Прощальный концерт

      Отправная точка «Она вернётся» стала и финальной точкой. Только если на шоу « Хочу к Меладзе» она была яркой, драйвовой, энергичной и такой по-хорошему сумасшедшей. То что теперь? Это был не тот финал которого все ожидали. Оборванный припев ещё и без голоса Никиты, который был чуть ли не основой этой песни. Недопетые до конца строчки, сумбур, мимо нот. Так бы и оценил это профессионал в музыке. Но что же было на самом деле? Это был фурор, одно появление Влада смогло затмить всё. Крики были такими, что сама песня была не слышна. Гораздо важнее были ребята. Их снова четверо, даже на такой короткий миг.       Постойте. На сцене всего три исполнителя. Не хватает Никиты. Лишь некоторые заметили это, а ведь должна быть автограф сессия с обладателями VIP-билетов. И вот если зрители беспокоились только об одном аспекте — «как же так, я хотела фото с Никитой, куда он ушел», то у людей за кулисами были проблемы посерьёзнее.       На черном ящике, которых за сценой было тьма тьмой, согнувшись сидел и дрожал один парень. Микрофон его был выключен каким-то помощником и уже не издавал такой ужасный писк. Этот парень зажал себе уши руками, лишь бы не слышать крики фанатов — «Влакита», он зажмурил глаза, чтобы не видеть его. Он бы хотел уйти, а ноги отказывались. Когда-то он хотел вырвать себе сердце, чтобы не чувствовать. Но он не смог, и он до сих пор чувствует. Пять лет как чувствует. Нет. Не так!       Чувствовал он три года, а два года он не чувствовал ничего. Радость, грусть, злость, обида, гнев, влюбленность. Ни-че-го. Он смог заставить себя жить с этим и не замечать. Но отпустить не смог. — Никита, Никита, пожалуйста, выпей воды. Подыши. Пойдем на улицу подышать. Ты нас очень пугаешь, — вокруг вились помощницы, которые использовали лист с таймингом в качестве веера для парня. — Мы не можем выпустить его таким к фанатам, — сказал режиссер окружавшим людям.       Паника длилась ещё несколькодолгих минут, пока парень, сжавший руки в кулаки, не встал и не заявил о своей трудоспособности. — Я смогу, — с хрипом сказал он.       Глаза людей засияли. Они не знали что произошло с Киоссе, но было очевидно, что это что-то связанное с Раммом.       Покрасневшие от давления пальцев глаза Никиты выдавали его шаткое состояние. С чем оно было связано? С тяжёлыми воспоминаниями. Но он артист, как оказалось не очень то хороший, ведь есть те, кто после вести о том, что их родственник умер продолжают петь, а он не смог. Он был на сцене, всего пять минут назад со своим моральным насильником. «Всего лишь» — думал он.       В то время, когда юноша собрался, вышел на сцену, а затем и спустился в зрительный зал, уже была организована очередь на фотосессию. Саму же съемку не начали без самого младшего участника группы, коллеги лишь приступили подписывать различные вещи, на которых поклонницы просили оставить автограф.       Каждый шаг ему давался с огромной тяжестью. Ведь чем ближе он подходил, тем сильнее по телу бежали мурашки, руки немели, а дышать становилось тяжелее. Он смотрел в пол, больше находясь в трансе, нежели в концертном зале, но вот он закончил рассматривать свои кеды на фоне черного покрытия пола и увидел начало белого хромакея, где и стояли ребята. Медленно подняв голову, он столкнулся глазами с тем, от кого испытывал настоящий ужас. Нет. Это было даже хуже. Он смотрел на того, кого он любил и испытывал ужас. Влад смотрел в ответ. Проглотив комок Никита сделал серию шагов и как назло ближе всех стоял ОН. Глаза поклонниц загорелись от их молчаливого диалога взглядов. Кто-то даже выкрикнул «Киоссе сейчас заплачет. Никита. Он заплачет, значит скучал!»       И отчасти же это было правдой. Все вокруг ждали первых слов парней, первых соприкосновений. Ждали действий, которые они покажут. Улыбнутся друг другу, протянут рукопожатие, или же пошлют к чертям. Интрига затянулась, но не для того чтобы потомить ожидания, просто младший не мог шевелиться. Лишь глаза на мокром месте, краснючие и злые как у быка на корриде смотрели прямо в душу.       Интерес к месту происшествия стал настолько велик, что те люди, которые стояли в соседней очереди, чтобы приобрести футболки и браслетики MBAND стали перемещаться в сторону фотозоны. И вот, одна девочка, отвлеклась на подругу, сзади нее идущую и вбежала в спину Никите. Парень повалился на пол, прямо к ногам своего мучителя. Стоя на четвереньках он несколько секунд не поднимал лица, волосы закрыли его понурый взгляд.       Когда пришло время подниматься, он всё-таки взглянул наверх и увидел лицо Влада. Тот же самый ракурс, как когда над ним издевались. Не хватает только красной ленточки, которую Влад завязал захватив рот Киоссе, чтобы он не кричал. Старший опустился вниз к Никите и дотронулся спины. — Хей, ты в порядке, — с такой добротой в голосе спросил он, будто и не было того ужасного вечера, когда после посиделок у друзей Влада, он запер его в соседней комнате от них и прямо под боком уничтожал его. — Да.       Влад приподнял Никиту и началась фотосессия. Они и стояли в порядке Толя- Тёма — поклонница- Влад — Никита. Около часа рука Влада была на талии младшего. А ведь его тело до сих пор помнит все касания, которые были до этого. Нежные, трепетные, иногда страстные и жгучие. Только однажды они стали болезненные и омерзительные, в тот самый день… И вот сейчас, эта смесь эмоций, смесь памяти его тела и реакций на запах и прикосновения Рамма, все было также как тогда. И организм Киоссе сам не понимал что творил. Ему хотелось впитаться во Влада, ощутить что-то большее чем касание руки. Он трясся, то ли от страха, то ли от недостатка его. Противоречия которые сложно объяснить.       Пять лет назад они встречались. На удивление это были гармоничные, теплые, ласковые и очень яркие отношения. Подумать только, они закончились самым омерзительным способом. До этого момента ничего не предвещало беды.       Признался первым Влад, он буквально носил мелкого на руках, в основном конечно по приколу, но однажды они серьезно обсуждали, что выглядят как невеста с женихом. Тогда то и появился серьезный вопрос о том, что будет дальше. А дальше было путешествие, которое было названо свадебное, в шутку конечно же, но в тайне каждый из них воспринимал его таким. Ведь любовь была безумная, головосносная. По настоящему юношеская и чистая со стороны Киоссе и разжигающе жаркая со стороны Рамма. И все оборвалось.       Закончилась фотосессия. И Никита убежал со всех ног в гримёрку. Правда увидев вещи Влада внутри, тут же попытался ретироваться, но не успел и пересекся с ним в дверях. — Привет, — очень грустно сказал он Никите. — Почему ты в этой гримёрке. — Меня сюда послали. — Лучше бы тебя в другое место послали. Парень попытался пройти через Рамма, но тот перегородил дорогу. — И это после всего того, что между нами было. Я не рассчитывал на радушный прием, но посылать меня так, я считаю это уж слишком. Я думал это хороший шанс нам с тобой поговорить. Хотя куда уж говорить, столько лет прошло. — Вот именно, не о чем нам с тобой разговаривать. — А я хочу, в конце концов это ты меня бросил и не стал слушать ничего. — Я итак до сих пор не могу отойти от того случая, если бы мы ещё и сидели и размышляли о том, почему ты себя так повел, я бы точно с ума сошел. Я с психологом занимался, таблетки пил. Ты понимаешь это? — Ты такой эгоистичный, Никита. Я же тоже страдал. — Отчего же, позволь узнать? Это ты был тем, кто обкурился до такого состояния, что ничего не помнил. Хотя сделал то, что я не могу забыть и не забуду. — Ты прав, я не помню ничего, до сих пор. Но я помню причину, по которой я тогда так накурился. И знаешь, неизвестно что же хуже–причинить вред осознанно или же находясь не в состоянии думать. — Хуже то, какой вред кто кому причинил. — Да? Ну тогда хочешь послушать, что произошло из-за того, что ты меня игнорировал столько лет. Совершенно не шел на контакт. — А я смотрю, Рамм, ты прям сильно старался меня вернуть. Вот, сейчас общаюсь с тобой, вполне развернуто. — Я и поражаюсь этому, поэтому и ловлю шанс, наконец спросить. Почему ты захотел расстаться. — Почему? Влад, ты серьезно, — Никита схватился за голову, — мне кажется если ты узнаешь причину, то сам себя возненавидишь. Серьезно, давай также закроем тему, как и было это те жалкие три попытки, когда ты пытался со мной поговорить. Старания конечно были самыми выдающимися, — сарказмом говорил парень, — за меня так никогда и никто ещё не боролся, Влад, но я правда чувствую, что в данный момент я перебарываю в себе эти эмоции и, наконец, отпускаю тебя. — Ты отпускаешь меня, потому что мы с тобой как раз и говорим. Но я не могу тебя отпустить. Ещё раз спрашиваю, но уже конкретнее. До той ситуации когда мне парни дали ЛСД, почему ты мне написал, что мы расстаемся? — Скажи мне честно, ты баловался наркотой и до? Я любил тебя больше жизни, — Никита замер, вдыхая больше воздуха, ведь говорить вновь такие вещи этому ужасному, но по прежнему любимому человеку очень сложно, — я никогда бы с тобой не расстался, если бы не… Неважно, повторюсь, мне слишком тяжело вспоминать о том, что было в той комнате.       Тогда Влад прошел в гримёрку дальше и закрыл дверь. Никита испытал дикий ужас, неужели вновь произойдет то, что было тогда? — Подожди, — Влад выглядел возбуждённым, — это очень важно, повтори, что ты сказал. — Мне слишком тяжело вспоминать о том, что было в той комнате. — Нет, до этого, — Рамм схватил Киоссе за запястья, с достаточно кремким хватом, но было не больно. Киоссе, смущённый, злой и испуганный вырвал запястья и оттолкнул своего бывшего парня. — Я говорю, что не расставался я с тобой, гребанный ты, наркоман. Я любил тебя, а ты… Ты… Конченный ублюдок, ты просто уничтожил меня.       Вместо ответной реакции на оскорбления, Влад очень резко обнял Никиту. Он прислал рукой его макушку к плечу и не обращая на конвульсии в его объятиях, смог сдержать младшего. — И я тебя любил. Слушаешь меня, Никит. Скажи, что слушаешь.       Рамм посмотрел на голову парню и когда увидел кивок, хотел было говорить, но его оттолкнули с такой силой, что он отлетел на пол.       Младший подлетел к двери и выбегал уже в коридор, который вел к сцене, где остались только те, кто убирал оборудование, кабели, возвращали все на свои места и закрывали сцену кулисами. Никита проталкивал каждого, кто встречался у него на пути, убегая от Рамма. Он слышал его шаги и крики. «Стой, прошу, дай мне шанс объяснить что произошло. Никита Я не хочу терять возможность и в этот раз.» «Я тебе честно говорю, это последний шанс нам все выяснить.» «Да стой же ты, не могу я без тебя» «Если не остановишься, я на себя руки наложу» И тут Никита остановился, Влад в два счета нагнал его и хотел схватить за руку, но на удивление, Киоссе ударил его по запястью. — Давай, в этот раз доведи дело до конца. Тебе не привыкать. Можешь начинать. В тот раз я был свидетелем по принуждению, а сейчас по собственному желанию останусь. Меня тошнит уже от того, что в голове один ты. — Блять, да я сказал выслушай. — Заткнись, опровдания спустя 5 лет ничего не стоят. — Да я не лез к тебе, потому что ты написал мне, что мы расстаёмся! Но я надеялся что ты послушаешь меня. Я хочу знать, зачем ты писал мне письмо о расставании. — Да не писал я ничего. Я любил тебя идиот. — Тогда если ты действительно меня любил, то слушай, хоть раз слушай, а не веди себя, как ребенок. — Ты уже поступил со мной по взрослому. Больше не хочу. — Письмо! — в лицо крикнул Рамм, — мне ты написал письмо. О нашем расставании. Прямо перед той тусовкой у моих друзей. Если его писал не ты, то кто? — Какое ещё письмо? — Значит это и правда не ты, — Рамм улыбнулся и вновь потянулся к Никите и загреб его в объятия, — значит ты не хотел расставаться со мной, — облегченно прошептал он в макушку. — Расскажи мне об этом. — тихо, с хрипотцой сказал Киоссе, слегка сжимая рукой рубашку Влада, и наконец вдохнув грудью. — Мне на почту пришло письмо от тебя. О том, что мы расстаёмся, во всех деталях и подробностях почему. Оно было настолько личным и описывающим нашу жизнь, что у меня и мысли не могло быть, что это писал не ты. Помнишь ту тусовку. Я пошел туда один и я думал, что мы поговорим с тобой на следующий день нормально, ведь на почту ты не отвечал. Я был слишком грустный, для человека из той компании, поэтому парни решили меня веселить. Не удалось, более того, от выпитого у меня заболела голова. Попросил у них таблетку, в итоге вместо аспирина выпил ЛСД. Эти ублюдки совсем поехали на своих наркотиках. Больше я ничего не помню. Влад рассказывал сумбурно. Очень скомкано и то и дело глотал воздух, прижимая Никиту сильнее к себе. — Я так рад, что это было не твоё письмо, Никита. Мне так тебя не хватало. Я спустился на такое дно. — Это было мое письмо, — тут уже ком проглотил Никита. — стой, не отпускай меня. Это было задание от Кости, для того, чтобы проникнуться и написать песню. «Чего ты хочешь от меня» он просил, чтобы я написал письмо, для тебя, ведь он знал про наши отношения. Он хотел чтобы я ощутил эти эмоции для написания текста и я правда писал это письмо. Но я не отправлял его. Я тогда столько плакал, представляя наше расставание. Я оставил его в черновике на ноутбуке. — Значит мы потеряли столько лет, потому что что-то произошло с почтой или кто-то отправил это письмо? Быть может ты и сам его случайно отправил. Столько лет потеряно из-за этого? Никита, ты мог бы меня выслушать и ничего бы этого не было? Мы бы были счастливы? И вообще почему ты не слушал меня, если не был обижен, у тебя не было причины не любить меня. или ты все таки разлюбил? — Влад чуть ли не плакал, осознавая это. Он чуть ослабил хватку и начал отпускать Ника. — Нет, Влад. Причина по которой я с тобой не разговаривал и однажды по настоящему расстался совсем другая. Рамм молча смотрел, выжидая продолжения. — Пожалуйста, скажи мне, что произошло. — Это очень больно, Влад. Очень больно. — Никита уже не мог сдерживать накопившуюся в глазах влагу, — ты изнасиловал меня, Влад, — сорвалось с его губ. — Я… Что? — в висках забило от слов, сказанных младшим. Рамм не мог. Он так любил его и так любит до сих пор.       Старший отстранился от парня и сделал несколько шагов, выходя прямо на сцену, закрытую кулисами. Он смотрел куда то наверх, будто спрашивая «Почему?» и опустил взгляд на трясущиеся руки. Совсем тихо и медленно к нему подошел Никита и тронул его со спины. Тот не вздрогнул, а лишь замер на мгновение. А потом резко упал на колени, разворачиваясь к своему когда-то любимому парню.       Рамм взял руки Никиты и поднес их к своим губам, глаза наполнялись слезами, поцеловав руку юноши, тонкая струя слюны тянулась за его губами. — Прости меня. Никита, Прости. Этих слов так мало. Никита игнорировал извинения и начал рассказ. — Я пришел тогда на вечеринку к твоим друзьям. Хоть я и говорил, что не смогу и не успею, я очень соскучился по тебе, поэтому торопился закончить работу и рванул. Приехал к тебе, а ты был пьяный, точнее я думал, что ты пьяный. Но ты был под наркотиками. Очень сильными, — Киоссе тяжело вздохнул и взял руку Рамма в свою, — я думал, что все будет как обычно, когда ты пьян, ты лезешь ко мне, целуешься, надоедаешь и забавно пристаешь. Я так хотел чтобы мы в тот день сбежали к нам домой и только я тебя видел таким нежным и игривым, словно котиком. Но когда я увидел тебя на диване, с хищным взглядом и ободранными костяшками я сразу понял, что что-то не так. Увидев меня, ты схватил и потащил в комнату. Музыка орала так сильно, что твоим кентам было не слышно всего этого, да и их состояние было похожим на твое, они бы и землятрясения не заметили бы. — Никит, пожалуйста, стой, не нужно говорить этого. Ты прав, я самый конченный подонок. Я не смогу так жить дальше. — Влад, ты слишком часто играешь со смертью, в тот день ты точно также заявил и завязал на своей шее красную ленту, при мне. Ты сказал, что задушить себя если я не буду твоим и ты действительно начал это делать, а когда я лез к тебе снимать ее, ты начал говорить, что выпрыгнешь из окна. Влад, ты вставал на подоконник, — из глаз Никиты полились слезы, вспоминая эту картину. Ведь даже сейчас он больше злился не на то, что его изнасиловали физически, ему было больно каждый раз думать, что вот вот самый близкий человек умрет. Киоссе поднял глаза куда то вбок. — Когда я схватил тебя и стащил с подоконника, я упал на колени и стоял на четвереньках, моля тебя не делать этого. Тогда ты и снял свою ленту с шеи и завязал мне ее на шее и закрыл ей рот. Раздел… — Нет, — сквозь слезы, моля шептал Влад. — Схватил за волосы, — очередной ком в горле был проглочен. — Нет, — чуть громче… — И сказал «Ты хочешь меня спасти? Хочешь чтобы я жил? Тогда сделай мне приятно. — Нет, Никита. Как, как я мог?       Влад обнял Киоссе за ноги, он готов вымаливать прощение у него, но сам себя то он как простит? Теперь все ясно. Всё встало на свои места. Сначала было письмо, псевдо письмо о расставании, Влад психанул. Он не хотел баловаться с запрещенкой, он обещал Никите, но его подставили этой таблеткой. А в купе с алкоголем ему снесло голову. Вот поэтому он ничего не помнил, он даже не знал о появлении Никиты на той вечеринке. О ужас, а ведь Рамм все это время думал, что Киоссе просто так завершил их отношения, жалел себя, был слишком горд и поэтому лишь 3 раза пытался вернуть своего котенка, когда ему было совсем невозможно. Он возмущался, когда его малыш выставлял его не дав сказать и слова. Ведь он думал, что его бросили просто так и не дают сказать и слова, а теперь… Когда он узнал что натворил, когда он понял почему Никита так избегал его. Владу стало стыдно, что он жалел себя, ведь то, что испытал его мальчик было хуже в миллионы раз. — Не могу поверить, что все это произошло, только из-за того сраного письма, — очень зло проговорил Никита, смотря все также куда то в сторону. Когда он перевел взгляд на Влада, он также быстро спустился на колени, на один уровень к нему. — Влад, я ведь так любил тебя, я так люблю тебя до сих пор. Я умираю без тебя, мой мозг вопит, что я сумасшедший раз вообще не держу зла на это насилие. Я не могу, когда ты меня касаешься, я испытываю маленькие разряды током, я не могу жить без тебя блять, но как мне тебя простить. Скажи мне, как? — уже никто не держал истерических слёз. Влад лишь смотрел на это красивое, но заплаканное лицо напротив. — Я не знаю, Никита. Как мне простить себя. Я так тебя люблю, я просто ума приложить не могу, как я мог сделать с тобой такое. Это чёртово письмо, чёртова наркота. Но во всем виноват лишь я. Надо было сразу к тебе лететь и говорить, а не пить и ждать чего то. Никита, милый мой котёнок, я так хочу тебя вернуть. Я был в такой жопе без тебя, а после этого я и правда… — он хотел было сказать, что умрет, но теперь он знал реакцию Никиты на подобные слова. — Я сам умру. Пожалуйста, дотронься до меня ещё раз, — такая жалкая просьба со стороны того, кто столько всего натерпелся. Рука Влада стерла слезы с лица Киоссе. — Так ты гораздо красивее, — самым заботливым голосом проговорил Влад. И Никита улыбнулся своей выстраданной улыбкой. Теперь уже рука Никиты тронула щеки Влада, с которых тоже были стёрты последние мокрые следы. Они оба держали свои руки за затылками друг друга, стоя на коленях и всматривались в лица. — Я люблю тебя, — они синхронно произнесли эти слова. Быть может и была разница в доли секунды, но ведь слова то были правдивые. Их руки притянули друг друга ближе. Они обнялись, сложив головы на плечи. Как давно не было такого. — Дежавю какое то, да? — первым голос подал Никита, — ты же помнишь, да? Как мы впервые сказали эти же слова. Точнее ты мне их сказал, на последней ноте, последней песни на концерте. Также, на сцене, стоя на коленях. Только тогда было много свидетелей, которые, к счастью не слышали сокровенное послание для меня. А теперь мы вдвоем. — Тогда мне так хотелось тебя поцеловать. Особенно когда я услышал твой шепот в ответ «Я тебя тоже люблю». Но не мог, ведь было столько людей вокруг. Они так мешали мне. — Но теперь не мешает никто, — Никита чуть отодвинулся от Влада и приблизился вновь, но цель его была явно другая. Прямо в губы, лёгкое касание, на 5 секунд, которое совершенно точно стоило этих 5 лет. — Мы же не сможем забыть все так. Никита, ты же не сможешь. — Без тебя мне хуже. — Пять лет, это срок. Нам придется снова знакомиться сначала, ведь мы стали совсем другими. — Но я все также люблю тебя. Но мне правда больно и тяжело.       Это что-то невозможное, в грудной клетке Никиты боролось две стороны. Это была долгая пятилетняя война, в которой каждое сражение было проиграно, однако чудесным образом война была выйграна. Он сделал свой выбор, хоть и не знал что из этого выйдет. Поступал, можно сказать безрассудно, но Никите так надоело жить без эмоций и чувств, а ведь сколько всего он испытал за эти минуты с Владом. А самое главное он испытал любовь. Пусть и была череда ужасных событий, наконец они смогли в них разобраться. Это никак не сотрёт воспоминания об этом, никак не сделает их легче. Все также будет боль в груди у обоих парней. Но ведь сегодня они вновь были живыми ребятами. Тем более Никита, к сожалению и сам узнал что такое наркотики и не по наслышке. Он знал, что контролировать подобное бывает просто невозможно и решил дать шанс тому, кто явно не заслужил его. — Я буду делать тебя самым счастливым, чтобы эти воспоминания пропали и были только хорошие, — смог прошептать Влад. — Я попробую довериться тебе.