Привидение

Какое-то слабое покалывание. Да, пожалуй, все началось с него. Оно все разрасталось, затем в сопровождении ровного противного писка, становившегося отчетливо слышным. Мне не в первой такое слышать, и я примерно знаю, где нахожусь. И мне это крайне не нравится. Я чувствую свое тело, чувствую, как плохо ему. Но радость от осознания того, что я жива, наверное, была безграничной. Я попыталась как-то двинуться, надеясь разбудить мозг и сознание, но ничего не произошло. Поэтому, пришлось стараться еще больше. Получилось как-то не очень эффектно, но пальцами правой руки удалось, затем левой, что сразу же вызвало ошеломляющую боль. Так, делать такого больше не нужно, но результат на лицо – я смогла проснуться от этого сна безысходности. В глаза сразу же ударил яркий свет. Пришлось проморгаться, прежде, чем сфокусировать взгляд хоть на чем-то. Когда же я вновь была зрячей, то огляделась: я была в белой комнате, полностью белой, как ни странно, которую освещал свет, пробивающийся через огромное окно по левую руку с лишь на четверть задвинутыми жалюзи. С права находился аппарат, отслеживающий мое сердцебиение. Так и думала. Я в больнице. Слишком все знакомо. Так, ребята, я не собираюсь тут валяться. Лишь облизав пересохшие губы, я встала. Ну, не с первой попытки, но все же. На четвертый раз я лишь пошатнулась, но на ногах устояла. Однако, передвигаться дальше мне не дали провода от прибора и капельницы. Не долго думая, я их отсоединила от себя резким рывком. И вот тут началось страшное – писк, хуже всякого будильника. Он извещал об остановке сердца. Глупая машина. Плюнув на этот звук, я прошла к двери на своих ватных ногах. Честное слово, как заново учусь ходить! Пфф, но и это нам не помешает. Дернув за ручку, я, с большими усилиями, смогла открыть эту, казалось, стотонную дверь. Кто их такие в больницы ставит?! Наверное, чтобы, такие как я, не сбегали. В коридоре было почти пусто. Что странно. Холодный пол плитки показался мне очень желанным, хотя было от него неприятное жжение, но это было лучше, чем чувство втекающей в мою руку жидкость из банки. Подойдя к плану пожарной эвакуации, я стала изучать, где я и куда топать. Примерно определившись с направлением, я двинулась на встречу свежему воздуху. Вот только я не учла одно НО – я же в больнице, а машина была подключена к сердцу. И, соответственно, о моей смерти уже известили врачей и медсестер. И, да, они уже бежали по коридору в моем направлении. Я попыталась скрестить руки на груди, но, вот незадача – я же с гипсом. Пришлось приспосабливаться, но, вроде, удалось сделать серьезный вид. - Мисс, зачем же вы встали? Зачем же отсоединили аппарат? – начала осыпать меня вопросами пожилая женщина, слегка полная, но выглядящая солидно для ее лет. - Прошу простить, но я не знала, как вас действенно позвать, а будь это настоящая остановка сердца, я была бы уже на небесах, - я многозначительно посмотрела наверх. - Там же есть кнопка вызова медсестры, - она похлопала ресницами, а я поняла, что упустила эту деталь. - Обычно, вы приходите долго, а мне нужно было срочно задать некоторые интересующие меня вопросы, - знаю я эти захолустные больницы. – В любом случае, - я развернулась резко спиной к женщине и трем мужчинам, - я ухожу. - Постойте! Вы же еще не поправились! – нас таким не возьмешь! - У меня ничего не болит, поэтому… - но тут я почувствовала легкий дискомфорт, словно тело отторгает меня. - Потому что Вы на морфии, - теперь это был не легкий зуд или покалывание, нет, я вдруг ощутила ломку во всем теле, словно кости сами собой начали ломаться, а кожу начали поджаривать на сильном огне. - Ой… - я чуть не упала, когда ноги подкосились, но меня подхватили два дюжих мужчины под руки и поволокли обратно в палату. - Так, какие вопросы Вы хотели задать? – спросил у меня мужчина в белом халате. - А Вы кто? – мне стало легче, потому как лекарство заструилось по моим венам, неся с собой облегчение. - Я Ваш лечащий врач, доктор Луис Рольцберг, - он чуть склонил голову. – Что вас интересует? - Все, - пожала плечами я, в ответ на вопросительный взгляд. – Начиная от того, где я нахожусь, какой диагноз, заканчивая тем, как я сюда попала и что было до этого. - Ну, пожалуй стоит начать с того, что Вы попали под лавину. Неизвестно, как Вам удалось самой вылезти из-под толщи мокрого снега с переломом руки, но, тем не менее, Вас нашли. Подробностей не знаю. Сейчас вы находитесь в Швейцарии, в частной клинике, а ваш диагноз – сильное обморожение и обезвоживание, трещина в кости правой руки и многочисленные внешние повреждения, ушибы. Кроме того, Вам каким-то чудом удалось пережить клиническую смерть, точнее, буквально, Вы вернулись с того света самостоятельно. Очевидцы зафиксировали полную остановку сердца, а затем Вы вновь начали дышать, - он не без интереса смотрел на меня. – Я бы назвал это чудом, даром небес, но, к сожалению, не верю в подобное. Могу лишь надеяться, что в вашей крови и анализах мы сможем найти разгадку, разумеется, с Вашего позволения и позволения Вашего отца. - А где сейчас мой отец? – вот сейчас я была бы не прочь увидеть его. - К сожалению, я не имею ни малейшего понятия. Мне не довелось видеть его лично. Мы лишь связывались по телефону, - он покачал головой. - Ответьте еще на один вопрос – как скоро я смогу вернуться к себе домой? Хотя бы на больничный? – рука непроизвольно сжала простынь. - Думаю, если Ваше восстановление пойдет в том же темпе, то дней через десять, а при наличии в доме человека, который будет о Вас заботиться, то через три, - прикинул врач, задумчиво почесав подбородок, предварительно заглянув в больничный лист на планшете. - Спасибо, - коротко поблагодарила я. – А теперь – оставьте меня… Без лишних вопросов меня оставили одну. - Как же так… - я не верила услышанному. – Он даже не пришел повидать меня… К горлу подкатывала истерика, а вновь подключенный пищащий аппарат стал издавать противные звуки намного чаще. Осознание того, что я не нужна даже родному отцу, натолкнула меня на мысли двухлетней давности. Я глянула на свою правую руку – на ней по-прежнему был широкий серебряный браслет. Кожа, скрытая под ним, неумолимо щипала и колола. Прошлое дает о себе знать… - Я думал, они никогда не уйдут… - я вздрогнула, услышав столь знакомый голос. - Эйс! – вскрикнула я, на что он начал шикать на меня. - Ну, не Папа Римский, - он появился так же, как и всегда – неожиданно и неоткуда, садясь на мою постель. - Эйс! Как же я рада тебя видеть! – поддавшись невероятному порыву чувств, я заключила его в объятия, на что он, так не смело, сжал меня в ответ. Как же приятно было просто вот так сидеть в обнимку с этим парнем, который смог разнообразить мою жизнь. Духи, он же и спас ее! Как же невероятно приятно чувствовать его, замирая в объятиях. И плевать, что от этих прикосновений мне больно, но это такая приятная боль! Она малая плата за то, чтобы вновь оказаться прижатой к его телу. Пусть это и заставляет натолкнуться на мысли, но я не должна врать хотя бы себе – он давно стал дорогим мне человеком. Но, поняв всю щекотливость ситуации, я поспешно отстранилась. И опять на меня обрушились вся тяжесть осознания того, что… - Ты чего вновь голову опустила? – на возвышенных тонах спросил парень. - Ну, ты слышал о том, что мой отец… - сейчас мне, как никогда, стало тяжело сдерживать слезы. – Он не пришел ко мне, даже когда я была на грани смерти… точнее, чудом смогла вернуться. Я совсем никому не нужна? - Глупости все это! Забудь! – да, легко сказать, но мне очень захотелось почесать кожу там, под браслетом; она никогда так не зудела. - Знаешь, это не так просто, как хотелось бы… - вздохнула я. – Сними, пожалуйста, браслет. Он, как ни странно, молча расстегнул его. Я еще несколько секунд сомневалась в правильности своего решения, неуверенно прижимая руку к себе, но затем решилась. - Это произошло два года назад, - я протянула руку, демонстрируя несколько широких шрамов на запястье. – Тогда врачи списали все на переходный возраст и все такое прочее, но все дело было в моем отце. Точнее, в его отношении ко мне или его отсутствии. После смерти мамы я перестала для него существовать. Он запер меня в особняке, посадив на домашнее обучение. На мое пятнадцатилетие он не пришел, как и на все предыдущие дни рождения. Я смирилась с этим, но через две недели была дата смерти мамы. Я надеялась его увидеть, вспомнить, как он выглядит, хотя бы перед могилой, но он не пришел, как и всегда. Тогда я не выдержала. Я сорвалась. Заперлась в ванной с кухонным ножом для разделки мяса и полоснула запястье несколько раз, сильно давя на лезвие. Не знаю, пыталась ли я действительно покончить с собой или же хотела привлечь внимание, но ничего так и не добилась. Когда выбили дверь в ванную, то ужаснулись – девочка-подросток стояла с ножом в одной руке, смотря совершенно спокойно, как кровь хлещет с запястья, стекая в раковину. Домашний врач спас меня, когда я потеряла сознание от потери крови, после подключив к такой же машинке, следящей, чтобы сердце вдруг не остановилось. Но шрамы остались навсегда. Тогда я вспомнила о шкатулке с украшениями мамы и взяла оттуда этот браслет. После, я окончательно смирилась, решив, что уйду из дома. Лишь по настоянию советников, отец устроил краткое свидание, во время которого я сразу же заявила о том, что ухожу. Как ни странно, он согласился с совершенно спокойным лицом. Теперь, эти шрамы всегда со мной, напоминая о прошлом, - я не решалась смотреть ему в глаза с тех пор, как начала говорить о попытке суицида. – А сейчас, когда я действительно чуть не… - я запнулась, но нашла в себе силы продолжить, - не умерла, родной отец не нашел на меня времени… Опять… Я не знала, чего ожидать, какова будет его реакция на мой рассказ, ведь я никому до сих пор не рассказывала этого. Это было слишком личным и… постыдным. Да, я неудавшийся суицидник, признаю это, но, все же, сказать это кому-то было стыдно, но не ему. - Я еще никому не рассказывала, только тебе. Почему-то, мне кажется, что тебе я могу доверять всецело. Мне было так хорошо в твоих объятиях, я даже забыла об отце, о сильной боли, которую вызывают даже твои прикосновения. Я словно нашла то, за что можно цепляться… - раз уж говорить по душам, то до конца. - Знаешь, у меня, наверное, еще не было знакомых, которые являлись бы несостоявшимися самоубийцами, иначе, думаю, я нашел бы слова, знал бы, что сказать. Но я не знаю. Даже не представляю. Поэтому, скажу лишь то, что чувствую, - я почувствовала, как он взял мою ладонь между своими и пусть и чуть-чуть, но мне стало лучше. – Не хочу никого осуждать, ведь твоего отца в некоторой степени можно было бы понять, но это не оправдывает его полностью. Что касательно тебя, то я искренне тебе сочувствую. Теперь, мне кажется, я стал лучше тебя понимать. Теперь понятно, почему ты почти никому не доверяешь, такая замкнутая, ни с кем не делилась, даже этой историей твоего прошлого. Да и понятно, почему ты немного шибанутая. А касательно нас, то я лишь хочу сказать, что рад, за то, что ты мне доверяешь, что я могу помочь тебе, пусть и такими пустяками. И я надеюсь, что, раз я могу помочь тебе забыть боль, то теперь стану ближе, - он коснулся губами моей руки, а затем потерся об нее щекой. – Но, все равно. Твой отец – козел. Мне удалось даже чуть посмеяться. - А я очень рада, что у меня есть ты, - прошептала я, чуть покрывшись румянцем, но, думаю, за обмороженной кожей это не сильно видно. - Эх ты, лови меня, - и он нагло упал рядом со мной, подложив руку под голову, а вторую положив на живот. - Знаешь что? – спустя несколько минут молчания, спросила я. - М? - Я решила, что заведу домашнее животное, - я поймала краем глаза удивленный взгляд и решила пояснить: - Я буду хоть кому-то нужна, и хоть кто-то будет ждать меня дома. - Глупая ты, - он поцеловал меня в висок, не знаю с чего, но поцеловал. – Спи. И это был лучший выход из этой ситуации. Поэтому, я отправилась в царство Морфея. Мне удалось связаться с отцом, точнее написать ему смску с телефона врача, в которой объяснила всю «прелесть» сложившейся ситуации, вкратце обрисовав, что я хочу и приложив к этому доводы. Я, опять же, удивилась тому, как легко отец дал свое согласие. Он полностью оплатил мое лечение и перелет до дома. Ровно через четыре с половиной дня, после того как я очнулась в больнице, я, наконец, была в родной постели. Подушка и покрывало встретили меня своим медовым запахом кондиционера с нотками персика, а родная ванная, находящаяся полностью в моем распоряжении в любое время дня и ночи, стали настоящим праздником. Правда, дома меня ждал еще один сюрприз – горничная. Нет, я серьезно, у меня появилась своя личная сиделка. Это оказалась не высокая худощавая девушка с розовыми волосами, чуть более блеклыми, чем у Нацу и холодными голубыми глазами. Она пришла в мой дом сама, имея свои собственные ключи в ту ночь, когда я впервые оказалась дома за последнее время. По ее словам, я слишком крепко спала, что даже не услышала, как она заходила в мою комнату, что подтвердил Эйс. С утра меня ждал горячий завтрак в постель, состоящий из домашних блинчиков с наполнителем на выбор, чашкой ароматного кофе и сэндвича с ветчиной и сыром. Я, конечно, слегка оторопела, когда меня разбудила непонятная и незнакомая до сегодня особа, называющая меня хозяйкой. Но она мне сразу же все разъяснила, и я успокоилась, хотя нельзя так без предупреждения… но, я же сама передала слова врача о должном надсмотре в стенах дома. Короче, девушку в вечном черно-белом костюме звали Вирго, но она привыкла, что ее так же называют Девой, на что я охотно согласилась. А еще я отучила называть меня «хозяйкой», «мисс» и «госпожой», сошлись мы на «принцессе» или просто Люси, но последнее она крайне редко использовала. Дева мне очень понравилась, хотя бы потому, что очень, даже излишне пеклась обо мне, да и готовила офигенно, особенно кофе и какао, которые я не любила до этого времени, предпочитая разнообразные чаи. Хотя ее садомазохистские наклонности меня слегка смущали и пугали, но у всех свои странности, кому, как не мне, человеку, видящего парня, который разговаривает и обнимает меня, чтобы не было одиноко, не знать об этом. Единственное, что меня интересовало – кто и как меня нашел, а Эйсу я как-то не хотела задавать этот вопрос. Меня интересовали мои друзья, ведь от них не было ни слуху, ни духу, а все мои вещи, включая мобильный, остались в горах. Поэтому, я мучила себя этим вопросом, но Эйс и Дева не давали мне особо скучать: мы и в карты рубились, правда, когда я это делала с этим блондинчиком и заходила Вирго, приходилось делать вид, будто пасьянсы раскладываю, ну, похоже, она не замечала моей чудаковатости или же делала вид, что не замечает. В любом случае, я ей благодарна хотя бы за то, что она не расспрашивает и дурку не вызвала. Что касательно Эйса, то он стал куда более приятным собеседником, нежели раньше, теперь лишь изредка подкалывая меня и то по делу. Да, теперь мы еще и спали вместе, на моей просторной кроватки. Это вошло в норму, стало обыденным и уже не смущало ни капли. Даже тот случай в горах не заставлял меня в нем усомниться, ведь, по сути, я обязана ему жизнью. Он стал мне куда больше чем знакомый и ранее нежеланный субъект неизвестного происхождения. Между нами образовалась какая-то связь, и это немного пугало, но невероятно манило и притягивало, перевешивая страх перед неизвестностью. Одним словом – мне было хорошо и радостно на сердце. Но вот, в один прекрасный зимний день, спустя где-то неделю, чуть меньше, ко мне нагрянули ОНИ. Да, они самые – друзья. Во главе с Эльзой, Нацу и Греем. А произошло все это так… Я, как обычно во второй половине дня нагло спала в обнимку с моим личным мишкой, который никогда меня не покидал. Но тут раздался громкий стук внизу. Было похоже, будто Вирго готовит отбивные, но затем раздались голоса. Я поморщилась из-за того, что прервали мой королевский сон, но я быстро отошла даже от дремоты, когда поняла, что все это время лежала на широкой груди Эйса. Встретившись с ним взглядом, я подскочила, но не рассчитала длину кровати и, в какой раз, начала падать назад. - Осторожнее, глупышка, - усмехнулся он, опять же, в который раз, не давая мне покалечиться. - Спасибо… - пробубнила я, надеясь, что обморожение не сошло до конца и мое смущение останется незамеченным; в любом случае, он промолчал. Но тут произошло нечто, что заставило меня ощутимо вздрогнуть, а затем выпасть в осадок. Я совершенно забыла, из-за чего я проснулась. И вот, причина не заставила себя долго ждать: дверь в комнату распахнулась с такой силой, что сильно ударилась о стену, а на пороге стоял Нацу Драгнил собственной персоной. - Люси! – закричал он, протянув мое имя, и собирался было зайти, выставив одну ногу вперед, но тут же был повален на пол. - Принцесса, у нас нарушители, - прокомментировала Дева, восседая на парне, заломив ему одну руку за спину и давя ступней на лопатки. – Вы его знаете? - Да, Вирго, отпусти его, - я залилась смехом и даже не столько от сложившейся ситуации, сколько над тем, как смеялся в голос Эйс. – Это Нацу, он мой… - Парень, парень я! – промямлил он в пол, все еще будучи придавленным. - Тогда, прошу простить меня, господин, - Дева отпустила моего парня, склонившись в поклоне. - Нацу, я так… - но меня заткнул наглый и требовательный поцелуй, такой страстный и порывистый, - скучала. - А я так беспокоился о тебе! – я смогла закончить и он смог сказать, после того, как поцелуй прекратился, но он вновь начался после этой фразы. - Вы посмотрите на них, - услышала я знакомый голос со стороны двери, - не успели встретиться, а уже сосутся на полную. - Редфоркс, заткнись! – вспылила Скарлет, которая с легкой улыбкой и румянцем до этого наблюдала. – А то я тебе твой веник в жопу запихаю, - мечтательно, доброжелательно и вообще крайне романтично произнесла она же, глядя на нашу пару. - Ребята, что вы здесь делаете? – нашлась я, пусть в этом странном вопросе. - Ну, к тебе пришли, - ответил за всех Грей. - Разойдитесь-ка! – непривычно-требовательный голос отвлек всех нас, и в комнату, распихивая друзей, влетело что-то огромное. – Люси-и-и, - протянул огромная плюшевая панда, еле прошедшая в двери, направляясь ко мне. - Леви-чан? – удивилась я, когда она показалась, отложив в сторону подарок. - Я так скучала по тебе! – и я оказалась уже в объятиях подруги, которая еле сдерживала слезы. – Тебя забрали, толком нам ничего и не сказав. Что с тобой произошло? - Ну, мне и самой было бы интересно узнать, - вздохнула я. – Лавина – госпиталь, больше ничего не помню. - А что с диагнозом? Ничего серьезного же нет? – с надеждой спрашивала она, а я не переставала гладить ее по волосам. - Да вот, - я кивнула на руку, - конечность сломана. Ну, не сломана, трещина, да и только. И обморожение, - я решила не пугать подругу, уже видя страх в ее глазах. – Зато теперь вместе такие красненькие ходить будем. Можем говорить, что с загаром перестарались, - я ей подмигнула. - Не скажешь, что вернулась с того света? – Эйс волком смотрел на Нацу все это время, а сейчас, скрестив руки на груди, косился и на меня. Я лишь мотнула головой. Я и так странная, что говорить уж о том, что теперь должны проявиться какие-то «космические» силы, как и у всех, кто проходил через подобное… Ну, скучать мне не дали. Сначала я нежилась в объятиях Нацу, Леви, затем Эльзы, Миры, Грея, затем опять Нацу. Даже Редфоркс пожал мне как-то руку, за что получил гипсом по голове, ибо нечего мне и второй конечности лишать! Затем, я попросила Вирго приготовить чай, кофе, шипучки и что-то на закуску, с чем она справилась ну просто превосходно. Скажем так, не ожидала, что в моем скромном, лишь на четверть обычно заполненном холодильнике найдется марципановое мороженое и даже торт. Когда же мы спустились вниз, я разузнала о том, что произошло из первых уст, но опустила эту тему, оставив на потом. Будет о чем перед сном подумать. - Ну, вы хотя бы предупредили, что придете, - притворно злилась я. – Не знаю, я бы тогда организовала ужин там праздничный, киношку бы подобрала, а то все так с Бухты-Барахты… - Как бы это и планировалось, как сюрприз, болельщица, - усмехнулся Гажил. - Я теперь знаю, что предупреждать в таком случае нужно хотя бы твою горничную, - заявил Нацу, потерев запястье. – Теперь я долго буду помнить этот «радушный» прием. - Я знал, что ты слабак, но чтобы тебя сиделка скрутила, - во время всеобщего смеха вставил свои пять центов Железный. - Нарываться удумал, консервная банка?! – вспылил сразу Драгнил. – Я аж воспылал. - Время размяться, - вступил в игру и Грей. Остаток вечера прошел за тем, что я следила за целостностью моего имущества, раздавая затрещины на право и на лево, в чем мне с радостью помогли Эльза, Мираджейн и, как ни странно Леви. Кстати, последняя как-то странно влияла на Гажила. С чем я поставила себе крестик разобраться позже. - Грей, а где Джубия? Как она? – решила поинтересоваться я, когда мы оказались одни на кухне, а эти остальные были в гостиной, увлеченные просмотром какой-то передачи. - Она уже пошла на поправку, даже намеревалась прийти к тебе сегодня, но я ее отговорил. Сейчас ей нельзя перенапрягаться и насиловать свой организм, ведь она так долго не покидала пределов своего дома, - покачал головой он. - Может, ты расскажешь мне, что у вас происходит? Как на счет чашечки чая? – спохватилась я, что за этим напитком разговор пойдет лучше. - Если тебе будет не скучно, то, конечно, расскажу, - пожал плечами Фулбастер. – И на чай я тоже согласен, только вот не отказался бы от чего покрепче. - Принцесса, быть может, Вы предложите гостю вина? – откуда ни возьмись, появилась Дева. – У нас есть прекрасный экземпляр. Зная историю, с уверенностью скажу, что в то время, в которое оно было сделано, Франция не бедствовала, и урожай был богатым, соответственно вино соответствует высшим стандартам. Или же, быть может, господину угоден кофе с виски? - Что скажешь, Грей? – спросила я, вопросительно глядя и на горничную, и на гостя. - Думаю, я бы выбрал вино, если ты согласишься выпить его со мной, - он выжидающе уставился на меня. - Прошу простить, но на данный момент Принцесса не может принимать никакой алкоголь, - покачала головой девушка. – На данный момент ее курс антибиотиков еще не был пропит, а, как известно, их нельзя принимать вместе со спиртным. - Тогда, мне кофе с виски, - кивнул парень, а я поняла, что это он из солидарности согласился на своего рода «коктейль», ибо явно бы просто пил, не разбавляя. – Я лучше дождусь, когда тебе будет можно, и выпью вместе с тобой. - Не стоило, конечно, но спасибо, - улыбнулась я. - Ну, пожалуй, стоит начать с того, что, как ты знаешь, ее отец одобрил наши отношения, - начал он, видимо, из далека, когда в его руках оказалась чашка дымящегося «кофе», а Вирго нас покинула. – Ты же знаешь, как я ее люблю… так что, обдумав все, я решил… в общем, я хочу сделать ей предложение. - Святая Фейри, Грей, это же замечательно! – я, наплевав на кипяток и меры предосторожности, двинулась к нему, чуть не опрокинув две чашки, но обошлось. – Я так рада за вас! Я уверена, что вы будете замечательной молодой семьей! - Но есть одно большое «но», - после этих слов я резко выпустила его из кольца своих объятий, в которые все-таки заключила его, не смотря на всевозможные препятствия, и удивленно уставилась на него. - Что еще не так? – лицо парня говорило о всей серьезности ситуации, но я не смогла вовремя остановиться. – Ты любишь ее, она – тебя. Что еще нужно для счастья? Что блин может быть такого, чтобы разлучить вас? Неужели все дело в деньгах или еще какой-нибудь глупости? Что может тебе помешать сделать предложение, на которое, очевидно же, получишь согласие? - Брак по расчету, - был ответ мне. - Но, я думала, что ее отец согласился… - я ни черта не понимаю теперь. - А это не он, это мои папа и мама, - вот теперь я поняла, что напрасно вспылила. – Понимаешь, я как раз вчера был у них и сообщил о своем решении жениться, как только закончится этот учебный год. Но, вместо радости за сына, я увидел лишь укор и немое разочарование, что ли… все прояснили слова отца: «Ты не женишься на этой девушке. У тебя уже есть невеста, с которой вы познакомитесь позже. Ты уже не маленький и должен понимать, что нет любви, лишь брак со взаимовыгодными условиями». А моя мать лишь добавила, что не позволит мне испортить судьбу с какой-то девчонкой без рода и племени, но, стоило мне лишь назвать ее фамилию, как она вышла из себя и начала разглагольствовать на тему, что «с этими Локсарами одни убытки и никакой выгоды, а эта девчонка наверняка потаскушка, коих свет не видел, да и с тобой она наверняка из-за денег». Дальше я не стал слушать, а ушел, громко хлопнув дверью. Наши отношения и так не были особо радужными, напротив, они были натянуты, но после такого, я просто не знаю даже, что и думать. Самое главное то, что она и даже ты не знали, что на самом деле мои родители далеко не бедные, а я лишь не использую все те деньги, которые они мне дают. - И у тебя тоже самое? – я вспомнила о письме, пришедшем мне до того, как мы отправились в горы. - Что ты имеешь в виду? – не понял он. - Грей, дело все в том, что я… ну, как бы сказать… меня тоже хотят выдать замуж по договору, - я опустила глаза, теперь глядя в дымящуюся чашку. – Дело в том, что я тоже далеко не из бедной семьи. Мой отец, точнее его помощники, прислали мне письмо о том, что после окончания этого года, меня ждет замужество. Дело все в том, что я не знаю – кто он, что он за человек. Может он садист и мучает зверушек! Тогда я точно не смогу делить с этим человеком кровать, не то, что жизнь. Поэтому, я, как никто, понимаю тебя… Но у меня есть хотя бы выбор из двух претендентов. Видимо, оба одинаково материально обеспечены. - Значит, мы с тобой в одной лодке, - невесело усмехнулся брюнет. – Я, конечно, не собираюсь мириться, но у меня в голове рисуется не очень хорошая девушка, которую мне подобрали. Как думаешь, как может выглядеть дочь, отец которой владелец железных дорог и авиакомпаний? - Стоп… - я встала со стула и запустила руку в волосы. – Да быть того не может…ну не бывает просто таких совпадений! - Что случилось? – не понял моего перепада в настроении, от депрессивного к агрессивному, Фулбастер. - Грей! Похоже, ты и есть мой жених! – объявила я эту, не сказать, чтобы радостную новость. – Один из претендентов!