Niemand

      Выбор джинс не составил особого труда. Чёрные слегка потёртые — идеальнее некуда. Оставалось лишь примерить. Бросив насмешливо Софии, чтобы она не смела вламываться в кабинку в поисках домогательств её тела, иначе на визг придётся сбегаться охранникам со всего центра, Ивар только успел зайти в примерочную зону. Лёгкая маленькая ручка тут же легла на его плечо, а тонкие пальчики впились в кожу.       — Простите-простите, — шелестел мелодичный голос. Сперва из-за шторки показалось обеспокоенное женское милое личико, а затем, когда тяжёлая ткань отъехала в сторону, взору Ивара предстало всё остальное: девушка придерживала рукой едва прикрывающее её грудь небольшое платье. В зеркале же, куда невольно отвёл взгляд Лодброк, лишь бы не пялиться на такие формы, он встретил отражение ровной обнаженной спины. Расстегнутая молния открывала всё вплоть до копчика и, по-видимому, трусиков на девушке или совсем не было, или… Или Ивар уже совсем ничего не замечал. Хихикнув, девушка коснулась щетинистого подбородка Лодброка. — Я выбирала наряд на вечеринку и, кажется, застряла.       — Не мудрено… с такой-то… — Ивар закашлялся, а девушка деланно покраснела.       — Помогите, пожалуйста, застегнуть и… — Рука, придерживающая платье спереди, будто нарочно ослабила хватку и ткань обнажила ещё больше светлой кожи. Ивар сглотнул, проклиная всё на свете. В том числе и то, что находился сейчас один в этой до головокружения душной примерочной. Он просто нуждался в отрезвлении, чтобы не натворить дел, от которых потом было бы неловко. — Я не уверена, достаточно ли эротично выгляжу в этом.       — Что? — Да у любого нормального мужчины в такой ситуации рассудок махал ручкой и передавал управление другим частям тела. Ивар же не железный. — Помочь?       Девушка повернулась к нему спиной, наверняка специально задев попкой бедро Лодброка.       — Застегни, прошу. — Руки Ивара дрогнули, но потянулись к молнии. Девушка издала протяжный стон, будто он коснулся совсем не её спины, а чего-то более интересного, интимного.       — Вижу, ты уже выбрал джинсы. — Софи появилась в коридорчике примерочных, но увиденная картина заставила её сложить руки на груди и скептически усмехнуться. — И не скучаешь. — От сладковатого запаха духов к горлу подступила тошнота. Или это от вида полуголой девицы, что липла к Ивару?       — Ох, Софи! — Лодброк моментально отпрянул от девушки, как от бешеной собаки, готовой вцепиться в руку. — Тут… Просто… Вот она сомневается, подходит ли… — От попытки вообще хоть как-то осознать происходящее Ивар ощутил, как капельки пота в один момент появились на лбу. Но природная реакция спасла его. — Вот. Моя девушка наверняка лучше меня подскажет. Она прекрасно разбирается в моде, и уверен, что оценит платье лучше меня. — Наверное, в глазах Ивара сейчас было гораздо больше мольбы о помощи, чем требовалось. Как и благодарности за спасение.       Девушка в растерянности подтянула платье выше, и её взгляд заметался от Ивара к Софи и обратно.       — Не уверена, что могу помочь, — холодно отозвалась Борромео, — не разбираюсь в таком, — Софи выделила интонацией последнюю фразу, — стиле. Боюсь представить, для какого мероприятия оно уместно.       — Да пошли вы! — фыркнула девушка, оттолкнув Ивара, и резким движением зашторила кабинку. — Держи руки своего мужика тогда на себе! Извращенцы!       — Пф-ф. — Ивар завёл руку за шею и непонимающе пожал плечами. Он мог бы начать оправдываться, объяснить, что всё совсем не так… Чистая случайность. Но для чего? Перед кем? Разве София имела на него какие-то права? Не больше, чем он на неё. Однако скребущее чувство неправильности никак не успокаивалось.       — Какая-то она слишком нервная для эскортницы. — Софи пожала плечами. То лёгкое настроение, что разделяли они оба, улетучилось, и теперь Борромео ощущала лишь горьковатый привкус грусти. Так бывает, когда пытаешься войти дважды в одну и ту же реку. Лодброк был прав, прощаясь с ней в больнице, у них разные дороги. — Ты выбрал джинсы? Мне уже пора ехать в аэропорт.       — Да. Я… Подожди. Только переоденусь и расплачусь. — Ивар двинулся к кабинке, отрывая на ходу бирки. У самого входа он обернулся к Софи, пригрозив пальцем. — Никуда не уходи!       — Подожди, это же я должна! Я же джинсы испортила! — прозвучало ему в спину, но Ивар уже подходил к кассе. Софи неторопливо пошла за ним и остановилась неподалеку. Наблюдая, как он расплачивался, как послал кассирше улыбку вежливости, Софи вдруг поняла, как хорошо знакомы ей эти жесты, движения, мимика. Она знала Лодброка всего ничего, а по ощущениям — словно всю жизнь.       Ивар обернулся, встретившись с Софией взглядом, и улыбнулся. Но куда мягче, чем сотруднице магазина. В той улыбке не было нежности, благодарности, доброты в полной мере и… тоски. Лодброк и не отрицал, что тосковал по Софии. Он вспоминал её слишком часто, чтобы это входило в рамки нормы. Но ничего не мог изменить. Приобняв Софию за талию, он вдруг заметил, насколько привычен этот жест. До безобразия привычен и приятен. Будто его рука всегда и должна была там находиться. Он сжал губы, едва заметно нахмурившись.       — А вдруг та сумасшедшая кинется за нами? Ты же прикроешь меня? — Шутка на грани. Но с невероятным шлейфом полыни. — Я правда рад, что встретил тебя.       — Только из-за чувства вины за джинсы, которые привели нас сюда. — Софи отшучивалась, но шутить и непринужденно улыбаться было бы куда проще с безопасного расстояния. Ощущая тяжесть есть руки на своём теле даже через ткань пальто, Софи ничего не могла с собой поделать — пробирало до мурашек, до слабости в ногах. — Ивар, я… — она запнулась, глядя на него с такого близкого расстояния, — я тоже рада тебя видеть. — Она лгала и не лгала одновременно. Светлые глаза, которые когда-то были ледяными, светились теплом. Губы… так хотелось снова чувствовать их… на своих губах, на теле… везде.       Радуясь, что на улице нет больше нужды в объятиях, Борромео отпрянула — чтобы остановить такси — от Лодброка, как от огня. Мысли и желания, что он возрождал в ней, просто находясь рядом, обжигали изнутри.       Пустота в душе ощущалась как никогда сильно именно в этот момент. Ивар пнул носком кроссовка несуществующий камень, задумавшись.       — Послушай. — Пальцы скользнули в щетину, повторяя контур лица. Он скрыл под отросшей бородой остаточные тонкие шрамы, но так и не смог вывести шрамы с сердца. Оно, несчастное, рвалось навстречу Софии, будто у неё находилась та самая исчезнувшая часть, из-за отсутствия которой и дышать-то нормально не получалось. — Наверное, я был неправ, обрубив все виды связи с тобой. Это было слишком. — Ладонью Лодброк небрежно прикрыл бледную линию возле брови. — Я придурок, Софи.       — Нет, Ивар, ты был прав. У нас разные дороги. — Софи приблизилась к нему и коснулась его губ своими, но этот целомудренный поцелуй не походил на ту страсть, что когда-то настигла их. Мать была права. За настоящую любовь стоило бороться, но это определенно не то чувство, что их связывало. Отстранившись, Софи встретилась с ним взглядом. Она готова была попрощаться, в этот раз действительно готова.       — Я просто хочу, чтобы ты знала. — Отпускать Борромео внезапно совсем не хотелось. Губы горели не слабее, чем там — в картинной галерее. Он ухватил её руку, поглаживая большим пальцем по костяшкам. — Всё, что я делал… — Ивар замялся. — Почти… Я хотел быть уверенным, что с тобой ничего не случится. И… Сейчас, наверное, лучший момент отпустить тебя.       — Я знаю. — Софи накрыла его руку ладонью. — Так оно и было. Я желаю тебе счастья, Ивар. Будь открытым для любви, и ты встретишь её. А мне пора. — Заметив, что такси остановилось рядом, Софи высвободила руки и села в машину. И тут же вся её уверенность рассыпалась, как карточный домик. Больше всего на свете ей хотелось остаться.

***

      Звонок мобильного вырвал Ивара из сладких снов. После нормального и окончательного прощания с Софией Лодброк впервые за долгое время видел сны. Поэтому он проклинал звонившего. На ощупь он нашёл предмет раздражения и прислонил к уху скорее автоматически, чем по собственному желанию.       — Ивар? Ивар Лодброк, насколько мне известно? — Равнодушный и холодный голос приглушённо зазвучал из динамика, заставляя невольно прислушаться.       — С кем имею честь? — буркнул Ивар, шумно вздохнув. Отстранив на пару секунд телефон от уха, он заметил, что номер не индентифицировался, что отчасти прогнало сон — Лодброк имел возможность распознать почти каждого звонившего.       — Прошу прощения за внезапный звонок. Господин Винсент Пауло желает видеть вас в ближайшее время.       — Мы с ним уже всё решили, — помолчав, произнёс наконец Лодброк, сжимая в кулак свободную руку, — и он остался доволен, насколько я знаю. — Вспомнив, сколько ещё пришлось рисковать как жизнью, так и собственной репутацией, сколько сделок попало под полный контроль Винсента, Ивар с отвращением поморщился.       — Вы не так поняли. Он ждёт вас в ближайшее время и не принимает отказов. — Звонившему явно было плевать на желания Лодброка, на его мнение… Он лишь передавал информацию. Не больше.       — Это ты не так понял: я не собачонка Винсента. Не бегу к нему при первом звонке какого-то прихвостня. Если он так жаждет обсудить что-либо со мной, пусть оставляет голосовое сообщение, которое я даже воспроизводить не стану! — Терпение Ивара после пробуждения всегда лопалось на счёт «один». Это совершенно точно не являлось его сильной стороной.       — Возможно, Ивар, вы правы. — Звонивший вздохнул, будто ему до всего этого резко появилось дело. — Но я уверен, что некой Софии Борромео будет намного комфортнее общаться именно с вами.       — Адрес. Я приеду. — Дальше противиться и препираться не было смысла. Если София была в руках Винсента, то ничем хорошим это ей не светило. А если и нет… Они откуда-то узнали о ней. С этим тоже следовало разобраться.       Натянув привычную одежду, Ивар гнал по пустынным улицам города в указанное место. По всей видимости, Винсент ждал Ивара в одном из своих офисов, что не могло не удивить — Пауло приглашал туда людей, если верить слухам, лишь для последней встречи. Последней, потому что когда приглашенный отказывался от предложенных условий, пропитания у местных рыб становилось больше.       В нужный офис Ивара провела девушка в сером неприметном костюме и с абсолютно каменным и безучастным выражением лица. Таких если и замечали, то никогда не запоминали. Весьма удобно.       — Присаживайся, дорогой друг. — Напротив Лодброка за дубовым тяжёлым столом устроился в кожаном дорогом кресле мужчина лет пятидесяти. Хотя возраст прибавляла лишь пробившаяся седина на висках.       — Пожалуй, откажусь. — Лодброк сложил руки на груди. — Выкладывай, что за ересь твоя псина несла про Софию.       — Сразу к делу? — Винсент изогнул бровь и наклонил голову, что-то прикидывая и просчитывая. Не зря с ним всё же многие не хотели сталкиваться в делах. Слухи часто оказывались правдивыми. И даже таким спокойным со стороны видом он умудрялся внушить если не страх, то уважение. — Знакомые вещички? — Пауло кивнул, и под ноги Ивара кто-то кинул кучку документов, кошелёк и мобильный телефон. — Твоей благоверной. Сидит сейчас в аэропорту и небось ждёт своего принца.       — Зачем весь этот цирк, Винсент? Мы уже закрыли с тобой все вопросы. Забыл? — Ивар начинал закипать. Непонимание давило на него, как и понимание собственной беспомощности. — Я выплатил тебе долг, закрыл все расходы по той сделке. Даже оказал немало услуг, лишь бы больше не иметь с тобой дел напрямую. Чёрт, я даже сменил зоны, лишь бы с тобой меньше пересекаться! Чего тебе от меня ещё надо?! — Ивар навалился руками на стол, тяжело дыша, но Винсент не повёл и бровью.       — Наконец задаешь верные вопросы, сынок. — Пауло откинулся на кресле. Теперь он владел ситуацией полностью. — Мне нужна Борромео. — Заметив, как сжались пальцы Ивара, Винсент усмехнулся. — Надо же. Ангела всё верно сказала: между вами нечто большее, чем просто интрижка.       — Ошибаешься. Она едва выносит моё присутствие. А для меня — не больше, чем бывшая, в чьей койке я неплохо провёл ночь. — Нагло врать в лицо одному из влиятельнейших людей Дании? Молодец. Ивар прикинул, что уже мог начинать выбирать гроб, место на кладбище и похоронный оркестр.       — Уверен? — Винсент насмешливо взглянул на Лодброка. Выудив из ящичка конверт, он достал оттуда снимки и медленно разложил их перед собой, повернув Ивару. — Вот она улыбается и, кажется, очень уж тепло наблюдает, пока ты расплачиваешься за кофе. Вот ты любовно помогаешь ей надеть пальто. А вот вы, как семейная парочка, выходите из магазина…       — Хватит! — Сил у Ивара осталось лишь на то, чтобы рявкнуть и прекратить этот поток воспоминаний. Как он мог не заметить в тот день слежку за собой? Конечно. Всё его внимание заняла София. Всё без остатка. Осев на стул, Лодброк выдохнул. — С ней точно всё в порядке?       — Обижаешь. — Винсент покачал головой. — Как же я получу желаемое без самого главного ингредиента?       — К делу, Винсент.       — Так бы сразу, Ивар. — Винс постучал стопкой фотографий и бережно убрал их обратно. — Бери её вещи и спасай свою принцессу. — Ивар вздрогнул от одного этого слова. — Надо же, задел что-то личное, Лодброк?       — Неважно. — Он уже решил, что готов сделать всё, лишь бы до Софи не дотянулись эти гнусы, отравленные алчностью и всеми оставшимися смертными грехами.       — Ты еще здесь?       — Ты не рассказал, что дальше. Это мало похоже на план.       — Да. Действительно. — Винсент кивнул, соглашаясь. — Только весь твой план в настоящий момент состоит в том, чтобы вернуть Борромео и войти в её семью. Дальше получишь новые инструкции. И, Лодброк, если откажешься, поверь, я найду иные способы добиться цели. И они тебе совершенно не понравятся.       — Нет. Я понял.       Собрав с пола вещи Софии, Ивар покинул кабинет Винсента с самым тяжёлым грузом на сердце. Всё это совсем не нравилось Лодброку, но какие у него были варианты? Теперь большая часть жизни находилась в руках Винсента. Это давило, убивало и угнетало. До аэропорта дорога оказалась слишком короткой.