Пророк-11

                 Виктор тяжело откинулся на спинку, усилием воли заставил себя расслабить сознание и отпустить наконец наглухо впечатавшиеся в мозг, словно выжженные на его подкорке, ветки вероятностей; отпустить шахматную картину боя, отпустить отдельные эпизоды, которые до сих пор заслоняли происходящее здесь и сейчас.         Здесь и сейчас корабль уже даже не летел, а просто плыл, дрейфовал в гиперпространстве. Сигнальные лампочки на панели тревожно мерцали, оповещая о том, что от маневров в ближайшее время придется воздержаться.         Эммери снял руки со штурвала, замер на мгновение, словно бы тоже возвращаясь из боевого транса, потом развернулся к напрягшемуся Герину.         - Ты не знал о них, - глухо рыкнул Ксанокс. – Я верю. Но это была хорошая битва. Честь для меня.         Хорошая битва...         Пальцы стиснули подлокотники кресла.         - Ты говорил, что не можешь читать мои мысли, - аналитик говорил ровно, но злость на остатках адреналина и какое-то невольное раздражение все равно прорывались наружу, проскальзывали сквозь искусственный барьер безэмоциональных фраз. – Но только телепат... только телепат смог бы вести бой так, как это делал ты.         Только телепат смог бы прочитать в его разуме следующий шаг, только телепат смог бы отреагировать с такой скоростью.         С другой стороны...         ...только поэтому они все еще живы.         - Да, - спокойно согласился Ксанокс. Чуть наклонил голову. – Сейчас твой разум вновь в тумане, Виктор Герин. Но пока шла битва, ты был чист. Ты мыслил как мы. Создать связь было легко, и я принял твое предложение.         Пророк рывком поднялся на ноги, сложил руки за спиной.         - Я ничего не предлагал.         Что он мог предлагать врагу и чужому, когда все его мысли были сфокусированы только на том, чтобы выдержать безумный темп битвы, чтобы не сорваться с аналитического транса, чтобы разглядеть, увидеть, во что бы то ни стало увидеть свой счастливый шанс, свою личную контрольную точку?!         Ящер встал следом, оказавшись лицом к лицу с Гериным – движение было настолько плавным, что казалось, будто он просто перетек из одного положения в другое. Он был на полголовы выше мужчины, но страха аналитик не ощущал – лишь все еще не отпускавшее его напряжение боя.         - Предлагал, - коротко ответил эммери. – Ты предложил сразиться и выжить.         Отвернувшись, он прошел к выходу – герметичные двери с тихим свистом распахнулись при его приближении. На пороге на секунду замер, словно задумавшись, обернулся к неподвижно ожидавшему Виктору.         Качнул головой.         - Я не мог ошибиться. И выбрал правильно.         И вышел, исчез в полутемном коридоре.         Герин на выдохе закрыл глаза – космос великий, почему же так сложно разобраться во всем этом чужом для любого человека мышлении?! – потом подошел к приугасшей панели управления, задумчиво вгляделся в показания приборов. Они находились в гиперпространстве, в этом не оставалось сомнений, но вот где Ксанокс задал кораблю точку выхода – можно было только гадать.         Вряд ли его еще раз согласятся дружески подбросить до ближайшего КПП. С такими, как он, лучше дружбы не заводить – это опасно для здоровья.         Какой вывод сделает эммери?         Играть вслепую Герин не любил. И пошел искать Ксанокса.         Ящер обнаружился в машинном отсеке; заметив приближающегося Виктора, он махнул ему рукой – не подходи. Аналитик и сам ощутил, закашлялся, торопливо закрыл лицо рукавом, отступил назад: в воздухе витал удушливо-резкий запах. С химией у пророка не сложилось еще со школьных лет, но интуиция подсказывала, что ничего светлого для человеческого организма этот газ, чем бы он ни был, нести не может. А если к тому же окажется, что он воспламеняется, то одной искры будет достаточно, чтобы весь корабль разнесло на части.         Ксанокс выскользнул следом, невесомо провел когтями по дверной панели, запечатывая за собой герметичную створку.         - Вспомогательные двигатели повреждены, - сухо сообщил он. – Здесь не восстановить. На выходе из гиперпространства ляжем в дрейф, придется ждать помощь. Ты просчитал это, Виктор Герин?         Аналитик коротко кивнул.         - Да.         Он действительно предвидел это – но вероятность была единственно-оптимальной на тот момент боя, единственной, где битва не заканчивалась разлетающимися по пустому вакууму обломками серебристого фрегата. Это был их счастливый шанс – шанс требовал пожертвовать двигателями, но сохранить жизнь.         Выжить – было приоритетнее всего.         Пророк-11 прекрасно справился с поставленной задачей.         Ксанокс согласно наклонил голову, словно и не ожидал иного ответа. Словно понимал то, о чем думал Герин – а, может, и правда понимал после недавней телепатической связи. Пожал плечами – но даже это странно-человеческое движение в исполнении рептилоида все равно выглядело неестественным и неправильным.         - Осталось не более трех часов, - произнес эммери. – Хаааррра... настроил выход в пустом секторе; придется ждать, пока Раса пришлет ейла-тер. Долго, связь слишком непрочная. Около трех ваших земных суток.         ...трое суток? Ждать – трое суток?         На не приспособленном к человеческим нуждам корабле?         Герин прислонился к переборке, закусив губу, приложил пальцы к правому виску. С него обычно начиналась боль, вкручивалась в голову, растекалась по всему телу. Он знал, что это была всего лишь иллюзия – отдача нейростимулятора распространяется лишь на рецепторы головного мозга, но внушение не помогало.         Боль всегда ощущалась более чем настоящей.         Как сейчас, к примеру.         Действие стимулятора заканчивалось.         Отдача впилась-резанула тупым лезвием, прошлась наждаком по нервным окончаниям, с невероятной четкостью напомнив о том, что спасительная заначка анальгетиков сгинула бесследно вместе с "Драккаром". И теперь ничего не остается, кроме как просто терпеть, терпеть, терпеть...         Первые минуты – самые тяжелые, потом должно стать легче...         Словно в тумане он видел, как сощурился Ксанокс, как он стремительно шагнул ближе, всматриваясь – аналитик в любом случае не смог бы возразить или сопротивляться, сейчас все его силы уходили на то, чтобы просто удержаться на ногах.         Сдавленно усмехнуться – побелевшие губы скривились в пародии на улыбку.         - Плата за выживание. Сейчас пройдет.         "Сейчас" на самом деле – это, конечно, совсем не сейчас, а как минимум пара часов. И по хорошему это время надо проводить в мед-отсеке под надзором врачей, но вот только Джиневра Форд вместе со всем экипажем тоже ушла за звезды...         ...больно.         Ксанокс прорычал что-то невразумительно-непонятное, явно не на эсперанто и явно не слишком дружелюбным тоном. Герин успел отстраненно прикинуть, что телепата-эммери за компанию, должно быть, тоже приложило несладко – а ни о каком экранировании, разумеется, сейчас не шло и речи, даже если бы сам пророк и хотел это сделать.         ...больно.         ...не думать об этом. Не думать, не думать, не думать.         А потом глаза рептилоида оказались прямо напротив его – холодные, понимающие и невыразительные; и Виктор потерялся в их отражении, провалился в это зеркало, как падают в обжигающе ледяную прорубь.         Так, что заканчивается все, и наступает темнота.         ***         ...в темноте было холодно...         Сознание вернулось к нему так же быстро, как и ушло – словно активировали прожектор, кликнули переключателем. С сознанием пришло и осознание, а вместе с ним – воспоминания и ощущения; как ни старайся – "физическая" память самая сильная.         Не открывая глаз, Герин заставил себя вспомнить каждый болевой импульс и – на длинном выдохе – отпустить все.         Освободить разум для более насущного.         Почувствовать пустоту.         И – начать заполнять ее заново.         Итак, первое – связь с Центром и Землей потеряна. В лучшем случае временно, и его причислили к погибшим. Если же у кого-то все-таки появились подозрения, пророка-11 вполне могли приписать к перебежчиками и предателям – и вот тогда, чтобы вернуться к своим, придется немало постараться.         Второе – чтобы "постараться", сперва надо пережить три дня на корабле "чужих", без пищи и воды, рядом с врагом, который сражается против его планеты. Этот пункт без прикрас представлялся Виктору весьма проблематичным; пить хотелось уже сейчас, а через три дня он превратится в недееспособный полутруп.         Если доживет.         ...вероятность гибели – девяносто два процента.         Подобная вероятность Герину очень не нравилась.         Даже более чем.         Третье – отношения с эммери, названные очень громким словом "отношения". Все же, чем бы это ни было, они упрямо балансировали на слишком смутно-непредсказуемой черте между "непримиримые враги" и "тот, кто спас тебе жизнь". В какой-то степени аналитик, конечно, мог считать, что расплатился – в конце концов Ксанокс залез в его мозги, не спрашивая разрешения – но чистым самопожертвованием это не было, приоритетом все равно стояло собственное выживание.         С собой Герин всегда старался быть максимально честным.         Реакцию самого ящера на сложившуюся ситуацию не смог бы предсказать и весь штат пророков, поэтому Герин благоразумно решил пока что оставить этот вопрос.         Четвертое...         ...четвертое не проявилось; анализ остановился на трех ключевых пунктах, которые требовали немедленного решения из разряда "срочных и важных". Виктор привычно вывел диаграмму того, что-нужно-сделать, и, бегло проверив линии потенциальных вероятностей и альтернативных решений, беззвучно вздохнул.         И открыл глаза.         Помещение, где он находился, походило на жилую каюту так же мало, как военный полигон на консерваторию. Абсолютное отсутствие мебели как таковой и голый пол – хорошо еще, что спецкостюм аналитика обеспечил хотя бы минимальный уровень комфорта. Вдоль стены по периметру бежала полоска автоматики – чуткие датчики следили за уровнем давления, кислорода и климат-контроля, высвечивая показания на мерцающих дисплеях. Земные корабли использовали голографическое изображение, но эммери, видимо, не считали подобное нужным.         С другой стороны – работает, это главное.         Герин беззвучно поднялся на ноги, бегло осматривая каюту, чтобы не упустить ни одной детали. Быстро несколько раз присел – мышцы слегка затекли от лежания на полу; повел плечами, разминаясь, словно перед физтренировкой. Боли не ощущалось, ни в теле, ни в сознании, как будто весь побочный эффект стимулятора выветрился, исчез бесследно.         Да, качественно гипноз сработал. Эммери веников не вяжут.         Оставалось понять, зачем.         В каюте делать было нечего, на сенсорном браслете левой руки дисплей высвечивал три часа с момента окончания их неудавшейся стыковки, и Герин логично рассудил, что к этому времени фрегат уже должен был покинуть гипер.         Стоило сходить и уточнить план действий.         ...и отведенную ему роль.         Двери оказались не заперты.         Корабль был не очень большим; Виктор предусмотрительно решил прогуляться по нему, пока еще была возможность, составить мысленную карту и выяснить потенциальные шансы на стратегический побег. Карта составилась без труда, но вот шансы достаточно быстро упали за отметку "ниже пяти процентов", потому что последний выстрел не только повредил отсек двигателей, но и пробил обшивку единственной спасательной капсулы.         Выяснять, насколько силен был причиненный ущерб, мужчина не сунулся – вентиляция понемногу вытягивала газы, но острый запах все еще ощущался достаточно отчетливо. И то, что было, может быть, не так страшно рептилоидам с их дыхательной системой, могло аукнуться ему самому качественным отравлением.         Не к Ксаноксу же ему потом за медпомощью обращаться.         Короткое, как вспышка, воспоминание о никогда не унывающей Джиневре Форд ударило неожиданным болезненным спазмом. Герин поморщился, встряхнул головой – сейчас не время для эпитафий – и зашагал к капитанскому мостику.         ...у тебя никогда не бывает на это времени, пророк-11.         ...может, ты вообще разучился сожалеть?         Но пророки не умеют думать категориями "может".         Герметичная дверь БИЦа* с приглушенным щелчком скользнула в сторону, и Герин осторожно зашел внутрь. Ксанокс обнаружился все в том же кресле пилота – создавалось ощущение, что он вполне способен проводить там все свое время, в том числе и отведенные на сон часы.         Интересно, эммери вообще нуждаются во сне?         Еще один вопрос к колоссальному перечню того, что ему нужно выяснить.         Ящер сидел неподвижно с полуприкрытыми глазами – вполне можно было бы списать на дремоту. У его бедра притягательно поблескивал бластер, и на короткое мгновение Герину даже показалось, что он, наверное, мог бы успеть... мог бы подобраться незаметно, выхватить оружие – а там уже сила будет на его стороне, и ни клыки, ни когти, ни чтение мыслей не защитят от выстрела в упор.         ...вероятность успеха составляет...         Герин сжал зубы, отгоняя соблазн, шагнул вперед в открытую, тяжело опустился на соседнее кресло. Посмотрел на Ксанокса.         Эммери не спал.         Эммери не спал и более того – наверняка прекрасно слышал, как зашел человек. И не менее прекрасно ощутил его сомнения. А теперь, если только Виктор не ошибался, в ярко-зеленых глазах "чужого" светилось что-то, отдаленно напоминающее уважение.         Что это было – проверкой? Проверкой чего?         - Ты похож на нас, Виктор Герин, - как-то невпопад сообщил Ксанокс. Рыкнул что-то себе под нос, потянулся. – Мы вышли из гиперпространства сорок минут назад. Я послал сигнал, но связь нестабильна. Надо ждать.         Отличная констатация.         Аналитик отрешенно кивнул, задумчиво коснулся пальцами виска – того самого, откуда приходила боль. Покосился на эммери.         - Что ты тогда сделал? Усыпил меня?         Это, конечно, было очень неопределенное "тогда", но Ксанокс понял. Понял, оскалился – недовольно-раздраженно, пружинисто поднялся на ноги, отошел к противоположной стене, где располагалась еще одна серия датчиков. Пророк молча следил за его движениями.         - Совсем не умеешь экранироваться, Виктор Герин, - наконец глухо заявил Ксанокс. – Я слышал твою боль. Кодекс обязывает помочь... перекрыть нервные центры. Скажи: ты сделал это намеренно?         "Намеренно"?         Мужчина передернул плечами.         - Обычная отдача после стимуляторов. Мне нужен был фокус для координирования, а он не приходит просто так. Я не подумал, что это заденет и тебя тоже.         Это прозвучало почти извинением, пророк-11.         Эммери смотрел на него, слегка наклонив голову набок. Под этим изучающим взглядом становилось слегка не по себе, и Герин невольно почувствовал, что у него возрастает желание любым способом нарушить повисшую тишину.         Впрочем, долго повода искать не надо.         Аналитик быстро прикинул перспективы – теперешний расклад был настолько не в его пользу, что единственным приемлемым вариантом оставалось идти ва-банк. Максимально открыто. Максимально честно.         - Ты сказал, что помощь от эммери будет идти около трех суток, - ровно уточнил Виктор. И когда Ксанокс слегка кивнул, подтверждая, мужчина сухо закончил: - Без воды я столько не проживу.         "Что бы ты не подумал, это не жалоба и не просьба, "чужой" – я никогда ничего не просил и не собираюсь, тем более у врага. Всего лишь только уведомление – ты ведь любишь, когда все четко и по плану. И никто из нас не станет строить иллюзий по поводу еще одной счастливой случайности".         Герин не знал, сумел ли он донести до эммери эту мысль, но, по-видимому, что-то все-таки получилось – потому что зеркально-непроницаемый взгляд Ксанокса на неуловимую долю мгновения словно бы потерял фокус.         Или, может, ему просто показалось?         - Я понимаю, - ответил ящер.         Развернулся, шагнул к встроенным в переборки хранилищам; одно из них раскрылось под его прикосновением, и на чешуйчатую ладонь выпала небольшая капсула.         - Эммери тоже нужны вода и пища, - сообщил Ксанокс, вновь посмотрев на Герина. – Не так часто, как людям, но в космосе нет и этого. Продукты портятся. Вода портится. Плохо. Нерационально. Мы используем ша-реа.         Виктор понадеялся на то, что его молчание было достаточно выразительным.         Капсула отливала мягким серебристым светом.         - Обычная пища содержит шлаки, - казалось, Ксанокса ничуть не раздражает незнание-неосведомленность собеседника, как несомненно, раздражала бы человека на его месте. – Ша-реа уничтожает ненужное, вводит чистые вещества. Они усваиваются организмом целиком и полностью. Тебе хватит на неделю, Виктор Герин.         Он не лгал – по какой-то неясной причине пророк это чувствовал.         И эта капсула, это "ша-реа", действительно была способна спасти ему жизнь, позволить продержаться необходимые три дня.         Дальше Герин пока что не загадывал.         - Зачем? - он не сдвинулся с места, настойчиво-пристально всмотрелся в глаза рептилоида: ярко-зеленую радужку с вертикальными зрачками. – Тратить на меня ресурс не имеет смысла. Неужели я настолько нужен вашей Расе?         ...что ты делаешь, дурак, это же твой шанс выжить, твой шанс на спасение – бери, пока дают, хватай и говори спасибо! Какая тебе разница, что за этим стоит?!.         Но разница была.         Виктор Герин никогда не принимал ни милостыни, ни подачки.         Ксанокс слегка наклонил голову.         - Победить врага в дуэли – это честь, - рыкнул эммери. – Если у воина есть достойный враг, это значит, что у него самого есть достоинство. Но в том, чтобы одержать верх в битве, где силы заранее неравны – нет ни чести, ни достоинства, Виктор Герин. Кодекс завещает мне оказать помощь.         ...ложь.         Аналитик отрешенно почувствовал, как слепая злость всколыхнулась где-то внутри; как ярость, до этого момента задавленная стальными тисками воли, вскинула голову, оскалила клыки, не думая, не рассуждая.         Память рвалась наружу – тщательно похороненная в недрах души память.         То, что он хотел бы навсегда забыть.         То, что он поклялся помнить.         - Честь? – глухо выдохнул пророк, сжав руки в кулаки так, что ногти впились в кожу. – Не говори мне про честь, сволочь. Или ты уже не помнишь? Где была ваша хваленая честь и достоинство, когда ваш флот атаковал Палладию?! Где была ваша честь и достоинство, когда ваши солдаты перерезали женщин и детей?!         Он задохнулся, комок из рыка-крика-стона застрял где-то в глотке, мешая дышать. В этот момент – один-единственный момент – Виктор Герин был готов убивать голыми руками.         Лицо эммери не выражало ничего.         - Та битва ничем не отличалась от других, - прорычал Ксанокс. – Палладия...         - Это была мирная база, - хрипло прошептал аналитик. – Мирная база, туда вывезли женщин и детей с уничтоженных вами планет. Они никому не угрожали. Там не было ни флота, ни оборонительных сооружений. Зачем... космос великий... зачем?..         Пятый Флот пришел к Палладии по экстренному вызову, но пришел слишком поздно. Удар уже был нанесен.         А эммери никогда никого не щадили.         Тогда Виктор едва ли не в первый раз пожалел, что не остался на крейсере, а спустился на разоренную базу. Потому что то, что он увидел, начисто перекрыло все те несколько месяцев войны, которые ему довелось пережить.         И когда ему снились кошмары, у них было одно и то же обличье.         Ксанокс недоуменно склонил голову набок.         - Не понимаю, Виктор Герин. На Палладии были люди, такие же как ты, у них было оружие; немного, но они защищались...         - Женщины! – рявкнул аналитик. – Женщины, которые рожают детей, которые не участвуют в войне, которые в первый раз в своей жизни взяли в руки бластер! Что – достойная победа, да, Ксанокс?!         Он осекся, потому что неожиданная мысль внезапно пришла ему в голову, и она была настолько непривычной для осознания, что...         ...неудивительно, что никто из солдат даже не подумал об этом.         Эммери несколько секунд молча смотрел на него - то ли размышляя, то ли опять пытаясь просканировать чужое сознание.         А потом совсем по-человечески вздохнул.         - Мне жаль, Виктор Герин, - негромко произнес ящер, не отводя взгляда. – Раса ошиблась, и это была жестокая ошибка, превратившая воинов в убийц. Но ты сейчас поймешь, почему. У эммери нет "женщин".         Пророк молчал, кусая губы.         - Раса состоит из эммери, но у нас нет деления по полу, как у людей, - ровно продолжил Ксанокс. – Мы появляемся из яиц; их откладывают серехан, матки. Но у серехан нет ни разума, ни воли, они просто производители, их единственная цель – воспроизводство и размножение. Серехан по сути – это живые куски мяса. Но когда эммери пришли на Палладию, они увидели равных. Эммери не стали бы сражаться с серехан. Но человеческие женщины... другое.         - Другое, - пробормотал Герин. Закрыл глаза.         Все просто, как ошеломительно-отчаянно просто.         И "чужие", оказывается, вовсе не кровавые мясники, ведомые лишь жаждой убийства – они просто не знали; ну, конечно, откуда же им знать, как выглядят женщины, и чем они отличаются от мужчин, если на собственной планете рептилоидов все совершенно иначе...         Сумеешь ли ты ненавидеть их дальше, пророк-11?         ...сумеешь видеть в них только врага?         ...сумеешь не попытаться понять?         - Мне жаль, Виктор Герин, - повторил Ксанокс. Аналитик не знал, читал ли он сейчас его разум, или просто действительно понял. – Раса ошиблась, но я передам услышанное знание, чтобы подобное не повторилось. Мы сражаемся ради чести. Не ради убийства.         Злоба уходила, пропадала, растворялась бесследно – потому что невозможно ненавидеть за ошибку – если только эммери не лжет.         Но Герин привык доверять интуиции – и она просила верить.         Верить врагу?         Ксанокс шагнул ближе, протянул раскрытую ладонь; на ней по-прежнему переливалась серебром капсула, содержащая жизнь.         - Меня не было в том рейде, - спокойно произнес эммери. – Ты не оскорбишь память своих соратников. Возьми.         * БИЦ - Боевой Информационный Центр (аббревиатура заимствована из игры "Масс Эффект", разработчики - Биовар)