haikyuu!!

— тоору, — заходишь в разгромлённую раздевалку, замечая парня, что сидел на полу, прислонившись спиной к шкафчикам. его кудрявая голова была понуро опущена, а красивые ладони сжались в дрожащие кулаки. иваизуми позвонил тебе сразу же, как уловил неладное в состоянии капитана сейджо. «он сам не свой. меня слушать не станет. да я и говорить не собираюсь. этому засранцу сейчас не моих тумаков нужно, так что приходи. пожалуйста», — сказал хаджиме по телефону, и голос у него был непривычен, до жути. хриплый и сопливый от рыданий. сердце сжималось от этой надорванной хрипоты. а ведь ты всегда видела в иваизуми непрошибаемую скалу. и представить боялась, что же сейчас творится с твоим тоору. — тоору, пойдем домой, — ты боишься говорить. все слова комом в горле стоят. трудно даже шаг сделать навстречу. — милый. — какое же я ничтожество, — грустный смешок вырвался из плотно сжатых губ брюнета, и он поднял голову, смотря на тебя. — зачем ты пришла? не хочу, чтобы ты видела меня таким. каким? чуть не вырвалось у тебя, но ты вовремя прикусила губы. не хотелось делать хуже. да и куда уж... хуже. эластичный бинт размотанным клубком лежал подле оикавы, а белый наколенник болтался где-то на уровне лодыжки. в самой раздевалке творился настоящий погром. должно быть, чувства всё же вырвались наружу. но важнее всего было устранить беспорядок в мыслях твоего тоору. он сам не свой от поражения. — он опять победил, — тихо продолжил связующий, разминая костяшки пальцев. — этот чёртов ушивака снова втоптал меня в грязь. сколько бы я не тренировался, сколько бы.. ты прекратила его исповедь, подходя ближе. присев на колени, ты обхватила его ладони своими, несильно сжав. тоору, наконец, перевел свои красные от слёз глаза на тебя. на словах это проще простого, но этих самых слов не хватает. абсолютная растерянность. только и могла, что ладони его сжимать до белых костяшек. — зачем я тебе сдался? — тихо начал парень, откидывая свинцовую голову на прохладный шкафчик. смотрел на тебя. так пристально. но с такой жгучей болью, что самой белугой хотелось выть. — лучше бы тогда выбрала его. на кой черт тебе такой неудачник, как.. пустую тёмную раздевалку разорвал звук громкой пощечины. у тебя даже ладонь зачесалась. но так ему и надо. — ты что такое говоришь, — голос твой дрогнул, и слёзы вот-вот готовы были потечь из глаз. — придурок. — т/и... — слабый? ничтожный? неудачник?! — сама удивлялась своему голосу. ты была зла. зла на тоору за то, что он не способен увидеть себя глазами других. увидеть и узнать, насколько же он замечателен, талантлив. невероятен. — да мне всех слов на земле не хватит, чтобы описать тебя! настолько... настолько ты крут. всегда столько тренируется, вкладывает всего себя на изнуряющих тренировках. еще и других подбадривать успевает. да и на тебя силы всегда остаются, хоть и видишь, что тоору вымотан. но все равно – обнимет, поцелует, поддержит, когда тяжко. как же иногда любят ошибочно судить о ком-то. тоору не выскочка. не избалованный фанатами парень, которому его подачи с рождения достались. да ты не видела человека упорнее и выносливее своего оикавы. боже. ты так любишь его, что слов невозможно подобрать. не выдержала. и вот, вы – два идиота. сидите на полу и ревёте. и уже чёрт знает от чего. просто иногда это нужно. слёзы – это проявление самых сильных чувств. а внутри каждого из вас этих чувств избыток. — т/и, — прошептал оикава, притягивая тебя ближе, прислоняя вас лбами. — прости меня. прости... — за что, дуракава? — шмыгнула носом ты, улыбаясь и руками его кудрявую шевелюру перебирая. — за то, что подумал о том, чтобы отдать тебя этому выскочке ушиваке, — усмехнулся он в ответ, оставляя легкий чмок на кончике твоего носа. — моя. — какой же ты глупый, — напоследок прошептала ты, утопая в тёплых ㅤобъятиях своего тоору.

by Hanna G.