Niemand

      Квартира встретила Ивара ароматным обедом, приготовленным няней. Ангелы ещё не было, и неизвестно, когда она вообще собиралась появиться. Поцеловав детей и даже успев поиграть с ними, Лодброк упросил няню до вечера занять детей в парке. Оставалось надеяться, что Энн придёт раньше их.       Устроившись на подоконнике, Ивар затянулся сигаретным дымом, наблюдая за редкими прохожими на улице.       Звон ключей, стук каблуков под звук открывшейся двери. Энн сразу поняла, что Ивар дома. Первой мыслью было развернуться и уйти — она не знала, чего ожидать от Ивара, и его гнев пугал — но Энн всё же шагнула вглубь квартиры.       — Давай-ка поживее, змейка, — выкрикнул Ивар. Спокойно до ужаса. — Проходи. Поговорим. — Нервно увлажнив губы, Лодброк достал очередную сигарету. Единственный сигнал, по которому можно было судить, что первая волна гнева уже отпустила Ивара.       Ангела вздрогнула, услышав этот голос. Спокойствие в нём было холодным и пугало до мурашек. Крис не хотел отпускать ее домой, но не вернуться к детям Энн просто не могла. Не вернуться означало сбежать, поджав хвост.       — Нам с тобой нужно спокойно поговорить. — Энн забралась с ногами в уютное кресло, пытаясь унять нервную дрожь.       — Я слушаю тебя. — Ивар не пошевелился, лишь внимательно продолжил смотреть, прожигая ледяным пламенем. Но, заметив, как нервничала Ангела, вздохнул и отвернулся. Какая же увлекательная у него в руках была зажигалка. Никогда не обращал внимание.       — Ты уже поняла, что у меня появилась своя жизнь. — «Своя жизнь». Какую странную и дурацкую формулировку она выбрала, словно раньше собственной жизни не было. Но ведь так и есть. — Не будем изображать ревнивых супругов. Мне прекрасно известно, что ты изменял все эти годы и что ты любишь другую женщину. Раньше меня это задевало. Сейчас — всё равно. Я могу пойти к отцу и рассказать ему о твоих чувствах к его жене. Но не буду делать этого. Надеюсь, и ты не расскажешь ему о Крисе. Я хочу оставить всё как есть. Для остальных мы образцовая семья. Но каждый живет своей жизнью.       — Какая прелесть. Начинаешь думать головой? — Ивар фыркнул, закатив глаза. — Как-то немного несправедливо получается, не находишь? Меня в тюрьму, а тебе — все прелести свободной жизни. Хитро. — Спрыгнув с подоконника, Лодброк подошёл к Ангеле и опустился на подлокотник кресла. Он не трогал её, молчал. Только смотрел. Но от этого легче не становилось.       — Каждый сам отвечает за свои поступки, Ивар. — Ангела вскинула голову и солгала ему прямо в глаза. — Я не сделаю ничего, что поспособствует этому, если тебя это беспокоит. Папочка не даст тебе сесть за решетку, не переживай.       — Допустим. — Поверить в её слова было сложно. Слишком хорошо Ивар знал свою супругу. — Допустим, что я идиот и поверю в это. Но я хочу быть уверен, что ты знаешь, во что влезаешь. Связь с таким, как Ридель — это не прогулка по магазинам. Или же ты настолько меня ненавидишь, что специально выбрала именно его? — Ивар по-хозяйски, привычно откинул волосы Ангелы ей за спину.       — Я прекрасно знаю, кто он. Никакого «специально» здесь нет, просто так сложилось. Он любит меня, Ивар, заботится обо мне. Я уже и забыла, что так бывает… — В последней фразе не было упрёка, только грусть.       — Мы оба вынуждены жить так, как жили. — Вздохнув, Лодброк опустил руку на плечо Ангелы. — Но я не стану сидеть и ждать. Я тоже должен заботиться о любимых и близких людях. И так уж вышло, что ты мать моих детей. Поэтому я вынужден защищать и тебя. Как бы глупо это ни звучало. Поэтому эти твои отношения… — Ивар взъерошил волосы на затылке. — Я хочу знать, что он любит тебя не меньше, чем я Софию. Что он защитит тебя. Если уж ему повезёт капнуть под меня и закрыть.       — Он разводится с женой. — Энн вздрогнула от прозвучавшего признания. Она догадывалась, но чтобы услышать вот так… — Моя любовь совсем не такая опасная, как твоя. От меня папа не узнает, я обещаю.       — Спасибо. — Ивар кивнул. Довольно странно было слышать от Ангелы такое, но приятно. — Хотел бы я быть и с тобой нежным всё это время, но это было невозможно. Ты должна меня понять. Я не мог любить тебя. Не мог отказаться от тебя… И надеюсь, что у тебя всё наладится в жизни. Раз уж у меня не вышло. И если хочешь признание, я и впрямь тогда был у неё. Но не тронул её и пальцем. Я даже не помню, как оказался там. Она сказала, что любит Винса, а я только отдал ей свою жизнь. С ней я не такой, каким ты меня знаешь. Поэтому меня так тянет. Хочу думать, что ещё не потерян. — Ивар замолчал, опустив голову. — Наверное, нам следовало давно поговорить об этом.       — Наверное, да… — задумчиво протянула Ангела. Странно было слышать все эти слова от него, как будто и не про Софи, и не про отца. — Я рада, что мы поговорили обо всём этом. И пожелала бы тебе удачи, будь её мужем кто-то другой.       — Тебе повезло, раз Ридель решил рискнуть ради тебя. Софи никогда не уйдёт от Винса. Ты и сама это знаешь. Как ты там говорила? Такой вот я жалкий. — Лодброк рассмеялся. Отчего-то ему захотелось прижать к себе Ангелу, да и он не стал противиться, обвив её плечи руками и прижав к себе. — Будь только осторожна. Иначе вдвоём будем гореть в аду твоего папочки.       — Даже если бы она захотела, он не отпустит её. — Энн усмехнулась, пряча растерянность. Когда-то она многое отдала бы за такие объятия и откровения, но сейчас… Сейчас всё это уже не имело значения. Ангела хотела другой жизни, видела свою цель и собиралась любой ценой идти к ней. Даже если от этого зависела свобода отца её детей. Он сам своими руками вырыл пропасть между ними.       — Вот и поговорили. Хватит на сегодня откровений. — Ивар хмыкнул и отстранился. — Но если Ридель обманет тебя, уж извини, но… — Закурив, Лодброк взглянул на Энн. — Как там его нос? Злится, да?       — Он не в восторге. Но сделал бы то же самое, окажись на твоём месте. — Энн поднялась на ноги. — Пойду, займусь делами, пока не вернулись дети. — Дел особо не было, но находиться в одной комнате с Иваром не хотелось.       Разговор получился не совсем такой, как Ивар планировал. И если Ангеле удалось вырвать для себя лучшую жизнь, то Лодброк теперь занял её место. От этого стало как-то даже тошно.

***

      Софи вошла в небольшой светлый ресторан в самом центре столицы и огляделась, немного помедлив. Посетителей почти не было, а губернатора она увидела сразу. Сняв дорогие очки, она направилась к нему, отмечая, что в зале нет охраны. Наверняка они где-то поблизости.       — Губернатор. Позволите? — Изящная леди в светлом деловом костюме — именно такой Софи предстала перед Крисом Риделем — опустилась на соседний стул.       — Простите, но часы приёма не совпадают с моим обедом. — Ридель кивнул и продолжил трапезу.       — Эта встреча носит неофициальный характер. И она в ваших интересах, поверьте. — Софи сложила руки на столе в открытом жесте. — Вы знаете, кто я?       — Для меня все люди одинаковы. Отличаются только главным образом полом, как записаны в документах и финансовым состоянием. Поэтому можете выслать вашу информацию на общедоступный электронный адрес. В общей очереди он будет рассмотрен. — Кристоф жестом показал направление на выход. Тратить свободное время на, как ему казалось, высокомерных зажиточных дамочек ему совсем не хотелось.       — Вашей дочери понравился подарок? — Улыбка Софи не тронула прохлады её глаз, а ни одно из слов Риделя не тронуло её мыслей. — Я знаю о вас с Энн. Но я сохраню этот секрет, потому что желаю ей счастья. Однако есть и другие люди, чьё счастье меня заботит. Вы не знаете этого, но после того, как перешли дорогу моей семье, уже дважды вы могли быть мертвы. Но вы живы, вы обнимаете ваших детей и дышите этим воздухом, и причина в этом вовсе не ваша удача. Ваша жизнь дважды была в руках одного человека и дважды он оставил её вам.       — Ваш подарок, прими его я, а не жена, поспешившая показать дочери, я вернул бы в тот же день. — Ридель достал телефон. — Назовите стоимость этой лошади. Я верну всю сумму. — Проигнорировать слова об Ангеле было сложно — Крис не обладал выдержкой семьи Винсента Пауло, поэтому он довольно заметно вздрогнул. Однако смена темы немного помогла успокоить пульс. Нет, за себя Кристоф не боялся. Он переживал за Энн.       — Не нужно, Кристоф. Этот подарок искренен. Я вам не враг. — Софи внимательно наблюдала за Риделем, и ни одна деталь не укрывалась от неё. — Вы готовите дело против Ивара Лодброка, но живы вы благодаря именно ему. Винсент Пауло, мой муж, вынес вам смертный приговор. Он беспощаден к своим врагам и ни перед чем не остановится в своих целях. Ивар Лодброк принял другое решение. И благодаря ему ваши дети не увидели, как умирает их отец. Я знаю, вы человек чести, Кристоф. Вам решать, как поступить, но принимая решение, не забывайте о моих словах. С Иваром вы можете прийти к миру. С Пауло — всегда будет только война, и вы не сможете выиграть в этой войне.       Ридель встревоженно огляделся, но даже при полном отсутствии кого-либо рядом, он подался вперёд, нахмурившись.       — Вы просите меня подарить свободу человеку, от руки которого умирали люди? Он вынуждает уважаемых людей при помощи грязных манипуляций и угроз принимать невыгодные им условия. И раз уж не желаете зла Ангеле, то как можете терпеть его присутствие рядом с ней? — Ридель непроизвольно коснулся распухшего носа под значительным количеством тонального крема. — Слабо верится, что такой человек способен на благородство. Только ради выгоды. Просить за Ивара Лодброка — самое безумное, что я слышал. Город только выиграет от этого. А я — слуга народа. И не стоит пугать меня своим мужем. Уверен, он будет рад союзу его дочери с кем-то вроде меня. — Кристоф улыбнулся и откинулся на спинку стула.       — Винс никогда не допустит вашего союза с Ангелой. Он скорее снова отдаст приказ убить вас. Только в этот раз Ивар уже не сможет вмешаться. А что касается отношений, что связывали Ивара и Ангелу… Она вовсе не невинная овечка, при всём моём тёплом отношении к ней, и во многом ответственность и на ней тоже. Вы не знаете Ивара так, как знаю я, и именно поэтому я сейчас говорю с вами.       — Если я не ошибаюсь, то вы — та самая София? И позвольте узнать, для чего же вам так рисковать, приходя ко мне столь открыто, если, как говорите, Пауло меня ненавидит, хочет убить? — Кристоф видел, что в данной ситуации всплыло очень уж много «но», которые теперь портили его планы.       — Потому что я, хоть и являюсь женой Винсента Пауло, не хочу, чтобы больше проливалась кровь. Для меня важен мир, в котором вырастут мои дети. Как и для Ивара. — Непроницаемая маска спала с её лица, но и этот жест был полностью контролируем Софией. — Но Пауло другой, свою империю он строил на крови и не свернет с этого пути.       — Руки Лодброка не меньше в ней выпачканы. — Ридель сложил руки на груди. — Но вы должны меня понять. Ради свободы и безопасности любимых я готов пойти на риск. И что-то мне кажется, раз уж вы, София, здесь, а не рядом с мужем, больше шансов договориться с Пауло у меня будет благодаря именно Ангеле. И у меня просто нет выхода. Я обещал ей. — Ридель пожал плечами. Он понимал, что врать у Борромео не было никакого основания. Но верить в то, что Ивар не смог его убить… Кристоф нахмурился, обдумывая решение.       — Ваша уверенность в этом факте говорит лишь о незнании. Винс никогда не договаривался со своими врагами и не будет. Вы думаете, займете место зятя и это вам поможет? Ивар не просто зять Пауло, он был с ним задолго до свадьбы с Энн. Ивар названный сын, его правая рука, будущий наставник его наследника. Только он может не выполнить приказ. В день выборов, когда вы выходили из штаб-квартиры в окружении семьи, окажись на месте Лодброка кто-то, кто боится Пауло, мы с вами не разговаривали бы. И если бы Ивар был таким, как вы его видите, что помешало бы ему убить вас несколько дней назад на парковке отеля? — Софи раскрывала карту за картой, умело, как заядлый игрок в покер. Играя на высоких ставках и точно зная, что выиграет. — Уберёте с арены самого главного игрока Пауло, и вам уже никогда не войти в его семью, и не видать вам его дочери. Подобного Винс не прощает.       — Откуда… — Едва открыв рот, Ридель сразу его закрыл. Он знал, что отношения с Ангелой не были бы простыми — что со стороны её отца, что со стороны его собственного рейтинга. Но чтобы всё закрутилось настолько, Крис и представить не мог. Он всего лишь хотел быть рядом с любимой женщиной и обеспечить её всем тем, чего она достойна. — Я обещал не только персоналу дать ход всей той информации на Лодброка, собранной за несколько лет и которую я всегда ношу с собой в сумке, но и любимой. Простите, но у меня нет выбора. Уверен, вы понимаете, что обещания близким мы обязаны исполнять.       — Спасибо, Кристоф. — Софи поднялась на ноги, но склонилась к нему, опустив ладонь на крепкое плечо — а другая рука скользнула внутрь дорогой мужской сумки и пальцы сомкнулись на плотной папке. — Все мы защищаем своих любимых. — Эта фраза прозвучала как особый знак доверия. — А от подарка не отказывайтесь. Эта лошадь помогала детям, а теперь, я уверена, ваша дочь будет заботиться о ней.       Софи вышла из кафе и села в свою машину, и только там принялась листать папку. Всё, что могло навредить Ивару, оказалось у неё в руках. Отбросив папку на сиденье, Софи набрала номер Лодброка.       — Ивар, встретимся через час у старого сарая на конюшне. Буду ждать тебя там.       Наверное, ещё никогда Ивар Лодброк не торопился так куда-либо. Едва ли он вспомнил взять ключи от квартиры и телефон. Первая попавшаяся футболка, спортивные штаны, и вот Ивар уже нёсся по трассе даже раньше положенного. И только прибыв на место, Лодброк хлопнул себя по лбу: оставалось ещё полчаса, а он даже не знал причину звонка Софии, однако успел нарисовать самые ужасные картины.       Её строгая юбка и пиджак смотрелись на заброшенной конюшне неуместно, даже нелепо. Она сидела на старой скамейке, вынув из туфель босые ноги, и прижимала к себе злополучную папку, всё ещё не в силах поверить, что Ридель и правда помог ей. Откажись он, Софи пошла бы на многое… но теперь она была рада, что до этого не дошло.       — С тобой всё хорошо? — Заметив довольно странное состояние Софии, Ивар поспешил к ней и тут же опустился на колени, устроив на одном её красивые и аккуратные ступни.       — Всё хорошо. — Тёплая улыбка осветила её лицо, и глаза засияли. — У меня для тебя кое-что есть. — Софи протянула ему папку. — Возьми.       Лодброк сперва нахмурился, неторопливо принимая папку. Но прежде чем открыть её, он быстро поцеловал Софию в щёку.       Выпавшую флэшку Ивар тут же убрал в карман. С каждой перелистнутой страницей Ивар хмурился сильнее: он словно переживал заново каждое событие, зафиксированное на бумаге. Вот он с каплями крови на лице навис над полуживым телом зазнавшегося и самоуверенного владельца скульптуры Марса. Ивар помнил предмет спора, но не помнил имени бедолаги. На следующей странице фото в цвете: Ивар со своими людьми, а перед ними измученный и изуродованный молодой парень — немногим моложе самого Ивара на тот момент — пытавшийся следить за Лодброком.       Казалось бы, Ивара должна была замучить совесть… Но он не ощутил ровным счётом ничего. Едва не промахнувшись мимо скамейки, Ивар положил папку на колени Софии и молча уставился куда-то вдаль. Равнодушно, пусто.       — Ивар. — Софи опустилась на колени рядом с ним. Ее ладони сомкнулись на его лице. — Сожги эту папку и забудь всё, что там было. Нет, мы вместе это сделаем. Вместе её уничтожим. Больше у Риделя на тебя ничего нет.       — Смотрела, что там? — совершенно обыденно спросил Лодброк, как когда-то спрашивал о количестве кусочков сахара в чай. Он даже не пошевелился, никак не среагировал на прикосновения.       — Я всё видела, — мягко и тепло ответила Софи. — И мне всё равно. Я люблю тебя, и никакая папка с компроматом этого не изменит.       Ивар вздрогнул, как от огненной пощёчины. Рот приоткрылся, брови изогнулись. Поставь рядом любую фотографию из столь злополучной папки, этот ранимый парень едва ли походил на самого себя с той безумной улыбкой.       — Я не хотел, чтобы ты видела меня таким. То есть, хотел, но не так… — Лодброк опустил голову. Примирение со своими сторонами пришло, но он так и не смог решить, хотел ли посвящать в весь этот ад Софию. С ней ведь он был совсем иным. Страха, что Борромео могла уйти, он не испытывал, как и чувства вины. Тогда что же его так гложило?       — А ты думаешь, я не знала? — Софи заставила его поднять голову и смотреть в глаза. — Мне все равно. Но тебе нет, не теперь. Я вижу это в твоих глазах.       — Я… — Его взгляд — такой светлый и доверчивый — больше подходил самому влюблённому мужчине, чем небезызвестному Ивару Бескостному. — Тебя не было там. И Ридель… Это ведь всё, — он кивнул на папку, — не зря выбрал меня. Он знал, что этим ослабил бы Пауло. Я, как цепной пёс, вгрызаюсь в горло неугодному Винсенту. — Медленно. Мучительно медленно Ивар начинал понимать, что совсем не хотел бросаться по чьей-либо команде, по чужой указке. Он не способен уже изменить себя, вызвать вину или стыд на содеянное; понимал, что без зазрения совести провернул бы нечто похоже вновь и вновь… Но только по своему решению. — Я не хочу больше так. — Голос Ивара охрип, стал почти одной едва уловимой вибрацией. Смотреть в глаза Софии он уже не мог, она словно прожигала его душу, поэтому Лодброк уткнулся ей в плечо, цепляясь за последнюю соломинку.       — Я знаю. — Её мягкий голос обволакивал. Её руки гладили его плечи, чуткие губы коснулись подбородка. — Придёт время, когда тебе не нужно будет этого делать. Я помню, что ты сказал мне о своих детях… что не хочешь им такого будущего. А знаешь, какого будущего я не хочу Вику? Такого, какая жизнь у его отца. Винс, наверное, убьёт меня, если узнает, но потом, когда Вик возглавит его дело, я хочу, чтобы он не занимался противозаконными делами. Когда этот момент наступит, ты будешь рядом со мной?       — Я буду. Буду всегда рядом, мелкая. — Глаза стали влажными, но Ивар выдавил улыбку. — Но я немногим лучше Винсента. Ты должна знать это. Хождение по грани, адреналин и все тёмные стороны — это всё присуще мне. Я никогда не смогу вырвать из себя эту сторону. Её больше. Она сильнее. Потому что я этого хочу, Соф. — Он повёл плечами и тут же распрямился. — Из меня не выйдет наставника для Виктора. Мы оба это знаем. Как и то, что Вик не сможет перенять всю империю Винсента. Я этого не позволю.       — Тебе решать, какой будет твоя жизнь. Я приму всё и буду рядом. А империя… Мы разберёмся со всем этим. Потом. Когда придёт время. — Её губы поднялись выше, прошлись по щекам и отыскали его губы. Софи крепче обняла Ивара, прижимаясь к нему. От его тепла сердце билось быстрее.       — Прежде чем… — Ивар с благодарностью выдохнул. Признание, поддержка — именно этого ему недоставало на протяжении всей жизни. Он терялся в поцелуях, опускаясь к Софии, путался в мыслях, но не в желаниях. Оно сейчас было очевидным и чересчур естественным. — Как ты убедила Риделя? Он был готов оторвать мне все конечности по очереди. Я бы так с ним и поступил. — Нежность и ярость переплелись в Лодброке, превратившись во что-то взрывоопасное.       — Ты уже с ним так не поступил. — Софи мягко коснулась его подбородка. — Я дала понять ему, что его жизнь могла оборваться и не оборвалась. И развеяла его ожидания относительно того, что Винс примет «смену зятя».       — Хитрые и расчётливые. — Ивар спустился поцелуями к шее, мягко прихватив губами тонкий пальчик Софии. — Но не умнее и хитрее моей принцессы. Я горжусь тобой, хоть моё одобрение и сомнительно. — Пальцы уже пробежались по бёдрам Борромео, немного приподняв узкую раздражающую юбку. — Не носи больше такое. — Ивар забыл о своей просьбе отталкивать его. Им двигало только отчасти больное желание быть как можно ближе к Софии. — Не со мной.       — Нет, это идеальная похвала. — Софи прикрыла глаза и хитро улыбнулась. Его голос ласкал слух, а пальцы на бедрах рождали приятное тепло внизу живота. Как же она скучала по его рукам, не имея возможности даже поцеловать его. — С тобой и белье носить не нужно, — прошептала она, чуть прихватив губами мочку его уха, и тут же губы спустились ниже по шее, оставляя влажную дорожку.       — Верно мыслишь, — прорычал Лодброк, отодвигая кружевную и ставшую влажной полоску. — Но тогда я буду вынужден убрать всех в радиусе десяти метров, кто только похотливо взглянет на тебя. — Убрав руку, Ивар демонстративно медленно облизнул два свои пальца, насладившись сладким вкусом, и вернулся к своим пыткам. — Ты сводишь меня с ума, Соф. И умело этим пользуешься. — Беспрепятственно двигаясь внутри Софии, Ивар покрывал оголённые участки её тела поцелуями, выводил языком узоры на её шее, наслаждаясь тихими стонами, которые он тут же ловил губами. Он знал каждую чувствительную точку её тела, и ввиду того, что место было не совсем уж полностью безлюдным, Лодброк воспользовался своими знаниями, чтобы ускориться. Несколько умелых движений, и София опала в его объятиях. — Сойдёт за «спасибо»? — ухмыльнулся Ивар.