Прости меня именно За то, что я выменял Тебя на одну минуту прошлого. За что на мою свалилась голову Внезапная эта ностальгия? ©
И ведь девочка-то была замечательная. Молоденькая, симпатичная, храбрая. Не сложившаяся школьная любовь. Незакрытый гештальт. Нахлынуло, бывает. Когда тебе не сегодня-завтра стукнет тридцать, а за спиной — только мутные кровавые сны про взрывы, выстрелы, смерти; когда за одно задание взрослеешь на несколько лет; когда уже устаешь считать, сколько пуль лишь чудом пролетели мимо — ведь так приятно вспомнить о совершенно ином. Мирном, простом, человеческом. Вспомнить себя влюбленным мальчишкой, а не офицером с грузом ответственности за жизнь своих товарищей и незнакомых людей. Вспомнить, что когда-то все было просто, светло, по-весеннему. Нахлынуло — и откатило прибоем. Всего лишь одна из — из тех, нормальных, живущих спокойной обыденной жизнью, в которой нет ночных кошмаров, командировок на край света, борьбы за выживание. А у него иначе уже не получается. Себя не переделать, не перекроить. Это в каких-нибудь романтических фильмах военный — благородная профессия с прилагающимися штампами «долг чести», «преданность Родине», «боевое братство». В романтических фильмах не говорится о том, что предателем и крысой может оказаться тот, с кем вчера бился плечом к плечу. В романтических фильмах не говорится о том, каково это — смотреть в глаза заложника за секунду до того, как террорист нажмет спусковой крючок. В романтических фильмах не говорится о том, как скоро привыкаешь к сухому хрусту позвонков, ломая шею очередному бандиту. А еще не говорится о том, что все эти милые-мирные девочки навсегда остаются чужими. Будто с другой планеты. Из параллельной вселенной. Просто потому, что им никогда не понять того, что может понять только такой же боец, как ты.---
— Что у тебя было с ней? — Короткий приступ ностальгии.---
Сегодня он заснет с ней одной постели. А уже завтра умчится в очередную командировку. Не попрощавшись, как принято у нормальных людей, не оставив адреса и телефона. Уже завтра — новая война. Уже завтра — снова рядом та единственная. Та единственная, способная понять и бесконечно-родная. Бесконечно-его, даже если он никогда ей об этом не скажет.