***
Одинокий мотель у дороги в Гаррисберг, за которым располагался густой хвойный лес, принял очередного редкого гостя — милая девушка, заказавшая номер на один день и одну ночь. Всё время разговора с администратором, она боязливо оглядывалась, подолгу смотрела в окно, выходящее на небольшую парковку, но несмотря на всё беспокойство, сохраняла фальшивую улыбку на лице. Когда она получила ключи от номера, то тут поспешила скрыться в нём. Весь последующий день, она сидела в номере и не подавала виду. Администратор, конечно же, заподозрил что-то не ладное, потому иногда подходил к двери номера гостьи, стучался и спрашивал, всё ли с ней в порядке, на что она безизменно отвечала, что всё хорошо. Ничего не было хорошо… Дженнифер то и дело, что подбегала к окну, чтобы убедиться, что всё время за ней не было хвоста. Но на парковку так никто и не заехал за весь день. Она предполагала отдохнуть после достаточно долгой поездки из Нью-Йорка не доехав до центра Пенсильвании, чтобы не останавливаться и сразу ехать в Огайо, из Огайо в Кентукки, из Кентукки в Теннесси, и так далее до самой Мексики, где её бы уже никто искать не стал… Наверное. Сейчас ещё никто не был в курсе, что Дженнифер выехала из штата Нью-Йорк ещё днём ранее, но вероятнее всего, все штаты уже предупредили о побеге особо опасной Дженнифер Уолтерс, более известной, как Женщина-Халк. На своём пути в другую страну, она должна была успеть измениться до неузнаваемости, подделать нужные документы и начать абсолютно новую жизнь. Пока что, она успела только выкрасить волосы и стала из брюнетки блондинкой. Но пока от границы Мексики её разделало больше 3 тысяч километров, а значит расслабляться было нельзя. Нет, расслабиться всё же стоило, ведь она судя не параноить приехала, а перевести дух и отдохнуть перед более длинным путешествием на юг. Прикупленные ещё на границе Нью-Йорка и Пенсильвании продукты и питьевая вода уже почти закончились, но Уолтерс не беспокоилась об этом — пока были деньги, она могла купить ещё в ближайшем городке. Она проверяла свой чемоданчик, куда сложила только самое необходимое — вдруг что-то случайно забыла или каким-то образом потеряла. Внезапный стук в дверь заставил её сердце сжаться, Дженнифер задержала дыхание. — У вас точно всё хорошо? — это снова был администратор мотеля. — Да, у меня всё просто супер! — не без доли раздражения откликнулась Дженнифер. Он что-то подозревал, он точно что-то подозревал. «Может, всё же стоит выйти к нему? Спросить о чём-либо? Чтобы он не подумал, что я здесь собираюсь что-то плохое сделать», — размышляла она. — «Чёрт, не быть тебе хорошей актрисой, Джен!» Она снова подбежала к окну, отдёрнула шторы и тут же сильно напугалась, ведь она забыла про администратора, который пытался прислушаться к происходящему. Он стоял прямо за окном, потому Дженнифер очень сильно напугалась. Она отскочила с визгом назад и рухнула на кровать. Дженнифер ещё долго тупо пялилась в окно, пока обеспокоенный мужчина за дверью извинялся. Уолтерс отдышалась, встала на ноги и вышла из номера. — …ещё раз извините, что так бестактно привязываюсь к вам, — бормотал администратор. — Нет, нет, не извиняйтесь, — ответила Дженнифер. Она уже не старалась обмануть мужчину натянутой улыбкой. — Я знаю, что вам кажется, что я что-то собираюсь сделать, но поверьте, со мной правда всё хорошо… Пока что, — она готова была дать самой себе пощёчину за то, что это вырвалось изо рта. — У вас что-то случилось? — Эм… Да, — неловко сказала Уолтерс. — Понимаете, мой… Мой муж… У нас с ним были плохие отношения и я решила сбежать от него… — Дженнифер была готова провалиться под землю от стыда, врать было не в её стиле. — Это ужасно, — посочувствовал администратор. — Но почему вы не обратились в суд? — Я-я… Я пыталась, мистер. Но он угрожал мне… — чем больше эта ложь становилась, тем труднее становилось дышать. — После того, как я ушла из дома, я сразу же подала на него заявление в полицию, а сам уехала, но всё равно переживаю, что он меня найдёт… — Не беспокойтесь, мэм. Я смогу вас прикрыть, если ваш муж появится здесь. А вы можете его описать? — Да, да, конечно… — коленки невольно начали дрожать. — Н-ну, он… Он очень худой… У него тёмные волосы и карие глаза… У него… Он носит очки! Да, — голос её с каждой новой деталью внешности «мужа» дрожал всё сильнее и сильнее. Она же описывала Брюса… — И обычно, он ходит в белой рубашке. — Хорошо. Если я увижу такого, то сразу же позвоню в полицию. Причин для беспокойств больше нет! — Спасибо, сэр. Администратор развернулся и ушёл обратно в офис. Дженнифер поправила чёлку и тяжело выдохнула. Она вошла обратно в номер и заперла дверь. Кажется, все подозрения с себя она сняла.***
Вечером, когда солнце уже почти полностью скрылось за горизонтом, а небо отдавало ярко-пурпурным оттенком, Дженнифер решила принять душ. Плюс, стоило ещё переодеться в чистую одежду, а не в эти джинсовые шорты, которые на самом деле, пару дней назад были обычными джинсами, что порвались после очередной трансформации. Тёплая вода слабо била в ключицы Дженнифер. Руками она перебирала свои волосы, которые с каждым новым касанием её ладоней всё больше покрывались пеной. Уолтерс опустила голову, давая воде вымывать мыло из волос. Вдруг, на глаза навернулись слёзы и она заплакала. Дженнифер закрыла лицо руками, заглушая так свои рыдания, от которых она вздрагивала всем телом. Она размышляла о своём последнем дне, когда весь мир считал её героем, когда у неё была достойная работа и любовь окружающих. День, когда её словно кто-то подменил… Очередной погром в Нью-Йорке, когда, казалось бы, мелкий злодей Мистер Страх, снова вернулся терроризировать город. Женщина-Халк пришла его остановить, но всё обернулось ужасной трагедией. Под влиянием таинственного газа, она впала в жуткую панику, разум Дженнифер словно выбило из её Халка, а сама Халк снова обрела серо-зелёный оттенок. Горящие изумрудным огнём глаза, истошный вопль, кошмары, проносящиеся в подсознании чудовища, и непреодолимое желание крушить. Нет, нет, Дженнифер сейчас занималась самообманом. Это не Халк, это она. Она видела всё самое ужасное в подсознании, она истошно вопила, это её глаза горели. Не Женщина-Халк в панике убила тех несчастных жителей, а Дженнифер, Дженнифер Уолтерс. Она не просто разрушило что-то, что в итоге погубило мирных нью-йоркцев, она сама убила их, своими собственными руками, приняв их за угрозу для жизни, размазала по асфальту их мозги… Их смерть — её вина. Дженнифер стояла под душем на коленях, вода стекала по её спине и иногда подлетала вверх, когда она вновь вздрагивала от всхлипа. Плач начал прерываться кашлем. Она не смогла оправдаться, друзья не смогли её оправдать, очевидцы не смогли. Общественность посчитала Женщину-Халк угрозой для города номер один, а не Мистера Страха и его газ. А это мнение закрепили статьи в жёлтых газетёнках, потому моментально из супергероини Дженнифер Уолтерс стала убийцей. Больше никакой работы адвоката, больше никаких супергеройств. Правительство штата захотело упечь её в Рафт, чего уже было предостаточно для побега. Она осознавала, что заслуживала наказания, но она была не готова к такому повороту в своей жизни, ей было тяжело взять на себя ответственность за многочисленные убийства в приступе паники, ей было страшно признать себя убийцей. — Я — трус! — сквозь слёзы, бормотала Дженнифер. — Жалкий трус! Трус! Трус!***
С утра пришёл администратор, чтобы напомнить об исчерпанном времени, но не успел он постучать, как тут же вышла Дженнифер в солнцезащитных очках, которые скрыть опухшие от слёз веки. — Не переживайте, — сказала она и вручила администратору несколько пятидолларовых купюр. — Это вам за то, что хотели помочь. — Да, но я же… — засмущался мужчина. — Ничего, — перебила. — Мне не жалко. Дженнифер выкатила из номера чемодан и прошла к своему автомобилю. Положив багаж на пассажирские места сзади, Уолтерс села на водительское кресло, завела автомобиль и в последний раз взглянула на мотель. Она бросила взгляд на карту США и очерченный красным маркером путь от штата Нью-Йорк до самой Мексики. Лицо исказилось в гримасе боли, по щеке стекла одна слеза. — Я трус… — прошептала Дженнифер дрожащим голос, после чего нажала на педаль газа. Машина выехала с парковки и устремилась вдаль по трассе, ведущей к Гаррисбергу…