Танец в огне

— Господин майор, перед вами стоит ровно одна задача. Над картой склонился Святослав, рядом с которым стоял майор Чан, принцесса и офицеры штаба первого ударного гвардейского полка. Все присутствующие были мрачны сверх всякой меры. Наконец Пернач продолжил: — Итак, Чан, ваша цель — это святилище водников, в помощь вам выделю два полноценных штурмовых взвода, вооружение у них — ружья-пулеметы, пистолеты клевец и холодное оружие, удобное для тесных помещений, так же выдам каждому из них по три-четыре гранаты новой системы. Это хорошая новость. Теперь плохая… Полковник повел указкой по карте, передвигая фишки, обозначающие подразделения, при этом продолжая инструктаж: — Пойдете через горы, причем днем: ночью шанс на успех меньше. Полнулуние, мать его так-растак. Когда выйдите к святилищу, взять под охрану, никого кроме меня и принцессы не пускать, когда дойдете к святилищу — пустите две красных ракеты, это и будет сигналом. Майор, я сразу говорю: задание, скорее всего, смертельное и я не надеюсь, что назад вернется больше десяти процентов бойцов, могу только обещать, что семьи погибших будут обеспечены. И, кстати, кто мне принесет башку того воздушного ублюдка — осыплю золотом в прямом смысле слов. Пернач закончил говорить и, взяв под козырек, отпустил майора к его подразделению, сам же с офицерами вновь склонился над картой местности, обговаривая размещение артиллерии, пехотных подразделений нового строя и старой армии. Штабная палатка быстро заполнялась табачным дымом, принцесса недовольно морщилась, но терпела. Совещание, начавшееся в семь утра, шло уже четвертый час, по одному уходили и приходили офицеры армии за инструктажем. Солнце перевалило хорошо за полдень, уже давно ушли штурмовики… Шесть вечера. Штаб осадных сил. В штабную палатку вбежал наблюдатель с криком «Ракеты!». Полковник скинул бекешу, оставшись в черном мундире, и сменил папаху на черно-красную фуражку, после чего повернулся к принцессе и сказал: — Очень прошу, Ваше Высочество, не рискуйте, не пытайтесь принять участие в штурме. Закончив говорить, Святослав вместе с офицерами вышел из палатки, а принцесса, сверкнув в полутьме янтарем глаз, хмыкнула: — Конечно, дорогой Пернач, можешь и дальше верить. Полседьмого вечера. Батареи полка. — Прицел сто двадцать! Трубка пятнадцать! Сперва фугас, потом шрапнелью! Огонь! Двадцать тяжёлых осадных орудий калибром сто пятьдесят миллиметров дружно рявкнули, посылая водникам гостинцы, начиненные взрывчаткой. От стен города брызнули в стороны осколки льда, кое-где верхняя часть стены стала дробиться и рухнула вниз. Прицел сто двадцать! Трубка десять! Фугасным огонь! Снова грохот, и снова рушатся стены. Сам же полковник наблюдает в бинокль за артобстрелом. Святилище магов воды. — Майор Чан, все готово, баррикады и укрытия от входа к бассейну созданы, позиции заняты. Как думаете, через сколько эти поливальщики догадаются о происходящем? Парень лет двадцати задумался, поглаживая бебут, и спокойно произнес: — Я думаю, к полуночи, может, чуть раньше. Если к тому моменту я буду мертв — рыб убить, проход обвалить взрывом. Пусть лучше океан взбунтуется, и нам будет сложнее вернуться, чем мы не выполним волю владыки. Все, как говорит наш командир, Gott mit uns! К бою. Девять вечера. Расположение полка. — Братцы, за этими стенами те, кто отверг нашу руку мира и посмел оскорбить нашего владыку и его семью. Сейчас наши боги войны просверлят им пару дыр в стенах… Тут откуда-то из-за стен сорвался громадный ледяной шип, начинённый мелкими осколками льда, врезался в штабную палатку, сминая её и превращая в дерюгу нищего. Сердце полковника сжалось, после чего раздался его рык: — Где принцесса?! Найти! И не дай Боги, она будет ранена, я спущу шкуру с вас, а водники будут проклинать день своего рождения. Снова батарея изрыгнула пламя и смерть. Посыпались куски ледяной стены, изломанными куклами вниз летели защитники, превращённые фугасами в кровавое месиво, где удивительно сплетались разбитые в щепу кости, кровавый фарш, ранее бывший органами и мышцами. Худое лицо полковника исказила злобная ухмылка, ноздри с наслаждением втянули запах пороха. Тем временем к Святославу подбежал посланец и, вскинув руку к фуражке, что-то сказал… Тем временем высоко в горах… Одинокая фигура шла по почти исчезнувшей тропе, которую проторили диверсанты Чана. Снова подразделения полка. — За мной! Пленных брать, брать много, если есть возможность! Они пожалеют о своей самонадеянности! К пролому устремились бойцы под свист ледяной шрапнели и грохот допотопного огнестрела. Впереди всех мчался Святослав, одновременно и воя волком и ругаясь жутчайшей бранью. Глаза полковника были налиты кровью, руки, сжимавшие оружие, побелели. Вот наконец пролом, в котором выстроились враги. Грохот клевца — и один из водников падает, разбрызгав мозги на ледяные обломки. Столкнулись две волны в синих одеждах и в черно-красных, слышался треск ломаемых костей при столкновении с прикладом, и влажное чмоканье, когда штык покидал раны или лопатка с силой вырывалась из черепа врага. В центре же плясал танец смерти Пернач, он упивался боем, ему хотелось забрать с собой как можно больше врагов. Шашка и пистолет пели в его руках, высверк стали под полной луной — и вражеский боец падает на снег, хрипя рассечённым горлом, грохот клевца — и содержимое черепа забрызгивает другого врага. Две силы столкнулись: на стороне водников — их преимущество в числе и полнолуние, на стороне первого гвардейского — ярость, ненависть и вера в избранность. Святилище магов воды. Тоже время. Ружья-пулеметы захлебывались длинными очередями, рвались гранаты, взметая тучу осколков, кое-где уже шла ожесточенная рукопашная: сцепившись сразу с двумя, майор Чан уверенно отражал атаки, действуя своим ППП как дубинкой. Взмах — и один из водников валится ему под ноги с раздробленной рукой, блок прикладом и удар в челюсть — ещё один воин падает под ноги Чана. Грохот — и часть стены в святилище обваливается, снося сразу около пятнадцати бойцов шрапнелью, ещё один мощный удар… Гаснущий в реве синего пламени. Привалившись спиной к стене, улыбаясь и зажимая сквозную рану в груди, сидит майор, оставшиеся бойцы при поддержке мага потеснили врага и на скорую руку стали стаскивать баррикады из обломков. Маг бросился к командиру: — Чан! Ты… Слабо улыбнувшись, парень приобнял принцессу за шею и тихо проговорил: — Не надо слез, это глупо. Если бы не наш полкан с плохим чувством юмора, я бы так и был бы бесполезным ленивым мажором, мечтающим затащить тебя в койку, а сейчас я становлюсь частью истории нашего народа, и я счастлив. Не вешай нос, не вешай, не гоже твоим подчинённым такое видеть… Тонкая струйка крови потекла из уголка рта, а майор обмяк, медленно сползая на бок. Улицы города. Полночь. Бойцы нового строя и пехота старой армии перемешались, расстекаясь по улице подобно смерти. Повелителей воды уже ничего не могло спасти. Тех, кто отказывался бросить оружие, убивали, кто проявлял благоразумие — сгоняли в центр. Ополченцев, солдат и магов в одну сторону, гражаданских — в другую. Бой затихал на окраинах, а полковник Пернач вместе с личной сотней прохаживался перед строем пленных. Все бойцы были подавлены: несмотря на численное превосходство и усиление в магии, они проиграли. Сейчас же их кошмары начинали сбываться, Кромешный Барон сам пришел по их души. Отдав приказ сменить бойцов в святилище и заняться раненными, Святослав обратился к строю: — Выдайте мне того, кто запустил огромный ледяной шип в начале штурма, и я клянусь, вы все останетесь живы. Если через пять минут я его не увижу, то казню десетярых, потом сотню, потом пять сотен. И живые позавидуют мертвым. Ясно?! Пленные вздрогнули: во взгляде их победителя не было ничего человеческого. Тем временем в конце улицы появилась скорбная процессия из десятка диверсантов, оставшихся в живых, и полусотни солдат, несших тело Чана. К Перначу подошёл боец, протягивая коробочки с орденами, введёнными за месяц до похода. Полковник медленно подошёл к остаткам штурмовой группы и начал вручать ордена: — Всё, что могу ребята. Всё, что могу. Спасибо за то, что продержались. Большое спасибо. Тут его взгляд наткнулся на незамеченного ранее мага, передать всю гамму чувств, отразившуюся на лице командира, было невозможно, его рёв был слышен, наверное, даже на кораблях: -УРА! Жива, жива! — Радостно орал Пернач, сжимая в медвежьих объятиях принцессу, по заросшему бородой лицу текли слезы. Беспричинная радость охватила полковника. Солдаты радовались не меньше командира: принцесса для них была символом, и они были рады, что их символ жив. Закончив награждать бойцов. Святослав подошел к пленным и коротко спросил: — Ну? Вперёд вышел старый маг и мрачно проговорил: — Я был тем, кто создал шпиль, остальных не трогай. Полковник кивнул, отдавая должное храбрости мага: — Тогда завтра будет поединок, если сможешь меня задеть — уйдешь вглубь этих земель. Пока отдыхай. Я сегодня несказанно добрый. Остальных увести и разместить с максимальным удобством для их статуса. Все-таки мы не звери. Достав папиросу и наконец-таки закурив, Святослав вновь повернулся к принцессе и сказал: — А вы, Ваше Высочество, следуйте за мной, есть у меня разговор к вам.