Gebrochene Herzen

      Ева сидела в детском кресле на заднем сидении и ни на минуту не замолкала. Ей было интересно все: улицы города, утопающие в ранних сумерках, по которым они ехали; здания торговых центов, увешанных красочными баннерами и светящимися вывесками; машины, что теснили их в пробках на светофорах своими громкими клаксонами - то, чего она раньше толком не видела и чего не знала. А сколько открытий ее ждало впереди… Но все-таки момент абсолютного, ничем не замутненного человеческого счастья случился, когда они с Робертом забирали девочку из детдома. Тогда Роман поклялся себе, что эта малышка с глазищами, полными неподдельного восторга, никогда больше не переступит порога интерната, как бы тяжело им ни было и какие бы «сюрпризы» не ждали их впереди, с Женькой или без Женьки, но ребенка он больше не отпустит, а значит, не отпустит и Роберта, хочется ему того или нет.       Рядом с Евой занял законное место ее новый медведь, величиной чуть ли не в половину салона, которого она крепко держала за мохнатую лапу и с которым никак не желала расставаться. К нему прилагалась гора кукол и платьев, как оказалось, девчушка неимоверно дорожила подарками брата. Беккер полчаса увещевал ее оставить вещи и игрушки другим детям, потому как дома ее ждали новые - все без толку, чуть ли не до слез и истерики.       Но теперь все эти маленькие неурядицы и долгие сборы остались позади. Ребенок был полон радости и счастья, и бесконечно заваливал вопросами, на которые Роберт терпеливо и спокойно отвечал. А Роман, улыбаясь, поглядывал в зеркало заднего вида, с удивлением отмечая их внешнее сходство, которого раньше не замечал: жесты, мимику, позы. Он впервые видел брата и сестру вместе, и ощущение их близости и общности никак его не покидало. При этом Залесских не чувствовал себя в стороне или вовсе ненужным - он словно был частью этих двоих. Словно они уже были семьей, и от этого ощущения щемило сердце.       - А когда мы приедем? Долго еще? Дядь Роман? - Ева спрашивала об этом едва ли не каждые пять минут, ей не терпелось увидеть обещанные развлечения: качели, комнату, игрушки и праздничный торт. - Уже сто лет едем и никак не приедем. Если бы у нас были мигалки как у скорой помощи…       - Посмотри в окно. Видишь, там вдалеке поворот светится фонарями? Сразу за ним начнется поселок Солнечный, где ты будешь жить, - Роберт нагнулся и ткнул пальцем в стекло.       - А ты? - тут же спросила она, оборачиваясь к брату. - У тебя тоже будет комната? Такая же красивая, как у меня?       - А я буду к тебе приезжать каждые выходные. Мы же договаривались, Schatz, помнишь? И про лето…       - Но я хочу жить с тобой… - обиженно надула губешки Ева, с надеждой поглядывая на Залесских. Она не забыла, что теперь он главный, а значит, со всеми вопросами нужно обращаться к нему. - Дядь Роман, нам еще нужно комнату. Для Роберта. Или он может жить со мной, будет спать рядышком… Можно? Ну, пожалуйста.       - У него есть комната, не переживай, - засмеялся он, видя, как Беккер скорчил недовольную гримасу. - Рядом с твоей. Потом увидишь.       - Тогда почему нельзя прямо сейчас жить вместе? Я хочу жить с братиком.       - Ich will auch viel, aber ich schweige, - прошептал Роберт чуть тише, но Залесских услышал и тут же зацепился.       - Роберт будет приезжать к нам на выходные. Пока он учится, ему удобнее жить рядом с институтом, - успокаивая, ответил он Еве и тут же задал вопрос ее брату: - Говоришь на немецком?       - Ну, я же немец, - усмехнулся парень. - И не так хорошо, как хотелось бы. Давно не было практики, а сам с собой много не наговоришь.       - Но летом он же с нами будет жить? Когда не будет учебы? - настаивала на своем девчушка, не собираясь просто так сдаваться.       - Конечно, будет. Все лето. Есть много ресурсов в интернете…       - А я тоже. Я тоже знаю немецкий, - вскричала Ева и тут же с очень серьезным выражением лица залепетала: - Bruder, Wie geht es dir? Ich liebe dich, Ich heiße Еva… и много еще чего, потом расскажу.       - У меня нет возможностей. Милая, давай потише, ты мешаешь нам разговаривать.       - А до лета еще долго ждать?       - Не долго, детка, два месяца. Сдаст сессию и переедет. Это решаемо, - упрямо гнул свою линию Залесских, уже обращаясь к Роберту. - Еще раз скажу, если ты в первые три раза не понял - все зависит от твоего желания.       - Давай об этом не сейчас. Пока еще неизвестно, как все пройдет. И тут уже все зависит от тебя и твоей жены.       Когда они въехали в поселок, Ева оглушила криками ликования, напрочь забыв о том, что еще минуту назад ее волновал вопрос совместного проживания с братом. Прилипнув к окну, девчушка на ходу придумывала сказки о добрых принцессах и злых драконах, что жили в домах, окруженных в наступившем вечере светом ярких фонарей. Такого буйства фантазии Залесских не ожидал, оттого только посмеивался, наблюдая за тем, как Роберт безуспешно пытается утихомирить сестру.       - Оставь ее в покое, пусть ребенок порадуется, - Роман свернул в свой переулок и пультом открыл ворота дома. - Все, мы приехали, - сказал он, когда припарковал машину во дворе. - Выгружаемся, берем вещи и идем в дом. Ева, ты справишься со своим мишкой? Или тебе помочь?       - Я сама. А ты, дядь Роман, возьми лучше моих кукол, - девчушка зорко наблюдала за разгрузкой багажника, в который они уложили одежду и игрушки. Но при этом не забывала оглядываться по сторонам, и было видно, как ее распирает от еще сотни вопросов и восторгов, и уже хочется поскорее побежать в сад, чтобы самой все увидеть и изучить, да только как разорваться, когда в доме ее ждала собственная комната?       - Мы точно будем тут жить? Правда-правда?       - Schatz, - одернул Роберт сестру, - пойдем, а то замерзнешь.       - А качели?       - Все потом. Качели никуда не денутся. Завтра я тебя покатаю, обещаю.       - Всё, хватит спорить. Быстро все в дом, - весело прикрикнул Роман, поднимаясь по ступеням и открывая входную дверь. - Все развлечения будут завтра, уже поздно для качелей и прогулок.       Стоило им переступить порог дома, как к ним кинулась Женька. Вся разряженная, сладко пахнущая духами, с улыбкой на донельзя довольном лице - просто идеальная хранительница домашнего очага, только каравая с солью не хватало для полноты картины. Она вырвала из рук Евы медведя, отбросила его в сторону, присела и крепко обняла испуганную неожиданным напором девчушку. Ева замерла и замолчала, напоминая собой стойкого оловянного солдатика. Только глазищи стали еще больше и подозрительно заблестели.       - Наконец-то, мой Ангелочек, ты здесь. Я так тебя ждала, девочка моя, самая красивая… - запричитала Женька, не замечая оторопь ребенка, засюсюкала, расцеловала в румяные щечки, на что Роберт, стоящий рядом, только громко хмыкнул, чем тут же привлек внимание к себе. Роман, видя недобрый взгляд жены, которым она окинула парня, вышел вперед.       - Принимай гостей. Вернее, новых жильцов. Думаю, можно сразу в комнату подняться, чтобы вещи скинуть. Вымыть руки, поужинать, а потом уже можно и дом показать.       - Какие вещи? - вскинулась Женька, отцепившись от девочки. - Я же просила ничего оттуда не забирать.       - Ева не хотела уезжать без своих платьев и кукол. Ну, и мишка тоже с нами приехал, - со смехом сказал Залесских, видя, как девчушка подтащила к себе за лапу медведя.       - Я не хочу, чтобы в доме было детдомовское барахло, - жена подошла ближе и зашептала, но так громко, что секрета из ее слов не получилось. - Я купила Еве все новое, в дорогих магазинах. Мало ли какая там зараза…       - Ты с ума сошла? - тут же рыкнул Роман в ответ, но тихо, чтобы слышала только Женька и Роберт, который все так же мялся рядом с сумками. - Во-первых, убавь громкость, а во-вторых, еще раз ты закатишь скандал в присутствии девочки, и в Турцию поедешь не летом, а уже в апреле. Вещи отнесем в комнату, потом разберешь их. И не когда-нибудь потом, а сегодня. А сейчас иди, накрой на стол в столовой, мы недолго.       Женька замолчала, а потом, отдать ей должное, пусть и с вытянутым лицом, все же улыбнулась и протянула Беккеру руку:       - Здравствуй. Можешь называть меня Евгения. И, конечно же, на «Вы».       - Ну, конечно же, - ответил парень, окидывая женщину насмешливым взглядом. - Тогда ко мне исключительно Роберт Адольфович и тоже на «Вы». И вот еще что, Евгения, - Роберт сжал протянутую ему руку сильнее, отчего Женькина лживая улыбка поплыла, лишившись наигранной вежливости, - если Вы еще раз раззявите варежку в присутствии Евы, чтобы исторгнуть из нее очередное дерьмо, она тут же покинет дом. Ну, или Вы его покинете, что ближе к правде.       - Рома, - опешила она. - Я тебя очень прошу, приструни этого нахала, если уж ты вынуждаешь меня терпеть его присутствие в нашем доме.       - Угомонитесь оба. А ты, - устало кивнул он Беккеру, - пойдем в комнату, отнесем, наконец, вещи, и покажем Еве, где она теперь будет жить. Достаточно на сегодня любезностей.       Подхватив затихшую девчушку и ее медведя на руки, Роман стал подниматься по лестнице на второй этаж. Роберт шел следом, а растерянная Женька осталась в холле, не зная, то ли продолжать разыгрывать из себя оскорбленную невинность, то ли взяться за дела и показать на самом деле, какая из нее получится мать. Он был крайне недоволен тем, что произошло, и вроде бы ничего страшного, не первое недовольство жены, вот только Залесских и предположить не мог, что новая жизнь начнется с еще одного скандала. Дались ей эти вещи, какая к черту разница? Ну, захотел ребенок забрать кукол - не проблема, пусть будут. Места, что ли, в доме нет? Но нет, нужно было вставить своих пять копеек, показать всем и каждому свое истинное нутро.       - Она всегда такая припизднутая? - едва слышно спросил Беккер, когда они поднялись и свернули в широкий коридор.       - Не ругайся хотя бы ты при Еве. У нее и так стресс.       - Вряд ли мы уживемся. Сразу тебе говорю - любви у нас не получится.       - Даже у меня с ней любви не получается, - тяжко выдохнул Роман, спуская с рук Еву у двери в ее комнату. - Так что можешь забить и не обращать внимания. Принимай как данность, тем более скоро она свалит к туркам.       - Женя злая, - тут же подключилась к взрослому разговору Ева, насупливая бровки.       - Она не злая, детка, она несчастная. Ее просто ведьма заколдовала. Так что будь к ней немножко терпимее, хорошо?       - Но ее же можно расколдовать? Я в сказках видела, нужен принц и поцелуй…       - Если только вампирский, а заодно и кол осиновый в сердце, - между делом заметил парень, посмеиваясь над сестрой.       - Боюсь, ей уже ничего не поможет.       - А как же мне тогда ее слушаться? - недоуменно спросила девчушка, переводя взгляд с брата на Залесских.       - Будешь слушаться меня и дядю Романа.       - А теперь ты готова? Раз, два, три, - Залесских распахнул дверь детской, и Ева тут же ахнула. - Заходи…       Она несмело переступила порог комнаты и застыла посередине, зачарованно оглядываясь по сторонам, рассматривая с немым восклицанием обстановку. Через пару мгновений девчушка отмерла, закрутилась юлой, кинулась сначала к кровати, потом к полкам с куклами, с книгами, к шкафу, завешанному одеждой…       - Это все мне? Мое? Правда? - тараторила она, сверкая глазищами и улыбаясь.       - Конечно, твое и тебе, - пристраивая на кровати забытого медведя, рассмеялся Роман. - Так что давай осматривайся и привыкай, можешь исследовать здесь все. Ванная комната общая с гостевой, вон за той дверью. Роберт, она как раз твоя. Теперь будешь останавливаться в ней, можешь перевезти часть вещей, я не против, чтобы в дальнейшем было удобнее. Так, что еще? - задумчиво почесал затылок Залесских. - Заноси сумки и оставляй пока у шкафа, Женька разберет. А нет, так дождемся домработницы. Теперь переодеваемся, моем руки с мылом и спускаемся вниз ужинать. Всем все понятно?       - Мне не во что переодеться, - откликнулся Беккер, стушевавшись - Я с собой не брал вещи, только зарядку от телефона.       - Сейчас занесу тебе в комнату что-нибудь из своего домашнего, надеюсь, будет в пору. Так, с этим разобрались, - уже на выходе из детской произнес Роман. - Готовность через двадцать минут, и ворон открытыми ртами не ловим.       В столовую они спускались втроем. Ева, умытая и переодетая в новую пижаму с забавными зайцами, вприпрыжку бежала впереди, постепенно осваиваясь на новом месте. Ее непосредственность брала верх над стеснительностью, и теперь девчушка, поддавшись недюжинному любопытству, заглядывала во все двери в доме, смело подходила и осматривала заинтересовавшие ее вещи, иной раз бросая вопросительный взгляд сначала на брата, потом на Романа. Но тот ей лишь кивал, разрешая абсолютно все. В гостиной у телевизора она задержалась особенно долго, выпрашивая включить ей мультики.       - Schatz, угомонись. А ты, - Роберт развернулся к Залесских, - не потакай ей на каждом шагу. Я понимаю, что ты хочешь как лучше, но в итоге ты набалуешь мне сестру. Не надо. Одергивай ее. Иначе она задаст потом всем жару.       - Я научусь, но не сразу, обещаю, - Роман пожал плечами, осознавая, что замечание парня звучит разумно, только где взять силы, чтобы что-то запретить этому ребенку? - Ты же понимаешь, я совершенно не представляю, как вести себя с ней. С племянниками все иначе, там Левка гаркнет, и они построились в ряд.       - Не надо гаркать, просто строго, но спокойно скажи ей, что нужно делать или не нужно, - серьёзно поучал шедший рядом Роберт. - Она послушает. И не нарушайте режим, который был в интернате. Пусть так же ложится в девять и встает в семь.       - Господи, сколько правил, - Залесских устало потер лицо, столько всего нужно знать, а еще больше сделать. - Я уже готов оставить тебя здесь навсегда, чтобы ты за всем следил. На Женьку надежды особой не питаю.       - Когда Ева в садик пойдет? С понедельника?       - Пусть для начала обживется в доме, - он зашел в столовую, жестом приглашая всех рассаживаться за накрытым столом. - А через неделю можно будет подумать о садике.       - Ей в следующем году в школу.       - Я помню и уже говорил, что в садике отличная подготовительная программа. Не переживай по этому поводу. А еще, я тут прикинул, может няню нанять? Как думаешь?       - А меня ты спросить об этом не хочешь? Или ты теперь все вопросы решаешь с ним? - вставила уже сидящая за столом Женька, при этом мило улыбаясь и поглядывая на забежавшую девчушку.       - Как вариант, если у тебя деньги лишние, - со смехом откликнулся Роберт, окидывая взглядом разносольство и предвкушая отличный ужин, даже несмотря на недовольство жены Залесских, которую он, после незабываемой встречи, вообще ни во что не ставил.       - Ладно, обсудим позже. Ева, садись за стол. Всем приятного аппетита.       Женька расстаралась на славу. Хоть в этом не подвела. Стол был накрыт, как в лучшие времена, когда они только-только начинали свою жизнь в браке, и она была ему вполне себе замечательной женой, оттого часами выстаивала у плиты, чтобы угодить мужу. Да и он тогда смотрел на нее другими глазами, пусть не с любовью, но с благодарностью за избавление от отлучения от семьи. И многих других неприятностей, которые наверняка имели бы место, не послушай он Левку с его угрозами. А теперь они имеют то, что имеют, и как это исправить, Роман не знал. Как не знал и того, стоило ли это вообще исправлять, даже ради появления в их доме ребенка.       Они выпили по бокалу вина за приезд Евы, которая вяло ковырялась вилкой в тарелке, во все глаза посматривая на торт, который Женька заказала у какого-то именитого в городе кондитера: два яруса сливочного совершенства с кремовыми цветами и фруктами. Да его даже есть было жалко.       - Можно мне уже кусочек торта? Самый маленький? Я наелась, - упрашивала в который раз Ева, обращаясь исключительно к Роману, как будто поняла, что он быстрее всех сдаст оборону.       - Доедай пасту, тебе немного осталось, всего пара ложек. Салат можешь не есть. И я сам тебе отрежу самый красивый кусок. Вон тот с красной розочкой, да?       - А после торта уже можно будет смотреть мультики?       - Можно будет посмотреть «Спокойной ночи», а потом без разговоров лечь спать. Роберт тебе сказку на ночь почитает, - вставая из-за стола, пообещал Роман.       - Роберта спросить не надо? - подал голос Беккер, отвлекаясь от ужина. - Schatz, прекрати ныть. А то ни торта, ни мультиков не получишь.       - А дядя Роман сказал, что можно, - девчушка повернулась к брату и показала язык, Роберт в долгу не остался, дернул сестру за кудряшки, чем вызвал заливистый смех.       - А дядя Роман потом получит за все хорошее.       - Я могу сама уложить Еву, - подала голос Женька, до этого момента молча наблюдавшая за всеми.       - Вот проблема и решена, - тут же поддержал предложение Беккер. - Тетя Женя почитает тебе сказку и уложит спать, договорились? А завтра, как проснешься, сразу пойдем на качели и сходим к озеру.       Роман, резавший торт, с улыбкой обернулся и окинул взглядом сидящих за столом. Ему понравился сегодняшний вечер, пусть и не все прошло гладко, как того хотелось бы, но их дом наполнился детским смехом и шутками, и словно ожил. Даже Женька не портила впечатления, пусть и вставляла по ходу беседы свои едкие замечания, на которые, по сути, никто не обращал внимания. Возможно, она пересмотрит свое поведение, и больше не будет закатывать скандалы на ровном месте. Чем черт не шутит, возможно, все-таки выйдет из нее толк, и пусть она не станет идеальной матерью, но хорошей опекуншей - вполне может статься. По крайне мере, в чем он был уверен на сто процентов, так это в том, что он всегда может положиться на Роберта, который не переставал его приятно удивлять, притягивая к себе все сильнее.