Fair play

      Скоростной лифт принес Катю на двадцать восьмой этаж элитной московской высотки. На часах было около трёх — поздно для задушевных бесед. Не то чтобы она боялась преподносить Александру весть о своем решении расстаться, скорее сама сомневалась в правильности своего решения. Пока Андрей ласкал ее, кружил, отчаянно прижимая к себе, казалось, будто бы все было правильно. Она должна сделать выбор. И, конечно же, в пользу Андрея. А как иначе? Это же любовь всей ее жизни! По крайней мере та любовь, которую она смогла попробовать на вкус.       Она бесшумно повернула в замке ключ и осторожно шагнула в темноту прихожей. С порога ее обдало холодной безмолвной тишиной. Скорее всего Александр уже спал. Он следил за своим здоровьем, старался соблюдать режим, чтобы презентабельно выглядеть перед камерами, во время политических выступлений и многочисленных ежедневных переговоров. Часто он не дожидался жену и отправлялся в постель, зная, какой Катя неисправимый трудоголик. Воропаева могла ночи напролёт сидеть в Zimaletto, особенно накануне больших показов и грандиозных мероприятий, таких как Неделя моды в Москве, например. Муж уважал Катину потребность все контролировать самостоятельно, потому что сам тоже «страдал» от обостренного чувства ответственности, поэтому поздние возвращения жены с работы не вызывали каких-либо серьёзных подозрений. Об их связи со Ждановым Александр знал, хоть и никогда не поднимал эту тему в семье. Катя тоже была уверена, что муж в курсе, но предпочитала не касаться вопросов верности. Их союз имел слишком много положительных сторон для нее лично и для бизнеса в целом. Александр был идеальной ширмой: красив, статен, богат и для своих лет очень успешен. Ей было комфортно с ним. Они имели много общего, хотя на первый взгляд очень отличались друг от друга. Саша в глубине души тоже был ранимым человеком и очень тонкой личностью, как и Катя. Она сама не заметила, как выбрала его же тактику по отношению к этому миру. В последние годы она ожесточилась, озлобилась, но это была лишь необходимая защитная броня, в которую она, как и некогда Александр, облачилась с целью обезопасить свою исцарапанную людской жестокостью душу.       Оставив на вешалке тренч, Катя прошла на кухню и включила чайник. Свет зажигать не стала, только плотно прикрыла за собой дверь. За окном уже занималась мутно-оранжевая полоса, свидетельствующая о приближении рассвета. Завтрашний день обещал быть тяжёлым. Сначала ей предстояли непростые переговоры с Текс-люксом, затем обед у Виноградовой с какими-то важными шишками в мире промоутинга, да и Милко опять наверное истерику закатит. Вдохновение в последнее время подводило маэстро. Он связывал это с магнитными бурями и внезапным отъездом Рональда в Париж.       Катя медленно опустилась на стул и, не отрывая взгляда от бесконтурных очертаний в ночном окне, тяжело вздохнула. Во всей этой кутерьме ей только проблем с разводом не хватало. Одно радовало — в Госдуме вскоре должны были начаться каникулы, а это означало, что Саша улетит в Лондон к сёстрам, а когда вернется, вся шумиха вокруг их разрыва уже уляжется. Главное, чтобы Жданов ничего не выкинул. Честно говоря, его стремление помериться с Воропаевым хоботами изрядно ее напрягало и даже выбешивало. Они же взрослые люди, а не дети в песочнице.       Чайник громким свистом оповестил о готовности согреть горячим чаем. Несмотря на то, что в квартире было тепло, Катя ежилась и нервно дрожала. Накинув поверх блузки кардиган крупной вязки, она сделала себе большую кружку крепкого чая с мёдом и забралась с ногами на диван.       Глоток за глотком кипяток расслаблял мышцы, скованные мандражем. Сердце отчаянно колотилось, терзаемое тяжёлым предчувствием, руки зябли, мутило. Желание завернуться в кокон из одеяла и никуда не вылезать крепло с каждой секундой.       Бросив кружку в посудомойку, Катя отправилась в ванную. После горячего душа дышать стало как будто бы легче. Еще поспать бы пару часов.       Она прошла в спальню и обнаружила, что постель была аккуратно заправлена. Саша не ночевал дома — первая мысль, которая холодным наконечником пронзила мозг, и к ее собственному удивлению, сердце сжалось от иррационального укола ревности. Какого черта, Катя? Какое право она имела ревновать своего мужа, когда сама только что вернулась от любовника? Стало стыдно и неловко одновременно.       За спиной послышались шаги и ворчащий голос супруга:       — Может оборудуем этаж в Zimaletto и переедем туда?       Внутри Кати разлилась непонятная радость. Впервые в жизни она испытала потребность объятий — его объятий. Он ответил, скованно и нехотя, прижал к себе на несколько секунд и отправился в постель.       — Я задремал в гостиной, — пояснил Александр сухо. — Катя, ложись. Уже почти утро.       Она послушно сняла шелковый халат и устроилась рядом.       Завтра. Она скажет ему все завтра. За обедом… Нет. Или после ужина. А быть может, и не будет у нее времени на обсуждение столь щекотливой темы. Андрей всё поймёт. Он же знает, как она занята. Всего-то нужно оттянуть разговор о разводе. Вот разберётся с делами, тогда обязательно. С этими мыслями Катя погрузилась в сон, но даже в объятиях Морфея ей не удалось избавиться от липкого ощущения острой тревоги. Снилась какая-то белиберда: геометрические фигуры с обтекаемыми формами, как на полотнах Дали, потерянные ключи от забайкальской квартиры, которые она судорожно искала, но не могла найти. Как итог — утренняя мигрень. Катя проснулась совершенно разбитой, кое-как заставила себя встать с постели и собраться на работу, а там с первых минут устроила разбор полётов своей помощнице, которая этим утром имела неосторожность снова опоздать. Сегодня все секретари Zimaletto обсуждали одно — их стерва снова не в духе, а вскоре эти разговоры дошли и до Жданова.       — Ты без настроения?       — Голова раскалывалась всю ночь. Спала плохо, — отозвалась Катя, не отрываясь от бумаг.       — И вы, конечно же, не поговорили! Я почему-то даже не удивлён, — выпалил Андрей, заперев по привычке дверь кабинета на ключ. Катя лишь выгнула бровь на его резкий жест и чуть заметно улыбнулась.       — Ты привёз меня домой в два часа ночи! Жданов, ты считаешь, что я должна была поднять мужа с кровати и под дулом пистолета требовать у него развод?       — Кать… — он усмехнулся и покачал головой. — Мне просто иногда кажется, что ты не хочешь этого? Скажи, ты не хочешь быть со мной? Хочешь остаться с этим типом, который всегда был против нас, вставлял Zimaletto палки в колеса, обворовывал компанию, устраивал диверсии на производстве?! Ты этого хочешь?       — Знаешь, Андрей, иногда мне кажется, что это я тебе не нужна. Будь я женой кого-нибудь другого, ты бы давно успокоился и отстал. Но это же Воропаев! Последнее слово должно быть за тобой! — неожиданно для обоих Катя повысила голос, но вовремя взяла себя в руки и продемонстрировала напускное спокойствие. Даже улыбнулась безжизненно одними уголками губ.       — Значит вот как, Катенька… Вы посмотрите! Это получается, я не заинтересован в наших отношениях! Получается, это снова я вру, плету интриги и с кем-то соперничаю! — завопил Жданов, совершенно потеряв почву под ногами.       — Прекрати истерику. Я все решу, — отчеканила Катя и, спохватившись, добавила в менторский тон нотку нежности, которая сделала свое дело — Андрей немного расслабился и с облегчением выдохнул.       На глянцевой столешнице шумно завибрировал телефон. Пришло смс от Александра:       Нам нужно поговорить. Ожидаю тебя в ресторане Bon appetit в 14:00.