***
Солнце медленно опускалось за дома, даря улицам время отдохнуть от палящих лучей. На втором этаже медленно растекалась тьма, подбирающаяся из темных углов комнаты. Адамаи был действительно рад первым часам без боли, стоя перед большим окном, откуда открывался вид на укладывающуюся спать Бонту. Он никогда не думал, что сможет побывать здесь и что послужит тому причиной. Вкус Оропо он никогда не одобрял: сушасшедшая срамка, не менее поехавшая энутрофка, неразговорчивая сакриер с бассейном черт знает какой жижи, скелет Голтарда, собиратель трусов и безобидное стадо котят с их папашей. Лишь Эхо и Каклин он считал достойными, а глядя на некую «помощницу издалека» он и предположить не мог, что она могла бы дать для их миссии. И все же он должен был отдать ей должное: лишь благодаря её трудам он мог дышать настолько спокойно. Но, нет, он не признает этого. Он достаточно долго находился в одиночестве: его целители наверняка считали, что будить его не стоило. И все же проснулся он именно из-за них, когда до его ушей дошли знакомые ему голоса, что кричали, и подозрительный для дракона смех. Никогда он не ощущал себя настолько жалким, стоя на двух ногах и опираясь о них руками, стараясь сделать ещё шаг до двери. Резко Адамаи не услышал абсолютно ничего за древесиной, что была перед ним. Побочные эффекты? Все возможно. Час длился мучительно: шаги по комнате давались тяжело, а хвост ненароком задевал кровати и книжный шкаф, который именно тогда и привлёк внимание дракона. Он стоял в самой тени комнаты и его по праву можно было назвать самым незаметным предметом в этом месте, несмотря на его массивность. Сравнивая себя с червем дракон подошёл к нему и, взяв первую попавшуюся книгу, принялся за чтение. Адамаи старался вчитываться в строки, заполнять голову непонятными текстами и терминами, все больше и больше наворачивая круги по небольшой комнате. Ему удалось отвлечься от боли, погружаясь в непонятное чтиво, а когда отвлёкся от него, осознал, что боль утихла. Книга не окончилась, но он закрыл её, решив взглянуть на название. Как он и думал, его там не было, а то не являлось книгой вовсе. В листах тетради были записи привычные вещи для юного хуппермага, и в то же время непонятные для дракона. Адамаи не видел в теории особого смысла: его жизнь всегда была сплошной практикой и учением на ошибках, которые научил его искать Гругалорагран. Шипя от гнева и положив тетрадь обратно на полку он отошёл к окну, вглядываясь в темнеющую даль. Этот дом все больше и больше погружал его в прошлое, несмотря на то, как далеко он находился и как долго старался забыть ушедшее, разъедающее изнутри. — Адамаи? — за его спиной раздался озадаченный голос хуппермага, что стояла подле двери. Вполоборота он также смотрел и на неё, чей испуганный взгляд гулял по бинтам на его груди, что заставляло Адамаи ухмыляться. — Регенерация, но без твоей помощи процесс шёл бы ещё медленнее, — до ее заострённых ушей доходило нисколько поощрение её действий, сколько пренебрежение, но не смотря на это она была согласна с Адамаи: регенерация и вправду творит чудеса с существами мира двенадцати. Вместо слов он получил лишь кивок и улыбку, на что он лишь закатил глаза. Дракон не верил в искренность подобных жестов: он прочитал её, заглянул в душу, почему он должен клевать на подобный блеф? Возможно он и упустил что-то, но существенно ситуацию бы это не спасло. И все же что-то заставляло смотреть и верить в происходящее, и это что-то давно гуляло в животе, в добавок разъедая душу от весьма странных прихотей и желаний, что приходили в голову Адамаи. На удивление их обоих одолевали похожие чувства: непохожие на прошлые, горящие и разъедающие изнутри. Она знала, что это, а он понятия не имел. Она скидывала все на физиологию, а он на колдовство. И все же им обоим не нужно было продолжение дискуссии, лишь продолжение изучения друг друга. Девушка вздрогнула, почувствовав мягкое прикосновение к ладони. Куперу определенно что-то не нравилось в драконе, но даже он был не в силах сказать, что именно. И все же они пришли не ради него, а дабы котёнок лёг спать, о чем экафлип напомнил одним прикосновением. Хуппермаг же погладила его по макушке, на что он, уже счастливый, прыгнул на постель девушки. — Ты можешь спуститься вниз и подождать меня там, — Эвалипья опустилась на край перин, отвечая на все ещё сверлящий взгляд голубых глаз, — или послушать. Адамаи не двинулся. Он понимал, что она хотела сделать, но уходить сейчас не собирался, вновь вернув взгляд на уже погружённую во тьму Бонту. — Расскажи о Джааше, — знакомое имя, хоть и из рассказов, заставило девушку чуть вздрогнуть. Она уже лежала в постели с Купером, который часто придумывал темы для их ночных разговоров. Девушка знала, его абсолютно не колыхало присутствие ещё одной души в их комнате, чего нельзя было сказать о самой Эвали. — Что именно ты хочешь услышать? — рука хуппермага медленно двигалась в воздухе, создавая шарик света, что следовал за ней, податливо растягиваясь на потолке и принимая нужную форму, походящую на портрет Бога. — Как мы сражались против Бракмара! — котёнок резко встал на постель, закутанный как мумия, но его тут же слегка толкнули, от чего он мордочкой встретился с подушкой. — Тогда, с тебя тишина, — сдерживая смех девушка прижала уже молчавшего Купера к себе, неотрывно водя ладонью по воздуху, вырисовывая уже новую картину на потолке. Экафлипу она очень напоминала карту мира, что он когда-то видел у Штруди. — Все началось с Бракмара. Их жажда заполучить белоснежный дофус вынудила нас ответить на их удары, — картины плавно сменялись на потолке. Маленькие световые взрывы и фигуры существ, что приходили в движение, завораживали Купера, — и тогда мы выступили с нашей блистательной армией. Там были наши деды, отцы и братья. Они храбро сражались с Бракмаром, и тогда, два Бога завершили эту войну своим брачным союзом: Джааш и Джулит, — картина словно на зло котёнку застыла на поцелуе богов, от чего Купер выдал откровенное «бе-е-е». — Но в душе Джулит всегда хотела видеть нас поверженными. Высвободив силу черносмольного дофуса она обрушила силу на город, но ей помещал Джааш с белоснежным дофусом, — свет на потолке резко потух, но небольшие его лучи мягко вырисовывали два дофуса. — Тогда, после взрыва, белоснежным дофус был потерян, а черносмольный раскололся. Джулит, с того дня, больше не видели, а Джааш выступил с заявлением о основании магического совета для защиты Бонты. Но после этого его тоже никогда не видели. Тишина затянулась, как казалось, но девушка лишь ждала вопроса Купера, которые он любил задавать именно в подобные кульминационные моменты. Прикрыв глаза Эвалипья уже готовила ответы на возможные вопросы, как котёнок вновь сел на постель, положив мягкие лапки на ладонь девушки. — Эвали, а где твой папа? — Папа был предан Джаашу, потому он ушёл вместе с ним, — на удивление она была готова и к такому вопросу, свободной рукой почесав за ушком котёнка, а после вновь укладывая на постель. — Стинги же отказался от этого, и остался здесь. — Папа всегда выбирает диван в пользу всего остального, — надувшийся Купер лучше укутывался в своём тёплом одеяле, закрывая глаза. — А мне кажется, что он выбрал тебя, а не диван, — переходя на шёпот Эвалипья продолжала гладить мягкую шерсть на голове котёнка. — Уверена, Джааш мог бы отдать ему свои лучшие диваны, но такого сына он бы нигде не нашёл. Каждую ночь их правила были неизменны: после вопроса всегда следовало затишье до следующей ночи, когда девушка и доводила историю до нужного конца. Куперу не оставалось ничего, кроме как закрыть глаза, додумывая исход рассказа, и думать над словами хуппермага.***
— Не лучшая сказка для ребёнка. — Наши семьи стали особенно близки из-за войны. Не удивительно, что он заинтересовался ей. Сидя за столом дракон осматривался вокруг. Обычный дом, повидавший не мало поколений, о чем говорили коллекции всевозможных пучков трав, склянок и корений, которые вряд ли собрала бы в одиночку Эвалипья. Его глаза нашли лишь два больших шкафа с подобным содержимым, но почему-то он был уверен, что в доме их не меньше пяти. Эвали же мыла посуду, стоя спиной к дракону. — Разве её исход был именно таким? — Нет, — глубоко вздохнув девушка уже вытирала мокрые руки о полотенце. — Джулит и Джааш погибли, когда она высвободила мощь дофуса на город. Он пожертвовал своей жизнью ради нашего покоя. Девушка, уже глядя на дракона, понимала, что это нисколько не трогало его: подперев щеку ладонью его взгляд гулял по окружающим его предметам, а сам он что-то бубнил себе под нос. Вопрос, слушал ли дракон её тут же пронёсся в голове девушки. Но он быстро растворился, пока мысли хуппермага просили о смене темы, тем более, что им было о чем поговорить. — Раз тебе намного лучше, думаю, нам стоит поговорить об оплате, — подобная тема тут же вернула взгляд дракона на девушку, что уже спокойно раскладывала посуду по шкафам, вновь стоя спиной к голубоглазому. Тон голоса девушки ещё никогда не был настолько стальным и серьезным, за что она уже корила себя в голове. Её план был безумен, и все же её можно было понять: возможно она и решила сменить сущность, стать хуппермагом, но её влечение к медицине требовало изучить то, что с легкостью и неожиданностью оказалось в её руках. Рукописей о драконах ничтожно мало, но сейчас она могла изменить это, использовав такую прекрасную возможность, несмотря на мелкую ложь. — Предполагаю, кам у тебя не имеется, но ты можешь предложить что-то взамен. И так круглые глаза Адамаи теперь больше напоминали фарфоровые блюдца под чашки, настолько они округлились от удивления. Но, одна из его теорий стала явью: лживая кукла оказалась падкой на камы. Вспоминая доброту многих других целителей он был готов спалить от негодования миловидное лицо Эвали в считанные секунды, но рот открывался беззвучно, ставя юношу в неловкое положение. — Я хочу осмотреть тебя не как пациента, — девушка тут же пожалела о последнем уточнении, когда заметила, как дракон готовится встать, сжимая мощные ладони в кулаки. — В смысле осмотреть твое тело, а не только раны! Теперь голубые очи смотрели на неё как на умалишённую, но она не соврала, заявляя о подобном с достаточно серьезным, но раскрасневшимся видом. И все же это уточнение ослабило гнев юноши: Адамаи вновь опустился на стул, чуть нахмурившись и переваривая сказанное. Разве не этого он желал? Этот вопрос, вставший комом в горле, он смог проглотить, а на его лице заиграл хитрый оскал. — Предположим, — его туша облакотилась на деревянный стул, а сам он хоть и сидел на стуле, но с некой вышки смотрел на хуппермага. Кивок и фигура Эвалипьи словно растворилась, заставив Адамаи вновь напрячься. Понимание, что девушка ему не ровня в плане атак и магии, не сбавляло его напряжения: он был на её территории, лишь поверхностно им изученной. Долгое затишье для дракона словно засада и его лапы в любой момент были готовы дать убийственный отпор. Секунда, и одна из них была в неприличной близости со лбом девушки, в руках которой был поднос с привычный набором опытного целителя, который со вздохом сделал шаг назад от сверкающей синим ладони. Цокнув, она обошла вытянутую руку и положила поднос на стол, подготавливая бинты. — Успокойся. Если бы я хотела тебя убить ты бы давно бился в конвульсиях от попавшего через раны яда, — его выражение лица ей было чертовски знакомо и уже не вызывало никаких эмоций у Эвали. Умеющий хорошо владеть магией хуппермаг не умеет телепортироваться, но мастерски использует силу, чтобы ускориться даже в маленьком помещении. — Тебе следует встать. Выжидающий взгляд, который дракон прокомментировал глубоким вздохом, пробил его уверенный настрой быть ещё той непреклонной царицей. Встав он тут же стал похож для Эвалипьи на рыбацкий крючок, который в качестве опоры стал использовать предложенное девушкой плечо, а после и второе. Хуппермаг и не думала ломаться под таким напором, уже покрывая мазью бинты, но с силой сжимающие, дрожащие и горячие ладони заставляли её действовать чуть быстрее. Лапы исчезли также неожиданно, как и появились, а девушка почувствовала на себе гордый и не терпящий ожидания взгляд. «Ты, чувствую, тот ещё нетерпила», — пронеслось в мыслях, когда с гордо поднятой головой девушка развернулась к юноше, бросив взгляд на предоставленное ей тело и горько комментируя про себя. — «Угораздило же, иоп тебя дери.» — Я видела такие ранения, но чтобы все разом и на одном теле — никогда. Откуда они? — аккомпанируя разрывающимся бинтам интересовалась девушка, закусывая губу от открывшегося вида на мышцы. — Ваши люди гостей не любят, — с усмешкой он подловил еще более удивлённый взгляд, решив пояснить. — У вашей оборонной линии огромное количество оружия, а я стал прямой целью для них. Убедился, что вашим людям не стоит доверять оружие. — Хуппермагам? Не смеши меня, — с ватой в руках девушка убирала остатки мази с ран, подозревая, что чуть позже они и вовсе могут заплесневеть. — Они бы не оставили тело на пустыре и не использовали бы мощные заклинания против птицы в небе. — Держишь их за слепых или умалишенных? — За адекватных, Адамаи, — она держала гнев в узде, но чувствовать насмешливый голубоглазый взгляд и не иметь права давать отпора и так раненому (хоть и физически) выводило только сильней. — Не забывай, кто я. Я прекрасно понимаю «оборонную линию» и их уставы с принципами. — Ты — энерипса, — эти слова заставили Эвалипью поднять глаза на ставшего серьезным дракона. — Не смотри так, это сразу стало понятно. — Смена сущности идёт полным ходом. Предрасположенность к медицине из генов не выкинешь, — закатывая глаза девушка отвернулась к столу, взяв в руки первый бинт. — К тому же это единственное, что во мне осталось от энерипсы. Считай, что я хуппермаг, ладно? Услышав положительный ответ девушка потупилась взглядом, решив выбрать другой бинт, пока глаза Адамаи разглядывали её спину, скрытую под синей майкой. Возможно он ожидал увидеть очертания крыльев под ней, но по итогу сдался, вновь в мыслях соглашаясь с хуппермагом. К холодным бинтам Адамаи привык ещё с прошлой перевязки, но за то же время он научился отличать холод бездушных повязок от вполне живых и аккуратных прикосновений пальцев Эвалипьи. Они аккуратно петляли от бинта к бинту, а после не туго закрепляли их другими повязками, концы которых связывались в банты.Желания чувствовать их ниже или выше его корпуса вновь заставляли узел в животе только сильней напрячься, а белым-бело щеки налиться алым. — Теперь я заслуживаю рассмотреть тебя поближе? — девушка уже сидела перед драконом на стуле, положив на стол локоть и подперев щеку рукой, похоже, понимая, что юноша взаправду завис. Вопрос только: от чего? — Если ты ещё не всё рассмотрела — прошу, — теперь уже в ступоре прибывала хуппермаг, видя, как резко на лице Адамаи появилась скептичная улыбка до ушей. Вновь Эвали поразила дракона излишней расторопностью, уже стоя за спиной юноши, от чего он дернулся и попытался повернуться, но девушка остановила его, выставив ладонь перед его лицом, в которую он тут же упёрся щекой. Попытки повернуться прекратились, когда девушка огласила, убирая руку: «Мальчик, я безоружна как младенец и нежна, как его мать». Карие глаза с жадностью рассматривали спину дракона. Девушка искренне старалась не прикасаться даже невесомо, боясь, что желание ощупать каждую мышцу после обязательно появится, что до безумия смутит Эвалипью. И все же она с осторожностью прикоснулась к одному из кругов на спине Адамаи, с нажимом проведя по нему.Девушка могла поклясться, это был не позвоночник, а тонкая кожа именно на этих кругах только подтверждала это. «Инородное тело?» — тут же промелькнула у хуппермага безумная мысль, но она почти сразу улетучилась, почувствовав, как по обеим ступням что-то неистово бьётся идёргается. Не видь девушка основания хвоста она бы приняла его кончик за змею-альбиноса. Только сейчас она искренне задумалась, как себя чувствовал дракон, но времени, в котором она сама же себя и ограничивала, безвозвратно текло. Последнее, что её сейчас привлекало, был хвост. Ладонями хуппермаг обняла его у основания, а после сформировала кольцо, стараясь рассчитать его диаметр, но её вновь отвлекла «змея», которая, словно хлыст, ударила девушку по колену. Эвали сразу же поняла намек, отдернув руки от хвоста. «Бедняжка. Словно впервые такое,» — с усмешкой и не спеша девушка выходила из-за спины дракона, не отрывая от его тела взгляда. — «Или он ещё совсем ребёнок?» Ответ она получила, когда взглянула на лицо дракона: пылающее в адском огне вместе с шеей, с самым злым и беззащитным взглядом и линией вместо губ. Смеяться ей хотелось неистово, но и поплакаться перед очевидной смертью тоже, потому Эвалипья лишь молча осматривала лицо Адамаи. — Довольна, энирипса? — последнее слова ядом скатились с мужских губ, а сам дракон с нажимом ощупывал пальцами собственную переносицу, вздыхая. Девушка только закусила губу, словно провинившийся студент перед профессором. Она не видела ничего противозаконно в своих действиях, но знай она, что они в одной лодке в плане отношений — была бы в разы мягче. Но былое не вернуть. Её, уже привычно прохладная ладонь, опустилась на плечо юноши, которое тут же дернулось. — Прости за это. Но, я тебя предупреждала намного раньше, что о твоей физиологии я ни черта не знаю, — она не прикрикивала, скорее звучала как мать, что отсчитывала совсем ещё маленького ребенка. — Но теперь нам стоит пойти и поспать. Что думаешь? — Прекрасно. Интересно как я буду спать в таком состоянии? — он был до невероятного зол и смущён, от чего из рта Адамаи валил дым с характерным запахом. Но хуппермаг лишь тихо зашипела, обхватывая руками крупную шею и чуть проведя ладонью по скулам юноши. Только заприметив каплю мягкости в голубых глазах она была готова пищать от восторга, но её руки были грубо опущены, а яростный ящер лишь гаркнул ей в след: «Идиотка», поднимаясь по лестнице.***
После завтрака дракон и экафлип были выпинаты из кухни, под предлогом вдохновения девушки. Еще когда она лежала в постели она объявила, что для юноши все двери открыты. Он не был этому рад, а точнее ему было плевать, но после такого заявления он решил воспользоваться такой возможностью. Его особенно смешил Купер: маленький хозяин дома следовал по пятам за гостем, а когда он останавливался разглядеть что-то, то котёнок вспоминал всю информацию об «этом», после выкладывая её Адамаи. Дракон словно губка впитывал информацию, но думал он о своей миссии. Ему было известно, как опасно оставлять ребёнка одного, но взрослых в доме он не нашёл. Хоть он и знал, что времени ещё много, дракон хотел как можно быстрее покинуть этот дом. Возможно эта проблема разрешится сама собой, но сейчас Адамаи решил просто ждать, уже сидя в кресле «по-турецки», пока Купер играл с кончиком его хвоста. Вдохновение улетучилось, когда Эвали взглянула на кусок мяса. Она не была вегетарианкой, но животное ей было искренне жаль, а прикасаться к его отрубленной мышце ей уж тем более не хотелось, как и беспокоить Штруди по такому пустяку. За час килограмм мяса был испепелён, а его большая часть покоилась в мусорном ведре. Сейчас на тарелке лежал стейк со слегка обугленными краями и полной прожарки. С усилием она отрезала кусочек и прожевала его. По её скромному мнению это было хорошо, даже очень, но мнение двух мясоедов могло бы помочь ей понять лучше, хороши ли её труды. — Там нет магии, ядов, живых существ и моих волос, — уже второй раз говорила Эвалипья, не понимая, почему дракон пытается испепелить взглядом уже неживое существо. Купер давно съел свой кусочек и сказал, что горд девушкой, но мясо он ел и получше, а Адамаи, как считала хуппермаг, упорно тянул время и её и так натянутые как струны нервы. Наконец дракон отрезал и съел мясо, тщательно пережёвывая его. Девушка думала, что ответа она дождётся через ещё десять минут, но Адамаи тут же вынес вердикт ещё даже не проглотив. — Суховато и чувствуется, что мастерства никакого. Если ты собиралась приготовить стейк то вместо тимьяна нужно было добавить розмарин и больше соли. В середине он получился слегка не дошедшим, стоило додержать ещё несколько минут в духовке, — с неземной тоской и вздохом вынес тот вердикт, уже проглотив и выжидающе глядя на Эвали, что пыталась уяснить информацию. — А ты, как я понимаю, повар, — ответно и с прищуром глядела на него Эвалипья. — Бывший, но суть ты уловила, — Адамаи был только рад продолжению дискуссии, а его тон становился все более и более снисходительным. — Как прекрасно. Раз так, может ты поделишься собственным мастерством? — С удовольствием, — для него это звучало как вызов, которые он любил и не мог игнорировать, даже столь никчёмный. Он сам не понимал, что творил, но выпалил один из любимых рецептов до мельчайших подробностей хуппермагу. Из каких закоулков памяти он его достал тоже оставалось загадкой для дракона, сжигающей душу от очередного прилива ностальгии. Но искорки наивности и восхищения в карие глазах тешили его самолюбие, от чего он расплывался в улыбке. А Эвали записывала все в блокнот, до момента, как услышала стук в дверь. Котёнок среагировал моментально, уже стоя у двери и спрашивая, кто это, на что ему в ответ отвечал знакомый и задорный голос тетушки. Жильцы тут же успокоились, но оставалась другая проблема, у которой даже было имя, но она даже не дернулась. Адамаи продолжил сидеть за столом, не видя проблемы, а когда уговоры подняться наверх его окончательно вывели, то он включил ещё большее упрямство, решив игнорировать Эвалипью и Купера. Им не оставалось ничего, кроме как смириться, и Купер аккуратно открыл дверь, пока девушка загораживала собой сидящего и не видящего смысла в этом дракона. — Конёночек мой, привет-привет! — неизменная, в цветастом платье женщина крепко обняла Купера, задорно смеясь. — А я вот секунду свободную нашла, решила к вам заглянуть. Ответные объятья не заставили себя долго ждать, как и неожиданные расспросы от котёнка, от чего женщина несказанно удивилась, но с удовольствием и молниеносностью отвечала. Вопросы быстро иссякли, а молодые молились услышать ответные, но их не последовало: с уже серьезным лицом и щурясь Штруди смотрела на Эвалипью, стоящую столбом и с улыбкой на лице. — Дорогая, мне неловко заходить дальше в грязных ботинках. Иди сюда, — её «боевой настрой» тут же улетучился и она вновь улыбнулась, раскрывая руки для объятий. Взглотнув, хуппермаг бегом оказалась рядом и, жмурясь от ужаса, крепко обняла женщину. Молодые ожидали всего: от криков до метания ножей в ящера, но ничего не последовало, только задумчивое «хм», что уже говорило о многом. Девушка настолько сильно волновалась, что и не заметила, как женщина хитро выпуталась и, сняв ботинки, прошла прямо к Адамаи. — Милые, это ваш иопушка? По-моему это вылитый фек. — Озамодас, — как гром прозвучал голос юноши, а женщина лишь кивнула, только тогда заприметив маленькие рожки и массивный хвост. Шока и облегчения Купера и Эвалипьи не описать словами, но Адамаи выглядел как вполне обычный представитель озамодасов, если не считать белой кожи и синих волос по плечи.Но не беря этого в расчёт девушка отвела женщину ближе ко входной двери, пока Штруди восклицала, тыкая в юношу пальцем. — Боже, он нудист? Когда тебя на таких потянуло-то? — Нет! Я порвала его одежду, она и так выглядела как лохмотья, — тараторя отвечала кареглаза, покрываясь ярким румянцем, пока женщина заваливала её вопросами. — В порыве страсти? — Жалости! — И ты что, собираешься отпускать мужчину своей мечты без одежды? С ума сошла? — Как раз на счёт этого я хотела написать вам, — умерив собственный пыл отвечала девушка. — Что-то нарядное или обычное? — в руках женщины тут же появился блокнот с пером, а когда девушка ответила: «Обычное», то тут же это записала. — Может все-таки нарядное? Ты, как никак, с ним на фестиваль пойдёшь, — девушка сразу же отсекла такие варианты, сгорая от стыда. — Тогда ждите меня завтра утром, мои ненаглядные! — её принадлежности тут же улетучились, как и она сама, словно на крыльях, поцеловав Эвали и Купера в щечки. За ней даже не сразу закрылась дверь, а когда она была закрыта на щеколду, молодые выдохнули. — Что, прости? — не скрывая ярого шока и смотря на девушку спросил новоиспечённый озамодас, что слышал все от начала до конца их беседы.