Niemand

Нельзя позволять себе воспоминания, которые превышают наши возможности.

      Только когда бокал в руках начал терять форму, расплываясь, Ивар расплатился с барменом и решил, что ему достаточно алкоголя в этот злосчастный вечер. По-хорошему, совсем не хватило. Он всё ещё ощущал леденящую боль в сердце, и звенящий смех стоял в ушах.       «Ты всерьез думаешь, что я хочу чего-то большего с тобой? Не смеши, Лодброк! Хватит с тебя того, что я позволяю стоять рядом».       Ивар сжал с силой дверную ручку, замерев при выходе из клуба. В голове так и засели эти слова Маргрет. Разбить бы несколько рож, да вот как назло никто стоящий так и не попался. Или же все предусмотрительно обходили Ивара, походившего на воплощение самой ярости ада.       Холодный осенний воздух чутка привел сознание в норму, но лишь на время. Буря эмоций внутри Ивара уже спустя несколько размашистых шагов вдоль набережной подошла к самому горлу и вскоре совсем затопила сознание. Свернув на чистом автопилоте в небольшой закоулок, Лодброк остановился, прикидывая возможность опустошить наконец мочевой пузырь. Опершись на шершавую бетонную стену одной рукой, Лодброк сжал переносицу пальцами другой. Мысли вновь понесли его разум к Марго, как вдруг рядом послышался осторожный стук каблуков. Будто кто-то пытался подкрасться к нему. Хотя с большей вероятностью — обойти беспоследственно стороной. Откуда в Иваре взялось столько ловкости, но в тот же момент он схватил чью-то хрупкую шею. Его пальцы ощутимо сжали совершенно точно какую-то девчонку.       — Ну, и кто это тут такой ходит ночью? Меня ищешь? — Хриплый и совершенно чужой голос разнёсся из его рта, растянувшегося в гримасе оскала.       — Какого… — вырвался сдавленный крик. Голос прозвучал тонко, напугано. Девушка упёрлась руками в плечи Ивара, словно это могло защитить её — рассыпчатая иллюзия.       «Вот чёрт, вляпалась!»       Девчонка, немногим младше самого Лодброка, окинула взглядом переулок, насколько могла — вокруг не было ни души, только ночной полумрак с тусклым светом одиноких фонарей да, собственно, пьяный парень, сжимавший её шею. В его глазах блестела злость, и это делало его действительно пугающим.       — Пустите меня! — Девчушка взмолилась, переступая с ноги на ногу, наверняка болевших от высоченных каблуков. Липкий страх расползся под ладонями Лодброка и распространился крупной дрожью дальше по всему телу.       «Зачем только послушала Кэт и пошла в этот дурацкий клуб?! Теперь одна на пустой улице, без денег и телефона…»       — Как банально. — Уже спокойный и нежный голос Ивара контрастировал с его действиями, с борющимися в его глазах злобой, ненавистью и болью.       Он отчетливо видел перед собой лицо Марго. Она точно также оттолкнула его. Предала. Каждая клетка Лодброка вопила о необходимости выплеснуть всё именно сейчас. Именно на эту девчонку, которой так не посчастливилось оказаться рядом с ним в этот момент.       Ивар прижался к гладкой и ледяной щеке своей слегка колючей и прошептал с ядовитой улыбкой:        — Ты не причинишь больше никому боли.       Девушка заметно вздрогнула, но голос предал её, исчезнув. Вместо этого она смогла только открыть и тут же закрыть рот. Пальцы лишь сильнее сжали шею, а вторая рука скользнула к талии, спустилась к бёдрам. В голове Ивара всё уже давно плыло как в густом тумане. Он даже не понимал, чего именно хотел в данный момент. Напугать? Поиметь? Заставить страдать? Скулящий хрип девушки к её счастью продрался сквозь мглу, окутавшую разум Ивара, и он резко отстранился, замешкался, будто переваривая происходящее. От девчонки исходил самый настоящий животный страх. И именно он был тому виной. Но… Нет. Лодброк мог быть мудаком, но не насильником.       — Телефон! — прорычал Ивар, сделав вновь шаг навстречу.       — Нет у меня телефона! — Собственный крик скатился в жалкий испуганный визг, девушка отшатнулась, но каблук зацепился за мощёный асфальт, и она едва не потеряла равновесие. Раздался характерный хруст, но каблуки волновали в последнюю очередь, хотелось оказаться как можно дальше от странного парня в тёмном переулке — дома, в своей уютной квартирке закутаться в теплый плед.       Больше по какому-то избитому инстинкту Ивар предотвратил скорую встречу девушки с асфальтом и также инстинктивно прижал её к себе. Горячие руки на ледяном теле. Только самой большой ошибкой было взглянуть в её невероятные глаза. Больше всего он поразился панике и ужасу, в которых запросто можно было захлебнуться. И причиной этого был он сам. Лодброк замешкался, пытаясь прогнать наваждение. Ведь какое ему дело до недалёкой девчонки? Разве здравомыслящие девушки появляются ночами в таких вот местах? И, кажется, Ивар произнёс это вслух…       По всем законам логики девушка должна была испугаться ещё больше, но паника пошла на убыль. Они встретилась глазами. Лёд в них дико контрастировал с теплом его рук.       — У меня ничего нет: ни денег, ни телефона. Украшения — дешёвая бижутерия. Ничего стоящего. Я шла из клуба и заблудилась, незнакомый район. Отпустите, и я пойду дальше, куда шла. — Голос прозвучал спокойнее и ровнее, но девушка продолжала дрожать, будто оказалась мокрой на ветру. Этот вечер начался нервозно и также заканчивался.       — Хм. — Ивар разжал случайные объятия. Женское тело казалось ему столь хрупким, а сама девушка перепуганной происходящим… Невольно Лодброк представил на её месте Марго, и когда черты лица начали расплываться, меняясь на совсем другие, такие знакомые до горечи в горле и боли в груди, Ивар отпрянул, едва удерживая равновесие. Он впустил пальцы в волосы, стиснув челюсти до скрипа зубов. Всё происходило и не с ним вовсе. Девушка стояла, замерев, наверняка не понимая, что случилось. — Совсем долбанутая, да? Зачем ко мне попёрлась? — Голос срывался от спокойного и даже нежного до грубого рычания. Ивара шатало уже не только от выпитого алкоголя.       — Я просто шла мимо. Это вы схватили меня, — напомнила девушка, подмечая внимательным взглядом состояние Ивара. Стоило поторопиться уйти отсюда, но она так и не двигалась с места. — У вас все хорошо? — Глупый вопрос, очевидно же, что нет. — Вы бы вызвали такси да поехали домой. — Желание, для нее самой недоступное: впереди несколько кварталов тёмных улиц, а на ногах неудобные туфли со сломанным каблуком. Обувь была сейчас наименьшей проблемой, но именно об этом она подумала, спасаясь от пугающих размышлений о своем печальном положении.       — Ты бы лучше о себе беспокоилась, — фыркнул Лодброк, тряхнув головой. Однако в голове мелькнуло, что вероятно он действительно в ужасном состоянии, раз та, что чуть не подверглась насилию с его стороны, сейчас проявила какое-то нездоровое волнение. Проведя ладонью по лицу, Ивар будто снял с себя маску. Нет, он не обнажил перед незнакомкой эмоции, переживания, но стёр разрывающую его до этого момента агрессию и злобу. — Кажется, мы сейчас в похожей финансовой заднице, сладкая. — Лодброк ухмыльнулся и поправил спавшие на лоб волосы, пригладив их назад. — Куда тебе-то сейчас? Такая куколка дальше трёх метров не пройдёт в этом районе. Ещё не убедилась?       — Убедилась. — Девчушка недовольно ответно фыркнула, сложив руки на груди. Угрозу от Лодброка она, очевидно, больше не чувствовала, а с его словами сложно было не согласиться. — И что нам делать? — «Нам» сорвалось с её губ обманчиво легко. И был только один вариант: идти домой, и всё. Она это понимала.       — Ивар, — ненавязчиво протянув руку, представился Лодброк. — Только чтобы не попасть в ситуацию, что рядом с тобой идёт какой-то незнакомец. — Странно, но камень драмы, сдавивший грудь, дал трещину, облегчив немного процесс дыхания. Ивар никогда не позволял себе оставлять девушек в беде. И именно этот самый Ивар Лодброк сейчас постепенно просыпался, вытесняя обиженного и разъяренного мальчишку. — К тебе или ко мне? — Выражение его лица с непонятной хитрой улыбкой говорило ни о чём и обо всем сразу.       — София. — Пальцы, что коснулись её ладони, принесли приятное тепло. А предложение, при всей прозвучавшей в нем двусмысленности, оказалось самым пристойным, что она слышала за весь вечер. — Боюсь, ко мне мы доберёмся только под утро, — вынуждена была признаться София. — Я живу почти на окраине. Если твой дом ближе, нам повезло. У тебя дома есть деньги? Может, одолжишь мне на такси? Днём всё верну, мне чужого не надо. — Неожиданное решение разожгло в зелёных глазах огонёк, и Софи с надеждой взглянула на нового знакомого.       — Ты либо смелая, либо реально отшибленная! — Ивар рассмеялся. Ещё несколько минут назад он чуть не придушил эту самую Софи, а теперь она готова ехать к нему домой. Невероятно! Он облизнул кончиком языка нижнюю губу, не спуская взгляд с Софи, будто сканируя. Алкоголь всё ещё бурлил в нём, разгоняя кровь. Нельзя было отрицать, что при других обстоятельствах Лодброк не погнушался бы запереться с такой дамочкой в кабинке уборной. Или прижать именно здесь и сейчас в этом безлюдном переулке. И теперь он мог поспорить, что раскрутить на такое у него получилось бы эту Софию, пусть и не сразу… Но природное обаяние же всегда при нём! Такие размышления совсем расслабили Ивара, и он, оказавшись к Софи вплотную, приподнял её лицо за подбородок. — Я живу неподалёку. Не боишься, что я снова попробую задушить тебя?       — Хотелось бы думать, что первое, — пробормотала Софи, но если учесть причины ее приезда в Данию — однозначно второе. Только отшибленная могла бы заявиться на свадьбу своего любовника. Но она просто хотела посмотреть ему в глаза. — В данной ситуации ты меньшее из двух зол, — резонно подметила Борромео, вглядываясь в светлые глаза. В нос ударила смесь дешёвого алкоголя и дорогой туалетной воды.       — Что ж, кукла, перебирай своими красивыми ножками и держись рядом. — Ивар отстранился, будто нехотя, и демонстративно играючи складной нож перекочевал из одного кармана в другой. Лодброк не видел в Софи ту самую девушку, готовую разжечь в нём грубо и безжалостно залитый пожар, но не мог отрицать, что мордашка у неё была всё же симпатичная. — Идти примерно полчаса. — Взгляд непроизвольно скользнул по ногам Софи, и Лодброк присвистнул то ли давая оценку, то ли… — И как же ты… Ну, с каблуком таким? Как цапля поскачешь?       — Нет. — Под изучающим взглядом Софи вспыхнула и тут же опустила голову, позволив светлым волосам закрыть лицо — она наклонилась, чтобы взять в руки туфли, на несколько минут оказавшись в тонких чулках на холодном асфальте. Треснутый каблук поддался легко и тут же отлетел в сторону, а вот со вторым возникла проблема. — Не поможешь? — Софи взглянула на Ивара, протянув ему дизайнерскую обувь для того, чтобы изуродовать. Но у Софи не было привычки сожалеть о вещах, по крайней мере не об этих.       Ивар изогнул бровь, не до конца поверив в озвученную просьбу. Пусть и не с лёгкостью, но он мог прикинуть стоимость треклятых туфель. Даже немного замешкался, будто спрашивая, уверена ли Софи в решении. Но, не заметив протеста, он приложил немного усилий, и раздался треск. Каблук тут же полетел куда-то в темноту.       — А теперь. — Лодброк ухмыльнулся, глядя на весьма дорогую девчонку в поломанных туфлях, и локтём едва ощутимо толкнул Софи в район рёбер, предоставляя возможность держаться за его руку.       Софи подхватила нового знакомого под локоть, отметив, как звериная грубость сменилась почти джентльменскими манерами. Его явно удивила её выходка с туфлями, но туфли — это всего лишь туфли. А вот спутник сумел заинтересовать немного больше. Ровно настолько, чтобы сменить неловкое молчание на ничего не значащий разговор.       — Что ты так яростно отмечал в том баре? — Не то чтобы Софи надеялась на откровенный ответ, но всё же… Они просто двое случайных прохожих, которым сейчас было по пути, но совсем скоро им предстояло разойтись и вряд ли когда-либо снова встретиться.       — Отмечал? — Ивар вздрогнул, поймав себя на мысли, что уже достаточно времени не думал о Маргрете, которая клещём вцепилась в его мозг уже давным-давно. Напряжение тут же охватило его тело, но также быстро спало. Нужно было остановить начавшийся поток мыслей, ведь чёрт лишь знал, что могло последовать за этим. — Отмечают ведь положительные моменты. В своей причине похода в бар я ещё не вижу ничего похожего на что-то позитивное. — Слова, подёрнутые густой печалью и волнением, всё же получилось произнести ровно. — Лучше ты ответь… — Ивар нахмурился, проигрывая вопрос, — почему пошла со мной? — Марго твердила всякий раз, что Ивар не вызывал доверия, что он приносил ей только разрушение. Она, казалось, избегала его. Но ведь эта едва знакомая девушка — Софи — вот так запросто шла сейчас с ним рядом. Он ощущал её тепло, и оно отзывалось в районе сердца чем-то мягким и приятным. Так может, он просто не смог правильно выстроить отношения с Марго? Чего-то не дал ей?       — Я вот сегодня пыталась отметить совсем не положительный момент. И что из этого вышло… — Софи усмехнулась, но и этот жест вышел у нее легко и непринужденно, без должной грусти. — Наверное, пойти с незнакомцем для многих покажется безумием, но ты не можешь быть хуже тех, кого я уже знаю.       — Ты совсем меня не знаешь, — хмыкнул Ивар с плохо скрываемой грустью.       Слишком от многих он слышал за свою жизнь в свой адрес отрицательное. От родителей — что не оправдал их надежд: не родился таким же сильным и мощным, как братья; таким же перспективным и послушным. Этих самых братьев поэтому и старался избегать, дабы даже в своих мыслях не сравнивать себя с ними. От девушек постоянно звучало, что Ивар слишком был груб с ними. А о каких нежности и искренности могла идти речь, если каждая растекалась при виде его братьев?.. Одна только Марго покорила сердце младшего Лодброка, не поддавшись ни на одну уловку братьев. Но и она вогнала в грязь чувства Ивара. Жаль, что точной причины он так и не узнал. Ивар мог бы всё это рассказать сейчас Софи. И стало бы намного легче. Только вот…       — Пришли. — Он махнул на один из входов в пятиэтажный длинный дом со стеклянными балконами. Один из тех, коими были заполнены старые районы города. От высаженных ночных фиалок перед домом доносился приятный, едва уловимый свежий аромат, от которого Ивар всякий раз чихал. И сейчас, как бы он ни молился богам, исключением не стало. — Прости. Не переношу смеси цветов с алкоголем. — Он провёл пальцем под носом и поспешил открыть дверь, чтобы скрыться внутри.       Приятный чистый подъезд сменился квартирой. Лаконичность в цвете и мебели выдавали во владельце холостяка, вот только, в отличие от опрятного подъезда, здесь всё было перевернуто вверх дном. Шагнув из мягких туфель на прохладный пол, Софи огляделась: вещи и некоторая мебель валялись на полу, словно здесь прошёлся торнадо.       — Надо же. — У Софи невольно вырвался смешок. — Прости. — Странная реакция требовала объяснений, и Борромео обернулась к Ивару. — Видел бы ты сейчас мой дом… Мы словно попали под действие одного урагана.       — Я… — Ивар захлопнул дверь и сперва попытался было поднять с пола какую-то вазу, но она тут же разлетелась на части в его руках. Прошипев, Лодброк прижался к стене, окинув печальным взглядом с долей безумия от накрывшей вновь боли. Он даже не пытался сейчас ничего скрыть, тяжело выдохнув. Пробравшись, отпинывая по пути ногами хлам в разные стороны, Ивар достал из бара пузатую бутылку и сделал довольно большой глоток прямо из горла. — Я сам виноват. Как бы ни винил её, но я сам виноват. — Никакой хрипотцы в голосе. Лишь давящая нежность и пробирающее до костей спокойствие. Тряхнув головой, Лодброк вновь вернул улыбку на лицо. — Я вызову тебе такси. Только… — Он цокнул языком после очередного глотка. — Только найду бумажник.       — Всегда виноваты двое. Это аксиома. Запомни её. — Софи горько улыбнулась, веря в эти слова и не веря одновременно. Справедливые, они не шибко-то помогали. Заметив стекло на полу, она не решилась покинуть свой островок безопасности. — Спасибо, — отозвалась она с теплотой. Долгий вечер подходил к концу, а мысли о предстоящей кровати грели, даже если её вторая половина пустовала. — Знаешь, я думаю, ты ещё можешь что-то исправить. У каждого должен быть такой шанс. Мне его не дали, и это паршивое чувство. Как будто вор залез в мою спальню и украл самое личное и интимное.       — Ты… — Ивар всмотрелся в лицо Софи, пытаясь представить, какой идиот вообще решил расстаться с такой девушкой. Пусть они и совсем немного знали друг о друге, но Лодброк готов был поспорить на всё имеющееся, что ещё не встречал таких девушек, цепляющих не только внешностью, но и каким-то внутренним светом. Отчего-то именно Софии хотелось рассказать о той мутной боли, что наслоилась на чувства к Марго. Просто вот так сесть где-нибудь с бутылкой крепкого и разговаривать. — Смотрю, у нас двоих вечер был хреновый. — Пришедшая мысль поразила самого Лодброка, но язык уже начал воспроизводить её прежде, чем разум успел хоть как-то среагировать. — У меня есть выход на крышу, плед и старый добрый виски.