Fair play

      Отправив Жданова на званый обед с Виноградовой и Ко, Катя стала готовиться к встрече с Александром. Зная мужа, такой сухой тон в сообщении не предвещал ничего хорошего. Вероятно, он был чем-то раздосадован и решил с ней поделиться. Часто Саша нуждался во взгляде на свои идеи со стороны, а поскольку супруга была очень умна и максимально объективна, он частенько прибегал к ее помощи. Ей он поистине доверял, поэтому не стеснялся иногда проявлять перед ней слабость и неуверенность. Катя очень ценила в муже эту черту, правда, в этот раз была не совсем уверена, что будет выступать в роли эксперта. Мысль о том, что причиной дурного настроения мужа может являться она сама, кусала, как назойливая муха, но сколько бы она не отмахивалась от нее, женская интуиция твердила ей, что разговор будет нелёгким и коснется непосредственно их семьи.       Припарковав авто рядом с рестораном, Катя еще несколько минут сидела в салоне, гипнотизируя взглядом вход. Без всяких сомнений Саша был уже на месте и ждал ее. Он был невероятно пунктуальным человеком и педантом до мозга костей, поэтому скорее всего уже раздражался из-за ее опоздания. Ничего, можно было еще посидеть здесь, а потом просто сослаться на пробки. Но перед смертью не надышаться, поэтому Катерина шагнула навстречу неизвестному так смело, как только могла.       На подходе к ресторану ее озарило яркое ощущение дежавю. Да, семь лет назад она точно так же терялась и робела перед той судьбоносной встречей с Александром. В Москве тогда точно так же цвела весна, благоухали сиреневые кусты, было так же солнечно и уютно. Даже швейцар точно так же улыбался ей. Конечно, это был совсем другой человек, да и улыбка у них у всех одинаковая, но яркая вспышка из прошлого уже осветила сознание. Катя до мельчайших деталей вспомнила ту беседу и поймала себя на ускользающей мысли, что даже если бы это произошло сейчас, не со скромницей Катей Пушкарёвой, которая только встала на руководительский путь, а с Екатериной Воропаевой — опытной, жёсткой и уверенной в себе, она бы всё равно ответила Александру «да».       — Меня ожидают, — произнесла Катя как можно непринуждённее, изо всех сил скрывая волнение. — Господин Александр Воропаев.       Метрдотель улыбнулся, кивнул учтиво и жестом указал Кате на отдельный кабинет в конце зала. Сопроводив гостью до места назначения, он откланялся, повторив в точности приторно-вежливую ужимку, которую Катя уже видела при приветствии. Но пошел бы он к черту. Это была всего лишь его работа.       Все внимание женщины устремилось на мужа. Александр помог ей сесть, оставил быстрый поцелуй на щеке и сел напротив.       — Дорогая, прости, что оторвал от дел. Мы были уже здесь как-то… Ты помнишь?       Катерина нерешительно кивнула.       — Сегодня я тщательно подготовился. Тезисы отработаны до автоматизма, — он усмехнулся и сделал цедящий глоток вина, не сводя с нее внимательных глаз. — Буду краток. Я хочу развестись.       Катя вздрогнула. Так явно, что, смутившись, покраснела. По пунцовым щекам прошёл едва заметный тик. В голове все смешалось, в ушах загудело. Она вскинула на мужа непонимающий взгляд, застыв в немом изумлении.       — Боже, какое счастье иметь дело с уравновешенной женщиной! Другая бы засыпала вопросами, устроила истерику. Боюсь себе представить, что было бы, заяви я подобное Кристине, — он рассмеялся и, откинувшись в мягком кресле, выжидающе уставился на Катю. — Почему? — произнесла она критически тихо, даже, казалось, сама себя не расслышала, но он прочитал по губам.       — Почему? — Александр оскалился, налил в бокал вина и протянул жене. — Я хочу быть откровенным с тобой. Ты же помнишь, между нами не должно быть никакого вранья. Зачем лгать, скрывать, изворачиваться, когда можно этого не делать? Наш союз перестал быть для меня выгодным. Конечно, в нашем альянсе очень много преимуществ, но, Катя, мы застряли на месте. Мы не развиваемся. А я хочу двигаться дальше. А у нужных мне людей есть незамужние дочери, которые помогут мне вытянуть билет в лучшую жизнь. Быстрее, выше, сильнее! Да, Катерина, я такой. И ты об этом прекрасно знаешь. Только выгода и никаких чувств!       — Я согласна, — прошептала она, припав к сухому вину. Надо было немедленно потушить этот пожар внутри. Главное было не разрыдаться!       — Умница. Я и не сомневался в тебе. Никогда. Ты — самая лучшая из женщин. И я с тобой честен, — он хотел поцеловать Кате руку, но та отдернула ее, как от открытого огня.       — Ну вот, обиделась...       — Ничуть. Я ко всему готова, — ледяным тоном процедила она.       — Вот и прекрасно, — Александр скрестил руки на груди и несколько минут изучал выражение лица супруги, которая провалилась в глубокую задумчивость и, казалось, будто бы не замечала на себе его шерстящий взгляд.       — Квартира останется тебе, разумеется. Хотя, давай не будем сейчас об этом. Я сегодня улетаю в Лондон, навестить сестёр, а когда вернусь, мы с тобой встретимся с Робертом Генриховичем и всё уладим.       Александр сделал большую паузу, ожидая от Кати хотя бы одной реплики на это предложение, но все было тщетно. Женщина упорно молчала.       — Ну вот, вроде бы никто не против… — вздохнул он и непринуждённо добавил: — Ты готова сделать заказ?       — Заказ? — безэмоционально переспросила Катя. — Нет, прости. Я не голодна. И мне уже пора. Если у тебя всё, я поеду. Оповести меня, пожалуйста, о встрече с Робертом Генриховичем. Я подстроюсь.       — Всенепременно. И да, у меня тоже всё. Не смею тебя задерживать, — его ядовитая усмешка больно хлестнула по сердцу. Ощутив горечь обиды, Катя поспешила попрощаться, уже представляя, как она закроется в машине и, наконец, даст волю эмоциям.       — Катя! — голос Жданова окликнул ее, когда до автомобиля оставались считанные шаги.       — Ты обедала с ним? Почему не сказала мне? И почему соврала про несуществующие переговоры? — Андрей вцепился в ее локоть и потянул на себя. От боли или от неожиданности Катя вскрикнула:       — Прекрати! Оставь меня! Я улаживала вопрос с разводом! Можешь нас поздравить!       — Катя, что с тобой? — Андрей встревоженно осмотрел ее мертвецки бледное лицо и дрожащие синеватые губы. — Тебе нездоровится?       — Да! Мне нездоровится! Я заболела! С Воропаевым мы разводимся. За это можешь быть спокоен. А теперь оставь меня, пожалуйста.       — Катя, но…       — Пожалуйста, — взмолилась она, пытаясь прорвать баррикады из цепких ждановских рук и сесть в машину. — Я возьму пару дней. Мне и правда нездоровится. Позаботься о компании, пожалуйста.       — Хорошо, — Андрей ослабил хватку и проводил ее удаляющийся джип растерянным взглядом. И сейчас бы ему в пору радоваться, но на душе снова скреблась тоска.