***
Последние мысли, пробившиеся сквозь туман в сознании Марка, были только о том, чтобы и в этот раз он смог выкарабкаться из лап смерти, и вернутся домой, как ни в чём не бывало, обнять Марлен и Диатрис, а потом взять их с собой на прогулку по Централ-Парку, есть мороженное, и расспрашивать у своих девочек, как прошёл их день, а самому на ответный вопрос молчать или сказать «Да, ерунда! Всё как и всегда!». Прохладный ветер вечерней осени обдавал спину, сверху послышался взрыв, чья ударная волна ускорила падение. Махая руками, Марк изо всех сил взвопил: «КРЫЛО!», но вскоре вспомнил, что оно было уничтожено ещё вчера ночью. С каждым метром, таинственная тяжесть в груди нарастала, дыхание спёрло. Марк закрыл глаза, представил, как гладит золотистые локоны Марлен, как за спиной раздаётся громкое «Папа!» и маленькая девочка изо всех сил сжимает его в объятиях. Последние мысли Марка Спектора были о его жене и дочери. В глазах потемнело, и его ослабевшее тело столкнулось с асфальтом. Раздался хруст костей, и, словно мячик, Марк отскочил от поверхности, подлетел на несколько сантиметров, и снова упал, перекатившись со спины на живот, оставляя за собой широкую кровавую полосу. На дороге, в небольшой лужице крови, лежал Лунный Рыцарь, который упал с 20-го этажа здания, где только что раздался взрыв…***
— Доброе утро, мистер Спектор, — первое, что услышал Марк, когда очнулся на больничной койке. По всей спине разлилась жгучая боль, Марк стиснул зубы и сжал кулаки, и как только боль пропала, приподнял голову, чтобы увидеть, кто его приветствует. Молодая женщина в очках стояла в углу палаты. Марк предположил, что ей где-то 30 или 40 лет. — К-кто… Кто вы? — пробормотал Спектор. — Г-где я? — Меня зовут доктор Эшлин Кафка, вы сейчас находитесь в Институте Рейвенкрофт для психически нездоровых преступников, — ответила женщина. — Знаете, я никогда не знакомлю пациентов с этим заведением, но вы особенный случай, мистер Спектор… — Рейвенкрофт? — переспросил Марк. — Вы серьёзно? — Абсолютно, мистер Спектор. — Начнём с того, что я вовсе не преступник! — сказал Спектор, попытался привстать, но тут же боль снова дала о себе знать, и он, выругавшись, вернулся в лежачее положение. — А закончим тем, что я совсем не болен! — Мистер Спектор, возможно вы не в курсе, но самосуд, а уж тем более убийства, в нашей стране вне закона, — парировала Кафка. — А что насчёт состояния вашего здоровья, то мистер Локли и мистер Грант не согласятся с вашим утверждением… — Что?! — Прежде чем вы поступили сюда, мы изучили всю информацию о вас… — Откуда вы узнали про Локли и Гранта?! — взревел Марк и снова подскочил с кровати, уже не обращая внимания на возросшую боль в спине. — К сожалению, раскрывать подобные детали следствия я не могу, — сказала доктор. — Что же, мистер Спектор, скоро наши медсёстры позаботятся о вас. Они расскажут вам о… — Говорите, откуда вы это узнали! — не унимался Спектор. — Извините меня, мистер Спектор, но если вы не хотите слушать, то задерживаться я здесь больше не намерена! Доктор Кафка стремительно вышла из палаты, оставив Спектора наедине.***
К Марку приставили молодую рыжеволосую девчонку, которая очень интересовалась его супергеройской карьерой и всячески пыталась выпытать из него какую-нибудь интересную информацию о буднях линчевателя. Первые дни, будучи прикованным к инвалидному креслу из-за перелома нескольких позвонков, Марк очень зависел от медсестры Джейн, которая помогала ему с передвижением по кампусам психлечебницы, надоедая всякими вопросами. Спектор лишь молчал в ответ, да и вообще перестал с кем-либо разговаривать — на вопросы врачей он никак не отвечал, только исправно принимал какие-то таблетки. Когда речь в очередной раз заходила о том, что как только он поправится физически, начнутся процедуры, которые должны вылечить его ментально, коленки Марка начинали трястись от злобы. В один из дней, когда ему ещё раз об этом напомнил врач, он не сдержался и крикнул: — Я НЕ БОЛЕН! — злобно посмотрев на лечащего его доктора, он стиснул зубы и снова замолк на весь день. Однако вскоре, вечно молчать ему надоело, и когда медсестра Джейн в очередной раз пришла за Спектором, чтобы отвезти его в столовую на завтрак, он всё же завязал с ней разговор. На этот раз она спросила: — Мистер Спектор, почему вы всё время молчите? — Не вижу смысла в болтовне с тобой, — огрызнулся Марк. — Ну, мистер Спектор, если вам не хочется со мной общаться, то не было бы умнее рассказать мне всё, о чём я вас спрашиваю? — Меньше знаешь, крепче спишь, — грубо ответил Спектор. — Какой вы злой, мистер Спектор! — ахнула медсестра. — Вы принимаете лекарства, которые вам дают? — Как иначе? — раздражённо пробормотал Марк. — Тогда вы очень странный, мистер Спектор. С этого дня, разговоры с личной медсестрой становились всё чаще и чаще, порой были даже ни о чём, но всячески общение с ней скрашивало эти бессмысленные деньки. Марк не планировал ходить на какие-то процедуры, как только вновь сможет встать на ноги. Он собирался бежать. В какой-то из дней, увидев в очередной раз ровный строй из пациентов, идущих в незнакомом направлении, Марк спросил у медсестры: — Куда они все собрались? — Вы что, не знаете? — хихикнула. — Этих пациентов навещают родственники, а некоторые общаются с ними по телефону. — По телефону? — переспросил Спектор. — Я хочу кое-кому позвонить… — Но вам некому звонить, мистер Спектор, — эта фраза прозвучала как гром среди ясного неба. — Что? Как это некому? — хотел было возразить Марк. — У меня есть жена… — Мистер Спектор, у вас нет жены… — печально произнесла Джин. — То есть, нет жены?.. Её зовут Марлен, Марлен Алраун! — воскликнул Спектор. — Мистер Спектор… — сдавленно окликнула медсестра. — Марлен Алраун умерла 15 лет назад…***
Всю ночь Марк не спал, думая, как такое может быть. «Марлен Алраун умерла 15 лет назад» — словно эхом раздавалась фраза, которая заставляла сердце Марка замирать в ужасе. Неужели он всегда был один, никакой Марлен никогда не было рядом? — Как твоё самочувствие, сын? — раздался тихий глубокий голос, отдавшийся эхом по палате. — Кхоншу, — прошептал сквозь зубы Спектор. В углу комнаты стоял светящийся силуэт в белом костюме и с черепом птицы вместо головы. — Слышал, у тебя большие неприятности… — Да, я снова в психушке, и снова хуй знает почему! — воскликнул Марк. — Скажи сразу, это твоих рук дело? Это очередная иллюзорная больничка, да? — К сожалению, я сам понятия не имею, что здесь происходит, сын, — ответил Кхоншу. — Но знается мне, всё это явно не к добру… — Это странно, очень странно… — думал Спектор. — Откуда медсестричка в курсе о том, что там с Марлен? Откуда эта докторесса узнала про Джейка и Стивена? Они же никак себя не проявляют! Их вообще нет… — Правда, звучит довольно подозрительно, — задумчиво сказал Кхоншу. — Я советую тебе попробовать найти ответы в прошлом. Ведь ты в больнице уже не в первый раз?.. В настоящей больнице… — Да уж, было дело, — сказал Спектор. — Это было незадолго до того, как я вернулся из Египта домой, — грустные воспоминания одолели его и снова это имя прозвучало в мыслях — «Марлен». — Я тогда попал в одну лечебницу, «Путнэм», кажется, и… О, чёрт… — Что же тебе дала твоя память, сын? — Доктор Эмметт, — мрачно прошипел сквозь зубы Марк. — Та самая, что насильно удерживала тебя в лечебнице? — Да, та самая. Видать, этой суке самой бы врач не помешал, — усмехнулся Спектор. — И что же ты будешь делать? — Сначала, я должен убедиться, что всё это устроила она, иначе… Иначе я даже не знаю, что не так…***
Когда медсестра ворвалась с радостным призывом собираться на завтрак, она была поражена тем, что Марк стоял на своих двоих, и пытался разглядеть то, что происходило за окошком. — Напомните, сколько я уже здесь? — Почти пять недель, мистер Спектор, — ответила медсестра. — Пять недель, — повторил Марк и усмехнулся. Он снова поглядел в окно. — Знаете, вы мне напоминаете одного моего врача, с которой я познакомился ещё в Иллинойс. — Ох, наверное, она была очень важным человеком в вашей жизни… — начала было Джейн. — Она была тварью, каких только стоило поискать, — перебил Спектор. — Читала когда-нибудь «Пролетая над гнездом кукушки»? Вот у нас с ней была похожая история, из которой я, к счастью, выкарабкаться смог… Порой, до сих пор жалею, что не оставил её умирать, когда сбежал. — Боже, мистер Спектор, какой ужас вы мне рассказываете! — воскликнула медсестра. — Надеюсь, что с вами здесь такого не произойдет. — Пусть так и будет, но тогда откуда ты знаешь, что Марлен Алраун мертва? Медсестра притупила взгляд, неловко покачалась из стороны в стороны и потёрла руки. — Всё ясно… — тихо сказал Марк. — Можешь идти, сегодня я в твоей опеке не нуждаюсь… Ближе к вечеру, в палату к Марку вошла доктор Кафка. Прежде чем начать диалог со Спектором, который читал какую-то книжку, которую стащил из местной библиотеки, она поправила свой халат и очки. — Я понимаю, мистер Спектор, у вас есть подозрения, что к вашему нахождению здесь причастна доктор Эмметт, — сказала она. — Но я должна вас расстроить, ведь доктор… — С чего вы решили, что я в чём-то подозреваю доктор Эмметт? — перебил Спектор. Кафка замолкла. — Ну да, конечно, ведь я рассказал о ней девчонке. А зачем она рассказала о том, что рассказал ей я? Дело в том, что я не подозреваю доктор Эмметт… Я знаю, что это она, понимаете? Слишком много проколов в самых простых вещах… — Мистер Спектор… — Ну да, скажите, что доктор Эмметт давно мертва, бла-бла-бла, но меня не обмануть, понимаете. Я раскусил её, а потому передайте доктору, что если ей хочется почаще со мной видится, то для этого не обязательно сажать меня в психушку. Доктор Кафка пожала плечами, развернулась и вышла из палаты. Марк злобно ухмыльнулся, ведь теперь его нельзя было обмануть…***
Через несколько дней, рано утром, в Рэйвенкрофт сначала отключилось электричество, а затем раздалась пожарная тревога. Из закрытых на ночь палат раздались дикие вопли пациентов, по коридору пробежались охранники, которые обнаружили, что палата Марка Спектора была открыта, точнее, взломана… Марк бежал по лестнице вверх, но тут же где-то на этажах выше раздался хлопок двери и топот охранников. На крышу выбраться не удастся, придётся искать запасной путь. Спектор влетел в первую же дверь и оказался в коридоре, повторяющий те, что были на этажах ниже. Он бежал вперёд и тут ему навстречу выбежали несколько вооружённых охранников. «Их цель меня задержать, но никак не устранить, боятся их никак нельзя!» — подумал он. Налетев на охранников, он разом повалил троих, оттолкнул ногой четвёртого, но получил несколько ударов дубинкой от пятого. Выхватив оружие у того, Марк со всей силы ударил дубинкой по челюсти охранника, после чего принялся бежать дальше. — У тебя неплохо получается, — прокомментировал Кхоншу, оказавшийся у двери на лестницу. — Спасибо, — ответил Марк. На лестнице его встретили ещё несколько охранников. Мощный электрический ток не надолго парализовал тело Спектора, но никак не остановило. Обезоружив охранника, он толкнул его на лестницу вниз и тот кубарем покатился по ступенькам. Марк ударил шокером второго, пнул третьего, и после того, как разобрался с одним, налетел с шокером на другого. Выбравшись на крышу, его ожидал неприятный сюрприз — десяток охранников, защищённых кевларовыми жилетами и шлемами, держащие в руках щиты и дубинки. Сквозь такую толпу пробраться было труднее. — Знаешь, Кхоншу, я бы не отказался от твоей помощи! — намекнул Спектор. «Кхоншу помочь не сможет, а вот я — вполне!» — раздался голос в голове. — Хорошо, Локли, твой выход, — сказал Марк, и тут же в нём словно что-то переключилось, и вот уже говорил Джейк Локли: — Потанцуем, ублюдки? Охранники окружили Джейка. Сзади его схватили, но он оттолкнулся и уронил охранника на спину, после чего дал локтем в ребро. Выскочив из захвата, он тут же ударил ногой другому охраннику в колено, неестественно выгнув его. У третьего он выхватил дубинку, бросил в голову четвёртого, разбив защитное стекло, после чего подпрыгнул и ударом ноги оттолкнул третьего, а за ним упали пятый и шестой. — Какие вы придурки! — крикнул Джейк. — Такой толпой не можете схватить меня одн… Мощный удар прямо по шее, Джейк пошатнулся, упал, но тут же вскочил и получил по лопаткам уже с другой стороны. Трое охранников навалились на него разом, прижали к полу, а Джейк нечеловечески взвыл. Из-под навалившихся охранников торчала только его голова. — Чёрт, да я вас прикончу! — злобно проревел Локли. Но тут же удар прямо по голове оглушил его. Побег прошёл неудачно…***
Прикованного к специальному креслу Марка везли обратно в его палату. Приковав к другому креслу, комнату закрыли, оставив Спектора в одиночестве в пустой комнате. — Кхоншу! Кхоншу! — взывал Марк. — Я здесь, сын мой, — ответил Кхоншу. — Какого хрена?! Какого хрена ты не помог?! — А что я должен был сделать? При тебе всё ещё были и сверхсила, и сверхловкость, и регенерация… Возможно, проблема была в том, что ты не очень старался? Точнее, Джейк не очень старался… Марка передёрнуло и вновь над телом взял контроль Локли. — Не очень старался?! Да пошёл ты нахуй, Кхоншу! — взвопил Джейк. — Я завалил в одиночку шесть этих уёбков! И ты хочешь сказать, что я не старался? — Спокойнее, сын, в конце концов, ты пытался… — попытался успокоить Кхоншу. — Ага, и теперь мы торчим в самом трудном для побега месте, которое только может быть! — воскликнул Спектор. — Всё, это финиш! Мы проиграли! Дверь палаты открылась и в помещение вошёл незнакомец в чёрном балахоне. И пускай лицо его было скрыто под капюшоном, Марк уже всё понял. — Привет, Марк, — дрожащим женским голосом пролепетал незнакомец. — Эмметт… — прошипел Марк в ответ. — Неужели ты не рад мне? — обиженно спросила доктор Эммет. — А по мне не видно? — Ха-ха, мне всегда нравился твой юмор… — Тебе в нём нравится вообще всё, да? — внезапно перебил Локли. — Прочь, Джейк, — Эмметт посветила фонариком в лицо Локли, и снова контроль над телом взял Спектор. Эмметт подошла к Марку ближе. — Как я по тебе соскучилась, Марк, — она нежно погладила его щёку своей покрытой шрамами рукой. Только спустя некоторое время, Спектор заметил, что у неё не было ногтей. — Я по тебе совсем нет, — огрызнулся Марк. — Иу, ну что за грубость! Я, вообще-то, твой доктор, прояви ко мне хоть какое-то уважение… — Моим доктором ты была только в «Путнэме» и в самых страшных кошмарах, — Марк противно улыбнулся. — Как приятно знать, что я всё же снилась тебе, Марк. — Да, и в этих снах, по итогу, я раскалывал твою башку на куски, прям как арбуз! — Может сейчас ты мне и грубишь, но вскоре будешь благодарить меня за успешное лечение, — доктор Эмметт разразилась противным хохотом. Из кармана балахона она достала таинственный шприц с кислотно-жёлтой жидкостью. Марк нервно задёргался, в попытках вырваться, но ремни крепко фиксировали руки и ноги. Доктор Эмметт продолжала мерзко смеяться. — Это, Марк, специальный препарат, который вылечит тебя от твоего недуга, — сказала она. — Выведено из сыворотки страха, которую мне предоставил мистер Фэган лично! — Кхоншу! — вскрикнул Марк, вглядываясь в стену комнаты, где он видел своего покровителя. — Кхоншу, чёрт возьми! — Ты сам знаешь, Марк, я никак не могу вмешаться, — грустно ответил Кхоншу. — Блять! — выругался Марк. Он вздохнул и обратился к доктору: — Давно тебе хотел это сказать в лицо. Ты сука! Сука! Больная сука! — Эммет схватила руку Марка, сдерживала его тряску, после чего наконец ввела препарат ему в вену. — Что?! Что эта хрень должна сделать со мной?! Отвечай! — Вылечить, конечно, — ответила Эммет. — Как-никак, а я ведь твой доктор…***
— Доброе утро, мистер Спектор… — как и всегда сказала медсестра Джейн, входя в палату к Марку. Почти полностью парализованный Марк затрясся, из горла раздался тихий хриплый смех. Ослабевшие мышцы лица с трудом напряглись, чтобы изобразить кривую улыбку, обнажающую пожелтевшие зубы. Руки взяли судороги, от смеха Спектор начал задыхаться. Медсестра с ужасом смотрела на хохочущего пациента, чей смех заставлял дрожать всё неподвижное тело. По щекам Спектора покатились слёзы. Сколько он здесь? Он уже сбился со счёта, уже очень давно. Что с ним? Он давно перестал задавать себе этот вопрос. Одни лишь иллюзорные фигуры других личностей не давали ему до конца сойти с ума. И ни один, как бы того не хотели, контролируя телом, не могли сдвинуть его с кресла. Кхоншу понуро всегда стоял в углу и на каждый хрип Марка говорил лишь одно и то же: — Прости меня, сын мой… Медсестра подошла к прикованного к коляске Марку, положила руку на плечо и не смогла сдержаться, начав рыдать взахлёб. — Простите меня, мистер Спектор! Боже мой, простите меня! — говорила она. — Они угрожали мне, говорили, что пострадают мои близкие! Они давили на меня! Я… Мне так жаль, мистер Спектор! Простите меня! Смех Марка уже окончательно перешёл в рыдания, лицо скривилось в гримасе боли. «За что?» — это был единственный вопрос, который продолжал крутиться у него в голове. Но на деле, всё было достаточно просто — теперь он стал вещью, игрушкой или подопытной крысой для доктора Эмметт, которая без умолку твердила, как Спектор важен для неё. Ночами он не мог уснуть, но каждый раз, когда его палату посещала доктор Эмметт, он притворялся спящим… и Доктор Эмметт каждую ночь изучала его, подолгу рассматривала своим одним единственным глазом, постоянно пыталась продемонстрировать свою нездоровую тягу к Спектору, иногда натягивала на Марка маску Лунного Рыцаря, которую самолично зашила во всех прорезях. «Больная, больная сука!» — думал он про себя. — «Был бы я в состоянии дать отпор, я бы с удовольствием, как во снах, размозжил бы тебе твою больную башку, тупая ты мразь!» Медсестра отошла от пациента в угол, чтобы вытереть слёзы, после чего сдавленным голосом пробормотала: — Нужно… Нужно идти завтракать… — Н-н… Н-нет… — тихий хрип вырвался из груди Спектора. — П-по… Помо… г-гхи… — Но… Но как? — встревоженно спросила она. Видимо, замаячившая возможность загладить вину перед пациентом очень оживила её, но тут же она снова поникла… — У… У… — давил из себя буквы Марк. — Что вы такое говорите, мистер Спектор! — воскликнула Джейн. Глаза её от ужаса полезли на лоб. — Я. Я не могу убить вас! — У… Уб-уб… — продолжал жалобно скулить Спектор. — Но и оставить вас вот так я тоже не могу… Оглядев палату и не найдя ничего, чем можно было бы совершить «это» быстро, медсестра схватила подушку с койки и подбежала к сидящему Марку. Тот, бросив взгляд на подушку, лишь слабо кивнул головой. Дрожащими руками, она приложила подушку к лицу Марка и надавила. Он даже не сопротивлялся, лишь прохрипев: — С… С-силь… С-сс-сильне… Е… И она надавила сильнее. Спектор лишь слегка задрожал, но в остальном, он был всё также неподвижен, как и до этого. Медсестра плакала, приговаривая «Простите! Простите!», а он не издал ни звука, ни сделал ни малейшего движения… Когда медсестре показалось, что он больше не дышал, она убрала подушку и увидела, что Марк слабо улыбался. Последние мысли, которые проникли в потухающий разум Марка Спектора, были о его друзьях, о его семье. О всех тех, кому он когда-либо помог, о всех тех, кто когда-либо помог ему. Незабываемые полёты на частном самолёте, которым управлял его верный друг Френчи, вкусные блинчики из забегаловки, которые приготовила его старая знакомая Джена Ландерс, печальный взгляд Марлен и её нежный поцелуй, объятия любимой дочери, чья улыбка заставляла улыбаться и его. Последние мысли были о том, что лучше бы в тот роковой день, он отправился вместе с Диатрис в Кони-Айленд и развлекался с ней вместе на аттракционах. Последние мысли были о том, как Доктор Эмметт, в порыве безумия, выпрыгнет в окно и избавит этот, и без того безумный мир, от ещё одной больной твари. — Простите! Простите! — приглушённый шёпот медсестры Джейн сменился на глубокий тихий голос Кхоншу: — Прости меня, сын. Прости…