Замок из песка

      Когда Аме только вошла, царивший в комнате полумрак показался ей мягким. Но сейчас, когда эмоции схлынули и сознание прояснилось, тёплый свет ночников, что были закреплены на спинке изголовья, лишь подчёркивал вязкость и холод сгущающегося в углах мрака. Да и мерцающая вязь печати только усиливала мистическую атмосферу. Возможно, это было рождено лишь её не к месту и времени разыгравшейся фантазией, но ко всему прочему, за спиной то и дело ощущалось движение воздуха. Словно кто-то невидимый мерил там комнату шагами. В надёжности печати, что нынче украшала интерьер, Аме не сомневалась — посторонних здесь и сейчас не было и быть не могло. И даже чувствительный щипок не помог отогнать наваждение: лёгкий привкус пепла во рту и специфическая атмосфера всё так же присутствовали. Более того, всё это рождало совершенно чёткий образ. Принцесса, конечно, была смутно знакома с подобным… Но на ум вот конкретно сейчас приходила лишь одна ассоциация — Смерть…       Юная Хоширо не могла сказать, что суеверна или тяготеет к мистике. Но сейчас её никак не отпускало ощущение, что по комнате расхаживает… Она не побоялась бы этого слова — сам Шинигами, не иначе! Ибо как ещё объяснить взгляды, что то и дело обдавали её прошивающим необоснованным ознобом. И, пожалуй, она даже могла поклясться, что пару раз абсолютно точно расслышала хрипловатый смешок. Что уже совсем не шло ни в какие ворота! Учитывая окружение, можно было сразу исключить вероятность попадания в чьё-либо гендзюцу. Собственная фантазия и в более сложных ситуациях не показывала себя настолько больной. А значит… Значило это, что байки про ёкаев были не настолько лживы, как принцессе всегда казалось! От этого с каждым мгновением становилось всё более не по себе и, наверное, такими темпами грозило перерасти в неконтролируемую панику. Потому Аме прикрыла глаза и, набрав побольше воздуха, медленно выдохнула. Помогло слабо. Потому процедуру пришлось повторить несколько раз, прежде чем ей удалось переключить внимание с невнятных шорохов за спиной на единственный достойный внимания объект — лежащую без сознания Мизуки.       И к неутешительному выводу принцессы, похоже, виновницей творящейся здесь и сейчас чертовщины была именно родственница. Её молодое, до боли родное и привычное лицо начисто сбивало с толку и одаривало букетом невнятных ощущений. Однако главной была всё же совершенно конкретная черта, что не давала покоя и так туго натянутым струнам нервов. Кисть, что Аме до сих пор осторожно удерживала, была на ощупь живой и тёплой. Чего совершенно нельзя было сказать обо всём внешнем виде Мизуки, от макушки и до кончиков пальцев ног! Если бы до этого принцесса Хоширо не рассмотрела мелких деталей, что свидетельствовали о жизни этих фарфорово-белых рук, то так и не смогла бы отделаться от ощущения нереальности тепла. Взгляд Аме то и дело скользил по лицу и не скрытым простынёй частям тела. И чем больше она смотрела, тем сильнее ей казалось, что жизнь для лежащей перед ней девушки — лишь иллюзия. Кукла… Ростовая фарфоровая кукла… Вот на что было похоже лежащее на кровати тело.       От идеальности аналогии бросало в ощутимую дрожь, которая и так то и дело пробивала при очередном движении воздуха за спиной. Но стоило только приравнять Мизуки к дорогостоящей игрушке, как мозаика мучивших ранее вопросов собралась воедино. Губы принцессы растянулись в горькой усмешке: вполне понятно, что в её «тётушке» нашёл безумный коллекционер марионеток из людей. Живая Кукла. Не удивительно. Аме вновь осмотрела и осторожно ощупала кончики белоснежных пальцев. Конечно, трудно судить о степени вмешательства Акасуна-но-Сасори, но отчего-то казалось, что именно такой эта особа и была при жизни… Хотя последнее вообще с трудом просилось на язык. Уж чем, а жизнью от этого создания даже и близко не пахло. «Интересно, какой же она была До переделки?» — раз за разом проносилась в сознании, словно нашептанная, мысль. Причём последняя была настолько назойлива, словно… Аме даже невольно вздрогнула, осознав, что странное ощущение никуда не делось, напротив. Казалось, неведомое нечто стояло прямо у неё за спиной, словно нависая сверху… Не удержавшись, принцесса даже обернулась. Но ничего, кроме никуда не исчезающего холода и почти физического привкуса пепла во рту, не обнаружилось.       Чтобы успокоиться, принцессе пришлось прикрыть глаза и размеренно подышать. Итак, факт присутствия мистического Нечто был на лицо. И если постараться подумать логически, что давалось сейчас особенно трудно, то в подобном мог быть замешан совершенно конкретный ёкай… Да. Наверное, всё же присутствие здесь мифического Проводника Душ могло наиболее рационально объяснить всю иррациональность живучести внешне столь неживого… субъекта. Взгляд вновь невольно скользнул по фарфоровой маске спокойствия, что служила Мизуки лицом. Да, зерно разумности в таких размышлениях определённо было. И как подтверждение — в абсолютной пустоте прямо над головой вновь послышался тот самый необъяснимый хрипловатый смешок. После которого внутри всё отчаянно похолодело. Что там полагалось по старинным обычаям подносить Шинигами?.. Монеты, кажется… Юный дипломат по привычке потянулась к оби… Но тут же осеклась, осознав, что на ней далеко не кимоно, а клановое одеяние, походящее более на платье. Карманы на нём, конечно имелись, но положить в них что-то столь бессмысленное на территории клана, как деньги, Аме не успела. Откупиться от навязчивого Нечто, в реальность которого до сих пор верилось с трудом, не получалось. Потому, горестно вздохнув, принцесса осторожно приподняла подушку, чтобы проверить — а одной ли ей такое померещилось. И поблёскивающая в свете ночников горстка монеток вкупе с вышитым кошелём явно свидетельствовали о том, что гостя-Шинигами пытались задобрить и до неё.       Не показалось. Не ей одной. Не выдержав напряжённой тишины с явным присутствием потусторонней силы, Аме вновь встала и принялась нарезать круги вокруг кровати, чтобы хоть как-то отвлечься. Нечто, чем бы оно ни оказалось, кажется, культурно отошло в угол и даже замерло, пристроившись у стены. Особой враждебности, к слову сказать, принцесса с его стороны не ощущала. Хотя тяжёлый пристальный взгляд то и дело касался её, пробивая на крупную дрожь. Но и подобного внимания живая удостаивалась через некоторые промежутки времени, словно ёкай из скуки проверял, что она делает. Итого выходило, что раз создание проявило себя, значит что-то ему определённо было нужно. Но вот что именно?.. Устав от бессмысленной беготни вокруг несчастного предмета мебели, юный дипломат всё-таки опустилась обратно на единственный стул. И стоило только сесть, как незваный гость опять принялся мерить шагами комнату вместо неё самой, словно не дождавшись нужных ему действий от… Неё?..       Шаги внезапно замерли и послышался вполне конкретный щелчок пальцев. Итак, личная паранойя чётко давала знать, что от неё, Хоширо Аме, требовались какие-то действия! С одной стороны — это значительно облегчало понимание ситуации… С другой — утверждало, что кто-то совсем тронулся умом. Сделав глубокий вдох, юный дипломат уже было собиралась перейти к самовнушению, когда тихий шорох шагов и движение воздуха оповестили, что нечто отошло от неё ещё на несколько шагов назад, притаившись в колышущемся мраке угла. «На первый раз достаточно,» — догадалась Аме, стоило двери тихо скрипнуть, впустив в комнату просочившуюся в узкую щель бабулю Химеко. Всё такую же молодую и красивую, какой внучка помнила её в детстве.       — Бабушка! — неожиданно радостно всхлипнула принцесса, вскакивая со своего места.       — Как же выросла моя девочка! — на удивление быстро прикрыв дверь, приблизилась к ней первая принцесса клана Хоширо, заключив её в мягкие объятия. — Ты вся дрожишь… Что случилось?..       — Бабуля, а ты веришь?.. Нет, ничего… — осеклась Аме, поймав из угла чёткий взгляд-кунай, но всё же отчаянно уцепившись за рукав синего бабушкиного кланового одеяния.       — Ох, — впервые на вечно спокойном лице Хоширо Химеко, сколько помнила её юный дипломат, появилась тревога. — Шинигами живых не трогают… Обычно, — оглядевшись по сторонам, не особо уверенно добавила она.       — Ты пришла меня сменить? — старательно сменила тему Аме, кивнув на девушку-Куклу. — Всё было тихо. Жар не поднимался.       — Да, сменить, — тяжело выдохнула бабушка, так же переводя взгляд на родственницу. — Без изменений… И хорошо это и плохо, — крепче прижав к себе внучку, тихо прошептала Химеко.       — Хм? — прикинув, что уже догнала бабулю по росту, подала голос Аме, пытаясь отвлечься от мыслей о загадочном нечто, что и сейчас явно стояло в углу.       — Печать ей ставить надо, — отозвалась Химеко Хоширо. — Да не одну… Для начала разобраться бы с родовой спецификой, — покачала она головой. — Учитывая обстоятельства, барьер с ограничением по крови надо убирать… И в идеале вместо лёгкой блокировки, что стоит на Мизуки сейчас, нужно полную печать контроля Хоширо давать. Да потянет ли?.. Опасно всё это.       — Печать контроля Хоширо? — пробуя на вкус слова, протянула Аме, отходя от бабушки. — Это как у мамы?..       — И у Изаму тоже, — золотистые глаза первой принцессы хмуро прищурились, стоило уловить в тоне внучки упрёк. — Как у всех женщин, что вошли в клан Хоширо посредством брака. Моя мать не исключение тоже, знаешь ли. И вообще, тебе необходимо поспать хоть немного. Эта, — бабушка поморщилась, — Чиё уже во всю гремит склянками и вот-вот начнёт рваться сюда. Так что будь любезна отдохнуть, чтобы хоть немного поумерить её пыл, — брезгливо поджала губы живая и чуть более возрастная копия Куклы, разве что с длинными, собранными в сложную причёску из кос волосами характерного для Хоширо пепельного оттенка.       — Зато, может, хоть она сможет замолвить словечко перед Шинигами? — саркастично выдохнула юный дипломат избитую в Сунагакуре шутку о почтенном возрасте бывшей старейшины.       — Моей матушке поболее лет будет. Но на контакт с ней Он идти не пожелал, — привычно ядовито улыбнулась в ответ бабушка, характерно помахивая рукой, дескать не мешай мне уже. — Иди, я Его явно уж точно не интересую!       Оставалось лишь выдохнуть и повиноваться: Хоширо Химеко всегда добивалась своего. Норов первой принцессы был хорошо известен в клане. Что уж там! Даже её собственные сыновья не стесняясь говорили о скверном характере красавицы-матери. Дверь, тихо скрипнув, закрылась, оставив по ту сторону и привкус пепла, и давящую атмосферу, словно всё это только почудилось юной принцессе Хоширо. И этот перепад с неожиданно навалившимся облегчением был настолько сильным, что Аме откровенно не помнила, как она добралась до своей комнаты, как смывала с себя наваждение в душе и как вообще умудрилась отключиться, стоило головой коснуться подушки.

* * *

      — Чиё-баасан? — утро оказалось на редкость недобрым, как и стоящая на пороге попыхивающая недовольством старая прабабушка-карга по маминой линии.       Риторический вопрос полусонной и растрёпанной правнучки её явно не обрадовал, и она попросту нагло протиснулась в комнату, брезгливо осматривая незаправленную кровать. Разбуженной стуком в дверь Аме оставалось лишь вздохнуть, закрыть дверь и привести в порядок только что покинутое ложе, дабы бывшая старейшина смогла разложить принесённый ворох отчётов. В том, что это именно они и что касаются эти бумаги Мизуки, юная принцесса не сомневалась и секунды.       — Ты Её уже видела? — раскладывая бумаги по стопкам, поинтересовалась старая карга, искоса поглядывая за приводящей себя в порядок правнучкой.       — Её? — саркастично уточнила Аме.       Собственную точку зрения на «тётушку» юный дипломат уже немного имела, а вот брезгливый тон бывшей старейшины был весьма многозначителен. Впрочем особо вдаваться в подробности Аме также не хотелось. Всё решится само собой, стоит только старой карге увидеть Мизуки. Кио в очередной раз оказался прав — это чудо природы лучше один раз увидеть, чем пытаться что-то фантазировать из разрозненных фактов.       — Мне не дали ни малейшей информации об этой, — Чиё-баасан поморщилась, — женщине. Только данные по яду. В том, что это работа Сасори, я не сомневаюсь… — старейшина задумчиво поскребла щёку, — а вот всё остальное вызывает очень много вопросов. К ней меня пока не пускают и не дают объяснений…       — У неё крайне специфический Кеккей Генкай… — начала было пояснять Аме и тут же осеклась, сама осознав, что при таком раскладе «Печать Воспроизведения» не имела бы смысла. — Необходимо предпринять некоторые меры безопасности, которые прежде угрожали стабильности её состояния, — продолжила принцесса, скрывая заминку за зевком. — Думаю, в ближайшее время вы сможете её увидеть сами.       — Кеккей Генкай? — тут же оживилась старая карга.       — Простите, но разглашение данной информации может быть опасно для клана Хоширо, — парировала Аме, попутно выбирая себе подходящую одежду. — Вы здесь исключительно для решения проблем, связанных с дядей Сасори, как и говорил Кио… — беглый взгляд на приподнявшую бровь старейшину. — Это встречавший нас парень. В частности, по поводу специфической фуин-живописи.       — Какая хоть она? — взгляд тёмных старческий глаз стал пронзительным.       — Хм, — тяжело выдохнула юная Хоширо, застёгивая последние пуговицы на клановом одеянии. — Смотря что вы хотите услышать, — лишний раз уточнять, что именно сейчас является предметом интереса старой куноичи, не особо хотелось, а значит, надо было вывернуть ситуацию в удобном для себя русле. — Наверное, стоит подойти к этому иначе… Давайте вы будете задавать вопросы, а я по возможности буду на них отвечать, — устроившись на другом конце кровати с резной шкатулкой, развела руками Аме.       — В самом деле. Начнём с того… Сколько ей лет? — шурша бумагами и искоса поглядывая на правнучку, задала первый вопрос всё-таки о самой Мизуки Чиё-баасан.       — Насколько нам известно, ей около семнадцати, — перебирая заколки, отозвалась принцесса. — Семнадцать-восемнадцать, если быть точнее.       — Семнадцать?! — от удивления бывшая старейшина даже подскочила. — Да она же ещё совсем девчонка!       — Смею заметить, что в своё время этот факт никого не остановил, и мою маму отправили с брачным контрактом наперевес сюда, — кашлянув, заметила Аме.       — Хм… — явно не найдя, что на это ответить, старая карга надолго задумалась.       Скорее всего, её тоже посетили мысли по поводу приличной разницы в возрасте. А вот принцесса не могла отделаться от мысли о том, что киндзюцу-печать явно была наложена неспроста. По идее, учитывая специфику генома и отсутствие сдерживающей феромоны печати, тётушка должна была уже быть… в положении. А то и не единожды. Но наличие «Печати Воспроизведения» явно указывало на неспособность Акасуна-но-Сасори к деторождению. И единственное, что приходило на ум, что дядя явно что-то нахимичил с собственным телом. За этот факт говорило и то, что вот уже несколько лет он не показывался лично, скрываясь внутри своей марионетки Хируко. Впрочем, вопрос о том, были ли прецеденты с беременностью, оставался открытым. Как и вопрос о том, насколько далеко в своих опытах с переделкой человеческого тела в марионетку зашёл родственник-маньяк.       — Уж не знаю, насколько в этом виновно дядино вмешательство, — закалывая причёску из кос, нарушила молчание Хоширо. — Но выглядит она, как совершенная фарфоровая кукла. Как драгоценный экспонат, что бережно хранят в коробке и сдувают пылинки, любуясь…       — Хм, — в старческом шамканье прозвучала отчётливая нота яда. — Да ты никак завидуешь?..       — Возможно, — убрав шкатулку на столик возле кровати, спокойно отозвалась Аме. — Когда постоянно находишься в змеином гнезде, порой тоже хочется тишины и обожания просто так, — расправив складки платья, Аме прошла к двери. — Я просто не до конца понимаю, как можно было столько лет провести бок-о-бок с человеком, который собирается сделать из тебя марионетку. По крайней мере клеймо мастера на ней стоит. Всё это, конечно, занимательно, но… — принцесса взялась за дверную ручку и жестом указала ранней гостье на дверь. — Может, всё же скоротаем время за чашкой чая? Предполагаю, нас известят о возможности посещения.       — Хм, — нехотя собрав свои бумаги, Чиё-баасан последовала за ней, то и дело задавая несущественные вопросы о внешности «тётушки» и делясь скепсисом по поводу «живости» отведавшей предоставленного ей яда жертвы…

* * *

      Отвлекать до невозможности заинтригованную прабабку пришлось ещё несколько часов. И когда, явно не спешащая совсем в эту ночь, Чиё-баасан начала клевать носом, как назло, появился порядком замученный Кио. Сон старой куноичи естественно сразу как рукой сняло, и она едва на пятки не наступала впереди идущему братцу-дяде.       — Как она отреагировала на печать? — тихо осведомилась у него Аме, осторожно потянув за рукав рубашки.       — Без изменений, — устало выдохнул Кио. — Ты как? Хоть немного отдохнуть удалось?       — Не поверишь, отключилась, словно Шинигами рукоятью косы по голове огрел, — натянуто улыбнулась в ответ принцесса, отчётливо понимая, что каждое слово было услышано и проанализировано со всех сторон идущей позади старой каргой.       — Хм, — на мгновение братец-дядя даже резко остановился, из-за чего в него влетела Чиё-баасан. — Совсем забыл, что хотел тебе кое-что отдать, — похлопав по широким штанинам, Кио извлёк из кармана небольшой явно не пустой кошель. — Мне на миссию скоро, потом некогда будет, — буркнул он, вновь направляясь к заветной комнате. — Меня Кенджи заменит… Напомни ему о моём обещании, если будет доставать, — зловеще усмехнулся братец-дядя, демонстрируя остро заточенные зубы.       — Надолго? — пряча кошель в карман, Аме ухватила парня за всё ещё непривычно мощную перевитую мускулами руку.       — А Шинигами его знает, — грустно улыбнулся в ответ Кио. — Вот, в общем-то и пришли, — остановившись, он тихо постучал. — Дальше уже без меня разбирайтесь, я готовиться к миссии.       Ловко наклонившись, он мягко скользнул поцелуем по лбу принцессы и исчез, стоило отвлечься на скрипнувшую дверь. На посту вновь была Хироми-сан. Но Аме продолжала стоять у уже не мерцающих печатью барьера стен и смотреть в пустоту, где, предположительно, скрылся братец-дядя. Его ответ обжигал тревогой. Такими шутками воины Хоширо никогда не разбрасывались. Да и не шутка это была… Последние слова отца звучали так же. Впрочем… Из полумрака комнаты сквозь дверной проём на неё было сейчас направлено три взгляда. И один из них принадлежал именно тому, кто мог знать — вернётся ли Кио из своей миссии или нет. Крепче сжав ткань кармана, в котором был кошель, принцесса почтительно поклонилась и вошла вместе с бывшей старейшиной.       А дальше Аме вполглаза наблюдала за сначала оторопевшей Чиё-баасан, и большую часть своего внимания уделив никуда не торопившемуся из угла Шинигами, что то и дело поглядывал на неё, но не более. Зато бывшая старейшина явно впечатлилась выбором внука и уже вовсю носилась возле кровати, слушая разъяснения Хироми-сан. Бабуля Химеко, кажется, упоминала, что урождённая Мизуки постарше куноичи Сунагакуре будет… Но вот только казалось наоборот. Возраст этой статной женщины её клана выдавали только седина и упрямые морщины вокруг глаз и рта… Ну и, пожалуй, руки, что спасли немало жизней.       Впрочем, обеим прабабушкам сейчас было не особо до внучки. Всё их внимание было сосредоточено на лежащей без сознания Кукле… Кукле… Чьё сознание было покрыто серией чрезвычайно мощных печатей, замкнутых в такую систему, что любой минёр позавидует: за что не потяни — рванёт. И это было ясно даже сейчас, когда она всё ещё пребывала без этого самого сознания. Причастность к этой живописи дяди Сасори Чиё-баасан подтвердила, но отметила, что почерк слишком специфичный. Общими усилиями им удалось выяснить и то, что перекрыты, вероятно, не совсем все воспоминания и до кое-чего можно будет добраться, если… Если конечно Мизуки вообще придёт в себя.       По поводу последнего бывшая старейшина выражала нескрываемый скепсис. Но, если чудо всё же произойдёт, она хотела бы в первых рядах пообщаться с «подарочком от внука». Однако к известиям о «подарках» они добрались не так скоро. И вот тут старая карга окончательно встала в ступор, не стесняясь вслух проговаривать то, о чём Аме скромно помалкивала, но успела подумать ещё с утра.       — Она девственница, — с нескрываемым злорадством, не выдержав подобного монолога, объявила Хироми-сан, в очередной раз подчёркивая разницу между собой и старой куноичи Песка идеальной осанкой и величавым полу-оборотом по-прежнему точёной фигуры.       А вот на этой новости поперхнулась воздухом не только Чиё-баасан, но и принцесса Хоширо. Это что же выходило?.. Акасуна-но-Сасори был не чувствителен к феромонам Мизуки?.. Да быть того не могло! Если бы проблема была не настолько жёсткой, не понадобился бы барьер и прочие радости… А значит, всё-таки дядя что-то вытворил со своим телом?.. Феромоны Мизуки без контроля разве что мёртвого не пронимали, насколько было известно Аме. Тогда выходило, что… Не были ли правдивы те редкие слухи о красноволосой марионетке?.. Неужели?..       — Вы уверены в том, чей генетический материал использовался для этой печати? — севшим голосом выдохнула, указывая на киндзюцу, бывшая старейшина.       — Анализ мы провести не можем, но сомневаюсь, что мужчина, оставивший на спине девушки свою метку, позволил бы остаться на её теле печати с чужим ДНК, — в очередной раз проверив пульс, исподлобья глянула на оппонентку Хироми-сан.       Возразить в ответ Чиё-баасан было нечего, и она продолжила кружить вокруг тела, разглядывая то тонкие изящные кисти, то идеальное лицо, то печать, пока наконец не решилась осмотреть спину. Там она надолго задержалась, изучая клеймо мастера. И к концу этой процедуры старческие плечи устало опустились. Отрицать причастность Акасуна-но-Сасори ко всем вытекающим из данной ситуации последствиям было уже невозможно.       — Хоть я и говорила, что это невозможно… Но есть ли шанс на то, что девчонка очнётся? — наконец осведомилась она, отходя от кровати.       — Учитывая то, что она всё ещё жива, шанс есть, — устало кивнула в ответ ирьёнин Хоширо. — Думаю, на сегодня достаточно, — пройдя к двери, Хироми-сан красноречиво открыла её. — Аме-чан, буду благодарна, если ты сможешь меня сменить через пару часов. Перед уходом Кио зайдёт сюда попрощаться, так что не тревожь его сейчас. У него была тяжёлая ночь.       — Хорошо, я вас сменю, — рассеянно кивнула принцесса, вслед за бывшей старейшиной покидая комнату.

* * *

      Эти пару часов Аме потратила на перекус и одно, как ей казалось, очень важное дело. Запершись в своей комнате, она заглянула в свой старый шкаф… В котором всё лежало точно так же, как и когда она покидала этот дом вместе с матерью. От этого на глаза наворачивались слёзы то ли грусти, то ли радости. Разобрать принцесса, чего было больше, никак не могла. Куда важнее было то, что шкатулка с её швейными принадлежностями всё так же стояла в дальнем углу. Перебрав её содержимое на кровати, юная Хоширо принялась вышивать на подходящем кусочке материи имя с пожеланием долгой жизни. Цепкие когти тревоги не отпускали её и так разбитое жизнью сердце. И потерять ещё и Кио ей совершенно не хотелось. Закончив с вышивкой, Аме аккуратно подшила материю, украсила получившийся кошель золотистыми завязками. После чего настал черёд того кошелька, что дал ей братец-дядя. На нём принцесса так же старательно вышила несколько защитных символов, после чего оба кошелька были наполнены монетами, количество которых Аме старательно высчитала и запомнила.       Закончив свои весьма нетипичные дела, юная Хоширо навела порядок, положила оба кошелька в карманы и, собравшись с мыслями и силой воли, отправилась сменять на посту Хироми-сан. В общем-то, если бы не расхаживающий по комнате ёкай, который явно ждал от неё каких-то действий, дежурство было совершенно несложным, ведь пациентка была на редкость спокойной. На счёт проблемности принцесса могла бы поспорить, но это было не так важно сейчас. На данный момент Аме даже была отчасти рада возможности напрямую узнать ответ на терзающий её вопрос.       — Химеко говорила, что в прошлый раз ты была несколько напугана, — растирая виски, констатировала явно уставшая целительница клана. — Уверена, что хочешь меня подменить?       — Шинигами же живых не трогают, — повела плечом принцесса, получив порцию лёгкого внимания от озвученной сущности. — А вы, смотрю, над печатью работаете? — поспешила сменить тему она.       — Да, всё не может так долго продолжаться, — горько вздохнув, Хироми-сан опустилась за поставленный недалеко от кровати стол, на котором были разложены свитки и наброски с элементами печати Хоширо, какую Аме имела возможность наблюдать на материной спине. — Клан не позволит и дальше вот так оставлять её на своей территории, — сухие старческие пальцы встрепали выбившийся седой локон. — Я понимаю, что безопасность превыше всего… Но Ей не подойдёт полная печать, как у всех нас. Я, кстати, слышала, что ты относишься к этому со скепсисом? — морщинки у рта старой целительницы разошлись в грустной улыбке.       — Хироми-сан, это правда, что у вас тоже стоит такая же?.. — продолжая стоять воле бумаг, не удержалась от вопроса Аме.       — Да, — кивнула в ответ прабабушка, — такая стоит у всех, в ком не течёт крови Хоширо. Но… Это всего лишь способ уберечь клан. И смею заметить, он себя показывает довольно блестяще. Ты, кстати, помнишь легенду о том, почему у всех Хоширо такой цвет волос?..       — Посыпанная пеплом голова? — тут же вспомнились строчки из песни, что в детстве пела ей бабушка.       — Когда Хоширо покидали страну Воды, их оставалось совсем немного. Клан был почти полностью уничтожен. После такого было бы глупо не попытаться обеспечить своим семьям хоть какую-то защиту. Да и печать не настолько сильно ограничивает своего носителя, как ты думаешь, — вновь устало улыбнулась старая целительница. — Если уж ты не веришь мне, можешь поговорить об этом с Изаму-куном… Кстати о нём, — прабабушка, нахмурившись, потёрла переносицу, — Чиё-сан, я так понимаю, будет далеко не в восторге, узнав, что помимо крови Хоширо в тебе есть изрядная доля крови Хошигаки…       — Определённо не будет, — согласно кивнула Аме. — Но, слава Богам, она уже не старейшина и сейчас ей ссориться со мной не с руки. Думаю, подколы от старого человека я как-нибудь переживу. Хироми-сан, вы не будете возражать, если я ознакомлюсь с этими материалами?       — Напротив, ты весьма талантливая девочка и тебе давно пора было познакомиться с этой печатью. Так ты лучше сможешь понять принцип её действия. И да, — уже у самой двери старая целительница обернулась, чтобы добавить, — я тоже очень жду возвращения Аой-чан. Если у тебя возникнут вопросы о стране Земли, буду рада поделиться с тобой знаниями о своей родине.       — Хироми-сан… — только и смогла выдохнуть замершая у стола принцесса.       — Кеншин всегда был для меня особенным ребёнком, — старая целительница горько усмехнулась. — Да и Аой мне чем-то меня саму напоминала… Так что готова помочь по мере сил. А сейчас… Спокойного тебе дежурства…       Прабабушка тихо исчезла за дверью, оставив юную Хоширо в порядочном смятении. Как, оказывается, мало принцесса знала о своей собственной семье… И да, пожалуй, стоит уделить немного внимания дедушке Изаму. Он, конечно, почти всё время, что его помнила Аме, был занят тренировками Кио, и ей особо его внимания не доставалось… Но Кио всё же младший сын и воин. Зато высвобожденное тренировками Кио время ей отдавала бабуля Химеко. И уж кто, а первая принцесса была ей почти как вторая мать. Наверное, бабушка очень хотела дочь… Но кровь Мизуки, Хоширо и Хошигаки в одном флаконе не дали ей такого шанса. Что ж, иметь таких союзников и поддержку было не лишним. Наверное, если бы не весь этот сумбур с подковёрными интригами в правительстве Сунагакуре, юной Хоширо предстояло провести счастливое детство в кругу любящих и образованных родных. Но, увы, не сложилось.       Сделав глубокий вдох и медленно выдохнув, Аме аккуратно переставила на столе свечи, положив между ними кошельки с монетами. Однако зажигать свечи было несколько неуместно — света из полузанавешенного окна вполне хватало. Потому принцесса ограничилась тем, что сменила потухшую ароматическую палочку в стоящей на подоконнике подставке. Больше ей пока что делать было нечего. Впрочем, через пару часов должно было уже смеркаться. Так что все шаманские манёвры могли немного подождать. Ёкай, кстати говоря, даже лишь пару раз удостоил её действия внимания и предпочитал отсиживаться в тёмном углу.       Просто так сидеть или расхаживать по комнате сейчас казалось Аме до ужаса нерациональным, и она попросту занялась изучением лежащих на столе бумаг, то и дело поглядывая на свою подопечную. Но изменений как и прежде не было. Разве что на виске пока ещё красовалась печать, ограничивающая выработку феромонов. Как юная Хширо успела понять из разговора двух прабабушек, спустя какое-то время печать поблёкнет и будет проявляться только при повышении температуры тела. По словам Хироми-сан, такая имелась и у неё самой, и у бабули Химеко. Впрочем, рассмотреть эту живопись Аме могла и чуть позже, когда пойдёт зажигать ароматическую палочку. До темноты всё могло подождать — клановая печать контроля оказалась слишком уж занятной вещицей, изучение которой неплохо так затягивало.       Настолько, что наступление темноты принцесса заметила, лишь когда стало некомфортно читать. И даже это не сразу отрезвило её от безудержного интереса. Только зацепив один из кошельков, Аме вспомнила, что в общем-то хотела умаслить Шинигами… Который, к слову, большой неясной тенью сидел с менее освещённой стороны в ногах кровати. На её манипуляции создание не пожелало обратить даже грамма внимания. И радоваться этому или горевать, Аме откровенно не знала. Единственное, что она отчётливо понимала — такие сущности сами решают, когда и во что им вмешиваться. Привлекать лишний раз к себе внимание смысла не было, а потому принцесса попросту вернулась к свиткам, с жадностью вникая в хитросплетения узора, что, получалось, носила добрая половина клана Хоширо.       Отвлечься от столь занимательного чтива её заставило собственное неловкое движение, из-за которого на пол упал один из кошелей. По иронии он естественно развязался и всё его содержимое со звоном рассыпалось по полу. Юная Хоширо разочарованно выдохнула и, скользнув взглядом по всё там же сидящей тени, принялась убирать наведённый ею же беспорядок. Однако… Пересчитав вывалившиеся из специально для Кио сшитого кошелька монеты, Аме обнаружила, что семи не хватает. Не поверив собственным глазам, юная Хоширо осмотрела всё ещё раз. Но монет больше нигде не было. Аме уже было собиралась перепроверить уже собранное, когда со стороны кровати прозвучал явственный смешок.       Видимо, это и было ответом. Хоть ёкай и не сдвинулся с места, монеты пропали. Причём явно не без его воли. Но главным был тот факт, что подкуп Шинигами прошёл успешно. Значит, Кио всё же вернётся… Сам. Одна эта мысль позволила с облегчением выдохнуть. Хоть по сути всё произошедшее казалось самой Аме нелепой бесовщиной. Итак, теперь можно было сосредоточиться на дальнейшем изучении основ печати Хоширо, правда то и дело отвлекаясь на проверку состояния неподвижной пациентки-Куклы. Однако время за исследованием пролетело слишком незаметно, и пришедшая на смену бабуля Химеко стала неожиданностью.       — Аме, можешь идти, — сообщила она, мягко похлопав по плечу внучку. — Мы уже попрощались… Да и не любят мои сыновья долгих прощаний, — горько выдохнула она, отдёргивая занавеску и приоткрывая окно. — Ты ведь хотела повидаться с ним? Тогда тебе стоит поторопиться, чтобы застать его на выходе из дома.       Желание возражать и шевельнувшаяся внутри просьба дать ей ещё времени на изучение печати моментом угасли. Осталась только одна мысль — успеть увидеть Кио! Пусть даже Шинигами подтвердил, что ничего ему в этой миссии не угрожает… Всё равно — увидеть. Догнать и остановить на так и не совершённом шаге, заключив в объятия.       — Всё будет хорошо, малышка Аме, — тихо с явной усмешкой выдохнул пойманный у самой дери братец-дядя. — Я вернусь…       — Я знаю! — прошептала в ответ принцесса, крепче прижимаясь к ставшей ещё больше и шире спине. — Просто я…       — Я тоже очень люблю свою малышку Аме, — посмеиваясь, всё-таки умудрился немного развернуться в её хватке Кио, чтобы потрепать племянницу по растрёпанной макушке.       — Надеюсь, я ещё буду здесь, когда ты вернёшься, любимый братец, — горько улыбнувшись, принцесса без зазрения совести сунула ему в карман шаровар специально вышитый для него кошель.       — Дядя, а не братец! — поучительно поднял палец вверх Кио. — Будем на это надеяться.       — Ты обещал, — по-детски обиженно протянула Аме, отпуская самого обожаемого ею члена семейства Хоширо.       — Обещал, — пафосно козырнул братец-дядя и… Просто вышел, как обычно прикрыв за собой дверь.       Возможно, принцесса стояла бы так ещё и даже пустила слезу, но в опустевшей гостиной показалась Чиё-баасан. А уж этой старой карге, что всегда её недолюбливала, свои эмоции демонстрировать не стоило. Впрочем, бывшая старейшина была слишком увлечена составлением лекарства и теориями прорыва сквозь ментальный барьер Мизуки-Куклы, чтобы заметить что-то ещё. Потому краткая беседа прервалась, стоило только Чиё-баасан добраться до оборудованной для неё лаборатории. Что ж… Самой Аме тоже не хотелось прозябать в тягостных мыслях, потому она нашла Хироми-сан и выпросила материалы для изучения клановой печати.       Так и промелькнули последние шесть дней за кратким отдыхом и изучением и разработкой печати контроля для Мизуки, периодически сочетающиеся с дежурством у её постели. Шинигами по-прежнему то и дело бродил по комнате, но не более. Состояние самой Куклы же было таким же неизменным. Однако полученная о её состоянии и особенностях ожога на спине информация заставила принцессу Хоширо испытать неподдельное уважение к прежде чуждому всё-таки куску фарфора. Хироми-сан утверждала, что ожог на спине следствие крайне специфического выведения печати. А Чиё-баасан в свою очередь подтверждала, что на шее и в очертаниях ожога прослеживаются элементы печатей контроля. И обе они были сняты явно не наложившим их, а скорее всего самой Мизуки.       — Несколько странно, что мы до сих пор не знаем её имени, — в очередной раз оставшись на ночное дежурство, озвучила давно не дававшую ей покоя мысль Аме.       И получила ответ от легко соскользнувшей со своего места у изголовья тени ёкая: пара размеренных шагов и небрежное движение, предположительно руки и… С небольшого шкафа, в котором нынче хранились все изыскания по печати контроля, упал пустой чёрный свиток. Расценив это, как намёк, принцесса подняла его и тщательно осмотрела. Свиток, в котором было передано тело Мизуки. Однако ни малейшего намёка на имя… Имя! Как же в опустевшей печати они до сих пор не заметили этот изъян?.. На месте символа, обозначающего просто тело — было имя. Пальцы Аме несколько раз провели по символам, прежде чем она произнесла его вслух.       — Хитоми… Мизуки Хитоми, — с нескрываемом триумфом в голосе произнесла юная Хоширо. — Но… Чего же вы от меня ждёте, Шинигами-сама?..       Кажется, тень стала более плотной, а её шаги почти звенели в ушах, пока ёкай обходил стол. Шуршание скользящей со стола бумаги тоже было крайне громким и отдавалось в груди барабанной дробью собственного сердца. Лист с последним вариантом печати контроля был сброшен на пол, а тень, словно ничего и не было, притаилась, как обычно, в углу. Значит… Шинигами ждал, что на Мизуки поставят печать? Одного быстрого взгляда на последнюю хватало, чтобы вспомнить — активированная печать контроля может запросто убить её. Но… Было ли её нынешнее существование лучше такой перспективы? Уже более недели Мизуки пребывала между жизнью и смертью. Кажется, такое положение дел притомило даже Шинигами, что пришёл по её душу.       — Аме?.. — бабуля Химеко встревоженно окликнула её, вырвав из раздумий.       — Ничего, бабушка, — тяжело выдохнула в ответ принцесса, переводя на неё взгляд. — Наверное, клан прав и пора ставить на… — скользнувший по неподвижному телу взгляд, — Хитоми-чан печать контроля. Шинигами уже теряет терпение…       — Хитоми-чан? — озадаченно переспросила Хоширо Химеко, оглядываясь по сторонам явно в поисках ёкая, которого, похоже, не могла видеть.       — Вот посмотри, — Аме указала на лежащий на столе свиток, в котором и принесли Мизуки. — На символы была наложена иллюзия. Если бы я не искала имени, то и не нашла бы ничего. Акасуна-но-Сасори всё же странный человек… А она, — лёгкий кивок в сторону кровати, — похоже, всё-таки его драгоценная Кукла… Но, пожалуй, мне следует отдохнуть. Для постановки печати ведь требуется кровь и чакра того члена клана, что берёт на себя ответственность за жизнь новобранца… Ты своё право уже использовала на дедушке, Хироми-сан сама носитель печати, Кио она понадобится для будущей жены… И только мне некому передать своё право. Видимо, это судьба…       — Девочка моя, — хотела было обнять её бабушка, но принцесса выставила вперёд руку, остановив этот порыв.       — Всё в порядке. Я просто немного устала, — почтительно поклонившись, юная Хоширо покинула комнату.       Видимо, она и вправду достаточно устала, потому как стоило добраться до собственной постели, как она тут же провалилась в сон без сновидений, из которого её вырвал настойчивый стук в дверь. Вставать совершенно не хотелось, но стук начал складываться в определённый ритм, заставляя в сознании всплывать совершенно конкретным строчкам из древней песни, что то и дело пели в клане. Однако выстукивали сейчас именно последний куплет про возвращение… А значит… Аме резко соскочила с кровати и, в несколько быстрых шагов преодолев расстояние до двери, резко распахнула её.       — Я уж думал, не откроешь, мелкая, — широко улыбнулся парень, демонстрируя свои зубы.       — Кио! — чуть ли не взвизгнула принцесса, насколько это было возможно сгребая братца в охапку.       — Оххх! Ты потише, мелкая! — зашипел на неё Кио. — Я понимаю, что ты рада меня видеть, но…       — Ой, извини, —тут же отстранилась от него Аме, вытирая застилающие глаза слёзы.       — Ну вот, — осуждающе буркнул он, вталкивая замешкавшуюся племянницу в комнату и прикрывая за собою дверь. — Да живой я! Не совсем целый, но пройдёт. А ты, я слышал, решила взять младшую под свою опеку…       — Да, — кивнула в ответ Аме, наводя в комнате порядок. — А что мне терять? Я связана контрактом с человеком, которому печать контроля не поставить. Так что выбор очевиден. Да и, может, это и правда судьба? Для нас обеих…       Остаток вечера прошёл довольно мирно в беседах под тёплым боком брата-дяди, который, похоже, успел смириться с таким положением дел и лишь изредка напоминал, что перевязанные раны лучше всё-таки не тревожить. А вот следующее утро началось с визита Хироми-сан. Долгих разъяснений о том, что ей следует помнить о нанесении печати и постановки в известность, что сам ритуал состоится после обеда, дабы юная Хоширо успела пройти все процедуры очищения.       Не сказать, что это было сложно или скучно. Напротив, в какой-то степени, прикоснувшись ко всем этим таинствам, Аме ощущала странное облегчение от столько лет давящей на неё ответственности. По большей части её участие в постановке печати было минимально и сводилось к добавлении собственной крови в чернила и запитке чакрой основного ядра печати. Остальным занимались старшие, как называл их Кио: Хироми-сан и бабуля Химеко. Собственно из-за дикой потери чакры юная принцесса почти потеряла сознание где-то в середине процесса, когда её роль уже была полностью сыграна. Кажется, её, словно попавшую в жуткий шторм, уложили прямо на пол. Впрочем похоже, более дальнего путешествия она, скорее всего, и не перенесла бы. Остальное помнилось уже слабо. Всё, кроме нащупанной в очередном приступе головокружения тёплой руки, которую она до последнего сжимала… И которая сжимала её кисть тоже…

* * *

      Как и ожидалось, процесс постановки печати оказался далеко не из лёгких. Мало того, что чернил понадобилось куда больше обычного, потому как то и дело символы попросту высыхали и стирались почти на глазах, так ещё и запитка основной части печати потребовала такого колоссального количества чакры, что едва не отправиао бедную Аме в обморок. Впрочем, наверное, последний был бы более гуманен по отношению к ней. Стараний матери и бабушки тоже хватало едва, поэтому Кио пришлось уложить несчастную племянницу прямо рядом с младшей, чтобы хоть немного помочь поддерживать контроль над никак не желавшей ставиться печатью.       Младшей тоже досталось — печать запустила процесс циркуляции чакры… Вот только каналы были настолько разорваны, что энергия хаотической волной разнеслась по всему телу, заставляя его биться в судорогах. К моменту окончания постановки печати всё успокоилось… Но вместе с тем исчезли и слабый пульс, и дыхание. Оставив только стремительно угасающее тепло…       И, наверное, впервые за всё это время все присутствующие ощутили промораживающее до костей ощущение присутствия в комнате самой Смерти, что сейчас неспешно сизой тенью приближалась к распростёртому на полу остывающему телу…