Назад в никуда 3. Сломанные крылья

      «На улице пахнет весной» — Акинэ всегда так говорила, стоило первым тёплым лучикам солнца появиться на хмурых улочках Токио. Я никогда не понимал этого выражения, ведь не может время года источать какой-либо запах! Точнее, если смотреть косвенно, то в апреле чувствуется благоухание сакуры, а летом мы наслаждаемся прекрасными ароматами спелых фруктов. Но как она ощущала запах только начинающейся весны — для меня оставалось загадкой.       Но в тот день, когда мы случайно встретились, я, кажется, тоже проникся этим выражением. Солнце перестало быть просто источником света и теперь ласкало кожу, согревало сердце. Воздух стал свежим, искристым, будто я стоял не посреди мегаполиса, а где-то на окраине, возле речушки, дарующей приятную влагу. А цвета определённо прибавили насыщенности и яркости: я словно снял серые очки, заслоняющие красоту этого прекрасного мира.       Я так тосковал по Аки! И увидеть родное лицо, почувствовать её тепло, ощутить столь знакомый запах было сродни чуду! На те несколько минут я будто преобразился, сбросив с себя покрывало тоски и печали. Я был счастлив!       Правда, прощаться было в стократ сложней. В первый раз её отняли силой, во второй — она ушла не попрощавшись, а вот теперь всё было иначе: я смотрел ей в след, понимая, что не могу ничего сделать, кроме как отпустить. Позавчера её снова пытали, и я прекрасно осознавал, что и впереди ждали новые испытания, но был… бессилен. Мне оставалось лишь бездействовать (по крайней мере пока не выясним как снять с Аки артефакт без согласия Валаама). И это ужасно мучило.       Но я старался быть сильным, тем более любимая не сдавалась перед трудностями, а значит, не имел права и я.       Мы с Юкинэ снова вышли на работу, правда на этот раз я был предельно осторожен и, если задание было связано с угрозой нашим жизням — отказывался. Пусть Бишамон воюет — это её призвание в конце концов, а мы пока побудем в стороне. Теперь я не мог рисковать.       Но вот в чём беда: то ли от непривычной рутинности, то ли от катастрофических изменений, произошедших в жизни, но я стал ощущать небывалую апатию. Утром просыпался уже уставший, а вечером отрубался стоило голове коснуться подушки. И не могу сказать, что ложился за полночь, а вставал ни свет ни заря — наоборот, я спал по девять-десять часов в сутки, что скорее было свойственно лишь Юкинэ, хорошо питался и не перетруждался. Но моё состояние не менялось, и день за днём я чувствовал себя ужасно вялым и несобранным.       Юкинэ предполагал, что я заболел, и даже заставил какое-то время сидеть дома, но от этого лучше не стало: сон уже не шёл, и я лишь ворочался в постели, нагружённый грустными мыслями, от которых некуда было деться.       Поэтому спустя три дня, стараясь не обидеть, я объяснил пареньку, что так дело продолжаться не может, и снова окунулся с головой в работу. Юки, правда, поначалу пытался сопротивляться, но я был непреклонен и предложил прийти к компромиссу: мы трудимся каждый день, но лишь до обеда, а после вместе принимаемся за домашние обязанности. Такой вариант его устроил.       Вот и сегодня, примерно к полудню закончив уборку только что отремонтированного ресторана, мы поспешили в храм, обсуждая что будем готовить к ужину. — Я бы съел карри, — промямлил я, опираясь на то, что это блюдо очень легко в готовке, а значит, мне не придётся тратить силы, которых у меня и так почти не осталось. — Нууу, это скучно! Да и было недавно, — Юки посмотрел на меня с толикой обиды. — Понимаю, ты устал, но давай тогда я чего-нибудь сварганю на свой вкус, а ты поспишь? — Ага, чтобы ты дом спалил? Нет, спасибо! И мы договорились заниматься всем вместе, забыл? — хоть предложение моего священного сосуда и было жутко привлекательным, я не думал сдаваться. — Значит снова компромисс, — улыбнувшись во все зубы и подняв брови, он сложил перед собой руки в подобии молитвы. — Давай пиццу? — Только не фаст фуд! Питание должно быть сбалансированным, — если бы Акинэ слышала это, то, непременно, похвалила бы, что не поддаюсь на провокации. — Возьмём вегетарианскую! Ну или суши закажем… рис, рыба, овощи — разве недостаточно сбалансированно? — он выделил последнее слово, будто передразнивал меня.       Я прекрасно понимал паренька: жить без Акинэ оказалось сложней, чем могло показаться на первый взгляд, ведь помимо тоски по ней, мы испытывали неудобства, связанные с бытом. Не то чтобы мы не умели стирать или питались только заварной лапшой, но всё же без женщины в доме плохо. Любимая постоянно удивляла кулинарными шедеврами, подстёгивала нас быть опрятными, умела выбрать правильный режим на стиральной машинке и не забывала помыть и убрать в шкаф обувь, которая пригодится лишь в следующем сезоне. Мы же были в этих вопросах менее опытными и поэтому почти каждый день сталкивались с какими-то трудностями. — Ладно, но до конца месяца это в последний раз, идёт? — не выдержал я, мечтая поскорей упасть на диван. — Есть! — Юки победно вскинул кулак, а после полез в смартфон, дабы, не теряя ни минуты, выбрать ресторан для доставки*.       Однако подходя к дому я кое-что заметил: щеколда, держащая калитку, была отодвинута, а зелёный коврик с красиво выведенной надписью «いらっしゃい» ** и вовсе был скинут с порожков. В храме кто-то был, правда вот мы сегодня никого не ждали. — Юкинэ, останься тут, — упершись пареньку в грудь, я затормозил его у входа на территорию. — У нас незваные гости.       Глаза моего шинки округлились, но он не стал перечить, издалека наблюдая за тем, как я медленно подхожу ко входу. — Будь осторожен, — только и услышал я в спину, аккуратно поворачивая ручку двери.       Свет в прихожей не горел, и глаза, привыкшие к яркому весеннему солнцу, не сразу смогли приспособиться к полумраку. Пальцами потирая веки, я попытался сфокусироваться на звуках, доносящихся с кухни или зала, рассчитывая понять есть ли всё-таки в доме кто-то, помимо меня, но тут увидел то, что заставило сердце подпрыгнуть в груди. — Акинэ! — крикнул я и с размаха сел возле неё, лежащей прямо на полу. — Что с тобой?! Очнись!       На громкие звуки прибежал и Юкинэ, тоже немало удивившийся тому, кто к нам пришёл. — Она жива? — с перепугу спросил он, тоже садясь на колени и проверяя её пульс. — Конечно, блин! Думаешь, я бы скрыл от тебя столь незначительный факт? — с сарказмом спросил я, слегка хлопая любимую по щекам. — Ну давай же! Приди в себя!       Тут на глаза мне попалась странная вещь, лежавшая рядом с ней — клинок, спрятанный в ножны. Уж что-что, а увидеть такое рядом с миролюбивой Акинэ я явно не ожидал, вот только вопросы могли подождать — главное понять, что с ней.       К счастью, спустя минуту или две она, наконец, слабо пошевелилась и с большим трудом подняла веки, смотря на меня затуманенным взором. — Ято, — почти беззвучно произнесла она, поднимая руку и дотрагиваясь до моего лица. — Ты пришёл…       Голос её был слабым и каким-то пустым, под глазами пролегли тени, кожа — такая белая, что похожа на простыню, и даже самые простые движения, казалось, давались с неимоверными усилиями. — Что с тобой? — в испуге спросил я, на всякий случай осматривая её: вдруг с помощью какого-то нового артефакта Валаам нарушил связь между нами, отчего я перестал ощущать Акинэ. — Устала, — всё так же немощно произнесла она, переводя взгляд на мой священный сосуд. — О, Юки! Привет! Рада тебя видеть.       Она вымученно улыбнулась и потянулась к нему, только вот это простое действие, похоже, вытянуло из неё последние силы, и Аки снова откинулась назад, почти теряя сознание. — Эй, эй, родная, тише. Я отнесу тебя наверх, идёт? Только… — я задумался, что сейчас неподходящий момент задавать вопросы, но не терпелось узнать кое-что. — М? — уже закрыв глаза, она дала знать, что слушает. — Когда ты спала в последний раз?       У меня бывало, что я не спал сутки, а то и больше, но чтобы устать настолько… — Не знаю… В воскресенье… Наверно, — прошептала она, обхватывая моё плечо слабой рукой. — А что?       Меня накрыла непередаваемая злость! Так вот почему я был вымотанным последние недели! Дело не во мне, а в Акинэ, которую Валаам, похоже, решил загонять, словно лошадь. Чёртов ублюдок! — А то, что сегодня четверг, — стараясь говорить ровно, ответил я, поднимая любимую на руки. — Но мы поговорим позже. Отдыхай. — В семь мне надо уйти, — уже из последних сил промямлила она, уютно прижимаясь к моей груди. — И да, сладких мне снов…

***

— Уложил? — спросил ждавший меня на кухне Юкинэ. — Я, конечно, в шоке! В воскресенье спала… Как она дойти-то до нас сумела? — Прости, но пока не говори ничего, — стараясь держать себя в руках, я сел за стол. — Лучше, если не сложно, сделай чай. С мятой.       Я не хотел показывать мальчику тот гнев, что с каждой минутой нарастал в душе. После прошлого разговора с Акинэ я хоть и был расстроен, но понимал, что она всего лишь выполняет какую-то работу по дому. Шестнадцать лет назад любимая, вроде как, упоминала, что в её обязанности входили всякие мелкие поручения типа «принеси-подай-убери», но её теперешнее состояние заставляло усомниться в том, что Аки рассказала мне всё от и до.       А ещё этот клинок… Зачем он ей? Для защиты? Глупо… Хотя, кажется, именно он был за спиной той девушки, Эми. Может, Акинэ взялась передать его ей? Похоже на правду, вот только всё равно на душе неспокойно. — Как считаешь, Акинэ может мне врать? — вдруг вслух спросил я, сам того не ожидая. — М-м-м, не думаю, — Юки наливал кипяток прямо в чашку, аккуратно придерживая крышку. — Во-первых, на неё не похоже, а во-вторых, ты должен чувствовать наши плохие намерения. А значит, нет смысла переживать!       В этом мой паренёк был неисправим: его вера в родных и друзей была так сильна, что, фигурально выражаясь, выдержала бы натиск самого сурового урагана. А я вот был иного мнения. — Не знаю почему, но будто чувствую какой-то подвох, — я ощущал, как начала болеть голова. — Сам посуди, она так уморилась клумбы поливая? Или готовила с утра до ночи? Конечно, есть вероятность, но версия словно притянута за уши. Да ещё и этот клинок… — А, да, я тоже удивился! Аки ведь не умеет драться на мечах, зачем он ей? — Юки сел напротив, кивнув на дымящуюся кружку, которую поставил передо мной. — Подожди пока мята настоится.       Я взглянул на часы. Было лишь полвторого, а это и плохо и хорошо: у Акинэ есть пять часов, чтобы поспать, вот только и мне ждать ответа на свои вопросы придётся долго.       Поэтому, чтобы хоть как-то скоротать время, я решил приготовить ужин, ведь был уверен: ко всему прочему, любимая ещё и голодна. Тем более после того, как она уснула, сил и энергии во мне прибавилось.       Я взял один из сложных рецептов стоявшей на верхней книжной полке кулинарной книге и, вооружившись сковородкой, приступил к делу. Юки мне, конечно, помогал. В процессе готовки мы разговаривали, шутили, иногда кидались друг в друга ингредиентами, ругались, мирились и снова смеялись, но оба понимали: в семь вечера та, что вновь согрела атмосферу этого дома — уйдёт.

***

— Аааакиии, — ласково погладив любимую по плечу, я присел рядом таким образом, чтобы моё лицо оказалось почти на одном уровне с кроватью. — Просыпайся.       Ох, одной вселенной известно, как сильно мне хотелось уйти, оставив её спящую ещё на пару часов, а лучше на целый день. Мысль о том, что я бужу её, дабы отправить к чужому Богу, ужасала. Как вообще жизнь умудрилась так повернуться? Почему я, посылая к чертям всё и вся, не привязываю любимую к стулу и не иду убивать Бога, что поставил на неё собственное клеймо? Почему иду на поводу у обстоятельств, покорно слушаясь и повинуясь их тупым законам?       А просто потому, что боюсь потерять… Неизвестно рассказал ли Валаам всю правду про артефакт, и правда ли это вообще, но рисковать Акинэ не поднималась рука. Необходимо было продолжать искать решение, наверняка оставившее бы её в живых. — Ммм, — не открывая глаз, любимая сладко потянулась, а после, спрятав лицо в ладошки, проговорила: — Пусть всё то дерьмо, что творилось в недавние месяцы, мне приснилось. Пожаааалуйста!       Я усмехнулся, при этом удивляясь изменившейся манере речи Аки: раньше она не позволяла себе употреблять ругательства. — М… да, это так! — пошутил я, с интересом наблюдая, как резко она распахнула глаза. — Правда? — наигранно удивилась она. — Нет, — я отшатнулся в сторону, потому как в меня полетела подушка. — Драться нечестно! — А шутить так честно? — она насупилась и сложила руки на груди, смотря исподлобья. — Бяка ты! Жестокая бяка-закаляка***!       Вот теперь я по-настоящему захохотал, да ещё так сильно, что заболели рёбра! Такую милую чушь могла ляпнуть только она! — Ладно, прости! — икая от смеха, простонал я. — Бяка-закаляка больше так не будет и зовёт тебя ужинать!       Я протянул ей руку, словно приглашал танцевать. — А я успею? Мне нужно уйти… — Да-да, в семь, помню! Ещё полчаса, так что не переживай.       Акинэ с грустью взглянула на меня и села, свесив с кровати ноги. — Наверно, обижаешься, что я пришла поспать? Было бы намного справедливей провести эти часы с тобой, а не лёжа в кровати, — стесняясь произнесла она, смотря в пол. — Всё нормально, не беспокойся, — я пристроился рядом, ласково приобняв её за плечо. — Я рад, что тебе стало лучше. Ведь стало? — В стократ! Хотя я бы поспала ещё чуть-чуть… скажем, часиков двадцать, — улыбнувшись и подняв на меня глаза, она на секунду прикоснулась губами к моей щеке. — А ещё лучше, если бы и ты лежал рядом.       Я уже и забыл каково это — засыпать и просыпаться рядом с Акинэ: обнимать, прижиматься к ней, чувствовать тепло её тела, будить поцелуем, если ей снится кошмар, слушать стук её сердца, ощущать присутствие любимой… Всё это было будто в какой-то прошлой, очень далёкой жизни, которая уже больше кажется чем-то фантастическим, чем похожим на явь. — Нужно поторопиться. Я хочу, чтобы ты поела, — прошептал я, проводя кончиком носа по её виску. — Пожалуйста. — Иду, только переоденусь, хорошо?       Она встала и, немного шатаясь, проследовала к шкафу, где до сих пор лежала её одежда: я ничего не трогал, не перекладывал и не убирал, ожидая, что со дня на день верну любимую домой.       Сняв с вешалки бежевый кардиган и футболку, а после выудив с полки чёрные джинсы, она вернулась к кровати, кинув на неё чистую одежду. Смотря мне в глаза, почти не моргая, она сначала сняла свитер, в котором была, а после, элегантно двигая бёдрами, рассталась и с брюками. На ней осталось лишь нижнее бельё и некогда подаренное мной украшение — золотая монетка в пять йен, которая вот уже пятнадцать лет служила напоминанием о том, что в жизни моей нет никого важней, ценней и любимей Акинэ.       Представшая передо мной картина была завораживающая! Честно, за прошедшие полгода я совсем не думал об… этом, ведь скучал по Акинэ в ином ключе. Но стоило увидеть её практически обнажённую — мужское начало взяло верх. Захотелось плюнуть на всё, закрыть дверь и, поддавшись соблазну, завладеть ею, как раньше. Снова почувствовать, что она моя и ничья больше!       В голове завертелись отрывки наших самых ярких и самых страстных ночей, когда я не стесняясь целовал каждый сантиметр её обнажённого тела, а она, со стоном выкрикивая моё имя, впивалась ноготками в моё плечо, пытаясь хоть как-то сдерживаться. — Ты чего завис?       Её голос вывел меня из раздумий. Слегка мотнув головой, тем самым прогоняя так ярко всплывшие воспоминания, я снова посмотрел на Аки, к моему удивлению, уже почти успевшую одеться. — Да так, не бери в голову, — ушёл от ответа я, коря себя за несвоевременное возбуждение. — А ты чего встала?       Уже сделав несколько шагов в сторону двери, Хиёри остановилась и, округлив глаза, начала обводить взглядом комнату, будто что-то потеряла. — Я только сейчас поняла кое-что… — испуг, отразившийся на её лице, был виден невооружённым взглядом. — Когда ты нашёл меня в коридоре, при мне был… Со мной лежал…       Сглотнув, она начала заламывать руки и задышала так часто, словно только что пробежала кросс. — Клинок, да. Он в прихожей, — я посмотрел на неё с подозрением, ещё больше удостоверившись в том, что Аки что-то скрывает. — Думала потеряла? — Тогда мне бы не поздоровилось, — она даже закрыла глаза от облегчения. — Теперь можем идти. — И ты ничего не объяснишь? — теперь уже я остановил её, не давая выйти. — Или это нормально, что ты приходишь домой с оружием? Да и зачем оно шинки?       Она долго смотрела на меня, и я словно бы видел, как мысли хаотично носятся в её голове. — Мне его дали на время, — уклончиво ответила она, пряча глаза. — И вернуть я его должна в целости и сохранности. Это не моя вещь. — Не твоя? — приподняв бровь, резюмировал я. — Конечно нет! Это ведь глупо, сам знаешь, — смотря куда-то в стену, заявила она. — И давай уже спустимся! Я так хочу обнять Юкинэ!       «Хм, за смену темы — пять баллов, Акинэ. А вот над убедительностью тебе ещё надо поработать…»

***

— Потрясающе! — поблагодарила Аки, кладя в рот последний кусочек тушёной красной рыбы. — Не верится, что это вы приготовили! — Всё ради тебя! — горделиво произнёс Юки, улыбаясь.       Любимая потрепала его по белокурым волосам и, потянувшись, обняла уже, наверно, в пятый раз за последние десять минут. — Спасибо, дорогой! Мне очень приятно!       Время неумолимо двигалось вперёд. Часы показывали без одной минуты семь, а значит, пора прощаться. Но это так тяжело! Опять ощущать ту пустоту, что преследовала меня после нашей последней встречи…       Но кое-что смогло отвлечь от предчувствия предстоящей разлуки, потому как лежавший рядом с правой рукой Акинэ смартфон завибрировал, на несколько секунд загораясь экраном.       Когда я увидел его минут десять назад, то удивился, что любимая не позвонила за всё это время, но она объяснила, что все входящие и исходящие звонки и смс контролируются Валаамом и сразу же приходят к нему на компьютер, а соцсети и прочие мессенджеры на нём заблокированы, дабы наверняка оградить её от несанкционированного общения с третьими лицами. То есть со мной.       Заметив входящее сообщение, она судорожно схватила телефон, убирая его от моих глаз, но всё же я успел прочитать то, что было написано на его экране: 566 Токура, Акируно, Токио 170-0112. Но вида не подал. — Прости, нужно идти, — как ни в чём не бывало заявила она, вставая из-за стола. — Жаль оставлять вас, но… Лучше приходить ненадолго, зато часто, верно?       Искренне улыбнувшись, она подошла и прижалась к моей груди. — Угу, — поддакнул я. — А когда теперь навестишь?       Я старался, чтобы вопрос звучал непринуждённо, хотя на самом деле у меня только что созрел план, который наверняка бы ей не понравился, умей любимая читать мысли. — Знала бы — сказала, но это не в моей власти. — Хотя бы примерно? — заныл Юки, тоже подходя ближе и обхватывая её за талию. — Постараюсь через пару недель, идёт? — она отстранилась от нас, переводя взгляд с одного на другого. — А пока нужно бежать.       Выйдя в коридор, она в первую очередь обулась, а после закинув ножны на плечо, боязливо обернулась, точно не хотела, чтобы мы видели её с оружием. — До встречи!       Было странно прощаться так скомкано и быстро. В любой другой ситуации я бы не отпускал её ещё как минимум минут пять, но сейчас во мне играло чувство, пересилившее тоску: я хотел узнать правду.

***

      Заверив Юки, что мне срочно нужно уйти по делам, я переместился в то место, адрес которого увидел на телефоне Акинэ. Правда, я понимал, что ей добираться сюда много дольше, но зато мог беспрепятственно отыскать наиболее подходящее для обзора место.       Кстати, если верить навигатору, нужное здание оказалось ветхим и не слишком привлекательным по виду храмом, судя по табличке над воротами принадлежавшим Богу, о котором я никогда не слышал.       Интересно, зачем ей сюда? Может, Валаам начал продавать свои орудия для работы в других местах? И если это так, то что именно должна выполнить Хиёри?       Засев в ветвях раскидистого клёна, я стал ждать. Заметить меня было сложно, хоть дерево ещё и не успело одеться листвой, но при этом я всё видел и слышал отлично: до входа в храм было всего метров двадцать.       На территории кто-то был: хоть вечер и выдался прохладный, четверо мужчин, устроившись перед ярким костром, переговаривались, смеялись и пили, делясь какими-то историями. Странно, что они не закрылись в здании, где явно было намного комфортней, хотя, возможно, они тоже решили насладиться весной, правда вот солнце уже давно скрылось за горизонтом.       Я сидел не шелохнувшись, боясь выдать себя любым движением, и при этом не спускал глаз с дороги, по которой Акинэ должна была прийти. Только вот удивив меня и даже напугав, она спрыгнула с ближайшей крыши, приземлившись за углом храма тихо, словно кошка.       Хорошо, что на улице темно, иначе она бы точно меня заметила. Но, к счастью, я мог не переживать быть обнаруженным, правда вот и её видел не слишком отчётливо: лишь силуэт, слегка переливающийся от света пламени.       Я ожидал, что сейчас она подойдёт к тем ребятам, скажет, что пришла от Валаама и дальше… Стоп! А ведь серьёзно, ночь почти на дворе! Чем она может помочь четверым мужчинам в такое время суток? Тем более, храм в таком состоянии, что работы там не на один день… Тогда…       Я попытался прогнать ужасные мысли, будто исподтишка подкравшиеся ко мне в самый неподходящий момент, но против воли в голове всплыли давние слова Валаама: «Раз ты шлюха в душе — будь такой и на деле! … Мне доставит наслаждение видеть, как с каждым годом твоё прекрасное тело превращается в труху!»       Нет, нет и нет! Если бы Валаам заставлял её спать с кем-то, Акинэ наверняка бы мне… мне… не… рассказала. Она бы не рассказала. Чёрт! Может позавчера она попыталась сопротивляться? Поэтому один из клиентов ударил её? А после Валаам, узнав о случившемся, решил проучить своё орудие?       Я чуть не упал с дерева, потому как руки перестали слушаться и вспотели, а ноги занемели, соскальзывая с гладкой коры. Но я удержался в последний момент, словно мазохист желая увидеть подтверждение своей теории. Увидеть, и убить этих уродов: мучительно, больно, медленно…       Но вопреки ожиданиям, Акинэ какое-то время стояла в укрытии, а после неслышно, на цыпочках, двинулась к цели. Неужели хочет напугать их с громким «бу»? Нет, что-то не вяжется.       И вот, когда расстояние между ней и мужчинами сократилось до десятка шагов, она резко вытащила меч из ножен, останавливаясь. Сидящие у костра обернулись на звук, вглядываясь в темноту ночи. — Добрый вечер, — холодно поздоровалась любимая, вроде как, обращаясь к тому из них, что сидел справа. — Правда, теперь он уже не столь хорош, как был, верно?       Я ничего не понимал. В голове была неразбериха, и единственное, что оставалось — наблюдать, пытаясь разобраться в происходящем. — Кто ты? — спросил самый юный из присутствующих: парень, по виду лет девятнадцати. — Не важно, по крайней мере для тебя. Лучше проваливай и вы двое тоже, — кончиком клинка она указала на всех, кроме того светловолосого здоровяка, на которого и вправду изначально обратила внимание. — Мне нужен лишь он.       Ненадолго среди присутствующих повисла тишина, но вот блондин резко встал и отошёл за костёр, который теперь разделял его и Акинэ. — Ты от Валаама, да? — дрожащим, но громким голосом спросил он. — Я же объяснял, у меня ничего нет! Эту вещь украли несколько лет назад! — Не верю! — тон любимой был таким ледяным, что даже у меня мурашки побежали по телу. — А придётся! Мне нет смысла врать, так что лучше уходи! — он посмотрел на своих друзей, до сих пор не двинувшихся с места. — Иначе что? — махнув клинком, Аки с характерным звуком рассекла воздух. — Иначе получишь! — прогромыхал напарник блондина, тоже поднимаясь. — Ко мне, Кинки!       Тот самый молодой паренёк засветился голубоватым светом и спустя минуту оказался в руке хозяина в виде длинной и массивной кирки. Ага, значит не все из них Боги.**** — И это должно меня напугать? — с нескрываемым превосходством Акинэ подошла ближе, держа меч опущенным, не спеша защищаться. — Или пытаешься хвастаться, что хоть где-то у тебя рабочий инструмент?       Её соперник, похоже, не сразу понял смысл сказанного, но, когда всё же смог осознать глубину оскорбления, в миг покраснел, с рёвом поднимая тяжёлую рукоять.       У меня было мало времени, чтобы попытаться спасти её, но я даже не успел спрыгнуть, как любимая, удивляя своей гибкостью и умением владеть оружием, пронзила врага насквозь, заставляя его закашляться кровью.       Я был сбоку от неё и совершенно точно видел, что Аки не моргнула и глазом, даже… не нахмурилась. Она сделала больно, пусть и не смертельно, но ранила кого-то… клинком. Может, я сплю? — Ко мне, Ютоки! — видя поражение своего напарника, блондин тоже призвал шинки, обратившегося в огромный щит, закрывающий его от коленей до самой шеи. — Не подходи!       Я понимал, почему в его голосе появились истеричные нотки: Аки сейчас пугала даже меня. — В последний раз повторяю, говори! — прошипела она, поднимая меч параллельно земле. — Отстань! — Бог двигался спиной вперёд, отходя к забору, но вот его и моё внимание привлёк яркий столб света, появившийся на месте раненого божества.       Я открыл рот от удивления. Такого не может быть! Она… убила… Бога?! Но шинки на это не способны! Хотя… Нет, тот клинок под охраной! Неужели есть ещё один?       После сияющей вспышки тело здоровяка исчезло вместе с орудием, оставив лишь кровь, похожую на яркие, рассыпанные по земле красные бусинки.       Не знаю, почему я продолжал сидеть неподвижно. Ведь надо было спрыгнуть, оградить несчастного от моей слетевшей с катушек шинки, но мне необходимо было кое в чём удостовериться: в прошлый раз она защищалась, так? А как будет в этот? Да, возможно, жестоко, но я не знал этого мужчину и, честно сказать, не особо заботился его судьбой. — Умоляю, — теперь уже заныл блондин, поскользнувшись и упав на бугристую почву. — У меня правда ничего нет! Неужели не веришь?       В его глазах блестели слёзы: я видел их благодаря ярким отблескам огня. — Верю, — уже более спокойно ответила Аки, остановившись. — Но увы, тебе это ничем не поможет.       С молниеносной скоростью (да так, что я не сразу успел понять, что произошло) Хиёри, не думая и секунды, отрубила ему голову. Земля окропилась новой порцией крови, а моя любимая и родная девочка, когда-то боявшаяся обидеть даже жучка, лишь вытерла лезвие о прошлогоднюю траву и скрылась в стенах храма.

***

      На дрожащих ногах я спрыгнул вниз, находясь в каком-то полукоматозном состоянии. Не представлял, что скажу, когда Акинэ выйдет из храма… Может, развернуться и уйти? Нет, мне нужны ответы! Я хотел разобраться со всем, хоть предстоящие перспективы разговора и вселяли ужас.       Сев у начинающего гаснуть костра, я начал срывать сухие травинки и кидать их в огонь, наблюдая, как они сначала ярко загораются, а потом скукоживаются, постепенно превращаясь в пепел.       Внутри меня всё клокотало от злобы и обиды: она мне соврала! Хотя нет, формально просто не сказала правду, уйдя от ответа, но я расценивал это как ложь! Неужели она так изменилась?       Спустя минут пятнадцать за открытой сёдзи послышались шаги, скрипом отдающиеся на просевшем деревянном полу. Из-за того, что света от костра теперь было очень мало, Акинэ не заметила меня, уже было направившись к выходу с территории, а потом даже подпрыгнула, стоило мне сказать фразу, вертевшуюся на языке: — Ничего не хочешь рассказать?       Медленно повернувшись, любимая встретилась со мной взглядом, в котором помимо удивления теперь отражался неприкрытый страх. — Ято? — спросила она, хоть это и было очевидно. — Что ты тут делаешь? — Могу задать тот же вопрос, — прорычал я, всё ещё смотря в костёр. — Или на это права я уже не имею?       Я чувствовал, что тон моего голоса изменился: никогда прежде (если не считать периода заражения алчностью) я не разговаривал с Хиёри так грубо и холодно. — Зачем ты пошёл за мной? — оставаясь на том же месте, она слегка дёрнула клинком, который из-за отразившегося в лезвии пламени на секунду будто загорелся сам. — Я об этом не просила!       Было видно — она напугана, но при этом, видимо решив, что лучшая защита — нападение, начала кричать. — А я не собираюсь оправдываться! — вскочив с места, я тоже повысил голос, сжимая кулаки. — Скажи мне что происходит, но на этот раз без вранья! — Я и до этого говорила правду, — с раздражением заверила она, избегая моего взгляда. — Да что ты?! — с каждой минутой я становился всё импульсивней. — «Мне его дали на время, это не моя вещь» — так ты сказала? — Ято, прошу, давай успокоимся. Оба! — вздохнув, она сделала шаг в мою сторону, а я, в свою очередь, попятился. — Да уж, конечно! Это же так просто! Успокоиться! Особенно после того, как моя любимая покромсала двух Богов на моих глазах!       Адреналин кипел в крови, дыхание было таким частым, что заныли лёгкие, а пот горячими каплями выступил на спине. От воспоминаний увиденного я впал в ещё большую ярость. — Прости. Я не хотела, чтобы ты злился и… вообще видел всё это… Чтобы ты знал, в кого я превратилась.       В уголках её глаз проступили слёзы, поостудившие мой пыл. — И в кого же? — намного спокойней спросил я, не сводя с Акинэ глаз, чувствуя, как внутренности завибрировали от нарастающей паники. — Я убийца, Ято, — твёрдо, но при этом тихо произнесла она, смотря мне в глаза. — Безжалостный киллер Валаама, призванный отбирать вещи, орудия и жизни. Это ты хотел услышать?       Сейчас я бы очень хотел почувствовать укол её лжи, хотя бы малюсенький, но ощущения говорили о том, что она не врёт. И это ужасало! — Нет! Это не правда! — я закачал головой, пытаясь найти всему разумное объяснение. — И я отказываюсь в это верить! — Твоё право, — отвернувшись, она, наверно, попыталась скрыть причину дрожи в голосе. — Жаль, для меня это ничего не изменит.       Она сделала шаг вперёд, но я, быстро догнав её, схватил за плечо, резко поворачивая к себе. — Как такое возможно?! — с горечью в голосе спросил я, сквозь стиснутые зубы. — Та, Акинэ, которую я знал… — Прости, но я изменилась… — перебила она, — и, боюсь, ты не сможешь это исправить.       Она замолчала, наблюдая за моей реакцией, а может, желая уйти. А я просто впал в ступор, не зная, что делать: кричать на неё или пожалеть? Остаться с ней или убежать как можно дальше, только бы не видеть? — Как? — всё же смог выдавить я, отпуская её плечо. — Как ты могла стать такой? — Лучше тебе не знать.       Я уже слышал от неё эту фразу: тогда она не хотела говорить, как Валаам пытал её, но я настоял. И решил не сдаваться и сейчас. — А про клинок, которым ты убила четверых, мне тоже знать не положено? — я посмотрел на холодную сталь оружия, что она всё ещё держала в руке. — Странно, что ты не узнал меч, чуть было не отправивший меня на тот свет, — грубо произнесла она, пряча его в ножны.       Я отшатнулся и чуть не упал, потому как ноги стали ватными. Округлив глаза, я перевёл взгляд с её лица на видневшуюся из-за спины рукоять, отделанную чёрной кожей, и не мог поверить. — Он под охраной Аматерасу, — пролепетал я, чувствуя, как в горле пересохло. — Этого не может… — Тогда я стала Богиней! Оу, это невозможно? Что, правда, что ли? — в её голосе появились незнакомые мне саркастичные нотки, а выражение лица изменилось, потеряв прежнюю мягкость. — Просто прими тот факт, что твоя Верховная начальница осталась в дураках, ведь у меня в руках то самое оружие, способное убить любого. — Любого… — кивнул я, переваривая услышанное. — И на мне его используешь? Зачем тебе ненужный свидетель, правда? — Не пори чушь! — было видно, что Аки удивилась моим словам. — Или пытаешься заставить меня чувствовать вину?       Я не хотел, чтобы наш разговор перешёл в такое русло. Я верил, что она сможет всё объяснить, что у происходящего есть скрытая подоплёка, оправдывающая её поведение. А в итоге Хиёри даже не пыталась убедить меня, что ей всё это противно… — Хочешь обвинить меня в чём-то предосудительном? — с неким презрением начал я, обходя её по кругу. — А не ты ли только что убила невинных, при этом не моргнув и глазом? Я всё видел! И не отнекивайся! Не было на твоём лице ни сожаления, ни страха, ни жалости. Ты вообще моя Акинэ?! И осталось ли в тебе хоть что-то человеческое? — А тебе это важно? — своим вопросом она немало меня удивила. — А тебе нет?! — я снова начал кричать, переставая себя контролировать. — Или убивать у тебя переросло в нечто типа хобби? Может я ещё что-то о тебе не знаю? — Боюсь, очень многого, — в её глазах была пустота, а голос выцвел. — Здорово, а рассказать не хочешь? — я подошёл к ней почти вплотную, будто собираясь поцеловать. — Или боишься, что тогда не получишь печеньку от нового хозяина?       Ровно три секунды она не двигаясь смотрела мне в глаза, а потом, замахнувшись, ударила по лицу. И это была не простая пощёчина, а сильный удар обученного воина. — Ты сам отдал меня ему! — из глаз Акинэ брызнули слёзы, а голос хрипел, хоть она и пыталась кричать. — Я просила тебя, умоляла убить Валаама! А ты хотел, чтобы я жила!       Она сделала паузу, вытирая щёки. — Не желал, чтобы терзало чувство вины? — её губы тряслись, то ли от ужаса, то ли от обиды, то ли от злости. — Так наслаждайся! Я стою перед тобой, целая и невредимая. Разве не об этом ты мечтал?! — Совсем не об этом, — сплёвывая розоватую от крови слюну, я раскаялся о столь грубых словах, произнесённых в её адрес, но вернуть назад уже ничего нельзя. — Но в итоге ведь всё это так и не сбылось, верно?       Я безумно сожалел, что мог обидеть Хиёри, но при этом вдруг кое-что понял… И это осознание отрезвило не хуже ледяной воды. — О чём ты? — сощурившись, она сглотнула от волнения, будто догадывалась куда я веду. — Ну ведь Акинэ умерла, не так ли? Наверно, ещё там, в камере, без воды и еды… — я улыбался, но не по-доброму, а, скорей, от понимания собственной правоты. — Ты бредишь… — бросила она, смотря на меня широко распахнутыми глазами. — Нет, Кинха. Мне кажется, сейчас я неимоверно проницателен. Не так ли?       Вот оно! Аки замерла, точно её опутали заклинанием. Лишь частое дыхание и слезы отличали её от неподвижной статуи. А я смотрел на неё с такой яростью и такой любовью… не представляя, как смог допустить произошедшее. — Если хочешь, я могу больше никогда не приходить, — безжизненно тихо пролепетала она. — Понимаю, что увиденное… Я исчезну навсегда, честно! Просто забери имя, и на этом поставим точку.       Каким бы злым я сейчас ни был, её слова поставили в тупик. — Жаждешь уйти? — страх от возможности такого развития событий разлился по венам, точно яд. — Нет, — созналась она, заламывая пальцы. — Тогда зачем говоришь мне это? — прошептал я с некоторой нежностью в голосе. — Думала, именно этого ты сейчас и хочешь.       Выходит, она не говорила правды потому как боялась, что я её брошу? — Неправильно думала, — подойдя к ней, уже почти окончательно успокоившись, я взял её лицо в ладони, заставляя смотреть мне в глаза. — Я никогда не откажусь от тебя, но… мне нужно время, чтобы всё обдумать и прийти в себя.       Я надеялся, она поймёт это: мне действительно нужно переварить увиденное и услышанное, потому как, похоже, большего шока я никогда в жизни не испытывал.       Лишь кивнув, она отстранилась и, больше не говоря ни слова, ушла, оставив меня одного. А я стоял на холодной, обдуваемой ночным ветром улице и думал, что всё уже никогда не будет, как раньше. Хоть имя у Акинэ и было одно, тот самый шрам, оставшийся на её бедре спустя столько лет, теперь имел над ней намного больше власти. Теперь Валаам действительно был её хозяином.