Niemand

      Софи улыбнулась, пытаясь понять, что за мысль хотел выразить Ивар, и промелькнуло на её лице что-то загадачное — тень легла и тут же исчезла, как её и не бывало.       — Звучит очень здорово. — Новая улыбка, обезоруживающе искренняя. — Пожалуй, я могу задержаться. Всё равно некуда торопиться. Мне нравится твоё предложение. — Вот так просто. Пойти с незнакомцем, который пытался её задушить, приняв за кого-то другого, а теперь позвал посидеть на крыше под бокал виски. Такого поворота Софи и представить не могла, но даже обрадовалась ему.       Ивар вскинул брови в неловком и даже детском изумлении.       — Откуда в твоей прекрасной головке столько доверия ко мне? — Ответ Ивар не хотел слышать, прервав попытку что-то ответить характерным жестом.       Всё это даже выглядело неправдоподобно, но всё же он начал неторопливо доставать всё необходимое, бродя по руинам и бормоча что-то под нос. Даже удар пальцем о ножку стола смог вызвать лишь недовольное шипение, вместо привычного потока ругани. Что-то явно было не так. Но Лодброку сейчас не хотелось об этом думать. Он бросил Софи плед, попав точно в руки, и молча направился к выходу из квартиры. Ещё два пролёта, узкая металлическая лестница, и вот слетел замок под напором странного инструмента в руках Лодброка совершенно привычным движением. Аккуратная дверь распахнулась, позволив Софи и Ивару войти в ночную тишину. Лодброк, знавший здесь уже абсолютно всё, достал откуда-то подстилку и, рухнув на неё и скрестив ноги, хлопнул рядом с собой.       — Считай это извинением за нападение. — Сделав глоток из горла, Ивар поставил бутылку перед собой и уставился на мерцающие огни города. Они манили своей ледяной красотой, притягивали, но стоило вытянуть руку, как понимание невозможности их осязания накатывало грустью и тоской вместе с желанием надолго закрыть глаза, чтобы ни о чём не думать. А по возвращении видеть всё совершенно в ином цвете. И желательно не в полном одиночестве.       Софи присела на мягкую подстилку в изящном и аккуратном движении, выдавшем в ней, впрочем как и любой из её жестов, аристократку до мозга костей — вот только простой наряд, джинсы и футболка, с этим образом не вязались. Удивление Ивара вызвало у неё улыбку, но он точно не мог быть хуже тех, кого она знала, и что-то было в нём… за этим отчаянием, что плескалось в его светлых глазах в те мгновения, когда он позволял эмоциям брать над собой верх. Она чувствовала себя спокойно в его присутствии, пусть у этого феномена не было объяснения.       Прохладный ветер приносил свежесть, а крепкий напиток согревал изнутри, усиливая ощущение умиротворения.       Что сказала бы сейчас сеньора Борромео?       «Дорогая, леди не допускается вести себя подобным образом».       Мать Софии — Беатриче Борромео — была леди каждой клеточкой тела, но куда их это привело, когда дед исключил отца из завещания — посмевшего жениться на датчанке без рода и имени, на модели, что бегала по подиуму в нижнем белье, на умопомрачительно красивой Марло Хоск, матери Софии. Ирония, но историю и имя семьи отца мать уважала намного больше, чем он сам. Вот только им это не помогло.       — Извинения приняты. — Софи улыбнулась, вглядываясь вдаль. Отец жил сердцем, а мать расчётом, но взгляды не сделали их счастливыми. Софи пыталась сочетать в себе лучшее от обоих, но провалилась в жалкой попытке, когда любимый человек предложил ей роль любовницы. Где же она свернула не туда?       — Так что там за козёл, из-за которого ты сейчас сидишь рядом с самым культурным, вежливым и просто идеальным мужчиной в мире? — Софи удивленно изогнула бровь и рассмеялась забавной саморекламе, но сам вопрос навевал на обоих атмосферу грусти. Каждое описание, казалось, было перевёрнуто из какой-то не самой удачной речи. Впрочем, именно этими самыми антонимами и бросила в Ивара Маргрет. Лодброк невольно скривился, будто сжевал целый лимон, и поспешил откашляться после очередной влитой в себя порции виски. — Можешь не отвечать, но уверен почему-то, что тебе некому это рассказать.       — Ты прав, мне действительно не с кем об этом поговорить. — Софи вздохнула и потянулась за пледом, чтобы накинуть теплую ткань на хрупкие плечи. — Мы с ним впервые встретились в парижской опере. Идеальное киношное знакомство. Всё так закрутилось… Я переехала в Копенгаген, не раздумывая, хотя для этого пришлось пойти против всей семьи, и теперь они со мной едва ли разговаривают. Мы были вместе два года, а потом я узнала, что он женится на другой. Но самое мерзкое, он предложил мне оставить всё, как есть, то есть стать любовницей. — Софи покоробило. Свой бокал виски она осушила залпом и потянулась к бутылке — налить ещё. Очевидно, чтобы забыть весь этот унизительный кошмар, требовалось намного больше.       — Хреновый рассказ. — Лодброк откинулся на спину, проигнорировав мимолётное желание обнять Софи. — Уверена, что он вообще тебя любил? — Заметив, как дрогнули плечи Софии, Ивар напрягся, осознав, что сморозил лишнего. — Прости. Дурак. Ляпнул, не подумав.       — Всё нормально. — Софи отмахнулась, усмехнувшись. — Сомневаюсь, что так поступают с теми, кого любят. Но я это переживу. А ты? Теперь твоя очередь рассказывать.       — Ха. — Лодброк прикрыл глаза. При одном воспоминании Марго в груди разрасталось тепло, в висках стучало, а вот где-то в глубине слабый скрипучий голос нашептывал, что все мысли о ней неправильны. — Я любил её. И люблю. И готов сделать всё, чтобы она смотрела на меня иначе. — Ивар резко поднялся и впился взглядом в глаза Софи. Его обуревали вспыхнувшие чувства и неисполнившиеся желания. Он прикусил губу, даже не заметив. — Знаешь, когда одновременно хочется разорвать на части себя, любимого человека, покрыть всю поцелуями, начиная с пальцев невероятно красивых стройных ног? Когда при каждом касании её кожи внутри взрываешься как от гранаты. И ничего не можешь поделать с этим вот всем. А когда раскрываешь ей свои чувства, слышишь в ответ, что недостаточно хорош. — Искры, плясавшие в глазах Ивара, тут же потухли. — И что вообще она лишь терпела присутствие. — Он сжал кулаки с такой силой, что пальцы побелели. И ведь Лодброк действительно не понимал, почему всё произошло именно с ним. — Она всегда была тихой. Когда смеялась, то забавно прикрывала ладошкой рот. У неё такие маленькие и нежные руки. — Взяв внезапно ладонь Софи, Ивар усмехнулся. — Как у тебя. И я даже не понял момент, когда она стала совсем другой. Это ведь я что-то не так сделал. Правильно? Не может же человек так резко поменять отношение? — Даже не заметив, Лодброк сжал пальцы Софи сильнее. В его взгляде теперь четко читалась какая-то наивная детская вера. Несмотря на внешнюю агрессию, он всё ещё внутри верил в искренние чувства.       Софи вдруг показалось, будто она окунулась в океан — в водоворот воды, который увлекал ее за собой. Только вот куда: ко дну или к новым берегам?       — Из меня плохой советчик. — Свободной рукой Софи накрыла пальцы Ивара вместе со своими. — Но я думаю, если человек не выбрал тебя, значит, ты ему не больно-то нужен, что бы ни делал и как ни поступал… Пессимистичное, наверное, мышление. Часть меня хочет вернуться во Флоренцию и всё забыть, а другая… другая жаждет появиться на каком-нибудь приёме, куда вхож Уббе, и показать ему: смотри, что ты потерял!       — Она выбрала меня. — Вся нежность в один миг исчезла, вернув Ивару жесткость и обиду. — Просто… Просто я где-то накосячил. — В это Лодброку поверить куда проще, чем в то, что его сердце вновь проткнули ржавым гвоздём. — Марго не такая. Она просто запуталась. Или боится… Я не знаю. — Он уронил голову в ладони, задумавшись.       — Если ты чем-то обидел её, просто поговори. Я уверена, вы все обсудите и помиритесь, и все будет хорошо. — Софи даже немного позавидовала Ивару. Очевидно, у них с девушкой случилась недомолвка, это можно решить, было бы желание. Собственная ситуация казалась ей тупиком.       Ивар потерял ход мысли Софии, прокрутив ранее произнесённую ей фразу. Под воздействием алкоголя разум затуманился, и он не сразу смог прийти к одной странной и почти невозможной мысли, пронзившей разрядами электричества всё тело.       — Уббе… Уббе… Ты же не знаешь мою фамилию, так? — Ивар действительно забыл, как представился в той подворотне. Но какова вероятность, что бросившим Софи козлом оказался его брат? Да меньше нуля. Но…       — Ты не называл свою фамилию. — Софи внимательнее взглянула на Ивара. — А почему ты спросил? — Она вдруг нахмурилась, догадка пронзила сознание, поражая своей невероятностью. — Ивар Лодброк?       — В точку! — Ивар залился смехом от странности сложившейся ситуации. — А ты догадливая. — Нервно влив в себя побольше виски, Лодброк закряхтел и поморщился. От обилия мыслей в голове всё завертелось, как на лопастях вертолёта. — Не знал, что он жениться решил. Хотя и давненько не виделся с ним. — Пальцы дёрганным жестом путались в волосах. — Может, это алкашка палёная? И тебя вообще нет, а я допился до чёртиков и лежу под капельницей?       — Господи, — пробормотала София, глядя, как Ивар меняется в лице. Во всём этом огромном городе встретить посреди ночи брата Уббе! — Дай мне. — Она потянулась за виски и, забыв про бокал, сделала большой глоток прямо из горла. Алкоголь обжёг пищевод, Софи закашлялась, капли побежали по подбородку, дальше к футболке. Софи принялась поспешно вытирать их руками, забыв о манерах. Какие там манеры, у неё голова шла кругом! — Я вот тоже не знала, что он решил жениться, — пробормотала она почти неразборчиво.       — Как я понял, он обо мне не рассказывал. — Наблюдая за действиями Софи, Ивар машинально прикоснулся к её подбородку, сняв аккуратно капельки, и облизнул палец. Софи замерла и опустила руки, когда Ивар коснулся ее лица. Сама она всматривалась в его черты, теперь уже иначе.— Я бы и сам не решился представить девушке такого братца. — Хмыкнув, Лодброк поспешил отвести внимание со своей фразы. — Мы с ним совсем непохожи. Именно поэтому я держусь, как ты поняла, подальше от своей семейки. И всем так проще: я не мозолю им глаза, а они не суются в мою жизнь. Ну, кроме как пары раз в год. Я хотел как раз вчера пригласить Маргрету на этот дебильный семейный ужин. Маме снова припекло вразумить всех нас. — Ивар надул губы, нахмурившись. — У тебя нигде не припрятана какая-нибудь фигня, заставляющая говорить правду?       — У вас с братом очень похожие глаза. — Теперь пазлы мозаики сложились в единую картину, и Софи поняла, почему этот взгляд вызывал у неё ощущение комфорта — она знала его. — Уббе говорил, что больше общается со старшим сводным братом. Я видела ваши детские фото, но с тех пор ты немного изменился. Почему ты не общаешься с семьей? — С последним вопросом её интонации покинула небрежная легкость, голос зазвучал тише, серьёзнее — доверительно.       Смягчившись, Ивар отвернулся и слабо улыбнулся. Такие вопросы перестали затрагивать его как раньше. Всё же было уже настолько привычно, что не требовало каких-либо дополнительных раздумий.       — Они не нуждаются во мне. Всё просто. — Сощурившись, Лодброк подозрительно хмыкнул, взглянув на Софи. — Похож только глазами? — В его голосе промелькнуло что-то игривое и в то же время на грани беспокойства. Ему вдруг захотелось стать таким, как его братья: располагающим и мягким, как Уббе; вечно улыбающимся и отзывчивым, как Хвитсерк; уверенным и обольстительным, как Сигурд и сильным, стойким, как Бьорн. Именно этого в себе самом и не хватало младшему Лодброку. Или не хватало Маргрете?       — Это сходство на лицо. Даже удивительно, как я раньше не узнала. — Софи пожала плечами. — Но что-то мне подсказывает, ты не стал бы предлагать любимой девушке роль любовницы при любимой жене. — София снова нахмурилась, но тут же прогнала мрачные мысли. Однако те, что их сменили, были не сильно веселее. — Понимаю тебя. Моя семья во мне тоже не нуждается. Дед вычеркнул паршивую овечку из завещания, а мать звонит раз в год поинтересоваться, не надумала ли я прибежать обратно, поджав хвост. — Светло-зеленые глаза вспыхнули, а в голосе зазвучали новые непривычные для Ивара нотки. — Но я в них тоже не нуждаюсь. — Софи вздёрнула подбородок. Для леди в ней было слишком много дерзости.       — А я уж начинал подумывать, что моя семья прибита звездой. — Ивар усмехнулся. Слова Софи о схожести с Уббе кольнули чуть ли не самое сердце. Он-то знал, что это не так. Но предпочел скрыть это за вздохом. Бросив ещё раз на Софи быстрый взгляд, Ивар принял самый задумчивый вид на свете. — А что, если я скажу, что готов душу продать, лишь бы увидеть, как подгорает у Уббе?       Софи едва не помянула в суе вражду Борромео и Борджия много веков назад, когда они делили Ватикан, но это бы раскрыло её инкогнито.       — У тебя есть предложение? — Пусть они с Иваром выражали свои мысли по-разному, но мысли эти были схожи. Заинтригованная Софи подалась вперёд, едва не столкнувшись лицом с Лодброком, готовая слушать.       Его шершавая ладонь скользнула к шее Софии. Пальцы коснулись нежной кожи за ухом. Ивар сжал губы, но его дыхание опаляло. Удивительно, но пульс не выдавал внутреннего напряжения. Скорее наоборот — Лодброк стал самым настоящим воплощением спокойствия.       — Но ты кое-что будешь должна. — Низкий с хрипотцой голос. Софи не отводила глаз от лица, вдруг оказавшегося слишком близко, приготовившись внимать каждому слову.       — И что же? — Вдруг стало слишком интересно. Что он сделает? Что скажет? — Я достаточно заинтригована, говори.       — Как скучно, — фыркнул Ивар, отстраняясь. — Я до последнего думал, что хоть что-то тебя прошибёт. — Скрыть досаду всё-таки не удалось. Где-то в самой глубине Лодброку хотелось вызвать в Софи взрыв. Конечно, ради эксперимента. — Но всё же ты вполне можешь сойти за мою девушку. Меня не боишься. Согласна на всё. Ведь так?       Софи отстранилась, увеличив дистанцию. На мгновение в её глазах промелькнуло непонимание, сменившееся обидой — нижняя губа дрогнула, — но итальянка не была бы самой собой, дав волю эмоциям. «Как скучно» — где-то она это уже слышала. Где же? Ах да, когда Уббе говорил, почему женится не на ней.       — Что мне тебя бояться. — Софи дёрнула плечом. Но стоило уловить ход мыслей Ивара, и её настроение изменилось. — Изобразить твою девушку? А это мысль… Уббе точно взбесится. — Азарт вызвал широкую улыбку. — А потом и твоя благоверная приревнует. Мне нравится твоя идея. Но в таком случае тебе стоит знать кое-что, о чём Уббе понятия не имеет: моя фамилия Борромео. Загуглишь — узнаешь много интересного.       — Моя благоверная? — Ивар тяжело и прерывисто вздохнул. — Моя-я, — протянул он и устроил голову на коленях Софи, словно ручной котёнок. Только вот мысли у этого котёнка уже вертелись довольно неприличные. Да ещё и стоило представить, как на наверняка импульсивную реакцию Уббе отреагируют остальные… Всё внимание на ужине точно будет впервые обращено не на Ивара. От осознания этого хотелось замурчать от удовольствия. — Марго моя… Ты потом будешь должна помочь мне её вернуть. — В висках стучало, а сознание постепенно захватывало в сонную бездну.       — Хорошо. Я помогу тебе, это не проблема. — Софи опустила руки в тёмные волосы Лодброка скорее по привычке, но что-то по-ребячески нежное промелькнуло в этом жесте. Она устремила взгляд на спящий город, погруженная в свои мысли, а вскоре сон сморил и её.