Gebrochene Herzen

      Залесских и подумать не мог, что ожидание кого-то может настолько нервировать. Без пяти минут бывшую жену он раньше без проблем отпускал в кафе и погулять, даже не интересуясь, с кем она ушла и как долго ее не будет. А тут вроде бы все известно наперед, а душу изводят волнение и сомнение, рисуя в голове картинки одна досаднее другой, а то и страшнее. Не то, чтобы Роман не доверял Беккеру, но молодость иной раз берет свое, тем более сейчас, когда парень в раздрае от осознания собственной сексуальности. Но опять-таки, не заблуждаются ли они оба на сей счет? Весьма легко ошибиться теперь, когда жизнь настолько запуталась.       Он видел, как штормит Роберта, и ему хотелось искренне помочь хоть чем-то, вот только в этом деле помощники не нужны. Пока до него самого не дойдет, пока он не примет себя - ничего не получится. И как бы Залесских ни пытался откровенно поговорить и объясниться, все бесполезно. Пусть он прожил не так много лет на этом свете, но какой-никакой опыт имеет в отношениях, и пускаться во все тяжкие, потакая низменным желаниям, совершенно неправильно. У кого-то должна оставаться голова на плечах, чтобы потом оба не оказались у разбитого корыта.       - Дядя Рома, а мы будем смотреть мультфильмы? - Ева показательно отодвинула от себя тарелку с недоеденным пюре и соскочила с высокого стула. - Ты обещал.       - А пойдем лучше погуляем? - он улыбнулся и снова кинул взгляд на часы. - Что скажешь, если мы к озеру спустимся? Подышим свежим воздухом перед сном.       - А купальник надевать?       - Нет, детка, уже поздно для купания, да и солнце садится. До моря осталось всего ничего, потерпи немножко.       - Ну ладно, - обиженно потянула девчушка, - но мячик же я могу взять?       - Мячик можешь.       Они неспешно брели меж высоченных сосен по узкой тропинке, что петляла в зарослях кучерявого папоротника. Солнце клонилось к горизонту, окрашивая все вокруг в теплые золотистые цвета. Ева то и дело отбегала от него, чтобы полюбоваться поближе каким-нибудь неказистым цветочком, словно ей мало было тех клумб и вазонов у дома, что пестрели разноцветными гортензиями, флоксами и анютиными глазками. Он даже боялся представить, что будет, когда они, наконец, окажутся на берегу моря и девчушка увидит воочию пальмы и цветущие магнолии…       - А киты там будут? - забрасывая интересующими ее вопросами, Ева вложила свою маленькую ладошку в его руку. - А пингвины?       - Ну, нет, детка, пингвины живут на южном полюсе, а киты плавают в океанах. Но дельфинов мы точно увидим, - объяснял Роман, улыбаясь. - Даже если не в открытом море, то обязательно сходим в дельфинарий.       Он и сам жаждал поскорее оказаться в Сочи, чтобы сесть на берегу вечерком, прикрыть глаза и почувствовать на языке привкус соли. И Залесских очень надеялся, что сидеть он будет в этот раз не один. Потому что, какие бы страсти ни одолевали Роберта, а для себя Роман уже давно все решил. И единственное, что ему остается – это ожидание. И не только возвращения Беккера из клуба, а полной уверенности в том, что парень разобрался в себе и своих чувствах.       - Давай поиграем в мячик, - крикнула Ева, подбегая к кромке воды. - Только надо сделать поле.       Она взяла длинную палку и принялась кривенько, но очень старательно чертить полосу на песке. Роман, вскинув голову к вечернему небу, глубоко вдохнул в себя напоенный ароматом хвои воздух. Ему нравилось это умиротворение соснового бора, даже на сердце становилось в такие минуты спокойнее, и тревожащие мысли постепенно испарялись, оставляя после себя только блаженную тишину.       - Все! Это моя половина, а это твоя. Заходить за черту нельзя.       - Договорились, - серьезно сказал Залесских, принимая новые правила игры. - Пинай мне мяч.       Они с час гоняли мячик по песку, то и дело пуская его в воду, пока солнце совсем не опустилось за сосны и не стало ощутимо прохладнее, а из леса потянулись пищавшие над ухом комары. Оттого по тропинке к дому бежали бегом, обгоняя друг друга и при этом заливаясь смехом. Что ни говори, а Ева отлично могла перетянуть все внимание на себя, не позволяя окопаться в своих невеселых мыслях. И Роман, отпустив ситуацию, уже не дергался каждые пять минут и не теребил в руках телефон, чтобы снова узнать время.       Отослав девчушку мыть руки, Залесских принялся готовить какао с зефирками. И под тихое бормотание телевизора они полчаса спустя вдвоем сидели на кухне, мечтая вслух о скорой поездке. Планы оказались грандиозными. Ева хотела все посмотреть и везде побывать, и в горы забраться, и в море накупаться, а еще обязательно посетить аквапарк, зоопарк и просто парк, чтобы перекататься на всех каруселях. И Залесских готов был ей пообещать многое, лишь бы ее глазенки и дальше лучились ничем незамутненным счастьем…       Лежа в кровати, он пытался читать «Черный обелиск», но отчего-то даже любимый Ремарк сегодня давался с трудом. Руки так и тянулись к телефону, хотя с прошлого раза прошло не более десяти минут. И начало первого ночи по-прежнему осталось началом первого, словно время замедлило свой бег, чтобы довести его до невменяемого состояния. Он и сам не мог понять, отчего так накрутил себя буквально на ровном месте. Ведь Роберт и раньше уезжал к друзьям и даже гостил у Вована целую неделю. Но с того поцелуя, который не мог оставить равнодушным, что-то изменилось. И отпускать от себя парня стало труднее. Потому что каким-то расчудесным образом Беккер теперь воспринимался не старшим братом Евы, а именно что своим парнем, со всеми вытекающими из этого определения ощущениями.       Психанув на себя за дурь, Залесских откинул одеяло и поспешил спуститься на первый этаж. На веранде он упал в кресло и с наслаждением затянулся сигаретой. И его даже немного отпустило напряжение, когда телефон неожиданно пискнул входящим сообщением. Прикрыв глаза и медленно выпустив из себя удушливый дым, Роман приготовился к худшему, вот только как к нему ни готовься, а жизнь всегда преподнесет сюрприз…       Сообщение пришло с, казалось бы, навсегда забытого номера, а не как он понадеялся. Поэтому Роман, без каких либо предчувствий, открыл чат с Сергеем, чтобы тут же об этом пожалеть. Он отбросил телефон на столик и прикрыл ладонью глаза. Ну, а собственно, чего Залесских ожидал? Все именно так, как должно быть. Но каким же мелочным мудаком оказался этот Сергей. Замстил так замстил, от души. И подпись еще эта откровенно издевательская «Встретил тут твоего сложного». Что ж, кажется, его сложный тоже кое-кого встретил, потому как фото не оставляло места фантазии и западало в память так, что и скипидаром потом не вытравить. Как будто сам побывал в туалете клуба…       Он еще раз открыл сообщение и горько хмыкнул, разглядывая мутноватое фото, впрочем, сомнений не оставлявшее кто на нем запечатлен и в какой момент. Что ж, первый поцелуй не прошел даром, раз второй вышел ничуть не хуже. Можно только возгордиться собой и порадоваться за парня. Похоже, Роберт окончательно примирился с собой, если решился на подобный шаг, вот только Роман не собирался потворствовать его дальнейшим экспериментам. Пусть взращивает свое либидо вне стен этого дома. И определенно точно не с ним.       Растерев пальцами занывшие виски и выкурив еще одну сигарету, Залесских прошел на кухню, чтобы бахнуть снотворного – вместительную рюмку коньяка. Жизнь продолжается, поэтому не стоит зацикливаться на неприятном, в конце концов, не он первый, не он последний. Безусловно, больно, но не смертельно. Ведь с самого начала было понятно, что ничего не получится, так чего теперь-то убиваться? Надо ложиться спать, потому что завтра будет новый день.       Без сожалений приняв решение, Роман поднялся в спальню, погасил свет и лег под одеяло. И его даже стала накрывать дрема, когда он услышал, как поворачивается ручка двери. Залесских сильнее зажмурил глаза, чтобы не выдать себя, но Роберт оказался настырнее.       - Ром? Ты спишь? - уже стоя у кровати, шепотом спросил Беккер, обдавая запахом алкоголя и сигаретного дыма. - Ром, я знаю, что ты не спишь. Короче, я тут подумал, - присаживаясь на постель, все также тихо, продолжил парень, - ну, я хочу, чтобы мы попробовали… То есть, типа, быть вместе. Ну, ты понял как именно. По сути ведь в моей жизни ничего глобально не поменяется. Ева всегда рядом, ты тоже. Мы и так вместе живем, ну будем еще спать вместе. В смысле, не трахаться. Ну, пока-то точно. Я к такому еще не готов, но есть же другие варианты, мне Санек говорил…       - Роберт, - не выдержал Залесских, - иди спать.       - Нее, вообще-то у меня другие планы, - засмеялся тот, ложась рядом. - Я целоваться хочу.       - Нет.       - Типа, ты не хочешь, ага, - уже не сдерживаясь, хохотал парень. - Не верю.       - Иди к себе, Роберт, - рыкнул Роман, садясь на кровати. - И в мою комнату больше без стука не входи.       - Ты чо, ебнулся, что ли? - в той же тональности ответил Беккер. - Или ты из-за клуба этого сраного? Так я выпил всего рюмку текилы. Да я больше туда и не собираюсь, потому что делать там нехуй.       - Мне абсолютно все равно, что ты делал в клубе и что пил, - ровно ответил Залесских, указывая на дверь. - Я хочу, чтобы ты ушел.       - Вот как, - зло усмехнулся тот. - Ну, блядь, как скажешь. Дрочи дальше втихушку на мой светлый образ, раз кишка тонка!       Хлопок дверью раскатился по спящему дому, как выстрел. Залесских спрятал горящее лицо в ладонях и шумно выдохнул. Похоже, он сделал все, чтобы в дальнейшем отбить у Роберта желание сблизиться. Тем лучше, меньше треволнений и дурных мыслей в голове. Беккер и сам через некоторое время поймет, что им не стоило даже пытаться. Ни к чему портить отношения внутри семьи, потому как мир крутится не только вокруг них двоих, но еще и вокруг Евы. Но, кажется, в какой-то момент они забыли, что поставлено в этой игре на кон, и чуть было не заигрались.       Он, наплевав на собственный запрет не курить в комнате, открыл нараспашку окно и щелкнул зажигалкой. А нервы все-таки совсем стали ни к черту – сигарета в пальцах ощутимо подрагивала, и это раздражало еще сильнее. Ну что он в самом-то деле, как подросток в пубертате, ревностью исходит из-за ерунды. Если посчитать, сколько Залеских в своей жизни целовался, со счета можно сбиться, не говоря уже об остальном. А тут ничего не значащая по сути херня, но как зацепило-то, словами не передать… Может, стоило бы в лоб спросить и дать возможность объясниться? Хотя нет, не стоило. К чему тешить самого себя ложными надеждами? Все он правильно сделал, поступил так, как поступил бы любой взрослый и разумный человек. Поэтому нечего сожалеть.       Воскресенье выдалось напряженным и молчаливым, и если бы не приезд родителей с гостинцами и не бегавшая по дому Ева, могло бы показаться, что над ними нависло какое-то ядовитое облако, которое отравляло все хорошее, оставляя весьма гнетущее ощущение. Роберта Залесских видел за весь день всего два раза: утром за завтраком и вечером за ужином, все остальное время парень предпочел провести у себя в комнате. Ничего, перебесится, не впервой. Поэтому Роман занялся своими обычными делами, задавив в душе даже малейшее желание выйти на разговор. Сейчас молчание играло на руку, потому как он осознавал свою слабость и свою зависимость от Беккера. А где находилось место слабости, там же оно находилось и желанию прогнуться и подстроиться. Вот только этого допускать по отношению к Роберту никак нельзя, иначе тот потом с него не слезет.       Тут нужно держать характер, как бы неприятно ни было от всей ситуации, а правое дело немного утешало и давало возможность просто дышать и делать свое дело. Поэтому он в течение всего дня метался по двору, наводя порядки. И с ним всегда была Ева, которая не позволяла увязнуть с головой в болоте самоедства.       - Дядя Рома, смотри, какой мне бабушка привезла ободочек. Красивый, правда? - девчушка покрасовалась подаренным ободком, который нацепила на свои белокурые локоны – бутоны роз ярко-красного цвета прекрасно оттеняли голубизну ее огромных глазищ.       - Ого, да ты у меня настоящая сказочная красавица.       - Бабушка так же сказала. Дядя Рома, а когда уже можно будет собирать чемоданы? А можно я с собой возьму Мишку? Ведь он тоже никогда не видел моря.       - Детка, чемоданы мы будем собирать в четверг вечером, - вырывая сорняки и мелкую поросль с клумбы, не уставал он отвечать на расспросы Евы. - Через четыре дня. Мишке мы потом покажем кучу фотографий, я тебе обещаю. Но везти его на море нельзя, он может намокнуть и заболеть, и что мы с тобой тогда делать будем? Давай лучше побережем его.       - Роберт сказал, что мы возьмем большой надувной матрац и будем на нем плавать по волнам.       - Так и будет. А еще возьмем тебе надувной круг.       - На самолете было бы лучше, - присаживаясь рядом на корточки, задумчиво заметила Ева. - Я бы хотела полетать на самолете. С него все такое маленькое, я в фильме видела.       - Ну, тут спорить не буду, - кивнул он, снимая с рук рабочие перчатки, - но твой брат захотел поехать на машине, так что нам придется запастись терпением.       - Я терплю.       - Я знаю, - рассмеялся он, щелкая по носу девчушку.       Да, они теперь все терпят, каждый свое, но от этого не становилось легче. А что если вчерашние откровения Роберта были не потому, что он выпил, а именно потому, что что-то для себя решил, пусть и через поцелуй с другим парнем? Но точно ли он все решил? Не станут ли подобные эксперименты нормой? Если Залесских сейчас так поедом ест, то что будет дальше? Ни к чему подобному жизнь его не готовила, да она вообще предполагала полный штиль где-то на отмели, а не вот эти девятибалльные штормовые волны.       Он собрал вырванные сорняки в кучу, чтобы отнести в контейнер с мусором, потому как над клумбой можно еще было долго предаваться терзаниям, от которых, впрочем, не было никакого толка. Ситуация так и оставалась неразрешенной, а вот от мыслей голова начинала пухнуть. И, пожалуй, надо бы дать себе передышку, чтобы окончательно не тронуться.       Упахавшись работой во дворе и уложив Еву спать, Роман уже поздно вечером вышел на веранду, чтобы посидеть в тишине с бокалом вина. Сегодня он заслужил – двор, должно быть, еще никогда не выглядел таким вылизанным, хоть сейчас в журнал по ландшафтному дизайну отправляй. Он весело ухмыльнулся своим мыслям и потянулся к пачке сигарет. И все-таки какое это блаженство жить за городом, вот что бы он сейчас делал в квартире? Что бы они делали в квартире? Как звери в запертой клетке метались от стены к стене, рыкая то и дело друг на друга. А так у каждого есть личное пространство и время, чтобы прийти в себя.       И, кажется, кто-то уже пришел, потому как появление Роберта на веранде в такой час было хоть и привычным, но сейчас, по меньшей мере, странным и более чем неожиданным. Парень молча прошел к своему креслу и так же молча опустился в него, окидывая двор пристальным взглядом, как будто на глаз проверяя сделанную работу. Хотя он наверняка видел из окна, как весь день корячился Залесских.       - Может, скажешь по-человечески, какая муха тебя вчера укусила? - спросил он минут через десять, когда Роман уже допивал вино. - Или тебя опять Женька накрутила? Что на этот раз? Чем угрожала?       А вот это определённо прогресс. Раньше Роберт не стремился разрешать проблемы спокойным разговором, обычно они начинали со скандалов и битья либо морды, либо посуды, а потом все это шлифовали отборным матом и хлопаньем дверями. Поэтому Залесских, забыв о принятом решении, молча достал свой телефон и открыл сообщение Сергея.       - Вот пидор гнойный, - ругнулся тихо Беккер, разглядывая присланное фото. - Мало я ему ебальник начистил, надо было добавить.       - Это все, что ты можешь сказать по данному поводу? - удивленно спросил Роман.       - Не, ну каюсь, - поднял глаза от телефона Роберт, тут же впиваясь взглядом в глаза. - Было дело. Я в клуб за этим, собственно, и шел.       - А вон как, - уже совсем ошалев от происходящего, ответил Залесских. - Тогда можешь продолжать свои эксперименты, но я в этом участвовать отказываюсь. Поэтому больше не приходи по ночам, чтобы рассказать о том, чего ты хочешь…       - Мне больше и не надо, - резко вставил Беккер. - Я для себя уже все понял.       - И что же?       - Ну, с других меня так не прет, - пожал он плечами. - А ты как баба ломаешься.       - Думаю, - отставляя бокал на стол и поднимаясь из кресла, сказал Роман, - на сегодня достаточно душевных разговоров.       - Ром, да бля, - психанул парень, вскакивая следом, - вечно с тобой все через жопу. Ну, давай ебани мне разок, можно даже по роже. Заслужил. Но я должен был убедиться, что дело в тебе. А не в том, что я готов каждому пидору в дырку присунуть!       - Извини, но сегодня я устал. И я не имею ни малейшего желания сейчас во всем этом копаться. Поговорим в другой раз.       - Я с ним не трахался, как ты с этим уебком Сергеем, - закричал вдогонку Роберт. - Так что предъявлять тебе нечего. Но ты, сука, даже признать не хочешь, что тупо ревнуешь.       - Отчего же? - обернувшись на пороге, спокойно возразил Залесских. - Я это признаю, мне было неприятно видеть это фото. Как и неприятно осознать, что ты предпочел проверять свою ориентацию где-то в другом месте и с кем-то другим.       - Ну, прости, спорол хуйню. Больше не повторится.       - Доброй ночи, Роберт.       - Что, даже не поцелуемся? - с издевкой спросил Беккер. - Так я прощен или ты еще повыеживаешься?       - Господи, какой же ты невыносимый, - покачал головой Роман и, развернувшись, вышел в холл.       Он поднимался по лестнице, а совершенно глупая улыбка и не думала сползать с лица. И как его только угораздило встрять в эту извечную проблему по имени Роберт? И как сделать так, чтобы у него не ёкало каждый раз сердце, когда парень оказывался поблизости и смотрел своими невозможными глазами в глаза?