. Теперь это жестоко карается, и… это означает, что для нас с тобой все кончено, не начавшись. Я знала, что делаю, но я сделала это. Я… Я расставила приоритеты. Ты важен мне, ты очень дорог мне, и я люблю тебя, я правда тебя люблю, но на первом месте для меня всегда будет клан Хьюга, — Хината не решалась смотреть на Неджи. Она признавалась ему в любви и тут же отвергала. Он так много вытерпел из-за нее, а взамен ничего не получает, кроме признания, что дороже не он… Хината чувствовала себя ужасно, но если бы она уступила, если бы позволила Ханаби занять ее место, то ничего бы не изменилось. — Я не буду оправдывать себя благородными целями. Мне хочется быть главой клана. Но к тому же, я могу улучшить жизнь Хьюга, я могу изменить несправедливые законы проклятых печатей, я могу сделать клан процветающим и я обязательно сделаю это, — вдохновенно заговорила Хината, и ее глаза заблестели лунными бликами. — И если мне придется ради этого отказаться от чего-то другого… если мне придется чем-то жертвовать… я это сделаю. Я уже это сделала. Прости. — За что вы извиняетесь? Я же говорил, что не стоит, — Неджи выдохнул с облегчением. — Ничего страшного не произошло. Всего лишь закон… подумаешь. — Но тогда мы… — растерялась Хината. Она думала, что Неджи расстроится, а он спокойно принял это, как будто ему было все равно — нельзя так нельзя. Он любил ее, но она была его сестрой. Сестер любят по умолчанию, так принято, в сестер не влюбляются, ради сестер погибают, но потому, что испытывают к ним иную любовь. — Я никогда ни на что не надеялся, — произнес Неджи. — Я понимал, что это неправильно, и я… это ужасно глупо прозвучит, но я все равно буду любить вас. На расстоянии. Платонически. Я просто не смогу любить никого другого. Мне не нужно, чтобы вы любили меня в ответ, мне не нужно, чтобы вы ставили меня на первое место, мне просто хочется быть рядом с вами и этого будет достаточно. — Неджи, — дрогнувшим голосом проговорила Хината и впервые с окончания Четвертой Мировой к ее глазам почти подступили слезы — но не заблестели жемчугами на ресницах. Хината сдержалась. — Неджи, что во мне такого? — Все? — задумчиво сказал он. — На самом деле я не знаю. Вы просто… такая, какая есть. Даже когда вы падали в обморок при виде Узумаки или когда рыдали на тренировках — я вами восхищался. Вы были и будете тем солнцем, которое дарит тепло и жизнь… как-то так. Поэтому я останусь на вашей стороне в любом случае. Не забывайте, я ваш брат. Старший брат. Разве может старший брат не заботиться о своей младшей сестренке? — он подбадривающе улыбнулся ей. Хината криво улыбнулась в ответ. — И вы сами понимаете, что законы меняются, — продолжил Неджи. — Даже те, что были неизменны на протяжении веков. Хината кивнула, и ее улыбка стала настоящей — теплой и солнечной.***
Когда Неджи возвращался в поместье клана Хьюга, его остановил Рок Ли. Как всегда, в зеленом трико и со стрижкой под горшок, с густыми бровями и сияющей улыбкой — Ли не менялся, что бы ни произошло. Неджи стало стыдно, что он игнорировал друзей и почти забыл об их существовании, сосредоточившись только на своих внутренних проблемах. Быть частью команды значит участвовать в жизни команды; без него они теряли ценную боевую единицу — с другой стороны, и Ли, и Тен-Тен со временем начали ориентироваться на работу либо в дуэте, либо в одиночку, и также оба научились действовать в любой команде, без разницы, из кого она состояла. — Привет! — Ли от души хлопнул Неджи по спине. Тот еле сдержался, чтобы не поморщиться — следы от плетей зажили не так давно, но не сказал же бы он другу, что в их семье бывают случаи телесных наказаний? Ли бы этого не понял. Никто бы не понял. С тех пор, как были истреблены Учиха, только Хьюга в Конохе остались древним и многочисленным кланом шиноби. — Привет, — на улыбку Ли невозможно было не ответить улыбкой. — Давно тебя не видно, — от избытка энергии, всегда рвущейся наружу, Ли пошел рядом с Неджи на руках. — Хочешь сходить со мной и Тен на тренировку? Гай-сенсей о тебе спрашивал. — Тен? — удивился Неджи. — Тен-Тен, — объяснил Рок Ли, будто это было непонятно. — Это умилительное сокращение «Тен». Ну, она так говорит. И так звучит короче, и правда мило, да? — Ага, — кивнул Неджи. — Значит, у вас все серьезно? Раз Тен-Тен дошла до умилительных прозвищ, то, несомненно, все было серьезнее некуда. — А как же! — Ли подпрыгнул на руках. — Мы поженимся и у нас будет двадцать детей! — Двадцать? — усомнился Неджи. Зная Тен-Тен, она с трудом решится даже на одного, если вообще согласится на брак. Хотя он так давно не общался с подругой, что не знал, не изменилась ли она — по примеру Хинаты Неджи видел, как радикально могут меняться люди. — Пока Тен согласна только на одного, — подтвердил мысли Неджи Рок Ли. — Но может, я уговорю ее на двух! Или родятся близнецы! А может, тройня! — он перекувырнулся. Неджи подумал, что если родится действительно тройня и все они унаследуют характер отца — то Коноха будет разрушена безо всякой войны. Надо же, Рок Ли говорит о детях. — Так пойдешь с нами? Или у тебя много дел? — Нет, не много. Извините, что я отдалился, — покаялся Неджи. — Дядя Хиаши умер, после этого столько проблем появилось… — Ой, правда, сочувствую! — Ли снова подпрыгнул на руках. — Значит, у вас и глава клана сменится? И кто теперь будет вместо Хиаши? — Хината-сама, — с гордостью ответил Неджи. Рок Ли от удивления перекувырнулся, встав на ноги. — Хината-чан? Ух ты! Кстати, о ней Киба и Шино беспокоятся. И Куренай-сенсей. Ее не тревожат, понятно же, что отец умер, не до того… Но они волнуются. И Наруто, и Сакура-сан, все, в общем. Она в порядке? Ханаби хоть иногда видно, а Хината-чан носа из поместья не показывает. — В порядке, спасибо, — сказал Неджи. — Завтра церемония наследования. Прости, что не приглашаю, это внутриклановое мероприятие. — Да что уж, — отмахнулся Рок Ли. Он не был столь мелочен, чтобы на что-то обижаться. Иногда Неджи думал, что Ли совсем не умеет держать обиды — разозлиться, взорваться и забыть, и то, нужно было постараться, чтобы его разозлить. — Передавай привет Тен-Тен, — сказал Неджи, подойдя к воротам поместья. Рок Ли энергично закивал и продолжил путь на руках, иногда кувыркаясь. Тен-Тен наверняка с ним не скучно. Если она его не убьет, то они будут счастливы. Хоть кто-то должен быть счастливым.***
— Глава клана Хьюга, — ядовито сказала Ханаби. В додзё было пусто и тихо. Пылинки плясали в солнечных лучах. Хината не знала, зачем пришла сюда, но, когда появилась Ханаби, поняла — поговорить с сестрой. Или поругаться. Это было одно и то же. — Ты разочарована? — спросила Хината. — Естественно! Ты поставишь мне печать, я что, должна радоваться? — фыркнула младшая. — Лучше бы Неджи выбрали. Или меня! Ну и что, что я не умею распределять рё и все такое прочее? На это есть казначеи! — Тебя не выбрали, — ответила Хината. — Умей проигрывать, Ханаби. Тебя не научили этому, верно? Отец учил тебя только победам… А я научу поражениям. — Тому, в чем сама хороша, да? — усмехнулась Ханаби. — У кого я еще научусь поражениям, как не у лучшей неудачницы? — Цунаде-сама называют неудачницей, однако она легендарный саннин и Пятая Хокаге, — парировала Хината. — Ты не уязвишь меня. Не пытайся. — Ты никогда не станешь такой, как Цунаде-сама, — выплюнула Ханаби. — Что бы ты о себе ни вообразила. — И все же завтра я стану главой клана Хьюга. Помнишь, что положено за грубость в адрес главы клана? — спросила Хината. Ханаби задохнулась. — Ты и меня прикажешь высечь? — Если ты будешь хамить мне прилюдно — то да, — жестко сказала Хината. — Наедине со мной говори все, что хочешь, мне все равно. Но если ты скажешь мне что-то подобное на людях — то окажешься на месте Неджи. Ясно? — Да ты… — Ясно? — скальпельным тоном повторила Хината. — Ясно! Ханаби выбежала из додзё. Хината повертела в руке кунай, прицелилась и метнула в мишень. Кунай поразил яблочко.