Фрагменты

      — … Поэтому не вздумай ко мне подкатывать!       — Больно хотелось! А ведь хотелось! Сам себе боялся признаться, что хотелось — но и представить не мог, как подступиться, не напортачить, ничего не испортить… Со служебными отношениями и так все было понятно, а ведь еще есть и дружба — а если что-то пойдет не так, где он другую такую Машу найдет? Вот так и маялся дурью, надеясь, что рано или поздно отпустит. Убеждая, что их допустимый минимум — чай с корицей, недообъятия в комнате отдыха да разъезды по солнечному городу в обнимку в редкий выходной… А иногда так хотелось на максимум… Хотеть не вредно, как говорится. Тем более что он для Авроры так, нечто среднее между клоуном и личным психологом, раз она даже мысли не допускает, что у него что-то серьезное может быть… Вот и попробуй подкати! Высмеет, как тогда, на набережной, вот и весь сказ… Идиотом выглядеть не хотелось. Перед ней — особенно. И так уже полным дураком себя выставил, ожидая если не понимания, так хотя бы дружеского совета, а в ответ получив только насмешки… И чего она так завелась? Как будто не друг и коллега с ней по душам говорит, а парень объявил, что гульнуть от нее собрался! И что только у этих девчонок в голове… Сам черт не разберет!

***

И чего она так завелась? Сама себе удивилась. Как будто царапнуло что-то — она не такая, она сякая, она другая… Да этих Ань-Насть и бог весть кого у него уже столько было… со счету можно сбиться. И каждая не такая! Неужели и правда влюбился?.. Сказать, что было неприятно — не сказать ничего. Грызла и грызла изнутри какая-то пакость, заставляя отпускать едкие замечания, ехидничать и насмехаться — хотя Ворону-то нужно было совершенно другое, вот и окрысился в ответ, не получив дружеской поддержки… Потом стало стыдно. Сильно потом, когда барахтались по болоту, выбирая местечки посуше — а она все оглядывалась назад, не зная, то ли бояться, то ли надеяться… И выдохнула только когда он неслышно появился откуда-то из-за спины, кажется, и не подумав, что в суматохе его могут пристрелить. Даже сердито шикнуть успела, пока не слышали остальные:       — Напугал, зараза… Ворон ответил своей обычной дурашливо-беззаботной улыбкой.       — Вороны в огне не горят и в болоте не тонут, — и подмигнул как ни в чем не бывало. Зарецкая только возмущенно фыркнула, отворачиваясь. Со страшной силой хотелось треснуть. Или крепко-крепко обнять.

***

А вот Ворону хотелось совсем другого. И такое бывает — очутившись в очередной раз у самого края, на многое начинаешь смотреть совершенно иначе… Пока ребята, поторапливаемые командиром, выбирались из автомобиля, придержал Зарецкую за руку.       — Слушай, Маш, я сказать хотел… Та ответила недоуменным взглядом. Он что, опять начнет откровенничать о своих любовных похождениях? Нашел время, конечно!..       — Что? Вместо ответа Ворон порывисто подался к ней, за мгновение до касания губ успев подумать, что будет, если кто-то сейчас сунется обратно в салон… А потом не думал уже ни о чем. Зарецкая, отстранившись, слегка толкнула его ладонью в грудь.       — Кочнев, ты че, сдурел совсем?! Чего творишь? Ворон медленно провел рукой по ее спине и ответил непривычно серьезно:       — Расставляю правильные приоритеты…